Смертельные послания Мэтьюз Джон

35

– «Муж, отец, какова бы ни была твоя судьба, да будет твое сердце чистым, твоя жизнь – честной. Ради тех, кто носит твое имя, не пятнай его дурными поступками. Когда ты смотришь на эти невинные лица, которые нежно приветствуют тебя, пусть твое лицо тоже будет невинным и твоя совесть не испытывает угрызений…»

– Что это?

– Это из романа Теккерея «Виргинцы».

Единственным другом Лоуренса Биделла на Блэкуэлл Айленд был Джеральд, доброжелательный тридцатидвухлетний монголоид, который с открытым от изумления ртом слушал, как тот один за другим цитирует отрывки из литературных произведений.

Для Лоуренса декламация, которую он нередко сочетал с легким покачиванием взад и вперед, служила своеобразным средством защиты. Он декламировал Теккерея, «Потерянный рай» Мильтона или Периодическую таблицу Менделеева, и эти «мантры» успокаивали крик и плач вокруг него.

Когда Биделл читал наизусть «20 тысяч лье под водой» Жюля Верна, «Остров сокровищ» Стивенсона или «Граф Монте-Кристо» Дюма, ему представлялось, будто он переносится на место действия того или иного романа. Он мог делать это часами, пока его не одолевал сон.

Но теперь Лоуренс внезапно замолчал и принялся внимательно изучать ботинки своего нового друга.

– У тебя грязные ботинки, – сказал он.

Джеральд посмотрел на них так, словно никогда не видел их прежде.

– Ты действительно считаешь, что они грязные?

– Да, считаю.

Губы Биделла презрительно искривились, когда он разглядывал грязь, царапины и пятна от засохших кусочков пищи, покрывавшие обувь его собеседника.

– Сними, и я их почищу, – предложил он. – Я опытный чистильщик обуви.

Джеральд снова опустил глаза на свои ботинки:

– Ладно.

Присев на корточки, он развязал шнурки, снял ботинки и протянул их Лоуренсу. Тот еще раз внимательно рассмотрел их, поворачивая под разными углами, после чего вынул из кармана платок, стер прилипшие комочки грязи, а затем плюнул на них и начал чистить.

Джеральд с улыбкой наблюдал за тем, как его обувь постепенно приобретает блеск.

– Замечательно. Смотри, какими чистыми они стали! – Он протянул к ним руку, но Биделл отвернулся в сторону:

– Они еще недостаточно чистые.

Он принялся тереть ботинки с удвоенной энергией, и улыбка на лице Джеральда постепенно исчезла.

– Хватит, они уже чистые. Ты можешь повредить их, – сказал он.

– Нет. Еще не совсем.

Лоуренс продолжал с ожесточением драить обувь.

– Говорю тебе, чистые! – Джеральд протянул руку, зацепил один ботинок пальцем изнутри и потянул его к себе. – Взгляни, в них можно смотреться как в зеркало. – Его лицо вновь расплылось в улыбке.

– А я говорю, они еще грязные! – Лоуренс дернул ботинок на себя. – Подожди несколько минут, и увидишь, какими они станут.

Они продолжали тянуть ботинок, каждый к себе. Когда Джеральд увидел в глазах Биделла безумную решимость, его впервые осенило:

– Да ты просто сумасшедший, Лоуренс! Самый настоящий сумасшедший.

Биделл внезапно застыл на месте и воззрился на своего товарища по несчастью, словно не зная, как ему реагировать на эту мысль.

В этот момент Джеральд заметил, что его товарищ смотрит куда-то поверх его плеча. Он обернулся и увидел, что к ним приближается главный врач в сопровождении незнакомого мужчины.

– Думаю, ваш друг совершенно прав, Лоуренс, – сказал Ардженти. – Ботинки уже достаточно чистые. Давайте выйдем отсюда.

Открыв дверь своего офиса, Вера Мэйнард увидела в противоположном конце зала клуба Майкла Тирни и Тома Брогана, беседовавших с двумя ее девушками. Она быстро захлопнула дверь.

Элли, Сара и Шон жили у нее с того самого вечера, когда мисс Каллен обратилась к ней за помощью. Они только ночевали у нее, поскольку днем их мог обнаружить ее домовладелец. По утрам Вера привозила их в клуб, и они незаметно проникали в здание через заднюю дверь. Единственным человеком, посвященным в тайну, был ее бармен Джереми, который в данный момент сидел в офисе за столом и подсчитывал выручку за вчерашний день.

– Вдруг он заподозрил, что мы здесь, и поручил кому-нибудь наблюдать за переулком? – испугалась Элли, когда миссис Мэйнард сообщила ей об увиденном.

– Очень может быть, – кивнула Вера. – Пойду посмотрю. А ты, Джереми, сразу запри за мной дверь. Если я постучу два раза, со мной Тирни и Броган, если три – все спокойно.

Бармен, облаченный в свой фирменный красно-зеленый жилет, подошел к двери, когда Вера вновь открыла ее. Услышав щелчок замка, она перевела дух и направилась в сторону Майкла и его помощника. Разговаривая с девушками, Тирни тыкал пальцем в газету.

Увидев Веру, главарь бандитов прервал разговор и двинулся ей навстречу. Броган последовал за ним.

– Как всегда, рад тебя видеть, Вера, – произнес Тирни. – Я задавал твоим девушкам те же вопросы, что и один из моих людей, который заходил сюда на днях.

– Лайэм? – уточнила женщина. – Да, я сама разговаривала с ним. Сказала ему, что не видела Анну со дня убийства.

– А вот и объяснение этому, – Майкл протянул ей газету и ткнул пальцем в заголовок. – Похоже, мы искали не ту девушку. Поэтому мы задаем те же вопросы, но теперь в отношении Элли Каллен. Судя по всему, именно она тогда пропала.

Вера почувствовала, как в голову ей ударила кровь, когда она принялась читать указанную статью. В ней говорилось о том, что полиция перепутала личности двух девушек: последней жертвой Потрошителя оказалась Анна Уолкотт, а не Элли Каллен, как сообщалось ранее. Элли же «притворялась мертвой», чтобы ее никто не искал.

Изо всех сил стараясь сохранять видимость спокойствия, она отдала газету обратно Тирни:

– Нет, я тоже не видела Элли.

Майкл сощурил глаза, словно не зная, что сказать на это.

– Помнишь, мы разговаривали об Элли, когда я в последний раз был здесь? – спросил он. – Тот франт, которого арестовали как Потрошителя, подрался из-за нее с одним из моих людей.

– Да, конечно, помню.

Вера повернулась и посмотрела в сторону шумной компании в дальнем углу зала, надеясь скрыть свои эмоции, красноречиво отражавшиеся на ее лице.

Однако Тирни, очевидно, неправильно истолковал ее взгляд и решил, что она смотрит на дверь своего офиса.

– Дело довольно деликатное, – сказал он. – Не поговорить ли нам в приватной обстановке?

– О, сейчас там Джереми. Подсчитывает выручку за вчерашний день.

Мэйнард прекрасно понимала, что кроется за выражением «деликатное дело». Это означало, что где-нибудь в приватной обстановке он намеревается оторвать ей мочку уха.

– Ничего. Это займет всего несколько минут.

Женщина кивнула. Дальнейшие отговорки вызовут у Тирни подозрение, и он сделается более настойчивым, что лишь усложнит положение.

Сердце гулко колотилось у нее в груди, когда она шла в сторону офиса. Успела ли Элли с детьми уйти? А если их заметил кто-нибудь в переулке, где они смогли бы спрятаться?

Постояв несколько секунд перед дверью, она стукнула два раза.

– В чем дело? – нетерпеливо спросил ее спутник.

– Джереми всегда запирает дверь, когда считает выручку, – Вера скорчила гримасу. – Мне приходится стучаться в собственный офис.

Из-за двери донеслись звуки шагов и щелчок замка. Вид у бармена был испуганным, будто его застигли врасплох за каким-то недозволенным занятием.

– Извините, эта работа заняла у меня больше времени, чем я рассчитывал, – развел он руками. – Вы хотите, чтобы я на некоторое время ушел и потом вернулся?

Заглянув через дверь в комнату, хозяйка с облегчением убедилась, что она, если не считать Джереми, пуста. Боковым зрением Вера видела, что Майкл тоже осматривает комнату, шаря взглядом по всем углам.

– По-моему, хорошая идея, – ответил он за Мэйнард.

Когда они сели за стол, Тирни заметил ее жемчужные серьги. «Жемчуг к слезам», – подумал он.

Мужчина оторвался от газеты и устремил взгляд на поля Алабамы, проносившиеся мимо окна поезда.

Последние несколько дней газеты пестрели сенсационными заголовками – «Британский судмедэксперт оказался Потрошителем». Мужчина отложил газету в сторону и принялся барабанить по ней пальцами, погрузившись в размышления. «Прекратить эту комедию или пусть все идет своим чередом? – думал он. – Может быть, дождаться, когда Джеймсона повесят, а затем появиться вновь?» Конечно, было весьма заманчиво привести на виселицу – за твои собственные преступления – криминалиста, который охотится за тобой.

Как же все-таки поступить? Если бы только он получил ясный сигнал о том, что принял правильное решение, отправившись в это путешествие!

Его глаз уловил слабое мерцание. Он окинул взглядом вагон в поисках его источника и увидел в пяти рядах женщину средних лет в сиреневом платье, которая разговаривала с сидевшей рядом с ней молодой девушкой. Женщина оживленно жестикулировала, и кольцо на ее пальце поблескивало в свете солнечных лучей. Это кольцо украшал красный камень, окруженный мелкими бриллиантами. Тот самый цвет – может быть, это и есть сигнал, которого он ждал?

Взгляд мужчины уперся в кольцо. Камень был не очень большим – гранат средних размеров. А попутчица этой женщины представляла собой серьезное препятствие, как и то, что он ехал в поезде целый день и его могли запомнить люди. Нет, он подождет до Нового Орлеана, как и планировал первоначально. Но вдруг ему и там не попадется подходящее кольцо или подходящая жертва?

Каким образом он мог еще узнать, правильно ли поступает? Мысли пульсировали в его голове в такт работе паровозного двигателя. Он сунул руку в карман жилета, достал счастливый соверен и принялся рассматривать его. В прошлом эта монета не раз приносила ему удачу.

– Прошу прощения… что это?

Он повернул голову в сторону прохода между сиденьями, откуда прозвучал голос, и увидел мужчину лет сорока с небольшим, в костюме и шляпе «дерби», женщину примерно того же возраста и мальчика.

– Английский соверен, – ответил он.

– А-а, понятно. – Мужчина показал на мальчика. – Мой младший сын коллекционирует монеты. Такую я никогда не видел. У него большая коллекция долларов, два мексиканских песо, несколько французских франков – но ничего из Англии.

– Эта монета относится к ранней Викторианской эпохе, и их сохранилось не так много. – Он заметил, как у мальчика при виде монеты загорелись глаза, и ему вдруг в голову пришла мысль. – Послушайте, я должен принять решение. Я подброшу монету, и если ваш мальчик угадает, что выпало, она пополнит его коллекцию.

– Это очень любезно с вашей стороны, но вы вовсе не обязаны дарить ему монету, – запротестовал отец.

– Я настаиваю. Мне это доставит удовольствие.

Мужчина взъерошил волосы на голове сына:

– Ты когда-нибудь слышал о такой щедрости?

Лицо мальчика расплылось в довольной улыбке, хотя мать отнеслась к этому предложению куда более сдержанно, поскольку знала, что ей придется утешать ребенка, если он не угадает.

– Так что выпадет? – спросил владелец монеты, подбросив ее.

– Орел, – ответил мальчик.

Они оба внимательно наблюдали за тем, как соверен вращается в воздухе.

– Я должна что-то сказать. Должна. Если я не вмешаюсь, его могут повесить.

Поразмыслив некоторое время, Вера покачала головой:

– Не самая лучшая идея, Элли. Раз дело опять расследует Маккласки, это мало что даст. Ты станешь мишенью для Тирни. И к тому же что ты можешь сказать?

– Я скажу, что ушла сразу вслед за Финли. Что его не было в доме, и он просто не мог убить Анну.

Мэйнард снова задумалась:

– А они скажут, что ты не можешь знать, возвращался он в дом после твоего ухода или нет. – Она пожала плечами. – Они могут также предположить, что он пришел в ярость, увидев Анну в твоем платье, и убил ее.

– Нет, он не мог этого сделать, – покачала головой мисс Каллен. – Я знаю его. И Сара была там, она видела…

Элли осеклась, вспомнив, что Сара видела вовсе не так уж много. Она уже дважды устраивала девочке допрос, пытаясь выяснить, как выглядел человек, напавший на Анну.

– Я… я видела его не очень хорошо. Было очень темно.

– Какой он был – высокий, маленький, толстый, худой? Во что был одет?

– Довольно высокий… и на нем был черный плащ с капюшоном.

– А лицо? На кого он был похож? Это был Финли – человек, который принес мне зеленое платье?

– Я… я не видела. Было очень темно.

В широко раскрытых глазах Сары явственно сквозил страх, когда она вспоминала произошедшее, поэтому Элли не хотела давить на нее слишком сильно.

Вера осторожно прикоснулась к руке женщины:

– Может быть, в какой-то момент кошмарные видения в ее сознании отойдут на задний план и уступят место более ясной картине. Но не сейчас. Финли это не поможет, и дело кончится тем, что тебя и девочку просто убьют. – Она вздохнула, вспомнив события этого дня. – И, наверное, меня вместе с вами.

Они находились в доме Веры, в пяти кварталах от клуба. Хозяйка вернулась туда вскоре после ухода Тирни и Брогана, но провела еще три тревожных часа в ожидании Элли и Сары. Когда Майкл рассмотрел ее серьги вблизи, он увидел, что это клипсы.

– Что, ухо все еще болит после нашей последней встречи? Или это просто предосторожность на случай моего следующего визита? – усмехнулся он.

– Просто я люблю разнообразие.

Миссис Мэйнард пыталась изобразить загадочную улыбку, но Тирни, вероятно, почувствовал вызов в ее словах, поскольку кивнул в этот момент Брогану. Тот сунул руку в карман и вытащил нож. Улыбка сползла с лица Майкла.

– Учти, может случиться так, что тебе не на что будет их вешать, – предупредил он.

Вера в испуге вскочила со стула и сделала шаг назад. Но в тот самый момент, когда Том поднялся и двинулся в ее сторону, в офис ворвался Джереми.

– Похоже, у нас гости, – объявил он.

Через проем двери, которую бармен оставил наполовину распахнутой, был хорошо виден полицейский в униформе, стоявший у стойки бара. Броган застыл на месте и быстро убрал нож в карман. Подойдя к двери, Тирни погрозил женщине пальцем:

– Мы продолжим нашу беседу потом, моя дорогая Вера. Потом…

По тому, как изменилось лицо начальницы при виде Майкла и Тома, Джереми понял, что что-то не так. Выйдя из офиса, он тут же выбежал на улицу и сообщил первому попавшемуся полицейскому, что у них в баре пьяный затеял драку. Однако Вера прекрасно понимала, что в следующий раз фортуна может оказаться к ней не столь благосклонной. Она взглянула на Элли:

– Отныне для вас небезопасно находиться здесь или в клубе. Да и для меня тоже. Нам придется куда-нибудь перебираться.

В глазах девушки вспыхнули тревожные огоньки:

– Но куда? У Тирни в каждом уголке города есть глаза и уши!

– Я знаю. Попробую что-нибудь придумать.

Сверху до столовой доносилось монотонное бормотание Лоуренса, который декламировал Марко и Паскалю фрагменты романов. Как София ни прислушивалась, слов разобрать она не могла.

– Что он им читает? – спросила она мужа.

– «Человек, который хотел быть королем» Редьярда Киплинга, – сказал тот.

Миссис Ардженти кивнула:

– Я и не знала, что у нас есть эта книга.

– У нас ее и нет. Он цитирует по памяти.

– А-а, понятно.

На Софию столь выдающиеся способности произвели впечатление. Однако присутствие в их доме Лоуренса вызывало у нее определенное беспокойство.

– Ты уверен, что его пребывание здесь не представляет опасности для нас? – спросила она настороженно.

– Конечно, уверен. Подумай, сколько лет он сотрудничает с Финли, и у того никогда не было с ним никаких проблем.

Правда, говоря об этом, Джозеф вдруг подумал: на какой срок ему удастся продлить опекунство над Биделлом? Во всяком случае, нельзя допустить, чтобы он вернулся на Блэкуэлл Айленд.

– Одного они не учли, отстраняя меня от дела. Они не могут мне диктовать, что я должен делать с Лоуренсом. Особенно теперь, когда я взял отпуск на несколько дней, – сказал он супруге.

– У тебя есть основания считать, что они расстроятся по этому поводу?

– Вполне возможно.

Ардженти выпустил легкое облако сигарного дыма. Он устроил так, чтобы Биделл присутствовал при процедуре предъявления обвинения его другу, в надежде воодушевить последнего. Тем не менее, Финли – в ножных кандалах, прикованный наручниками к судебному приставу, с опущенной головой, дающий односложные ответы на зачитываемые обвинения – выглядел чрезвычайно подавленным и являл собой разительный контраст с Джеймсоном недельной давности – полным сил и энтузиазма. Он даже сначала не заметил Джозефа и Лоуренса в галерее для публики.

На другом конце галереи Маккласки наслаждался публичным унижением английского криминалиста. Однако, увидев Биделла, он даже вздрогнул от неожиданности. Это была хоть и маленькая, но победа Ардженти. И спустя несколько мгновений, словно почувствовав смятение инспектора, Финли тоже увидел их, и его лицо сразу же просветлело. Он улыбнулся и кивнул им, безмолвно произнеся одними губами:

– Спасибо, друг мой.

Детектив сделал жест рукой, в которой держал сигару, в сторону Софии и сказал:

– Кто способен больше, чем Лоуренс, помочь сейчас Финли? Никто не знает его лучше, чем он.

София кивнула:

– Ну и как, большого успеха ты сегодня добился?

– Боюсь, что нет. Но это только начало: кто-то должен был видеть ее после того вечера.

Сразу после предъявления обвинения Джеймсону Джозеф принялся составлять список мест, где обычно бывала Элли. В какой-то момент, когда он записывал в блокнот очередной адрес, Лоуренс протянул руку в его сторону.

– В этом нет необходимости. Я помню его, как и все остальные адреса.

Ардженти быстро затянулся сигарой.

– Если она прячется вместе с этой девочкой, Сарой, ее будет легче разыскать, – уверенно сказал он. – Женщину с младенцем и девятилетней девочкой найти легче, чем просто женщину с младенцем. Они не могли раствориться в воздухе.

36

Она подходила идеально. Он понял это, как только увидел кольцо на ее пальце. Оно сверкало не столь ярко, как кольцо женщины в поезде – вероятно, потому, что освещение в клубе было более тусклым, – но даже на расстоянии он видел, что рубин на нем гораздо крупнее того граната.

Он выбрал отель по другую сторону от Французского квартала, на Ченнэл-стрит, поскольку знал, что зона его поисков будет располагаться ближе к докам. Ему хотелось, чтобы расстояние между ней и местом его жительства было как можно большим.

Расстояние. Мужчина знал, что в силу законов Джима Кроу в городе царила сегрегация, но на улицах она никак не проявлялась. Это была поистине экзотическая смесь настоящего плавильного котла: представители разных рас свободно общались друг с другом, и девушки всех цветов кожи предлагали себя из распахнутых дверей и с балконов.

Он оглянулся на девушку в дальнем конце клуба: кожа цвета кофе с молоком, карие глаза соблазнительно миндалевидной формы. Ему показалось, что она озорно улыбнулась, когда их взгляды на мгновение встретились.

Его внимание сконцентрировалось на ее кольце. Россыпь мелких бриллиантов образовывала форму, которую ему никак не удавалось рассмотреть в тусклом свете. Он приблизился к ней:

– Прошу прощения, но я не могу отвести глаз от вашего кольца. Видите ли, мой брат – ювелир, и я все думаю, что это за форма?

– Это «флер-де-ли»[15], – ответила девушка. – Оно привезено из Франции.

– Вы не возражаете? – Он указал рукой в сторону ближайшего стула.

– Разумеется, нет. Это моя работа – развлекать зашедших сюда джентльменов.

Снова озорная улыбка. В течение нескольких минут он выслушал незамысловатую историю о кольце и его владелице. Мать девушки была француженкой, а отец мулатом, который возил пряности с Наветренных островов. Кольцо поначалу принадлежало ее бабке, а впоследствии было передано ей матерью, когда та умирала.

– Оно великолепно. Просто уникально, – повторил он, любуясь камнем.

«Такое кольцо легко запоминается, – подумал он, – особенно в сочетании с его историей».

Явно польщенная, девушка кивнула и пригубила бокал с шампанским. Потом, заметив, что его бокал с красным вином на две трети пуст, она спросила:

– Не хотите еще выпить?

– Нет, – поспешно ответил он.

Возможно, слишком поспешно.

Девушка подняла руку, и официант посмотрел в их сторону. Освещение в углу, где они сидели, было тусклым, но если бы официант приблизился к ним, он увидел бы ее собеседника более отчетливо и мог бы его запомнить.

Взглянув на ее бокал, мужчина увидел, что тот больше чем наполовину пуст. Очень скоро ему придется заказывать ей второй бокал.

– Вы говорили что-то о «развлечении». Могу ли я спросить, где это обычно происходит? – поинтересовался он.