Сюрприз для «воинов Аллаха» Шахов Максим

8

Москва, Лубянка,

июль 2004 года

Генерал Локтионов поднял голову:

– А, это ты, Витя? Заходи. Прочитал?

– Так точно, – кивнул Виктор.

– Завизировал?

– И приложил свои соображения! Думаю, вам стоит с ними ознакомиться…

– Молодец, садись, – кивнул Локтионов.

Открыв папку, он взял три лежащих сверху листа и принялся читать. Сперва его лицо приняло удивленное выражение, потом генерал заметно нахмурился. Закончив чтение, он снял очки и посмотрел на Виктора:

– Вот тебе, бабушка, и Юрьев день… Ты хоть понимаешь, что этот документ пойдет на самый верх?

– Так точно, Олег Николаевич! Поэтому я и считаю своим долгом предупредить руководство страны, а также изложить свои соображения как практического специалиста по борьбе с терроризмом.

– Так. Так-так… – побарабанил пальцами по столу Локтионов. – Это – бомба. Боюсь, руководство ФСБ нас не поймет. Но твои соображения, Логинов, кажутся мне убедительными. Поэтому готовься их защищать. Потаскают нас прилично…

– Я всегда готов, Олег Николаевич! Главное, что вы на моей стороне…

9

Греция, Салоники,

август 2004 года

Порядком потрепанный жизнью теплоход «Лазурь» стоял у стенки грузового порта. Древние Салоники нависали над портом амфитеатром. Море лениво плескалось между бортом судна и причальной стенкой. Дневная жара пошла на убыль, солнце склонилось к древней крепости, расположенной на вершине горы.

На давно требовавшем покраски борту судна просматривался порт приписки – Батуми. Знающему человеку это говорило о многом. Даже в советские времена пароходы Батумского морского пароходства пользовались дурной славой. Экипажи этих судов состояли почти исключительно из лиц кавказской национальности. Только тогда в ходу был другой термин – нацмены.

Так вот, эти самые нацмены практически не разменивались на популярную среди моряков в те годы спекуляцию, то есть покупку и перепродажу дефицитных импортных шмоток. Они занимались намного более прибыльным делом – контрабандой золота и ввозом в СССР валюты. И то, и другое тянуло на «вышку». Но ни одного нацмена не расстреляли – в этом бизнесе были завязаны все: от руководства пароходства до таможенников и правоохранительных органов. Все получали свою долю, так что род своих занятий батумские мореманы даже особо не скрывали.

С развалом Советского Союза развалилось и Батумское морское пароходство. Операции с золотом и валютой потеряли смысл. Суда перешли в частные руки. Но их экипажи не остались внакладе. Они по-прежнему занимались контрабандой – только уже в больших масштабах и зачастую по заданию судовладельцев. Объект «промысла», исходя из рыночной ситуации, менялся. Но суть оставалась прежней. Моряки жили незаконными операциями, зарплата же имела для них чисто символическое значение.

Капитан «Лазури» Мочаидзе – пятидесятилетний красавец в кавказском стиле – стоял на мостике и, облокотившись о поручни, наблюдал за погрузкой судна. На «Лазурь» грузили табак в тюках. Хотя в данном случае «грузили» – было слишком сильно сказано. Работа, как это обычно бывает в греческих портах, шла ни шатко ни валко.

Мочаидзе, впрочем, этому нисколько не удивлялся. В Грецию он ходил давно и к подобному привык. Греки – своеобразный народ, гордый. В этом смысле их менталитет подобен кавказскому. Ни достижения развитого социализма в виде соцсоревнования, ни достижения развитого капитализма в виде потогонной конвейерной системы в Греции как-то не привились.

Бригада второй смены грузчиков из восьми человек появилась у «Лазури» с получасовым опозданием. Четверо из прибывших с ходу завалились в укромном местечке отдыхать, а четверо принялись за погрузку. Двое влезли в трейлер и подавали тюки. Автопогрузчик укладывал их на специальные поддоны. Один греческий грузчик цеплял поддоны к крану, второй в трюме «Лазури» отцеплял. Четверо остальных храпели в тени так, что временами заглушали вой крановых лебедок.

И это был еще не самый худший вариант. Как-то Мочаидзе привел «Лазурь» в Салоники накануне Пасхи. Причем привел с запасом, за три дня до начала пасхальной недели. Только это все равно не помогло – портовые власти так и не дали разрешения на вход в порт. В результате экипаж судна томился на рейде и эти три дня, и всю последующую неделю, созерцая праздничную панораму ночных Салоников – погруженный практически в полную темноту город с ярко освещенными куполами церквей. В качестве музыкального сопровождения прилагался беспрерывный звон колоколов этих самых церквей. И все бы ничего, но сойти на берег и поучаствовать в народных гуляниях экипаж не мог – по случаю праздника абсолютно все рейдовые катера стояли на приколе…

Так что к методам работы портовых грузчиков Мочаидзе относился с философским спокойствием. Как и к греческому менталитету. Главное, что с греками всегда можно договориться – в этом смысле Мочаидзе чувствовал себя здесь как дома, на Кавказе. Только упаси тебя бог при этом даже случайно назвать грека «греком». Потому что слово это в переводе означает «раб» и пущено оно в обиход римлянами, поработившими Древнюю Грецию черт знает когда. Поэтому, чтобы не иметь в Греции проблем, грека надо называть «эллином» и платить по таксе. И тогда все у тебя будет в ажуре – как на Кавказе…

10

Москва, Лубянка,

июль 2004 года

– Разрешите, товарищ генерал? – просунулся в кабинет первого замдиректора ФСБ генерал Локтионов.

– Заходите! – хмуро кивнул замдиректора. – Я вас уже жду!

Вслед за Локтионовым в кабинет вошел Логинов:

– Здравия желаю, товарищ генерал!

– Здоров, писатель. Садитесь… – Пока Локтионов с Логиновым усаживались за приставным столом, замдиректора придвинул к себе папку с меморандумом и нацепил стильные очки без оправы. – Ты хоть думаешь, Логинов, что написал вот здесь? – Глядя на Виктора, замдиректора тряхнул листами с его «соображениями».

– Так точно!

– Сомневаюсь… – вздохнул генерал и начал читать: «Учитывая менталитет чеченских террористов, а также опыт борьбы с ними, следует признать, что финансовые трудности и отсутствие поддержки единоверцев не имеют для них решающего значения. Наоборот – указанные факторы должны только подтолкнуть их к проведению акций с максимальным резонансом. Исходя из этого, наметившаяся в мае – июле текущего года тенденция является крайне настораживающей. Речь идет о том, что террористы отказались от второстепенных акций, скорее всего, для того, чтобы сконцентрироваться на подготовке какого-то масштабного сверхрезонансного теракта. Учитывая предыдущий опыт, можно предположить, что их целью станет объект, имеющий „символьное“ значение. Таким символом западной цивилизации является Олимпиада в Афинах. Поэтому велика вероятность, что объектом атаки чеченских террористов станет судно „Остердам“, на котором будет размещена олимпийская сборная России…» Ты, вообще, в своем уме, Логинов? Галлюцинациями не страдаешь?

– Да нет, не страдаю.

– А вот я в этом сомневаюсь! – хлопнул по меморандуму ладонью замдиректора. – Этот документ направляется в комиссию при Президенте от имени ФСБ! Это наш официальный отчет о проведенной работе и, если хочешь, ответ на критику, которая в последнее время все чаще раздается в наш адрес. Отчет показывает, что благодаря прилагаемым усилиям наконец-то удалось добиться перелома в борьбе с терроризмом! А ты что написал?

– Я написал, что победить исламских террористов, ввиду их менталитета, традиционными методами невозможно…

– Да-да! – возмущенно кивнул замдиректора и принялся читать: «Вообще говоря, перелом в борьбе с чеченским терроризмом в нынешней ситуации невозможен. И дело вовсе не в профессионализме сотрудников спецслужб. Дело в том, что традиционными методами эффективно противодействовать террористам невозможно. Причина заключается в действующем законодательстве. Именно из-за него спецслужбы вынуждены ограничиваться „оборонительными“ методами. А это неэффективно. Как показывает опыт других стран (Италия, Франция, Израиль, США), только агрессивные „наступательные“ методы могут привести к победе. Разгром „красных бригад“ в Италии и „оасовцев“ во Франции яркое тому подтверждение. Если Россия хочет победить террористов, она должна наконец развязать руки спецслужбам…» – На этом месте замдиректора поморщился, как от зубной боли. – Ты хоть представляешь, какой резонанс могут вызвать эти твои слова? Ты хоть думаешь, что предлагаешь?

– Конечно, – кивнул Логинов. – Я предлагаю законодательно закрепить право спецслужб наносить превентивные удары по базам террористов на территории других государств, а также право на их физическую ликвидацию. Для этого в структуре УБТ необходимо создать отдел разведки и отдел спецопераций. И тогда в новостях наши люди будут слушать не о том, как террористы взорвали в центре Москвы вагон метро, а о том, как кто-то взорвал в Турции десяток чеченцев. Или в Подмосковье «неизвестные» «расшлепали» главу чеченской диаспоры, оказывавшей финансовую поддержку главарям незаконных военных формирований…

– Ты что, тридцать седьмой год предлагаешь возвратить? Ты хоть думаешь, что скажут об этом в Думе и в ООН?

– А при чем тут тридцать седьмой год? – пожал плечами Логинов. – Я же не предлагаю, чтобы вопрос о проведении акций за рубежом или ликвидаций внутри страны решали мы с вами. Пусть наши депутаты пропишут процедуру в законе и назначат специального федерального судью. Мы ему – факты, он нам – вердикт: казнить нельзя помиловать. Как поставит запятую, так и будет. А на то, что скажет ООН, мне, честно говоря, наплевать. Мне важно, что скажет моя соседка баба Зина, потому что зарплату мне платит она, а не ООН. А она, если я ликвидирую за кордоном террориста и этим самым спасу от взрыва в метро ее внучку, скажет мне спасибо. И это будет лучшая оценка моей работы. А в ООН пусть объясняется на этот счет наш представитель из МИДа, потому что зарплату ему платит все та же баба Зина. Вот пусть он и упражняется в красноречии…

– Красавец!… – покачал головой замдиректора. – Ты часом в ЛДПР тайком заявление не писал?

– Нет. Потому что Жириновский – шоумен и артист разговорного жанра. А я практик… Поэтому я в конце и написал, что для обеспечения безопасности нашей олимпийской сборной в Грецию следует отправить спецподразделение антитеррора…

– Очень умно! – саркастически усмехнулся замдиректора. – Во-первых, за безопасность спортсменов и официальных лиц отвечает страна-организатор. Во-вторых, нахождение иностранных вооруженных подразделений на территории суверенной страны является противозаконным, на это никто не пойдет…

– Да? – ухмыльнулся Виктор. – А как же подразделения НАТО и израильская «Шин бет»?

– НАТО это НАТО, – вздохнул замдиректора. – Сам понимаешь…

– Понимаю, – кивнул Виктор. – Но подразделение антитеррора в Грецию я все равно бы послал. Если нельзя официально, то пусть болтаются в море, на границе территориальных вод. На всякий случай…

– На какой такой случай? – напрягся замдиректора. – Ты думаешь, на что намекаешь? Это же грандиозный международный скандал с непредсказуемыми последствиями!

– Жизнь даже одного-единственного нашего олимпийца или члена официальной делегации дороже сотни международных скандалов. Лично мне так кажется. Точнее, я в этом абсолютно убежден.

– Ясно, – вздохнул замдиректора, задумчиво посмотрев на Виктора. Казалось, уверенность Логинова заметно поумерила его начальственный гнев. – А вы что скажете по этому поводу, Олег Николаевич?

– Я думаю, что точку зрения полковника нужно донести до руководства страны. Может, он не совсем корректен по форме, но по сути прав. Хватит нам оправдываться. Пора сказать правду. Если по соседству в твоем доме поселился злобный чеченец, который на Коране поклялся убить твою семью и день и ночь точит за стенкой свой кинжал, глупо бегать от двери к окну и выжидать, когда он придет. Потому что придет он ночью, когда ты будешь спать. И тогда беды не миновать. Поэтому самое разумное – самому забраться к нему через балкон и «расшлепать» его к такой-то матери из двухстволки. Только так можно спасти своих близких… В общем, я готов поставить под подписью полковника свою.

– Да, – вздохнул замдиректора, – задали вы нам, ребята, задачку. Времени на переработку меморандума уже нет. Но и не учитывать ваше мнение мы не можем. Ладно, свободны. Завтра я доложу обо всем директору. Как он решит, так и будет…

11

Греция, Салоники,

август 2004 года

Капитан «Лазури» Мочаидзе покосился на часы. Солнце уже почти скрылось за крепостью, с моря подул прохладный ветерок. Погрузка продолжалась, только теперь начавшие ее грузчики отдыхали, а их заменила свежая четверка.

Вообще говоря, наблюдать за погрузкой лично «мастеру» (то есть капитану, на морском сленге) абсолютно никакой необходимости не было. Для этого в штатном расписании имелся «грузовой» помощник. Именно он отвечал за правильное размещение груза и должен был осуществлять контроль за погрузкой. Что он, кстати, и делал, стоя внизу у открытого трюма.

Кроме мастера и него, на «Лазури» находилась только стояночная вахта. Все остальные двадцать с лишним членов экипажа обтяпывали в городе свои личные темные делишки либо, покончив с этим, оттягивались в борделях со шлюхами.

Капитан Мочаидзе сам любил это дело и был знаком чуть ли не с каждой проституткой порта. Но в этот раз сходить на берег он не торопился. И тому была своя причина. Члены экипажа догадывались о ней, но это их нисколько не волновало. Как говорят на Западе – у каждого свой бизнес. На Востоке ту же мысль формулируют несколько по-другому: каждый баран сам носит свои яйца. Но суть от этого не меняется.

Члены экипажа догадывались, что в Грецию на «Лазури» прибыла партия незаконных мигрантов. Лично их никто не видел, поскольку погрузились они на борт в Батуми ночью, но утаить такое на небольшом судне практически невозможно. Однако об этом члены экипажа между собой даже не разговаривали. Богу богово, а цезарю – цезарево. На то Мочаидзе и капитан, чтобы вести свои дела с размахом.

А переброска из Батуми в Грецию партии нелегалов дорогого стоит. По десять тысяч с каждого – с десяти человек сто тысяч «бакинских» набегает. А ведь можно и двадцать тысяч запросить, тогда вообще двести тысяч «на карман» мастеру обломится. Не бизнес – сказка. Особенно учитывая то, что в открытом море этих самых нелегалов, во избежание неприятностей, можно попросту «расшлепать» и сбросить за борт – такое тоже практиковалось. Но даже в этом случае члены экипажа «Лазури» прикинулись бы глухими и слепыми…

Так что нахождение Мочаидзе на мостике ничуть не беспокоило ни грузового помощника, ни вахтенную команду. Они отлично знали, что нужно видеть, а чего не замечать в упор. Давно развалилось Батумское морское пароходство, но его традиции остались незыблемыми…

Наконец последний поддон исчез в трюме. Старший бригады грузчиков коротко переговорил с грузовым помощником и сошел по трапу на берег. Не очень перетрудившаяся восьмерка портовых пролетариев отправилась восвояси.

Водитель трейлера, ноги которого торчали все это время в окне кабины, выбрался на подножку, зевнул и с файлом под мышкой двинулся к трапу. Ему тоже нужно было подписать документы, но уже у мастера.

Мочаидзе встретил грека у трапа.

– Привет, Ангел! – сказал он по-английски, пожимая руку водителя. – Все в порядке?

– Привет, Гога! – тоже на ломаном английском ответил Ангелос. – Да, все в порядке.

– Так что, можно?.. – воровато оглянулся по сторонам Мочаидзе.

– Да, – кивнул грек. – Двери трейлера открыты. Пусть они только прикроются там мешковиной.

– Понял, – кивнул Мочаидзе и гостеприимно открыл дверь надстройки: – Проходи!

Ангелос со знанием дела переступил через комингс. Сухопутные люди через эти самые комингсы перецепляются напропалую, бывает, и увечья получают, но грек на «Лазури» бывал не впервые. С Мочаидзе он работал давно, поэтому они и понимали друг друга с полуслова.

Грек шагнул в надстройку, сам же мастер на несколько секунд задержался на разом опустевшей палубе судна. Находящиеся на борту члены экипажа «Лазури» тоже были не новичками, поэтому предусмотрительно попрятались. Как говорится, меньше видишь – лучше спишь…

И только вахтенный матрос дисциплинированно торчал чуть поодаль от трапа, облокотившись о леерное ограждение. И вовсе не от служебного рвения. Просто именно он был главным действующим лицом в операции по переброске нелегалов: именно на его вахте мигранты погрузились ночью в Батуми, именно он разместил их на судне и кормил во время перехода. Ему же и предстояло заняться «выгрузкой».

Подозвав вахтенного знаком, Мочаидзе негромко сказал:

– Выводи их, в темпе! Пусть быстро грузятся в трейлер и накроются там брезентом. То есть мешковиной. В общем, что будет…

Вахтенный кивнул и скрылся за углом. Мочаидзе проводил его ухмылкой: в случае чего, именно вахтенный матрос должен был стать «козлом отпущения». Мочаидзе и Ангел были прожженными контрабандистами. И организовали все так, что им за все время даже ни разу не нужно было видеть нелегалов.

Не став больше задерживаться, Мочаидзе скрылся в надстройке и нагнал грека на трапе. Проводив его в свою каюту, мастер расписался в документах и поставил на них оттиски судовой печати. После чего приблизился к иллюминатору и посмотрел на причальную стенку.

12

Москва, Лубянка,

август 2004 года

– Логинов, зайди! – коротко приказал по телефону начальник УБТ Локтионов. – Нас вызывает директор.

– Какие-то документы брать?

– Не нужно. Директор только что вернулся из Кремля. С заседания комиссии по борьбе с террором.

– Ясно, – коротко ответил Виктор. – Иду…

Несколько минут спустя Локтионов с Логиновым были уже в кабинете директора ФСБ. Тот разговаривал со своим первым замом.

– Заходите, садитесь, – повернулся к двери директор. – Мы тут как раз обсуждаем результаты заседания.

– Что, попало нам на орехи? – спросил Локтионов.

– Не совсем, – задумчиво проговорил директор. – Но шороха ваше особое мнение наделало… Комиссия решила не принимать скоропалительных решений. Для проработки вопроса о законодательных инициативах создана рабочая группа. От нас в ее состав включен первый замдиректора. Но это все перспектива – раньше чем осенью члены комиссии не соберутся. В Думе каникулы, да и вообще – сезон отпусков. Но вот вопрос о безопасности наших олимпийцев откладывать некуда – Олимпиада на носу. Поэтому протокольным поручением нам предписано заняться этим немедленно. Завтра я должен предоставить перечень мероприятий в Кремль – на утверждение. Тебе, Логинов, можно сказать, повезло…

– Да? – почесал себя за ухом Виктор и осторожно уточнил: – А в чем, разрешите узнать?

– Ты отправляешься в Афины в качестве консультанта по безопасности. Без дипломатического статуса, но с самыми широкими полномочиями. Твоя задача – обеспечить безопасность наших олимпийцев. До прихода в Пирей «Остердама» у тебя будет почти неделя на ознакомление с ситуацией…

– Здорово. И как я сам смогу обеспечить безопасность огромной делегации? – вздохнул Виктор и посмотрел на Локтионова, словно бы ожидая поддержки.

От внимания директора это не ускользнуло, и он сказал:

– А что ты хотел, Логинов? Инициатива в нашем деле наказуема, это давно известно. Твои соображения не на шутку встревожили членов совета…

– И они поспешили перевести стрелки на ФСБ, так? – вздохнул Виктор.

– По форме, может, и так, но по сути – не совсем. Наши предложения будут завтра рассмотрены и утверждены. Отсюда вопрос: что необходимо сделать, чтобы предотвратить возможный теракт?

– Для этого необходимо было физически устранить лидеров ГКО еще пару лет назад!

– Не устранили… – развел руками директор. – То есть устранили, но далеко не всех. Что дальше?

– На «Остердам» нужно посадить «Альфу». Весь отряд с полным вооружением. Плюс десятку «Сатурна».

– Нереально. Опустись на землю, Логинов. Вопрос серьезный. И времени на фантазии нет.

– Тогда так, – вздохнул Виктор. – Пусть в море за «Остердамом» шлепает наш эсминец, а потом останется торчать на границе территориальных вод. На него нужно посадить отделение «Альфы». И хорошо бы еще придать ему подлодку какую-нибудь с боевыми пловцами, на всякий случай. Это реально?

– Завтра узнаем, – сказал директор, делая пометки в блокноте. – Что еще?

– На «Остердаме» должно быть человек пять наших людей – из УБТ…

– Боюсь, поздно, – покачал головой первый замдиректора. – Состав делегации утвержден на государственном уровне. Там и так двадцать спецов из Главного управления охраны…

– Да, – кивнул директор. – Мы подавали списки еще весной. Но попробуем… Это все?

– Пока да, – кивнул Виктор.

– Смотри. Потом предлагать что-либо будет уже поздно. А отвечать, в случае чего, придется именно нам…

– Но я же не знаю обстановки в Афинах!

– А кто ее знает? Тогда, значит, все. Готовься, Логинов. Служебный паспорт тебе оформят без проволочек. Билет закажем. Полетишь первым классом, как крутой воровской авторитет…

– Спасибо…

– Не за что. Назвался груздем, полезай в кузовок… Однако шутки в сторону. Мы на тебя, Логинов, надеемся! Спохватились, конечно, как всегда, в самый последний момент. Раньше этим нужно было заниматься – хотя бы за месяц… Но теперь говорить об этом поздно. Теперь, Логинов, вся надежда на тебя. На твою интуицию и профессиональное чутье. Так что не подведи нас… Приказ ясен?

– Так точно! Сделаю все возможное, товарищ генерал! – поднялся на ноги Виктор.

13

Греция, Салоники,

август 2004 года

Вахтенный матрос «Лазури» нырнул за угол надстройки и прошел к двери. С отменной ловкостью он скатился вниз по трапу, миновал узкий коридорчик на нижней палубе и условным стуком постучался в нежилую каюту. Замок приглушенно щелкнул, дверь приоткрылась. В щель на вахтенного уставились немигающие глаза.

– Давайте за мной, – вполголоса скомандовал матрос. – На причале стоит трейлер. Дверь открыта. Забираетесь в него и прикрываетесь брезентом. Все, пошли…

Вахтенный развернулся и направился к трапу. Нелегалы молча двинулись за ним. Общался матрос только со старшим группы. Причем за все время знакомства с вахтенным тот произнес всего несколько слов – по-русски и практически без акцента. Учитывая, что обычно нелегалы по-русски не понимали ни бум-бум, это было довольно странно. Как и то, что на традиционных мигрантов – афганцев, пакистанцев и прочих – эти совсем не походили. Но вахтенного это совершенно не волновало.

Выбравшись на палубу, он осмотрелся. Солнце уже скрылось за горой, на древние Салоники легли сумерки. Порт словно вымер. Жизнь переместилась в многочисленные питейные заведения, расположенные неподалеку в припортовом квартале и ближе к центру города. Момент для выгрузки был самый удачный.

Вахтенный повернулся и негромко сказал:

– Давайте…

Мигранты тут же вынырнули из надстройки и гуськом направились к трапу. Впереди шел старший, сзади – нога в ногу – двигались остальные. Причем двигались так, что палуба под их ногами практически не гудела. Это тоже было довольно странно, но вахтенного занимало другое.

Он вертел головой по сторонам, чтобы при появлении посторонних успеть вовремя подать знак опасности. Однако этого не потребовалось. Группа мигрантов словно специально тренировалась скрытно грузиться в трейлеры. Буквально за несколько секунд все было закончено. Дверь трейлера прикрыли изнутри…

Вахтенный облегченно вздохнул и прикурил сигарету. Мочаидзе, наблюдавший за происходящим сверху, из своей каюты, наконец отвернулся от иллюминатора.

– Все, Ангел, – сказал он. – Порядок.

Пройдя в угол каюты, мастер открыл сейф и извлек из него загодя приготовленную пачку денег. Подав ее греку, он сказал:

– Это твоя доля. Как всегда…

Грек покачал головой:

– На этот раз я возьму пятнадцать, Гога.

– Не понял?

– Охрану порта усилили полицейскими. Из-за Олимпиады. Так что риск выше…

– Но мы же так не договаривались!

– Когда мы договаривались, полицейских на воротах еще не было, – покачал головой Ангелос. – Если тебя это не устраивает, пусть выгружаются. Найдешь кого-нибудь другого…

Мочаидзе готов был придушить грека, но вместо этого улыбнулся:

– Хорошо, Ангел. Но в другой раз предупреждай меня заранее.

– Я всегда так и делаю. Но тут не моя вина. Форсмажор… – развел руками грек.

Скрепя сердце Мочаидзе отсчитал еще пять тысяч долларов и передал их алчному Ангелосу. Тот ловко проверил наличность и поднялся:

– И не обижайся, Гога. Я же не требую у тебя евро, хотя эти фантики, – грек тряхнул долларами, – постоянно падают в цене…

– Я не обижаюсь, Ангел, – протянул руку Мочаидзе. – Мы же деловые люди.

– Вот и отлично! – улыбнулся грек. – Мой телефон прежний. Если что, звони. Всегда рад иметь с тобой дело…

14

Греция, Пирей,

август 2004 года

Стоя у парапета, Виктор Логинов наблюдал за приближающимся к берегу рейдовым катером. Далеко в море виднелась громада судна «Остердам», зафрахтованного Олимпийским комитетом России на время игр. Из-за отсутствия достаточного количества гостиниц в Афинах именно на круизных судах должны были проживать многие олимпийские сборные и официальные делегации. План размещения этих судов в акватории Пирея был тайной за семью печатями. В результате Виктору почти за неделю пребывания в греческой столице так и не удалось узнать, какое именно место в акватории Пирейского порта будет выделено организаторами «Остердаму».

Это здорово нервировало Логинова, но поделать тут ничего было нельзя. Согласно сложившейся практике, за безопасность членов делегаций всю полноту ответственности несли именно организаторы очередной Олимпиады.

«Остердам» пришел на дальний рейд Пирея ранним утром. Формальности с осмотром судна и открытием границы заняли больше чем полдня. Солнце уже начало клониться к горизонту, но прохладнее от этого не стало. Ощущая, как под легкой рубашкой потеет спина, Логинов искренне сочувствовал атлетам. В такую жару не то что соревноваться и ставить рекорды, а даже просто передвигаться по греческой столице – настоящий подвиг.

Чуть поодаль стояли две посольские машины – «Мерседес» посла с триколором и «Ауди А8» для руководства олимпийской делегации. До постановки «Остердама» к «стенке» попасть с судна на берег можно было только на рейдовом катере.

Наконец он приблизился к причалу и резко сбросил ход. Дверцы «мерса» беззвучно распахнулись. К парапету шагнули посол и первый секретарь. В отличие от Логинова, они предпочитали дожидаться прихода катера в кондиционированной прохладе автомобильного салона.

– Наконец-то! – сказал первый секретарь, посмотрев на часы.

Посол подошел к Логинову:

– Вы с нами едете на обед, Виктор Павлович?

– Да нет, Андрей Ильич, – покачал головой Логинов. – Не до обедов. Я хочу со своим человеком предметно поговорить. За время перехода он должен был изучить слабые места, которыми могут воспользоваться террористы…

– Тьфу-тьфу-тьфу!.. – украдкой сплюнул через плечо посол.

Ему было уже далеко за пятьдесят, но они с Логиновым быстро нашли общий язык. Несмотря на свою профессию дипломата, предполагавшую неискренность и подозрительность, посол России в Греции оказался отличным мужиком. К прикомандированному к посольству Виктору он не относился как к досадному соглядатаю, навязанному руководством, поэтому они и поладили. Причем посол честно признался Виктору, что считает его миссию несколько искусственной – меры безопасности, предпринятые организаторами Олимпиады, были воистину беспрецедентными. Об этом посол как человек, не первый год живущий в Афинах, судить имел право. Вот и сейчас, оглянувшись по сторонам, можно было заметить несколько вооруженных греческих полицейских. Они охраняли причал рейдовых катеров, так что попасть на него постороннему было практически невозможно.

Наконец катер окончательно сбросил ход и подвалил к причальной стенке. Пока принимали концы, Логинов разглядел на корме катера голову Степана Горова – подчиненного Виктора, с которым он плечо к плечу трудился не первый год. Горов был единственным сотрудником УБТ, которого в последний момент задним числом удалось «втиснуть» в состав олимпийской делегации.

Заметив Логинова, Степан расплылся в улыбке и приподнял сжатую в кулак руку на уровень плеча:

– Рот фронт, шеф!

– Салют! – кивнул Логинов.

Руководители олимпийской делегации вели себя сдержаннее. Только взойдя по трапу на причал, они чинно и церемонно поздоровались с послом и первым секретарем. Логинов тоже пожал пару чьих-то рук, но все его внимание было приковано к Степану.

Как только Горов оказался на причале, Виктор выдернул его из толпы и увлек в сторону. Посол заметил этот маневр и оглянулся:

– Виктор Павлович, вечером на приеме в честь прибытия делегации вы, надеюсь, будете?

– Да, Андрей Ильич! Обязательно… – кивнул Логинов.

– А это что, посол? – спросил Горов.

– Он самый, Степан, – кивнул Виктор. – А это порт Пирей, а вон там – Афины. Про них ты должен был учить в школе, классе в пятом. Не забыл еще?

– Да почти забыл, – честно признался Степан. – Но на «Остердаме» в холле главной палубы выставку устроили – фотки там всякие, факты из истории олимпийского движения и все такое. Так что Акрополь от Олимпийского стадиона я отличу…

– Для начала и это неплохо, – кивнул Виктор.

У выхода из порта у них проверили документы. После чего Логинов быстрым шагом направился в одну из близлежащих улочек.

– Ну и жара здесь, – пробормотал едва поспевавший за ним Горов.

– Это точно. Передвигаться в Афинах можно или на машине с кондиционером, или мелкими перебежками от кафе к кафе, – согласился Виктор. – Поэтому я тебя и веду туда.

– Так, а это, шеф, – перешел на доверительный шепот Степан. – Не дорого в кафе? Мне на пароходе наши ребята из Главного управления охраны, которые здесь бывали, рассказали, что в Греции по кафе ходить – только валюту зря тратить. От ихней «Метаксы» нормального русского человека пробивает на понос. А наша водка – дорогущая ужас. Так что лучше в аптеку, шеф…

– Зачем, за касторкой, что ли? – хмыкнул Логинов.

– Да нет, за спиртом, – все тем же доверительным шепотом пояснил Степан. – Спирт у них без рецепта отпускается. Купил пузырек, колой развел и пей на здоровье коктейль!

– Хорошему тебя на «Остердаме» «гуошники» научили…

– А че тут такого? Валюты платят мало, чего ее зря выбрасывать? Вот у вас какой оклад при посольстве?

– Три тысячи евро.

– Ни фига себе! – присвистнул Степан. – Серьезно, что ли?

– Да, Степан. Я же как-никак советником у них числюсь…

– Конечно, – с завистью вздохнул Горов. – С такими бабками можно не только по кафешкам «Метаксу» пить, но и в казино «Чинзано» с «Мартини» глушить…

– Успокойся, Степа! – чуть притормозил Логинов и потрепал Горова по плечу. – «Чинзано» с «Мартини» тебе не угрожает. Забыл, зачем мы здесь? Так что настраивайся на колу…

Пропустив Горова вперед, Виктор нырнул вслед за ним в пустынное в этот час припортовое кафе. Не успели они присесть за столик, покрытый белоснежной скатертью, как к ним подлетел официант.

– Тебе какой чай, Степан? – спросил Логинов.

– Любой… – вздохнул Горов, косясь на барную стойку, за которой яркими манящими этикетками сияла гора разнокалиберных бутылок.

– Понятно! – ухмыльнулся Логинов. Повернувшись к официанту, он показал два пальца: —Ту бира «Амстел»! Андестенд?

Официант кивнул. Несколько секунд спустя он снова возник у стола с подносом. Вид двух высоких стаканов и двух запотевших бутылок несколько улучшил настроение Горова.

Облизнувшись, он быстро сграбастал свой «Амстел» и начал наливать пиво в стакан. Только вот не учел качества напитка. Пиво мгновенно вспенилось. Белоснежная шапка перекатилась через край стакана и залила скатерть.

– Вот блин! – смущенно пробормотал Горов, украдкой оглядываясь.

Однако официант, заметивший его оплошность, просто вернулся и быстро ликвидировал салфеткой последствия «наводнения». После чего так же быстро удалился. Ожидавший скандала Степан немало удивился и пробормотал, глядя ему вслед:

– Во дает! Хоть бы рожу скривил для порядка, а то даже как-то неудобно…

– Тут, Степа, цивилизация, – пожал плечами Логинов. Наполнив свой бокал, он поднял его: —Ну, давай, капитан! За благополучное прибытие!

– Давайте… – кисло кивнул Горов.

– И не кривись! «Чинзано» будем пить на закрытии, если все нормально пройдет.

– Да я ничего и не говорю… – чокнувшись, Степан в три жадных глотка осушил стакан и крякнул: – А пивко-то ничего! Получше нашей «Балтики» будет!

– На любителя, – пожал плечами Виктор, едва притронувшись губами к стакану. – Все, Степа! С церемониями закончили… Теперь к делу. Давай докладывай, что ты за время плавания успел насмотреть. Что-нибудь подозрительное было? Какие-нибудь непонятки, например?..

15

Греция, Салоники,

август 2004 года