Поцелуй Иуды Шахов Максим

Глава 21

В Булановском лесу и в округе кипит работа. Эксперты сгоревшим микроавтобусом занимаются, оперативники возможных свидетелей ищут и опрашивают. Овчарка с третьего раза наконец след взяла, но он оборвался у разбитой дороги за лесом.

Сгоревшую машину обнаружил агроном местной агрофирмы. Проезжал через лес напрямик, увидел дым, завернул. Моляр лично опросил его, но без толку.

Не видел он больше ничего. И никто не видел. Зря радовался Моляр. Только напали на след и снова уперлись в глухой тупик.

Чисто сработали похитители и на этот раз. Профессионально. Засвеченный микроавтобус спалили – и концы в воду. Но Моляр надеялся на лучшее.

Сидел в машине, курил, на экспертов поглядывал. Что-то долго они возятся, но Моляр не из тех, кто стоит над душой, работать мешает.

А эксперты хмурятся. Не нравится им этот автобус, но пока молчат, чтобы Моляра раньше времени не расстраивать. Наконец переглянулись, один из них крикнул:

– Товарищ майор!

– Ну? – Моляр вмиг оказался рядом. – Нашли что?

– Хреново дело.

– Почему? – нахмурился Моляр.

– Заводские номера на ходовой части и двигателе перебиты.

– Как – перебиты?

– Очень качественно. При обычной проверке ни один гибэдэдэшник ничего не заподозрит.

– То есть установить, откуда взялся этот микроавтобус, невозможно? – после небольшой паузы спросил Моляр.

– В точку, Вадим Игоревич. Мы, во всяком случае, ничем помочь не можем. Чистая работа. Профессиональная. Угнали, скажем, этот микроавтобус где-то на Урале или, того лучше, купили там, чтобы он в розыске не числился. Спокойно перегнали сюда. А уже здесь номера перебили на двигателе, кузове и шасси. Ну а после и документы подделали, чтобы комар носа не подточил. Вот и все. Ищи теперь ветра в поле. Модель самая что ни на есть распространенная – LT28. В России таких микроавтобусов за миллион, наверное. Жизни не хватит, чтобы все перепроверить.

– Короче, «глухарь»? – тусклым голосом спросил Моляр. – Не удастся этот «Фольксваген» идентифицировать, правильно я понял?

– А вот это уже ваше дело, Вадим Игоревич. Мы, что можем, сделаем. Поковыряемся тут как следует и подготовим вам полный перечень «особых примет» этого «Фольксвагена». А вам и карты в руки…

– Ага, – вздохнул Моляр. – Возьму ваши «особые приметы» и поеду в командировку от Калининграда до Владивостока. И у каждого встречного буду спрашивать, мол, извините, пожалуйста, это не ваш микроавтобус в Булановском лесу спалили – с пятном спермы на заднем сиденье и вмятиной на дверце?..

Глава 22

Жарко летом в Афинах – не то слово. Парит-плавится над городом в потоках раскаленного воздуха Акрополь. Изнывает от жары Королевский парк – иссохшиеся кружки апельсинов напоминают сдувшиеся воздушные шарики. Дремлет в полуденном зное подкова Олимпийского стадиона – аккуратные ряды сидений того и гляди осядут, как растаявшее эскимо.

В кафе, расположенном справа от входа на стадион, сидели двое. Один по паспорту грек, второй – россиянин. Один матерый уголовник, второй – бывший офицер КГБ. Не любят они друг друга, презирают в душе, но – никуда не денешься.

За каких-то десять лет все в России так перевернулось, что сам черт ногу сломит. И работают бывший зэк Поркуян и бывший подполковник комитета госбезопасности Елагин теперь в одной упряжке. И неплохо работают, профессионально.

Переговорили по-быстрому и разбежались, словно два случайных знакомых. Поркуян растворился в мареве за Олимпийским стадионом, Елагин нырнул в Королевский парк, выбрался под крики павлинов тенистыми аллеями на противоположную сторону к автостоянке.

Уселся Елагин в машину, включил кондиционер и покатил неспешно раскаленными афинскими улицами. Проверился несколько раз, убедился, что нет «хвоста», и повернул в сторону Пирея.

Чему-чему, а конспирации в КГБ подполковника обучили. Новый хозяин, тоже по паспорту грек, очень за это ценит Елагина, как и за обширные связи, оставшиеся с прежней службы. Перестраховывается он, хозяин новый, конечно, с этой самой конспирацией, но Елагин – к дисциплине человек привычный. Приказ начальника для него – закон.

Добрался Елагин до Пирея, оставил машину в переулке и к остановке вышел. Через пару минут строго по расписанию подкатил «Икарус».

Странно, конечно, но «Икарусы» в Греции не редкость. Вошел Елагин в автобус, бросил в прозрачный ящик несколько монет и пристроился у окошка.

Народ в «Икарусе» пестрый, разноязычный, моряков много. Совсем не выделялся на этом фоне Елагин со своей славянской внешностью.

Едва въехал автобус в Элевсин, вышел Елагин и тихими улочками направился привычным маршрутом. Подгоняемый свежим ветерком, уже через двадцать минут добрался он до знакомого дома и скрылся за старинной дубовой дверью…

Глава 23

В отдел Моляр вернулся мрачнее тучи. На дежурного внизу так зыркнул, что тот понял – табак дело. Лучше шефа пока не беспокоить.

В кабинете Моляр включил кофеварку, перекурил. Паша Евсеев с оперативниками и экспертами остались в Булановском лесу работать, следы искать, но чудес на свете не бывает. Не те это похитители, чтобы разбрасываться визитными карточками со своими адресами и телефонами.

А раз так, то нужно срочно искать на них другие выходы. Телефоны «Колойла», Родимцева и Аллы уже поставили «на прослушку». Это – азы, и соответствующую команду Моляр дал сразу, как только убедился, что Богданова действительно похитили.

Только надежды на то, что похитителей удастся засечь и вычислить по звонку, почти нет. Профессионалы таких детских ошибок не допускают.

Значит, нужно пытаться выйти на них через заказчика или наводчика. А таких может и не оказаться, если цель похитителей – банальный выкуп. О том, что у Богданова денег куры не клюют, все знают и без наводчиков.

Вздохнул Моляр и потянулся к телефону:

– Владлен Станиславович, здравствуйте!

– Здравствуйте, Вадим Игоревич!

– Не могли бы мы с вами встретиться? Это срочно.

– Насколько я понимаю, это касается сегодняшнего гм-гм… инцидента?

– Вы, как всегда, правильно понимаете.

– Так, секунду… Зиночка, у меня тут запланировано совещание, перенесите его, пожалуйста, на завтра. На вторую половину дня, там окно должно быть свободное. Спасибо… Вадим Игоревич, вы сами подъедете или как?

– Если можно, давайте встретимся где-нибудь на нейтральной территории. Я не хочу это афишировать…

– Понял. Тогда подъезжайте в «Рубин». Договорились?

– Да. Через десять минут буду.

– До встречи…

Глава 24

Виктор Викторович Ирпенин не любил жары. Достала она его когда-то, до печенок пропекла в среднеазиатской колонии. Чуть в узбека не превратила.

Помыкался Ирпенин по Афинам в свой первый год в Греции, квартир десять поменял, а потом переселился в Элевсин. Вроде и Афины под боком – полчаса езды, и в то же время – тишина, покой и не жарко. Море под боком, прохладой своей освежает Элевсин и силой наполняет.

В ожидании Елагина Ирпенин пристроился у окошка, поглядывал на сонную улочку. Элевсин, он всегда в спячке, разве под вечер оживает припортовый квартал да перед выборами носятся по старинным улицам пикапы с транспарантами и громкоговорителями.

Вскоре из-за угла показался Елагин. Ирпенин спустился вниз, проворчал на условный звонок:

– Слышу-слышу!

– Здравствуйте, Виктор Викторович! – бодро проговорил с порога Елагин.

– Здравствуй, Иван Федорович! Заходи! – Ирпенин пожал протянутую руку.

Поднялись они на второй этаж старинного дома, уселись в кресла.

– Ну? – посмотрел на гостя Ирпенин.

– Все согласно плану, Виктор Викторович. Без проколов. Как всегда. Даже не о чем рассказывать. – Елагин прищурил голубые глаза.

– Понятно, – кивнул Ирпенин. – Тогда будем сбрасывать через Емелю маляву?

– Будем, – улыбнулся Елагин. – Но попозже. Чтобы не насторожить следствие. Они ведь там тоже не пальцем сделанные. Поспешим, а какой-нибудь ментяра и задастся вопросиком: а что так скоро? Понимаете, Виктор Викторович? Зачем давать им хотя бы ничтожный шанс?

– Незачем, – согласился Ирпенин.

– Ну тогда я пойду? – поднялся Елагин. – Чтоб держать, так сказать, руку на пульсе… А вечерком подъеду.

– Буду ждать, – поднялся вслед за гостем Ирпенин.

Внизу у двери Елагин церемонно откланялся и вынырнул на сонную улочку. Ирпенин закрыл за ним дверь и криво ухмыльнулся.

Интересный все-таки Иван Федорович человек, колоритный. Начитанный – не то слово. Исторический факультет университета закончил – это тебе не цацки-пецки.

А потом еще полученные там знания отточил в борьбе с диссидентами. Убеждал на ярких исторических примерах, что исторический прогресс неотвратим и развитый социализм – его венец.

Очень интеллигентный Иван Федорович человек, но не только премудростям исторической науки он обучен. За его плечами и Лесной институт имени Ю. В. Андропова. А там совсем другим вещам обучали. И очень неплохо обучали.

Зря вычистили Елагина из огранов дорвавшиеся до власти демократы. Конечно, кое-кого из их брата он в начале своей карьеры слегка порепрессировал, но ведь время такое было.

Ирпенин-то с Иваном Федоровичем тоже не в «Метрополе» познакомился, а в пермской колонии. Пытался тогда КГБ привлечь уголовников к борьбе с инакомыслящими. Затея эта, правда, с треском провалилась, но от знакомства этого большая польза вышла и Виктору Викторовичу, и Ивану Федоровичу.

Ирпенин отмотал свои сроки и ума-разума в конце концов набрался. К выходу из последней отсидки заварил дело – серьезное и с размахом. А когда занимаешься серьезным делом, то очень много врагов у тебя с течением времени появляется.

Поэтому Ирпенин себя максимально обезопасил – поставил между Поркуяном и собой Елагина. И о том, где нынче живет Виктор Викторович, знал только Иван Федорович. Совсем нелишняя предосторожность, особенно если вспомнить того же Солоника – Александра Македонского. Уж на что был неуловимый киллер, а достали-то его как раз в Греции.

Конечно, Поркуян обижается, только это – его личное дело. Главное, что теперь работает система сдержек и противовесов. Поркуян занимается «пехотой», организацией, подбирает через своих людей из криминальной среды «одноразовых» исполнителей. А Елагин ведает связями с заказчиками, финансовой стороной и разработкой планов.

И оба прекрасно понимают, что в случае чего убрать их – пара пустяков. Поркуяну вообще человека убить – что муху раздавить. И убивал не раз – в приступе злобы, от отчаяния.

Но и Елагин фрукт еще тот. В приступе злобы он, конечно, никого не убьет – не та школа. А целесообразности ради – без проблем. С улыбкой пульнет в Поркуяна отравленным шариком из авторучки, еще и извинится, что яда получше не достал.

Очень опасный Иван Федорович человек при своей кажущейся интеллигентности. И умный, сволочь, комбинации такие просчитывает, что иной раз мозги заворачиваются.

Наверное, уже и насчет Ирпенина не один план выдумал – как его найдет поутру экономка после обширного инфаркта. Только понимает бывший подполковник КГБ, что в этом случае Поркуян со своей криминальной «пехотой» достанет его даже на Каймановых островах и нарежет тонкими ломтиками на корм тунцу.

Виктор Ирпенин по кличке «Туз» такой вариант с самого начала предусмотрел. Насчет сдержек и противовесов он в среднеазиатских и пермских колониях здорово поднаторел…

Глава 25

Внизу на аккуратном корте клуба «Рубин» лениво перестукивались теннисным мячиком две красотки – жены кольцовских нефтяных «шейхов» из тех, кому нечем заняться. Моляр с Владленом Станиславовичем сидели наверху, на закрытом от посторонних глаз балкончике, и потягивали кофе.

Владлен Станиславович, стильный мужчина пятидесяти с небольшим лет, был очень богат. На его запястье болтались швейцарские часы в виде двухсотграммового слитка золота, в заколке на галстуке сверкал бриллиант, на стоянке ожидал «шестисотый» «Мерседес» с водителем и охранником.

При всем при этом он занимал довольно скромную должность советника кольцовского мэра по экономическим вопросам. И взятки тут были ни при чем.

Просто до того, как стать госслужащим, Владлен Станиславович прошел тернистый путь в бизнесе и перепробовал в нем практически все.

Он владел достаточно большим пакетом акций КНПЗ и являлся соучредителем еще около двух десятков очень прибыльных предприятий. В общем, в бизнесе Владлен Станиславович добился всего и теперь просто решил попытать себя в политике.

Никто не сомневался, что на следующих выборах он пересядет в кресло кольцовского мэра, а уже оттуда стартует в губернаторское. А должность советника была не более чем трамплином.

В свое время на Владлена Станиславовича попытались «наехать» одни совершенно отмороженные товарищи, возомнившие себя крутыми бандитами. Владлен Станиславович просто обратился к Моляру, и с тех пор они поддерживали очень ровные дружеские отношения. То есть встречались ровно раз в год, когда в этом возникала необходимость.

– Скверная история, – вздохнул Владлен Станиславович.

– Да уж, ничего хорошего, – кивнул Моляр. – А дело у меня к вам вот какое. Вы, Владлен Станиславович, наверное, как никто другой, знаете коммерческий мир Кольцова. Со всеми его хитросплетениями, подводными течениями и рифами…

– Извините, что перебиваю, Вадим Игоревич, но я понял вашу мысль. Вы хотите услышать ответ на сакраментальный вопрос: «Кому это выгодно?» Я не прав?

– Вы, как всегда, правы, Владлен Станиславович, – невесело усмехнулся Моляр.

– Я думал об этом по дороге. Вы знаете, боюсь вас разочаровать, но это не выгодно никому. По крайней мере, на первый взгляд. Нефтяной бизнес – весьма закрытая сфера. Чужаков сюда не пускают, потому что это создает предпосылки для передела собственности. А любой передел собственности здесь, как правило, сопровождается потоками крови. То есть никто из пришлых претендовать на нишу Богданова не сможет. Что касается его приближенных из «Колойла» и владельцев акций, тут аналогичная картина. «Колойл» процветает именно благодаря деловым качествам и многолетним связям Богданова. Без него «Колойл» долго не протянет, по моему мнению. Пару лет – и его оттеснят от КНПЗ конкуренты. Но они на устранение Богданова никогда бы не пошли. Это я заявляю категорично, поскольку сам имею немалые доли в этих фирмах.

– А если кто-то из акционеров «Колойла» недоволен тем, как Богданов ведет дела? – спросил после небольшой паузы Моляр.

– И решил взять в свои руки контроль над «Колойлом» таким оригинальным способом, вы это хотите сказать?

– Да.

– По-моему, это исключено. Богданов владеет близким к контрольному пакетом акций. У других акционеров – крохи. Я имею в виду, что остальные акции очень распылены. То есть, для того чтобы взять под контроль «Колойл», против Богданова должны объединиться практически все остальные акционеры. Но тогда им абсолютно незачем его похищать. Они и так проведут на собрании акционеров любое решение.

– То есть это бессмыслица, что исчезновение Богданова может быть на руку кому-то из своих?

– В общем, да, – кивнул Владлен Станиславович. – Но вы ведь почему-то задаетесь этим вопросом…

– Задаюсь.

– И можно узнать причину?

– Работа у меня такая, задаваться разными вопросами.

– Но есть еще что-то. Или я не прав?

– Правы.

– И что же? Или это тайна следствия?

– Тайна. Но вам я ее открою, потому что вы не из болтливых. Представьте, что вы, Владлен Станиславович, отправились рано утречком на работу, а тут вашей супруге… Хотя нет, неудачный пример…

– Да нет, Вадим Игоревич, раз начали, так продолжайте, – слегка нахмурился Владлен Станиславович. – Я не из суеверных.

– Ну так вот – тут вашей супруге вдруг сообщают по телефону, что с вами по дороге произошло несчастье. Авария, предположим. Что будет делать в этой ситуации ваша супруга? Выскочит в чем была из дома и примчится побыстрее или выберет костюмчик построже, накрутит локоны, макияж наложит неброский, чтобы подчеркнуть печаль, и приедет после этого?

– Алла? – быстро спросил Владлен Станиславович. – Да ну, это какое-то недоразумение. Я вчера, естественно, присутствовал на юбилее и поневоле наблюдал за ними. Я думаю, Вадим Игоревич, это полностью исключено. Они влюблены друг в друга, как шестнадцатилетние. Это бросается в глаза.

– В том-то и дело, – вздохнул Моляр.

– В чем?

– Мне тоже бросилось в глаза, как она убивалась возле «Пежо» Богданова. А костюмчик, прическа, макияж как-то с этим диссонировали.

– Я думаю, вы ошибаетесь. Это простое совпадение. Наверное, она куда-то собиралась. Вы не уточняли?

– У нее – нет, – покачал головой Моляр. – Она была не в том состоянии. А у Родимцева осторожно спросил насчет ее работы, мол, не нужно ли предупредить, что не приедет. Так, оказывается, она не работает…

– Мало ли какие могут быть дела?

– Как раз об этом я и подумал. Вон у тех, в коротких юбочках, которые на корте, какие у них могут быть дела?

– Да, – вздохнул заметно помрачневший Владлен Станиславович. – Умеете вы, так сказать, плеснуть по святому помоями. У меня ведь тоже жена молодая, на старости бес попутал… Хотя я, конечно, понимаю. Это ваша работа, и вы должны сомневаться во всем. Я, конечно, чувствую себя подлецом, но, должен признать, что в этом есть рациональное зерно. С моей точки зрения, подозревать Аллу абсурдно, но чисто умозрительно – она единственная, кому исчезновение Богданова может быть выгодно. Если быть точнее, то ей может быть выгодно не его исчезновение, а смерть. Но может и не быть, тут очень много юридических тонкостей или, как теперь принято говорить, «заморочек».

– Что вы имеете в виду?

– Во-первых, у Богданова есть дочь от первого брака, она учится где-то за границей. Во-вторых, она, кажется, несовершеннолетняя. А в-третьих, неизвестно, есть ли у Богданова завещание и что в нем. В общем, вам лучше все это осторожно выяснить у Фадеева…

– Владельца юридической фирмы?

– Да. Они с Богдановым старинные знакомые, и Богданов во всех делах – и личных, и коммерческих – наверняка прибегал к его услугам.

– Большое спасибо, Владлен Станиславович. Вы мне очень помогли.

– Всегда рад, – вздохнул Владлен Станиславович, поднимаясь. – Да, умеете вы все опошлить, прямо как поручик Ржевский. После беседы с вами я, наверное, и ночью не усну, думать буду…

Глава 26

Когда Моляр вернулся в «шестерку» и прошел наверх, у дежурного на пульте зажглась лампочка:

– Дежурная часть, слушаю!

Звонил по внутреннему телефону старший лейтенант Иванченко, один из немногих сотрудников, которые остались в отделе.

– Ну что, шеф не вернулся?

– Вернулся, только что. Но сильно не в духе. А зачем он тебе?

– Да «кавказский пленник» этот болтается тут под ногами. Явку с повинной написал давно, сожрал месячный запас сухарей к чаю… Звякни Моляру, спроси, отпускать его или что?

– Ага, нашел дурака, звякни… Тебе надо, ты и спрашивай.

– Ладно, – вздохнул Иванченко. – Рискну здоровьем.

Моляр тем временем поднялся к себе, посмотрел на часы и собрался звонить Евсееву. В этот момент в кабинет и заглянул Иванченко.

– Разрешите, товарищ майор? Я на секунду, по поводу Фокина. Отпускать его или как?

– Какого еще Фокина? – думая о своем, спросил Моляр.

– Ну сварщика этого, который у «чехов» в подвале сидел.

– А-а… Явку с повинной ему оформили?

– Да, вот она, – кивнул Иванченко.

– Давай посмотрю. И его тоже сюда давай.

– Фокин, заходи! – выглянул в коридор Иванченко.

Пропустив обросшего сварщика в кабинет, старший лейтенант быстро спросил:

– Я нужен?

– Нет, – покачал головой Моляр. – Иди лучше «чехами» занимайся.

– Ага, – кивнул Иванченко и тут же испарился.

– Так, сейчас посмотрим, что ты тут написал…

– Дак все написал как на духу.

– Садись, – кивнул Моляр.

– Благодарствуем.

– Так. «Явка с повинной…» – успел прочитать Моляр и потянулся к зазвонившему телефону. – Алло! Паша, ты? Рассказывай… Нечего рассказывать? Понятно. Свидетелей, значит, нет… А эксперты с микроавтобусом закончили? Тогда давай надиктуй мне, что они там накопали. Попробую озадачить ГИБДД, может, повезет, если этот «Фольксваген» числится в розыске… Да, записываю. Так, первоначальный цвет белый. Второй слой голубой, последний – свежий синий… Так его что, два раза перекрашивали? В голубой после аварии? А что за авария? Продольные вмятины по правой стороне, три штуки?.. Записал, тоже мне, авария. Что еще? Капремонт двигателя с заменой колец? Очень хорошая примета, сто лет по ней будем искать владельца и не найдем. Херня все это, чувствую! Ладно, что еще?.. Новый топливный насос, есть… Защита двигателя и карданного вала. Записал. Все? Негусто. В общем, сворачивайтесь там. Возьми в агрофирме грузовик, все, что осталось от этого «Фольксвагена», погрузите на него и возвращайтесь. А я пока ГИБДД сориентирую…

Вздохнув, Моляр опустил трубку, устало поднял глаза и удивленно посмотрел на Фокина.

– А-а, это ты…

– Я, – испуганно кашлянул Фокин.

– Так, – снова потянулся к бумаге Моляр. – Написал все?

– Все вроде. Если чего еще надо, так я допишу.

– Некогда сейчас твоей писаниной заниматься! – махнул рукой Моляр. – В общем, двигай-ка ты домой, подойдешь завтра с утра с паспортом, возьмут у тебя подписку о невыезде. Все.

– Дак я это, пошел? – начал подниматься мужик.

– Двигай, – кивнул Моляр, снимая телефонную трубку.

Фокин как-то нерешительно посмотрел на него, двинулся к двери и вдруг на полдороге остановился:

– Я извиняюсь, конечно, товарищ майор, только это…

– Что? – удивленно посмотрел на него Моляр.

– В общем, – переступил с ноги на ногу Фокин, – я этот «Фольксваген», кажись, знаю.

– Какой «Фольксваген»?

– Ну, который вам по телефону, значит, описали. Купить я его на прошлой неделе хотел, присматривал…

– Ты не шутишь? – Моляр швырнул трубку на аппарат.

– Да я че, больной, с вами шутки шутить?

– Садись! Быстро рассказывай!

Глава 27

– А че рассказывать? Дело было на прошлой неделе. Я как раз вторую ходку с бензином сделал в соседнюю область. Продал все быстро, думаю, на «Москвиче» не навозишься. Нужно что-нибудь посолиднее уже присматривать, повместительнее, значит. Ну и прошелся по авторынку…

– Давай, Фокин, ближе к теме. Насчет твоего бизнеса я в курсе.

– Так я и говорю. Иду, значит, по рынку, присматриваюсь. Гляжу, микроавтобус стоит. Голубой «Фольксваген».

– С этого места можешь поподробнее.

– Подошел я, значит, поинтересовался поподробнее, а мне Виталик, мужик, который его продавал, все и рассказал. Насчет капремонта двигателя с заменой колец, насчет нового топливного насоса и брони, значит, на днище. И места показал на правом боку, где вмятины были, только там все отрихтовано и перекрашено, снаружи не заметить. В общем, очень мне понравился этот «Фольксваген», и цена божеская. Купил бы я его, но в кредит продавец не соглашался, ему деньги срочно нужны были…

– Номера не запомнил?

– Нет.

– Документы на машину смотрел?

– Не смотрел. Денег у меня таких не было.

– Опиши этого Виталика, какой он из себя. Только поподробнее.

– Так это, высокий такой, худой, белобрысый, заикается немного…

– Ну-ну?

– Я извиняюсь, конечно, товарищ майор, но вы бы с ним, может, лучше сами поговорили, раз такое дело? Заодно бы и посмотрели, какой он из себя.

– Ты что, знаешь, где он живет?

– Так в соседней области, где же еще?

– Адрес?

– Адреса не знаю, а вот телефончик свой он мне на всякий случай дал.

– И где он?

– Дома. Я как приехал, за зеркало в прихожей эту бумажку и сунул. Чтоб не потерять, значит. Там небось и торчит, если жена не выкинула.

– Поехали! Быстро!

Глава 28

Владельца телефона, номер которого был записан у Фокина, установили быстро. Телефон числился за Виталием Владимировичем Корзуном.

Остальное было делом техники. В ГИБДД за тем же Корзуном числился микроавтобус «Фольксваген» голубого цвета. Полтора часа спустя Паша Евсеев с оперативниками уже подъехал к блочной девятиэтажке на окраине областного центра соседней области.

В квартиру Корзуна поднялись втроем. Евсеев позвонил. Дверь открыл высокий мужчина лет тридцати с небольшим, блондин.

– Здравствуйте, – сказал Паша, окидывая его цепким взглядом.

– З-здравствуйте, – слегка заикаясь, кивнул мужчина. – Вам к-кого?