Русский полковник Шахов Максим

24

Осетия, Россия, лагерь чеченских беженцев

Ахмад переступил через порог, Фатима тихо закрыла за ним дверь. Секунду спустя к боевику шагнула Зухра. Это была двадцативосьмилетняя чеченка. Не очень высокая, но стройная.

– Здравствуй! – прошелестела она. – Я так по тебе соскучилась…

Дальше женщина принялась раздевать Ахмада. Покончив с этим, она помыла в специально приготовленном тазу его ноги и бережно вытерла их.

Зухра была вдовой. Причем ее муж принадлежал совсем к другому тейпу. Намного более мощному, чем тейп Бериевых. По чеченским законам Зухра после гибели мужа была обязана уйти жить в его семью. И превратиться в дармовую рабочую скотину.

Вероятно, так бы все и случилось, но Зухра встретила Ахмада и влюбилась в него без памяти. Случилось это еще во время войны. Ахмад вывез Зухру с малолетним сыном в Осетию, и с тех пор она находилась в лагере под присмотром Мурзы. А Ахмад получил возможность периодически навещать ее, отдыхая от своих бандитских дел…

Вытерев ноги Ахмада, Зухра шагнула к расстеленной кровати, увлекая мужчину за собой. Ахмад с удовольствием окунулся в свежую простыню и закрыл глаза.

Он знал, что сейчас последует, и едва не стонал от вожделения. Зухра была чудесной женщиной. Может, не красавицей, но зато она любила Ахмада и делала с ним в постели такое, чего не дождешься даже от профессиональной проститутки…

Полночи прошло в бурных ласках, потом утомленный дорогой и сексом Ахмад уснул. Зухра же не спала. Лежа рядом с любимым мужчиной, она тихонько дышала, чтобы не потревожить его сон, и мечтала о том, что когда-то они наконец смогут проводить вместе каждую ночь. Несмотря на молодой возраст, Зухра достаточно выстрадала и имела полное право на свое небольшое счастье. Аллах просто не мог не дать ей этого.

Так думала в ту ночь Зухра…

25

Осетия, Россия, лагерь чеченских беженцев

На следующий день глубокой ночью Мурза провожал Ахмада. Телохранитель Бериева ушел в лес, где они оставили в схроне машину. Его задача заключалась в том, чтобы осмотреться в лесу, выгнать машину к дороге и подать Ахмаду знак, что все нормально.

Мурза с Ахмадом стояли в торце корпуса. Мурза кутался в пальто на ватной подкладке, Ахмад привычно поглаживал свой «калашников» и улыбался в темноте в бороду. Два последних часа он провел в жарких объятиях Зухры и теперь чувствовал во всем теле приятную истому. Но это было не главное.

Главное заключалось в том, что, пожалуй, впервые за все время Ахмад чувствовал себя хозяином своей судьбы. Как это ни странно звучало, но Бериеву очень повезло, что польские спецслужбы вышли на Хамзата. Все случилось как раз по известной русской поговорке – не было бы счастья, да несчастье помогло.

Только через несколько часов после встречи с Фоллетом Ахмад понял это окончательно. Ему не раз везло в жизни. Восемь шрамов украшали тело Ахмада, но ни одного серьезного ранения он так и не получил. Еще несколько раз пули и осколки проходили буквально в миллиметрах от его головы. Но по-настоящему Ахмаду повезло только теперь.

За годы войны он слишком многим перешел дорогу, врагов – явных и тайных – у Бериева был легион. Поэтому каждый день мог стать для Ахмада последним. И спасти его от неминуемой гибели мог только отъезд в далекую спокойную страну с натурализацией под чужими документами. Но даже в этом случае, как показал горький опыт Хамзата, Ахмад не мог чувствовать себя спокойным. И рисковал быть разоблаченным…

И вот встреча с Фоллетом стала для Бериева манной небесной. В обмен на сотрудничество американцы гарантировали Ахмаду «стандартный комплекс мероприятий по защите свидетелей». А именно – освобождение от ответственности за все совершенные преступления, смену внешности, документов и обустройство практически в любой стране мира.

О таком Ахмад еще вчера не мог мечтать даже в самых сладких своих грезах. Правда, под сотрудничеством американцы подразумевали некую «силовую акцию». Довольно рискованную, как признал Фоллет. Но Ахмад рисковал ежесекундно, так что испугать этим его было трудно. В то же самое время сразу после проведения этой акции Ахмаду обещали предоставить коридор для ухода на Запад…

Конечно, во все эти тонкости Ахмад Мурзу не посвятил. Но старик слишком много прожил на свете и многие вещи просто чувствовал. Поэтому он по поведению Ахмада почти сразу понял, что встреча прошла отлично. Правда, от вопросов старик целый день воздерживался. Все ждал, когда Ахмад сам скажет ему, что происходит. А Ахмад все не говорил.

И вот наконец, стоя у торца корпуса, Мурза не выдержал:

– Ты скоро к нам заглянешь, Ахмад?

– Скоро, Мурза. Скоро… Жди на следующей неделе.

– Опять будет встреча? – спросил после паузы Мурза.

– Да. Только об этом никто не должен знать. Даже Фатима. Сам понимаешь, от этого напрямую зависит будущее Хамзата. Если я сделаю то, что нужно американцам, его оставят в покое. Навсегда…

Старый Мурза задумчиво прищурил свои глаза. Потом пожевал губами. И вдруг спросил:

– Ты Зухре сказал?

От этого вопроса Ахмада словно током пронзило. Неизвестно как, но чертов старик понял то, чего не договорил Ахмад – что после выполнения задания Бериев навсегда покинет Кавказ.

– Нет! – дернул головой Ахмад. – Она ничего не должна знать! Понял?

Старик молча кивнул. Ахмад с досадой поморщился. Своим резким ответом он выдал себя. После паузы Ахмад проговорил, стараясь держать себя в руках:

– Я беспокоюсь не только за себя, Мурза. От этого зависит и будущее Хамзата.

Мурза снова кивнул, щурясь куда-то в темноту. Ахмад же испытывал к нему в этот момент почти ненависть. Старик, казалось, видел его насквозь. И от этого Ахмад сразу почувствовал себя неуютно. Старая пословица гласит – то, что знают двое, знают все.

– Ты все понял, Мурза? – переспросил Бериев.

– Да. Я все понял, Ахмад. И можешь быть уверен, что даже Фатима не догадается об этом. Дело твое. Аллах тебе судья. Я ни во что не хочу вмешиваться, но все же скажу тебе одну вещь. Я старый человек и много перевидел на этом свете, Ахмад. И это дает мне право высказать свое мнение. Так вот, настоящему мужчине нужна любящая женщина. Без этого мужчина не мужчина. Я много видел на своем веку, Ахмад. Но чтобы женщина любила мужчину так, как любит тебя Зухра, я не припомню. Она без тебя пропадет, Ахмад. Это я знаю точно. Просто подумай об этом, чтобы потом не жалеть всю жизнь…

Слова Мурзы задели Ахмада за живое. Иначе он не стал бы говорить того, что сказал:

– Я думал об этом, Мурза. Хорошо думал. Дело тут не в Зухре, а в ее щенке. Если бы она не упрямилась, а отдала его родственникам своего мужа, я бы не колебался. Но Зухра слишком любит его и не согласится бросить. Понимаешь? А этот щенок тейпа Байсаровых очень скоро превратится в волка. И, не исключено, вцепится мне в горло. Зачем мне это надо?

Мурза ничего не сказал. Формально Ахмад, конечно, был прав. С тейпом Байсаровых у Бериева отношения были, мягко говоря, не очень хорошими. И дело было не только в Зухре. Дело в том, что в последнюю войну Ахмад и муж Зухры воевали в одном отряде.

Отряд окружили федералы. Жестокий бой продолжался несколько часов. Прорвались из плотного кольца только несколько человек. И кто-то из них видел, как Ахмад ушел в горы вместе с мужем Зухры. Они уже оторвались от федералов и якобы были в безопасности. А на следующую ночь в дом Зухры постучал Ахмад и сообщил, что ее мужа убило шальной пулей…

Мурза никогда не спрашивал Ахмада о том, как это произошло. Задать такой вопрос означало бы нанести Ахмаду смертельное оскорбление. Но кое-кто из Байсаровых, особенно после того, как Зухра стала женщиной Ахмада, очень хотел поговорить на эту тему с Бериевым. Само собой, что эти слухи могли дойти и до одиннадцатилетнего сына Зухры…

Наконец в лесу пять раз ухнул филин. Ахмад облегченно вздохнул и повернулся к Мурзе:

– Я пошел!

Мурза обнял боевика.

– Удачи! Береги себя! Когда тебя ждать?

– На той неделе. В среду.

– Я понял. И все сделаю как надо.

Шаги Ахмада затихли в лесу. Старый Мурза еще немного подождал и побрел к корпусу. Он думал о том, что жизнь сложная штука. За время, что Зухра жила в лагере, старик присмотрелся к ней. И часто жалел, что лично ему судьба не подарила встречи с такой женщиной. А Ахмаду подобное счастье выпало, но он решил Зухру бросить…

Погруженный в эти мысли старик не услышал, как в корпусе кто-то на цыпочках прокрался к одной из комнат и тихонько прикрыл за собой дверь. И невдомек было умудренному жизнью Мурзе, какую злую шутку сыграла с ним и Ахмадом судьба…

26

Моздок, Россия

Логинову позвонили через день, накануне приезда в Моздок агентов МНБ. Фоллет сообщил, что Виктора ждут назавтра для окончательной беседы, и назначил время.

Все повторилось почти в точности. Вниз снова спустился бывший мент Игорь, только на этот раз он не стал проверять документы, а сразу пожал Логинову руку.

– Привет, Витя! Поздравляю! С тебя поляна!

– Подожди, может, меня еще не возьмут.

– Если пригласили второй раз, значит, возьмут, – доверительным голосом сообщил уже на лестнице Игорь. – Тут у нас ихнее начальство прибыло. Прямо из Штатов. Мужик и баба. Баба вся из себя такая, что просто дух захватывает. Причем она у них самая главная. А ты мужик видный, так что не тушуйся. Понравишься ей, считай, что тебя приняли…

Джон Фоллет встретил Виктора в коридоре и пожал руку как старому знакомому.

– Привет! Сейчас с вами побеседуют наши сотрудники, прибывшие из главного офиса. Прошу!

В знакомой комнате, служившей Фоллету кабинетом, Виктор увидел Лизу Камански и Джимми Кларка. Лиза сидела в кресле за столом, Джимми – сбоку, на стуле.

Плотный, под девяносто килограммов весом, с короткой стрижкой и большими руками, Кларк чем-то неуловимо напоминал ротвейлера. Чувствовалось, что этот парень достаточно подготовлен и с ним ухо нужно держать востро. Но Джимми Логинов окинул беглым взглядом. А вот к Лизе Камански буквально прикипел глазами.

На фото она выглядела просто симпатичной женщиной в расцвете лет. Но фотография, даже самая лучшая, не в состоянии передать шарма. А он в Лизе, несомненно, был. Так что, даже будь американка не такой симпатичной, она все равно бы привлекала мужчин.

И Логинов понял, что с Лизой надо держаться еще осторожнее, чем с ее коллегой Кларком. А то можно влететь по полной программе, так что мало не покажется. А что такое несчастная любовь, Логинов знал. Ездил не так давно в командировку на Урал, после чего с женщинами на какое-то время решил завязать вообще…

– Это наши сотрудники Лиза Камански и Джимми Кларк! – представил американцев Фоллет по-английски: – А это Виктор Логинов.

Английским Виктор владел не то чтобы в совершенстве, но в достаточной степени. В Лесной школе имени Андропова, ныне Академии ФСБ, учить умели. При разработке деталей операции «Казанова» этот факт хотели поначалу скрыть, но потом решили, что это будет хорошим аргументом для приема Виктора в «Райт Ворлд». И, как видно, не ошиблись.

Логинов шагнул к Джимми и пожал ему руку. Рукопожатие у американца было деловое и спокойное. За это время Лиза обогнула стол, так что Виктор смог обозреть ее со всех сторон. Камански была в темном брючном костюме и туфлях на не очень высоком каблуке. И выглядела потрясающе.

– Добрый день, мистер Логинов! Приятно с вами познакомиться, – по-мужски протянула руку Лиза. – Прошу садиться!

В сугубо мужской компании держалась Камански совершенно естественно, видно, давно работала с мужчинами и привыкла не обращать внимания на половую принадлежность коллег. Виктору же не воспринимать Лизу как женщину было довольно сложно.

Одна его московская знакомая как-то сказала: «А что я сделаю, если все мужики почему-то хотят меня трахнуть?» Как раз из таких женщин и была Лиза. Она держала себя просто и естественно, по-деловому, без какого-либо намека на флирт, но Логинов невольно думал, какой она будет в постели – такой же сухой и прагматичной или, наоборот, чувственной и безрассудной…

«Черт бы тебя побрал! – приструнил себя Виктор. – Какого хрена? Мало тебе Урала? Думай о работе…» Лиза Камански не стала возвращаться в кресло, а села напротив Логинова за приставным столом на стул и прикурила сигарету.

– Насколько я поняла, мистер Логинов, вы в достаточной степени владеете английским?

– В общем-то да, – кивнул Виктор и тоже закурил.

– Не скрою, это нас очень устраивает. Я изучила ваше резюме. На мистера Фоллета вы произвели отличное впечатление. Но прежде чем принять окончательное решение о нашем сотрудничестве, нам придется расставить точки над «i» в одном довольно щекотливом вопросе.

– Давайте расставлять, – улыбнулся Виктор.

Он знал, что женщинам его улыбка нравится. И Лиза Камански не стала исключением. Уголки ее губ слегка дрогнули. Логинов был недурен собой, но он был еще и обаятелен. Так что с женщинами проблем у него никогда не было.

Но Лиза была не простой женщиной, а сотрудником спецслужб. И тень улыбки тут же слетела с ее лица. Продолжила она сугубо деловым тоном:

– Проблема, последняя проблема, мистер Логинов, заключается в том, что мы занимаемся сбором информации. Объективной и непредвзятой информации о состоянии прав человека в Кавказском регионе. А российским властям это, мягко говоря, не нравится. Поэтому мы вынуждены перестраховываться. Чтобы исключить утечку сведений о наших источниках и методах работы. Это понятно?

– Да.

– Вы готовы обязаться соблюдать полную конфиденциальность?

– Готов. С некоторыми оговорками.

– Какими? – насторожилась Лиза.

– Предусмотренными законом. Например, если речь идет об уголовном преступлении, я как гражданин просто обязан сообщить об этом соответствующим органам.

– Само собой. Но мы не занимаемся ничем противозаконным. Это я вам гарантирую… Если мы договоримся, вам придется подписать кое-какие бумаги.

– Если вы не занимаетесь уголовщиной, почему бы и нет, – пожал плечами Виктор.

– Но это наложит на вас определенные обязательства. Так что в случае несоблюдения условий конфиденциальности у вас будут неприятности.

– Я не из болтливых, – снова пожал плечами Виктор. – Кстати, а что я извлеку из нашего сотрудничества, кроме обязательств и вероятных неприятностей в будущем? А то мы как-то все обходим стороной финансовые вопросы.

– Финансовая сторона вас удовлетворит. Вы будете получать восемьсот долларов в неделю плюс премиальные и командировочные.

– Три двести в месяц, – произнес Виктор. – Для России это хорошие деньги.

– Для Америки это тоже хорошие деньги, мистер Логинов, – сказала Лиза. – Так что, будем смотреть бумаги?

– Пожалуй, я подпишу их сразу, – сказал Виктор. – Пока вы не передумали. Три двести в месяц после моей офицерской зарплаты – это деньги, за которые я готов раздавать автографы не глядя.

27

Осетия, Россия, лагерь чеченских беженцев

Зухра слишком любила Ахмада. И не сдержалась, чтобы после его ухода не выскользнуть в коридор и не взглянуть в последний раз на любимого хотя бы мельком…

Как раз стоя у окна в конце коридора, Зухра и услышала разговор Мурзы с Ахмадом. И буквально окаменела, когда поняла, что Ахмад собирается ее предать.

Только через некоторое время Зухра наконец смогла прийти в себя. В это время старый Мурза уже возвращался в корпус. И женщина метнулась в свою комнату. Там она забралась под одеяло, но так и не смогла сомкнуть глаз до самого утра.

Что пережила она в эту ночь, одному Аллаху известно. Мужчина, которого Зухра боготворила, которому в буквальном смысле целовала ноги и за которого была готова отдать свою жизнь, оказался предателем. А ведь ради него Зухра преступила все законы. Она не вернулась в семью мужа и стала сожительствовать с чужим мужчиной. И этим сожгла за собой все мосты.

Теперь возврата в Чечню для нее не было. В глазах ортодоксальных чеченцев она была падшей женщиной, заслуживавшей только одного – смерти. Тейп Байсаровых рано или поздно убьет ее, а сына заберет. Таковы законы.

Каких усилий это стоило Зухре, никто не знал, но на следующее утро она ничем себя не выдала. Говорят, от любви до ненависти один шаг. Зухра не ненавидела Ахмада, она его по-прежнему любила. Но она понимала, что их отношениям совсем скоро придет конец. И Зухра решила, что не отпустит Ахмада. Он был ее мужчиной. И должен был принадлежать ей навсегда…

Два дня Зухра готовилась. И только на третий улучила момент, чтобы добраться до мобильного телефона. Он был в лагере только один – у Мурзы. Старый, допотопный «Сименс», с которым старик практически не расставался. И только один день в неделю – в банный день – телефон ненадолго оставался без присмотра.

В этот день Зухра вроде бы невзначай напросилась Фатиме в помощницы. Она вскипятила и натаскала в ванную воды. А потом, когда Фатима помогала старику мыться, наконец добралась до телефона. Обращаться с ним женщина умела. У ее мужа когда-то был такой же мобильный.

Куда звонить, Зухра не раздумывала. У Ахмада было много врагов, но самыми непримиримыми были родственники бывшего мужа Зухры. Им-то она и позвонила.

И уже три минуты спустя племянник бывшего мужа Зухры сообщил главе тейпа новость:

– Турпал-оглы! Извини, что беспокою, но, кажется, мы наконец сможем добраться до этого пса Ахмада Бериева!

Турпал-оглы – благообразный пятидесятилетний чеченец – хмуро посмотрел на своего родственника.

– Что ты сказал?

28

Чечня, Россия

В тот же день, несколькими часами позже, старейшины тейпа Байсаровых собрались на совещание. Многие из них занимали ответственные посты в административных структурах Чечни.

Но вел совещание Турпал-оглы, официальных постов не имеющий. Обведя собравшихся в комнате взглядом, он сказал:

– У меня есть для всех нас хорошая новость! Касается она Ахмада Бериева… Нам стало известно, что этот пес сотрудничает с американцами.

В комнате стало тихо-тихо. Потом подал голос Апти Байсаров – заместитель главы районной администрации.

– Откуда это стало известно? – недоверчиво спросил он.

– Нам позвонила Зухра.

– Зухра?

– Зухра?..

– Зухра?! – разнеслось в комнате эхом.

– Да, Зухра, – кивнул Турпал-оглы.

– Как можно верить этой подстилке? – брезгливо поморщился Апти.

– Я думаю, в данном случае можно. Она сообщила, что Ахмад тайно встречается с американцами в лагере беженцев в Осетии. Следующая встреча состоится в среду, на следующей неделе. Такой шанс упускать нельзя. Именно поэтому я вас всех и собрал. Нужно решать, что делать…

Некоторое время руководители тейпа Байсаровых совещались. Пару лет назад вопрос решился бы просто – боевики тейпа провели бы силовую акцию, и все. Но теперь ситуация очень сильно поменялась. Байсаровы сотрудничали с администрацией Чечни, и их боевики почти в полном составе пополнили силовые структуры республики.

Наконец Турпал-оглы посмотрел на Асламбека Байсарова – начальника местного отдела службы безопасности Чечни:

– Ну что, Асламбек, ты сможешь поручить своим людям провести операцию?

– Нет, Турпал-оглы. Если бы все происходило на территории Чечни, я бы за это взялся. Но лагерь находится на территории Осетии…

– А если попробовать перехватить этого пса на границе? – спросил Апти. – Людей-то своих он с собой не возьмет. А уж с ним и его охранником твои люди должны справиться.

– Вряд ли это сработает, – покачал головой Асламбек. – Ахмад – очень осторожный пес. Опасность чует на расстоянии. Нет, перехватить его на границе едва ли получится.

– Тогда, – обвел присутствующих взглядом Турпал-оглы, – нам остается только одно. Сообщить обо всем людям из ГКО. Уж им-то все равно, где действовать.

ГКО – так называемый государственный комитет обороны Ичкерии – был, по существу, сборищем самых отъявленных и непримиримых террористов. Руководящие посты в нем занимали Басаев и ему подобные личности. ГКО официально никогда не признавал местную администрацию Чечни, считая ее представителей предателями нации.

Но никто не удивился сказанному Турпал-оглы. Если это было выгодно, представители клана Байсаровых были готовы сотрудничать с кем угодно. Поэтому все согласно закивали головами.

– Да, конечно, – высказал общее мнение Апти Байсаров. – Это самое разумное решение. Уж люди из ГКО с предателями не церемонятся… Ахмаду конец.

29

Моздок, Россия

– Ну, давай, Витя! – поднял рюмку Игорь. – За наше сотрудничество! И за американцев, чтобы они подольше тут торчали!

– Давай! – кивнул Логинов.

Отставной мент Игорь Кузнецов был типичным омоновцем. В высоких сферах не витал, к своим обязанностям относился добросовестно, но при этом любил «гульнуть». Причем в это понятие вкладывал, видимо, вполне определенный перечень мероприятий.

Налив еще по одной, он захрустел салатом и произнес, наклонившись к Виктору через стол:

– Ну что, Логинов, предлагаю снять девочек. Как тебе вон те две?

Логинов покосился через плечо. Сидели они в дорогом кафе в центре города. Благо американские зарплаты позволяли пить приличную водку и не экономить на своем желудке. Кафе было богато отделано, и обстановка здесь была чинно-благородной. Играла негромкая музыка с местным колоритом, народ был небедный, в салфетки не сморкался, в носу не ковырялся и почем зря не сквернословил.

Но суть от этого менялась мало. Девушки, на которых указал Игорь, были совсем молоденькими. Судя по их поведению и взглядам, в кафе они пришли с вполне определенной целью – «познакомиться с состоятельными мужчинами для приятного совместного времяпрепровождения». Кажется, именно так это формулировалось в газетных объявлениях.

– Тебе какие больше нравятся? – проговорил Игорь, продолжая жевать и почти ложась Логинову на плечо. – Толстенькие или худенькие? А?

– Да мне вообще-то больше мальчики нравятся, – негромо сказал Логинов.

Лучше бы он так не шутил. От удивления Игорь крякнул, и салат попал не в то горло.

– Эг-г-г… – просипел бывший мент, мгновенно бледнея.

Логинов быстро сориентировался и пару раз стукнул его по спине. Игорь надсадно закашлялся, кусочки салата полетели на пол в сторону девушек. Логинов брезгливо отвернулся и протянул своему новому коллеге салфетку.

– Живой? Держи…

– Спасибо… – просипел Игорь, наконец приходя в себя.

Утеревшись салфеткой и смахнув выступившие слезы, он хлебнул минералки и посмотрел на Логинова:

– Ты это серьезно?

– Насчет чего?

– Насчет… мальчиков?

– Нет, конечно. Просто пошутил, – улыбнулся Виктор. И чтобы развеять все подозрения Игоря окончательно, добавил: – Просто у меня женщина есть, любимая. Понял?

– Ну так у меня тоже жена есть. Мы с ней скоро десять лет как живем. Так это ж совсем другое.

– Тебе другое, а мне нет. Я-то со своей женщиной не десять лет живу, понимаешь?

По глазам Игоря было видно, что он не понимает. Но Логинов в дальнейшие дискуссии с бравым омоновцем вступать не собирался.

– Давай выпьем, Игореха! – сказал он, потянувшись к рюмке.

– Давай… – уже без настроения ответил Игорь, бросив тоскливый взгляд в сторону девушек. – А я думал, поедем в гостиницу, оттянемся как положено.

– Так в чем проблема? Бери их и езжай.

– Сам? – вздохнул Игорь и махнул водку. Потом крякнул и добавил: – Я хотел с тобой. Самому оно как-то не по-людски, Витя.

Логинову на морально-этические воззрения Игоря было, честно говоря, наплевать. У него работы хватало. Поэтому он в темпе закончил междусобойчик, сперва порядком подпоив своего нового коллегу, а потом бережно усадив его в такси.

Машина после всех положенных фраз и заверений в дружбе до гроба наконец отъехала. Облегченно вздохнув, Логинов прикурил сигарету и вытащил мобильный.

– Алло! – ответил Степан Горов.

– Я свободен. Давай минут через пятнадцать в сквере. Успеешь?

– Я и через десять успею.

– Хорошо, договорились, – сказал Логинов.

Спрятав телефон, он двинулся по улице, на всякий случай периодически оглядываясь по сторонам. Не то чтобы Виктор очень опасался слежки со стороны американцев, хотя и такой вариант теоретически исключать было нельзя. Просто Кавказ всегда был не самым лучшим местом для русского человека. От горячих местных джигитов всегда можно ожидать неприятностей.

Американцы за ним не следили. Это Виктор установил довольно быстро, благо опыт в таких делах у него имелся. Подозрительных личностей местного разлива засечь тоже не удалось.

Логинов в сгустившихся сумерках пересек улицу и оказался в сквере, украшенном бюстом какого-то местного товарища. То ли дважды Героя бывшего Союза, то ли ярого борца за независимость.

Капитан Степан Горов – сотрудник оперативной группы Виктора – уже сидел на одной из лавочек с бутылкой пива. Для обеспечения режима секретности операции «Казанова» руководство ФСБ решило предпринять дополнительные меры. О миссии Виктора, как и о его прибытии в Моздок, местных фээсбэшников решили не информировать. А вот Степан Горов был направлен в Моздок вполне официально. И через него Логинов мог, в случае необходимости, направлять действия местного отдела ФСБ, оставаясь при этом в тени.

– Привет, Степа! – улыбнулся Виктор.

– Здравия желаю, шеф! – протянул руку Горов.

Это была их первая встреча в Моздоке, и оба не скрывали своей радости. Под руководством Виктора, в составе его опергруппы, Горов работал не первый год. Всякое было за это время. И офицеров связывали не просто служебные отношения начальника и подчиненного, а нечто большее, иногда высокопарно именуемое боевым братством. Но именно это словосочетание как нельзя более удачно определяло их отношение друг к другу.

– Ну как первый рабочий день? – спросил Горов.

– Нормально. Держи, – проговорил Виктор и протянул Степану небольшую пластиковую коробочку. – Там «жучки». Положишь в надежное место.

– Не получилось? – спросил Степан.

– Решил не рисковать. Насчет технических средств безопасности офис «Райт Ворлд» оборудован будь здоров. Я, конечно, всего не понял, но «прослушка» там не пройдет. Сто процентов.

– Понятно… – разочарованно протянул Степан, пряча микрофоны в карман. – И что теперь?

– Будем ждать. Насколько я понял, они прибыли сюда с вполне определенной целью. Так что раскроются по-любому. Завтра с утра я с ними еду в лагерь беженцев через Чечню. Вроде как с ознакомительной поездкой. Так что будь наготове. Понял? Выезд где-то в районе семи утра.

– Понял, шеф, – кивнул Горов. – Ехать самому или с Асламбеком?

Асламбек был сотрудником Ставропольского УФСБ, выходцем из Чечни. Многократно проверенным и знающим местные условия. Именно поэтому его спешно и командировали по приказу замдиректора ФСБ в Моздок в пару с Горовым.

– С Асламбеком, конечно. И на всякий случай экипируйтесь под завязку. Обстановка тут смутная.

30

Осетия, Россия, лагерь чеченских беженцев

Ахмад Бериев, уставший после длинной дороги, шагнул в комнату. Зухра его уже ждала. Она бросилась к нему, провела рукой по покрытой щетиной щеке Бериева и сказала:

– Здравствуй, Ахмад, я тебя не видела сто лет.

– Зачем сто лет? – удивленно произнес Ахмад. – На той неделе только виделись.

Дальше все было как обычно. Зухра раздела Ахмада и помыла с дороги. А потом они занялись любовью. Ахмад привычно окунулся в пучину ласк Зухры. Правда, при этом у него было какое-то странное чувство. Все вроде было как всегда, только вот Зухра ласкала его молча и как-то истерично, что ли…

Но Ахмад был слишком уставшим, чтобы придать этой мелочи большое значение. Насытившись ласками Зухры, он тут же уснул. А та выскользнула из-под одеяла и вышла умыться. Глядя на себя в треснутое зеркало, женщина прошептала: