Бархатный капкан Колычев Владимир
Он вдруг оттолкнул Демона от Яны, сгреб ее в охапку и потащил к морю.
– Помогите! – крикнула она.
Но Демон рукой зажал ей рот. И еще взял ее за ноги. Они вдвоем отнесли Яну на пляж, уложили на деревянный стеллаж.
Она хотела сказать, что Роберт – это кличка ее отца. Она хотела напугать насильников его жестоким нравом. Но, во-первых, они не знали, кто такой Роберт, а во-вторых, она не могла говорить.
Демон ее держал, закрывая рот, а его дружок стал стаскивать с нее джинсы. Яна извивалась, дрыгала ногами, но это мало помогало, хотя и отодвигало финал. Море возмущенно шумело, накатываясь на берег, но помочь Яне, увы, не могло. И людей поблизости нет, и фонари горят где-то в стороне.
– Успокой ее! – потребовал лысый.
Демон схватил Яну за волосы, намотал их на кулак. От боли у нее из глаз брызнули слезы, но сопротивляться она не перестала. Лысый все-таки стащил с нее джинсы, но Яна с силой сжимала ноги, не позволяя ему втиснуться между ними.
– Врежь ей!
Продолжая держать девушку за волосы, Демон оторвал руку от ее рта и замахнулся.
– Вас убьют, уродов! Вы покойники! – успела выкрикнуть Яна, пока тяжелая ладонь с размаху не опустилась на ее лицо.
Из глаз брызнули искры, в нос ударил запах ржавчины, зубы пронзила дикая боль, но сознания она не потеряла. И продолжала сопротивляться.
– Придуши эту тварь!
Демон повиновался, и Яна почувствовала, как его рука пережала ей горло. Изнемогая от недостатка воздуха, она развела ноги, и насильник оказался между ними. Яна думала, что ее перестанут душить, но Демон крепко держал ее за горло.
Она уже теряла сознание, когда воздух хлынул в легкие. Сначала послышался шум шагов по гальке, затем кто-то что-то крикнул, и Демон разжал руки. И тут же сильный удар в голову опрокинул его набок. И лысого сорвали с Яны.
– Ну, вы и уроды! – взревел чей-то голос.
– Болото, гаси его, падлу! – заорал Демон.
Отползая в сторону, Яна оценила обстановку. Оказывается, ее спасатель был один. Он сбил с нее насильников, но не вырубил их. И теперь они вдвоем набросились на него.
Впрочем, схватка была недолгой. Сначала парень вывел из игры Демона – четким и точечным ударом в горло, затем лысого, врезав ему коленкой в грудь. Бил парень мощно, быстро, уверенно – на загляденье. Яна не могла не залюбоваться им.
– Ну, не уроды! – Глядя на нее, он покачал головой.
Роста выше среднего, в плечах так себе, а двух амбалов отключил чуть ли не играючи. В лунном свете Яна видела густые черные брови, коромыслами окаймляющие маленькие глубокие глаза.
– Твари! – кивнула она.
– Джинсы надень!
– Да, конечно.
Со стороны набережной послышался топот ног. Наверняка это бежали люди, посланные отцом.
– Стас, все нормально! Это я, Дик! – махнув рукой, назвался парень.
– И что здесь за дела? – послышался трубный голос.
К Яне подходил здоровенный лет сорока Стас, начальник личной охраны ее отца. Высокий, широкий, но какой-то нескладный. И лицо у него сикось-накось – как будто он в предсмертных муках рождался и до сих пор от этих давних страданий не отошел.
Яна, натягивая на бедра майку, отошла в сторонку. Темно, и не видно, где валялись джинсы. Впрочем, Стас рассматривать ее не стал. Он занялся Демоном и Болотом. Не позволяя им подняться, отцовские «быки» обрушили на них град ударов.
Пока их избивали, Яна нашла джинсы, оделась.
– Да не было ничего, пацаны! – простонал Демон. – Она сама!
– Сама?! – Яна взвыла от возмущения.
Она осмотрелась, заметила камень покрупнее, взяла и швырнула его Демону в морду.
Кто-то взял ее за руку. Она обернулась и увидела отца.
– Что здесь было? – потребовал он объяснений.
Немолодой он уже, давно за пятьдесят перевалило. На лбу две глубокие и длинные морщины. Нездоровый цвет лица, мешки под глазами. Невысокий он, грузный, руки короткие, но сила в них неимоверная. Подкову согнуть – запросто.
– Да что, затащили сюда! Как будто я им что-то должна!.. Если бы не Дик… Еще бы чуть-чуть…
Яна с благодарностью глянула на своего спасителя. Глаза у него маленькие, лицо широкое, с грубыми чертами, но все равно он показался ей симпатичным. И было в нем нечто притягательное.
Отец подошел к Демону, которого «быки» поставили перед ним на колени.
– Знаешь, кто я? – густым хриплым голосом спросил он.
– Да нет… Но вижу, что в авторитете…
– Яна, ты говорила про меня? – не оборачиваясь к дочери, спросил он.
– А то!..
– Сказала, кто я?
– Сказала. Они тебя не знают.
– Не знаете? – глядя на Демона, спросил отец.
– Так это, не в курсе… Не местные мы, – мотнул Демон. – Из Питера мы!.. Славу Петрозаводского знаешь?
Отец пропустил вопрос между ушей.
– Отдыхаете?
– Ну да.
– Не так вы отдыхаете. Раз уж вы мою дочь тронули, я покажу вам, как надо отдыхать… Стас, катер подгонишь, прокатишь их, а потом в море. Пусть дальше отдыхают.
– Эй, Роберт, ты чего? – задергался Болото. – Ты хоть знаешь, кто мы такие? Да вас тут за нас на флаги порвут!
Отец лишь презрительно глянул на парня и повернулся к нему спиной.
– Пошли, дочка! – взяв Яну под руку, он увлек ее за собой, но тут же остановился, подозвал к себе Стаса и велел ему выяснить, что за гости, откуда и зачем приехали.
– Ты из «Аэлиты» звонила, – глянув на Яну, сказал он. – Что ты там делала?
– Да Серж какую-то шлюху привел. А эти там были, привязались…
– В «Аэлите» были?.. Стас, разберись, может, они на Казая работают? Может, спецом к Яне подъехали?
– Да по-любому предъява, Роба.
– Ну, предъявлять мы не будем… Разве что тихо… – усмехнулся отец и повел Яну дальше.
Они вышли на набережную и столкнулись с милицейским нарядом.
– Так, что здесь такое? – грозным голосом начал капитан в белой рубашке, но, увидев Роберта, осекся. – Добрый вечер, Роберт Маркович!
С тех пор как Лазурный назвали поселком, он разросся до размеров небольшого, но города. Людей много, и не все местные знают друг друга. Но Роберт Маркович Газаров личность известная, и местным стражам порядка полагалось знать его в лицо и относиться с почтением. Потому как за Лазурным он смотрит давно и многих вывел в люди – в том числе и главу администрации, и начальника местной милиции. А в прокуратуру он скольких своих людей протолкнул…
– Да какой уже вечер, Юра? Ночь уже…
Яну всегда удивляла способность отца запоминать имена и лица людей. Увидел человека, узнал, как зовут, и запомнил намертво.
– Там все в порядке? – капитан кивнул в сторону пляжа, в темноте которого можно было разглядеть людей.
– Абсолютно.
Наряд повернул в одну сторону, а отец повел Яну в другую, к машинам, которые стояли у памятника красным военморам. Время действительно уже позднее, отдыхающие все еще сновали по набережной, но воспринимались они как бесплотные тени.
– Тихо как! – вроде как бы невзначай сказал отец. – И спокойно!
– Ну, спокойно, – Яна косо глянула на него. Она-то знала, что неспроста он завел этот разговор.
– Уличная преступность минимальная, можно ночью весь поселок насквозь пройти, никто не тронет.
– А меня вот угораздило! Такая вот я у тебя непутевая!
Яна глянула на отца так, что у него отпала всякая охота читать морали.
– Ты у меня самая лучшая! – обняв дочь за плечи, сказал он.
Он сам открыл дверь, помог девушке сесть в свой «Мерседес», устроился рядом.
– Этих уродов утопят? – спросила она, когда машина выехала на главную в поселке улицу.
Отец многозначительно промолчал. Приговор уже вынесен, и он будет исполнен, Яна могла в этом не сомневаться.
– Они же не успели… – нерешительно сказала она.
К ненависти к насильникам примешивалась и жалость к ним. Они хоть и уроды, но люди.
– А если бы успели?
Яна пожала плечами. Эти скоты действительно могли успеть, и ее бы сейчас выворачивало наизнанку от омерзения и ненависти. С ней они не смогли, а кого-то изнасилуют. Нет, таким подонкам не место на этом свете.
И все равно, убивать – это слишком.
– А может, их самих бабами сделать? Ну, обрубить там по самое некуда…
– Обрубить и отпустить?.. А они вернутся. И отомстят. Нельзя оставлять врагов за спиной.
Яна вздохнула. Демон и Болото хоть и выродки, но все-таки люди, а их смерть будет на ее совести. Она же довела дело до крайности. Сразу надо было позвонить отцу.
– Нет, если ты скажешь, их отпустят, – сказал отец.
Яна резко глянула на него. Его явно удивил этот ее взгляд.
– Что такое, дочка?
– Может, я у тебя и непутевая, но не дура. И не надо меня лечить! Я тебя знаю, ты их не отпустишь!
– А ты все равно скажи, – усмехнулся он. – Ты скажешь, а я не сделаю. Но тебе все равно станет легче.
– А кто тебе сказал, что мне станет легче? Я хочу, чтобы их убили. И пусть их убьют!
Отец обнял Яну за плечи, привлек к себе.
– Этого хотеть не нужно. Но если так надо, то пусть так и будет.
– Пусть так и будет, – кивнула девушка.
– И не раскисай.
– Не раскисаю.
– Ты моя наследница, ты должна быть сильной и жесткой. Если вдруг со мной что-то случится, тебе придется рассчитывать только на себя. Столько воронья слетится…
– Что с тобой может случиться? – Яна с тревогой посмотрела на отца. Раньше он не поднимал такие темы. Уж не предчувствия ли его терзают? – Ничего не может! Все говорят, что ты вечный.
– Даже горы не вечны, – сказал он, кивком показав на север. – Что уж про меня говорить… Ну да ладно, не будем о плохом.
Машина без остановки проехала через ворота охраняемого поселка, также без задержек вкатилась во двор отцовского особняка.
– Сейчас примешь ванну, выпьешь горячего молока, – сказал отец. – И ляжешь спать.
– Я согласна, – кивнула она. – Горячим молоком хорошо запивать…
Больше всего Яне сейчас хотелось выпить. И отец понял ее.
– Ты уже взрослая девочка. Поступай как знаешь. Но лучше просто молока.
Яна покачала головой. Она действительно взрослая, а раз так, то как ей хочется, так и будет.
Глава 3
Солнце светит ярко, но уже совсем не так жарко, как летом. Небо вроде бы чистое, светлое, но море темное, как будто воду в нем смешали с дегтем. И волны вовсе не игривые, они агрессивно накатывались на берег, пытаясь смыть с него все пристройки.
И никакой девушки в купальнике на берегу нет. А так хотелось бы увидеть прекрасную диву с пшеничными волосами до пояса. Впрочем, Глеб не расстраивался. Курортный сезон уже закончился, но в новом, ноль пятом году он снова начнется. Ему всего двадцать четыре года, и у него еще вся жизнь впереди. Он молод, а главное, живой. И еще у него есть деньги…
Это лето он провел дома у родителей. Ушел с каторги, вернулся в родное село, там и затаился в ожидании опасных гостей. Не мог он оставить без присмотра отца, мать и младших сестер. Им несдобровать, если хозяин рудника доберется до них. А этот человек мог обо всем догадаться и отправить боевиков к родительскому дому Глеба.
Если бы это случилось, гостей ждал бы горячий прием. Оружие у Глеба было, и он запросто мог дать им отпор. Но лето прошло, а его никто так и не хватился. Поэтому в Москву он отправился с легкой душой. Там Глеб и наткнулся на объявление о продаже ночного клуба в Лазурном и воспринял это как знак свыше. Поэтому он здесь, хотя его намерения сложно назвать серьезными. Он еще точно не знал, нужно ему это дело или нет. В Лазурный он стремился, но можно было купить или построить мини-отель.
Глеб стоял возле клуба, глядя на море. Волны бились о бетонные пирсы, над которыми возвышалось оригинальной конструкции здание, но им явно не хватало силы, чтобы разрушить их и смыть клуб в море. Крепко стоит клуб над водой, монументально.
К парадному входу Глеб поднялся по одной из двух белых, красиво изогнутых лестниц. Стеклянные двери, витринные окна, полукруглый козырек на столбах, исполненных в виде танцующих девушек. Здесь же и объявления в стильных рамках. Диджей Фантомас, эротический балет, мужской стриптиз – и все это из Москвы.
Глеб приблизился к дверям, и тут же отошел в сторону, освобождая путь высокому, плотного сложения мужчине в черной водолазке под кожаным пиджаком. За ним, неспешно осматривая пространство вокруг себя, шли накачанные парни тоже в кожаных пиджаках, но более дешевых. Один зацепился взглядом за Глеба, но тут же потерял к нему интерес.
Агрессии Глеб не выказывал, ствола при нем не было, а интерес его к ночному клубу вполне понятен. Вечереет, и скоро под крышей клуба начнет пульсировать жизнь. Бухло, музыка, девочки, все дела…
Глеб подождал, когда троица сойдет на тротуар набережной, повернулся к дверям, из которых выходил еще один бугай. У этого под обычным пиджаком белая сорочка, бейджик на лацкане.
– Рано еще! – смерив его взглядом, сказал вышибала. – К шести подходи.
– Я насчет объявления.
– Насчет работы?.. Так это еще неизвестно, будет работа или нет.
Парень достал из кармана пачку «Мальборо», сунул в рот сигарету. Глеб мог бы поднести ему зажигалку, но сделал он это лишь после того, как вышибала похлопал себя по карманам.
– Спасибо, – выдохнув дым, небрежно поблагодарил он.
– А что с работой?
– Да закрывать нас вроде бы собираются.
– Чего так? Нерентабельно?
Именно этого Глеб боялся больше всего. Смешно покупать убыточное заведение за свои же, причем немалые деньги, но, увы, это вполне реальный вариант. Ночной клуб на побережье – палка о двух концах. Летом выручка большая, а зимой ее нет. Эти два показателя нужно сложить, подвести под общий знаменатель и высчитать среднее арифметическое. Тогда и станет ясно, стоит овчинка выделки или нет. Но как найти данные для, в общем-то, простой формулы? Какой продавец в здравом уме станет забраковывать свой товар?
– Да нет, с этим все нормально. Тут к нам со всего побережья съезжаются, даже зимой в работе… С братвой проблемы… – вышибала глянул вслед подозрительным типам, которые только что покинули заведение.
– А чего так?
– Ну, ты, брат, даешь! Кто ж тебе об этом скажет!
– Тут объявление о продаже было. Или клуб не продается? – нерешительно спросил Глеб.
– А ты что, купить его хочешь? – как на сумасшедшего глянул на него вышибала.
– Ну, цена вроде ничего…
Четыреста тысяч долларов – сумма очень большая, однако, судя по тому, как клуб выглядел со стороны, он стоил этих денег. Но Глебу не нужны были проблемы, которые возникли у хозяина клуба. А проблемы, видимо, серьезные, если вопрос встал о закрытии.
К тому же у Глеба не было на руках таких денег, сейчас он мог предложить только часть.
– Ты это серьезно? – озадаченно спросил вышибала.
– Да уже не знаю…
Вроде бы золото – денежный эталон, к нему привязываются и от него пляшут все валюты мира, но, увы, не все так просто. Золото можно сдать в банк, обменять его на деньги, но для этого нужна подробная история его происхождения. Если клад нашел, то надо поделиться с государством, если украл – добро пожаловать в тюрьму. А если вдруг удастся объясниться, придется заплатить налоги.
Можно сдать золото ювелирам, но и здесь придется объясняться. Подпольные мастера в милицию за содействием не обратятся, но где таких найти? И к скупщикам золота обращаться опасно, эти ребята запросто могут навести на продавца криминал. Да и цену они дают небольшую.
Так думал Глеб по пути в Екатеринбург. Там мелкими партиями, потихоньку, не спеша он сбыл три килограмма золота. Затем перебрался в Москву, там продолжил дело. В общей сложности он продал одиннадцать килограммов, в среднем – по двести восемьдесят рублей за грамм, в принципе, не так уж и плохо. Одиннадцать килограммов – это три миллиона восемьдесят рублей, или сто шесть тысяч долларов. Еще три тысячи долларов он мог взять из денег, заработанных честным трудом на каторге.
Он-то думал, что с ним расплатились фальшивками, но нет, не обманули его. Глеб должен был похвастаться перед своими товарищами настоящими деньгами, а то вдруг среди работяг спец по фальшивым купюрам объявится.
Из этих денег он часть оставил родителям, на них жил, но, главное, купил себе машину. Еще летом взял, в Омске. Не пожалел денег на подержанный «Фольксваген Пассат». С такой машиной он чувствовал себя человеком, а именно к этому он и стремился. И в Чечню по контракту пошел, и на каторге побывал, чудом избежав смерти.
Глеб не торопился в Лазурное, он продолжал сбывать золото в Москве с прицелом на Питер. Нельзя долго светиться на одном месте – такую установку он дал себе изначально. Впрочем, Питер никуда не денется. А он пока отдохнет на берегу моря. Пусть сейчас и не сезон, но ему и так в радость. Да и устал он за последнее время. Не простое это дело, сбывать левое золото, и крутиться надо, и нервы постоянно в напряжении, а это выматывает.
Килограммовые слитки Глеб еще летом переплавил на более мелкие. Клейма на похищенном золоте не было, но форма у них нестандартная, и на этом он мог попасться. Он не боялся разоблачения, но все-таки на рожон не лез. И торопиться со сбытом не будет. И клуб «Аэлита» он собирался взять лишь в том случае, если хозяин согласится подождать до лета. Сейчас не сезон, продать недвижимость непросто, на это Глеб и рассчитывал. А сейчас он и вовсе готов был отказаться от этого варианта с клубом, у него и без того проблем с бандитами хватает. А разве не с бандитами он имел дело на прииске?
Глеб уже собирался уходить, когда из клуба вышел невысокий немолодой толстяк с курчавыми волосами и крючковатым носом.
– Ты чего здесь куришь? – на ходу спросил он у охранника.
И вопрос он задал скороговоркой, и шел быстро, торопливо. Но, возможно, он даже никуда не спешил, просто у него манера такая – все делать быстро.
– Рудольф Автандилович, тут к вам покупатель, – спрятав сигарету за спину, сказал вышибала.
Мужчина, казалось, не услышал его. Он сделал несколько шагов, прежде чем до него дошло. Он остановился, резко повернулся к охраннику.
– Покупатель?!
Похоже, он ждал, когда Глеб сам отзовется. Ждал, но на него не смотрел. Видимо, это был какой-то психологический прием, чтобы поставить собеседника в зависимое положение. Но Глеб на такие уловки не поддавался. Да и не хотел он уже покупать клуб… В общем, он промолчал.
Рудольф Автандилович повернулся к нему, смерил его взглядом. Костюм у Глеба не из дешевых, сидел на нем хорошо, но все-таки курчавый не очень впечатлился. Однако руку ему все-таки подал. И назвался по имени-отчеству. Глеб кивнул, удовлетворенный этой любезностью, но сам не представился.
– Откуда приехал?
– Из Москвы.
– Из Москвы, из Москвы… – держа палец у подбородка, в раздумье проговорил Рудольф Автандилович. – Москва – это хорошо… Машина есть?
Глеб кивнул. Клуб стоял у самого моря, в центральной части набережной, проезд через которую был закрыт. Машину пришлось оставлять на ближайшей, примыкающей к набережной, улице. Это недалеко, но все равно нужно пройти метров двести пешком.
– Что за машина?
Глеб назвал марку.
– Новая?
– Четыре года.
Бесцеремонность Рудольфа Автандиловича имела под собой логическое обоснование. Скажи, какая у Глеба машина, и он скажет, с кем имеет дело. Ему нужно было знать, стоит ли вообще начинать с незнакомцем серьезный разговор.
Об этом Глеб подумал, когда мужчина провел его в холл клуба. В Москве он видел заведения и покруче, но и этот клуб впечатлял. Отделка не самая дорогая, но вполне приличная. Три уровня – на первом кухня и прочие подсобки, на двух верхних – танцевальные залы с барами. Была еще открытая терраса с видом на море. Кабинет директора находился на верхнем, четвертом уровне – куполообразная с витринными окнами надстройка, из которой открывался чудесный вид – как на море, так и на главную площадь. И еще отсюда хорошо видны пирсы с надстроенной над ними танцевальной площадкой, которая похожа на палубу катамарана. С этой палубы можно нырнуть прямо в море. Выпил, потанцевал, разогрелся и тут же охладился. Зона купания огорожена мостками, лесенки там, спасательные круги. Море сейчас штормило, а в этой заводи относительно спокойно.
И кабинет директора впечатляющий – просторный, полукруглый, со стеклянной крышей.
– Нравится? – в какой уже раз спросил Рудольф Автандилович.
Глеб кивнул. Хотел бы он владеть таким клубом… Только ничего у него не выйдет. Не нужна ему эта головная боль, и зря он позволил увлечь себя осмотром. Он-то и не прочь пройтись по клубу, но человек время потерял, а оно у него наверняка в дефиците.
– И всего-то четыреста пятьдесят тысяч!
– А разве не четыреста? – усмехнулся Глеб.
«Вот и предлог отказаться от предложения», – подумал он.
– Четыреста было, когда я объявление давал, – Рудольф Автандилович нервно моргнул одним глазом. – А недвижимость растет в цене… А клуб не в аренде, клуб в собственности! Покупаешь клуб – покупаешь здание!
– А земля?
– И земля в собственности!.. Документы есть, даже не сомневайся!
Глеб выразительно посмотрел на хозяина кабинета. Слова – это одно, а реальность – другое. И Рудольф Автандилович понял его. Изобразив на лице досаду, он поднялся, открыл сейф, достал оттуда папку с документами.
– Свидетельство на землю, свидетельство на здание…
Свидетельства были копиями, но заверенными по всей форме. А паспорт настоящий, на имя Рудольфа Автандиловича Казаяна.
– Видишь, здесь никаких хитрых схем. И земля на меня оформлена, и постройки, все чисто, никаких подвохов. Можешь съездить в регистрационную палату, получить подтверждение. Знаешь, сколько я денег вложил в это дело! О-о! А нервов!..
– Душу вложили?
– Душу! – Казаян ударил себя кулаком в грудь – не сильно, но с пафосом.
– Зачем же тогда продаете?
– Продаю! Дело продаю! Реальное дело!.. Зима на носу, а у нас народу как летом. Сегодня, правда, мало, а в субботу верхний зал полный будет. Со всего побережья съедутся.
– А братва? – усмехнулся Глеб.
– Ну, и братва будет… А при чем здесь братва? – Рудольф Автандилович настороженно глянул на него.
– Да, говорят, у вас проблемы с братвой.
– Кто говорит? – вскинулся Казаян.
– Говорят! – отрезал Глеб, пристально глядя на него.
– Ну, есть проблемы…
– Что за проблемы?
– Да так, ничего особенного.
– Ничего особенного, а клуб продаешь… – Глеб поднялся, давая понять, что разговор окончен.
– Что, так и уйдешь? – Казаян смотрел на него, как утопающий на спасательный круг, который ветром вырвало из руки.
– А кому нужны проблемы с братвой?
– Так это у меня проблемы, а не у тебя. Тебе-то ничего не будет. – Рудольф Автандилович усердно махал рукой, собираясь броситься за ним, схватить за руку и удержать. Во всяком случае, так могло показаться.
– Ну, не знаю… – опускаясь в кресло, пожал плечами Глеб.
– Тут личные проблемы, они тебя не касаются.
– Не убедили вы меня, Рудольф Автандилович.
– Роберта знаешь?
– Слышал, – соврал Глеб.
– Роберт за Лазурным смотрит, если что-то поставить хочешь, с ним нужно решать. А я в обход пошел. За мной тогда реальные люди стояли, они мне очень помогли. Роберт ничего не мог с ними сделать. А сейчас этих людей нет, времена изменились. Теперь меня некому прикрывать, а Роберт злопамятный, он ничего не забывает. В общем, не дает он мне работать.
– Закрывать вас тут собираются, да?
– Думаю, до этого дело не дойдет! – Казаян смотрел Глебу прямо в глаза.
Вроде как не бегают у него глазки, значит, не врет он. Но ему явно приходилось делать над собой усилие, чтобы сохранять хотя бы внешнюю невозмутимость.
– Дошло уже. Закроют клуб. А потом откроют, но рулить здесь будет Роберт… Если мы возьмем этот клуб, закрывать будут нас.
– А мы – это кто?
– Есть люди. Я их представляю.
– Если серьезные люди, то проблем точно не будет. Роберт на рожон обычно не прет… А кого ты представляешь?
– Я же говорю, есть люди.
Читать бесплатно другие книги:
