Пропавшая девушка Герритсен Тесс

Дворецкий хмуро поглядел на автомобильные ключи в ее руке.

– Что мне передать мистеру Куонтреллу, когда он вернется?

– Скажите ему… скажите, что я дам знать о себе.

Она вышла из дома. Томас последовал за ней.

– Но, доктор Новак…

Кэт забралась в «форд», включила мотор.

– Вы были великолепны, Томас! – крикнула она из окошка. – Только не позволяйте мисс Калдервуд помыкать вами.

Она тронулась, видя его растерянное лицо в зеркале заднего обзора.

Вот и каменные ворота. Кэт так спешила уехать из владений Адама, что чуть не столкнулась с его «вольво». Адам резко свернул на обочину и остановился.

– Кэт! Куда вы отправились?

– Я вам позвоню! – крикнула она, не сбавляя скорости.

Проехав полмили, она посмотрела в зеркало и увидела сквозь пелену слез, что дорога сзади пуста. Адам не поехал за ней следом. Кэт смахнула слезы, крепче сжала руль и направилась в сторону города.

Подальше от Адама.

«Я вам позвоню». Как прикажешь это понимать?

Адам смотрел на удаляющиеся габаритные огни ее машины. Когда она вернется? И чем вызван столь поспешный отъезд? Может, ей позвонили из морга и вызвали на срочное вскрытие?

Адам подъехал к дому. Он едва успел подняться на крыльцо, как дверь открылась. На пороге стоял Томас.

– Добрый вечер, Томас. Что случилось?

– Я хотел задать вам аналогичный вопрос. Доктор Новак недавно уехала.

– Да. Я видел ее возле ворот.

– Вы меня не поняли. Она уехала совсем. Взяла сумку с вещами и уехала.

– Что?

Адам повернулся, вгляделся в сумрак проезда. За это время Кэт успела отъехать на целую милю, если не больше. Возможно, уже свернула на шоссе. Теперь ее не догнать.

– Она хоть сказала, почему уезжает?

Томас пожал плечами:

– Ни слова.

– Она что, уехала молча?

– К сожалению, у меня не было возможности поговорить с ней. Они с мисс Калдервуд сидели в гостиной, пили чай и беседовали.

– Изабель была здесь?

– Да. Уехала почти перед самым отъездом доктора Новак.

Адам повернулся и поспешил к машине.

Изабель была дома. Ее «мерседес» стоял в гараже. Сквозь приоткрытые двери Адам видел, как один из ее слуг наводил блеск на капоте. Он взбежал на крыльцо и даже не стал стучать. Распахнул дверь, вошел внутрь и крикнул:

– Изабель!

Она появилась на площадке второго этажа.

– Какой неожиданный визит, Адам, – с улыбкой произнесла Изабель.

– Что ты ей сказала?

– Кому? – невинно наклонив голову, спросила Изабель.

– Кэт.

– Вот оно что.

Изабель быстро спустилась вниз. Она догадывалась, какое направление примет их разговор.

– Мы просто разговаривали. Болтали за чашкой чая. Никаких шокирующих тем.

– Что ты ей сказала?

Изабель застыла на последней ступеньке. Ее волосы красиво переливались в свете хрустальной люстры.

– Я всего лишь сказала ей, что понимаю ее трудности. Переселение в большой дом. Новый круг друзей. Адам, ей очень непросто.

– Особенно с друзьями вроде тебя.

Изабель вскинула подбородок:

– Я дала ей несколько практических советов. Проявила симпатию.

– Послушай, Изабель. – Адам тяжело вздохнул. – Я давно тебя знаю. У нас были… приятные моменты. Но я не припомню, чтобы ты когда-нибудь в какой-либо форме или каким-либо образом проявила к кому-то симпатию. За исключением себя самой.

– Но Адам! Посмотри, кто она и откуда родом! Я говорю тебе это как друг. Мне очень не хочется, чтобы ты допустил ошибку.

– Я слишком долго считал тебя своим настоящим другом, – сказал он, направляясь к двери. – Это единственная ошибка, какую я допустил.

Он громко хлопнул дверью, сел в машину и поехал домой.

Весь вечер Адам пытался связаться с Кэт. Он звонил ей на мобильный телефон, но тот был выключен. Он позвонил в морг, Лу Сайксу и даже Эду Новаку. Никто не знал, куда она отправилась и где проводит вечер. Или знали, но не хотели ему говорить.

Далеко за полночь Адам лег спать. Отчаяние гнало сон. Он лежал в темноте, вспоминая слова Изабель. Они атаковали его: «Посмотри, кто она и откуда родом». Адам снова и снова задавал себе вопрос: важно ли это ему?

И всякий раз честно себе отвечал: нет.

Он уже был «достойно» женат на достойной женщине. В плане происхождения у Джорджины все было в порядке. Тут тебе и голубая кровь, и богатство, и образование, полученное в лучшей частной школе. По всем стандартам их социального круга они считались совершенной парой.

А оказались… глубоко несчастной парой.

Если уж на то пошло, происхождение Кэт Новак и ее тяжелая юность были ее преимуществом. Жизненным капиталом. Она научилась выживать. Жизнь бросала ей вызов за вызовом. Кэт принимала их и становилась только сильнее. Смогли бы его лощеные, богатые друзья выстоять и не сломаться?

Да что там друзья – выстоял бы он сам, окажись в подобных условиях?

Утром кабинет встретил Кэт звонящим телефоном. Она не стала поднимать трубку. Спокойно сняла пальто, повесила на вешалку, бросила на стол сумочку и включила кофемашину, засыпав кофе на шесть чашек. Ей очень нужна была повышенная доза кофеина. Она провела бессонную ночь в задрипанном мотеле и чувствовала себя как гризли в январе. Соответствующим было и настроение.

Ее стол напоминал абстрактную композицию из розовых квадратиков, и на каждом было написано, кто и откуда звонил. Ей звонили из страхового агентства, из канцелярии окружного прокурора. Звонили адвокаты и работники похоронного бюро. Звонков от Адама было целых пять, судя по числу бумажек. На последнем ночной дежурный нацарапал сонной рукой: «Позвоните этому парню!» Собрав все бумажки, извещающие о звонках Адама, Кэт швырнула их в мусорную корзину.

Телефон разрывался. Кэт хмуро смотрела на аппарат. Дзинь. Дзинь. Дзинь. Потом ей это надоело.

– Кэт Новак, – сказала она, устало подняв трубку.

– Кэт! Я со вчерашнего вечера пытаюсь до вас дозвониться…

– Доброе утро, Адам. Как жизнь?

Воцарилась долгая пауза.

– Нам обязательно нужно поговорить, – наконец сказал он.

– О чем?

– О том, почему вы уехали.

– А все очень просто. – Кэт привалилась к спинке, закинув ноги на стол. – Настало время уехать. Вы были удивительно щедры ко мне, Адам. Я ничуть не иронизирую. Но я не хотела злоупотреблять вашим гостеприимством и хорошим отношением. Рано или поздно мне нужно снова становиться на ноги. Поэтому я…

– Поэтому вы сбежали.

– Нет. Я ушла.

– Вы сбежали.

У нее вдруг одеревенела спина.

– И от чего же я, по-вашему, сбежала?

– От кого. От меня. И от страха, что у нас ничего не получится.

– Адам, у меня полным-полно работы…

– Кэт, неужели вам так страшно высунуть голову? Поверьте, мне это тоже непросто. Я делаю к вам шаг, вы пятитесь назад. Я говорю что-то не так, смотрю на вас как-то не так, и вы пулей вылетаете из моего дома. Мне просто не разобраться в зигзагах вашего поведения.

– И не надо разбираться.

– Неужели именно этого вы хотите?

Она вздохнула:

– Я не знаю. Если честно, я сама не знаю, чего я хочу.

– А я знаю, чего вы хотите. Но вам слишком страшно довериться своему сердцу.

– Откуда вы вообще знаете, что там, в моем сердце?

– Думаете, трудно догадаться?

– Я не вписываюсь в рамки сказки о Золушке. Надеюсь, это вы поняли? – резко спросила она. – У девчонок из «муниципалки» нет крестных фей, которые бы их наряжали для бала. И про них не напишешь: «А потом она жила долго и счастливо в Сарри-Хайтс». Изабель прочистила мне мозги, за что я ей только благодарна. За обедом в каком-нибудь загородном клубе я бы вас только опозорила. Слишком много вилок, когда я привыкла обходиться одной. Слишком много изысканных французских слов. Разве я гожусь для вашего круга? На лыжах не катаюсь, ездить верхом не умею, не понимаю разницы между бургундским и божоле. Для меня и то и другое – просто красное вино. Мне на все это наплевать, а вот ваши друзья будут сочувственно вздыхать. И как бы сильно вас сейчас ни влекло мое тело, через какое-то время этого станет недостаточно. Вам захочется чего-то более изящного и изысканного. А мне хочется просто оставаться самой собой.

– Прежде я никогда не считал вас трусихой.

Кэт засмеялась:

– Не стесняйтесь, говорите мне обидные вещи, если вам от этого станет лучше.

– Вы рисковали жизнью из-за потрепанной старой машины. Не моргнув глазом, отправились на вражескую территорию. Но сейчас вы отчаянно боитесь пойти на риск. Боитесь отношений со мной.

Кэт слушала его, разглядывая оставшиеся розовые квадратики на столе. Гринвудское похоронное бюро? Ну да, она же вчера им звонила. Как же она раньше не заметила?

– Кэт, вы меня слушаете?

– Мне сейчас не до разговоров, – сказала она, складывая квадратик пополам. – Я еду на похороны.

Похороны – событие мрачное. Еще мрачнее похороны бедняков. Их могилы не устилают ковром из гладиолусов. Ни венков, ни плачущих родственников и друзей. Только гроб, яма в глинистой земле, двое могильщиков с одутловатыми лицами и в раскисших от дождя шляпах. И еще – служащий гринвудского похоронного бюро, в черном костюме и под черным зонтиком. Мэнди Барнетт отправляли на вечный покой совершенно чужие ей люди.

Кэт стояла неподалеку, спрятавшись за стволом клена, и с грустью смотрела на церемонию. На редкость казенные похороны. Заученная монотонная речь. Серые небеса над головой. Дождь, стучащий по крышке гроба. Служащий постоянно оглядывался по сторонам, словно желал убедиться, что вещает не для пустого пространства.

«Можете считать меня участницей церемонии, – подумала Кэт. – Хотя и я еще один чужой человек на этих похоронах».

Впрочем, Кэт была не единственной. Чуть поодаль стоял Винс Рэтчет. Присутствие на похоронах жертв – рутинное занятие для парней из убойного отдела. По их опыту, такие похороны притягивали два типа людей. Одни скорбели, другие – тайно злорадствовали.

Возле могилы Мэнди Барнетт не остановился никто. Впрочем, в будний дождливый день и народу на кладбище было не много. Мимо прошла супружеская пара, неся цветы на могилу кого-то из родных. Старуху, собиравшую листья с могилы, чужие похороны не занимали. Прошел кладбищенский рабочий, толкая тележку с инструментами. Все они видели гроб, но их любопытство было поверхностным и скоротечным.

Дождь сменился моросью. Туман не рассеивался. Гроб опустили в могилу. Могильщики взялись за лопаты и стали забрасывать крышку мокрой комковатой землей.

– Пустая трата времени, – пробормотал Рэтчет, подойдя к Кэт. – Никого. – Он достал платок и высморкался. – А я, чего доброго, еще воспаление легких схлопочу.

– Думал, что кто-нибудь объявится? – спросила Кэт.

– Будь погода получше, может, и объявился бы.

Рэтчет взглянул на серое небо и поднял воротник плаща.

– Или у нее вообще не было друзей.

– У каждого человека есть контакты хоть с кем-то. Пусть не с друзьями, так со знакомыми, с соседями.

– В данном случае мы в глухом тупике. – Рэтчет взглянул на почти засыпанную могилу. – Настоящее дохлое дело.

– Ничего нового?

– Ни-че-го. Лу готов дать отбой. Сказал, чтобы я понапрасну не тратил время и не ездил сюда.

– Но ты все-таки поехал.

– Не люблю халтурить. Порядок есть порядок. Даже Лу считает это напрасной тратой времени.

Могилу зарыли. Могильщики разровняли землю, оглядели плоды своих трудов и ушли.

Через какое-то время удалился и Рэтчет.

Кэт осталась одна. Она медленно прошла по мокрой траве и встала возле холмика. Надгробный камень поставят позже. Могила была безымянной. Ничто не говорило о женщине, погребенной под слоем земли.

«Кто же ты, Мэнди Барнетт? Неужели ты была настолько одинока, что никто даже не заметил, когда ты покинула этот мир?»

– Вы ей уже ничем не поможете, – послышалось за спиной Кэт.

Повернувшись, она увидела Адама. Он стоял в нескольких футах. Его волосы влажно блестели.

– Я знаю, – сказала Кэт, поворачиваясь к могиле.

– Тогда зачем приехали?

– Из желания отдать последний долг этой женщине. Ее даже некому оплакать.

Адам подошел, встал рядом.

– Кэт, вы ведь ничего не знаете об этой женщине. Возможно, ей вообще были не нужны друзья. Или она их не заслуживала. При жизни она могла быть настоящим чудовищем.

– Или просто жертвой.

– Этого мы уже не узнаем. – Адам взял Кэт за руку. – Давайте где-нибудь посидим. Обсохнем, согреемся.

– Мне надо возвращаться на работу.

Боковым зрением Кэт заметила какое-то движение. Повернувшись, она увидела женщину и маленькую девочку. Обе были в черном. Пелена тумана делала их фигуры почти призрачными. Они стояли достаточно далеко от могилы, под деревом. Лица у обеих были скорбными. А может, они пришли совсем не на могилу Мэнди Барнетт?

Вдруг женщина обнаружила, что Кэт на них смотрит. Схватив руку девочки, она повела ребенка прочь.

– Подождите! – крикнула ей Кэт.

Женщина прибавила шагу. Она не вела, а уже тащила за собой ребенка.

Кэт побежала к ним:

– Постойте! Мне нужно с вами поговорить!

Странные посетители почти достигли своей машины. Кэт неслась по лужайке. На асфальт стоянки она выскочила в тот момент, когда женщина шумно захлопнула дверцу авто.

– Постойте! – Кэт стучала по окошку. – Вы знали Мэнди Барнетт?

Она увидела испуганное лицо женщины. Взревел мотор, и машина рванула с места. Кэт отбросило в сторону. Машина сделала резкий поворот на сто восемьдесят градусов, выехала со стоянки и понеслась к кладбищенским воротам.

– Что тут происходит? – спросил подбежавший Адам.

Кэт молча бросилась к своей машине.

– Кэт! Может, вы все-таки…

– Садитесь! – крикнула она, проскальзывая на водительское сиденье.

– Зачем?

– Дело ваше. Можете оставаться!

Адам сел в машину. Кэт завела двигатель, и они рванули за незнакомкой.

– Куда свернем? – спросила она на первом перекрестке. – На восток или на запад?

– Восток… это к городу. Скорее всего, она поедет туда.

– В таком случае мы поедем на запад.

– Почему?

– Интуиция подсказывает. Не спорьте, – приказала Кэт, сворачивая на запад.

Они ехали мимо торгового центра, здания «Пицца-хат», заправки «Эксон», закусочной «Бургер кинг» – обязательного набора на окраинах любого американского города. Вот и первый светофор. Кэт пришлось остановиться на красный. Лобовое стекло запотело от тумана. Кэт включила стеклоочистители.

В квартале от них со стоянки кондитерской «Данкин донатс» выехал темно-зеленый «шевроле».

– Вот и они, – усмехнулась Кэт.

Адаму оставалось лишь удивленно качать головой.

– Вы оказались правы.

– Первое правило беглеца: никогда не двигаться по прямой. Думаете, этой женщине нужно ехать в северном направлении? Держу пари: ей нужно в город. Она нарочно делает большой крюк.

Вспыхнул зеленый. Кэт тоже свернула на север, преследуя «шевроле». Она сохраняла дистанцию, держась на расстоянии двух машин. Через полмили «шевроле» повернул на восток. Предсказание Кэт оправдывалось: преследуемая женщина ехала в город кружным путем.

– Так вы поэтому отправились на похороны? – спросил Адам.

– Да. По той же причине, что и полицейские: посмотреть, кто придет отдать последний долг. Кто-то ведь придет. Прежде всего анонимный заказчик, оплативший похороны. Пусть самый дешевый гроб и никаких излишеств, но он тоже стоил денег. Не удивлюсь, если заказчицей похорон была наша загадочная незнакомка в темно-зеленом «шевроле».

– Вы ее рассмотрели?

– Не слишком хорошо. На вид – лет тридцать. А девочке – около шести.

Погоня за «шевроле» привела их в Стэнхоуп – пригород, где жили «синие воротнички». На крошечных участках стояли унылые ряды домов на одну семью. «Шевроле» вывернул в проезд и остановился. Женщина вышла из машины, затем помогла выбраться ребенку. Дом, на крыльцо которого они поднялись, напоминал розовый оштукатуренный ящик. Архитектурное убожество с чугунными решетками на окнах. На крыше торчала телевизионная антенна величиной с нефтяную вышку.

Кэт остановилась. Она разглядывала дом, не торопясь выходить из машины.

– Ваше мнение? – спросила она у Адама.

– Зверь, загнанный в угол, бывает опасен. Человек – тем более. Почему бы нам не позвонить в полицию?

– Нет, этого делать нельзя. Думаю, она боится полиции, иначе сама бы им позвонила.

Подумав, Адам кивнул:

– Хорошо, давайте попробуем вызвать эту женщину на разговор. Но при первых признаках опасности – уезжаем. Согласны?

Они вышли из машины.

– Абсолютно согласна, – улыбнулась Кэт.

Подойдя ближе, они услышали включенный телевизор. Судя по мультяшным голосам и тренькающей музыке, это была детская передача. Кэт отошла к краю крыльца. Адам постучал в дверь.

За сетчатой дверью появилась та самая девочка.

Адам лучезарно ей улыбнулся:

– Я могу поговорить с твоей мамочкой?

– Ее тут нет.

– А ты можешь ее позвать?

– Ее тут нет.

– Где она? В комнате? В кухне?

– Нет. – Девочка понизила голос до шепота. – Она улетела на небеса.

– Прости, я не знал, – с искренним сочувствием произнес Адам.

Возникла неловкая пауза.

– А хотите поговорить с моей тетей Лилой?

– Мисси, кто там пришел? – послышался женский голос.

– Дядя какой-то.

Раздались шаги босых ног. К двери подошла женщина. Она равнодушно взглянула на Адама, но потом заметила Кэт и застыла на месте.

– Пожалуйста, не бойтесь, – торопливо успокоила женщину Кэт. – Я доктор Новак. Я работаю в городском судмедэкспертном бюро.

– Так это были вы? Там, на кладбище?

– Я пытаюсь найти тех, кто знал Мэнди Барнетт.

– Мою мамочку? – спросила Мисси.

– Дорогая, ты лучше иди смотреть мультики, – сказала женщина.

– Но она говорит про мою мамочку.

– Это взрослые разговоры… Слышишь? По-моему, начинается «Губка Боб».

Мисси недолго выбирала между взрослым разговором и своим любимым мультиком. Без капризов и дальнейших уговоров она отправилась смотреть телевизор.

– Почему вы интересуетесь Мэнди? – спросила женщина, настороженно глядя на Кэт. – Вы из полиции будете?

– Я же вам сказала: я из судебно-медицинского экспертного бюро. Я считаю, что Мэнди Барнетт убили.

Женщина замолчала. Скорее всего, обдумывала следующий шаг.

– Если и так, то я ничего об этом не знаю.

– Тогда почему вы боитесь?

– Кто-то может подумать, что я знаю больше, чем на самом деле.

– Расскажите нам то, что знаете, – попросил Адам. – Для нас это очень важно. Вам нечего бояться.

Мультик прервался шумной рекламой кукурузных хлопьев. Женщина переминалась с ноги на ногу. Потом медленно открыла сетчатую дверь и кивком пригласила их войти.