Разгадай меня (сборник) Мафи Тахира

Глава 11

Я бросаю взгляд на настенные часы и отмечаю, что сейчас всего два часа дня.

А это означает, что шесть утра наступит через шестнадцать часов.

А это означает, что у меня впереди еще много часов, которые надо как-то заполнить.

А это означает, что мне надо одеться.

Потому что мне надо выбираться отсюда.

И еще очень нужно поговорить с Адамом.

— Джульетта!

В один миг я выбираюсь из своих подсчетов и рассуждений и возвращаюсь к действительности. Соня и Сара внимательно смотрят на меня.

— Мы чем-нибудь можем быть тебе полезны? — спрашивают они. — Ты достаточно хорошо себя чувствуешь, чтобы встать с кровати?

А я смотрю то на одни глаза, то на другие, потом снова перевожу взгляд, и вместо того чтобы ответить на вопрос, я чувствую, как стыд вгрызается мне прямо в душу и я ничего не могу поделать с собой и возвращаюсь к еще одной версии самой себя. Теперь я перепуганная маленькая девочка, которой хочется сложиться пополам, чтобы никто не смог ее отыскать.

— Простите меня, — повторяю я снова и снова. — Простите меня, простите за все, за все, что случилось, за все те неприятности, что я вам доставляю, за все то, что я натворила, простите меня, пожалуйста…

Я слышу, как я все это повторяю и повторяю и никак не могу остановиться.

Как будто у меня в мозгу сломалась какая-то кнопочка, как будто во мне развивается какая-то уникальная болезнь, и она заставляет меня извиняться за все вокруг, за то, что я существую, за то, что мне хочется больше, чем то, что мне дают, и остановиться я уже не в состоянии.

Вот чем я занята.

Я постоянно извиняюсь. Бесконечно извиняюсь. За то, что я такая, но я такой никогда не хотела быть, за то, что я родилась в таком теле с такой ДНК, которую я не просила, за то, что я не могу измениться. Все семнадцать лет я пыталась стать другой. Пыталась измениться и быть кем-то другим.

Но это никогда не имело никакого значения.

Но тут до меня доходит, что они разговаривают со мной.

— Тебе не за что извиняться…

— Перестань, все в порядке…

Они обе пытаются поговорить со мной, но Сара оказалась ближе.

Я осмеливаюсь заглянуть ей в глаза и вижу, насколько они добрые. Они полны нежности и заботы, такие зеленые и немного щурятся, потому что она улыбается. Она садится справа на краешек моей кровати. Ободряюще похлопывает меня по обнаженной руке у локтя своей перчаткой, ничего не опасаясь. Она не морщится и не вздрагивает. Соня стоит рядом с ней и озабоченно смотрит на меня, как будто она переживает, печалится обо мне, но я не могу долго рассуждать на эту тему, потому что меня отвлекает запах. Комнату наполняет аромат жасмина точно так же, как это было в тот самый первый день, когда я очутилась здесь. Когда мы приехали в «Омегу пойнт». Когда Адам сильно пострадал. Он умирал.

Он действительно был на волосок от смерти, а они спасли его. Вот эти две девушки, которые сейчас находятся прямо передо мной. Они спасли ему жизнь, я а прожила с ними целые две недели, и только теперь до меня по-настоящему доходит, какая же я эгоистка.

Поэтому я пытаюсь поговорить с ними, но уже другими словами.

— Спасибо, — шепчу я.

Я чувствую, как начинаю краснеть, и я снова только удивляюсь своей полной неспособности владеть не только своими чувствами, но и словами тоже. Это просто поразительно, но я и в самом деле не умею добродушно подшутить над собеседником, говорить «ни о чем», болтать о чем-то неважном, чтобы только заполнить паузу, когда становится неловко дальше молчать. У меня нет в запасе набора всяких там «этот самый», «так сказать», которые сами собой гармонично и плавно вплетаются в речь. Я не знаю, как это — употреблять бесчисленные причастия, деепричастия и прочие обороты. Я сама представляю собой конкретное существительное — от начала и до конца.

В голове у меня сейчас возникает так много образов людей, мест, вещей, и я теперь не знаю даже, как из этого всего выкарабкаться. Как начать разговор.

Я хочу довериться им, но мне становится панически страшно.

Но тут я вспоминаю свое обещание, данное Каслу, и еще то, что я дала Кенджи, да сюда еще примешивается волнение за Адама, и, в общем, я решаю рискнуть. Может быть, действительно стоит найти себе нового друга или даже двух. И тогда мне приходит в голову, что было бы замечательно подружиться с девушкой. Такой же, как я сама.

У меня никогда не было подружки.

Поэтому, как только Соня и Сара улыбаются и начинают говорить мне, что они «рады помочь» и «всегда пожалуйста» и что они всегда будут рядом, если мне «захочется поболтать», я отвечаю, что с удовольствием принимаю все их предложения.

Я говорю, что мне это очень приятно.

Что мне очень хотелось бы иметь подружку, с которой всегда можно поболтать.

Может быть. Когда-нибудь.

Глава 12

— А теперь давай переоденем тебя в костюм, — предлагает мне Сара.

Здесь, внизу, воздух холодный и часто сырой, зимние ветра безжалостны. Они обдувают тот мир наверху, заставляя его подчиняться себе. Даже в своем костюме я чувствую прохладу, особенно рано по утрам, особенно сейчас. Соня и Сара помогают мне выбраться из больничной сорочки и надеть мою привычную форму, я же все это время дрожу. Только когда они застегнули молнию, ткань начала реагировать на температуру моего тела, но я все еще очень слаба от долгого лежания в кровати, а потому прилагаю все усилия, чтобы прямо держаться на ногах.

— Мне не нужно кресло-каталка, — в третий раз говорю я Саре. — Спасибо, конечно, я… я оценила вашу заботу… — запинаясь, объясняю я им, — но мне нужно восстановить кровообращение в ногах, я должна твердо стоять на них. — Я действительно должна крепко и уверенно стоять на них. И точка.

Касл и Адам ждут меня в моей комнате.

Соня сказала мне, что, пока я разговаривала с Кенджи, они с Сарой отправились оповестить Касла о том, что я пришла в себя. И теперь они оба там. И ждут меня. В той самой комнате, где я обитаю вместе с Соней и Сарой. И мне так страшно от того, что меня ждет впереди, что я практически забываю дорогу до комнаты. Потому что все то, что мне там скажут, никак не может оказаться добрыми новостями.

— Ты сама не дойдешь туда, — говорит Сара. — Ты вот-вот рухнешь на пол…

— Со мной все в порядке, — настаиваю я и пытаюсь улыбнуться. — В самом деле я отлично себя чувствую и могу продержаться на ногах сколько угодно, если, конечно, встать у стеночки. Я уверена в том, что как только начну двигаться, то сразу приду в норму.

Соня и Сара обмениваются взглядами, потом внимательно изучают меня.

— Как твоя рука? — одновременно интересуются они.

— Хорошо, — отвечаю я, на этот раз с большей долей честности. — Гораздо лучше. Спасибо вам огромное.

Ранки почти зажили, и я даже могу сейчас шевелить пальцами. Я изучаю новую тонкую повязку, наложенную мне на кисть руки. Девушки объяснили мне, что самые серьезные повреждения оказались внутренними. Похоже, мне удалось травмировать именно те невидимые кости в своем организме, которые отвечают за мое проклятие мой «дар».

— Все в порядке. Пошли, — говорит Сара, качая головой. — Мы проводим тебя до комнаты.

— Нет… пожалуйста… я сама… — Я еще пытаюсь протестовать, но они уже хватают меня за руки, а я слишком слаба, чтобы им сопротивляться. — В этом нет никакой необходимости…

— Не смеши нас, — хором реагируют девушки.

— Но я не хочу причинять вам таких хлопот…

— Не смеши нас, — вторят они сами себе.

— Я… на самом деле… — Но они уже выводят меня из комнаты в коридор, и я почти безропотно ковыляю между ними. — Я гарантирую вам, что со мной все в порядке, — последний раз пытаюсь я отговориться. — На самом деле.

Соня и Сара обмениваются многозначительными взглядами, потом смотрят на меня. В их глазах нет никакой злости или недовольства. Но между нами тремя повисает какая-то неловкая тишина, когда мы начинаем свое путешествие по коридорам подземелья. Я замечаю людей, идущих навстречу, и тут же опускаю голову ниже. Сейчас я не хочу никому смотреть в глаза. Я даже представить себе не могу, что они уже слышали о тех разрушениях, которые я учинила. Я знаю, что сумела подтвердить самые жуткие слухи о самой себе.

— Они боятся тебя только потому, что совсем тебя не знают, — тихо сообщает мне Сара.

— Это точно, — добавляет Соня. — Мы знаем тебя чуточку больше, но уже уверены в том, что ты потрясающая девчонка.

Я густо краснею, снова удивляясь тому, почему, когда я смущаюсь, у меня возникает такое чувство, будто в моих жилах течет ледяная вода. Как будто все мои внутренности замерзли, хотя вместе с тем кожа становится слишком уж горячей.

Ненавижу это.

Ненавижу это чувство.

Соня и Сара резко останавливаются.

— Вот мы и пришли, — хором произносят они.

Я поднимаю голову и вижу, что мы действительно стоим перед нашей спальней. Я пытаюсь освободиться от их рук, но они не дают мне это сделать. Настаивают, что сами лично должны убедиться в том, что я благополучно зайду внутрь.

Я остаюсь с ними.

И стучусь в свою собственную комнату, потому что точно не знаю, что именно я должна сейчас делать.

Один удар.

Второй.

Я жду несколько секунд, когда сама судьба ответит мне, и в это время реально ощущаю полную поддержку Сары и Сони, стоящих рядом со мной. Они одобряюще улыбаются мне, стараясь прибавить мне сил. Они готовы сейчас предложить мне все, чем обладают сами, потому что знают, что мне сейчас предстоит столкнуться с чем-то таким, отчего я точно не буду счастлива.

От одной этой мысли о них я уже счастлива.

Хотя всего на какой-то миг.

Потому что понимаю, вот что, оказывается, значит иметь друзей.

— Мисс Феррарс.

Касл чуточку приоткрывает дверь, но я уже успеваю разглядеть его лицо. Он кивает мне. Смотрит вниз на мою искалеченную руку. Потом снова на лицо.

— Очень хорошо, — он говорит, видимо, самому себе. — Хорошо, хорошо. Я счастлив видеть, что вам уже лучше.

— Да, — умудряюсь выдавить я. — С… спасибо. Я…

— Девушки, — обращается он к Соне и Саре, приветливо улыбаясь, — спасибо за все, что вы сделали. Теперь я все беру на себя.

Они кивают. Еще раз сжимают мне руки и отпускают, и я покачиваюсь, но всего секунду, и тут же восстанавливаю равновесие.

— Все в порядке, — пытаюсь я убедить их, замечая, что они готовы снова ринуться мне на помощь. — Все будет хорошо.

— Заходите, — говорит мне Касл.

И я послушно следую за ним.

Глава 13

Одна двухъярусная кровать у одной стены.

Одна односпальная кровать у противоположной стены.

Это все, из чего состоит обстановка комнаты.

И еще здесь Адам, он сидит на моей односпальной кровати, уперев локти в колени и спрятав лицо в ладони. Касл плотно закрывает за нами дверь, и Адам вздрагивает. И вскакивает со своего места.

— Джульетта, — говорит он, но смотрит сейчас не мне в глаза, а на меня целиком. Его взгляд скользит по моему телу, как будто он хочет убедиться, что я по-прежнему жива и здорова, что все у меня невредимо — руки, ноги и все остальное. И только когда он начинает рассматривать мое лицо, встречает мой взгляд. Я вступаю в синее море его глаз, ныряю и сразу тону. Я чувствую себя так, словно кто-то с силой ударил меня по легким и разом лишил всего запаса кислорода.

— Пожалуйста, присаживайтесь, мисс Феррарс. — Касл жестом указывает на нижний ярус кровати близнецов, где спит Соня, как раз напротив Адама. Я медленно прохожу туда, стараясь не демонстрировать свое неважное самочувствие, так как у меня кружится голова и меня слегка подташнивает. Но слишком уж часто вздымается и опускается моя грудь.

Я кладу руки на колени.

Присутствие Адама в комнате я ощущаю как самый настоящий груз на своей груди, но предпочитаю в данный момент рассматривать свою повязку, изучая бинт, стягивающий костяшки моих пальцев правой руки. Это потому, что я трушу и не в силах поднять голову. Я не хочу ничего, а только подойти к нему, и пусть он обнимет меня и вернет те недолгие моменты блаженства, которые я успела испытать за всю свою жизнь. Но что-то при этом гложет меня изнутри, скребет душу и подсказывает, что тут что-то не так и будет лучше, если я останусь там, где нахожусь сейчас.

Касл занял место между нами и встал там как вкопанный между мной и Адамом. Он уставился на стену, сложив руки за спиной. Он начинает говорить, голос его ровный и негромкий:

— Я очень, очень разочарован вашим поведением, мисс Феррарс.

Жаркий ужасный стыд ползет вверх по моей шее и заставляет меня опустить голову еще ниже.

— Простите, — еле слышно шепчу я.

Касл набирает в легкие воздух. Медленно выдыхает.

— Я должен быть откровенен с вами, — говорит он, — и признаться, что я еще не готов обсуждать происшедшее. Я все еще сильно расстроен и не могу спокойно обсуждать это событие. Вы повели себя, — продолжает он, — по-детски. Эгоистично. Бездумно! Те разрушения, которые вы вызвали, — это же годы работы, которые ушли на строительство лаборатории… Я даже не могу начать объяснять вам, что… — Он замирает на полуслове и шумно сглатывает. — Это будет предметом для разговора, — четко произносит он, — в другой раз. И наверное, мы будем беседовать с вами наедине. Но сегодня я пришел сюда потому, что об этом попросил мистер Кент.

Я поднимаю голову. Смотрю на Касла. Смотрю на Адама.

Адам выглядит так, как будто ему хочется сбежать отсюда.

Я решаю, что ждать дальше невозможно.

— Вы узнали что-то о нем, — говорю я, и это скорее не вопрос, а констатация факта. Потому что других причин просить Касла присутствовать здесь у Адама быть не может.

Что-то ужасное уже произошло. Что-то ужасное вот-вот произойдет.

Я это чувствую.

Адам внимательно смотрит на меня не моргая, его руки, стиснутые в кулаки, вжимаются ему в бедра. Он нервничает, он испуган. Я не знаю, что еще делать, как только смотреть на него. Я не знаю, как его успокоить и подбодрить. Я даже не знаю, как мне сейчас улыбнуться. Я чувствую себя так, как будто попала в чужую историю, совершенно меня не касающуюся. Это чья-то чужая жуткая судьба.

Касл медленно кивает.

И говорит:

— Да. Да, мы действительно обнаружили одну весьма интригующую способность у мистера Кента. — Он подходит к стене и прислоняется к ней. Теперь мне становится хорошо видно Адама. — Кажется, мы теперь понимаем, почему он может дотрагиваться до вас, мисс Феррарс.

Адам отворачивается, прижимает один кулак к губам. Мне даже кажется, глядя на этот кулак, что руки у него дрожат, но в любом случае его состояние сейчас куда лучше моего. Потому что у меня все внутри переворачивается, голова горит, страх сжимает горло, грозя задушить меня насмерть. Плохие новости ничего не требуют взамен.

— И что же это такое? — Я уставилась в пол и считаю камни, звуки, трещины, и ничего не происходит.

1

2, 3, 4

1

2, 3, 4

1

2, 3, 4

— Он… может… нейтрализовать разные действия, — говорит мне Касл.

5, 6, 7, 8, миллион раз я моргаю в полном замешательстве. Все мои числа обрушиваются на пол, складываясь, вычитаясь, умножаясь и делясь одновременно.

— Что?! — спрашиваю я.

Это какая-то не совсем обычная новость. Потому что эта новость совсем не кажется ужасной.

— Это открытие было сделано совершенно случайно, — объясняет Касл. — Нам не везло в обычном тестировании, которые мы проводим. Но потом как-то раз, когда я тренировался, мистеру Кенту понадобилось привлечь мое внимание к себе. И он дотронулся до моего плеча.

Подожди, сейчас начнется.

— И вдруг… — говорит Касл и шумно набирает в легкие воздух, — я не смог выполнить очередное упражнение. Это было, как будто… как будто кто-то перерезал какой-то стержень внутри меня. И я сразу это почувствовал. Ему потребовалось мое внимание, и он неумышленно отключил мои способности, чтобы перенаправить внимание на себя. Это было не похоже ни на что такое, что мне приходилось когда-либо испытывать. — Он покачивает головой. — Теперь мы работаем с ним над тем, как научить его контролировать эту способность. И вот еще что, — возбужденно добавляет Касл, — мы хотим, чтобы он умел использовать этот дар, когда это потребуется. Понимаете, мистеру Кенту не нужно даже иметь контакт с открытой кожей. Я, например, был одет в блейзер, когда он коснулся моего плеча. А это может означать, что он уже использует свои способности по собственному желанию. Ну, немножко. И я верю, что после нашей кропотливой работы он сможет развить свои способности и дальше.

Я не могу понять, что же все это означает.

Я пытаюсь встретить взгляд Адама. Я хочу, чтобы он сам рассказал мне все это, но он на меня не смотрит. Он ничего не говорит, а я ничего не понимаю. Похоже, это не такие уж плохие новости. Наоборот, звучит обнадеживающе, а такого быть не может. Я поворачиваюсь к Каслу:

— Значит, Адам может нейтрализовать силу другого человека, вернее, его дар, или как там это еще называется — он может это остановить? Так сказать, отключить?

— Похоже, что так, да.

— А вы проверяли это еще на ком-нибудь?

Касл выглядит обиженным:

— Конечно, проверяли. Мы проверяли это на всех одаренных членах «Омеги пойнт».

Но что-то тут все равно не стыкуется.

— А как же насчет того, когда мы только приехали сюда? — спрашиваю я. — Он был сильно травмирован. А девушки его вылечили. Почему он не отключил их способности в таком случае?

— А, вы об этом, — понимающе кивает Касл. Прокашливается. — Да. Вы весьма сообразительны, мисс Феррарс. — Он начинает расхаживать по комнате. — Это сложно объяснить, но мы постарались, и у нас получилось. После долгих исследований мы поняли, что такие способности являются… чем-то вроде защитного механизма. Причем такого, каким он сам пока что управлять никак не может. Это нечто такое, что работало, как говорится, на автопилоте всю его жизнь. Даже если учесть, что этот дар предназначен лишь для того, чтобы нейтрализовать способности других людей, причем только сверхъестественные способности. Если существует некий риск, если для мистера Кента возникает потенциальная опасность, в любой ситуации, где его тело находится в напряжении и чувствует угрозу или риск получить травму, эта его уникальная способность включается автоматически.

Он останавливается. Смотрит на меня. Долго и пристально.

— Например, когда вы встретились с ним впервые, мистер Кент был рядовым и находился на службе. Он прекрасно сознавал, что в данных условиях он постоянно потенциально подвергался риску. Вот почему вместе с этим его способность не отключалась, мы называем такое состояние «электрикум». Этим термином мы обозначаем, что наша энергия постоянно начеку, она готова среагировать на меняющуюся обстановку в любой момент. — Касл сует руки в карманы своего блейзера. — Дальнейшие условия показали, что в состоянии «электрикума» температура тела у него повышается — примерно на два градуса выше нормы. Такое повышение температуры показывает, что он тратит энергии намного больше, чем в обычной ситуации. Короче говоря, — подытоживает Касл, — это постоянное напряжение выматывает его. Ослабляет его защитную реакцию, иммунную систему и самоконтроль.

У него повышается температура.

Вот почему Адам всегда казался мне таким разгоряченным, когда мы с ним находились один на один. Вот почему он всегда выглядел напряженным, когда оставался со мной. Его способности сражались с моими. Его энергия работала на то, чтобы каким-то образом рассеивать мою.

Постоянное напряжение выматывает его. Ослабляет его защитную реакцию.

Так вот оно что.

Боже.

— Ваши личные отношения с мистером Кентом, — говорит Касл, — по правде говоря, меня совершенно не касаются. Но из-за уникальности вашего дара мне они были интересны с чисто научной точки зрения. Но вы должны знать, мисс Феррарс, что, хотя развитие событий восхищает меня, я никакого удовольствия от всего этого не получаю. Вы дали мне понять, что я вам также не слишком интересен, но, поверьте мне, что меня никогда бы не порадовали те неприятности, которые пришлись на вашу долю.

Мои неприятности.

Мои неприятности, эти безрассудные твари, как всегда, вспоминаются в разговоре в последнюю очередь.

— Прошу вас, — шепчу я, — пожалуйста, расскажите мне, что это за неприятности. Существует какая-то серьезная проблема, да? Что-то не так? — Я смотрю на Адама. Но он не глядит на меня, он по-прежнему изучает стену. Он смотрит куда угодно, только не на меня, и я встаю с кровати, чтобы привлечь его внимание. — Адам? Тебе об этом что-нибудь известно? Ты понимаешь, о чем он говорит? Пожалуйста…

— Мисс Феррарс, — поспешно перебивает меня Касл, — я умоляю вас, присядьте. Я понимаю, вам будет нелегко принять все то, что я вам скажу, но вы должны все спокойно выслушать. Я сам попросил мистера Кента молчать до тех пор, пока я не объясню вам суть дела до конца. Кто-то обязан донести до вас данную информацию и сделать это спокойно и рационально, и я побоялся, что у него это может не получиться. — Касл шумно выдыхает и продолжает: — Вы сами чуть раньше задали очень умный вопрос о том, каким образом мистер Кент смог взаимодействовать с нашими близнецами-девушками, когда он впервые появился здесь. Но с ними совсем другой случай, — говорит Касл. — Он был слишком слаб и сознавал то, что ему требуется немедленная помощь. Его тело не могло — и, что более важно, — не стало бы отказываться от срочного вмешательства медиков. Он был уязвим тогда, а потому беспомощен и не смог бы защищаться, даже если бы того сам захотел. Когда его привезли сюда, его энергия была истощена до предела. Здесь он почувствовал себя в безопасности и искал посторонней помощи. Его тело на время оказалось вне опасности, а потому он ничего не боялся, и его способность, если можно так выразиться, в тот момент не была приведена в состояние боевой готовности для проведения стратегической обороны. — Касл смотрит на меня. Прямо в глаза. — У мистера Кента уже начались похожие проблемы с вами.