Перси Джексон и лабиринт смерти Риордан Рик
— Di immortales! — раздался клич Хирона.
Он быстро прицелился и выпустил стрелу, но Кампе, казалось, предчувствовала его движение. С нечеловеческой скоростью она взлетела, и стрела просвистела мимо.
Тайсон наконец оторвался от гиганта, которого колотил по башке, и тот свалился в беспамятстве. А мой брат кинулся в гущу битвы с криком:
— Стоять! Нельзя отступать! Бейте ее!
Но тут на него прыгнула адская гончая, и они вместе покатились на землю.
Кампе приземлилась на крыше домика Афины, и он в ту же минуту обрушился. Я бросился к чудовищу и обнаружил рядом с собой Аннабет, которая мчалась туда же, сжимая в руке меч.
— Может, и выйдет, — бросила она мне на бегу.
— Может.
— Рада биться рядом, Рыбьи Мозги.
— Взаимно.
Вдвоем мы прыгнули наперерез Кампе. Она зашипела и бросилась на нас. Я нырнул вниз, стараясь отвлечь ее внимание, пока Аннабет занимала боевую позицию, но это чудовище, казалось, было готово сражаться с двумя противниками одновременно. Мгновенный захват — и меч Аннабет оказался в тисках. А ей самой пришлось отпрыгнуть в сторону, чтобы уберечься от облака яда, которое изверглось на нее. Даже стоя в стороне, возникало ощущение, будто ты попал под кислотный выброс.
Глаза мои слезились, легким не хватало воздуха. Я знал, что больше нескольких секунд в таких условиях нам не выдержать.
— Бежим! — закричал я. — Требуется подмога!
Но откуда ей взяться? Наши друзья были либо повержены, либо бились, спасая свою жизнь, либо были слишком испуганы, чтобы прийти на помощь. За это время три стрелы Хирона вонзились в грудную клетку Кампе, но она лишь еще пуще разозлилась.
— Давай! — воскликнула Аннабет.
Мы бросились в нападение одновременно, одновременно увернулись от могучих ударов Кампе, почти сумели нанести ей ответные. Но только лишь «почти». Большая медвежья голова кинулась на нас с пояса монстра, и нам пришлось спешно отступить, чтобы не оказаться искусанными.
БАБАХ!
В глазах у меня потемнело. Следующее, что я увидел, — мы с Аннабет лежим на земле, Кампе уперлась в нас передними лапами, удерживая в таком положении, и сотни змей извиваются надо мной, шипя от радости. Чудовище замахнулось позеленевшими клинками, и я понял, что пришел мой последний час.
И вдруг позади меня раздался рык, чей-то огромный темный силуэт набросился на Кампе, и она отлетела прочь. Вместо нее перед нами очутилась Миссис О'Лири, рыча и скаля клыки на Кампе.
— Хорошая девочка! — произнес знакомый голос.
Из лабиринта показался Дедал, прокладывая путь к нам и одновременно разя врагов налево и направо. Рядом с ним шагал еще кто-то, и существо это мне было знакомо. Где-то я видел этого великана, ростом выше лестригонов, сотня рук которого сейчас безостановочно сражалась, сжимая по огромному стволу дерева в каждой.
— Бриарей! — в восторге завопил Тайсон.
— Привет, братишка! — заревел тот. — А ну не сдаваться!
Догадливая Миссис О'Лири убралась в сторону, и град камней обрушился на Кампе. Срываясь с пальцев Бриарея, эти булыжники словно увеличивались в размерах, множились, они летели в таком количестве, будто половина земных гор рассыпалась и взлетела в воздух.
БУУУХ!
Там, где только что стояла Кампе, теперь громоздилась гора высотой почти с Кулак Зевса. А единственным признаком того, что чудовище тут вообще было, стали кончики двух клинков, торчащие меж камней.
Ликующий клич раздался со стороны защитников лагеря, но наши враги еще не были повержены. Одна из дракониц оглушительно громко прошипела:
— Всех рез-з-зать! Прикончить их вс-с-сех, а иначе Кронос живьем сдерет с вас-с-с кожу!
Угроза напугала захватчиков сильней, чем перспектива погибнуть от нашей руки. Лестригоны бросились в нападение словно в приступе отчаяния. Один из них молниеносным ударом подрубил задние ноги Хирона, и тот зашатался и упал. Шестерка гигантов захохотала от восторга и бросилась к нему.
— Нет! — Это кричал я, но помочь не мог, так как находился слишком далеко.
И тут произошло самое удивительное. Гроувер вдруг что есть сил распахнул рот и издал такой рык — страшнее я ничего в жизни не слыхал. Больше всего этот крик напоминал усиленный в тысячу раз вой медной трубы.
Наши враги как один побросали оружие и сломя голову кинулись наутек. Великаны-лестригоны, отпихивая дракониц, старались первыми укрыться в лабиринте. Тельхины и адские гончие, враги-полукровки мчались за ними. Мгновенная свалка у входа, туннель захлопнулся — и это означало, что битва окончена. На прогалине, где только что кипело сражение, воцарилась тишина, лишь доносился из леса треск догоравших костров и стоны раненых.
Я помог Аннабет подняться на ноги, и мы кинулись к Хирону.
— Вы не ранены? — тревожно спросил я.
Он лежал на боку, пытаясь подняться на ноги.
— Как досадно, — бормотал кентавр еле слышно. — Думаю, что поправлюсь. К счастью, у нас нет обыкновения пристреливать кентавров со слома… ох, со сломанными ногами.
— Вам требуется помощь, — вмешалась Аннабет. — Сейчас я вызову кого-нибудь из детей Аполлона.
— Не надо, — твердо отказался Хирон. — Есть раненые, которые больше моего нуждаются в помощи. Ступайте к ним. Но послушай, Гроувер… Ладно, потом. Мы с тобой еще поговорим о том, как ты это сделал.
— Ага, потрясающе получилось, — закивал я.
— Понятия не имею, как это вышло. — Гроувер смущенно покраснел.
Можжевелка радостно обняла его и воскликнула:
— Зато я знаю!
Не успела она продолжить, как послышался зов Тайсона:
— Перси! Иди сюда скорей! Нико!
От его черных лохмотьев струился дым, трава вокруг тела Нико пожелтела и увяла. Пальцы обеих рук были стиснуты так, что их было невозможно разжать.
Я как мог бережно перевернул его на спину и приложил руку к груди. Сердце Нико едва билось.
— Принесите нектар! — крикнул я.
Кто-то из дома Ареса подбежал и протянул мне фляжку. Волшебный напиток оросил рот Нико, он подавился, закашлялся, но глаза его открылись.
— Нико, что с тобой? — спросил я. — Ты можешь говорить?
Он слабо кивнул.
— Понимаешь, раньше я никогда не призывал стольких… Это… я поправлюсь.
Мы помогли Нико сесть, и я снова поднес фляжку к его губам. Он, моргая, щурился на нас так, будто пытался вспомнить, кто мы такие. Затем его взгляд сфокусировался на ком-то, стоящем позади меня.
— Дедал, — хрипло произнес Нико.
— Да, юноша, — послышался голос изобретателя. — Я допустил огромную ошибку. И я явился сюда, чтобы ее исправить.
У Дедала было несколько царапин, сочившихся темно-золотистым маслом, но в общем он выглядел лучше большинства из нас. Очевидно, его тело автоматона обладало способностью к самоизлечению. Миссис О'Лири маячила позади него, облизывая голову хозяина, из-за чего его волосы смешно топорщились. Рядом стоял Бриарей, окруженный восторженными полукровками и сатирами. Он выглядел смущенным, но охотно раздавал автографы, надписывая кому-то футболку, кому-то щит или доспех.
— Я встретил Сторукого, когда направлялся к вам через лабиринт, — объяснил Дедал. — Кажется, ему в голову пришла та же мысль, но он заблудился. Поэтому мы и появились тут одновременно. Да, нам обоим было что исправить.
— Ура! — Тайсон с криками радости носился вокруг своего героя. — Я так и знал, что ты придешь.
— А я вот не знал, — отвечал Сторукий. — Спасибо тебе, ты напомнил мне о том, кем я должен быть. Ты настоящий герой, Тайсон.
Мой брат покраснел, но я ободряюще хлопнул его по спине.
— Точно, ты герой, я давно знаю. Но, Дедал, послушайте, армия титана все еще в лабиринте. И они могут вернуться и напасть на нас снова, даже не имея нити Ариадны. Рано или поздно они обязательно нагрянут сюда во главе с Кроносом. Дедал вложил меч в ножны.
— Ты прав. Пока лабиринт здесь, им могут воспользоваться ваши враги. А значит, он должен исчезнуть.
Аннабет во все глаза уставилась на него.
— Но вы же говорили, что лабиринт связан с вашей жизненной энергией? И что, пока вы живы, должен существовать и лабиринт.
— Так оно и есть, мой юный архитектор, — усмехнулся Дедал — Когда я умру, одновременно со мной умрет и лабиринт. И поэтому у меня есть для вас подарок.
Он снял со спины кожаный рюкзак, расстегнул молнию и вынул из него тонкий серебристый ноутбук, один из тех, что я видел в его мастерской. На крышке сиял синий знак , греческая буква «дельта».
— Записи о многих моих разработках внесены сюда, — объяснил он. — По крайней мере, те, что я сумел спасти от огня. Тут имеются наметки к проектам, которые я не успел начать. Некоторые из моих самых любимых программ. Те, к которым я не приступал уже тысячу лет. Я бы не осмелился предложить эти разработки миру смертных. Но вы, возможно, найдете их не лишенными интереса.
Он протянул ноутбук Аннабет, которая смотрела на компьютер так, будто перед ней была вещь из чистого золота.
— Вы даете это мне?! Но им же нет цены, вашим проектам! Они же стоят… Я даже не знаю, сколько они могут стоить.
— Пустяки. Небольшая компенсация за мои прошлые прегрешения, — улыбнулся Дедал. — Вы были правы в том, что говорили о детях Афины. Мы должны поступать мудро, а я этого не умел. Когда-нибудь вы станете лучшим изобретателем, чем был я. Так что берите мои проекты и работайте над ними. Это наименьшее из того, что я должен сделать перед уходом.
— Это как? — вмешался я. — Перед каким еще уходом? Вы же не можете покончить с собой. Это будет неправильно!
— Не намного неправильней, чем игра в прятки со смертью. Гений не должен творить зла, Перси. Мое время пришло. Мне предстоит понести наказание.
— Но суд над вами не будет справедливым, — возразила Аннабет. — Дух Миноса, который поджидает вас…
— Будь что будет, — отмахнулся Дедал. — Я верю в справедливость суда в Царстве мертвых. Разве мы все не должны верить в нее?
С этими словами он глянул на Нико, и лицо парня потемнело.
— Д-да, — запинаясь, пробормотал он.
— В таком случае, может, попытаешься обменять мою душу на душу твоей сестры? — спросил Дедал. — Получить выкуп, так сказать.
— Нет, — покачал головой Нико. — Я лучше помогу вам освободиться оттуда. Моя сестра Бьянка добровольно покинула мир живых и пусть остается там, где хочет.
— Хорошо сказано, сын Аида, — кивнул Дедал. — Ты становишься мудрее. — Потом он повернулся ко мне. — Еще одно одолжение, Перси. Я не хотел бы оставить Миссис О'Лири в одиночестве. А она явно не испытывает желания спускаться в Царство мертвых. Может, возьмешь на себя заботы о ней?
Я посмотрел на огромную черную собаку, которая вдруг жалобно заскулила и принялась облизывать своего хозяина. Подумал, что мамина квартирка в Нью-Йорке не совсем подходит для того, чтобы держать животных, особенно таких габаритов. Миссис О'Лири была чуточку побольше, чем все наше жилище. И бодро сказал:
— Конечно возьму.
— В таком случае я, пожалуй, готов отправиться на встречу со своим сыном и… Пердиксом. Я должен сказать им, как жестоко раскаиваюсь в содеянном.
У Аннабет в глазах стояли слезы.
Дедал повернулся к Нико, и тот вдруг вытянул меч из ножен. Я на минуту подумал, что сейчас Нико должен будет убить старого Дедала, но он просто сказал:
— Ваш час давно пришел. Будьте свободны. Покойтесь с миром!
Улыбка облегчения проступила на лице Дедала. Он застыл подобно статуе, кожа его внезапно стала прозрачной, обнажились какие-то бронзовые шестеренки, вращающиеся колесики. Мгновение… и вдруг статуя обратилась в прах и тлен. И рассыпалась.
Миссис О'Лири завыла. Я погладил ее по голове, стараясь утешить.
Земля вздрогнула — наверное, это землетрясение было отмечено во всех больших городах Америки, — и древний лабиринт рухнул. Я очень надеялся, что где-то в его недрах погибла вместе с ним и вся армия титана.
Я оглянулся на поле боя, на усталые лица моих друзей.
— Пошли, ребята, — сказал я. — У нас работы невпроворот.
Глава девятнадцатая
Совет старейшин распущен
Потом настало время прощания. Много наших ребят погибло в этом бою.
Той ночью в лагере я впервые видел, как обряжают в саваны тела мертвых, и, поверьте, это было совсем не то зрелище, которое я хотел бы увидеть снова.
В числе погибших был Ли Флетчер из домика Аполлона, его сразила палица лестригона. Его похоронили в золотистом саване без всяких украшений. Сына Диониса, погибшего в поединке с противником-полукровкой, обернули саваном темно-пурпурного цвета с вышитыми на нем вьющимися виноградными лозами. Его звали Кастор, и мне стало стыдно, что я провел в лагере уже три лета и до сих пор не знал его имени. Ему едва исполнилось семнадцать. Его брат-близнец по имени Поллукс, пытался произнести несколько слов, прощаясь с ним, но не смог. Захлебнувшись слезами, он замолчал и взял в руки факел. Ему поручили зажечь погребальный костер, разложенный в центре арены. Поллукс поднес факел к пирамиде — столб дыма, искры, взметнувшиеся к небу, вспышка пламени. И через несколько секунд шеренга обернутых саванами тел запылала.
Следующий день посвятили уходу за ранеными, к которым мог причислить себя почти каждый. Сатиры и дриады пытались восполнить урон, причиненный лесу.
В полдень в священной роще на срочное заседание собрался Совет копытных старейшин. Совет составляли трое старших сатиров и Хирон. Наш руководитель прибыл в своей коляске на колесиках, так как на его сломанную ногу пришлось наложить лубки. Кентавру предстояло еще долгое время передвигаться подобным образом, пока нога не окрепнет достаточно, чтобы служить его сильному телу. Роща ыла полна сатиров и дриад, и сотни наяд выбрались из воды, горя нетерпением узнать, что произойдет на Совете. Можжевелка, Аннабет и я стояли рядом с Гроувером.
Силен, конечно, стал настаивать на том, чтобы немедленно отправить моего друга в изгнание, но Хирон потребовал, чтобы сначала были выслушаны показания Гроувера и его спутников. Поэтому каждый из нас выступил и сообщил Совету о том, что происходило в хрустальной пещере, передал слова, сказанные Паном. Затем несколько очевидцев рассказали о сверхъестественном крике Гроувера во время битвы, что и решило ее исход. Все видели, что, как только он раздался, вся армия титана врассыпную кинулась обратно в лабиринт.
— Ими овладела паника, — настойчиво повторяла Можжевелка. — Гроувер призвал на помощь власть бога Пана.
— Паника? — переспросил я.
— Когда-то, Перси, — стал объяснять мне Хирон, — во время первой битвы богов и титанов, богу Пану случилось издать неимоверной силы крик, который и поверг в бегство армию врага. Это… это была демонстрация его мощи, и волна страха, затопившая врагов, помогла богам одержать победу. С тех пор в лексиконе появилось слово «паника», и произошло оно от имени бога. Гроувер издал такой же крик и так же поверг врагов в панику.
— Высшая степень наглости! — завопил Силен. — Святотатство! Вполне возможно, что наш добрый бог послал нам таким образом свое благословение. Или, допустим, свирель Гроувера издала такие звуки, что враги сочли их непереносимыми.
— Это было не так, сэр. — Гроувер говорил более спокойно, чем говорил бы на его месте я сам. — Бог Пан позволил своему духу снизойти на каждого из тех, кто присутствовал при его кончине. И теперь мы должны действовать. Мы должны трудиться, чтобы обновить мир природы и защитить то, что осталось в нем лучшего. Мы должны нести миру весть Пана. Бог дикой природы мертв, и, кроме нас, некому это сделать.
— С начала поисков пропавшего бога прошло две тысячи лет, и теперь вы хотите заставить нас поверить в ваши слова?! — Силен едва ли не визжал от возмущения. — Никогда в жизни! Мы будем продолжать поиски великого бога, а вас, предателя и ренегата, мы отправляем в изгнание!
Некоторые из стариков сатиров что-то забубнили, выражая согласие.
— Итак, голосуем, — бодренько продолжал Силен. — Кто из присутствующих поверил смехотворным заявлениям этого юного сатира?
— Я поверил им, — раздался знакомый голос.
Все обернулись. В рощу входил Дионис. Я с трудом узнал бога виноделия в этом мужчине, одетом в строгий черный костюм с темно-пурпурным галстуком и фиолетовую рубашку. Хотя его курчавые темные волосы были тщательно причесаны, глаза, по обыкновению, налились кровью, а лицо побагровело. Но в общем, сегодня он выглядел скорее подавленным горем, чем нетрезвым.
Сатиры почтительно расступились и стали отвешивать ему поклоны. Встав рядом с членами совета, он слегка повел рукой, и из земли около него вырос стул, вернее, трон, весь увитый виноградными гроздьями.
Дионис уселся на него, скрестил толстенькие ножки, потом прищелкнул пальцами. Тут же один из сатиров бросился к нему, неся в вытянутых руках поднос с сыром, крекерами и бутылкой диетической кока-колы.
Бог вина оглядел собравшуюся толпу.
— Скучали без меня, детки?
Сатиры разом пали ниц и принялись вопить:
— Скучали, о, как же мы скучали без вас!
— Ну а я вот ничуть! — оборвал он их. — И я принес вам дурные вести, друзья мои, очень дурные! Младшие боги переметнулись на сторону врага. Морфей предал нас первым. Его примеру последовали Геката, Янус, Немезида. И только один Зевс знает, кто еще.
В отдалении громыхнуло.
— Разрази меня гром! — воскликнул Дионис. — Оказывается, и он этого не знает. Ладно, ну их. А теперь я хочу еще раз выслушать рассказ Гроувера. Причем с самого начала.
— Но, повелитель! — вскричал Силен. — Это ж отъявленная чепуха!
Глаза Диониса сверкнули пурпурным огнем.
— Я только что узнал, что мой сын Кастор погиб, Силен. И поверь, настроение у меня не самое лучшее. Так что не раздражай меня.
Силен тихо охнул и подал Гроуверу знак говорить.
Когда рассказ был окончен, мистер Д. задумчиво покачал головой.
— Похоже, очень похоже на Пана. Гроувер прав. Поиск оказался изнурительным, и теперь вы должны сами позаботиться о себе. — Он повернулся к сатиру и велел принести ему виноградных гроздей.
Тот мгновенно рванулся с места исполнять приказание.
— Но мы должны наказать предателя! — настаивал Силен.
— Возражаю, — веско ответил Дионис. — И голосую против вашего предложения.
— Я тоже, — вмешался Хирон.
Силен упрямо выдвинул вперед челюсть.
— Тех, кто за изгнание предателя, попрошу поднять руки. — Он и двое других членов Совета подняли руки. — Двое против троих.
— Пфу, — усмехнулся Дионис. — К вашему сведению, голос бога считается за два. Так что голоса разделились поровну.
Силен в негодовании вскочил на ноги и завопил:
— Это возмутительное нарушение правил! Вы ставите Совет копытных в безвыходное положение!
— Тогда распустите его, — ухмыльнулся Дионис. — И все дела.
С каменной физиономией Силен отвесил поклон и в сопровождении двух других членов Совета пошел прочь из рощи. Примерно два десятка сатиров последовали за ними. Остальные, сгрудившись вокруг нас, тревожно переговаривались между собой.
— Не беспокойтесь, — сказал им Гроувер. — Никакого Совета не нужно, чтобы учить нас, что надо делать. Мы и сами с этим разберемся.
И он повторил завет Пана — защищать и беречь дикую природу. Затем разбил сатиров на группы и дал им разные поручения. Первая была отправлена в национальные парки, другой он поручил розыск последних неосвоенных человеком пространств, третьей — наведение порядка на городских территориях.
— Смотри-ка. — Аннабет улыбнулась, кивая мне. — Дела у нашего Гроувера пошли в гору!
В тот же день я разыскал своего братишку циклопа на пляже, где он болтал с Бриареем. Полсотни рук героя были заняты строительством песочного замка. Он работал рассеянно, почти не обращая внимания на то, что делает, но руки с ловкостью возводили арки укрепленных стен, насыпали ров, навешивали над ним мост.
Тайсон в это время вычерчивал на песке какую-то карту и давал Бриарею пояснения:
— Сначала держите в направлении рифа, он лежит налево. Потом прямо, пока не упретесь в затонувший корабль. После этого поворачиваете на восток, а когда пройдете одну милю и минуете кладбище русалок, то увидите разожженные костры.
— Ты рассказываешь, как добраться до кузниц? — спросил я.
— Ну да. Бриарей хочет нам помочь. Он может научить циклопов давно утраченному мастерству. Наше оружие станет лучше и крепче. Как и наши доспехи.
— Да, — кивнул Бриарей, — мне хотелось бы навестить циклопов. Не хочу больше жить в одиночестве.
— В подводном мире вы не будете одиноки. — Вообще-то я сказал это немного наобум, сам-то я никогда не бывал в царстве Посейдона. — Там для вас найдется работа.
— Работа! — Физиономия Бриарея приняла счастливое выражение. — Звучит хорошо. Я бы только хотел, чтобы со мной пошел и Тайсон.
— Нет, мне нужно остаться с братом. — Циклоп покраснел и засмущался. — У вас все получится, Бриарей, точно говорю. И спасибо за помощь.
Сторукий принялся прощаться со мной и, сами понимаете, рукопожатий вышло не меньше сотни.
— Мы встретимся еще, Перси Джексон. Я в этом уверен!
Затем обнял Тайсона всеми своими руками, отпустил и пошлепал к океану. Мы провожали его глазами и видели, как огромная голова Сторукого исчезала под водой.
Я хлопнул брата по спине.
— Ты здорово помог ему.
— Чем это? Я же с ним только поговорил.
— Ты поверил в него. А без Бриарея нам бы никогда не одолеть Кампе.
— Да, он мастак бросаться камнями. — Лицо Тайсона осветилось довольной усмешкой.
— Это точно, — расхохотался я. — Да и камни он выбирает не маленькие. Пойдем, брат. Пора обедать.
Как здорово, что все мы снова собрались в столовой, как будто ничего не случилось. Мы сидели вместе с Тайсоном за столом Посейдона и смотрели в окно на то, как над Лонг-Айлендом догорал прекрасный закат. Еще долго нас будут одолевать трудности, но когда настала моя очередь подойти к бронзовой жаровне, чтобы бросить ломтик мяса в пламя в качестве дара Посейдону, я почувствовал, что и в самом деле многим ему обязан. Я остался в живых. Все мои друзья тоже. Лагерь сейчас находится в безопасности. Атака Кроноса отбита, по крайней мере на некоторое время.
Единственное, что заботило меня, — это судьба Нико. Сейчас он держался в тени, в одиночестве сидя в дальнем уголке обеденного павильона. Ребята пригласили его за столик Гермеса, даже Хирон предложил ему сесть за главный стол рядом с ним, но Нико отказался.
После обеда все мы отправились на стадион, дети Аполлона обещали устроить представление, чтобы поднять всем настроение. Но когда я увидел, что Нико отделился от всех, свернул в сторону и направился к лесу, я решил, что лучше всего пойти следом за ним. Мы углубились довольно далеко в чащу, тени стали сгущаться вокруг нас, и меня охватило тревожное чувство. Раньше я никогда не боялся гулять по лесу, хотя, конечно, отлично знал, какая нечисть там водится. Но сейчас голова моя была полна впечатлений от вчерашней битвы, и я невольно задавал себе вопрос, сколько времени мне понадобится на то, чтобы ходить в этот лес без страха и чтобы меня оставили воспоминания о жестокой битве с армией Кроноса.
В наступившей тьме я не видел Нико, но несколько минут ходьбы — и впереди замерцал какой-то огонек. Сначала я решил, что это Нико включил фонарик, но когда подошел поближе, то увидел, что свет струился от призрака. На поляне стояла, мерцая, призрачная фигура Бьянки ди Анджело. Она улыбнулась брату, потом что-то тихо сказала ему, совсем-совсем осторожно коснулась его лица. И вот уже ее образ растаял.
Нико повернулся, и я оказался прямо перед ним. Как ни странно, он совсем не разозлился.
— Попрощаться приходил, — хрипловато произнес он.
— Мы только о тебе и говорили за обедом. Ты мог бы сесть за наш стол.
— Нет.
— Нико, не можешь же ты не ходить на обед. Если не хочешь жить в домике Гермеса, тогда пусть сделают для тебя исключение и поместят в Большой дом. Там уйма комнат.
— Я не останусь в лагере, Перси.
— Но как же так? Ты не можешь просто взять и уйти. Для полукровки оставаться в полном одиночестве слишком опасно. И тебе необходимо тренироваться.
— Я тренируюсь с мертвыми, — равнодушно ответил он. — Ваш лагерь не для меня. Есть причины, по которым здесь никогда не поставят домик для детей Аида, ты сам это понимаешь. Нас не ждет радушный прием и тут, и на Олимпе. Я чужой для вас, и поэтому мне лучше уйти.
Конечно, мне пришла в голову целая куча возражений, но вместе с тем я не мог прогнать мысль о том, что он прав. Мне было очень досадно из-за этого, но и впрямь Нико должен искать свой путь, пусть опасный, но зато свой собственный. Я вспомнил пещеру, где мы видели Пана, вспомнил, как он обращался к каждому из нас. Ко всем, кроме одного. И этим «одним» был Нико.
— Когда ты уходишь?
— Прямо сейчас. У меня прорва вопросов. Кто моя мать? Кто платил за наше — мое и Бьянки — обучение в школе? Кем был тот адвокат, который вытащил нас из отеля «Лотос»? Я ничего не знаю о своем прошлом, а значит, мне предстоит найти ответы на все вопросы.
— Разумно, — признал я. — Только я хотел бы быть уверен, что мы не расстаемся врагами.
Нико опустил голову, глаза его уставились в землю.
— Мне совестно, что я вел себя гадко. Мне бы следовало поступить так, как ты советовал. Ну, насчет Бьянки…
— Ой, чуть не забыл. — С этими словами я выудил из кармана одну вещь. — Эту штуку нашел Тайсон, когда мы наводили порядок в нашем домике. Мы подумали, что тебе хотелось бы иметь ее.
Я протянул ему сделанную из свинца статуэтку Аида, ту маленькую фигурку из «Мифов и магии», которую Нико забыл, когда прошлой зимой бежал из лагеря.
— Я больше не вожусь с такими играми. Это для маленьких.
— У нее мощность — четыре тысячи атак, — искушал его я.
— Не четыре, а пять, — поправил меня Нико. — Но только в том случае, если противник нападает первым.
Я улыбнулся.
— Возьми, совсем неплохо иногда побыть ребенком. — Я бросил ему фигурку.
Он поймал ее, минуту разглядывал, держа на ладони, потом опустил в карман.
— Спасибо.
Я протянул ему руку, и Нико неохотно пожал ее. Его ладонь была холодной как лед.
— Мне многое надо разузнать. И кое-что из этого может оказаться… Короче, если я узнаю что-нибудь полезное для лагеря, я дам тебе знать.
— Хорошо. — Я не совсем понял, о чем он, но кивнул. — Не пропадай надолго, Нико.
Он быстро отвернулся и зашагал в лес. Тени, изгибаясь, тянулись за ним следом, будто хотели привлечь его внимание.
Неожиданно сзади меня послышался чей-то голос:
— Очень трудновоспитуемый молодой человек.
Вздрогнув, я оглянулся и увидел Диониса. Он был все в том же парадном костюме.
— Пойдем со мной, — неожиданно пригласил он меня.
— Куда? — подозрительно осведомился я.
— Всего лишь к лагерному костру. Мое самочувствие стало чуточку получше, и я решил, что неплохо было б побеседовать с тобой. Ты всегда умудряешься каким-то образом разозлить меня.
— Ну спасибо.
Мы шли в молчании. Искоса поглядывая на Диониса, я заметил, что при ходьбе он не ступает по земле, его черные лакированные башмаки парили примерно в дюйме над нею. Я сразу догадался почему — просто ему не хотелось потом их чистить.
— Много отступников, — неожиданно заговорил он, — очень много. Для Олимпа обстановка складывается отнюдь не блестяще. Но вам с Аннабет удалось отстоять и спасти лагерь. Не уверен, что следует благодарить вас за это.
— Это заслуга всех ребят.
Дионис пожал плечами.
— Тем не менее то, что вы двое предприняли, можно назвать весьма компетентными действиями. Можно даже сказать, успешными.
Мы подошли к стадиону, и Дионис указал на горевший костер. Около него, плечом к плечу с Клариссой, сидел высокий, похожий на испанца парень и рассказывал ей что-то смешное. Я узнал в нем Криса Родригеса, полукровку, который свихнулся после того, как побывал в лабиринте.
Я обернулся к Дионису.
— Вы излечили его?
Читать бесплатно другие книги:
