Доктор Кто. Приход террафилов Муркок Майкл

Глава 13

Промах Локсли

Эми подняла на Доктора глаза и нахмурилась.

– Падение! – повторил он, заметив в ее взгляде удивление и тревогу. – Корабль вошел в Падение.

И тут она вспомнила.

Капитан предупреждал их о том, что произойдет, даже объяснял, зачем это нужно – просто за событиями последних дней это как-то стерлось из памяти. Но война войной, а рейс должен проходить по расписанию, поэтому, когда корабль достиг гравитационного колодца, команда отправила его в Падение. Двигатели были отключены, и теперь на судно влияла только сила при тяжения небольшой черной дыры.

Этот маневр был очень опасен, но капитаны частных танкеров использовали его сплошь и рядом. Гравитационное поле черной дыры, крошечной настолько, что ее было невозможно разглядеть невооруженным глазом, позволяло кораблю набрать необходимую скорость и быстрее добраться до места.

Гравитация. Гравитационное поле. За время, что они провели на борту корабля, Эми слышала эти слова тысячу раз и убедилась, что даже Доктор не вполне понимает их суть. Сила притяжения оставалась загадкой и для развитой цивилизации 51-го века. Люди использовали ее постоянно – но не понимали, какое сокровище попало им в руки. Именно гравитация тащила их сейчас вниз-вниз-вниз-вниз-вниз, вниз и внутрь, как гигантская волна, утягивающая на дно щепку.

– Правильнее было бы назвать это скольжением, – начал Доктор, но неожиданно нахмурился и тряхнул головой. Казалось, даже мысли стали тяжелыми и неторопливыми, словно сила притяжения дыры влияла и на них. Он поморщился – ощущение было мерзким и мешало сосредоточиться. – Чувствуешь?

Чувствуешь что? Что он вообще хотел сказать? Воспоминания и переживания слились в цунами, грозившее сбить спутников с ног. Почему все не складывается? Сколько ошибок уже сделано?

Доктор снова тряхнул головой, и туман в его мыслях неожиданно рассеялся. Все встало на свои места: старый танкер, черная дыра, сила гравитации. Поразмыслив, он решил не объяснять Эми, что капитан И’гго, как и многие космические бродяги, использует силу черных дыр в качестве замены потокам «цвета». Лучи этой странной энергии просачивались из Второго Эфира. Некоторые корабли путешествовали по ним, как по ровным дорогам. Говорили даже, что во Втором Эфире можно найти пути-между-мирами и благодаря им срезать изрядную часть дороги. Впрочем, чего только не говорят!

Корабль медленно падал в бескрайнюю черноту космоса, при этом поворачиваясь вокруг оси, чтобы сохранить равновесие.

Теперь даже на капитанском мостике все обзорные иллюминаторы закрыты прочными щитами. Информацию о внешнем мире экипаж был вынужден получать с радаров и сканеров: за бортом корабля разверзлась бездна. Один взгляд в нее мог стоить рассудка даже самым развитым расам галактики. Капитан И’гго любил повторять, что если слишком долго вглядываться в бездну, бездна начнет вглядываться в тебя, а это более чем неприятно.

Добравшись до общей каюты, Доктор плюхнулся на свою кушетку и широко зевнул. По крайней мере, сейчас они были в безопасности. Относительной, конечно – как и все на свете. Однако пиратам до корабля, вошедшего в Падение, не добраться точно. Эми присела напротив.

– Заслуженный отдых, – провозгласил Доктор, шаря по карманам. Достав из одного потрепанную записную книжку, а из другого – карандаш, он погрузился в вычисления, наводящие ужас одним своим видом. Эми вскинула бровь. Представления об отдыхе у Доктора явно не совпадали с общепринятыми.

Формулы, которыми Доктор убористо покрывал страницы, были не абстрактными физическими уравнениями. Они фиксировали его собственный уникальный опыт, накопленный за столетия путешествий во времени и пространстве. Воспоминания, выраженные языком математики, позволяли яснее увидеть взаимосвязи, установить логические цепочки и выявить порядок в хаотическом нагромождении событий. Немногие могли видеть вселенную во всей ее необъятной красоте и сложности, но еще меньше считали эту способность даром, а не проклятием. Им было известно, что истина не едина, а у каждого своя, что будущее не высечено в камне, а меняется в зависимости от каждого принятого решения, что Судьба неистощима на парадоксы… Это знание основывалось на понимании пространства как одного из измерений времени – понимании, недоступном среднему уму. Вот почему Доктор нередко казался безучастным и даже беспечным в ситуациях, когда окружающие теряли голову от страха.

Людей, способных понять устройство вселенной, всегда было немного. На заре эры межзвездных путешествий их называли Разведчиками. Обладая тем же даром, что и Доктор, они улавливали взаимосвязь космических явлений, находя выход там, где другие опускали руки. Именно они составили карты мультиверса, а кое-кому довелось даже заглянуть за пределы нашей вселенной – в «другой космос», сейчас известный как Второй Эфир.

(Поговаривали, что на самом деле это название придумал Доктор – уж очень ему не нравилось слово «Пустоты», принятое среди ученых, – однако сам он это настойчиво отрицал).

Из всех членов экипажа только Доктор мог предположить возможные пути развития событий, взвесить все риски и принять решение, которое никому другому просто не пришло бы в голову, – и он сам отлично это знал. Впрочем, как и то, что любая ошибка может обернуться катастрофой, и вся ответственность ляжет на его плечи.

Заложив страницу карандашом, он захлопнул блокнот, устроился на лежанке поудобнее и закрыл глаза.

Эми не стала его тревожить. Сидя в полутьме пустой общей каюты, она тоже пыталась обдумать события последних дней. Они разворачивались перед ее мысленным взором, словно огромное полотно, которое было всего лишь малой частью необъятного целого. В этом узоре она легко различала линию Доктора: яркий проблеск глубокого синего цвета, мелкие стежки поступков, неожиданно складывающиеся в рисунок. Наверное, на таком полотне можно было бы разглядеть все бесконечные варианты происходящих с ними событий, причины которых лежали в других мирах, бесконечно огромных или ужасающе малых, но равно недоступных человеческому уму. Как вышло, что именно она, обычная девчонка из английского городка, вдруг оказалась среди вершителей судеб мира? И почему она думает только о себе – вместо того, чтобы им помочь?

Увидев то, что видела она, любой бы перестал принимать свои желания и амбиции всерьез. Эми покосилась на Доктора – не наблюдает ли он за ней, – но тот, казалось, задремал. На лице его отражалась полнейшая безмятежность, и девушка невольно улыбнулась. Доктору бы такие рассуждения не понравились. Он сказал бы, что не встречал ни одного человека, чья жизнь и поступки не имели бы значения. Даже если в какой-то момент тебе кажется, что для вселенной ты лишь песчинка в пустыне, в действительности каждый твой шаг отдается эхом в будущем, каждый поступок порождает сотни альтернативных миров. Как Эверест складывается из камней, так и вселенная формируется под влиянием наших решений. Каждый из них – стежок в общем узоре, но увидеть его можно, только развернув полотно. А это было под силу лишь Доктору.

За свою долгую жизнь он убедился, что любое, даже самое незначительное на первый взгляд действие имеет неисчислимое множество последствий. Опасности множились, как отражения в разбитом зеркале. Эми могла сколько угодно воображать, как Повелители Времени видят мир, эту сложную паутину судеб и обстоятельств; Доктору же предстояло разобраться в ее узоре и найти ту единственную ниточку, которая вела к спасению вселенной. Будучи последним из своей расы, он принял ответственность за все миры по эту сторону черной дыры, не теряя надежды помочь каждому, до кого мог дотянуться. А ведь в галактике даже не было существа, способного поговорить с ним на равных.

Поймав себя на этой мысли, Эми снова улыбнулась. Она почти слышала голос Доктора, который терпеливо объяснял ей, что жизнь и не должна состоять сплошь из хорошего. В ней поровну и печали, и радости, причем одно не отменяет другого. Это была не просто красивая философия – Доктор действительно так думал. Может, он и был бы рад разделить с ней свое удивительное восприятие мира, только вот готова ли она взвалить на себя такую ответственность?

Размышления Эми прервал приближающийся стук копыт. Оставив Доктора спать, она выглянула в коридор и чуть не налетела на спешившего на мостик И’гго.

– Что-то случилось?

Капитан притормозил и обернулся.

– Мы падаем быстрее, чем должны бы. Не могу разобраться, почему. Но это не страшно. Сейчас притормозим нашу старушку, – он похлопал по металлу обшивки, словно по боку породистой лошади, – и все будет хорошо. Не о чем тревожиться, мисс.

И капитан скрылся за поворотом. Бросив быстрый взгляд на Доктора, Эми решила последовать его примеру и уже направилась в свою каюту, когда в коридоре внезапно появился Локсли. Увидев девушку, он просиял от радости. Эми нехотя призналась себе, что это ей лестно.

– А где Доктор? Спит? – спросил лучник, подходя поближе.

– Или очень убедительно притворяется, – отозвалась Эми, кивая в сторону лежанки. Локсли проследил за ее взглядом и почесал затылок: от позы, в которой умудрялся спать Доктор, у него моментально начали ныть спина и шея.

– Я сейчас встретил капитана, он сказал, что все в порядке. Корабль переключился в «режим Падения» или что-то вроде. Честно говоря, я не сразу понял, что он о полете. Хотя ощущение было забавное. Вы тоже это почувствовали?

Эми подбодрила его кивком, и Локсли радостно продолжил:

– Мне даже показалось, будто я сплю с открытыми глазами. Потом-то я понял, что это эффект Падения, – он смутился. – Прошу прощения, что говорю только о себе. Как-то неловко. Не хотите немного поболтать?

– Конечно, – Эми усилием воли заставила себя перестать кокетничать. Это хоть и отвлекало от событий прошедшего дня, но было нечестно по отношению к… словом, нечестно. – Как насчет чашечки чая?

Локсли расцвел.

– Спасибо!

– «Спасибо, да» или «спасибо, нет»? – поинтересовалась Эми.

– «Спасибо, да», конечно. Весь день мечтаю о чае, – не моргнув глазом соврал Локсли. – А мы не должны… ну, перед тем, как уйти, хотя бы уложить его нормально?

Он указал на Доктора.

– Не стоит, – ответила Эми. Интуиция подсказывала ей, что Доктор выбрал такую позу для сна не случайно. – Можем что-нибудь отломить ненароком.

– Тогда не будем его трогать?

– Не будем.

Они вместе направились в камбуз. Уже на полпути Эми, пообещавшая себе во что бы то ни стало вести легкую и непринужденную беседу, не выдержала:

– Как вы думаете, что было в той шляпе?

– Контрабанда?

– Но какая?

– Видимо, что-то очень ценное. Генерал Франк не похож на человека, который станет рисковать жизнью ради хивского меда и прочей ерунды.

В камбузе, как и во всем корабле, было полутемно и почти пусто. Оставив Локсли рыться в карманах в поисках момент, на которые можно было бы купить булочку, Эми отправилась осваивать чайную машину. Подобные технические приспособления всегда приводили ее в восторг. Сделав чашку пуэра без молока и сахара, она вернулась к столику. Пока Локсли общался с буфетчиком, Эми снова задумалась, не скрывает ли Доктор что-то из своих догадок. Слишком много вопросов требовали ответа.

Локсли вернулся с булочками, победно улыбаясь. Не успел он поделиться подробностями, как Эми спросила:

– Шляпа все еще у миссис Би-Кей?

– Да, конечно. Мой дядя… м-м, я хочу сказать, Инспектор вернул ее сразу же, как только следователи обнаружили ее у озера.

– И все украшения остались на месте? Ничего не пропало?

– Миссис Бэннинг-Кэннон все проверила и осталась довольна. Там все было перепутано: украшения, ленты, вуаль, но не более того. Мистер Бэннинг-Кэннон тоже осмотрел шляпу. Правда, он сказал, что она по-прежнему отвратительна и никаких изменений он не видит.

– Похоже, шляпа ему не по душе?

– «Не по душе» – это мягко сказано. Да он ее ненавидит! Говорит, от одного вида мурашки по коже бегут.

– Ничего себе!

– Это из-за того, что она похожа на паука.

– Может, это дизайнерский замысел? Вдруг миссис Би-Кей случайно купила первый экземпляр из линейки шляп-арахнидов?

«Нет, это уж совсем безумная теория», – одернула себя Эми. Локсли счел ее замечание шуткой и рассмеялся, но смех вышел неестественным и чуть более громким, чем заслуживала реплика собеседницы. Он уже начал искать способ сгладить неловкость, когда в камбуз вошел мистер Бэннинг-Кэннон собственной персоной.

– Рад вас видеть, сэр! – приветствовал его Локсли. – Все тип-топ?

– Что, простите? Ах да, разумеется. Не знаю никаких типов, но сюда притопал.

По этому ответу Локсли заключил, что мистер Би-Кей пребывает в отличном расположении духа. Для него все произошедшее было не поводом для беспокойства, а крайне удачным стечением обстоятельств. Все подозрения в краже лежали на генерале Франке и его банде, шляпа была надежно заперта в огромном чемодане, тревогам пришел конец. Мистер Би-Кей то и дело ловил себя на том, что насвистывает под нос. Его дражайшая супруга больше не злилась; дочь, похоже, влюбилась именно в того, в кого следовало, и… Погодите-ка!

– Погодите-ка! – произнес он вслух. – Вы разве не молодой человек Джейн?

– Что вы, сэр, конечно, нет. Вы спутали меня с Гэри Эгинкуртом. Это он нравится Джейн, а она нравится ему. То есть… я имел в виду… ах ты ж далек!

Выпалив это оригинальное ругательство, Локсли залился краской и замолчал. Гэри несколько раз просил его ничего не говорить мистеру Би-Кей, пока тот не передаст планету Локсли.

Мистер Бэннинг-Кэннон немедленно заподозрил неладное.

– А этот Гэри, он тоже лорд или вроде того?

– Вроде аристократа?

– Именно.

– Нет, сэр, Гэри не аристократ.

– Проклятие! – хорошее настроение мистера Би-Кей таяло на глазах. – И титула у него нет?

– Будет, сэр. Когда я смогу распоряжаться на планете, то позабочусь о том, чтобы восстановить монархию и личное пэрство. Конечно, можно было бы начать уже сейчас, но мне кажется, лучше сделать все красиво, провести необходимые церемонии и все в таком роде. Гэри получит звание рыцаря за заслуги перед планетой, а к Йолю ему непременно пожалуют графство.

– И он станет графом? Как вы?

– Да, сэр, как я.

– А Йоль – это что?

– Вообще-то, название полена. Я не очень разбираюсь в таких вещах, но все старые книги используют выражение «к Йолю». Так что это традиция.

– Традиция? Что ж, тогда ничего страшного. Он же получит вместе с титулом и деньги?

– А также право на ловлю рыбы, проведение турниров и боев-реконструкций, сэр.

– Великолепно. Как говорится, все хорошо, что хорошо кончается.

– Именно так, сэр, – Локсли протянул для рукопожатия слегка трясущуюся ладонь. Мистер Би-Кей сдавил ее своей лапищей, а затем удалился, напевая что-то себе под нос.

Локсли обернулся к Эми, но она не дождалась окончания разговора и уже ушла в каюту.

– Промах за промахом! – тоскливо произнес Локсли в полутьму пустого камбуза. – Наверное, я что-то не то сказал.

Глава 14

Большие перемены

Космопорт на Дезирэ был настолько велик, что занимал половину планеты. Диспетчер отправил баржу капитана И’гго на самый край Левого поля, откуда открывался впечатляющий вид на взлетно-посадочные полосы. Ожидая своей очереди на паспортный контроль, пассажиры столпились возле обзорного иллюминатора.

Доктор не переставал удивляться тому, что видел. В прошлый раз он был на Дезирэ много лет назад; с тех пор планета изменилась до неузнаваемости. Космопорт жужжал, как потревоженный улей, корабли поминутно поднимались в воздух и уходили в отравленную выхлопами разреженную атмосферу. В облаках над доками стояли на якоре легкие суда: раструбы их двигателей то и дело вспыхивали слепящим белым цветом или выдыхали синий, пурпурный и зеленый дым. А еще выше, на границе атмосферы, бушевали электрические бури, расцвечивавшие небеса серо-голубыми и сиреневыми сполохами молний.

Надо всем этим буйством красок сияла огромная желтая луна. Если присмотреться, на ее фоне можно было разглядеть силуэты кораблей-перехватчиков Галактической полиции. Эти изящные суда, выкрашенные в жемчужно-белый цвет, очертаниями и размером напоминали первые ракеты, на которых человечество отправилось покорять космос. Но и они были не самыми большими судами в этом порту.

Корабли полиции казались детскими игрушками по сравнению с уродливыми ассиметричными джонками, которые бороздили межзвездное пространство, управляемые самой необычной командой во вселенной – рамимедами. Объяснялось это просто: джонки могли совершать дальние перелеты и даже путешествовать из одной галактики в другую, но инженеры в целях экономии не оснастили их воздушным пузырем. Рамимеды были единственной расой в мультиверсе, способной часами обходиться без воздуха и практически не спать. Их родным домом была не планета, а гигантская комета со стабильной орбитой, мчавшаяся где-то в беззвездном пространстве. Так что путешествия на джонках были для рамимедов единственным шансом увидеть свет солнца.

Гэри Эгинкурт и Джейн стояли бок о бок у иллюминатора, наблюдая за бесконечным потоком судов. Гэри с детским восторгом крутил головой, периодически указывая на отдельные корабли:

– Смотри, Джейн! Вот этот гигант – Де Хавилланд! А дальше за ним Дюмон Ф-22, я такой модификации никогда не видел! Перехватчик джудунов! А вот этот, с двумя двигателями, скорее всего, межзвездный круизный лайнер Бан’ши. Малыш справа – Галинакс, тип М. Ого! Посмотри туда! Вискерс 12–13М! Ничего себе! Никогда не думал, что своими глазами увижу хотя бы половину этих судов! А вон там…

Джейн честно старалась вникнуть в его объяснения, но в глубине души ей хотелось только одного: уединенной каюты, где можно было бы скрыться от назойливого шума космопорта и немного почитать.

Несмотря на это, увиденное произвело впечатление и на нее. В небе над ними парили корабли всевозможных форм и расцветок: круглые и квадратные, радужные и матово-черные. Там были воздушные суда, напоминавшие очертаниями рыб и птиц, паучьи сети и хрустальные люстры. Некоторые из грузовых барж были так огромны, что, казалось, никогда не смогли бы взлететь – и все же они поднимались в воздух. Металл всевозможных оттенков поблескивал в свете портовых фонарей. И среди этого царства машин туда-сюда сновали путешественники и торговцы, принадлежавшие к разным расам.

Под потолком что-то хрюкнуло, и на мостик, где толпились пассажиры, хлынули запахи порта. Это заработали датчики атмосферы, призванные освежить застоявшийся на борту воздух. Вонь сжигаемого топлива и горячего металла, ароматы неведомых растений, готовящейся еды и пота докеров наполнили каюту, заставив многих закашляться.

– Отвратительно! – воскликнула миссис Би-Кей, закрывая рот и нос надушенным платком. – Почему власти не борются с этой вонью?

– Поверьте, раньше было намного хуже, – откликнулся капитан И’гго. Он уже направлялся к трапу с сумкой на плече. – Сейчас у них на каждом взлетно-посадочном поле работают очистители воздуха. И еще парочка таких аппаратов планетарного масштаба должна бороться с запахами. Не будь их… Видите вон там, над полем, столбы дыма? Если к ним принюхаться, можно составить представление, чем пахнет космос. Весьма отдаленное, разумеется, поскольку в межзвездном пространстве воздуха нет.

Настроение у капитана было превосходное. Ему удалось отбить атаку пиратов и успешно завершить рейс, а на груз уже нашелся покупатель, который сейчас оформлял сделку. К тому же здесь, на Дезирэ, его ждала девушка. Она работала администратором в секторе ННЕ и на приветственное сообщение, которое он ей отправил, едва шасси баржи коснулись посадочной полосы, ответила приглашением на чай. Но прежде чем с головой окунуться в радости жизни, предлагаемые портовым городком, капитан направился к Доктору. Протолкавшись сквозь толпу, он крепко пожал ему руку.

– Если ты и на поле будешь стрелять так же метко, Серебряная стрела у вас в кармане! Как только пройдем таможню, первым делом отправлюсь к Фердии и поставлю на вашу команду все, что есть.

– Тогда нам точно придется победить, чтобы ты не остался без денег, – улыбнулся Доктор. – Удачи на следующем рейсе, капитан. А уж мы-то не подведем!

И’гго протолкался обратно к трапу, у подножия которого уже парил флаер. Спускаться по ступеням кентавру было неудобно, поэтому он просто спрыгнул вниз. Звонко щелкнув копытами по покрытию летного поля, капитан не без бравады козырнул пассажирам и скрылся в зависшей в воздухе машине.

Среди припаркованных кораблей то тут, то там мелькали рекламные дроиды, металлическими голосами описывающие все доступные на планете развлечения. Спускаясь по трапу, некоторые члены экипажа внимательно наблюдали за ними, то и дело склоняя голову к плечу и что-то бормоча. Заметив вопросительный взгляд Эми, Доктор пояснил, что в организме большинства торговцев спрятано специальное устройство, которое они используют для навигации и записи таких вот мелочей вроде адресов и названий ближайших баров. Пока он говорил, один из членов команды нетвердой походкой прошел мимо, повторяя себе под нос:

– Лето близко, вино сладко! – и он подмигнул стоявшей поодаль миссис Бэннинг-Кэннон. – Всего хорошего, мисси. Всего хорошего.

– Какая гадость! – с чувством прокомментировала это миссис Би-Кей. – Надеюсь, мне больше не придется путешествовать в компании таких отбросов. Доктор, умоляю вас, скажите, что следующий наш транспорт будет лучше этого!

Окинув взглядом взлетное поле, она победно улыбнулась:

– А вот, кажется, и мои носильщики!

Осторожно обогнув автобус, борта которого были расписаны рекламой какого-то бара, к ним приближалась группа настоящих великанов. На всех была одинаковая униформа с надписью «Лучший отель на Дезирэ!» во всю спину. Головы их были чисто выбриты, а лица отчетливо напоминали обезьяньи, но миссис Би-Кей это не смутило.

– Сюда! Сюда! – крикнула она, а затем принялась махать руками, привлекая их внимание. Вскоре ее усилия увенчались успехом: самый высокий и уродливый из громил махнул в ответ, а потом что-то сказал своим спутникам. Те захохотали.

Неожиданно откуда-то из общего столпотворения вынырнул большой воздушный катер пограничников, который завис рядом с баржей. Спустя пару минут они уже были на борту, опрашивая и сканируя пассажиров, досматривая багаж и проверяя, не скрывается ли кто-то из вновь прибывших под голографической маской. Большинство пограничников были андроидами – наполовину роботами, наполовину людьми, чьи органы модифицировали и приспособили для передачи информации в центр контроля.

Когда проверка дошла до Эми и Доктора, начались проблемы.

– Очевидно, какое-то недоразумение, – пробормотал пограничник. – Ваши паспорта не идентифицируются системой.

Он моргнул и снова уставился на психобумагу, пытаясь ее просканировать.

– Они просто новые, – с улыбкой подсказала ему Эми. – Выданы на СЗ.

– В Северной Зеландии?

– Нет, конечно, – отозвался Доктор, умело изображая раздражение. – На Старой Земле.

– Не знал, что реконструкция уже закончена.

– Буквально на днях, – ответила Эми, покосившись на Доктора.

– У вас уже должны быть все данные, – добавил он.

Офицер окончательно растерялся. Через его плечо миссис Би-Кей бросила взгляд на «паспорт» Доктора.

– Не понимаю, в чем проблема? – высокомерно произнесла она. – Этот человек – весьма известный доктор. А я, к вашему сведению, миссис Бэннинг-Кэннон.

Эта фамилия была отлично известна не только офицеру, но и любому жителю Дезирэ, поскольку планета принадлежала семейству Бэннинг-Кэннонов.

– Так вы доктор, сэр? Ну конечно, – пограничник почесал в затылке и оценивающе взглянул на Эми. – А вы, значит, медсестра?

Он снова перевел взгляд на психобумагу, на сей раз увидев там всю необходимую информацию.

– Тогда все в порядке.

Вернув документы Доктору, он повернулся к другому пассажиру.

– Спасибо, – негромко сказал Доктор миссис Би-Кей. – Вы очень нас выручили.

– Как и вы меня, Доктор, – отозвалась она благодушно. Отдых явно шел ей на пользу.

Когда формальности были закончены, специальный шаттл довез всех пассажиров до Западного поля. У Эми расширились глаза, когда она увидела очередной гигантский ангар. Ей доводилось бывать в больших городах и видеть огромные планеты, но планета-космопорт была ей в новинку. Доктор от души веселился, глядя на ее изумление.

– И это еще не самые большие корабли, – пояснил он. – Крейсеры вроде «Гаргантюа» остаются на орбите. То же касается и судов ИГП. Этот порт настолько велик, что может даже обеспечивать корабли разными видами горючего. Я почти уверен, что Дезирэ – крупнейший космопорт в этом секторе галактики.

– А что, если кто-нибудь решит его захватить? Пираты, например?

– Маловероятно. Если кому-то придет в голову уничтожить Дезирэ, он либо обнаружит, что вместе с ней взорвал половину галактики, либо проснется накануне в полицейской камере. Видишь ли, эта планета находится внутри временной петли, и местные неплохо разобрались в ее законах. Тут есть сигнализации, в основе которых лежат завихрения времени. Полиция может буквально вернуться на пару суток назад и решить проблему еще до того, как она возникнет. Петля помогает избежать парадокса. Вуаля! – и местные власти почти безупречны. Насколько мне известно, никому еще не удавалось обвести их вокруг пальца. Хотя попытки были. Я помню, что с момента основания космопорта его хотели захватить 52 раза.

– Ты бывал здесь раньше?

– Да, еще подростком. Подрабатывал курьером – разносил счета за обслуживание судов. То есть предполагалось, что я их разношу. На самом деле я вечно терялся, и из-за этого приходилось откладывать взлет. В общем, меня быстро уволили.

Эми прыснула.

– Ни единому слову не верю. Хотя нет, верю, что ты мог заблудиться в трех соснах!

Их разговор прервал флаер, который забрал семейство Бэннинг-Кэннонов в отель. Когда они уехали, Эми вздохнула с облегчением: после инцидента с генералом Франком миссис Би-Кей не оставляла их с Доктором ни на минуту – разумеется, из чувства благодарности.

Остальные пассажиры не планировали останавливаться в отеле. Размещение здесь стоило слишком дорого, поэтому большинство сразу направилось на следующий корабль, который должен был отчалить через двенадцать часов.

– Надеюсь, в этот раз у нее никто не попытается украсть шляпу, – задумчиво сказал Доктор, глядя вслед удаляющемуся флаеру. – Лучше бы ей оставить этого монстра здесь. Уверен, мистер Би-Кей будет на седьмом небе от счастья.

– Ты уверен, что именно он заплатил Локсли?

– Абсолютно. Причем заплатил планетой.

– Локсли уже планирует завести на ней новые порядки. И первым делом хочет дать Гэри звание рыцаря, а потом и графство, чтобы тот выглядел блестящей партией для Джейн…

– Еще, как я заметил, он планирует очаровать некую Амелию Понд, – хмыкнул Доктор.

Эми приподняла бровь.

– Почему бы и нет? Он очень милый. Амелия, графиня Шервуд. По-моему, отлично звучит! Или кто он там, пэр? Как будет «пэр», но женского рода? Хотя неважно. Главное, что с ним приятно поговорить. К тому же энтузиазма у него хоть отбавляй.

– Это даже я заметал. А вот и наше такси.

Возле них лихо затормозил побитый жизнью флаер.

Доктор помог Эми забраться внутрь. Обивка салона выглядела не менее потрепанной: сиденья покрывали вытертые красно-коричневые маты. Водитель, как и полагается таксисту в любой части вселенной, был жизнерадостен и колоритен. «Кажется, это женщина», – поняла Эми, приглядевшись к миниатюрной фигуре, напоминавшей гибрид богомола и человека.

– Они называются аншим-анлиниты, – негромко произнес Доктор, когда Эми обернулась к нему за разъяснениями. – Анлин – это планетарная система, а аншим – это вот.

«Это вот» – белая кожа, несколько пар рубиново-красных глаз и шесть рук – обернулась к пассажирам и немедленно завела разговор о погоде.

– На прошлой неделе был ужасный масляный шторм. А масло на дорогах… сами понимаете, сколько было аварий. «Большой Бранк» вообще вылетел из своего коридора. Падал почти милю. Естественно, от него ничего не осталось.

Флаер тронулся с места, и его тут же качнуло вперед с такой силой, что Эми едва не улетела в кресло водителя. Доктор поймал ее и вернул на сиденье.

– Ничего себе!

Женщина-богомол разразилась серией шипящих и щелкающих звуков, которые при развитом воображении можно было принять за смех.

– Сразу видно – только с корабля! В прошлом месяце нас трясло и похуже. Временные шторма! Настоящее стихийное бедствие для нашего брата: столкновения, галлюцинации, все такое. Кто-то даже въехал в круизный лайнер. Полицейские все на нервах. Да что уж там, мы все не в своем скафандре. Поговаривают, что это связано с ускорением темных течений. Что-то на них влияет. Может, гравитация? Хотя лично я сомневаюсь. Спросили бы меня, я бы сразу сказала: «Развели шум на пустом месте!» Обещают топливный кризис, но с чего бы ему взяться? Озер цвета даже больше стало. Вы, конечно, можете сказать, что я в этом ничего не понимаю – и будете правы. Хотя, по-моему, в таких вещах никто не разбирается. Взять хотя бы гравитацию. Что это? Только и известно, что от нее бывает турбулентность. И временные шторма.

– Мы попали в один такой, – отозвался Доктор. – Он начался раньше времени. Пришлось выравнивать корабль, а потом долго маневрировать.

Флаер медленно пробирался мимо доков. За окном проплывали торговые суда, обшарпанные и покрытые потеками масла. Вокруг некоторых еще сновали ремонтные рабочие, другие уже были готовы к отправлению – их команды наводили лоск на обшивку и проверяли дюзы. Гарь и вонь миллионов двигателей поднималась вверх, в темное небо, в котором вспыхивали со звуком разрывающейся ткани разноцветные молнии.

Среди кораблей Эми то и дело замечала парящие в воздухе шары, переливавшиеся всеми цветами радуги. То по одиночке, то небольшой стайкой они перемещались между гигантскими металлическими тушами лайнеров – вылитые мыльные пузыри, подгоняемые невидимым ветром.

– Это цвет. Энергия, которая проникает в наш мир из Второго Эфира, – Доктор, оказывается, тоже внимательно за ними наблюдал. – Самое лучшее топливо во вселенной. И самое опасное. Прольешь хоть каплю, случайно коснешься ее пальцем – и провалишься в параллельное измерение. Причем никто не гарантирует, что там, например, будет воздух. Или дружелюбные аборигены.

Вскоре смог стал настолько густым, что Доктор опустил стеклянную крышу флаера, пытаясь уберечься от вони и вредных испарений. По мере того, как они углублялись в лабиринт доков, запахи гари и топлива становились сильнее. Доктор поморщился:

– Возможно, все-таки стоило поехать на автобусе с остальной командой. Хотя они точно не дали бы нам спокойно поговорить. А на борту «Дафрида» снова будут общие каюты.

– Этот «Дафрид» – такая же развалюха, как и наша баржа?

– Скажем так, это не лайнер класса люкс. Боюсь, когда миссис Би-Кей его увидит, я окончательно впаду в немилость. Но, в отличие от баржи, он хотя бы приспособлен для перевозки пассажиров.

Эми прыснула:

– Представляю, как ты будешь объяснять это семейству Бэннинг-Кэннонов.

Доктор смерил ее мрачным взглядом, который развеселил девушку еще больше.

– Постарайся поспать, – сказал он. – Дорога займет минимум два часа.

Эми послушно замолкла и откинулась на подушки, но Доктор продолжал смотреть на проплывавшие мимо корабли, многие из которых были построены лет триста назад.

Наверняка на борту одного из них путешествует кто-то юный и жаждущий приключений, кто-то, для кого мир огромен и полон чудес. Доктор вздохнул и отвел глаза. Когда-то он и сам был таким: молодым и способным бесконечно удивляться. Время и пространство казались ему кладезем чудес, все вокруг было новым и необычным. А сейчас он даже не помнит, каково это – удивляться по-настоящему. И все-таки… Доктор снова перевел взгляд на причудливые силуэты кораблей, едва различимые в облаках смога. Так ли уж сильно он изменился с тех пор? Жаль, что те, у кого можно было это спросить, давно покинули наш мир.

Из тумана вынырнула громадная туша межзвездного лайнера, похожая на выброшенного на берег кита. Этот корабль вызывал не меньше жалости – так он был изувечен. Подавшись вперед, Доктор спросил у водителя, что с ним случилось.

– Попал в переделку где-то возле Внутренних Солнц, – ответила женщина-богомол, покосившись на лайнер, который уже несколько миль тянулся по правую руку.

– Пираты?

– Озеро цвета. Вошли на полном ходу. Хотя удивительно, что команда его не заметила – учитывая, какая мудреная у них на борту техника.

Озера цвета, разбросанные по всей галактике, на самом деле не имели отношения ни к озерам, ни к цвету. Это были скопления чистой энергии, порой растягивавшиеся на несколько парсеков в ширину; те, что находились на поверхности планет, обычно не превышали пары футов и были неглубоки. Долгое время они считались просто еще одной опасностью, с которой сталкивались исследователи дальнего космоса, – пока О’Бин Младший не разработал двигатели нового поколения, способные перерабатывать энергию озер в движущую силу. Практически в одиночку он придал человечеству такое ускорение, какое не снилось даже самым смелым мечтателям.

Гигантский лайнер исчез за кормой. Теперь они летели между двумя одинаковыми кораблями, наполовину скрытыми в клубах кроваво-красного газа. Доктор обернулся, вглядываясь в гигантское судно, которое казалось теперь просто темной грудой металла.

– Как он называется?

– Не помню, дружище. Капитану пришлось здорово потрудиться, чтобы вывести его из озера хотя бы в таком состоянии. А ведь это был лайнер экстра-класса. Супер-люкс, все дела. Я видела его рекламу. Этот корабль наделал шумихи. A-класс, как-никак. Принадлежал семейству Аристофан. Держу пари, они застраховали этот лайнер от всего на свете.

– Наверняка, – отозвался Доктор. – Но меня, признаться, удивило, что капитан не заметил озеро цвета. Да еще и возле Внутренних Солнц.

– Вы что, с метеорита свалились? – проворчала женщина-богомол. – Не знаете, что в космосе творятся странные вещи? В новостях такого не покажут, конечно, но слухи все равно ходят. Один видел планету-призрак, у другого карты «поплыли», третий клянется, что у него на маршруте целые звездные системы вдруг растворились в воздухе. Космические потоки будто с ума сошли: в самых спокойных местах возникают водовороты, которые любой корабль разорвут в клочья. А еще, говорят, темные течения начали вести себя, как разумные существа. Они создают целые картины – вроде как пытаются общаться с кораблями. Об этом все сейчас говорят! Неужто не слышали?

– Вы же видели корабль, на котором мы прибыли, – парировал Доктор. – Старая развалюха, передвигается с помощью прыжков. А в гиперпространстве нет связи. К тому же нас потрепало штормом, часть аппаратуры просто вышла из строя. Так что нам было не до последних новостей. А давно идут разговоры о таких вещах?

– Довольно давно даже в нашем временном потоке. По вашим меркам – уже пару месяцев.

– Непостоянная штука – время, – заметил Доктор, откидываясь на спинку сиденья и закрывая глаза.

– Не говорите мне о непостоянстве, – слегка раздраженно сказала женщина-богомол. – Сразу вспоминаю своего бывшего. Точнее, бывших.

И она закашлялась так, что затрясся весь экзоскелет, – впрочем, руля из рук не выпустила.

Поддерживать разговор о сложностях семейной жизни Доктор не хотел. Собственно, сейчас его единственным желанием было вздремнуть минут шестьсот. Но в голове неотвязно крутились слова водителя об озерах цвета. Что с ними происходит? Независимо от того, становится их больше или меньше, это говорит о переменах в самой структуре вселенной.

Проснулся он, когда флаер добрался до места назначения.

– Сорок семь красненьких, пожалуйста! – с неистребимой жизнерадостностью провозгласила женщина-богомол.