Весенне-летние бои (21.04.-16.07.1942 г.) Побочный Владимир

330-й день войны

Немецко-фашистское командование готовит в районе Харькова наступательную операцию под условным наименованием «Фридерикус», начало которой намечается на 18 мая. Цель операции, как указывается в немецких документах, состоит в том, чтобы «отрезать тыловые коммуникации силам противника, расположенным южнее р. Донец…, восстановить Донецкий фронт и занять район севернее р. Изюм…». Этот район гитлеровское командование предполагает использовать в качестве исходного плацдарма для развертывания дальнейшего наступления.

Барвенковский выступ противник решает ликвидировать двумя ударами, нанося их по сходящимся направлениям: один – из района Балаклеи на юг 6-й армией, другой – из района Славянск – Краматорск в северо-западном направлении армейской группой «Клейст».

Таким образом, в районе Харькова и Барвенковского выступа к наступательным действиям одновременно готовятся войска обеих сторон. От исхода операций в этом районе в значительной степени зависит дальнейшее развитие событий на всем южном крыле советско-германского фронта летом и осенью 1942 г. (к. 1).

Американские и английские газеты помещают много материалов о Советской России, публикуют сводки Советского информбюро. При этом многие буржуазные журналисты неоднократно подчеркивают, что правдивая информация о положении в СССР должна служить делу укрепления боевого союза стран антифашистской коалиции.

Александр Верт – корреспондент газеты «Санди таймс» и радиокомпании ВВС (Би-би-си) А. Верт находился в СССР с июля 1941 по 1946 год, а потом по собственным впечатлениям, документам и другим первоисточникам написал эту, по его словам, «человеческую историю».

Вспомним как это было…

Немцы сожгли хату моей бабушки, и она с пятью детьми жила в землянке, наспех выкопанной в Брянском лесу. Мою маму от смерти спас немецкий солдат – ветеринар по профессии. Моего деда убил другой немецкий солдат. Один выстрел и Григорий Анишин навсегда остался сорокадвухлетним. Одно движение немецкого скальпеля, и его дочь Манечка Анишина осталась жива.

Моего деда забрали на фронт через неделю после начала войны. Он поцеловал всех своих четверых дочек и жену Аннушку. Вскочил в отъезжающую полуторку и скрылся в клубах пыли.

А у моей бабушки за месяц до войны под сердцем зародилась новая жизнь, которой суждено было стать моей мамой. Она была набожная и ни о каком аборте даже слышать не могла.

– Что Бог даст, – решила она. А на Крещенье 1942 года Бог дал ей белокурую девочку, которую назвали Марусей. Вскоре после рождения моей мамы их хатку сожгли фашистские оккупанты. Случилось это в поселке Андреевский Жиздринского района Калужской области. Раба Божья Анна Анишина с пятью детьми – кто на руках, кто уже сам за подол держался – побежала спасенья искать в Брянский лес. Всем поселковым сгоревшим миром выкопали землянки и в них стали жить.

Население сгоревшей деревни уходит в лес

Холод, сырость и голод – это были их будни. В мае 1942 г. Маруся заболела, на голове образовался большущий нарыв. Девочка горела огнем и беспрерывно кричала. Лекарств в том аду не было никаких.

– Маня кричала сначала громко, потом уже стала затихать. А мамка плакала и на коленях молилась Богу, – вспоминала потом одна из старших сестер. Неожиданно в их землянку зашел немецкий солдат, все испуганно замерли. Только умирающая Маруся подавала голос в ворохе грязного тряпья. Немец подошел к ребенку, взял девочку на руки, посмотрел на громадный абсцесс. И жестами объяснил, что его нужно вскрыть, иначе ребенок погибнет. Зачумленная моя бабушка, не поняв и насмерть перепугавшись, стала хватать его за сапоги и умолять не трогать ребенка. Тогда он вытащил из портмоне фотку, на которой была молодая фрау и двое деток. И опять на пальцах объяснил, что он ветеринарный врач и ребенку хочет только помочь.

Маму мою он унес на руках в свою войсковую часть, успешно вскрыл гнойник, от которого погибал ребенок.

– Выносит он нашу Марусю, у нее головка перевязана. А она заснула прямо у него на руках, ей сразу полегчало, – часто вспоминала моя бабушка. Потом еще несколько раз больную девочку носили к тому ветеринару на перевязки. Бабушка запомнила, что немца того звали Курт и что он был рыжий, как солнце в июле.

…Может, и того немца-снайпера тоже звали Курт. Может, он тоже был огненно-рыжий. Может быть. Но свято верю в то, что это были разные немцы….

17 мая 1942 г. Воскресенье. Командование Крымского фронта эвакуирует чуть больше 22 тысяч людей. Установленная очередность – раненые, материальная часть тяжелой артиллерии, реактивные минометы – не соблюдается. Под видом раненых, признавался Мехлис в докладе Сталину, толпы невооруженных, деморализованных бойцов с бою захватывают суда и переправляются на косу Чушка.

Полные трагизма картины отмечаются в коллективном письме Верховному Главнокомандующему группы политработников 51, 47-й и 44-й армий: «…Мы считаем, что неправильно информировали Вас, как прошли события на Керченском полуострове. В основном вся техника и транспорт, и склады всех трех армий остались у врага. 11 мая начали отходить, и до Керчи не было подготовлено ни одного оборонительного рубежа. Всю технику и транспорт никто из командования Крымского фронта не старался рассредоточить. И враг это использовал… в основном все разбомбил.

Никакого руководства этим отходом не было, кто куда смог, тот бежал, а в первую очередь генералы. На переправах лежали раненые, и их топтали ногами, не оказывали никакой помощи. Красноармейцы многие строили плоты на камерах из автомашин, на которых многие тонули, а часть из них унесло в Черное море. Отход наших войск не прикрывался ни авиацией, ни полевой и зенитной артиллерией, что дало возможность врагу беспрерывно бомбить отходящие войска уже на Таманском полуострове и в море – наши суда. На всей площади переправы и косы было устлано трупами наших бойцов, командиров и политработников. Это все произошло благодаря предательскому командованию Крымского фронта, иначе считать нельзя…» (к. 44).

Грубейшие ошибки Генерального штаба, командования Юго-Западного и Южного фронтов приводит к тому, что первоначальный успех Харьковского направления не имел своего продолжения. Время упущено, темп наступления советских войск снизился. Используя такую обстановку, немецко-фашистское командование приступило к наступательной операции на день раньше.

Утро 17 мая 1942 г. 11 дивизий из состава армейской группы «Клейст» переходят в наступление из района Славянск-Краматорск против 9-й и 57-й армий Южного фронта. Прорвав оборону, враг за двое суток продвигается до 50 километров и выходит во фланг войскам левого крыла Юго-Западного фронта в районе Петровского (к. 2).

Первая половина дня 17 мая. Командование Юго-Западного фронта решает ввести в бой 21-й танковый корпус. Но момент упущен. Противнику удается в некоторой степени стабилизировать фронт и завершить перегруппировку своих войск.

Вторая половина дня 17 мая. Ударная группировка армейской группы «Клейст», насчитывающая восемь пехотных, две танковые и одну моторизованную дивизии, переходит в наступление из района Славянск-Краматорск против 9-й армии Южного фронта. Против 57-й армии действует до пяти пехотных дивизий. Сухопутные войска поддерживаются с воздуха крупными силами авиации 4-го воздушного флота.

Исход дня 17 мая. Отразив мощный удар, 9-я и 57-я армии оказываются не в состоянии вести бои. Это объясняется их малочисленностью.

Одновременно начинается вражеское наступление из района восточнее Харькова и южнее Белгорода против Юго-Западного фронта (к. 46).

В это время. Армейская группа «Клейст» имеет превосходство в соотношении сил на всем Барвенковском выступе (к. 1).

Вечер 17 мая. Соединения 57-й и 9-й армий обороняются на широком фронте, в полосе до 180 км. Их оборона, построенная по системе опорных пунктов, имеет глубину всего 3–4 км. Для серьезного усиления этих армий у командования Южного фронта нет средств.

Военный совет Юго-Западного направления доносит в Ставку ВГК, что для удержания барвенковского плацдарма необходимо основательно укрепить Южный фронт. Ставка выделяет силы, но они могут прибыть к месту боевых действий не ранее 20–21 мая. Сложившаяся обстановка настоятельно требует прекратить дальнейшее наступление Юго-Западного фронта и совместно с Южным фронтом ликвидировать прорыв немецко-фашистской группировки. Главком направления маршал С. К. Тимошенко ограничивается тем, что приказывает перебросить из полосы 6-й армии два танковых корпуса и одну дивизию для нанесения контрудара по врагу. Этого оказалось недостаточно для ликвидации нараставшей опасности. Исполняющий обязанности начальника Генерального штаба генерал-лейтенант А. М. Василевский, учитывая, что вблизи от происходящих событий нет резервов Ставки, которыми можно быстро помочь войскам Южного фронта, вносит в Ставку предложение о немедленном прекращении наступления. Верховный Главнокомандующий после переговоров с Военным советом Юго-Западного направления, заявляет о намерении продолжать успешно начатое наступление на Харьков и одновременно принять меры для отражения удара краматорской группировки противника, отклоняет предложение Генерального штаба (к. 5).

Ночь с 17 на 18 мая. Ударная группировка противника, сосредоточенная в районе Краматорска, неожиданно переходит в наступление в полосе 9-й армии. Гитлеровцы продвигаются на глубину до 20 км. Нависает реальная угроза над тылами 57-й армии и всей ударной группировкой Юго-Западного фронта. Командующий Южным фронтом передает из своего резерва 5-й кавкорпус, одну дивизию и одну танковую бригаду на усиление 9-й армии. Главнокомандующий Юго-Западным направлением подчиняет Южному фронту 2-й кавкорпус и требует организовать контрудар. Одновременно часть сил 38-й армии перебрасывается для создания обороны южнее Изюма. Осуществить всю эту перегруппировку командующий Южным фронтом не может: связь его со штабом 9-й армии и кавкорпусами нарушается.

Фото на память. Из жизни солдат «нового порядка».

331-й день войны

Осложнившаяся обстановка в районе Харькова настоятельно требует прекратить наступление советских войск и повернуть основные силы нашей барвенковской группировки против краматорской группы противника.

Однако Верховный Главнокомандующий, ссылаясь на доклады военного совета Юго-Западного фронта о необходимости и возможности продолжать наступление, отклоняет соображения Генерального штаба о прекращении операции.

Войска Юго-Западного фронта продолжают наступление на Харьков, что еще больше осложняет обстановку.

Оккупанты не могут осуществить свой основной замысел – разгромить партизан. Тем не менее, третье вражеское наступление, продолжавшееся с апреля по июнь 1942 г., значительно подрывает силы партизан, борющихся в Восточной Боснии, Санджаке, Черногории, Герцеговине и в Сербии. Партизанские отряды Восточной Боснии очень ослаблены. Из Черногории, Санджака и Герцеговины им приходится отступить. Отряды, действовавшие в Западной Сербии и Шумадии, в Банате и Бачке, разбиты. Большой урон несут партизаны в Восточной и Южной Сербии.

Весна 1942. Тито обходит строй 1-й Пролетарской бригады, костяк которой состоит из сербских и черногорских рабочих.

Вспомним как это было…

«Немецкие патриоты Герберт Баум и его друзья ежевечерне слушали призывный голос советской столицы: «Протестуйте повсюду против войны: в городе и в деревне, на улице и в бомбоубежище… Наступило время открытых выступлений за мир и свободу! Долой войну! Долой Гитлера! Да здравствует свободная Германия!».

После одной из таких передач Герберт предложил товарищам поджечь фашистскую выставку. Несколько дней шли споры. Всем ясно, что задача эта была нелегкой и крайне опасной. Но большинство было готово отдать жизнь за дело освобождения родины от фашизма.

18 мая 1942 года в 20 часов вечера центр Берлина огласили сирены пожарных и полицейских машин. Над Люстгартеном взвивались клубы дыма и сажи. Геббельс неистовствовал. Пропагандистский спектакль, который должен был продемонстрировать превосходство «третьего рейха» над Советским Союзом, принял незапланированный оборот.

На розыск антифашистов были брошены лучшие ищейки гестапо. Начались повальные аресты, массовые казни. Первым погиб в застенках гестапо Герберт Баум. За ним ушли из жизни почти все юноши и девушки его группы. Даже в гестапо вынуждены были признать, что они, воспитанные на передачах московского радио, умирали как коммунисты. В одном из дел сохранилась записка, отобранная у заключенной Ханни Майер. Из камеры смертников ей писали: «…несмотря на все, я вновь и вновь собираю свои силы и не позволяю себе пасть духом. Выше голову! Выдержка – девиз революционера. Так учил Ленин».

Рихарда Хольцера гестаповским палачам схватить не удалось – товарищи помогли ему выехать в Венгрию. Оттуда он сумел попасть на оккупированную советскую территорию и перешел линию фронта.

В листовке, приуроченной к открытию фашистской выставки, Герберт Баум и его товарищи писали:

«История дала Советскому Союзу всего четверть века, чтобы догнать страны, опередившие Россию на целое столетие. Советский народ неплохо использовал это время. «Советский рай» станет для фашистов подлинным адом».

Эти слова были написаны 8 мая 1942 года. Ровно через три года гитлеровский фельдмаршал Кейтель подписал в Карлсхорсте акт о безоговорочной капитуляции фашистской Германии. А еще через четверть века одной из центральных улиц Берлина было присвоено имя Герберта Баума, замечательного немецкого антифашиста, слушателя Московского радио».

Военный корреспондент Великой Отечественной войныВладимир Острогожский

Герберт Баум – немецкий антифашист

Утро 18 мая 1942 г. Понедельник. Немецко-фашистским войскам удается прорвать оборону 9-й армии генерал-майора Ф. М. Харитонова. Продвигаясь на север на 40–50 километров, они достигают р. Северский Донец в районе Петровское (30 километров юго-западнее Изюма). Возникла угроза их выхода на тылы 6-й армии Юго-Западного фронта.

В результате ударов немецкой авиации по штабу 9-й армии управление войсками нарушается. Попытка главнокомандующего Юго-Западного направления восстановить положение контрударом 5-го кавалерийского корпуса и других частей резерва успеха не имеет. Войска 9-й армии под ударами противника вынуждены отходить на север, северо-запад и за р. Северский Донец.

Первая половина дня 18 мая. Продвижение группы «Клейст» на север по правому берегу Северского Донца создает непосредственную угрозу окружения всей группировки советских войск, действующей на барвенковском плацдарме. Требуются решительные меры, чтобы отразить контрудар врага и добиться стабилизации положения на правом крыле Южного фронта.

Вторая половина дня 18 мая. Военный совет Юго-Западного направления принимает решение прекратить дальнейшее наступление на Харьков и быстро перегруппировать войска, создать сильную группу для отражения контрудара группы «Клейст». Верховный Главнокомандующий не утверждает это отвечавшее обстановке решение и требует от главнокомандующего Юго-Западного направления силами Юго-Западного фронта продолжать наступление на Харьков, а 9-й и 57-й армиями Южного фронта и имевшимися на этом направлении резервами отразить контрудар противника.

Исход дня 18 мая. Член Военного совета Юго-Западного направления Н. С. Хрущев с решением Сталина не соглашается. Удар танковой группировки врага с юга он оценивает как большую угрозу войскам фронта.

Н. С. Хрущев обращается непосредственно к Верховному Главнокомандующему И. В. Сталину с предложением немедленно прекратить наступление на Харьков. Сталин настаивает на выполнении ранее отданных приказов.

Войска Юго-Западного фронта продолжают наступать на Харьков, что еще более осложняет обстановку (к. 1).

Немцы в Харькове

Вечер 18 мая. Г. К. Жуков вспоминал:

«К вечеру 18 мая осложнившаяся обстановка начала серьезно беспокоить исполняющего обязанности начальника Генерального штаба А. М. Василевского, и он тут же доложил Верховному о необходимости прекратить наступление наших войск и повернуть основные силы барвенковской группировки против краматорской группы противника.

Верховный, ссылаясь на доклады Военного совета Юго-Западного фронта о необходимости продолжения наступления, отклонил соображения А. М. Василевского. Существующая версия о тревожных докладах Военного совета Южного и Юго-Западного фронтов Верховному Главнокомандующему не соответствует действительности. Я это утверждаю потому, что лично присутствовал при переговорах Верховного» (к. 20).

В это время. В связи с отходом советских войск с Керченского полуострова Генеральный штаб Красной Армии 18 мая дает указание командующему Севастопольским оборонительным районом держать войска в постоянной готовности к отражению возможного наступления вражеских войск.

Силы Черноморского флота и войска Приморской армии, защищающие Севастополь, приведены в повышенную боевую готовность. Одновременно они продолжают совершенствовать оборону, ведут постоянное наблюдение за противником и разведку (к. 1).

Поступает распоряжение Сталина о начале отвода войск на Таманский полуостров. К вечеру (в 18.10) И. В. Сталину отвечают ответной телеграммой:

«Бои идут на окраинах Керчи, с севера город обходится противником. Напрягаем последние усилия, чтобы задержать его к западу от Булганак.

Части стихийно отходят. Эвакуация техники и людей будет незначительной. Командный пункт переходит в Еникале. Мы опозорили страну и должны быть прокляты. Будем биться до последнего. Авиация врага решила исход боя.

Мехлис».

Очевидно, панический тон телеграммы заставил Верховного Главнокомандующего принять решение, фактически отменявшее распоряжение о начале эвакуации. 15 мая в 1.10 Верховный телеграфирует генералу Д. Т. Козлову:

«Ставка Верховного Главнокомандования приказывает:

1. Керчь не сдавать, организовать оборону по типу Севастополя.

2. Перебросить к войскам, ведущим бой на западе, группу мужественных командиров с рациями с задачей взять войска в руки, организовать ударную группу с тем, чтобы ликвидировать прорвавшегося к Керчи противника и восстановить оборону по одному из керченских обводов. Если обстановка позволяет, необходимо там быть Вам лично.

3. Командуете фронтом Вы, а не Мехлис. Мехлис должен Вам помочь. Если не помогает, сообщите…».

Пожалуй, впервые Верховный высказал сомнение относительно пользы от пребывания армейского комиссара на Крымском фронте.

Фото на память. Из жизни солдат «нового порядка».

332-й день войны

Командование Крымского фронта теряет управление войсками: они беспорядочно отходят на восток (к. 2).

Ставка утверждает решение главнокомандующего Юго-Западного направления, однако дальнейший ход событий показывает, что оно принято слишком поздно. Стремительное продвижение танковых и моторизованных соединений группы «Клейст» вдоль правого берега Северского Донца срывает планомерное сосредоточение войск 6-й армии к участку образовавшегося прорыва и вынуждает их вступать в бой разрозненно, без необходимой авиационной и артиллерийской поддержки. Вследствие этого остановить продвижение врага не удается (к. 1).

Бой на берегу реки

Вспомним как это было…

«Под керченской землей, в царстве вечного мрака и холода, опять устраивали люди свой непритязательный быт – в который раз за неполные полвека двадцатого столетия. Отсеки галерей заполнились шумом, запахами варева и табака…

Неяркий, красноватый свет лампочки выхватил из полумрака фигуру молодого командира, вошедшего в отсек. На него тут же устремились десятки глаз.

Военный, казалось, пришел без всякой определенной цели. Он оглядел отсек долгим и внимательным взглядом, как бы запоминая всех и все, потом неторопливо направился к группе людей, сидевших у выхода. Подошел, поздоровался, присел на корточки возле женщины и трех детишек.

– Ну, как настроение? – спросил у старшего мальчика, которому на вид было лет десять – двенадцать.

– Какое ж у них может быть настроение? – ответила за мальчика мать, женщина лет тридцати. – Второй раз под землю спустились. Думали, не придется больше, а вот как все повернулось…

– Вы керченская? – опять спросил командир.

– А чья ж еще? Мы все тут керченские. Здесь родились, здесь и помирать, видно, придется.

– Ну, насчет помирать – это рановато. Повоюем еще, прогоним немчуру… Верно, молодцы? – улыбнулся он мальчишкам.

Те только крепче прижались к матери. Один из них, осмелев, сказал:

– А нам папка писал, что скоро Красная Армия вернется в Керчь и немцев прогонит.

– Верно писал твой папка.

– Как ушел в сорок первом, так и не видали его. Правда, пишет часто, только про себя рассказывает мало – все про нас спрашивает, да про наш завод.

На заводе им. Войкова, Керчь

– Какой завод?

– Войкова. Мы там с мужем до войны работали…

Командир только тут заметил, что их разговор слушают десятка полтора детей. Хиленькие, серые в неверном свете маломощной лампочки лица, большие, похожие, как у кровных братьев и сестер, все понимающие глаза…

Командиру захотелось их чем-то ободрить, но ничего подходящего в голову не приходило.

– Ну что, – неожиданно спросил он, – поможете нам одолеть фашистов?

– Да-а! – полтора десятка мальчишеских и девчоночьих голосов ответили ему дружно и вполне серьезно.

Он шел по мрачным лабиринтам, а в его глазах неотступно стояли лица детей, с которыми только что разговаривал.

«Не хватит целой человеческой жизни, чтобы высказать весь гнев и всю боль за покалеченные судьбы этих маленьких граждан… Надо, чтоб об этом знали все, даже если нас не будет в живых…».

Так думал командир, пробираясь почти на ощупь во мраке Аджимушкайских каменоломен.

Один из коридоров Аджимушкайских каменоломен

…Кто был он, тот молодой командир в форме политрука? Его имя история не сохранила. Но в каменоломнях сохранился дневник, который был найден младшим лейтенантом Ф. А. Грицаем, офицером штаба 414-й стрелковой дивизии, в январе 1944 года, когда был освобожден Аджимушкай.

Была снята копия этого потрясающего своей искренностью и болью документа, и довольно объемную офицерскую тетрадь отправили вместе с донесением в соответствующую инстанцию. Но случилось так, что подлинник дневника исчез. И до сих пор нет достаточно твердых оснований для того, чтобы точно назвать имя автора этой безыскусственной и мужественной летописи. Им мог быть политрук Александр Иванович Трофименко, уроженец станицы Ахтырской, бывший учитель. Его мог вести и политрук А. Сериков (Сариков) – его фамилия значилась на дневнике».

Из летописи жизни и борьбы подземного гарнизона.

19 мая 1942 г. Из Москвы транслируется антифашистский митинг латвийской молодежи. К юным сынам и дочерям латвийского народа обращается секретарь ЦК КП(б) Латвии Я. Калнберзин и председатель Совета Народных Комиссаров Латвийской ССР В. Лацис.

Ян Эдуардович Калнберзин

Лацис Вилис Тенисович

Утро 19 мая 1942 г. Вторник. Происходит то, что и должно было произойти с неподготовленными к отражению вражеского удара войсками 9-й армии Южного фронта.

Первая половина дня 19 мая. Противник превосходит нашу армию по числу батальонов почти в 1,5 раза, по орудиям – в 2 раза, по танкам – в 6,5 раза. На участках, где враг осуществляет прорыв, это превосходство оказывается еще значительнее.

Лейтенант-танкист вермахта допрашивает советских военнопленных

Оборона советских войск на плацдарме, построенная по системе опорных пунктов, оказывается неглубокой. Четыре дивизии первого эшелона 9-й армии, по которой противник наносит главный удар, обороняется на 105-километровом фронте, имея в среднем четыре – девять орудий и минометов и три дзота на 1 километр фронта. Второй эшелон в армии отсутствует. Армия располагает крайне малочисленными средствами ПВО (к. 1).

Вторая половина дня 19 мая. Наступающая вражеская группировка наносит тяжелое поражение 9-й армии Южного фронта, образовывает в полосе ее обороны широкую 80-километровую брешь и выходит на основные коммуникации советских войск, находившихся на барвенковском плацдарме. Главнокомандующий Юго-Западного направления приказывает прекратить дальнейшее наступление на Харьков и использовать большую часть сил 6-й армии, 21-го и 23-го танковых корпусов, а также 57-ю армию для ликвидации образовавшегося прорыва и восстановления положения в полосе 9-й армии (к. 1).

Не сдержав натиска превосходящих сил противника, левофланговые соединения Юго-Западного направления с боями начинают отходить за Северский Донец, а соединения, действовавшие на правом фланге, – на Барвенково и далее на северо-запад.

Из воспоминаний Г. К. Жукова: «19 мая Военный совет Юго-Западного фронта в связи с резко осложнившейся обстановкой начал принимать меры к отражению ударов противника, но это уже было поздно» (к. 20).

Исход дня 19 мая. Войска Юго-Западного направления получают приказ перейти к обороне на всем барвенковском выступе и отразить удар врага.

Вечер 19 мая. Создается явная угроза окружения 6-й, 57-й армий и группы генерал-майора Л. В. Бобкина, командование направления принимает решение приостановить наступление на фронте 6-й армии, закрепиться на достигнутых рубежах, вывести из боя основную группу войск и концентрическим ударом 6, 57 и 9-й армий разгромить прорвавшегося в их тылы противника. Это решение Ставка утверждает, но остановить продвижение противника на север не удается (к. 5).

Леонид Васильевич Бобкин

Этот приказ оказался запоздалым. К тому же вследствие недостаточно налаженной организации управления войсками согласованного контрудара не получается. Войска 6-й армии Юго-Западного фронта вынуждены вступать в бой разрозненно и не могут приостановить продвижение врага (к. 40).

В это время. Черноморское побережье практически не охраняется, что позволяет противнику высадить в тыл и без того недостаточно устойчивой 63-й горнострелковой дивизии десант в количестве 200–250 человек и вызвать панику в ее рядах.

В эти дни. В боях (только с 8 мая) Крымский фронт теряет более 150 тысяч человек, свыше 4,6 тысячи орудий и минометов, 417 самолетов и почти 500 танков, 400 автомашин. Это означает жестокое поражение, которое существенно осложняет обстановку на южном крыле советско-германского фронта.

Следы эвакуации и боев в Керчи

Может возникнуть вопрос: в какой степени виноват в происшедшем представитель Ставки ВКГ генерал Л. З. Мехлис?

С большой долей вероятности утверждать, что при той обстановке на Крымском фронте, которую в значительной степени определил своим поведением Л. З. Мехлис, иного исхода боев трудно было ожидать. По сути, абсолютную власть в Крыму получал человек, поднявшийся к вершинам власти в военном ведомстве благодаря не военному таланту, а близости к Сталину, незаурядному умению выявлять и искоренять «врагов народа».

Фото на память. Из жизни солдат «нового порядка».

333-й день войны

В результате неблагоприятного развития на Крымском фронте гитлеровская клика рассчитывает создать благоприятные условия для последнего, завершающего удара по Севастополю, центральной группировке советских войск, разгромить ее и выйти на широком фронте к Волге в районе ее среднего течения. Именно поэтому немецкое командование придает большое значение сохранению исходного плацдарма для наступления на Москву.

В тревожной обстановке на фронте промышленность наращивает темпы в танкостроительной отрасли. Красная Армия получает такое количество танков, которое значительно превосходит их потери на фронте. В 1942 г. по сравнению с предыдущим годом производство танков всех типов повышается в 3,7 раза. В этом году выпущено 24 668 танков, из них средние Т-34 составили 50,8 процента.

Ремонт танка КВ-1 «Суворов» на одном из заводов Москвы. Также слева танк Т-34, сзади БТ. 1942.

Цех сборки танков, 1942 г., Урал

Ремонт трофейных танков на рембазе № 82. Москва, май 1942 г.

Как подлинный и последовательный поборник мира, Советский Союз еще в ходе войны много делает для создания международной организации, которая становится надежным, универсальным инструментом. Идея о ее образовании впервые сформулирована в советско-польской декларации о дружбе и взаимной помощи от 4 декабря 1941 г. СССР принимает активное участие в работе международных конференций, посвященных решению этой исключительно важной проблемы. В Думбартон-Оксе положено начало обсуждению вопроса о международной организации, разрабатывается проект ее Устава.

Вспомним как это было…

«…Держись, браток, – сказал крымчанин, помогая встать раненому. Сказал тихо, как будто из-под воды.

Так понемногу и разговорились. Оказалось, что это остатки соседней роты, которая тоже стояла насмерть. Человек 30 личного состава во главе с капитаном остались живыми, а значит, боеспособными.

Откуда-то, переданная с рук на руки, появилась санитарная сумка. Перевязка длилась недолго, но после этого раненому полегчало, хотя рука висела на перевязи, перекинутой через шею, как чужая.

– Куда же мы теперь? – спросил раненый. – Где наш штаб?

– Так выходит, что тебе придется идти с нами, – сказал капитан. – А у нас приказ: следовать в район поселка Аджимушкай, там наши держат оборону…

Солдатские сапоги, около 30 пар, свободным строем топали по степной траве. Раненый уже начал ориентироваться и понял, что Керчь осталась за спиной: оттуда доносились раскаты частых взрывов, а степь то там, то тут стрекотала зловещими кузнечиками войны – пулеметными и автоматными очередями.

Из летописи жизни и борьбы подземного гарнизона.

Красноармейцы в бою

В эти дни одной из действенных форм пропаганды по радио достижений в труде становится личное выступление у микрофона руководителей предприятий и стахановцев. «Мы стоим на второй линии фронта, – говорил парторг лесорубов Левин. – Первая линия фронта – та, где бьются наши бойцы. А мы помогаем им нашим трудом. Так будем же яростны в труде, как в бою!».

Специальные программы посвящались вопросам подготовки молодых рабочих. Для них по радио были организованы консультации, передавались советы мастеров и инженеров. 20 мая 1942 года начал свои беседы о рабочем мастерстве главный инженер одного из заводов Б. П. Пряхин. Его советы помогли многим молодым рабочим овладеть своей специальностью, осознать в полной мере цену своего труда: «Изучи свое дело до тонкости. Никогда не пасуй перед трудностями. Пойми: твоя работа у станка – это пост на боевой позиции».

Военный корреспондент Великой Отечественной войныВалентин Ковтун.

20 мая 1942 г. Среда. Несмотря на яростный обстрел врага, всего с 14 по 20 мая удается эвакуировать на Тамань 120 тысяч человек.

Потеряв танки, артиллерию, израсходовав боеприпасы, советские войска начали эвакуацию на Таманский полуостров. Она завершилась в ночь с 19 на 20 мая.

Мужество, стойкость, массовый героизм защитников Керченского полуострова наносит гитлеровским войскам большой урон. 11-я армия врага только с 7 по 20 мая теряет в боях за Керчь десятки тысяч солдат и офицеров, более 320 самолетов, практически лишается танковой дивизии – 22-я ударная танковая дивизия Манштейна разгромлена.

Немецкое кладбище

Переправы через Керченский пролив работают на полную нагрузку и даже больше. На таманский берег переправляется все, что представляет ценность, но прежде всего – люди.

Переправа танка на гусеничном самоходном пароме

Переправа артиллерийского орудия на плавающем транспортёре

Однако не всем, кто держит оборону города, в эти майские дни приходится влиться в состав Красной Армии, собиравшей силы по ту сторону Керченского пролива. Прибежищем многих опять становятся каменоломни (к. 46).

Полдень 20 мая. Противник усиливает артиллерийский обстрел Севастополя. Сила артиллерийского огня и авиационных ударов нарастает с каждым днем. Вражеская авиация ежедневно сбрасывает на город и войска от 2500 до 6000 бомб. «Начиная с 20 мая на Севастополь, – пишет французский генерал Л. Шассен, – немецкая артиллерия выпустила на укрепления 30 тыс. тонн снарядов, а самолеты Рихтгофена сделали 25 тыс. вылетов и сбросили 125 тыс. тяжелых бомб или почти столько, сколько английский воздушный флот сбросил к этому времени на Германию с начала войны» (к. 1).

Исход дня 20 мая. Противник выходит на окружение значительной части воинских подразделений Юго-Западного и Южного фронтов. В войсках царит хаос и неразбериха. Ставка не в состоянии оказать какую-либо помощь.

Паника

334-й день войны

Советские Вооруженные Силы вновь оказываются на пороге суровых испытаний. Район Харькова и Керченский полуостров становятся центрами, где развертываются наиболее напряженные сражения. События, происходящие здесь, определяют неблагоприятное развитие обстановки не только на Юго-Западном направлении, но и на всем советско-германском фронте.

Крупное поражение Крымского фронта вынуждает Сталина принять решение об эвакуации войск с Керченского полуострова. В период с 14 по 21 мая они переправляются через Керченский пролив на Таманский полуостров и на косу Чушка. Переправа становится чрезвычайно тяжелой. Войска несут потери от вражеской авиации как в пунктах посадки и высадки, так и при переходе через пролив. За эти дни удается эвакуировать более 23 тыс. раненых бойцов и командиров.

Раненые красноармейцы на мысе Херсонес, 1942 г.

В Албании боевые действия против захватчиков ведут партизанские отряды, созданные весной 1942 г.

Вспомним как это было…

«…Последний раз продумываю план керченской обороны в каменоломнях. Разбиваю на группы по 20 человек. Выделяю старшего группы. Задача всем ясна, ждем общего сигнала. Командир каменоломен дает сигнал для общей атаки. Вылезаю на поверхность, рассматриваю. Оказалось, метрах в 100 от колодца стоят два танка.

Подземный колодец в каменоломнях.

Приказываю противотанковому взводу уничтожить. Пять-шесть выстрелов, и танк загорелся, а другой обратился в бегство. Путь свободен. Слышу сигнал «В атаку». Сжимаю автомат, встаю во весь рост:

– За мной, товарищи, за Родину!

Грянули выстрелы. Дымом закрыло небо. Вперед! Враг дрогнул, в беспорядке начал отступать. Вижу, два автоматчика стоя ведут огонь по нашим. Падаю на землю. Даю две очереди. Хорошо, ей-богу, хорошо! Один свалился в сторону, другой остался на своем месте. Славно стреляет автомат – грозное русское оружие. А ребята с правого фланга давно уже пробились вперед, с криком «ура» громят врага. Слева в лощине показался танк. Танкисты растерялись от смелого натиска наших героев. Забыли, что у них имеются пулеметы, стали стрелять прямой наводкой по одиночным целям из 75-миллиметровой пушки.

Задача была выполнена, поэтому приказано было отступить, оставив заградительный отряд в захваченных нами домиках. На поле сражения осталось более 50 фрицев убитыми и несколько десятков ранеными…».

Из летописи жизни и борьбы подземного гарнизона.

Мы помним… «В 1942 г. мы у себя дома повидали немало бежавших из плена – кормили, оставляли на ночлег. Они рвались на фронт. При мне, в облаву, немцы расстреливали пойманных. В нашем отряде – я ушел в лес в 16 лет – пленных и окруженцев было большинство. Вообще партизанское сопротивление во многом опиралось на них. Самоубийство из-за угрозы плена – это, если хотите, преступление. Плен давал шанс не только выжить, но и продолжать борьбу».

Александр Ушев, Костюковка, Гомельская обл.

Строй военнопленных, Крым. 1942 год.

21 мая 1942 г. Четверг. Непросчитанное, непродуманное майское наступление войск Юго-Западного фронта заканчивается крупной неудачей. Более того, противнику удается окружить на Барвенковском выступе значительные силы Юго-Западного и Южного фронтов (многотысячных солдат и командиров), развить наступление в направлении Воронежа и захватить богатые промышленные и хлебные районы страны.

Колонна советских военнопленных под Харьковом. Май 1942 г.