Ритуал привлечения денег Серова Марина

– Откуда такая уверенность? – спросила я.

– Можешь назвать это интуицией, – первый раз за весь вечер Валерка улыбнулся. – А если серьезно, у меня просто нет других предположений. До того, как пропал Дрон, никаких загадочных событий вокруг меня не происходило. Слежка началась на следующий день после того, как Дрон исчез.

– Возможно, это отголосок каких-то прошлых дел. Ты проработал в Тарасове много лет. Перешел дорогу не одному человеку. Что, если кто-то узнал о твоем приезде и решил поквитаться за прошлые обиды? Вместо того чтобы разобраться в этом деле, ты предлагаешь мне искать человека, который тебе самому не особо-то и нужен. Странно, ты не находишь? Или ты чего-то недоговариваешь? – предположила я.

– Я просто хочу помочь девушке, – поспешно ответил Валерка. Слишком поспешно, на мой взгляд.

– Предположим, я тебе верю, – задумчиво глядя на журналиста, произнесла я. – Но браться за дело, не встретившись с клиентом, не в моих правилах. Сможешь организовать встречу с твоей протеже?

– Конечно. Могу позвонить ей прямо сейчас, – облегченно вздохнув, предложил Нестеров.

– Лучше завтра, – охладила я его пыл. – Поздно уже, домой пора. Да и обдумать все не мешало бы.

Услышав о том, что я собираюсь уходить, Валерка снова забеспокоился. И сразу стало видно, что вся эта история волнует его больше, чем он хочет показать.

– Могу я остаться здесь хотя бы на пару дней? – с надеждой в голосе спросил он. – Мне почему-то кажется, что возвращаться в гостиницу небезопасно.

– Ладно уж, ночуй, – разрешила я. – Утром позвоню.

Оставив Валерку хозяйничать в бабушкиной квартире, я вызвала такси и отправилась домой.

Вернувшись, я попыталась проанализировать информацию, полученную от Нестерова. Что мы имеем? Одну нелицеприятную историю многолетней давности. Одного пропавшего человека. Одного преследуемого журналиста. Двух преследователей. И что из всего этого вытекает? Вариантов несколько.

Вариант первый: три эти события могут быть абсолютно не связаны одно с другим. Старая история с убийством парня давно забыта не только свидетелями, но и непосредственными ее участниками и лишь благодаря проявленному Нестеровым любопытству всплыла на поверхность. Пропажа Дрона еще ничем не подтверждена, кроме слов дочери. Дрон мог уехать в гости и не посчитать нужным поставить дочь в известность. А мог попасть в больницу или даже в морг после случайного нападения грабителей. Преследователи журналиста могут в действительности оказаться его коллегами, желающими подсобрать материал на своего более удачливого собрата. Или, как я уже предполагала, отголосок из прошлого. Объявился «невинно обиженный» герой и приставил к Нестерову соглядатаев, а сам тем временем план мести разрабатывает.

Вариант второй: эпизоды тесно связаны между собой. Один вытекает из другого. Гоняясь за сенсацией, журналист разворошил осиное гнездо. Участники давней истории не желают быть снова в центре внимания. Они тихонько отсиживаются в укромных местах. Возможно, представители потерпевшей стороны решают, что самое время форсировать события. Они начинают подстегивать журналиста, чтобы тот начал действовать и разобрался-таки, что произошло много лет назад на городской летней танцевальной площадке. Ради этого они даже рискнули временно изолировать некоего Дрона, непосредственного участника драки.

Вариант третий: решающим является только одно из звеньев этой цепочки. Все другие не имеют никакого значения. Тогда надо всего лишь отсеять ненужную информацию.

Когда меня одолевали сомнения, я всегда прибегала к одному и тому же способу, помогающему сделать правильный выбор. Я потянулась за заветным мешочком, в котором хранила кости для гадания. Подержав кости в руках, я энергично встряхнула их и высыпала на стол. Результат был неожиданный. «33+20+4 – Если Вы не хотите понапрасну мучиться тревогами – не ищите сейчас решения волнующей Вас проблемы». Интересно, значит ли это, что мне не стоит приступать к поискам Дрона? Или же гадальные кости просто указывают на то, что, пока я не встречусь с клиентом, пытаться строить какие-либо прогнозы – пустая трата времени?

Валерка все же не утерпел и позвонил дочери Дрона, не дожидаясь утра. Завтра в десять часов я узнаю подробности моего будущего дела. А до этого времени самое благоразумное будет как следует выспаться.

Я сидела в кафетерии на проспекте Мира. Это заведение выбрала дочь Дрона для встречи со мной. Ни Нестерова, ни клиентки пока видно не было. Я решила воспользоваться их задержкой и перекусить. Заказав «Берлинские» пончики и двойную порцию кофе, я наслаждалась свежей выпечкой и поджидала Нестерова.

Он появился с опозданием в пятнадцать минут. По пятам за ним шла молоденькая девушка, почти девочка. «Хороша клиентка», – невольно подумала я, пока они добирались до моего столика. Когда же я получила возможность рассмотреть девушку поближе, я поняла, что возраст ее не такой уж юный. Дочери Дрона было не меньше тридцати.

– Доброе утро, Татьяна, – протягивая руку для рукопожатия, поздоровалась девушка. – Я Наталья Дронова. Валера сказал, что вы любезно согласились мне помочь. Я могу начать рассказ?

– Если вы готовы, то с моей стороны возражений не будет, – ответила я.

– А я чего-нибудь перекусить организую, – предложил Валерка, – все равно я эту историю уже раза три слышал.

Валерка пошел к прилавку, изучать ассортимент, а Наталья присела напротив меня и спросила:

– Вы считаете, я поступила неправильно, что не заявила об исчезновении отца в полицию?

– Пока трудно судить, – уклонилась я от прямого ответа. – Давайте поступим следующим образом. Вы расскажете мне обо всем, что с вами приключилось, а я постараюсь вам помочь. Согласны?

Наталья кивнула.

– Вот и отлично. Тогда приступим. Когда вы в последний раз общались с отцом? – задала я наводящий вопрос.

– Ровно пять дней назад. Я забегала к нему перед работой. Отец был в прекрасном расположении духа. Шутил, смеялся. Даже пообещал на следующей неделе выбрать денек и посмотреть движок в моих «Жигулях». Я давно жаловалась ему на то, что он постукивает при езде. Но отец не из тех, кто любит копаться в железках. А тут сам предложил. Я удивилась такой резкой смене настроения и поинтересовалась, в чем причина. Но он делиться новостями не захотел. Сказал только, что совсем скоро наступит день, которого он ждал много-много лет. Я пробыла у отца минут сорок, потом ушла.

– И больше вы не виделись? – уточнила я.

– Совершенно верно, – кивнула Наталья.

Вернулся Нестеров. Принес с собой поднос, заставленный тарелками. Пока он расставлял блюда, Наталья молчала, но как только он уселся на свободный стул, она сразу же заговорила вновь.

– Я бы не заподозрила ничего плохого, если бы не одно обстоятельство, – сообщила она. – Дело в том, что у нас с отцом не принято держать отчет друг перед другом в том, где и с кем проводим досуг. Живем мы отдельно, следовательно, и докладывать о каждом своем шаге необходимости нет. А тут вдруг, ни с того ни с сего отец присылает сообщение. Знаете, что он написал?

– Пока не знаю, – произнесла я, так как Наталья ждала ответа.

– Я вам его покажу, – заявила Наталья, вынимая телефон. – Вот, прочтите.

Она повернула дисплей так, чтобы мне был виден текст. «Натуля, я уехал на рыбалку. Компания прежняя. Раньше воскресенья не жди. Машину ремонтируй своими силами», – прочитала я и спросила:

– Ну, и что в этом тексте странного?

– Да все! От первого до последнего слова! – вскричала Наталья. – Одно то, что это сообщение вообще было отправлено с отцовского телефона, является своего рода нонсенсом!

– Возможно, он просто хотел предупредить вас, чтобы на его помощь в ремонте машины вы не рассчитывали, вот и все, – предположила я.

– Татьяна, вы не понимаете. Мой отец, мягко говоря, своеобразный человек. Если бы вы были с ним знакомы, то поняли, о чем я говорю. Мои проблемы его не беспокоили класса с шестого. А упоминание о компании? Отец всегда рыбачил один. И самое главное, он никогда не называл меня «Натуля»! Отец не признавал никаких уменьшительно-ласкательных прозвищ, – торжествующе закончила Наталья.

– Да, это уже кое-что, – протянул Нестеров. – Слушай, а ты ему звонила?

– Естественно, – проговорила Наталья. – И звонила, и писала, и даже ездила туда, где он обычно рыбачит.

– Ну и… – протянул Нестеров.

– Что «и»? И ничего! К телефону не подходит, на сообщения не отвечает. И в рыбацком домике его нет. А снасти рыболовные, между прочим, все на месте! – продолжила Наталья.

– Раньше ваш отец так внезапно не пропадал? – спросила я.

– Нет, конечно. Понимаете, я бы не стала беспокоиться, если бы не послание. Ну, не отвечает он на звонки. Сеть недоступна, что в этом экстраординарного. Да и названивать ему каждый час не в моих правилах. Скорее всего, раньше чем через неделю я волноваться не начала бы. А после того, как получила SMS, просто места себе не нахожу. Я уверена, что с отцом случилось что-то страшное! – Последние слова Наталья произнесла шепотом.

– Вы думаете, сообщение – это своего рода сигнал? Отправляя послание, ваш отец преследовал определенные цели, так? – спросила я.

– Не знаю, – честно ответила Наталья. – Может быть, он действительно подает мне сигнал, а может, это чья-то злая шутка. Временами мне кажется, что я просто накручиваю себя и ничего плохого с отцом не могло произойти. А порой, вот как сейчас, мне кажется, что помедли я еще минуту, и отцу уже не поможешь! Что делать, а?

Придвинувшись к Наталье, Нестеров взял ее руку в свою и проникновенно произнес:

– Не переживай так. Татьяна обязательно поможет. Она и не такие сложные дела в два счета распутывала. Правда, Тань?

Вопрос повис в воздухе. Наталья выжидающе смотрела на меня. А Нестеров не сводил обожающего взгляда с Натальи. Теперь мне, по крайней мере, было понятно, отчего Нестеров вздумал «просто помочь девушке». Уж не знаю, чем образ Натальи поразил журналиста, но то, что парень неровно дышит к ней, было видно невооруженным глазом. Пришлось кивнуть, соглашаясь с высказыванием Нестерова.

– Спасибо, что не отказываетесь помочь, – поблагодарила Наталья.

– Благодарить рано, – ответила я и перешла к делу: – Мне нужен адрес квартиры, в которой проживает ваш отец. Также мне нужен свободный доступ в эту квартиру, сведения обо всех друзьях и приятелях вашего отца, информация о том, где он работал, с кем встречался за последний месяц, чем увлекался и тому подобное. Это возможно?

– Все, что от меня зависит, – пообещала Наталья.

– А от тебя, Нестеров, мне нужна информация о том давнем деле, которое вы с Дроном собирались обсуждать. И то, что нашел в прессе тех лет, и то, что в эту прессу не попало.

– Как скажешь, Танюш, – согласился Валерка.

– Да, еще мне нужны сведения о тех людях, с которыми ты встречался, начиная с первого дня приезда в Тарасов. По возможности укажи адреса и номера телефонов по которым ты с ними связывался, – продолжала командовать я.

– Завтра у тебя будет все, о чем ты просишь, – пообещал Валерка.

– Боюсь, завтра – это поздно. Сегодня до обеда будет в самый раз, – наседала я.

– Ну, тогда я пойду, подготовлю отчет, – поднимаясь, произнес Валерка.

– Отлично. Заеду к тебе в гостиницу через два часа, – отрезала я, всем своим видом показывая, что возражений не приму.

– Мне что, придется возвращаться в гостиницу? А я не могу поехать туда, где сегодня ночевал? – напуская на себя таинственность, попросил Валерка.

– Ну, если вся необходимая информация у тебя с собой, поезжай, – разрешила я, – но через два часа я жду отчет.

– Убегаю, – бросил он через плечо, и вышел из кафетерия.

– Если бы не Валера, я в конечном итоге все же пошла бы в полицию, но он предложил другой выход, – провожая взглядом журналиста, призналась Наталья. – Я ведь поначалу как рассуждала. Ну, приду я туда, расскажу все то, что говорила сейчас вам. И что они мне ответят? Наверняка скажут, чтобы не поднимала бурю в стакане воды! Какие доводы в оправдание я им приведу? То, что отец в кои-то веки решил назвать меня ласково? Или что его телефон не отвечает? Вот, скажут, невидаль, заехал в глушь, где сигнал слабый или совсем отсутствует. Ждите, скажут, порыбачит и вернется. А у самой душа не на месте. Нельзя, думаю, сидеть сложа руки и ждать, чем дело кончится. Извелась вся. Когда с Валерой встретилась, он мои опасения поддержал. В полиции тебя, говорит, и слушать не станут. Даже если заявление примут, шевелиться не начнут. И порекомендовал обратиться к вам. Я рада, что послушалась его совета. Сейчас мне гораздо спокойнее. Теперь я уверена, что поступила правильно.

«Хорошо, что хоть у кого-то из нас есть такая уверенность», – подумала я про себя.

К обеду предварительные материалы были собраны. И Наталья, и Нестеров потрудились на славу, и теперь я знала о привычках и контактах Дрона чуть ли не больше, чем сам Дрон. Только вот во всем изобилии информации не было ни одного стоящего факта, за который можно было бы зацепиться. Обыкновенный рядовой житель Тарасова. Отучившись в сельскохозяйственном техникуме, ушел в армию. Служил в морфлоте. Вернувшись, отработал пять лет в районном совхозе агрономом. Потом резко поменял профессию, устроившись на Тарасовский машиностроительный завод. Увлекается футболом и рыбалкой. В азартные игры не играет. После смерти жены постоянной женщиной не обзавелся. Короче, типичный бирюк-одиночка. И как только его угораздило перейти кому-то дорогу, ума не приложу!

Я решила начать с самого легкого: попытаться выяснить местонахождение телефона Дрона. Раз он сумел отправить сообщение своей дочери, вполне возможно, что аппарат находится у него. Связавшись с приятелем, который не раз выручал меня в этом вопросе, я продиктовала ему номер и стала ждать. Через некоторое время знакомый предоставил мне координаты мобильника с точностью до пятидесяти метров. Посмотрев по карте, я удостоверилась лишь в том, что телефон находится не в городе. В район, указанный приятелем, не входили ни адрес квартиры Дрона, ни место постоянной рыбалки. Там вообще не было ни одного жилого здания. Чистое поле. Значит, хозяина все же лишили сотового телефона. Что ж, будем отрабатывать контакты Дрона за последний месяц. И начать, пожалуй, стоит с соседей.

Созвонившись с Натальей, я заехала к ней забрать запасные ключи от квартиры отца. Дрон жил в пятиэтажном доме типовой застройки. Поднявшись на последний этаж, я нашла нужную мне квартиру. Замок был всего один. Ключ легко отомкнул его, и я оказалась в захламленной прихожей. Закрыв входную дверь, я прошла в единственную комнату. Состояние комнаты не намного отличалось от прихожей. Старая мебель, груды коробок, нагроможденные одна на другую, самодельный стол, на котором ютился крохотный телевизор. В углу располагалась узенькая кушетка, застеленная клетчатым пледом. «Хозяин явно не зацикливался на интерьере», – подумала я. Заглянув в шкаф, я полюбовалась скудным гардеробом хозяина квартиры. Изучила содержимое коробок. В основном они были забиты журналами и газетами определенной тематики. Рыбалка и футбол. Ничего, что помогло бы пролить свет на причину исчезновения Дрона. От безысходности я заглянула в ванную комнату, порылась в очередной коробке, в которой хранились банные принадлежности. И снова ничего.

Поняв, что понапрасну трачу время, я вышла на лестничную клетку и позвонила в квартиру напротив, в надежде, что там мне повезет больше. Но, увы, моим надеждам не суждено было сбыться. На мой звонок никто не отозвался. Тогда я стала звонить во все двери подряд. И каждый раз результат был одинаковый. Дойдя до второго этажа, я уже начала подумывать, что в доме совсем никто не живет. Ну, не бывает такого, чтобы ни в одной квартире не было жильцов. Хоть одна пенсионерка престарелая, хоть пара школьников или молодая мамочка, находящаяся в декретном отпуске. Хоть кто-нибудь. Но чтобы совсем никого, такого не бывает!

Проходя мимо подъездного окна, я увидела во дворе дома сухонького старичка. Задрав голову вверх, он стоял возле раскидистого вяза. Я решила попытать счастья у него. Выйдя во двор, я подошла к старичку поближе. Старичок вглядывался в полуголые ветки дерева и бормотал:

– Вот только спустись, скотина, только спустись! Я тебе устрою Халхин-Гол. Ты у меня почище япошек запоешь!

Проследив за взглядом старичка, я увидела пушистого рыжего кота, уютно устроившегося на ветках. На угрозы старичка он никак не реагировал. Видимо, животное прекрасно понимало, что добраться до него старичку не удастся.

– Здравствуйте, – вежливо поздоровалась я. – Простите, не могли бы вы мне помочь?

– Самому бы кто помог, – оборачиваясь на звук моего голоса, проворчал старичок. – Видишь вот эту скотину? Второй день на дереве сидит, никак я его не подкараулю. У, зараза, одни беды через тебя!

Старичок угрожающе вскинул кулак, грозя коту. Рыжий фыркнул в ответ и демонстративно отвернулся.

– Это ваш кот? – поинтересовалась я.

– А то чей же? Стал бы я за чужой животиной охотиться, – продолжал ворчать старик.

– Из дома сбежал? – посочувствовала я.

– Сбежал, – подтвердил мою догадку старичок. – Нагадил в прихожей и улизнул. Теперь вот ждет, пока с меня пыл сойдет. Он, скотина такая, всегда так делает. Нашкодит, и на дерево. А я стою тут как дурак, уговариваю его.

– А вы не уговаривайте, – посоветовала я. – Посидит, посидит и назад вернется.

– Да как же не уговаривать? Один он у меня, родни почитай уж лет десять как нет. Старуха померла, сын в аварию попал, разбился насмерть. Внуков не дождался. Вдвоем с Рыцарем живем. А что, если его обидит кто? Человек дурной попадется или собаки загрызут, что тогда делать буду, а? – скорбно произнес старичок.

– Тогда его не угрозами, а лакомством приманивать нужно, – предложила я. – Что он у вас больше всего любит?

– Шоколад, – дал неожиданный ответ старичок.

– Шоколад? Что же, он рыбе и сметане сладкое предпочитает?

– Так и есть. Как услышит шелест фольги, так аж шерсть у него дыбом встает, – ответил старичок.

– Так купите шоколадку и выманите Рыцаря с дерева, – снова предложила я.

– Давно бы уж так и сделал, только до пенсии еще неделю жить, а денег шиш да маленько. А он, Рыцарь-то, после шоколада посытнее еду просить станет. Да и мне еще чем-то питаться надо будет, – жаловался старичок.

Я посмотрела на Рыцаря, на старичка и спросила:

– Магазин у вас далеко?

– За углом, – сообщил старичок. – А ты, никак, помочь решила?

Не пускаясь в длинные объяснения, я направилась в ближайший магазин. Вернулась я довольно быстро. Старичок продолжал стоять возле дерева и уговаривать Рыцаря спуститься.

– Идем домой, окаянный. Я тебе суп «килечный» сварганю. Вместе похлебаем, – вещал старик.

Рыцарь на компромисс идти не желал. Я сняла обертку с шоколада, купленного в магазине, и утрированно громко зашелестела фольгой. Рыцарь навострил уши и обернулся. Я продемонстрировала ему плитку шоколада.

– Спускайся, дружок. Угощение стынет, – позвала я.

Рыцарь опасливо покосился на хозяина. Старичок намеренно отошел от дерева на три шага. Рыцарь потянул воздух носом, приподнялся, выгнул спину и начал медленный спуск. Я подбадривала его шелестом фольги. Когда Рыцарь оказался на расстоянии вытянутой руки от меня, я положила кусочек шоколада на ладонь и протянула ему. Кот снова покосился на хозяина. Старичок, казалось, полностью утратил интерес к нам. Кот облизнулся и схватил угощение с ладони. Не успела я и глазом моргнуть, а мой новый знакомый подскочил к дереву, изловчился и схватил беглеца в охапку. Поняв, что хозяин обхитрил его, Рыцарь сердито мяукнул, дернулся пару раз и затих.

– Так-то лучше, – довольный собой, произнес старичок. – Пойдем домой, окаянец. У меня уж ноги затекли караулить тебя.

Я стояла и улыбалась. «Все-таки приятно людям помогать!» – думала я. Старик поплелся к подъезду, говоря на ходу:

– Пойдем, дочка, чаем тебя напою. Чай у меня отменный. На травах. Ты такой вкуснотищи больше нигде не отведаешь.

Я не возражала. Чай так чай. Заодно и побеседуем.

Мы расположились за кухонным столом. Рыцарь слопал половину плитки шоколада и принялся за обещанный «килечный» суп. Старичок заварил в пузатом чайнике ароматные листья черной смородины, добавил ягоды шиповника и разлил напиток по чашкам. Сделав пару глотков, я искренне похвалила:

– Вкусный у вас чай.

– Ну так! Это тебе не магазинные опилки, – радостно закивал головой старичок. – Пей, не стесняйся, я еще подолью. Тебя как звать-то?

– Татьяна, – представилась я.

– А я Егор Кузьмич, – назвал себя старичок. – Ты чего в нашем дворе забыла-то? Ищешь кого?

– Ищу, Егор Кузьмич, – призналась я. – К Дронову, с пятого этажа, пришла. А его дома нет. Соседям звонила, да не открыл никто.

– И не откроют. В нашем подъезде почти все квартиры пустуют, – сообщил старичок. – Прежние жильцы поумирали, а новые не завелись. Дом наш под снос готовят, жильцов расселяют. Во всем доме человек двадцать всего осталось. Да скоро и нас выселят.

– Так вот в чем дело, – протянула я. – А я-то голову ломаю, куда все жильцы подевались. И куда ж вас расселяют?

– В разные места. Кого в многоэтажки селят, кого в такие же старые хрущевки. А те, что еще живут, дома собственные просят. Только власти не торопятся наши запросы удовлетворять. Вот мне, например, предлагали домик в районном центре. Так я не согласился.

– Отчего же не согласились?

– А ты дом этот видела? – Я отрицательно покачала головой, старичок удовлетворенно кивнул. – Вот то-то и оно! Это ведь не дом, а развалина. Куда мне на старости лет такой? Ни крыльца, ни окон. Крыша течет, подсобных помещений никаких. И что я с ним делать буду? Они говорят «восстановишь». А на какие шиши? Нет, вы мне добротный дом предоставьте, тогда я и подпишу ваши бумажки!

Старичок распалился, будто беседу вел не со мной, а с воображаемыми представителями власти. Я сочувственно кивала, соглашаясь с доводами старичка. Вдруг он подозрительно прищурился и спросил:

– А ты, дочка, часом, не из этих будешь?

– Из каких «из этих»? – переспросила я.

– Да из администрации. Дрон тоже домика ждет, бумаги подписывать не соглашается. Ты вот скажи, за какой такой надобностью к Дрону пришла? – пошел в наступление старичок.

Я поняла, что если немедленно не придумаю более или менее правдоподобную причину своего визита, то старик устроит Халхин-Гол не коту, а мне. Чтобы выиграть немного времени, я снова отхлебнула из чашки и потянулась к пузатому чайнику, делая вид, что собираюсь добавить кипятка. Старик опередил меня. Схватив чайник, он отставил его в сторону:

– Погоди, дочка, посуду хватать. Я ведь своим чайком кого попало не пою. Говори, что в нашем доме забыла!

– Не волнуйтесь вы так, Егор Кузьмич, – попыталась я успокоить старичка. – К программе расселения я никакого отношения не имею. А к Дронову пришла по личной просьбе Натальи. Это дочь его.

– Наташку я знаю, – оборвал меня старик. – Только что-то не припомню, чтобы она к отцу подружек своих подсылала. С чего бы ей сейчас это делать?

Старичок оказался подозрительный. Одного упоминания имени дочери Дрона было для него, видимо, недостаточно. И тогда я решила рискнуть и открыть старичку правду.

– На самом деле я частный детектив, – призналась я. – Наталья наняла меня для поисков своего отца. Она даже ключи от его квартиры мне доверила.

Я порылась в сумочке и продемонстрировала ключ, которым отпирала дверь квартиры Дрона. Старичок выхватил его из моих рук и принялся тщательно изучать. Повертев ключ в руках, он вернул его мне и произнес:

– А чего вдруг Наташка взялась отца разыскивать? Он что, пропал куда?

– В том-то и дело, что пропал. На звонки не отвечает. В квартире не появляется. И на постоянном месте рыбалки его тоже нет, – доложила я.

– Плохи ваши дела, – удрученно произнес Егор Кузьмич.

– Да я только начала расследование, – возразила я. – Выводы рано делать. Найдется он, никуда не денется.

– Ох, дочка, разве тебе с системой тягаться? Нет, не отыщется он, помяни мое слово. Власти такого не прощают! – уверенно произнес Егор Кузьмич.

– Какого такого? – не поняла я. – Егор Кузьмич, вы что-то знаете об исчезновении Дронова? Прошу вас, расскажите, это очень важно.

– Сказать-то я, дочка, скажу. Мне терять нечего. Только вряд ли тебе это поможет. Эх, Дрон, Дрон, наломал ты дров! – качая головой, проговорил старичок. – Наташку жалко. Хоть и не маленькая, а без отца-то плохо, поди.

– Да в чем дело, Егор Кузьмич? Что вы все загадками говорите. Объясните толком, что произошло? – потребовала я.

– Ты, дочка, не шуми. Дело-то государственной важности, а они шума не любят, – наставительно произнес Егор Кузьмич.

– Ладно, давайте по порядку, – предложила я и начала задавать вопросы: – Когда вы в последний раз видели Дронова?

– Так, дай-ка подумать. Рыцарь на дереве со вчерашнего дня заседал. Перед этим день я дома с радикулитом мучился, во двор не выходил. За день до радикулита мы с Иванычем шахматный турнир устраивали. А Дрона я за день до этого встретил. Выходит, с того момента прошло пять дней.

– Он приходил к вам? – задала я следующий вопрос.

– С чего бы это? Мы с Дроном в друзьях не ходили. Так, во дворе встречались изредка. Он Рыцаря подкармливал. Политическую обстановку обсудим, и по домам.

– И в тот раз про политику говорили? – снова спросила я.

– И да, и нет, – признался Егор Кузьмич. – Он спешил сильно. Поздоровались за руку, как обычно. Я ему давай про скандал в столице, связанный с их мэром, а он отмахнулся. Мне, говорит, не до столицы. На встречу спешу. И добавил, что если все пройдет, как он задумал, то Тарасов ждет скандал похлеще столичного. И кое-кому из чиновников не поздоровится. Осколки, говорит, до самой Первопрестольной долетят. Я удивился, потом спросил, что он имеет в виду. А он кулаком потряс и говорит: «Пришло время пустить в ход бомбу». Я спрашиваю: «Ты чего задумал-то?» А он отмахнулся и ушел.

– Про бомбу вы не ослышались? – переспросила я.

– На слух не жалуюсь. Я еще тогда подумал, что он против выселения бунтовать пошел. Хотел совет дать, чтобы одежку не такую приметную надевал. Куртка-то у него хорошая, черная, да на спине ромб больно приметный.

– Почему вы решили, что речь идет о жилье?

– Да потому что для нас более важного вопроса сейчас не существует. Срок нам дали до конца месяца. Если не съедем добровольно, будут выселять в принудительном порядке. И тогда уж запихнут, куда придется. Только, видно, не успел Дрон бомбу свою подложить. Опередили его чиновники. Теперь небось в тайном подвале ФСБ коптится. Нет, дочка, не увидите вы больше Дрона. Так Наташке и передай.

– А вы не пытались встретиться с ним после этого разговора? – спросила я.

– Нет, не пытался. Специально не ходил и случайно не встречался.

– Неужели не интересно было узнать, чем встреча его закончилась? – удивилась я.

– Да я когда потом размышлял над его словами, решил, что блефовал Дрон. Или просто подшутил над стариком. А оно вон как вышло-то. Видно, и правда была у него бомба. Рискнул мужик, а его повязали.

– А кто-то из соседей с ним тесно общался? Ну, вечерком заглянуть мог или, как вы с Иванычем, турнир шахматный организовать? – продолжала выпытывать я.

– Нет, Дрон к себе в дом никого не пускал. И сам не любитель был по соседям шариться, – ответил Егор Кузьмич.

– Значит, никто больше Дрона не видел? Вы в этом уверены?

– Да говорю ж тебе, не общался ни с кем Дрон. А если б и надумал с кем своими думками поделиться, то только с Кириком, но он совсем в другом месте живет. Где, не спрашивай, все равно не знаю, – опередив мой вопрос, ответил Егор Кузьмич.

– Кто такой Кирик?

– Приятель его. Тот иногда к нему на бежевых «Жигулях» приезжал. Вроде как учились они вместе. Но его Дрон в дом тоже никогда не приглашал.

– Откуда вы знаете? – спросила я.

– Так я ж живу на первом этаже! И окна во двор выходят, – как будто это все объясняло, сообщил Егор Кузьмич.

– Значит, ни одна встреча от вашего внимания не ускользает, так? – продолжала я допрос.

– Почитай, что так, – уверенно заявил старичок. – Телевизор-то у меня старенький. Всего три канала ловит. А окно и настраивать не нужно, и денег не требуется платить. Вот и сижу целыми днями у окошка, на мир любуюсь.

– Понятно. Скажите, вы не могли бы мне помочь? – сменив тему, спросила я.

– Зависит от того, в чем эта помощь выражаться будет. Если передвинуть чего или отремонтировать, то помоложе ищи. У меня уж ни сил, ни сноровки не осталось, – серьезно глядя на меня, ответил Егор Кузьмич.

– Мне надо, чтобы вы местных поспрашивали, не видал ли кто Дрона за последние пять дней. Необязательно здесь, во дворе. Быть может, случайно в городе встречались. Или, может, кто-то что-то слышал о том, куда Дрон подевался. Одним словом, мне нужно, чтобы вы подсобрали для меня информацию. С вами соседи более откровенными будут. Сможете это организовать? Я в долгу не останусь, – пообещала я.

– Информацию соберу, а платы мне никакой не нужно, – сурово оборвал меня старик. – Я привык людям даром помогать. Ты-то мне Рыцаря не за тугой кошелек с дерева выманивала или я ошибаюсь?

Я молча кивнула.

– Вот и я тебе просто так, по доброте душевной помогу. Да и Дрон мне не совсем чужой. Как-никак, почитай, полвека под одной крышей прожили.

– Вот вам моя визитка. Если появятся новости, звоните.

Я протянула Егору Кузьмичу белый прямоугольник, на котором четким шрифтом были напечатаны номера телефонов. Егор Кузьмич внимательно изучил его и убрал во внутренний карман. После этого я попрощалась и ушла.