Ошибки аиста Маркова Надежда
Суррогатная мать – женщина, которая беременеет, вынашивает и рожает ребенка для другой пары – уполномоченных родителей. Суррогатное материнство бывает полным или частичным. В случае полного и яйцеклетка, и сперматозоид предоставляются уполномоченными родителями или донорами. При частичном донором яйцеклетки становится сама суррогатная мать и, таким образом, она является ребенку матерью генетической.
Суррогатное материнство запрещено законом в Австрии, Норвегии, Швеции, Франции и некоторых штатах США. В Германии карается законом сроком до трех лет.
В Австралии, Великобритании, Дании, Израиле, Испании, Канаде, Нидерландах, а также в некоторых штатах Америки разрешено только некоммерческое суррогатное материнство, то есть суррогатная мать не получает за свои услуги вознаграждения (по крайне мере, официального, нотариально оформленного в сделку) запрещена реклама суррогатного материнства в любом виде и не производится подбор суррогатных матерей.
В большинстве штатов Америки, в ЮАР, а также в Грузии, Украине и, наконец, в Российской Федерации суррогатное материнство на коммерческой основе законодательно разрешено. Цены доступны не каждому.
И хотя от словосочетания прайс на материнство меня немного коробит, перечень цен я привожу ниже.
СКОЛЬКО СТОИТ РЕБЕНОК?
Многие из нас помнят эпизод из мультфильма «Малыши Карлсон», когда Малыш спрашивал у своей мамы: «Мама, а ты отдала бы меня за миллион? А за сто тысяч миллионов?»
Маленький глупыш, он ведь не знал, что мамы могут отдать за одну улыбку своих долгожданных детей любые деньги. А стоимость такого удовольствия может достигать просто баснословных сумм. И перечисленные ниже цифры являются лишь видимой вершиной айсберга.
$ 2850 – в стоимость услуг центра, входит: подбор кандидатуры суррогатной матери, предоставление базы данных суррогатных матерей, заключение психолога, комплексное медицинское обследование суррогатной матери в клинике репродуктивной медицины. Справка о несудимости суррогатной матери, согласие супруга на участие в программе его жены – суррогатной матери, юридическое сопровождение программы до заключения договора между суррогатной матерью и генетическими родителями (Заказчиками). Услуги переводчика (если необходимо), гостевые услуги (стоимость гостиницы и транспорта оплачивается дополнительно).
$ 7000 – компенсация суррогатной маме за весь срок беременности (оплата поэтапная: 10% по факту наступления беременности, 90% за 4–6 недель до рождения ребенка); денежные средства перечисляются на расчетный счет суррогатной матери.
$ 1000 – премиальная выплата для суррогатной мамы.
$ 300 х 9 = $ 2700 – ежемесячное содержание на 9 месяцев беременности – выплачивается помесячно.
$ 1000 – стоимость одежды для суррогатной мамы за весь период беременности.
$ 3017 – одна попытка процедуры ЭКО или ИКСИ (если генетическая мама использует собственный генетический материал), препараты для стимуляции овуляции оплачиваются дополнительно.
$ 5900 – одна попытка процедуры ЭКО или ИКСИ с участием донора яйцеклетки и полная стоимость услуг клиники, включая все необходимые медикаменты для стимуляции донора яйцеклетки.
$ 4900 – медицинское наблюдение во время беременности: стоимость услуг клиники и всех необходимых анализов, стоимость родов в клинике, медикаменты во время беременности (стандартный пакет медикаментов, форсмажорные обстоятельства не учтены).
$ 500 – медицинское страхование жизни суррогатной мамы во время родоразрешения и в послеродовой период;
$ 1500 – оформление документов на ребенка, включая свидетельство о рождении, для дальнейшей подачи документов в посольство.
$ 850 – стоимость компенсации для донора яйцеклетки.
$ 700 – предоставление кандидатуры донора яйцеклетки, стоимость услуг Центра,включая медицинское обследование и сопровождение донора до пункции яйцеклетки.
€ 12,5 за один час работы в неделю – частичный контроль: почасовое посещение суррогатной матери, контроль за выполнением договорных обязательств, питание, сопровождение к врачу.
€ 25 в сутки – полный контроль: круглосуточное проживание вместе с суррогатной мамой, выполнение всей домашней работы, сопровождение к врачу и полный отчет по проделанной работе (предоставление отдельной квартиры).
$ 200 – стоимость съемной квартиры в месяц (при необходимости, по индивидуальному желанию суррогатной матери).
В среднем по официальным данным, рождение ребенка биологическим родителям в Украине обходится от 17000 до 30000 евро. Оплата услуг самой суррогатной матери составляет от 20 до 40% от вышеуказанных сумм.
КАК ЭТО ПРОИСХОДИТ?
Суррогатной матери подсаживается оплодотворенная донорская или ее собственная яйцеклетка, и она начинает вынашивать младенца.
С женщиной, согласившейся стать гестационным курьером, заключается договор, где конкретно оговариваются условия, которые она обязуется выполнять (например, проходить медосмотр, УЗИ, правильно питаться, не курить и так далее), а также юридические и финансовые аспекты.
В соответствии с законодательством Белоруссии, России, Украины, женщина должна быть в возрасте не старше 35 лет, абсолютно здоровой и иметь хотя бы одного здорового ребенка, быть без криминального прошлого. Если она замужем, требуется письменное согласие ее мужа.
Грудью она не кормит, в роддом ложится на роды вместе с биологической матерью. Сразу после родов ребенка отдают «биомаме», ожидавшей его, а «сурмаме» дают таблетки против лактации.
Прерывание беременности суррогатной матерью оправдано только в случае, если оно сделано по медицинским показаниям. Но фактически, если женщина решила сделать аборт, то воля уполномоченных родителей не будет играть никакой роли.
После рождения ребенка суррогатная мать дает свое согласие на запись биологических отца и матери в качестве родителей ребенка в книгу записи рождений в ЗАГСе. Согласие это дается в письменной форме и заверяется печатью лечебного учреждения и подписью уполномоченного на то лица. Суррогатная мать может оставить биологически чужого ей ребенка себе,официально считаясь его матерью со всеми вытекающими отсюда гражданско-правовыми последствиями.
И, прежде чем принять окончательное решение об участии в проекте «Суррогатное материнство», желательно, чтобы обе стороны: и генетические родители, и будущая суррогатная мать – изучили всю имеющуюся по этому вопросу информацию; заручились юридической, медицинской, психологической поддержкой. Оформили и получили все необходимые документы, взвесили все «за» и «против», осознали свою долю ответственности.
Ни один человек не может с уверенностью сказать, что с ним будет через девять месяцев. Тем более сложно предугадать беременной женщине, как среагирует ее психика на все стрессы этого непредсказуемого, очень тонкого и интимного мероприятия, что она будет чувствовать и как себя вести.
А статьи и заметки в средствах массовой информации о суррогатном материнстве изобилуют разнообразными,иногда забавными, иногда драматическими событиями и ситуациями.
В Британии к суррогатному материнству прибегают достаточно часто. Это официально разрешенная процедура, которая дарит возможность бесплодной паре стать родителями благодаря внедрению их оплодотворенной яйцеклетки в матку другой женщины для вынашивания беременности. В Британии платить за подобные услуги запрещается, но пары благодарят суррогатных матерей деньгами. В среднем, суррогатная мать получает 12000 фунтов.
Джил Хокинс – одна из самых знаменитых суррогатных матерей Британии. За последние девятнадцать лет она родила восьмерых детей. Последняя беременность протекала очень тяжело. У Джил Хокинс постоянно повышалось артериальное давление, были отеки, рвота, гестоз. Для того чтобы не пострадали ни ребенок, ни суррогатная мать, врачи решили вызвать преждевременные роды. После родов Джил еще некоторое время оставалась в больнице,где врачи могли контролировать ее состояние. А ведь прежде она восстанавливалась в течение двух-трех дней.
Все предыдущие беременности Джил переносила превосходно. С ее слов, каждый раз она чувствовала себя великолепно, ее переполняли радость и удовлетворение. Но эта беременность отняла у нее много сил, и физических, и моральных. Поэтому она решила прекратить «карьеру» суррогатной матери. Во время беременности у женщины происходит гормональная перестройка, изменение обмена веществ, психического состояния. Поэтому беременности никогда бесследно не проходят. Джил Хокинс пришла к выводу, что ее лимит уже исчерпан. К тому же, на момент последней беременности ей было 45 лет. Не каждой женщине в этом возрасте удается выносить и родить ребенка.
Мать новорожденного очень благодарна Джил за то, что она смогла, несмотря на все возникшие проблемы со здоровьем, родить и выносить здорового малыша. Ей самой беременность по медицинским показаниям запрещалась. Но благодаря Джил она стала матерью.
«Важным моментом при заключении договора о суррогатном материнстве является вопрос о том, насколько все вовлеченные в процесс стороны отдают себе отчет в возможных рисках.
Наиболее известный случай юридической коллизии, связанной с суррогатным материнством – так называемый «случай Бэби М». 4 января 1985 года в одной из клиник северного Лондона у миссис Коттон – первой в мире суррогатной матери – родилась девочка. Что касается вышеозначенного случая, речь идет о том, что в 1986 году суррогатная мать отказалась передать рожденного ею ребенка его биологическому отцу. В 1988 году суд по семейным делам штата Нью-Джерси вынес решение отдать ребенка на усыновление и предоставить родительские права биологическому отцу, однако постановил, что суррогатная мать должна иметь право на посещение ребенка и участие в его воспитании».
Татьяна Соломатина в статье «Суррогатное материнство: вопросы без ответов» также пишет о силе материнской привязанности, которая выше всех материальных благ:
«Я приведу единственный, зато известный лично мне, пример из жизни. Он и она. Весьма состоятельные люди, владельцы сети продуктовых магазинов. Любящие и любимые. Для полного счастья в совместной жизни не хватало только малыша. Она была готова усыновить, но он требовал непременно генетического отпрыска.
Долго ли, коротко – кандидатка в суррогатные матери была найдена. Девочка-студентка из небольшого уездного городка, хлебнувшая «прелестей» столичной жизни. От несчастной любви у нее был малыш, оставшийся дома на мамином попечении. Девушка молодая, здоровая и красивая. Не судимая. Подходящая по всем параметрам. Первая же процедура ЭКО оказалась результативной. Счастливые будущие уполномоченные супруги купили суррогатной девочке «двушку» на окраине столицы и принялись пестовать ее похлеще самых заботливых родителей. Кормили икрой и экзотическими фруктами, поили брендовыми минеральными водами, возили по самым крупным акушерско-гинекологическим светилам. Пару раз они заставали ее за сигареткой,после чего непременно следовал бурный скандал. Недель в двадцать пять беременности они перевезли ее под крышу дома своего в коттеджном поселке на Новой Риге.
Как-то раз, ближе к таинству рождения, они устроили нечто вроде вечеринки для самых близких. Если честно, огромной силой воли надо обладать, чтобы держать на лице глянцевую улыбку, глядя, как ваш любимый муж с умилением гладит живот чужой женщине и шепчет: «Наш маленький шевельнулся!»
Невероятным мужеством необходимо запастись, чтобы смотреть, как ваш супруг курит в приемном покое родильного дома. Впрочем, она не смотрела. Просто не пошла. Плакала дома за стаканом виски.
Девочка родила их ребенка. И даже написала отказ. Затем молча уехала в свою квартирку на окраине, получив сумму на обустройство. А спустя месяц у суррогатной матери «съехала крыша». Она стала буквально преследовать счастливое семейство, обещая вернуть все, лишь бы ей отдали «ее девочку». Семья продала бизнес и сменила место жительства. Они безумно любят худенькую девчушку, которая, вопреки всем генетическим наукам, похожа на... суррогатную мать. Хотя яйцеклетка была взята у моей знакомой».
Уже встречаются случаи отречения от собственных, заказанных суррогатной матери, детей. Удивляет полная безответственность, хладнокровие, бездушие биологических отцов и матерей, передумавших быть родителями своего ребенка. Не случайно,наверное,Бог не давал этим людям возможности родить потомство:
«С серьезной проблемой столкнулись сразу несколько российских семей, а вместе с ними медики, юристы и все те, кто имеет отношение к суррогатному материнству. Оказалось, что долгожданные и запланированные дети никому не нужны. От малышей отказываются и биологические родители, и суррогатные мамы. Закон эту ситуацию не регулирует.
Зинаида Ракова хотела быть матерью суррогатной, а стала – единственной. От малыша генетические родители отказались на пятом месяце беременности. Аборт делать было поздно. И вот теперь она пеленает, ест орехи, чтобы грудное молоко было повкуснее, и уже называет мальчика по имени – Андрюша. Этого больше всего и боялась – привязаться.
Зинаида Ракова,суррогатная мама: «Очень сложно пойти на это все,осознавая,что ребенка придется отдать. Я начинала с психолога,должно было произойти побыстрее,должны были оформить документы, чтобы хотя бы не видеть его, а получается, уже прирос».
Заставить делать аборт генетические родители не могли и в первые недели беременности. По российскому закону единственной матерью ребенка считается та, что вынашивает, пока дитя не зарегистрируют.
Константин Свитнев, юрист, директор центра репродуктивного права и этики: «Она решает его судьбу. Захочет,может оставить его себе, захочет, будет шантажировать,захочет, может вообще прервать беременность».
Закон не может заставить ни суррогатную маму отдать ребенка, ни генетических родителей его забрать. Договор, который подписывают стороны, регулирует только финансовые отношения. Остальное – фактически на совести. Поэтому третьей стороне – медикам – в этом нелегком суррогатном деле приходится быть не только врачами.
Абсурдно, но передумать могут и биологические родители, что и произошло в Ульяновске. В сложной процедуре ЭКО-оплодотворения пара решила подстраховаться и подсадила эмбрионов сразу двум суррогатным мамам. Как в лотерее – у кого получится. А когда получилось у обеих – от одной, естественно, отказались. И, естественно, ничего не заплатили.
Зинаида Ракова, суррогатная мама: «С отцом мы встречались, когда был приличный срок, и отец утверждал, что ребенок им не нужен. Хотя юрист говорил: «Что же вы делаете, он же ваш». Нет, говорит, не нужен.
Два года назад одна бесплодная супружеская пара из Баварии, казалось, наконец-то смогла осуществить свою давнюю мечту о ребенке. В 2008 году в индийском центре суррогатного материнства местная женщина родила немецким супругам близнецов. Но когда пришло время оформлять документы на выезд в Германию, новоиспеченные родители столкнулись с серьезными юридическими проблемами.
Ведь,в отличие от Индии в Германии суррогатное материнство строго запрещено законом. Его нарушителям грозит крупный штраф, а также лишение свободы сроком до трех лет.
Уже два года эти дети продолжают оставаться в Индии, куда к ним из Баварии выехал их отец – именно его сперматозоиды были использованы при искусственном оплодотворении донорской яйцеклетки в индийской лаборатории. Их же новая немецкая мама остается в ФРГ. Она следит за развитием «своих» ребятишек по Интернету, зарабатывает им на жизнь и надеется на чудо: на воссоединение «своей» семьи в Германии.
По индийским законам именно она и ее супруг – родители близнецов. Ведь суррогатное материнство в Индии разрешено. По немецким же порядкам баварская чета преступила черту закона, прибегнув к услугам суррогатной матери. «Это очень трагическая ситуация, но мы не можем помогать тем, кто нарушает закон», – сообщили супругам в МИД ФРГ.
ТРЕБУЮТСЯ ЗДОРОВЫЕ ДЕВУШКИ
Как мы убедились из приведенных примеров,суррогатное материнство в мире заняло свою определенную нишу; оно развивается, процветает, базируется на коммерческой основе. Приносит людям и миру много неожиданностей, слез и радости. Тема о суррогатном материнстве не была запланирована мною для освещения в этой книге. Она возникла спонтанно, в последний момент, когда книга была уже готова к верстке. Появилась после того, как в течение недели ко мне трижды с разных сторон пришла информация по этому вопросу, и я восприняла это как заявку Вселенной.
В начале недели ко мне в гости зашла давняя знакомая Яночка, милая молодая женщина тридцати четырех лет. Они с мужем разошлись, он ушел к другой женщине, телефон Яны занес в черный список и от материальной помощи ребенку уклоняется. Яна мечется в поисках работы между Одессой и Киевом, рассылает резюме в различные фирмы, проходит кастинги, ее приглашают на собеседования. Девушка готова на все, чтобы как-то прокормить шестилетнюю дочь и помочь маме-пенсионерке. После недавнего собеседования Яна была настолько растеряна,шокирована,что рассказывала об этом с дрожью в голосе.
В объявлении на работу приглашались интересные,коммуникабельные,здоровые девушки возрастом до 35 лет. В действительности, молодой женщине предложили стать донором яйцеклетки для состоятельной семейной четы с внесением ее кандидатуры в банк данных суррогатных матерей. «Дело это прибыльное, без работы не останетесь», – заверял бритый накачанный представитель предприятия, выдавая ей список необходимых документов и направление на анализы.
– Придя домой, я долго стояла под душем, будто хотела себя выстирать изнутри, – продолжала свой рассказ Яна. – Но раскисать мне нельзя, и я снова открыла газету объявлений. И снова была озадачена – вся страница пестрела объявлениями такого содержания: «Воспользуюсь услугами суррогатной матери», «Супружеская чета из зарубежья ищет здоровую мать своему ребенку»,«С удовольствием выношу вашего малыша»,«Стану отличной мамой вашему ребенку», «Рожу вам собственного сына или дочку», «Требуются женщины для донорства яйцеклеток»... Надя,не знаю почему, но мне от этого стало страшно. Мир сошел с ума,или я сошла с ума. Неужели,чтобы прокормить одного ребенка, женщина должна продать своего другого ребенка? – чуть не плача, спрашивала впечатлительная Яночка.
Я тоже впервые столкнулась с этой темой, я еще не знала, как к этому относиться, но радости на душе не было. А моя душа всегда знает больше, чем я.
УЛЬТИМАТУМ
Каждую среду я провожу клиентскую терапевтическую группу по семейным расстановкам. В ходе шеринга обычно всплывает какая-то общая тема, которая интересна всем присутствующим. В этот раз это была тема супружеских измен и любовных треугольников. Люди горячо обсуждали животрепещущий вопрос, делились историями из своей жизни, жизни своих близких и знакомых, высказывали противоположные мнения, говорили о чувствах. Атмосфера накалялась, в помещении нарастал шум, становилось жарко от споров. Но когда о своей недавней ситуации заговорила Олеся, «черноокая казачка» со щеками, как спелые яблоки, все притихли, многие были в недоумении.
– Я уже пять лет одна воспитываю двоих сыновей. Сегодня им 7 и 11 лет. Муж уехал в Москву на заработки – он у меня строитель, там «выбился в люди» да и остался. Вначале звонил, писал, высылал деньги. А потом как в воду канул. Ни весточки, ни помощи детям. Только от свекрови и знаю, что жив-здоров. Пять лет назад приехал, потребовал развод. Заплатил кому надо – нас сразу и развели, несмотря на то, что двое маленьких деток.
Не ждала я такого от своего Михаила, ведь по любви поженились, и детей он так хотел. А тут будто подменили мужика. Я перемучилась, но жить как-то дальше надо, детей на ноги поднимать. Работа, слава Богу, у меня есть – я медсестра, иногда по две смены дежурю, по домам с уколами бегаю. Живем.
А на прошлой неделе Михаил заявляется – и «бух» мне в ноги: «Роди, – говорит, – мне сына!» Можете представить, что за считанные минуты я пережила, перечувствовала: и счастье, и радость, и удивление, и боль, и снова счастье. Не думала я уже, что так люблю этого человека, растоптавшего всю мою жизнь. Но рано я, дура, радовалась, не сразу до меня дошло, чего он от меня хочет. А хочет он, оказывается, чтобы я выносила и родила им – ему и козе его драной, артисточке столичной, – ребеночка. И не потому, что у нее проблемы с деторождением, а потому что фигуру свою она портить боится, растяжек на груди и бедрах не хочет, вздутых вен на ногах опасается. Да и карьеру прерывать зачем же?
– А для чего же ей ребенок? – не удержалась и спросила я.
– А он ей не нужен. Это я хочу, может, она остепенится. Всю душу она из меня вынула, а я жить без нее не могу, будто опоила чем, – ответил мой бывший.
И хоть мне жалко его стало, я ему отказала: «Найдите себе другую дурочку. А мне надо о своих детях думать. О наших, Миша, детях».
На что он мне ответил: «Ну как знаешь. Мы бы тебе денег дали. Или соглашайся, или никаких алиментов от меня никогда не получишь!» Ушел и хлопнул дверью. Так больно, ничего не понимаю, мир перевернулся с ног на голову.
Олеся давно замолчала, горестно подперев рукой подбородок. В полной тишине многие лишь сочувственно кивали головами. Слов не было. Потом вдруг заговорили все и сразу.
ПРЕДАННЫЙ ДВАЖДЫ
Еще через пару дней мне позвонил известный в городе врач-гомеопат,который многим своим клиентам рекомендовал расстановки как дополнение к курсу лечения гомеопатией. И альянс этих двух методов действительно стал чудодейственным для многих обращавшихся за помощью одесситов. На этот раз Александр Петрович был очень взволнован, он попросил сделать заочно расстановку для своей подопечной. Тридцатилетняя Юля находилась в состоянии настолько тяжелой послеродовой депрессии,что ее мать была вынуждена неотлучно находиться возле нее. Старенькая бабушка сидела дома с пятилетним сыном Юли, Олежкой. Других родственников у девушки не было. Когда доктор объяснил суть проблемы, я согласилась расставить ситуацию.
Иногда диву даешься, как судьба парует людей. Юля и Петр. Скрипачка и водитель-дальнобойщик. Чайная роза и мощный дуб. Она могла играть, растворяться в музыке,сочинять,участвовать в конкурсах. Он обеспечивал ей надежныйтыл,любил,сдувалпылинки,мечтало сыне. Погиб за месяц до его рождения. Авария. Непрактичная,хрупкая,витающая в облаках девушка столкнулась с жестокой реальностью. Жили на пенсию бабушки, мама вязала шапочки, Юля давала уроки музыки. Еле сводили концы с концами.
Когда ей предложили стать суррогатной матерью и назвали сумму, которую она за свою «работу» может получить, Юлечка согласилась сразу, сглотнув голодную слюну. Эти деньги давали ей возможность безбедного существования в течение нескольких лет, учитывая почти аскетический образ жизни трех женщин и маленького мальчика.
Носила Юля нелегко, у нее начался токсикоз, кружилась голова, тошнило, крошились, один за другим, зубы. Плод был для нее большим, она несколько месяцев лежала на сохранении в больнице. Она не могла дождаться родов, чтобы, наконец, освободиться и вернуться домой к любимому сыну. Носила она тоже мальчика и в последние месяцы начала к нему прикипать душой. Может быть,из-за тоски по собственному сыну, может быть, проснулся материнский инстинкт. Она щекотала ребенку пяточки, пела песенки, рассказывала сказки об облаках, которые плывут по синему небу.
За неделю до родов в соседнюю палату положили настоящую маму «ее» ребенка. Когда Юля увидела эту холеную холодную даму, первым ее желанием было сбежать. Нет, она не может отдать этой чужой женщине своего родного мальчика, свою кровиночку, свое счастье. Ее хотели «кесарить», но на нервной почве она родила сама прежде намеченного срока. Ребенка ей не показали,сразу отнесли в соседнюю палату. Утром должен был прибыть отец ребенка, передать ей окончательную сумму денег взамен на письменное подтверждение того, что они являются законными родителями мальчика.
Юля вдруг ощутила всем своим нутром,что она не может этого сделать, не может отказаться от этого милого, такого родного, беззащитного комочка – ее мальчика, который почти девять месяцев жил под ее сердцем. У нее поднялась высокая температура, в бреду она шептала: «Мальчик мой, я тебя никому не отдам. Я не отдам сына, лучше я умру». Из-за двери палаты слышался плач, похожий на вой раненой волчицы. Состояние ее не улучшалось.
Чтобы увидеть всю картину в целом, я поставила в расстановку сразу всех. Биологических родителей, суррогатную маму Юлию и новорожденного мальчика. После слов заместительницы Юли (которая все время озиралась): «Здесь кого-то не хватает», я ввела еще ее сына Олега. В пространстве стояла какая-то стылая энергия, никто не улыбался, хотя речь шла о рождении новой жизни.
Родители мальчика оба испытывали сильнейшую тревогу, которая не позволяла им двигаться. Заместитель мальчика сделал несколько шагов к Юле, постояла и развернулась к своим маме и папе. Заместительница Юли расплакалась и сделал шаг вслед за ним: «Внутри все печет, будто с ним уходит часть меня, больно». Сын Юлии, Олег, тоже сделал шаг за новорожденным, говоря: «Меня тянет за ним». Они все были связаны друг с другом, энергия перетекала, как по сообщающимся сосудам. Они все были одной системой!
Заместитель новорожденного не находил себе места, он ни на кого не смотрел, его взгляд был направлен внутрь себя. Когда я спросила, что он чувствует, он, не поднимая глаз, ответил: «Мне очень плохо, я никому из них не доверяю. Я чувствую себя дважды преданным. Здесь не хватает еще кого-то».
Первой мыслью было поставить Юлиного погибшего мужа. Я вывела в центр мужчину, но сказала то, что минуту назад и не думала говорить: «Это врач, производивший ЭКО и ответственный за все последствия программы суррогатного материнства». Атмосфера расстановки разрядилась, всем стало легче дышать. Ребенок подошел к врачу и сказал, что на этом месте он чувствует себя в безопасности. После чего Олег вернулся к маме, и она переключила свое внимание, которое было полностью поглощено новорожденным, на сына. Она увидела его и обняла.
Я попросила заместителя врача сказать ребенку: «Я тебя не оставлю, я буду наблюдать за тобой и заботиться как врач». Потом, показывая ребенку на родителей, он спокойно объяснил: «Они очень ждали тебя. Они сделали все возможное, чтобы дать тебе жизнь. Они могли дать тебе жизнь только таким путем». Затем развернул заместителя новорожденного на Юлю: «Благодаря этой женщине ты смог окрепнуть, вырасти и родиться на свет. Девять месяцев ты жил у нее. Но твое место с твоими родными родителями».
Чувствовалось, что врач для ребенка был авторитетом наравне с Богом. Он внимал его словам и успокаивался, благодаря чему стабилизировалось состояние и у остальных. Юля смогла сказать новорожденному: «Я тебя очень люблю, ты всегда останешься жить в моем сердце. Но сейчас я тебя отпускаю к твоим настоящим родителям, там тебе будет лучше». И от себя сквозь слезы добавила: «Я была бы счастлива, если бы ты обо мне помнил, мой мальчик».
Своему сыну Олежке Юлия сказала: «Я сделала это ради тебя, сыночек. Это моя ответственность, ты всего лишь ребенок. Я остаюсь с тобой, Олег. Я остаюсь».
Расстановку мы закончили в 20.30. В 21.00 мне на мобильный пришло СМС от Александра Петровича: «Температура у Юли упала. Она пришла в себя и попросила кушать».
Слава Богу, что по какому-то неведомому наитию мы смогли помочь этой молодой женщине вырваться из кризисного состояния и вернуться к сыну и нормальной жизни. Но для меня вопрос ЭКО и суррогатного материнства остается великой тайной, уравнением со многими неизвестными.
ЗАКОНЫ СИСТЕМЫ
Из теории Берта Хеллингера о семейно-родовых системах следует: «К членам одного рода, независимо живы они или умерли, относятся:
ребенок и его братья и сестры;
родители и их братья и сестры;
бабушки и дедушки;
иногда еще кто-то из прабабушек и прадедушек;
(!) все те, кто дал в системе место другим, например, первый муж или первая жена родителей или бабушек и дедушек (это могут быть и схожие с браком отношения, заканчившиеся расставанием или разводом), или прежняя невеста, или тот, с кем у кого-то из членов рода есть общий ребенок, а также все, чье несчастье, уход или смерть принесли каким-то образом пользу другим членам рода».
По моему мнению, к членам семейной системы, бесспорно, относятся и доноры яйцеклетки, и доноры спермы, и суррогатные матери, которые являются ребенку одновременно генетическими, и, как показала расстановка, женщины, генетически не связанные с эмбрионами, перенесенными в их матку для вынашивания беременности.
Следуя опыту описанной выше расстановки, я прихожу к выводу, что и генетические родители, и суррогатная мама с ее детьми теперь представляют собой единую систему со всеми вытекающими отсюда последствиями. Также очень интересным и неожиданным является всплывший в процессе нашей расстановки факт, что и медицинские работники имеют непосредственное отношение к этой семейной системе!!! Возможно, это скоропалительные выводы, но только работа армии расстановщиков в этом направлении сможет опровергнуть либо подтвердить мое заключение.
Основными условиями для процветания рода,по Хеллингеру,являются привязанность,баланс между «давать» и «брать», порядок и право на принадлежность: «Все, принадлежащие к одному роду, обладают равным правом на принадлежность, и никто не может и не имеет права отказать им в этом. Основная вина любой системы состоит в том, что она кого-то из системы исключает, хотя он имеет право к системе принадлежать.
Родовая совесть заботится о тех, кто был исключен из системы, о непонятых и забытых, о тех, кому не отдали должное, и о тех, кто мертв. Родовая совесть выбирает себе кого-то невиновного из рожденных позже, который под ее нажимом путем идентификации этому исключенному человеку подражает».
А в условиях использования вспомогательных методов репродукции (ВМР) исключенных из семейной системы превеликое множество, начиная от отбракованных живых эмбрионов, уничтоженных путем редукции уже 2–3-месячных плодов до суррогатных матерей, подаривших жизнь детям.
Не соблюдается в этих новых, неизведанных взаимоотношениях между биологическими родителями и женщиной, нанятой ими для рождения их ребенка, и другое условие счастливых отношений – это баланс между «давать» и «брать».
Что получают генетические родители в случае исполнения программы «Суррогатное материнство»? Они получают наследника, продолжателя рода, счастье быть отцом или матерью.
Что получает женщина, выносившая под сердцем чужого ребенка? Если не брать крайности,когда в лучшем случае,как Татьяне Саламатиной, ей покупают квартиру; в худшем – она не получает ничего и остается на руках с невостребованным ребенком, как Зинаида Ракова, то дело обстоит следующим образом. Среднестатистическая суррогатная мать получает возможность полноценного питания и крыши над головой в течение девяти месяцев и материальное вознаграждение, позволяющее ей и ее семье безбедное существование в течение года.
Это много или мало? Уравновешен ли здесь баланс между «давать» и «брать»? Не думаю. Да, в этом случае можно говорить о выборе, согласованности, ответственности каждого и договоренности. Но если смотреть с другой, системной точки зрения, на кого выпадет доля восполнять это неравенство? Не на детей ли, таких вожделенных и таких долгожданных?
Здесь идет речь не только о материальном вознаграждении. Восполнить можно и глубокой благодарностью, искренней признательностью, сердечной молитвой о здравии женщины, выносившей и родившей вашего малыша. Что же получается на самом деле? Суррогатной матери не дают смотреть на ребенка, у нее нет права знать о нем и интересоваться, в хорошие ли руки он попал; она должна хранить тайну; от нее прячутся и бегут как черт от ладана.
Может быть, именно поэтому многие религии и выступают против экстракорпорального оплодотворения и не благословляют суррогатное материнство. Так, Иеромонах Димитрий (Першин), биолог и врач по образованию, пишет:
«Вынашивание ребенка посредством суррогатного материнства унижает человеческое достоинство нанятой матери и причиняет глубокую травму ребенку, отрываемому от нее.
Наконец, появляется опасность превратить суррогатное материнство в профессию. В процессе вынашивания беременности мать и ребенок находятся в состоянии непрестанного взаимообщения, между ними возникает глубинная психосоматическая связь, разрыв которой, обусловленный контрактными обязательствами, может привести к тяжелым душевным недугам.
В частности, в случае суррогатного материнства ребенок становится объектом биологических манипуляций: генетическую составляющую своей телесности он получает от одних лиц, а кровь, питание и жизненное внутриматочное обеспечение – от третьего лица,суррогатной матери. С ним обращаются как с «экземпляром некоего животного,а не как с личностью, которая вправе знать собственных родителей и идентифицировать себя с ними».
Ребенку передаются душевные переживания суррогатной матери, которую используют для вынашивания беременности. И он переживает сильнейший стресс после того,как суррогатная мать передает его «заказчикам». Разрыв теснейшей психосоматической связи, возникшей между ними за время внутриутробного развития, не проходит бесследно для ребенка».
Подвергает себя и своего будущего малыша риску и бездетная пара,осмелившаяся бросить вызов судьбе и решиться на столь радикальные меры ради появления ребенка. Принимая такое решение, вы должны ясно себе представлять все его возможные последствия, а также преграды, сложности и пути их разрешения. Желание иметь ребенка божественно, но не может становиться самоцелью, приобретающей навязчивый характер, доходящий до фанатизма.
Необходимо тщательно изучить всю информацию, знание которой поможет вам избежать непредвиденных ситуаций и ненужных стрессов; ознакомиться с отзывами на форумах в Интернете и в других средствах массовой информации; найти возможность пообщаться с парами, уже прошедшими этот путь.
Перечислю только некоторые подводные камни суррогатного материнства для генетических родителей, с которыми мне пришлось столкнуться при изучении этого вопроса:
- высокий уровень тревожности биологических родителей.
- страх в течение девяти месяцев за жизнь ребенка, доверенную незнакомым людям;
- шарлатанство, обман недобросовестных посредников и работников в сфере вспомогательных методов репродукции;
- подмена потомства;
- отказ суррогатной матери отдать вам вашего малыша;
- возможный шантаж с ее стороны;
- последствия для вас и вашего ребенка сохранения в тайне обстоятельств его рождения;
- необходимость признать право вашего ребенка на информацию о своем происхождении.
Если ваше желание продолжить род и иметь собственных детей выше страха перед всеми вышеперечисленными сложностями, значит, вы готовы стать родителями, взять ответственность за все происходящее в вашей жизни и за будущее ваших детей. Специалисты отмечают, что самый безопасный, некоммерческий и достойный способ суррогатного материнства – это вынашивание вашего ребенка одним из кровных родственников: сестрой, матерью, тетей и так далее.
Случаи рождения детей родными и близкими людьми для бездетной пары все чаще освещаются в прессе.
В американском штате Иллинойс, как сообщают западные СМИ, 61-летняя Кристина Кейси родила собственного внука, заодно став и самой пожилой роженицей в штате.
Дочь Кристины, 35-летняя Сара с мужем Биллом, пытались завести ребенка еще с 2004 года, но оказалось,что Сара бесплодна. Несмотря на курс лечения в Институте репродуктивной медицины, две ее беременности окончились неудачно – в первом случае она родила мертвых близнецов, во второй раз случился выкидыш. В качестве последнего шанса супруги решили прибегнуть к услугам суррогатной матери, и тут Кристина предложила дочери свою помощь.
После прохождения всех необходимых тестов и обследований была сделана удачная подсадка эмбриона, беременность протекала без осложнений, и Кристина при помощи кесарева сечения в одной из больниц Чикаго родила здорового мальчика.
Это уже не первый подобный случай – 4 года назад 57-летняя израильтянка Энн Стоплер стала суррогатной матерью, родив для своей дочери двух девочек-близняшек, а в октябре прошлого года 60-летняя бразильянка родила девочку, которая стала для нее и дочерью, и внучкой одновременно.
ГЛАВА 7. ПРИЕМНЫЕ ДЕТИ
БЕСПРИЗОРНИКИ
Необъяснимые парадоксы нашего времени. Одни люди все помыслы своей души устремляют на рождение детей, продолжение рода, появление наследников; мечтают о радости материнства и отцовства; жертвуют ради этого годами жизни, временем, здоровьем; готовы платить за это счастье огромные деньги. В тоже время, другие мужчины и женщины, без особых усилий получившие от жизни этот дар, своих детей бросают, выгоняют из дома, избивают, отказываются от них, даже продают! Телевидение и интернетсайты взывают к милосердию граждан: «Помогите сиротам!»,«Эти дети нуждаются в родителях!»,«Сиротству нет!», «Детям-сиротам нужна ваша помощь».
– В какое страшное время мы живем! – может подумать каждый, читающий эти строки. Но жестокое отношение к детям существовало во все времена. В древности детей приносили в жертву, в средние века детей продавали, еще в начале прошлого века в учебных заведениях детей наказывали розгами. Здесь мы будем говорить не об истории этого вопроса вообще. Данная глава призвана пролить свет на последствия усыновления для всех его участников с системной точки зрения и помочь людям, принявшим решение взять на воспитание ребенка или волею судеб ставшим усыновителями или опекунами детей-сирот.
С идеей усыновления детей я неожиданно для себя столкнулась лоб в лоб в конце девяностых годов. Тогда на улицах Одессы было превеликое множество беспризорных детей. Их можно было увидеть праздно шатающимися по улицам города, просящими у вокзалов и подземных переходов, играющими в карты на берегу моря, спящими в парках на скамейках, вдыхающими клей с целлофановыми мешками на головах. Если дети – наше будущее, то нам не позавидуешь.
Ранней весной я встретила на улице двух мальчишек, которые продавали газеты, – так зарабатывали себе на пропитание. Они были из какого-то полулегального приюта, находившегося в подвале старого дома, и какая-то сердобольная тетя Валя кормила там этих забытых Богом и людьми пацанят. Моросил дождь, было сыро и мерзко. Я пригласила детей в «Макдоналдс». Пока ели, они наперебой рассказывали мне каждый свою историю – историю своей жизни.
У старшенького, Андрея, мать была жива. Выходила замуж несколько раз. От каждого мужа у нее по ребенку. Андрюша – второй ребенок и единственный сын, после него еще две сестры. Все мамины «хахали»,как окрестил их мальчик, его били, заставляли ходить в магазин за водкой и сигаретами, а последний просто выгнал из дома. Мать не заступилась. Она снова была беременна.
Второго мальчика звали Стасом. Он был совсем изможденным, маленьким и худеньким. Я думала ему лет 9, а ему оказалось 13. У него тоже была мать, она пила, не работала. Он в поисках пропитания рыскал по городу – то просил, то пел, то воровал. Без еды и денег не возвращался. Ночевал или на вокзале, или на пляже. Однажды вернулся домой, а в их комнатенке живут чужие люди. Ни сестры, ни матери. Где? Неизвестно. Два года он их искал. Безрезультатно. Мальчики прошли и Крым, и рым: одесские катакомбы, милицейские облавы, голод и холод, драки и поножовщину. Но души у них были светлые. Однажды, смеясь, Стасик поднял ногу и показал мне свой кроссовок, «вид снизу»: половины подошвы не было. Я повезла ребят на наш «Седьмой километр» – вещевой рынок,– купила им одежду и обувь. Стала приглашать их домой или в кафе, чтобы покормить. Мои знакомые говорили, что я сумасшедшая, нельзя доверять беспризорникам и приводить их в дом. Я не знаю почему, но у меня страха не было.
Полгода спустя, когда мы сидели в кафе, мальчики, как заговорщики, переглядываясь и толкая друг друга локтями, пытались начать разговор: «Ты скажи». – «Нет, ты скажи». – «Нет, я не могу, ты все начал». – «Эх ты, ну давай!». Они во все глаза смотрели на меня, но не решились. И лишь когда я пришла домой, меня, словно кипятком, обожгла догадка: я поняла, о чем так и не смогли сказать ребята... Они хотели просить меня, чтобы я узаконила эти наши теплые отношения, чтобы усыновила их. Так и не осмелились сказать. Когда мы расставались, на прощание младший, Стасик, по-мальчишески размахивая руками,горячо произнес: «Тетя Надя, если тебя кто-то обидит, ты скажи. Я ему все стекла побью, я ему за тебя... в общем, я не знаю, что я с ним сделаю». Я чуть не расплакалась. Никто, никогда, ни один мужчина, не обещал мне такую преданность и защиту. Эти дети были полны нерастраченной любви, и они так благодарили за те крохи тепла и внимания, которые я могла им дать.
Вскоре Стас попал под машину. Водитель на «Жигулях», увидев беспризорника, просто скрылся с места происшествия. У мальчика долго не двигалась рука. Через время он снова попал в какую-то передрягу. Явно ребенок следовал вслед за кем-то пострадавшим из своей семьи. Тогда я еще ничего не знала ни о системах, ни о семейных переплетениях. Я покупала гипсовые бинты, лекарства, мумие. Потом подвал,где был приют,власть имущие отобрали,и ребята исчезли из моего поля зрения.
Через время старший, Андрюша, как-то зашел в гости и попросил одолжить денег. Он сказал мне, что уезжает с другом на строительство в Россию. А вечером дочка увидела его пьяным в городе. Так было горько от этого и такая безысходность на душе. Я ничего не могла сделать,я была бессильна что-либо изменить в судьбе и жизни этих детей.
Лет через пять ко мне в дверь позвонили. На пороге стоял Андрей. Красивый,широкоплечий,голубоглазый,повзрослевший. Принес когда-то одолженные деньги. Благодарил и извинялся, вспоминал с нежностью наши встречи и вкус борща, и свои первые джинсы, купленные мною. Я таких благодарных глаз не видела ни у кого. Снова собирался на стройку в Подмосковье, там у него уже была девушка, к которой он и возвращался.
Малый, как он называл Стаса, по его словам, исчез неизвестно куда, и жив ли он, никто не знает. По последним слухам, он с другими был пойман на гоп-стопе – стоял на стреме, и на него свалили всю вину, или он сам все взял на себя.
Сейчас пишу, и слезы душат. Может, с этими мальчиками Бог дал мне шанс искупить вину за своих абортированных детей, а я... Могла ли я иначе? Наверное, нет. Души мало, сердца мало, сама мотаюсь по свету – то семинары, то тренинги, то Индия, то Непал. Да простит меня Бог, и да простят меня эти дети.
Мне лично не хватило мужества взять на себя ответственность и усыновить чужих детей. Хотя не хочется говорить «чужих». Чужих детей не бывает, и в этом много правды. Поэтому склоняюсь в низком поклоне перед теми, кто не словами, а делом помогает маленьким жителям нашей Земли: отогревает их сердца, заботится, поит и кормит – и этим делает нашмир добрее и лучше. Им предназначена вся нижеперечисленная информация.
1) Первое, на что важно обратить внимание тех, кто мечтает усыновить или удочерить ребенка, это то, что ребенок является частью другой семейно-родовой системы. Что только от членов своего рода, своей семьи, как плоды дерева от корней, маленький человек получает жизненные силы, энергию и поддержку предков. Поэтому, если у ребенка остались родственники (бабушки и дедушки, сестры, тети, дяди и другие), то правильнее будет, чтобы именно они стали его опекунами. Берт Хеллингер отмечает: «Они и занимают первый уровень системной ответственности за ребенка. Значит, только когда у ребенка действительно никого нет, тогда лицам из другой системы позволено занять их место,и усыновление будет правильным и благородным решением».
2) В ходе своих многочисленных семинаров Берт Хеллингер не устает повторять, что лучшим решением для ребенка будет не усыновление или удочерение, а оформление опеки над ним: «Даже в таких случаях лучше, если ребенок будет не усыновлен, а только проживать в семье официально опекающих его лиц. Усыновление – слишком серьезный шаг, и, как правило, совсем не нужно ребенку. Какая разница для ребенка между усыновлением и тем, если бы он просто проживал в семье опекунов? В последнем случае все не будет иметь таких серьезных последствий с семейно-системной точки зрения».
3) Опекунство более безопасно еще и в том плане, что человек знает свои корни, у него сохраняется его собственные имя и фамилия. «Если права человека действительно существуют, то основное право ребенка – право на собственных родителей и на то, чтобы быть членом своей собственной системы» (Б. Хеллингер). Потому что все тайное рано или поздно становится явным. Ведь тайна усыновления (удочерения) по факту остается тайной лишь для сознания человека. Внутри себя человек правду знает. Бессознательное ощущение тревоги, связанной с отрывом от биологических родителей, может преследовать человека всю его жизнь, оказывая влияние на его поведение, влечения, привычки, болезни, семью. Нелегко приходится и приемным родителям, причем груз тайны усыновления (вины, ответственности) становится со временем все тяжелее. Помимо проблем в отношениях приемных детей с родителями («вы не те отец и мать,которые мне нужны»),тайна усыновления способствует неосознанному поиску родителей,выражающемуся в уходе из дома, внезапном переезде в другую местность, нарушении закона, наркомании, алкоголизме.
Очень наглядным в данном случае является пример, приведенный некогда в ходе обучающей программы одним из тренеров: «После окончания Великой Отечественной войны Германия ввозила мужскую сперму из Америки для оплодотворения женщин с целью продления существования немецкой нации. Мы знаем, что основная масса мужского населения страны была уничтожена. Немцы педантичны. Велись записи, и через 40 лет решили сделать интервьюирование этих детей из американской «пробирки». Результаты ошеломили многих. Более 90% детей эмигрировали в США». Вот это зов предков, вот что значит голос крови!
А эту историю рассказал знаменитый немецкий психотерапевт Гунтхард Вебер:
«На семинар пришла семейная пара, имеющая, кроме собственных, приемного ребенка. «Девочка знает, что она приемная?» – спросил Берт Хеллингер. – «Да». – «А что с ее родной матерью?» – «Она прочитала о нашей семье в газете и, выйдя из роддома, принесла к нам ребенка и оставила его на пороге нашей квартиры. А потом покончила с собой, спрыгнув с моста». – «А вы рассказали девочке об этом?» – «Нет, что Вы, это слишком трагично, мы не можем...» –«Она и так все знает!» –сказал Хеллингер.
И тогда женщина, побледнев, рассказала о происшествии, случившемся пару недель назад. Семья отправилась в горы на пикник. И пока шли приготовления, приемная мать упустила девочку из виду, а когда кинулась искать, то обнаружила ее стоящей на краю пропасти. Девочка стояла, закрыв глаза и раскинув руки. Заметив приемную маму, она мечтательно произнесла: «Как бы хорошо прыгнуть вниз и полететь...»
Мой отец был взят из приюта и усыновлен бездетной семейной парой из деревни. Ему дали фамилию новых родителей и даже поменяли имя. Всю свою жизнь, с детских лет, папа будто не находил себе места: он убегал из дома, подолгу жил в цыганских таборах, в четырнадцать лет попал под трамвай и остался без ноги. Только когда в свое 18-летие он узнал, что родители ему не родные, он поехал в приют, поднял документы и вернул себе имя и фамилию. После этого жизнь его стала входить в спокойное русло.
4) До конца своей жизни мой отец не простил ни своим биологическим, ни своим приемным родителям. Первым – того, что они его отвергли, подбросив в приют; вторым – того, что они скрыли от него факт усыновления, в результате чего он чувствовал себя обманутым и преданным дважды. Но, видно, в глубине души он надеялся, что настоящие родители разыщут его и он узнает, кто его отец и мать. Об этом говорят его сны, которые он видел даже незадолго до смерти. Ему снилась местность, где он родился, мама и шесть его сестер. Он и умер с болью в душе и обидой на них: «Я им был не нужен». Продолжать таить обиду и злиться на родителей, подаривших жизнь, как показывает практика расстановок, значит сохранять негативную связь с ними. Человек не принимает свою жизнь и свою судьбу, и это ослабляет его жизненные токи. И только смирение и согласие с судьбой и реальностью, какая она есть, помогает оставить прошлое позади и идти вперед,живя успешно и счастливо.
5) Усыновляя ребенка, приемные родители должны в первую очередь заботиться о его интересах. А для его душевного спокойствия всегда важно, чтобы к его родителям, плотью и кровью которых он является, относились с уважением и почитали их память. Как бы хорошо ни относились приемные родители к ребенку, но если они осуждают его родителей, презирают их или обвиняют, ребенок это чувствует и никогда не может открыться и доверится им полностью. Ведь своим неуважительным отношением приемные родители говорят биологическим: «Мы лучше вас». Это и является той черной кошкой, которая незримо пробегает между приемными родителями и усыновленными детьми. Как это происходит и что можно изменить, вы можете узнать из записей расстановок великих мастеров на DVD-дисках и из примеров, приведенных далее в этой главе.
6) Из лояльности к своим родителям и солидарности с ними ребенок начинает следовать их примеру и делать все то, что приемные родители в них не приемлют (пить, курить, дебоширить, не выполнять своих обязанностей). Поэтому лучшим решением в данном случае будет, если опекуны, приемные родители, родители-воспитатели детских домов семейного типа будут мысленно говорить биологическим родителям детей: «Вы его настоящие родители. В моем сердце есть хорошее место для вас. Я с любовью буду заботиться о вашем сыне (дочери)».
7) Имеет значение и то, как ребенок после усыновления обращается к своим родителям. По мнению Б.Хеллингера, «очень важны ясные различия в выборе слов, то есть приемный ребенок должен называть своих родных родителей не так, как приемных: к примеру, «отец и мать» и «мама и папа». Приемные родители тоже не должны говорить «мой сын» или «моя дочь», а скорее так: «Это ребенок, о котором мы заботимся и для которого мы замещаем родителя». Это обладает совсем другим качеством».
Все перечисленные замечания касаются не только приемных родителей, усыновляющих, удочеряющих или берущих опекунство над чужими детьми, но также и мужчин и женщин, вступающих в брак с партнерами, у которых уже есть свои дети, то есть будущих мачех и отчимов. Каждый ребенок, как уже не раз говорилось, является плодом любви его матери и его отца. Он наполовину состоит из своей мамы и своего папы. Любое пренебрежительное высказывание в адрес одного из родителей, его осуждение, обвинение или высмеивание очень болезненно воспринимается ребенком. Он шестым чувством ощущает, что, критикуя отца или мать, его новый родитель (мачеха, отчим) критикует и не принимает его. И какими бы теплыми, искренними, нежными ни были чувства нового партнера матери или отца к ребенку, недоброжелательное отношение к одному из родителей может перечеркнуть все и настроить ребенка против вас. Маленький человек будет протестовать своим поведением, агрессией, замкнутостью или болезнью.
Ведь ребенок уже пережил травму – развод родителей. Его доверие к миру и так подорвано. Это не значит, что предыдущего партнера нужно возносить на пьедестал. Достаточно простого человеческого уважения. Как бы тяжело ни проходил разрыв между партнерами, как бы ни было больно расставаться, нужно помнить, что вы разошлись как партнеры, но для ребенка по-прежнему остаетесь мамой и папой. Детей нельзя делить и, тем более, бороться за их любовь. Нельзя говорить «это мой ребенок»,или «твой». Есть замечательное слово – «наш». Многие женщины совершают большую ошибку, когда просят нового мужа стать отцом для их ребенка. У ребенка уже есть отец! Новый муж может быть хорошим советчиком или другом, но ни в коем случае не отцом.
Вторая крайность – когда мужчина или женщина стараются чрезмерно опекать ребенка, баловать, лебезить перед ним, задаривать его подарками. Это неверно – у ребенка уже есть родители. Нужно научиться оставаться на вторых ролях. А к ребенку относиться уважительно и тепло.
СЧАСТЬЕ ИЗ ЛОСКУТКОВ
Семью Яны и Ильи можно назвать «лоскутной». Patchwork families – так называют это явление западные психологи. Яна в разводе,муж ушел к другой женщине,от предыдущего брака у нее семилетняя дочка Оксанка. Илья тоже разошелся с предыдущей женой и матерью его двоих детей: восьмилетнего Сережи и шестилетней Катюши. Яна и Илья – бывшие одноклассники, некогда по-детски влюбленные друг в друга. Но жизнь распорядилась по-своему: разбросала их в разные стороны, поженила, развела и снова дала шанс. Они бросились в свою любовь, как в реку – с головой, пытаясь смыть и забыть все раны и ошибки прошлого.
Они живут уже два года вместе, по-своему счастливы. Одно беспокоит Яну – поведение Оксанки. Илья заботится о ней лучше ее родного отца, ни в чем не отказывает, помогает делать уроки, вместе с родными детьми водит ее на детские спектакли, аттракционы, в Макдоналдс. А она его называет дядей Илюшей, папой называть не хочет. Когда Яна начинает с дочкой разговор о том, что дядя Илья любит ее больше этого оболтуса – ее родного отца, хочет удочерить, дать ей свою фамилию, у девочки начинается ангина. Когда Оксанка слегла с температурой в третий раз, Яна пришла ко мне на консультацию.
Выслушав молодую женщину, я задаю ей только один вопрос: «Вы так настаиваете на удочерении своей дочери Ильей, чтобы отомстить своему бывшему мужу?» По реакции Яны я понимаю, что попала в точку. И советую ей сделать расстановку семьи.
Расстановка проливает свет на истинное положение вещей в семье Яны. Оба партнера – и Яна, и Илья – еще привязаны к своим предыдущим супругам. У них присутствует вина в отношении детей, которые оторваны от отца, живя у матери. Яна боится, что он может вернуться в семью, поэтому настаивает на удочерении Оксаны. Но больше всего энергии в отношениях Яны и ее бывшего мужа – любовь и ненависть, ненависть и любовь. А дочь Оксана очень привязана к отцу, она любит его. Яна была шокирована увиденным.
Я только как можно мягче обращаю внимание женщины на то, насколько ее дочь любит отца и привязана к нему. И как настойчивое желание Яны разорвать эту связь усыновлением ранит ребенка. Заместительница Яны сказала дочери: «Это твой настоящий отец, Оксана. Мы разошлись, но для тебя мы всегда остаемся родителями. Я соглашусь, если ты будешь брать от него так же, как и от меня», – и, показывая на Илью, добавила: «А это мой муж. Он помогает мне растить тебя и воспитывать, и я очень благодарна ему за это».
Заместительница дочки обняла отца: «Папа, мне очень не хватает тебя. Помни обо мне. Спасибо, что подарил мне жизнь», – и затем сказала отчиму: «Спасибо за то, что вы заботитесь обо мне и помогаете мне расти, дядя Илюша. Смотрите на меня доброжелательно, когда я буду общаться с папой. Он мой родной папа, и я его люблю».
Несмотря на то, что в этой расстановке мы ограничились малым, первый муж Яны, ушедший из семьи два года назад, позвонил через неделю. Они смогли объясниться, и Яна согласилась отпустить дочку с новой семьей отца в Карпаты на зимние каникулы.
Я думаю, милые женщины, что вы сделали выводы из всего вышесказанного. Детям всегда нужно позволять общаться с собственными отцами, именно они дают вашим детям силу рода и способствуют преемственности поколений. Усыновление или удочерение, особенно, как в этом примере, легкомысленное, без учета потребностей и интересов ребенка, ни к чему хорошему не приведет. Ребенок впоследствии может мстить за это и матери, и тому, кто его усыновил. Ведь у детей отнимают их фамилию, отчество, по существу, отнимают их отца. И за это еще требуют взамен любви и признательности. Ребенок имеет право на своих родителей. Никто не может распоряжаться по своему усмотрению жизнью детей, даже своих.
Приведу небольшой пример из одного из семинаров Берта Хеллингера:
УВАЖЕНИЕ
Участница: Ты сказал, что второй муж не может отвечать за ребенка своей жены от другого мужчины, что биологический отец ребенка должен нести ответственность за него. Ты сказал, что если второй муж заботится о ребенке, то возникают проблемы, потому что отвечать за ребенка должен его настоящий отец. А если настоящий отец не чувствует себя ответственным за ребенка, если он говорит: «Я не хочу иметь ничего общего с этим ребенком»?
Б.Х.: Я могу тебе сказать, как сделать так, чтобы отец почувствовал ответственность за ребенка. Расскажу тебе одну историю.
У одной женщины-психотерапевта, которая разошлась со своим мужем, было два сына. Она сказала мне: «Мой бывший муж не желает заботиться о детях, он даже не хочет их видеть». Тогда я спросил ее: «Ты уважаешь его?» Она ответила «Нет». Я сказал: «Признай его достоинство, уважай его как отца своих детей, уважай его в детях». Спустя год она написала мне, что отец поехал в отпуск вместе с детьми.
Все начинается с того, что женщина уважает мужчину. Тогда и он будет чувствовать себя ответственным. В противном случае он мстит, отдаляясь от детей.
ЯБЛОКО ОТ ЯБЛОНИ
Зое было около сорока лет,когда она решила,что ее жизнь закончена. Завершились отношения с очередным бойфрендом, из-за аборта в юности детей она иметь не могла, вокруг глаз ложилась предательская сетка морщинок, на работу идти не хотелось. Из состояния оцепенения ее вывел телефонный звонок. Звонила подруга детства Ирка. Неугомонная и живая, как ртуть, она могла поднять и мертвого: «Ты мне нужна. Одевайся. Через полчаса жду тебя в машине у подъезда». Зоя приказу подчинилась. Натянула джинсы, футболку, расчесалась. Через полчаса они уже мчались по городу к Дому малютки. Ира работала в благотворительном фонде «Волонтеры в помощь детям-сиротам». Сегодня она везла туда подгузники и детские колготки. Детей надо было переодеть, а ее напарница простудилась.
В просторной комнате этого пристанища для детей-отказников находилось около 16 деток от 1 месяца до 3 лет. Зоя неумело,как могла,помогала Ирине,пока очередь не дошла до малышки с черными печальными глазами и курчавым пушком на макушке. «Вылитая я в детстве», – впервые улыбнулась женщина, и девочка счастливо заулыбалась в ответ. Сердце Зои подскочило к горлу,тело словно обожгло кипятком. Девочку звали Полина, был ей один год и десять месяцев. Три дня острой борьбы с собой, раздирающих душу «да» и «нет», споров с матерью. Она ухватилась за мысль об удочерении,как за спасительную соломинку. Неизвестно,кто кому был нужнее – она девочке или девочка ей.
Полечке уже три годика, они живут вместе почти год. Вначале девочка по ночам кричала, потом плакала, затем стонала, теперь лишь изредка всхлипывала. Они спали вместе – Зоя прислушалась к психологу, говорившей, что этим деткам недостаточно прикосновений. Вначале Поля не давалась даже погладить себя, но потом сама стала тянуться к Зое, льнуть к ней всем тельцем. Им хорошо было вместе, пока Зое не пришлось выйти на работу. В садике место дали на зависть всем, имеющим родных детей, но женщина боялась травмировать еще хрупкую психику ребенка. Она попросила мать присмотреть за дочкой,пока она сдаст годовой отчет. И девочку словно подменили. Из хохотушки она превратилась в угрюмую капризную девчонку. На вопросы Зои, что случилось, она опускала свои черные влажные глаза долу и молчала. Мать только поджимала губы и говорила: «Ты у нее спроси. Да-а-а, наплачешься ты с ней!»
Зоя не спала почти всю ночь, она доделала отчет, днем сдала его и раньше обычного вернулась домой. Еще в коридоре она услышала перебранку. В кухне в одинаковой позе «руки в боки» стояли две женщины – маленькая трехлетняя и старенькая семидесятилетняя. Не заметив Зои, они продолжали:
– Яблоко от яблони недалеко падает. Вся в семейку свою непутевую. – Ты сама дуйная. Тьфу на тебя! – картавила малышка, размазывая по лицу не долетевшие до адресата слюни. – Вот полюбуйся, кого ты пригрела,– увидев Зою, запричитала мать. – Она пейвая, дйазнит меня ябйаком, – испугано залепетала девочка. – Что же нам с тобой делать? – озабочено спросила Зоя Полинку, когда они остались одни. – Только не отдавай меня обйатно, Зоя. Я буду путевая, – жалобно прошептала девочка.
Мы работали с Зоей индивидуально. Я попросила ее представить в воображении родителей девочки. О ее матери было известно только, что она «залетная».
Попала в больницу, когда уже отошли воды, родила малышку – даже взглянуть на нее не захотела. А ночью из роддома роженица сбежала. Зоя увидела в воображении молоденькую девушку и такого же молоденького юношу. Мать смотрела на Зою печальными черными Полиниными глазами, видно было, что положиться ей было не на кого. Зоя сказала ей:
– Я не сужу вас. Вы всегда останетесь для ребенка настоящими родителями. Я уважаю вашу судьбу. У меня есть дочь благодаря вам. Я очень люблю ее и буду заботиться о ней, как умею.
По щекам Зои медленно потекли слезы, она с трудом продолжала:
– Я не лучше вас. Своего ребенка я лишила жизни. А он мог бы жить. Я так сожалею.
Потом я попросила Зою представить Полю и сказать ей, показав на родных родителей:
– Девочка моя, это твои родные мама и папа. Они подарили тебе жизнь. А я буду заботиться о тебе вместо них. Мы всегда будем вместе, пока это тебе будет нужно, малышка.
В конце Зоя представила свою мать и сказала ей:
– Мама, спасибо за жизнь. Теперь я выросла и имею право делать свой выбор. Что бы ты не предпринимала, Полина останется жить в моей семье. В том, что я потеряла своего ребенка, есть и твоя ответственность. Этого ребенка я сохраню и дам ему любовь и защиту.
Женщина еще посидела немного, слегка кивая головой, пока все процессы внутри завершились. Открыв глаза, она улыбнулась:
– Вы знаете, мама согласилась, и мы смогли обняться.
Много лет назад мать настояла, чтобы Зоя сделала аборт от любимого парня. «Студентишка, без рода и племени, а ты красавица, у тебя еще все впереди». Семнадцатилетняя Зоя была послушной дочерью. Она убила и своего ребенка, и свою первую и единственную любовь. Сегодня впереди у нее была только черноокая копия ее детства – трехлетняя хохотушка Полинка.
По словам Свагито Р. Либермайстера, в ходе расстановок может выявиться еще один аспект, связанный с усыновлением, а именно: чувство вины приемных родителей за то, что они лишили ребенка его настоящей семьи. А вина всегда требует наказания и снова круг замыкается.
Чтобы избежать хождения по кругу и перейти на следующий виток эволюционного развития, всегда важно заручиться поддержкой своих предков. И постоянно помнить об уважении к каждому члену деликатного процесса, каким является усыновление: к ребенку, к его настоящим родителям и их судьбе, а также к себе как человеку и личности, стремящейся гармонизировать этот мир и привнести в него больше добра и света, согрев любовью беззащитное человеческое дитя. Самое беззащитное из всех живущих на Земле живых существ.
Разрешающие фразы
Дети – родителям:
– Мама, ты меня не хотела, теперь я тебя не хочу. – Мама, я позволяю тебе уйти сейчас. Мне нужны люди, которые обо мне позаботятся. – Я недостаточно хорош, поэтому вы отказались от меня. Так больно. – Это плохо, что вы от меня отказались. Но вы дали мне жизнь, и это главное. –Спасибо за жизнь. Все остальное я сделаю сам. – Я соглашаюсь с тем, что вы мои родители, и благодарю вас за то, что вы подарили мне счастье жить. –Я суть мой отец, и теперь я разыщу его. Я люблю его, как ты его когда-то любила. – Мама, я отпускаю тебя. Мое место теперь рядом с моими новыми родителями. –Я такой же, как вы, и я рад этому. – Спасибо за то, что вы дали мне жизнь. Это все, что я смог от вас получить, но я принимаю это, как великий дар. Теперь я отправляюсь к своим новым родителям, потому что вы так хотели. – Вы отдали меня навсегда, и теперь я позволяю вам уйти из своего сердца.
Дети – приемным родителям:
– Дай мне время. Мы будем сближаться медленно. –Спасибо за то, что помогли мне вырасти. –Я ценю то, что вы сделали для меня. –Благодарю за ласку и любовь. – Я всегда буду помнить с любовью то, что вы сделали для меня. –Спасибо вам за то, что помогли мне выжить. –Отныне я буду считать вас своими новыми родителями.
Читать бесплатно другие книги:
