Черный снег. Выстрел в будущее Конторович Александр

Глава 10

Остановившийся у платформы паровоз выпустил густое облако пара, на несколько секунд накрыв им всех встречающих. Поэтому появление около паровоза еще одного человека прошло незамеченным. Оглядевшись, человек неторопливо зашагал в сторону станционных построек.

Подойдя к зданию станции, человек приоткрыл дверь и вошел внутрь. Кроме орудовавшей веником женщины, внутри никого не было. Осторожно обогнув кучку мусора на полу, визитер подошел к окошку продажи билетов и постучал в него рукой. Еще раз…

Скрипнув, оно приоткрылось.

– Девушка, – наклонившись к окошку, проговорил гость, – мне бы Павла Петровича отыскать? Не поможете?

– Велихова?

– Его самого.

– Так он, – она обернулась и посмотрела куда-то в сторону, – только через час будет. На обед ушел… вы через часочек тогда и подходите.

– Ага! Ничего, если я тут обожду?

– Да ради Бога! Места здесь не купленные, сидите, коли охота.

Визитер, осмотревшись по сторонам, устроился около окна. Смахнув со скамейки несуществующую пыль, он уселся и поставил рядом свой чемоданчик. Открыл его и вытащил оттуда заткнутую пробкой бутылку с молоком и небольшой сверток. Развернул, достал кусок хлеба и отломил от него половину. Убрав остаток назад, выдернул пробку из бутылки и принялся не торопясь перекусывать.

За этим занятием и застал его наряд полицаев, вошедший в зал ожидания.

– Это кто тут у нас такой расселся? – подошел к нему старший полицай. – Документы есть какие? Покажь!

Человек невозмутимо допил молоко, заткнул пробкой уже пустую бутылку и вытащил из внутреннего кармана пиджака какую-то бумагу.

– Извольте, господин полицейский.

– Старший полицейский!

– Извините, не знал…

Полицай развернул бумагу.

– И кто это тут у нас такой? Невзоров Олег Михайлович… это что? А… состоит на службе в управлении… э-э-э…

– Дойче рейхсбанна. Управление германских железных дорог.

– Не слепой! И так все вижу. Здесь чего делаете?

– Мне начальник станции нужен. По делу я к нему.

– Это по какому же?

– Начальство наше недовольно – работаете плохо…

– Мы?!

– Станция в целом. Составы задерживаются, вагоны разукомплектованные приходят… Уже хотели сюда с инспекцией ехать, да в последний момент герр Шоберт распорядился сначала мне сюда съездить, еще раз все проверить да ему доложить.

– Шоберт? Это кто такой?

Невзоров удивленно посмотрел на полицейского.

– Шутить изволите? Начальника дистанции не знаете?

– Хм… Так это же не мое начальство… ну да ладно, держите ваши бумаги. Сейчас я у Таньки спрошу, когда он будет…

– Она сказала – обедать пошел. Полчаса уже почти его жду.

– А! Ну так и скоро будет уже, он тут рядышком живет.

Утратив интерес к собеседнику, полицай отдал ему документ и с независимым видом вышел из комнаты на улицу. Его напарник молча проследовал за ним.

Проводив его взглядом, человек прислонился спиной к стене и, надвинув кепку на лицо, задремал.

– Это вы меня искали?

Невзоров поднял голову и сдвинул назад кепку.

Перед ним стоял уже немолодой мужчина в кителе железнодорожника.

– Вы Велихов?

– Ну, Велихов. А вы откуда к нам? И от меня чего надобно?

– Невзоров я. Олег Михайлович, к вашим услугам. А прислал меня сюда господин Шоберт. Так вы и сами все знать должны.

– Да. Знаю об этом… Что-то задержались вы там, еще вчера мы вас ждали.

Невзоров развел руками.

– Так я что? Я человек маленький. Сказали – жди, вот и ждал. А на поезд меня только сегодня посадили…

– Ладно. В кабинет ко мне пойдемте, там и поговорим.

Они оба вышли на улицу и, обогнув здание, вошли в него с другой стороны. Пройдя по скрипучим половицам узкого коридора, Велихов открыл дверь и кивком предложил гостю входить.

Сам он повесил на вешалку фуражку и сел за стол.

– Ну, слушаю вас. Чем могу быть полезен?

Визитер осмотрелся по сторонам, задержал взгляд на закрытой двери.

– Вам Иван Дмитриевич кланяться велел.

– Это кто ж такой-то?

– А тот, который Алексеев.

– Не помню такого.

– Ну как же? Ему уже лет шестьдесят стукнуло, вот сам и не приехал.

– Ну… тому, о ком я сейчас подумал, столько еще не натикало. Ему лет сорок, не более.

Оба собеседника замолчали. Велихов поднялся, подошел к двери и запер ее на замок. Вернулся за стол.

– Слушаю вас. Что от меня требуется?

– Прошу садиться, герр Нойман! – Кранц встал из-за стола и указал вошедшему гостю на кресло. – Кофе? Коньяк?

– Коньяк. Хотя и от кофе тоже не откажусь.

Кранц поднял трубку телефона.

– Вилли? Два кофе и коньяк моему гостю.

Прибывший офицер был строен и сухощав. Ладно пригнанный мундир только подчеркивал это.

– Я получил из Берлина приказ оказать вам максимальное содействие, герр оберст.

– Момент, момент, момент! – поднял руки в защитном жесте хозяин кабинета. – Здесь меня знают как гауптмана Кранца, герр оберст-лейтенант. Давайте и впредь будем этого придерживаться. Не возражаете?

– Как вам будет угодно… герр гауптман.

– Вот и хорошо.

В дверь постучали, и вошедший солдат быстро накрыл столик. Расставил чашки, налил кофе и вышел из кабинета.

– Прошу к столу, герр Нойман.

Через несколько минут гость поставил на стол пустую чашку.

– Ваш кофе превосходен. Не ожидал встретить здесь такого ценителя.

– Это подарок адмирала… Итак, герр оберст-лейтенант, перейдем к делу?

– Разумеется.

– Смотрите, – хозяин кабинета развернул на большом столе карту. – Вот интересующий нас объект.

– Монастырь?

– Это прикрытие. Сам монастырь давно заброшен и пуст.

– Тогда что же?

– Где-то в нем имеются входы в подземные помещения. Я не знаю, где именно расположены сами подземелья. Может быть – в самом монастыре. Возможно, что и не в нем. Пока мы этого не знаем.

– Тогда отчего было выбрано наше подразделение? У нас, насколько вам известно, совсем другая специализация. Мы не занимаемся штурмом подземелий.

– Никакого штурма не будет, герр Нойман. Я еще не выжил из ума настолько, чтобы положить наших солдат перед их пулеметами.

– А они там есть?

– Есть. По тревоге красные занимают позиции вот тут и вот здесь – видите обозначения? Это пулеметные точки. В обычное время они пусты, и на стенах и башнях никого не видно. Красные могут очень быстро туда пройти, гораздо быстрее, чем это сделают ваши солдаты при штурме.

– То есть вы хотите, чтобы мы незаметно…

– Нет. Никто не сказал о том, что эти позиции – единственные. Наверняка есть и другие, в том числе и внизу. Более того, я уверен, что и сами подземелья приготовлены к взрыву на случай их захвата противником.

– Хм-м… Тогда… не будете ли вы так любезны разъяснить мне этот момент подробнее?

– Охотно, герр Нойман. Никаких столкновений мне не нужно, нам требуется весь этот бункер – целым и невредимым. Это и должно сделать ваше подразделение. И сделаем это мы таким образом…

Сидевший на завалинке дежурный полицай меланхолично проводил взглядом проехавшую мимо телегу. Опять хворост повезли? Быка они там, что ли, жарить собрались? Подойти и проверить? И что? Ездить за дровами комендант разрешил, так что поводов для придирки не имелось. Комендантский час еще не наступил, так что… хрен с ними! Пусть себе едут…

Отвлеченный наблюдением за телегой, он не заметил человека, проскользнувшего к полуразрушенному сараю. А тот, убедившись, что остался незамеченным, спрятал в карман пистолет и, держась вне поля зрения полицая, осторожно скользнул дальше.

Пройдя вглубь поселка, неизвестный перестал прятаться и повел себя более спокойно. Неторопливым шагом он пересек улочку и подошел к угловому дому. Огляделся по сторонам и постучал в окно. Прошло секунд тридцать, и на нем шевельнулась занавеска.

– Кто там?

– Водички попить не будет у вас?

– Так вон – колодец на углу. Пей, хоть лопни!

– Кружки у меня нет… А из ведра несподручно.

– А что так?

– Рука болит.

– Ладно… заходи, дам тебе воды.

Завернув за угол, человек быстро вошел в приоткрытую дверь. Хозяин дома, невысокий кряжистый мужик, окинул его внимательным взглядом.

– Ну?

– Мне связь нужна.

– С кем именно?

– Доложить о прибытии и указания получить на предмет дальнейших действий.

– Что сообщить? Кто прибыл?

– Земляк.

– Добро, – мужик встал с лавки. – Здесь обожди, скоро уже комендантский час, так что на улицу – ни ногой! Прошел чисто?

– Да, вроде бы тихо… Никто за спиною не маячил.

– Жди меня здесь. Огня не зажигай, один я живу, не ровен час – увидит кто. Скоро вернусь.

– А комендантский час?

– У меня пропуск есть. Я в управе истопником работаю, так что ходить туда во всякое время должен.

Гауптману фон Кранцу

Докладываю, что сегодня, в 20.15 в квадрате 23–40 был зафиксирован выход в эфир неустановленного радиопередатчика. Сеанс связи продолжался семь минут. Прибывшей на место дежурной группой комендатуры была произведена проверка местности и близлежащих построек, но ничего подозрительного обнаружено не было.

Начальник отдельной группы функабвера лейтенант Монге

Глава 11

Утром ко мне заглянул майор. Настроение у него было слегка приподнятое, надо полагать, какую-то проблему решить ему удалось.

Поселили меня в отдельной комнатке, очень похожей на его обиталище. Так что стул здесь нашелся. На него майор и уселся, предложив мне присесть на еще не убранную койку.

– Хочу вас обрадовать, товарищ Котов!

Интересно, чем? К нам пробились свои? С какого еще бодуна? Не помню я подобных фокусов в истории.

Однако зовет он меня уважительно-нейтрально – «товарищ Котов». Не по званию – документов-то моих он не видел, но и не «товарищем бойцом». И это уже плюс, хотя и небольшой еще.

– С удовольствием порадуюсь с вами вместе, товарищ майор. Если, конечно, скажете, чему именно я должен буду обрадоваться.

Осадчий качает головой.

– Экий вы человек сложный…

– Простой я человек. Если знать, под каким углом глядеть.

– Расскажете?

– Не проблема, товарищ майор. Только вот, увы, всего рассказать просто не могу. Права не имею.

– Ну да ладно, об этом мы после поговорим, – он пристально на меня смотрит. – Нам удалось установить связь со своими. За линией фронта.

И какой реакции он от меня ждет? Я должен от радости запрыгать? На руки встать? Лично мне от этого не жарко и не холодно. Но разочаровывать его не станем…

– Это – действительно хорошая новость, товарищ майор.

– Вам ничего передать не нужно?

Иными словами – подтвердите свои полномочия, дорогой товарищ.

– Боюсь, товарищ майор, что это будет прямым нарушением полученного мною приказа.

– Как хотите, – пожимает он плечами. – Мы получили приказ на прорыв. Вы идете с нами?

– Странный вопрос, товарищ майор. Разумеется, иду. Или, – тут уже я смотрю на него подозрительно, – у вас есть свои соображения на этот счет?

Осадчий смутился.

– Нет, конечно, нет. Мы все идем вместе. Только вот… – он вопросительно на меня смотрит, – в каком качестве вы рассчитываете это делать?

И когда же тебе, майор, надоест в шпионов играть?

– В качестве командира…

Осадчий ощутимо напрягся.

– … отдельной разведгруппы. Как это и есть на сегодняшний день. Или у вас, товарищ майор, есть другие предложения?

– Но… как же ваше задание?

– Вы же не собираетесь оставить все найденные вещи и документы (знать бы еще – какие?!) в этом бункере? В этом случае мне, действительно, придется решать этот вопрос самому…

– То есть вы намерены и впредь оставаться для окружающих рядовым бойцом?

– И чем дольше это будет – тем лучше. Согласитесь, что мое внезапное преображение вызовет ненужные вопросы… и привлечет излишнее внимание. У меня есть только одна просьба, товарищ майор.

– Какая же?

– Я должен лично удостовериться в том, что мы уносим с собою в с е.

– Каким образом?

– Осмотреть место обнаружения тела и все найденные при нем вещи.

– А что, у вас есть основания подозревать нас в невнимательности?

– Есть. Вы же не знаете, что могло при нем еще быть.

– А вы?

Хотел бы я это знать!

– Номера оружия и прочие подробности вас не убедили?

Майор молчит и смотрит на меня. Встает и кивает на дверь.

– Пошли…

Пройдя по коридору метров двадцать, он открывает еще одну дверь, и мы спускаемся вниз по узкой лесенке. Поворот, еще один, короткий коридор и тупик. Там, перед закрытой железной дверью, расхаживает часовой с автоматом. Верхний запорный рычаг двери обмотан тросом, на концах которого имеются две проушины. В проушинах троса болтается обыкновенный амбарный замок.

– Левченко, – говорит ему майор, – посмотрите здесь…

Тот молча отходит в сторону. Осадчий вытаскивает из кармана ключ и снимает замок.

Скрежещут петли, и дверь приоткрывается.

Вот я и у цели…

Осадчий подходит к обыкновенному канцелярскому шкафу и открывает его.

– Смотрите.

На полках шкафа лежат оружие, полевая сумка, обгорелый комбинезон. В нижнем отделении стоят сапоги.

Беру в руки знакомый мне по прошлому (будущему?) нож. Надо же… вот уж не думал, что еще раз доведется мне его увидеть. Интересно, а как он к своему последнему хозяину попал? И попадет ли теперь?

Нож все тот же. Только не такой старый, да и царапин на нем нет.

А вот и ТТ. Тот самый, на десять патронов.

Кладу все оружие на место.

Что тут еще?

Комбинезон. На левом плече уцелевший погон. Правого плеча нет, тут капитально выгорело.

– Вам известно, что это? – майор зашел чуть сбоку и внимательно следит за моими действиями.

– Да, товарищ майор. Это погон. Только вот второго не вижу.

– А его и не было. Я же говорил, что тело сильно обгорело. Чему соответствуют эти обозначения?

– Майор. Танкист.

– Откуда вы это знаете? Где это существует подобная форма и знаки различия? В белогвардейской армии?

Вот черт! И кто меня за язык тянул?

– А что, кроме них, ни у кого погон больше нет?

Особист задумчиво чешет висок.

– Ну…

– В болгарской армии есть. И форма практически такая же. В Югославии тоже.