Убийство, похожее на месть Соболева Лариса
– Вчера около семи вечера вы были у него.
– Да, была. И что?
Про себя Бельмас отметил, что держится она неплохо, будто трупов в глаза не видела. А ведь видела!
– Мы с вами столкнулись у лифта, – напомнил он.
– Ах, это были вы… Ну, столкнулись. К чему ваш загадочный тон?
– Хм, – усмехнулся Бельмас, зная, что сейчас предстоит нанести главный удар, он готовился к нему. – Я тоже поднялся к Андрею Тимофеевичу и… – Теперь он подался корпусом к ней, положив локти на стол. – Он был убит.
Ее личико заморозилось, а глаза широко распахнулись, да так и остались в распахнутом состоянии. Вовремя принес официант кофе с коньяком, Бельмас взял рюмку, улыбнулся потерянной даме:
– Ваше здоровье.
А Ксения за все время ни разу не моргнула. Черт его знает, что она там себе думала, глядя на Бельмаса двумя сливами? Он выпил коньяк, сунул в рот кружок лимона и даже не поморщился.
– Пейте кофе, – сказал. – А то остынет. Здесь готовят потрясающий кофе.
– Что вы сказали? – вышла наконец женщина из транса.
– Вы заказали кофе, он стынет.
– Нет, постойте… Вы сказали, Андрей Тимофеевич… что?
– Убит. И не только он. Когда мы вошли, его секретарша еще была жива, но умерла прямо у меня на руках. Скажите, почему вы их убили?
Теперь ее глаза приобрели форму квадратов Малевича (кстати, таких же беспросветно черных), подбородок предательски задрожал. Проницательный Бельмас почувствовал панику внутри Ксюши, а паника – плохое подспорье в ее положении.
– Но… когда я уходила… он был жив, – неубедительно выговорила Ксения.
– Возможно, не спорю, – равнодушно пожал плечами Бельмас, словно смерть Японца его не касалась, и продолжил гнуть свою линию, надеясь, что Ксения проколется: – Вы в него выстрелили, потом в секретаршу, и вполне вероятно, что, когда вы уходили, он был еще жив.
– Я не стреляла! – взвилась Ксения.
– Тише, тише, – слегка поднял ладони он. – Не стоит привлекать к нам внимание. Вы не стреляли? А кто же тогда это сделал? Вы выбежали из лифта в весьма возбужденном состоянии…
– Конечно! Я поругалась с Андреем Тимофеевичем. Мое состояние не относится к его… А вы уверены в том, что он…
– Ну, уважаемая, я в состоянии отличить убитого от живого. Это так просто.
Снова пауза по ее инициативе, будто она находилась под воздействием психотропных веществ. Внезапно Ксения достала сотовый телефон, нажала на кнопки, поднесла к уху:
– Здравствуй, Артур. Я не могу дозвониться до Андрея Тимофеевича, ты не мог бы… Неужели? А когда? Прости…
– Убедились? – спросил Бельмас, подметив, что Ксения сильно побледнела. Эдак еще в обморок упадет, что ему тогда делать?..
Она вскинула на него глаза, метнула молнии:
– А почему вы думаете, будто его я…
– Вы последняя, кто побывал у Андрея Тимофеевича. Сразу же после вас вошли в кабинет мы.
– Так вы и убили, – зло прошипела она.
– У меня два свидетеля, – нагло заявил Бельмас. Ей необязательно знать, что и он, и его свидетели совсем недавно глядели на мир из-за колючей проволоки. – А у вас есть свидетели, которые подтвердят, что вы не стреляли?
Ксения опустила голову, на стол закапали слезы. Бельмас, который всегда нежно относился к слабому полу, подумал, что бедняжка, наверное, во время ссоры плохо контролировала себя, поэтому и выстрелила. Но посчитала, уложив и секретаршу, что никто не догадается о ее чудовищном преступлении. Жалко, конечно, Ксюшу, но перспектива сесть за ее красивые глазки на бессрочное содержание государства, извините, Бельмасу не улыбалась.
– Я не стреляла, – всхлипывая, прошептала Ксения. И забубнила, как молитву на одной ноте: – Я не убивала… Боже мой, боже мой… Этого не может быть… Он же был жив… Но подумают на меня… Вы им скажете…
– Пока я никому не сказал, – вырвалось у Бельмаса.
Ее отчаяние было слишком очевидным, чтобы спокойно наблюдать. В конце концов, может, у нее действительно сложились обстоятельства таким образом, что другого выхода не виделось.
– Не сказали? – оживилась она. А затем, словно у нее внутри стоит переключатель, вдруг насторожилась. – Почему? Почему вы не сказали? Будут думать на вас…
– А никто не знает, что я там был.
– Не знает… – повторила Ксения, посмотрев на него с жалостью. – Узнают. Они все узнают. И что вы были там, и что я была…
– Как, простите? – усмехнулся Бельмас.
– Там везде камеры.
– То есть? – невольно съежился он.
– Камеры фиксируют, кто входит и выходит.
Он успокоился.
– Значит, они зафиксировали убийцу и вам нечего бояться, если вы сказали мне правду, будто не стреляли.
– Нет. Камеры находятся с внешней стороны, а также сканируют входы внутри. Андрей Тимофеевич не стал устанавливать видеонаблюдение в самом офисе – он слишком жаден был! – хотя многие бизнесмены у себя в офисах установили.
Он поскреб лоб пальцами и чуть не выкрикнул: будь прокляты все изобретатели мира! Камеры… Значит, его фотокарточка вскоре будет у следаков на столе? Одно дело, когда он должен был прийти за деньгами, а не пришел, и попробуй докажи, что он там был. Другое дело – приходил, что подтверждено документально. Пардон, визуально. И приходил с двумя мальчиками, с которыми на «курорте» парился и к тому же подружился. Плохо, очень плохо. Нет, это не плохо, а хуже некуда! Бельмас достал пачку сигарет, закурил.
– Вы-то чего испугались? – уже надменно заговорила Ксения. – Не вы же убили Андрея Тимофеевича и его шавку, а я. Вам-то бояться нечего. Так ведь?
Ничего себе тон! Вызывающий. Быстро она пришла в себя. А что означает такая смена ее настроений? У дамочки есть некий козырь?
– А почему вы к нему пришли? – осведомился Бельмас. Интересно, что она будет врать.
– Сказать, что он негодяй и что я подам заявление в прокуратуру.
– Сказали?
– Разумеется. А то он думал, ему все с рук сойдет!
– Чем же провинился Андрюша?
– Выманил у меня деньги. Мы оба должны были вложить деньги в производство макарон – фактически купить макаронный цех у одного не очень удачливого предпринимателя. Цех остановился, потому что им надо было заниматься и отвоевывать рынок. Мое участие ограничивалось вложением денег, Андрея Тимофеевича, в общем-то, тоже. Руководить предприятием должен был бывший заместитель. Мы подписали договор, я перечислила деньги на счет Андрея Тимофеевича. Гринько лгал мне, будто бы продукцию не пустили на рынок, инспекции нашли множество нарушений и так далее. Он тянул время! А на самом деле Гринько сам купил цех, без оформления долевого участия, мои деньги он попросту прикарманил. Для кого-то два миллиона мелочи, для меня же огромная сумма. Я отказывала себе во всем, работала сутками, а какой-то мерзавец решил присвоить мои деньги!
– Почему вы мне рассказываете все эти тонкости?
– Потому что мы с вами в равных условиях. Я ушла, когда Гринько был жив, вы пришли, если вам верить, когда он уже был мертв. Значит, его убили в этом временном промежутке, но получается – мы с вами подозреваемые.
– Не в равных, – возразил Бельмас и добил Ксению: – У вас был мотив его прикончить, а у меня его не было.
– Считаете, два миллиона серьезный мотив, чтоб убить?
– Полагаю, прокурор и судья будут считать именно так.
Ксения обхватила щеки ладонями и окончательно упала духом после обрисованной Бельмасом перспективы. Он же, наблюдая за ней, анализировал. Конечно, сейчас полно внешне пушистых, респектабельных, обаятельных, а загляни им в душу – там такое увидишь, что волосы дыбом встанут и больше не опустятся. Бельмас отлично знал преступную породу, сам не кристалл горного хрусталя, однако Ксения с пистолетом в его представление не вписывалась. Безусловно, стержень у нее имелся, характер далеко не сахарный просматривался, только этого мало, чтобы выстрелить в человека, даже если тот человек – последнее дерьмо. Надо перелицевать себя или таким родиться – изнаночным, подобное же чудо природы Бельмас нюхом чуял, как бы оно ни маскировалось. А Ксения… нет, она обыкновенная. И повезло миру, что обыкновенные люди в нем в подавляющем большинстве представлены, иначе апокалипсис, которым так много пугают, уже наступил бы. Стало быть, убила не она?
– Меня кто-то подставил, – сказала Ксения больше себе, чем ему.
Подставили – да. Но не ее, а Бельмаса с Горбушей и Державой. При всем том, если фараоны узнают, что она была в то же время у Японца, и ей придется перейти на казенную баланду.
– А кто знал, что вы идете к Гринько? – подхватил он, используя единственный шанс выяснить, кто же есть истинный спортсмен по стрельбе.
– Никто, – вздохнула она. – У меня желание возникло спонтанно, от злости. Вчера я узнала, что заместитель, который, как мне сказали, должен был стать во главе предприятия, понятия не имеет об этом – с ним никто не договаривался, у него новая работа. Он же и сказал мне, что предприятие купил Гринько, никаких дольщиков-пайщиков вроде меня нет. Ну, я и понеслась к нему… Честно скажу: у меня было одно желание – плюнуть ему в лицо. Вместо этого…
– Вместо этого убили Японца и его секретаршу, – задумчиво произнес Бельмас. Она открыла было рот, чтоб начать отрицать, мол, она не убивала, и Бельмас внес уточнение: – Убили сразу после вашего ухода. Кстати, сколько времени вы пробыли у него?
– Минут пять. Да, не больше. Высказала ему все и ушла. Даже не стала слушать, что он мне скажет.
– Ксения, когда вы уходили от него… вы же прошли приемную, потом коридор со множеством дверей по обеим сторонам, потом…
– Потом я вышла на площадку к лифту.
– Вы ничего не заметили? То есть никого? Или так: вам не показалось что-нибудь не совсем типичным?
– Как будто нет… – Она приподняла плечики, вспоминая вчерашний, роковой для нее и для него день. – Вас интересует, видела ли я посторонних людей в офисе Андрея Тимофеевича?
– Да-да, интересует, – закивал он. – Ну, не посторонних… вряд ли убийца был так неосторожен, что его можно было заметить даже нечаянно. Иначе мы с вами сейчас не разговаривали бы. Но хотя бы что-то необычное было? Вспомните, Ксения, подойдут абсолютно все ваши впечатления.
Женщина вытаращила безумные глаза и едва вымолвила:
– А… он что…. и меня мог… да?
– Если б вы его случайно увидели, он бы и вас застрелил. Это же естественно.
– Естественно? – выдавила Ксения. Казалось, ее больше потрясла несостоявшаяся смерть от руки убийцы, нежели то, что в убийцы прямым ходом попадает она сама. – Какой ужас вы говорите! А он что, был уже там? То есть я уходила, а тот, который стрелял, был уже там… И застрелил вора Гринько и его злющую ведьму… О боже!
Наконец в головке Ксении полностью вырисовалась картина того, что произошло, а ее реакция для Бельмаса стала неожиданной. Ксения вдруг уронила голову на скрещенные руки и разрыдалась. Он придвинулся к ней, оглядываясь по сторонам. Но на них, к счастью, никто не смотрел.
– Ксения, перестаньте, – слегка толкнул ее Бельмас в плечо. – Выпейте кофе… А сигаретку хотите?
– Не хочу-у-у… – тряслась она. – О, меня арестуют… Даже разбираться не станут, а сразу посадят…
– И там люди живут, – неудачно утешил Бельмас.
– Идите вы с такой жизнью знаете куда? – огрызнулась Ксения. Но не от злобы, а от паники и отчаяния.
– Я б пошел, если бы это помогло вам и мне. Послушайте, Ксения… – Он зачем-то понизил голос, хотя слышать их никто не мог. – У вас есть место, где вы можете спрятаться?
– Спрятаться? – кусая губы, спросила она. Идея спрятаться ей наверняка понравилась, потому что Ксения перестала реветь, только хлюпала носом. – Я никому не открою дверь и не буду подходить к телефону.
– Не годится. Нужно более надежное место.
– Надежное… – повторила Ксения, туго соображая. – Не знаю. Может, у друзей… на даче…
– Вы уверены в них? Случается, самыми ненадежными становятся друзья, поверьте мне, – заявил знаток жизни Бельмас. Женщина совсем расстроилась, растерялась. – Ладно, что-нибудь придумаем. Сейчас поезжайте домой, соберитесь, а завтра я позвоню вам.
– А что будет завтра? – нетерпеливо спросила Ксения.
– Перевезу вас в надежное место, где менты не найдут.
– У меня дочь. Ей восемь лет. А ее куда?
– Там места хватит.
Он встал, протянул руку даме – бедняжка поднялась со стула, словно на плечах держала каменную глыбу, – и повел ее к месту парковки. У своего автомобиля Ксения опомнилась:
– А вам-то какая выгода меня покрывать?
– Вы спрячетесь, а я попробую найти убийцу.
– Ха! – горько хохотнула Ксения. – Думаете, его не ищут?
– Мне не нужно, чтоб вас нашли и задержали, потому что тогда я лишусь своих денег. Убийца унес мой долг… то есть деньги, которые был мне должен Андрей Тимофеевич Гринько. Думаю, из-за них его и убили. Если вас под рукой не окажется, господа из органов будут лучше шариками шевелить, авось у них другие версии появятся.
– Много был вам должен Гринько?
– Много. Очень много. Я хочу их вернуть.
– Но искать будут меня, а не другого человека.
– Я позабочусь, чтобы искали настоящего убийцу. Поезжайте домой… Да! Запишите мой номер телефона и звоните в любое время дня и ночи.
Он смотрел вслед машине Ксении, пока та не скрылась, после повернулся к своим парням, махнул рукой – мол, идите сюда. Бельмас заказал обед, ведь с утра все трое ничего не ели. Во время обеда Держава поглядывал на него с немым вопросом. Бельмас пересказал диалог с Ксенией, закончил:
– Завтра перевезем ее в мое родовое поместье.
– А если сбежит? – спросил Держава, не склонный доверять слезливым дамочкам.
– Тогда мы будем знать точно, кого искать. Ее.
Держава, не отличавшийся большим умом, понял, что Бельмо не так прост и доверчив, как могло показаться. А Бельмас на девяносто девять процентов был уверен, что не Ксения убила Японца. Но один процент сомнения оставался. Его просто необходимо оставлять, чтобы не очутиться голеньким перед подлостью. Оказав Ксении услугу, он одновременно брал ее под личный контроль. Вот и вся нехитрая арифметика.
– Он базарил в «Малине» с Зарецкой, только что она уехала, – доложил по сотовой связи тот же, что «подхватил» вчера Бельмаса у офисного здания. – Посадить ей на «хвост» Дьяка?
– Не надо, – последовал ответ. – Ваша задача Бельмо. Кстати, он и Зарецкая случайно там встретились или договорились?
– Похоже, договорились.
– Я хочу знать о нем все. Склиф, сообщай мне о каждом его шаге. Где он сейчас?
– Вернулся за стол с гладиаторами. Официанта позвал, жрать собирается.
– Ну, пусть кушает.
Склиф получил кличку в честь самого Склифосовского, именем которого названа больница в Москве. Так прозвал его один остряк, который два года назад погиб в перестрелке, потому что умная голова дураку досталась. Надумал он в обход шефа деньжат срубить, причем много и сразу, вот и выкрал малолетку да потребовал выкуп, только с выкупом приехали менты. Но речь не о нем, а о Склифе. Как и великий доктор, он умел лечить, но упрямцев, а не больных. Склифосовский – длинно, хотя поначалу его так и звали, позже укоротили прозвище.
Склиф проторчал у «Малины», потом поехал за машиной, в которой ехали Бельмо и его гладиаторы. Затем ждал там, у дома.
И вдруг часов в восемь вечера Бельмо вывалил из подъезда. Склиф его не узнал бы даже по черной бородке, но за ним плелись два приметных бугая, которые тоже видоизменились, приобретя потешный вид. Все дело оказалось в париках, коими компания Бельмаса приукрасилась. Троица села в такси и укатила. Склиф в голос расхохотался и велел водителю ехать за ними. Когда же увидел, куда именно устремился Бельмо, позвонил шефу:
– Он в казино.
– Я приеду. Хочу посмотреть на него.
7
В черном парике – волосы до плеч, – благодаря которому Бельмас преобразился в загадочного субъекта, он крутился возле столов. В данном деле Горбуша и Держава ему не помощники. Он заставил их снять парики, усадил за столик в баре при казино и велел пить только кофе, потому что стоимость остальных шедевров кулинарии им пока не по карману. Деньги надо беречь, ибо траты предстоят огромные. Разочарование Бельмаса трудно представить – обчистить тут оказалось некого. Парочка щеголих повизгивала у рулеток, сверкая маленькими камешками в ушах и на пальцах, но все это не то. Из мужчин вообще ни один не показался денежным мешком. Бельмас вернулся к приятелям смурной.
Он уже решил попытать счастья в другом месте, как вдруг в бар вплыла женщина…
Нет, не женщина, а необъятный стенд с ювелирными работами. У Бельмаса глаз – алмаз, он мигом поставил ценник на некоторые части стенда. В ушах по «жигулям» последнего выпуска. Там, где должна быть шея (но ее не было, а плотно, прямо, на плечах сидела головка с узкими глазками, узким лбом и узким ртом), а точнее, на выпуклой груди возлежал «мерседес», не меньше. На руке часики – кремлевские куранты подешевле будут, на втором запястье браслетик как из Алмазного фонда. Колечки не считаются, они вросли в пальцы стенда, следовательно, нежно и незаметно снять их невозможно, разве что под гипнозом. После мимолетной оценки Бельмас составил психологический портрет клиентки. Размерчиком она о-го-го, отсюда следует, что дама приторможена. Он давно заметил: полные люди медлительны, толстые – вдвойне медлительней, все доходит до них с большим опозданием. Однако глазки-щелочки на круглом личике, основательно сидящем на тройном подбородке, игриво и далеко не заторможенно постреливали по сторонам – значит, дамочка не замужем, но ее сорокалетняя душа и тело жаждут принадлежать мужчине. И что-то в ней было беспросветно глупое, а глупость – подруга вора.
«Красавица» подплыла к бару, залезла на высокий стул и долго устраивалась на нем, крутясь на попке. Впрочем, к попке (такому изящному словечку) ее «мадам сижу» имела далекое отношение. Бельмас отхлебнул кофе и с готовностью двинул к стойке.
– Мохито, – бросил он бармену и как бы вдруг увидел даму, будто секунду назад не приметил ее. Элегантно раскланялся: – Простите, я, кажется, влез без очереди.
– Мне водку с томатным соком, – сказала дама бармену тонким голосом, хотя по идее при такой комплекции должна могуче трубить в низком регистре.
Бармен приступил к своим обязанностям. Тем временем Бельмас наклонился вниз, протянул руку к полу и, выпрямившись, положил перед дамой то, что должно висеть на том месте, где у всех людей находится шея:
– Случайно не ваша вещица?
– Ай! – заполошно вскрикнула она, ощупывая площадку на груди. – Мое! Это мое колье… Как же оно…
– Наверное, плохо застегнули, – улыбнулся он.
– Вы очень честный человек, – сжала она его кисть.
– Спасибо, – откликнулся на комплимент Бельмас, а сам краем глаза скользнул внутрь сумочки, которую женщина открыла, кидая туда колье. Тут же определил: денежки есть. И много. Целая стопочка из купюр. Но колье…
– Нет-нет, – поспешно сказал он. – Наденьте. Украшения должны украшать, а не лежать в сумках.
– Боюсь опять потерять.
– Я помогу надежно застегнуть замочек.
Дамочка достала колье, Бельмас повесил его на нее и уселся на стул, приготовившись пить коктейль в обществе ювелирного стенда.
– Разрешите вас угостить? – спросил стенд, плоскую свою сумочку небрежно положив на стойку.
– Видите ли, я не привык, чтоб дама платила…
– Ах, боже мой, какие вы гордые, – кокетливо пролепетала она. – Все же позвольте мне заплатить. Пожалуйста! Я бы потеряла гораздо больше, если б не вы.
– Ну, раз вы настаиваете…
– Настаиваю, – капризно сказала дама.
Получив напитки, они разболтались, познакомились. Совершенство чревоугодия звали (кто бы мог подумать!) Джулией, полное имя Джульетта. Она отнюдь не была заторможена, напротив, активна до навязчивости. Тарахтела без остановок, старалась понравиться господину… он представился скромно: медиумом Давидом Синдаром. Лепил от балды. Ну, раз она Джульетта, то почему он должен быть Жорой?
– Медиум – это что-то мистическое? – завороженно проговорила Джулия.
– Да. Еще мой дед, а он был потомственный индус, привез в Россию знания о мистическом понимании сущностей. А вы, Джулия, чем занимаетесь?
Бельмас удачно перевел стрелки на нее, а то новая знакомая закопается в вопросах мистики и не выгребет.
– Прозой, – вздохнула она. Крикнула бармену: – Еще водки с томатным соком и… это… Что вы пьете?
– Мохито, мятный коктейль.
– И мохито для господина…
– Синдара, – напомнил Бельмас.
– У меня пекарни, – сказала Джулия. – Хлебобулочные изделия, пирожки, печенье… Разве это не проза? А предсказывать судьбу вы умеете?
– Я все умею. Дайте-ка мне вашу ручку. – Она протянула пухлую ладонь, начался сеанс хиромантии. – О, у вас есть все для успеха. Линия жизни длинная, без подводных камней, без болезней. Вы натура страстная, – это он прочел по усикам над верхней губой, – а скоро… да, в ближайшие дни… у вас появится друг, обогащенный интеллектом и соответствующий вашей неординарной натуре. Благосостояние ваше возрастет. Будете купаться в роскоши, удача ваша сестра, но… вас ждут некоторые потери.
– А потери какого характера? – заинтересовалась дама.
– Материальные. Не придавайте им значения, восполните вы их быстро. Без потерь не приходит понимание, что все в мире тленно, вечна лишь душа.
– Как красиво вы говорите. Выпьем еще?
– Выпьем.
Да он с радостью! Однако напоить такое сокровище весьма затруднительно, если учесть, что каждый килограмм веса требует своей части алкоголя. А ведь самому-то необходимо оставаться трезвым! Но у него есть талант заговаривать зубы. Именно этим и занимался сейчас Бельмас. Джулия вручила ему свою визитку, пригласила навестить ее, а он – какая досада! – забыл свои визитки. Кончилось тем, что порядком все же захмелевшая Джулия погрузилась в такси и уехала… без колье. Бельмас, разумеется, проводил ее, посадив в машину и галантно захлопнув дверцу.
Сидя в углу за столиком, Шах выпятил губу:
– Когда он снял колье? Выходила она уже без него.
– Хрен его знает, – пожал плечами Склиф. – Я не заметил.
– Мне нужны все его связи. Особенно личные.
– Добудем.
Бельмас вернулся в бар, но только чтобы позвать Державу с Горбушей. Дома он кинул на стол колье, снял пиджак и бросил его на спинку дивана, Держава с опаской поинтересовался:
– Не боишься, что она запомнила тебя?
– А подготовительный процесс для чего? – самодовольно хмыкнул Бельмас, завалился на диван и закинул руки за голову. – Прелестная Джулия – во всяком случае, она так думает, что состоит из одних прелестей, будет уверена, что потеряла-таки побрякушку. В сумке у нее бабок… ммм! Неприличная для дамы куча. Но я не тронул их. Именно потому, чтоб она не сомневалась во мне и не заявила в милицию. Все! Я пьян и хочу бай-бай. Ужинайте без меня.
– Слышь, Бельмо, – не отстал Держава. – А как загоним? Не сцапают?
– Уф, – вздохнул тот, повернувшись на бок и сложив ладони у лица. – Сразу видно: в наших делах ты ни бум-бум. Маклаков, скупщиков незаконного барахла, полно в любом затрапезном городишке. А у меня здесь связи…. Иди, я устал.
Держава поплелся на кухню, где Горбуша варил макароны.
Со стороны могло показаться, будто Бельмо занят всяческой ерундой, а про убийство забыл или, скажем, отнесся к нему беспечно. Наверное, поэтому за завтраком Держава и Горбуша поглядывали на шефа с плохо замаскированным недоумением. А он не привык выставлять напоказ свою озабоченность. На самом деле из нашего Бельмаса не выходил тот момент, когда он увидел пробоину в теле Японца. И думал, думал постоянно, где бы ни находился, сопоставлял время, вел расчеты. В нем проснулась жажда разгрести ситуацию. Ведь одно дело идти по этапу за воровство, другое – за убийство, причем за чужое. Фу-фу-фу! Убийство – дело для бездарей. Бельмас никогда не участвовал даже в разбойных нападениях. Он мастер, а мастера не бьют дубиной по головам, они работают красиво, искусно и без кровавых жертв.
После скромного завтрака, состоявшего из хлеба с маслом и сыром, он позвонил Ксении. А та вдруг заявила:
– Благодарю вас, Георгий, за заботу, но прятаться я не буду. Я ни в чем не виновата…
Даже на расстоянии Бельмас уловил лукавство с ее стороны, поэтому перебил:
– Вы докажете?
– Что именно?
– Что не виноваты?
Последовала пауза. Конечно, не докажет, значит, причина в другом, сделал вывод Бельмас и продолжил:
– По-моему, вы боитесь меня.
– Да-да, боюсь! – нервно выкрикнула она. – С чего бы вам помогать мне?
– Стоп, Ксения, стоп. Не кипятитесь. Давайте я приеду, и продолжим обсуждение наших дел с глазу на глаз, а не по телефону.
– Да нет у нас с вами никаких дел!
– Есть, уважаемая. – Далее ему пришлось продумывать слова. – Тот, кто побывал в кабинете до моего прихода и сделал то, что сделал, унес мои деньги. Вам не кажется, что мое желание их вернуть вполне естественно?
– А какая связь между мной и вашими деньгами?
– Прямая. До того прямая, что вам лучше послушать меня. Разрешите мне навестить вас прямо сейчас?
Опять пауза. Она думала. Наконец созрела:
– Хорошо, приезжайте.
Бельмас отключился от связи, повернулся к Державе:
– Поезжай на авторынок, поищи покупателя на нашу тачку, а мы с Горбушей отправимся за Ксенией.
– Далась тебе эта слива! – проворчал тот, собираясь. – Нутром чую, она пришила Японца.
– Разговорчики! – вяло прикрикнул на него Бельмас.
Через сорок минут он звонил в дверь Ксении. Женщина открыла, но смотрела на него затравленно и через цепочку.
– Мы так и будем разговаривать? Через цепочку? – поинтересовался Бельмас.
– Вы один пришли?
– Со взводом! – Бельмас взметнул вверх руки, после заходил по площадке. – Нет, что вы себе надумали? Я бандит, да? Жажду вас прикончить? На фиг вы мне нужны! Сидите здесь и ждите, когда за вами придут менты или… убийца.
Он пошел к лифту.
– Стойте! – Ксения закрыла дверь, через секунду распахнула ее и как бы сделала одолжение: – Ладно, входите.
– Благодарю за оказанную честь, – желчно проговорил он, перешагивая порог. Проходить в комнату не стал, «наехал» прямо тут, в прихожей: – Моя забота о вас ограничивается моим же интересом. По логике я не должен верить вам, потому что все указывает на вас. Если вы убили…
– Не кричите, моя дочь спит.
– Если вы убили Японца… – продолжил он шепотом, она перебила:
– Кто такой Японец?
– Андрей Тимофеевич Гринько, – процедил он зло. Бельмас не терпел упрямства, а также того, когда его перебивают. – Такая у него кличка с юности. Он был моим другом. И если вы его убили, то вы же унесли мои деньги…
– Ха! Ищите! Ищите свои деньги, разрешаю.
– Но я думаю, вы этого не делали…
– Почему вы так уверены?
– Отвечу. Но сначала вы скажите: почему не убили раньше Японца? В шесть закончился рабочий день, офис явно опустел к половине седьмого. Так почему его не убили в это время или чуть раньше, чуть позже?
– Откуда мне знать.
– А я знаю. Ровно в семь должна была состояться встреча, на которой он собирался отдать мне деньги. Вы пробыли в кабинете пять минут, значит, пришли где-то…
– Без пятнадцати семь, – назвала она точное время. – В приемной есть часы, я на них глянула.
– Значит, Японца застрелили примерно без десяти или девяти минут семь, не позже. Без десяти я подъехал к зданию. К этому времени и готовился убийца. Но вы не знали, что я приду. Не знали, какие у меня дела с Японцем, кто я такой есть. А убил тот, кто знал это. Как только неизвестный застрелил Японца с секретаршей, он тут же вызвал милицию.
Читать бесплатно другие книги:
