Анастасия. Дело для нежной барышни Орлова Тата
Губка мягко скользила по коже, убирая кровавые следы, открывая все великолепие сильного тренированного тела.
Да… именно на таких… совершенных экземплярах мы в свою время и изучали анатомию. Крепкая шея, широкий разворот плеч, развитая грудная клетка… не как у пловца – борца. Впрочем, одно не исключало другого. Рельефный живот, к которому руки тянулись сами…. Коснуться, ощутить его упругость…
Меня отрезвил взгляд князя. Понимающий такой взгляд…
– Убери воду, – словно ничего и не произошло, попросила я Любочку. Когда она выполнила просьбу, поставила на стул вторую чашку. Налила туда немного воды из кувшина, добавила настои нужных трав, окунула чистую губку. – Хотите, я вас усыплю? – Я могла гордиться собой. Голос звучал ровно, да и щеки, похоже, не горели.
– Я похож на неженку? – едва ли не возмутился Северов.
Я окинула быстрым взглядом предоставленную обозрению часть тела. Следы четырех шрамов, заработанных до встречи со мной, были едва заметны, но… были.
– Нет, не похожи, – столь же спокойно ответила я, еще раз более тщательно обрабатывая уже практически не кровоточившую моими стараниями рану, – но какое отношение это имеет к моему предложению?
Матушка многозначительно хмыкнула, Петро посмотрел укоризненно. Мол, может не стоит именно сейчас…
Стоило, ему лучше было отвлечься от того, что я делала. А то, что разговор отнимал силы… у меня было средство, чтобы их довольно быстро восстановить.
– Вроде как безразличие к боли, – выдал князь, глядя на меня с любопытством.
– Безразличие к боли – это глупость, – без труда парировала я. – К ней нужно относиться с должным вниманием, потому что именно боль является основным глашатаем тела, которое не может говорить с нами иным способом.
– Мой лекарь мне об этом не говорил! – почти оскорбился князь.
– Наверное, считал вас достаточно умным, чтобы понять это и самому, – промокнув рану чистой тряпицей, отозвалась я. – Люба, пока я буду шить, займись царапиной на руке.
Та приподняла бровь – царапина на руке выглядела весьма неприглядно, но кивнула и, прихватив все необходимое, перешла на другую сторону кровати.
– Готовы? – Я вновь посмотрела на Северова. Бледность стала более отчетливой, крови он потерял немало.
– А если нет? – сменил он тактику общения.
– Матушка, прикажите приготовить наш напиток, – улыбнулась я князю. Елизавета Николаевна уже успела направиться к двери. – Петро, придерживайте Даниила Федоровича.
Следующие десять минут были весьма напряженными. И не только для Северова. Навыков я не потеряла – раз в три месяца мы в обязательном порядке проходили краткий курс оказания помощи, но предпочла бы, чтобы на моем месте сейчас находился опытный лекарь.
Когда я закончила, влажным у меня был не только лоб, но и спина. И не только из-за неудобного положения.
– Ну вот и все, – выпрямилась я, вздохнув я с облегчением, когда лента бинта плотно прижала к телу повязку со специальной мазью, в состав которой входили в том числе и магические компоненты. – Теперь только ждать результата.
– Он может быть и плачевным? – нашел в себе силы усмехнуться Северов. Вот только во взгляде было сожаление. Он словно извинялся за то, что я была вынуждена им заниматься.
– И не надейтесь, – довольно бодро хмыкнула я. – Но мне придется сообщить о вашем ранении, – добавила, воспользовавшись тем, что князь слегка расслабился.
Взвешивал он недолго.
– Только господину Соулу.
Меня этот вариант полностью устраивал.
– Я отправлю ему вестника, – кивнула я, лишь теперь более внимательно осматривая комнату. Мне предстояло провести в ней ночь, надо было придумать, как это сделать, не создавая раненому дополнительных неудобств.
– Елизавета Николаевна, – обратился вдруг князь к матушке. Та уже успела вернуться с кувшином, над которым курился легкий парок, – мне… – Северов не выглядел смущенным, но что-то такое мелькало, наводящее на соответствующие мысли.
Сглотнув улыбку, остановила Елизавету Николаевну, которая уже собиралась прийти князю на помощь.
– Петро, – позвала я старшего лакея. Когда тот приблизился, показала на Северова, – помоги князю. Переодеться – тоже. И переставь кушетку поближе к кровати.
– Зачем? – недоуменно посмотрел на меня раненый.
– Зачем? – повторила я за ним. – Затем, что в ближайшие шесть часов после лечебного магического воздействия рядом с пациентом должен находиться лекарь.
– А…
– А Любочка не может, – насмешливо улыбнулась я. – Кто лечит, тот и наблюдает. – Дожидаться возражений не стала: – Вернусь через полчаса. Надеюсь, к этому времени вы будете уже спать.
Рассмеяться, вспоминая выражение лица князя, я позволила себе, лишь выйдя в коридор. Но было в этом смехе не только веселье – выглядел он весьма уморительно, но и облегчение. И от того, что все закончилось, и от того, что Даниил был жив…
Глава 15
Соул появился спустя несколько минут после того, как я отправила вестника. Воспользовался перстнем переноса. Был в парадном кафтане, словно только из императорского дворца, но с лекарем. Из тех, кто знает, о чем можно, а о чем не стоит говорить.
Пробыли они в комнате князя недолго, я еще не успела перебрать все, что могла сделать неправильно. Фарих вышел в коридор явно недовольным, а вот его спутник вполне удовлетворенным, о чем и сказал, отметив, что я справилась на отлично.
Переговорив еще и с матушкой, оба покинули наш дом. Один сказал, что вернется через пару часов, второй пообещал сделать то же самое, но уже после завтрака.
Потом было еще полчаса суеты: Любочка и Петро приводили Северова в подобающий князю вид, так что, когда я вновь оказалась рядом с раненым, тот оказался умыт, побрит (чему я была весьма удивлена), переодет и уложен на кипенно-белые простыни.
На этом суматоха не закончилась. И горничная и лакей продолжали что-то поправлять, переставлять, перекладывать… Пришлось прикрикнуть и выставить вон. Князь хоть и пытался улыбаться украдкой, но было заметно, с каким трудом это ему удается.
– Я действительно должен присутствовать на балу, – легко сжал мою ладонь Северов, когда вокруг наконец-то установились тишина и покой, и я смогла присесть на край постели, чтобы еще раз проверить его состояние.
Я вынуждена была вздохнуть, но согласиться.
– Хорошо, – кляня себя за слабость, кивнула я, – если ночь пройдет спокойно, утром ускорю заживление.
– Я не доставлю вам беспокойства, – заверил меня князь. Выглядел он не очень, но значительно лучше, чем когда я начинала его штопать.
– Я говорила не об этом, – укоризненно качнула я головой. Наклонившись, коснулась губами все еще влажного лба. Жар ощущался, но легкий, не опасный. – А теперь вам нужно поспать, – выпрямилась я, успев заметить, как судорожно сглотнул Северов. – Вам плохо?
– Нет, – довольно хрипло отреагировал он на мой вопрос. – Вы правы, мне нужно поспать, – последняя фраза была произнесена уже более ровно и четко.
Посчитав это хорошим знаком, я поправила одеяло, встав, приглушила светящийся шар и только после этого прилегла на кушетку, которую Петро поставил к стене рядом с кроватью.
Наказав самой себе проснуться через час, закрыла глаза. Отдых нужен был не только Северову, но и мне. Ускорение процесса заживления требует много сил. Просить помощи у лекаря Соула я не собиралась – дополнительная нагрузка для раненого. Магия в любом случае имеет личностную составляющую, а целительная – тем более, смешивать не стоило.
Задремать удалось практически сразу, уснуть – нет. Я слышала, как осторожно шевелился князь, устраиваясь удобнее, как вздыхал, уже погрузившись в сон, как шорохом по ткани отдалось стремительно движение его руки, когда я попыталась перевернуться на бок… Даже в таком состоянии он искал оружие, чтобы защитить… Еще бы понять – кого? Себя? Меня?
Мысль об оружии заставила открыть глаза. О том, какое именно лезвие оставило свой след на его теле, я подумала только теперь.
– Вы почему не спите? – тут же дал знать о себе князь.
– Вы слишком много говорите, – укоризненно отозвалась я, поднимаясь с кушетки. До часа, который сама себе назначила, оставалось еще минут пятнадцать, но я не видела смысла четко их выдерживать.
На этот раз его лоб я тронула ладонью. На то, что жар спадет за столь короткое время, не рассчитывала, но беспокойство оказалось сильнее.
– Оставьте, – неожиданно попросил он, когда я собралась убрать руку. – Приятно.
– Я могу положить влажную салфетку, – предложила я, присаживаясь на край постели.
– Не надо, – слабо улыбнулся он. Выглядел при этом умиротворенным. – С вами удивительно спокойно.
– А вот с вами – нет, – качнула я головой. – Вы были один? – сменив согревшуюся ладонь, спросила я.
Тот сначала хмыкнул, но все-таки ответил:
– Да. Так получилось.
– И напали на вас из засады? – воспользовалась я его говорливостью.
– Меня ждали, – подтвердил он мое предположение.
– Интересно, и с кем это вы встречались у Старой крепости? – спросила я, не рассчитывая, что откровенность князя распространится столь далеко.
О том, что это была именно полуразрушенная сторожевая башня, догадаться оказалось несложно. Во всем Марикарде и его окрестностях только эта дорога не имела запасного варианта, оставляя возможность для западни.
– А кто приходил в вашу комнату прошлой ночью? – не растерялся князь.
– Мне все-таки придется вас усыпить, – строго произнесла, сделав попытку встать.
Даниил перехватил мою руку, не позволяя подняться. После нескольких секунд противостояния, когда мы молча смотрели друг на друга, отпустил… дождавшись, когда я вновь сяду.
– Еще несколько минут… – протянул он, положив мою ладонь к себе на лоб. Улыбка тронула его губы… – Вы не представляете, сколько еще раз я готов подставиться, лишь бы вновь ощутить вашу заботу…
– Этого можно добиться и не столь кровопролитными способами, – пробурчала я, пряча за недовольством смущение.
Эта неожиданная мягкость, граничащая с нежностью, эта осторожность, словно он опасался спугнуть, обидеть ненароком… Все это вводило в замешательство, заставляя думать о том, что стояло за его поведением.
Вот только ответа на возникающие вопросы у меня не было. Единственная версия – ухаживание отпадала сразу, стоило вспомнить, кто – он, а кто – я….
Я лукавила. Ни в отношении Самюэля Джакса, ни когда речь шла об Энгине Паррее, меня этот факт нисколько не беспокоил.
– Возможно, – довольно устало согласился он со мной. Глаза закрывались, но он продолжал смотреть на меня, словно для него это было важно.
– Вам нужно уснуть, – повторила я, наклонившись, чтобы стереть капельки пота с виска. Обошлась своей же ладонью, чтобы добраться до салфетки, пришлось бы отодвинуться, что князь вряд ли бы мне позволил.
– Нужно, – вновь не стал возражать он и… потянулся за моей рукой. Неосознанно, безотчетно…
Я едва не задохнулась от пронзившей меня нежности. Когда сильный мужчина вот так в твоем присутствии позволяет себе проявить слабость…
Он – мог, я – нет.
– Даниил Федорович, – преувеличенно строго начала я, – если вы хотите завтра отправиться на бал и не свалиться там на потеху многочисленным гостям, вам придется меня послушаться.
Во взгляде князя было понимание. И того, что я сказала, и того, о чем предпочла умолчать.
– Как прикажете, милая Анастасия Николаевна, – закрывая глаза, буквально выдохнул он и… спустя несколько секунд уже спал, дыша ровно, хоть и поверхностно.
Я осторожно убрала ладонь с его лба, медленно, чтобы не беспокоить лишний раз, поднялась, отошла к закрытому тяжелой шторой окну. Сдвинув ткань, оперлась на высокий подоконник.
Суета последних дней, множество так и не разгаданных загадок… все отступило на второй план, став неважным здесь и сейчас, рядом с мужчиной, который, ища помощи, вернулся в наш с матушкой дом.
Странное чувство, смешанное с благодарностью за оказанное доверие и беспокойством. Не за себя, за него.
Ничего похожего я раньше не испытывала… Нет, волновалась! В детстве – за матушку, боясь, что она вдруг исчезнет, оставив меня одну. С годами тревога перестала быть столь острой – Елизавета Николаевна вполне была способна за себя постоять, но осталось что-то… тоска… грусть, как понимание, что нет в этом мире людей, которые могли для меня быть дороже, чем она.
Потом список стал больше. В нем появились Сэм, Виль, Николас… Но это было другое чувство, в котором готовность встать рядом, если придется принять бой, превалировала над всем остальным.
И никогда до этой ночи оно не было столь щемящим, столь болезненным, до желания прикасаться, чтобы поверить в то, что он – жив.
Но это было с одной стороны. С другой…
С другой – я прекрасно понимала, что даже если мы оба этого захотим, вряд ли сможем быть вместе. И не потому, что он – князь, а я всего лишь приравнена к дворянскому сословию благодаря магическому дару. Все было сложнее и… проще. Мы с ним жили разными жизнями, и отказываться от своей я не хотела.
Вздохнув – мысли были грустными, скользнула взглядом по освещенной аллее парка. Саму террасу из окна этой комнаты не было видно, только ряды кустарника да узорные столбы с установленными на них светящимися шарами. Сейчас они были приглушены, тени лежали мягко, сглаженно. Как и мои эмоции…
Тряхнув головой – еще немного, и начала бы себя жалеть, мысленно вернулась к происшествию с князем. Вопросов было много, ответов…
У Старой крепости он встречал принца Орана. К чему было возвращаться?.. И даже если причина имелась, почему отправился один уже в сумерках?.. Да и рана не колотая – резаная, нанесена саблей. Какой именно – степной или той, что входила в моду в северной империи, сказать точно не могла – не моя область, но для тревоги и этого достаточно. Все опять упиралось либо в одних, либо…
Движение за окном я скорее ощутила, чем заметила. Отреагировать не успела… сумрачная тень сдвинулась, оказавшись совсем рядом, наши взгляды встретились… отозвавшись в моем сердце неожиданным теплом…
Увидев Энгина за завтраком, я не удивилась. Вся магическая защита дома настроена на матушку, появиться ночью в нашем саду он мог только с ее благословения и по одному-единственному поводу: охраняя. Кого именно, вопрос второй, но я ставила на князя. Соул не мог не понимать, что, не придав огласке факт нападения на дипломата Ровелина, фактически взял ответственность за его жизнь на себя. А раз так… задействовать должен был тех, в ком совершенно уверен. Энгин Паррей был в этом списке, и не только потому, что являлся сыном графа Паррея.
Не скажу, что его присутствие за столом очень радовало – в отличие от меня, виконт выглядел возмутительно бодрым, но это была та мелочь, с которой я оказалась готова мириться. Чего не скажешь об очередной коробочке с пирожными, присланными Николасом.
– Он никогда раньше не любил толстушек, – недовольно буркнула я, откладывая в сторону карточку с пожеланием хорошего дня.
– Ничто в этой жизни не постоянно, – глубокомысленно заявил Энгин, забирая у меня гостинец от Сванетти. Матушка не придумала ничего лучше, как посадить нас рядом, – а уж мужчины – точно.
– И ты – тоже? – ухватилась я за оговорку.
– Я?! – возмущенно вскинулся Энгин. Потом твердо закончил: – Я – исключение!
Матушка многозначительно хмыкнула, Соул, который появился не через пару часов, как обещал, а лишь утром – посмотрел с любопытством.
Думаю, он просто забыл, как это – быть молодым и не обремененным большой ответственностью.
– Слова – на то и слова, чтобы их говорить, – довольно равнодушно промолвила я, сделав вид, что ничто, кроме творожной запеканки с ягодами, меня не интересует.
Энгин отложил приборы, аккуратно свернул салфетку, определив ее на стол. Поднимался медленно, с достоинством. На лице маска отрешенности, и только в глазах – веселье.
– Я ослышался или Анастасия Николаевна только что обвинила меня в двуличии?
Фарих и матушка задумчиво переглянулись и посмотрели на меня, явно ожидая продолжения спектакля.
Вот только мне оказалось не до шуток. На душе было неспокойно, тревога сжимала сердце…
И никаких причин!
Я ошибалась! Не прошло и нескольких секунд, как в гостиную вбежала Любочка, заставив вздрогнуть и бросить напряженный взгляд на белоснежный передник.
То, что он был чистым, нисколько не успокаивало.
– Госпожа… – задыхаясь то ли от быстрого бега, то ли от драматичности того, чему стала свидетелем, выдохнула она, обращаясь именно ко мне. – Там… Князь…
В комнату Северова я вошла последней лишь после того, как Фарих вновь открыл закрытую прямо передо мной дверь.
Когда переступила порог, Энгин укладывал князя на подушки. Дышал тот тяжело, натужно. Хрипя и откашливаясь.
Заляпанная кровью рубашка задралась, открывая сбитую повязку. Побелевшая от напряжения ладонь жестко сжимала кривой нож с… чистым лезвием.
– Кто его? – опередил меня с вопросом Соул, подбородком указав на лежавшее у раскрытого окна тело.
– Не знаю, – скривившись, выдохнул Северов. – Тень мелькнула…
– Хорошая была тень, – удовлетворенно заметил Энгин, бросив на меня быстрый взгляд.
Мог и не стараться, я и сама знала, что делать.
– Вызовите Вильена и Сэма, – потребовала я у Фариха, подходя к кровати.
И не важно, что здесь было кому отдавать приказы. Из нас троих оперативником была я.
– Я бы не хотел…
У Соула не получилось ничего сказать. Меня колотило от страха и ярости, вновь и вновь возвращая к одному и тому же – князя пытались добить в моем доме, но думала я четко и ясно.
– Охранки сбиты. Я не смогу провести осмотр, мне еще заниматься раненым.
– Охранки – что?! – как-то… угрожающе протянул Энгин, сделав шаг назад и извернувшись, чтобы заглянуть мне в лицо.
Я же успела наклониться к князю, начав осмотр.
– Вокруг дома стандартный контур, установленный корпусом, и моя сеть, – как неучу начала объяснять я, отрывисто бросая словами. Оценивать состояние Северова мне это не мешало. – У нас двойное проникновение, для которого требовались два разных способа вскрытия защиты. И если в отношении одного мы можем говорить о прямой или косвенной помощи магов, устанавливавших купол, то со вторым все значительно сложнее.
Соул дослушал меня до конца и вышел из комнаты, перестав давить своим молчаливым авторитетом.
Хоть какое-то подспорье.
– Ты хочешь сказать… – Энгин отступил от постели, но допроса не прекратил.
– Ты мне мешаешь! – отрезала я, кладя ладонь князю на грудь. Дышал он все еще неровно и как-то неспокойно. – Смотрите на меня, – попросила я Северова. Впрочем, было не обязательно, он и так не сводил с меня глаз. – Чувствуете тепло?
– Да, – скорее выдохнул, чем произнес он.
– А теперь постарайтесь расслабиться и ощутить, как бьется мое сердце.
Его губы дернулись… вроде как сложиться в усмешку, но я сделала вид, что не заметила. Каждому, кто хоть раз попадал в руки лекарю-магу, такая процедура была знакома.
Стоять, склонившись над кроватью, было неудобно, но я старалась не замечать, позволяя себе лишь чуть шевелиться, чтобы тело оставалось гибким, подвижным. Магия – магией, но сейчас я действовала наиболее простым и одновременно максимально надежным способом. Просто делилась с ним своей силой, пользуясь тем, что его тело уже принимало мой дар, когда залечивала рану.
– Интересный тип, – неожиданно выдал Энгин.
Тишина, нарушаемая лишь пением птиц за окном, да успокаивающимся дыханием князя, длилась недолго. Паррея хватило минуты на три-четыре.
– Наемник, – не выдержал и Северов, тут же затихнув под моим тяжелым взглядом.
– И рана у него интересная, – обойдя по широкой дуге лежавшее на полу тело, глубокомысленно протянул Энгин, посчитав, что моя угроза лично его не касалась. – Сзади, в шею. Похоже, спицей.
Его взгляд в окно я не пропустила, сама посмотрела туда же.
На клинке ножа в руке Северова крови не было. На повязке – тоже, мои усилия не прошли даром, швы не разошлись. А вот на рубашке и постели имелись. На широком подоконнике – тоже.
– Их было трое, – опять порадовал нас пояснениями князь. – И – тень.
– Там прибыл лекарь. – Соул вернулся в комнату, остановился у двери, но не закрыл ее полностью, а только прикрыл, оставив довольно широкую щель.
– Еще минуту – и князя можно будет перенести, – кивнула я, с удовлетворением ощущая, как четко и ровно бьется сердце Северова под моей ладонью.
А ведь еще недавно трепыхалось, пытаясь поймать ритм.
– Вильен и Самюэль – тоже, – продолжил Фарих столь же спокойно, но в это я уже не поверила. Просто потому, что такого быть не могло – слишком мало прошло времени даже с учетом возможностей переноса, но ведь было!
Ничего не ответив, я закрыла глаза и медленно вздохнула, воспринимая себя и князя как единое целое.
Впрочем, в этот момент так оно и было. Он… Я… Он должен был чувствовать мое волнение так же явственно, как я – его боль. Рана ныла. Не так чтобы сильно, но противно, не давая о себе забыть.
Неприятное ощущение, но… я и так сделала больше, чем должна была.
– Уф! – резко выдохнула я, выпрямляясь. Ладонь убрала лишь в последний момент, с сожалением отмечая, как тут же торкнуло тоской без его тепла. – Вы еще настаиваете на том, что должны присутствовать на балу? – уточнила с иронией, чтобы за насмешкой скрыть накатившую на меня горечь.
Такое бывало после магического целительства, но в этом случае пробило остро, безжалостно.
– Настаиваю. – Его голос звучал более живым.
– Тогда, – нашла я в себе силы улыбнуться, – продолжим через час.
Князь еще хотел что-то сказать, но я остановила его категоричным жестом. Проходя мимо двери, склонила голову, приветствуя стоявшего в коридоре лекаря, на вопросительный взгляд Соула качнула головой. Я знала, почему была вынуждена прикусить губу, сдерживая слезы, норовившие выступить на глазах, но делиться этим ни с кем не собиралась.
Все, что касалось Даниила…
Я уже не в первый раз мысленно называла его так, словно признавая и… тут же отказываясь.
Пока обходила кровать, чтобы оказаться ближе к лежащему у окна телу, успела успокоиться. Со своими душевными проблемами могла разобраться и позже.
– Помоги, – попросила я Энгина. Наемник его уже мало интересовал, а вот то, что могло находиться на улице – весьма. – Потом посмотри, что там. И, – я перехватила его за рукав, – ничего не трогать!
– Да знаю я, – оскалился тот самодовольной улыбкой, но под моим настойчивым взглядом был вынужден кивнуть и послушно повторить: – Ничего не трогать!
– То-то же! – отпустив, бросила взгляд на князя – лекарь и Соул как раз помогали ему подняться, тут же отвела его, делая вид, что заинтересовалась незваным гостем. Ткань штанов была слишком тонкой, чтобы скрыть то, что находилось под ними.
Правда, о едва одетом князе я забыла тут же, стоило вглядеться в лицо мужчины, жизнь которого закончилась в этой комнате.
Видела я его лишь однажды, но… не забыла…
– А теперь рассказывайте, что вас принесло ко мне в столь ранний час? – поинтересовалась я у Виля и Сэма.
Устроились мы вчетвером на террасе, чтобы не путаться под ногами пусть у немногочисленных, но весьма высокопоставленных гостей, поводом для появления которых стало утреннее происшествие.
Графы Джакс и Паррей. Еще один граф – Манзори, советник императора по взаимоотношениям с другими государствами. Благообразный, седоволосый, сохранивший неплохую военную выправку в свои семьдесят с небольшим лет. За глаза его звали ястребом. И не только за острый нос с горбинкой и пронзительный взгляд.
Появился он не один, а в сопровождении неизвестного мужчины, которого не представили не только мне, но и матушке. Вильен с Сэмом тоже не знали, что это за тип, но вел он себя не то что по-хамски, но на грани принятых в обществе.
– Помнишь, – кивнув на виконта, который стоял на верхней ступеньке, ведущей в сад лестницы, начал Самюэль, – Энгин говорил, что слышал разговор о сорокуле? Ну, кто-то у кого-то спрашивал, где тот находит корм для своих лягушек?
– Помню, конечно, – возмутилась я. О таком и захочешь, а не забудешь.
– Мы аккуратно поспрашивали в департаменте, – перебил Сэма Виль.
– Так… – напряженно протянула я, догадываясь, что с пустыми руками утром выходного дня я бы их не увидела. – И кто?
– Энгин кое в чем ошибся. – Самюэль смотрел на меня твердо, без обычных шутливых ужимок. – Те двое говорили о третьем, с которым оба знакомы.
– Это имеет отношение к делу? – хмуро уточнила я.
– Разговаривали Кармир и Шаес, – ничуть не смутившись, продолжил Сэм. – И беседовали они о…
– Графе Стоуне, – закончила я за него. – И это практически ожидаемо.
– Считаешь, именно его мы и ищем? – Сэм посмотрел на меня удивленно. Я не была склонна к скоропалительным выводам.
Этот случай исключением не стал.
– Нет! – качнула я головой, невольно посмотрев на ровный ряд кустарника.
Два тела вместе с тем, которое обнаружилось в предоставленной князю комнате, мы нашли именно за ними.
Было и еще одно – напарника Энгина, сменившего виконта утром.
– Настя! – Самюэль, наклонившись ко мне через стол, за которым мы сидели, зло прищурился.
– Кармир знал о наших поисках сорокула. Шаес – тоже, – не задержалась я с ответом. Испытывать их терпение не собиралась. – Тебе не интересно, почему промолчали?
– Потому что оба употребляют дурь, которой их снабжает граф, – подтвердил мелькнувшее у меня предположение Энгин. Говорил сухо, безжизненно. – Не так чтобы стало заметно, но время от времени балуются.
Смерть друга показала нам другого виконта. И, глядя на этого, я точно знала, что безнаказанной она не останется.
– А тебе откуда об этом известно? – развернулась я к Энгину вполоборота.
– Это так важно? – Взгляд был холодным, с вызовом.
– Нет, – качнула я головой.
Чем бы ни занимался виконт Паррей в Следственном Департаменте, это было не мое дело.
– Но ведь это все меняет! – вскинулся Виль, разрывая повисшую паузу.
– Это ничего не меняет, – выдохнула я. – Тем более что количество подозреваемых сегодня увеличилось еще на одного.
– Ты о чем? – Энгин поднялся на террасу, присел напротив меня.
– О взломе защиты.
Осмотр, в котором я участвовала лишь косвенно, – Виль взял все магические действия на себя – не затянулся. Уложились мы в полчаса, полностью воссоздав картину произошедшего.
Когда в комнате появился наемник, князь спал. Проснуться, отреагировав на шорох, не мог – прежде чем покинуть Северова, я использовала заклинание глубокого отдыха, предшествующее тому, которое использовалось для ускорения заживления.
Окно было открыто снаружи с помощью взламывающего амулета, остатки плетения еще «висели» на щеколдах. Виль сказал, что раньше ни с чем подобным не сталкивался.
Следом за первым в помещении появился еще один. Третий ждал снаружи.
Убивать князя не собирались. По крайней мере сразу – в вещах Северова копались. Действовали весьма аккуратно, тщательно уничтожая следы своего присутствия, что наводило на определенные мысли. Кто-то очень не хотел, чтобы о предмете их интереса стало известно.
Судя по тому, что Даниила все-таки попытались разбудить, – искомого они не нашли.
– А что не так с этой защитой? – задумчиво поинтересовался Энгин.
На этот раз в некомпетентность младшего Паррея я не поверила. Все, что его сейчас интересовало, – нюансы, о которых могло быть известно лишь тому, кто вытягивал охранный контур.
– В отличие от купола, выставленного магами корпуса, мой можно снять лишь изнутри, – дернула я плечом.
– Только не говори, что ты и сегодня получила коробочку с пирожными, – неожиданно подскочил Самюэль. Желваки ходили ходуном, ладони были сжаты в кулаки.
– Получила, – совершенно спокойно отозвалась я. – И я бы вновь не стала торопиться с выводами.
– А я его чаем поил… – процедил сквозь зубы Виль, словно и не услышав моего предложения.
А вот Энгин не потерял возможности рассуждать здраво.