Эй, вы, евреи, мацу купили? Коган Зиновий

Хозяин квартиры взял фломастер.

– Эти обои нужно передать в музей иудаизма, – сказал Чернобельский.

– А что, есть такой музей? – улыбнулся Халупович.

– Как только придет демократия.

– Демократия полагает, что каждая группа может быть права и, в то же время, каждая группа может также и ошибаться, – сказал Фалькнер.

– Вчерашний атеист Розенштейн, сегодня признает, что был не прав.

– Работа над ошибками не из приятных. Зато теперь он ортодокс. С ортодоксальной точки зрения религиозные догмы абсолютны и вечны.

К обоям подошел Розенштейн.

– Русская стена плача. Это все цитаты или отсебятина?

– Надо читать Тору вместо «Тании», – улыбнулась Аня.

Он отмахнулся.

– Бродского не захотели впускать в Израиль. В Анкете он написал «Я еврей, христианин.»

– Ну, пусть придет в синагогу и публично объяснится, но в Израиль ему дорога заказана, потому, что он нарушил Заповедь: «Почитай отца своего и мать свою».

– А если он половинка?

– Я говорю о евреях, перешедших в христианство. Всевышний милостив.

– Да, «По молитве Моисея Я простил народ». – Как мы до сих пор живы без Моисея! – театрально всплеснул руками Фалькнер, – собираемся в «Овражках», жарим в праздники шашлыки, танцуем под гитару.

– Душа его молится за нас, – сказал Чернобельский.

– И за евреев – христиан? – Резенштейн вернул все на круги своя.

– Нет. – Чернобельский готов испепелить Гришу. – Они предали народ от Авраама до наших дней. И если при этом они совратили еще хоть одного их нас, это грех, каких мало. Ему придется очень много поработать. Чтобы вернуться.

– Это столь же безобидно Богу как и прочая людская суета, – заметил Фалькнер.

– Нет, выкрест предал себя, он сделал вызов Всевышнему и порвал с нами.

– А у нас есть молитва за таких людей?

– Пожалуй «Шма Исроэль»…

Фотограф Борис Теверовский призывал собраться участников семинара для фото.

– Паша! Иди к нам!

– Ну, куда мне, – отмахнулся Гойхман, – там профессора.

– Внимание! – восклинул Теверовский. – Улыбнитесь для истории! Сейчас вылетит птичка.

– Где же птичка? – Лев замахал руками.

– Птичка, – сказал Гриша, – будет в Израиле.

Все засмеялись.

Последний гость уехал в три утра, а в пять Лев и Аня сели в такси. Портфель, несколько чемоданов и переноска, где сидела кошка Тёпа. Солнце еще не поднялось, когда они прибыли в Шереметьево II, где их уже встречали Либензоны, Ванштейны, Броды. Последний тост l’shana haba’a b’Yerushalaim.

Фалькнеры поднялись по лестнице и попали в зал ожидания. Внизу за стеклом стояли десятки друзей: ждали, когда Лев и Аня пройдут. Сколько раз Лев и Аня с завистью и любовью глядели на тех, кто был на пути к свободе. И вот, после стольких лет мучений Лев по другую сторону отказников.

Паспортный контроль. Обычно он занимал несколько минут, но прошло 10, затем 15. За день до этого Лев услышал об аресте Валерия Турчина, представителя «Международной амнистии». Кроме того, ходили слухи о болезни Брежнева. Одно или оба этих события могли повлиять на его положение. Разрешение улететь все еще могли отменить. Лев попытался не думать об этом, но страх не ушел.

Ничего не изменилось в течении получаса. Они вернулись в зал ожидания.

Они стояли, ничего не говоря друг другу.

Время вылета приближалось: 10:45. Фалькнеры остались единственными пассажирами в терминале. Лев снова подошел к паспортному контролю.

– Вылет на Вену задерживается?

– Ваши визы не здесь; их забрали в другой отдел. Какие-то технические проблемы.

Он снова вспомнил об аресте Турчина. Какие могут быть технические проблемы, кроме той, что их освобождение отменено?

Спустя час все выглядело так, как будто судьба их решалась заново. Если их отправят обратно в Москву, то следующим пунктом назначения для него будет Магадан.

– Что происходит? – прокричал Теверовский.

– Они забрали наши визы, – выкрикнула Аня.

Офицер таможни прошла мимо Фалькнеров и развернулась в недоумении.

– Что вы здесь делаете? Самолет вылетает через 10 минут!

– Нам сказали подождать. Мы спросили почему, и сколько ждать, но этого никто не знает.

– Это ерунда! Я узнаю, что происходит! – она достала рацию, – Дуся! У меня тут пассажиры на самолет до Вены.

– Где ваши билеты?

– Билеты-то с нами.

– Дайте их мне. Я отменяю вашу бронь. Самолет не может больше ждать.

– Но в чем дело?

– Я ничего не знаю! – она воскликнула это с таким раздражением, словно они сами виноваты. И помахала билетами.

– Но, что нам делать?

– Я не знаю! Если вам разрешено уехать, вы заплатите штраф за задержку рейса.

У них нет документов и самолет собирался улететь. В Советском Союзе у них нет уже ни паспортов, ни имущества. Им даже негде жить.

Их дочь, маленькая Маша с куклой на руках сдерживала слезы. Лев и Аня молчали. Они были слишком подавлены. Никто не мог обвинить другого за задержку в отъезде – за выбор самого долгого периода на сборы и проводы. Они очень дорожили этими последними днями. А теперь им осталось всего 24 часа, в течении которых они еще могли на что-то надеяться: их визы истекали 5 июля. Завтра они будут просто бесполезными бумажками.

Единственная, кто мог выражать свои эмоции, Тёпа, громко мяукала в своей корзинке. Льва непременно арестуют при выходе из аэровокзала. Видимо, у его друзей возникла такая же мысль, потому они еще находились внизу.

В аэропорт приперся рогоносец, стукач и личный топтун за Львом, сам Лазарь Хейфец. Он подошел к буфету и нагло уплетал сардельки с тушенной капустой и жидким хреном. Толком ему не объяснили для чего его прислали сюда? Сопровождать Фалькнера теперь в Магадан? А ему-то, Лазарю, нахрена это нужно? Он хочет на дачу к Гале с блинами.

Еще через какое-то время офицер в паспортном контроле объявил:

– Фалькнеры! Вот ваши визы. Поторопитесь!

Лев схватил чемодан и переноску с кошкой, Люся – коробку с вещами, Маша – куклу; и они побежали. Они бежали через второй зал ожидания и остановились перед выходом на поле аэродрома. Господи, они уже по ту сторону границы.

– Стойте! Куда вы бежите?

– На самолет до Вены.

– Стойте! Вы должны пройти досмотр! – окликнул их пограничник.

И снова побежали по стеклянному коридору. Друзья улыбались и махали им.

– Ваши визы. – Пограничник сверил фотографии. – Вам надо подождать.

– Чего? – зарычал красный и взмокший Лев.

– Просто подождать.

– Но, что происходит? Мы должны быть на самолете в Вену. Скажите нам, пожалуйста, в чем дело? Если он уже улетел, мы должны вернуться в здание и что-то предпринять. Если они еще тут – нам надо торопиться.

– Садитесь и ждите. Это все.

Около ворот деревенские зеленые лавочки. У Льва и Ани возникла одна и та же мысль: причина, по которой их пропустили через паспортный контроль была в том, чтобы отделить их от друзей. Они решат, что Фалькнеры уже сели в самолет и разъедутся домой. Теперь их арестуют без свидетелей.

Прошло 15 минут. Аня не выдержала. Встала и подошла к пограничнику, который проверял их визы.

– Зачем вы нас мучаете? Самолет уже улетел или нет?

Он посмотрел на нее, подумал немного, а затем медленно произнес:

– Подождите, они скоро придут.

– Кто скоро придет?

Снова молчание. Затем он сказал:

– Пассажиры.

– Что вы имеете ввиду?

– Ну… погода плохая. Нет разрешения на взлет. Вам надо вернуться в зал ожидания.

– Пассажиры на Вену?

– Да, просто подождите.

– Вы уверены?

Но в любом случае, Фалькнеры абсолютно беспомощны.

– Да-а, – сказал пограничник не очень уверенно. – Идите. Возвращайтесь в зал ожидания.

Фалькнеры прошли обратно по тому же коридору. Они увидели, что шел дождь, но рейсы не откладываются, черт возьми, из-за летнего ливня.

Они вернулись в зал ожидания. Наметанным взглядом заметили людей в штатском, которые переговаривались с Лазарем Хейфецем у буфета, где он пожирал очередную порцию сарделек. Эта старая сволочь приветствовала их с сарделькой на вилке.

– Это что у дяди на сосиске какашка? – спросила маленькая Маша.

– Он так любит, – вдруг улыбнулась Аня.

Они молча присели на стулья. Лев решил проверить документы и просматривая испытал шок:

– Я потерял билеты.

– Конечно нет, не беспокойся, посмотри все бумаги еще раз.

– Но, Аня, я помню, я аккуратно сложил их сюда. А теперь смотри. Вот визы, это ветеринарный сертификат на кошку, это таможенные декларации. Все тут! А билетов нет!

– Но они же не могли просто исчезнуть!

Он снова просмотрел все документы.

– Слушай, если они собираются нас выпустить, то они и без билетов сделают это! Кстати, тебе надо сходить к столу информации, может кто-нибудь нашел их! – сказала Аня.

Женщина в справочной наотрез отказалась помогать Льву искать билеты. Он долго пытался убедить ее помочь им – она ведь могла объявить о потере – но она выставила его. Наконец другая женщина, сидящая в этой же комнате, спросила.

– Почему вы не пришли за ними сразу?

Это была та, что забрала у них билеты, чтобы отменить их регистрацию на рейс. Она могла просто вернуться к ним и отдать билеты, но ей не было до них никакого дела. Они были евреями, эмигрантами, врагами.

Лев получил билеты, но нет уверенности, что они улетят. Пять часов пролетели, как пять минут. Ну помните песенку про «пять минут»? И снова прохождение паспортного контроля, и наконец, они услышали:

– Пассажиры рейса на Вену, пройдите к 19-му выходу!

На этот раз им разрешили сесть в автобус к самолету. Он остановился перед трапом, но двери автобуса не открылись. Лев пожалел, что не показал жест из двух рук суке Лазарю и его «сардельке с говном»

– Почему нас не выпускают?

– Мы ждем начальника пограничников. – Водитель и стюардесса сами озадачены такой задержкой рейса.

Фалькнер покраснел и взмок от внезапного удушья. Так можно и «коньки откинуть». Ну, не хочет, Левчик, Россия тебя отпускать – все же Родина-мать.

Прошло 20 минут, и прибыл начальник. Пассажиры вышли наружу. Когда проверка закончилась, Фалькнеры очень удивились тому, что их пустили в самолет.

Теперь они боялись даже поверить, что это был конец истории, но они ошибались. Почти час они сидели в самолете. Двигатели молчали.

– Простите, – объявила стюардесса, – извините, пожалуйста, – такого раньше никогда не случалось, но вам всем придется покинуть самолет.

– Почему?!

– Не спрашивайте меня – я не знаю. Я не понимаю ничего. Но вам придется покинуть самолет.

Фалькнеры вместе с другими пассажирами прошли по уже ставшему родным стеклянному коридору. Где сука Лазарь?

– О, папа, этот дядя тебе машет сосиской! – засмеялась Маша и помахала Лазарю куклой.

– Не позорь куклу, – прошептала Аня.

Вот ведь как – все провожающие ушли, а Лазарь остался – «верный друг» – и та последняя сволочь, – ухмыльнулся Фалькнер.

Было около пяти часов дня. Маша выдержала бессонную ночь, и почти ничего не ела со вчерашнего дня. А у Льва и Ани не было денег – все оставшиеся рубли они раздали друзьям.

– У тебя есть сувенирные монеты, – напомнила Аня.

Им разрешили взять 3 штуки, посвященные пятидесятилетию Революции.

– О, точно! Слава революции!

Как только они начали кушать, по громкоговорителю объявили: «Начинается посадка на рейс в Вену».

Они схватили варенные яйца и хлеб и побежали на посадку, как актеры, репетирующие сцену фильма.

В Вене была солнечная погода.