Невеста желает знать Маклейн Сара

– Издержки профессии.

Салли направилась к двери, но у самого порога обернулась:

– Вам следует предупредить ее. Прежде чем бедняжка заболеет от неразделенной любви.

Кросс не ответил.

– Завтра я принесу список, – сказала она наконец.

– Спасибо.

Салли кивнула и, открыв дверь, снова обернулась. На чересчур красных губах играла улыбка:

– Позвать следующего посетителя?

Он сразу понял, кого она имеет в виду, когда Салли отошла от двери.

Филиппа Марбери сидела на высоком стуле крупье футах в пяти от него и жевала сандвич.

Кросс не собирался вставать, но все же встал и обошел стол, словно за ним гнались.

– Кто-то вас покормил?!

Конечно, покормил. Дидье, вне всякого сомнения, которая жалела всех запачканных голубок, находивших дорогу на кухню «Ангела».

Но Филиппа Марбери не запачканная голубка.

«Пока».

И не будет, если от него хоть что-то зависит.

– Ваша кухарка была так добра, что принесла мне тарелку с сандвичами, пока я ждала.

Пиппа встала и протянула тарелку Кроссу:

– Очень вкусно. Не хотите попробовать?

«Да, господи, да, еще как хочу!»

– Нет. Почему она вдруг захотела покормить вас?

– Я окукливаюсь.

Кросс возвел глаза к потолку, моля бога о терпении:

– Как мне объяснить вам, что я не желаю помогать вам выбраться именно из этого кокона?

У нее отвалилась челюсть.

– Вы прибегаете к метафорам.

Эта женщина сводит его с ума.

– Вы прибегли к ним первая. Итак, я велел вам ехать домой или не велел?

Пиппа улыбнулась прелестной, широкой улыбкой, которая не должна была так ему нравиться.

– Собственно говоря, вы ничего такого мне не велели. Скорее, умыли руки.

Кроссу захотелось хорошенько тряхнуть эту несносную особу:

– Тогда скажите, почему вы остаетесь здесь и ждете меня?

Пиппа наклонила голову и стала рассматривать его, как неизвестный образец под микроскопом в Королевском энтомологическим обществе.

– О, вы не так поняли. Я жду не вас.

«Какого черта?»

Конечно, она ждет именно его.

Только она ждала не его.

Встала, сунула тарелку с недоеденным сандвичем ему в руки и повернулась к Салли:

– Я ждала вас.

Салли бросила на Кросса быстрый взгляд, явно не понимая, что делать дальше.

Но Пиппа, казалось, не замечала их неловкости. Выступив вперед, она протянула руку:

– Я леди Филиппа Марбери.

Черт бы все это побрал!

Кросс отдал бы половину состояния, чтобы стереть момент, когда Пиппа назвала Салли свое имя. Мадам в любую минуту могла переметнуться к врагу, а знание давало немалую силу.

Но пока что Салли постаралась скрыть любопытство и, взяв руку Пиппы, быстро присела.

– Салли Тассер.

– Рада познакомиться, мисс Тассер, – сказала Пиппа, словно знакомилась с новой дебютанткой за чаем, а не с одной из самых известных шлюх Лондона в игорном заведении.

– Я хотела спросить, не найдется ли у вас нескольких минут, чтобы ответить на пару вопросов?

Салли искренне наслаждалась происходившим.

– У меня есть время, миледи.

Пиппа покачала головой:

– О нет. Не стоит придерживаться церемоний. Можете звать меня Пиппа.

Только через его разлагающийся труп.

– По-моему, очень даже стоит придерживаться церемоний, – вмешался Кросс, повернувшись к Салли. – Ты ни при каких обстоятельствах не станешь звать леди иначе, чем уже назвала. Миледи.

Пиппа свела брови:

– Прошу прощения, мистер Кросс, но в этом разговоре вы лишний.

Он ответил устрашающим взглядом:

– Уверяю вас, миледи, я нигде не лишний.

– Насколько я поняла, у вас нет ни времени, ни склонности говорить со мной именно в этот момент?

Она приперла его к стенке.

– Да.

Пиппа улыбнулась:

– Вот видите. А у меня есть и то, и другое. Пожалуй, сейчас я начну свои исследования. Без вас.

Она повернулась к нему спиной.

– Итак, мисс Тассер, я права, определив ваше занятие как проституцию?

Слово соскользнуло с ее губ так естественно, словно она повторяла его дюжину раз на дню.

– Господи боже! Салли, не отвечай! – приказал Кросс.

– Почему нет? – улыбнулась Филиппа Салли. – Тут нет ничего постыдного.

Даже Салли, услышав это, вскинула брови.

«Нет, этого просто быть не может!»

– Ничего, – продолжала Пиппа. – Я провела исследование, и это слово есть в Библии. В книге Левит. И, честно говоря, если что-то написано в Святой книге, думаю, более чем резонно повторять это в приличном обществе.

– Здесь нет приличного общества, – заметила Салли.

«Блестяще!» – подумал Кросс.

– Ничего страшного, – улыбнулась Пиппа, – для моих целей вы идеальное общество. Итак, я могу предположить, что ваша карьера именно такова. Вы очень красивы и, похоже, точно знаете, как взглянуть на мужчину так, чтобы он в вас влюбился. Вы просто поразительны.

Кросс должен это остановить!

– А откуда вы знаете, что она просто не влюблена в меня?

Черт, он вовсе не так намеревался это остановить!

Пиппа оглянулась на Кросса, прежде чем спросить Салли:

– Вы влюблены в него?

Салли устремила пылающий взгляд на Пиппу, которая только хмыкнула.

– Я так не думаю. Да, именно такой взгляд. Он очень хорош.

В глазах Салли заиграли смешинки.

– Спасибо, миледи.

Слава богу, она хоть не величает Пиппу по имени!

– Могу я говорить с вами откровенно? – спросила Пиппа. Словно не говорила откровенно последние четыре дня. Всю свою жизнь.

– Пожалуйста, – кивнула Салли.

Момент ускользал от него. Нужно что-то сделать!

– Нет, – перебил он, вставая между женщинами. – Никто не говорит откровенно. По крайней мере с Салли.

– Я счастлива говорить с леди, Кросс, – сказала Салли. Он не мог не заметить сухого юмора в ее тоне.

– Не сомневаюсь, – бросил он. – И ты слова с ней не скажешь. Поскольку у тебя дела, и ты должна находиться в другом месте. Прямо сейчас!

– Чушь, – запротестовала Пиппа и уперлась локтем ему в бок, решительно оттесняя с дороги. Собственно говоря, бесцеремонно отталкивая. – Мисс Тассер уже сказала, что у нее есть для меня время. А вы, мистер Кросс, можете идти.

Салли поперхнулась смехом.

Пиппа вновь обернулась к проститутке и, взяв за руку, увела от Кросса к главному входу в клуб. Она хочет выйти на Сент-Джеймс-стрит среди бела дня под руку с проституткой!

– Я хотела бы знать, согласитесь ли вы научить меня, как вы это делаете?

– Это? – вырвалось у Кросса. Он не хотел говорить вслух.

Пиппа проигнорировала его, но ответила на вопрос:

– Обжигаете взглядом. Видите ли, я выхожу замуж через одиннадцать дней. Осталось совсем немного, и мне нужно…

– Привлечь мужа? – спросила Салли.

Пиппа кивнула:

– В каком-то смысле. Мне также нужны ваши очевидные знания в других вопросах… брака.

– В какого рода вопросах?

– Вопросах, связанных с продолжением рода. То, что я знала о механике самого акта… меня не удовлетворяет.

– Почему?

– Честно говоря, я сравнивала человека с животными.

– Иногда, миледи, я нахожу, что одно ничем не отличается от другого, – сухо ответила Салли.

Пиппа помедлила, обдумывая ее слова.

– Это так?

– Мужчины в основном создания простые и мирные, – вздохнула Салли. – Но становятся животными, когда хотят.

– Зверями?

– Видите, вы все понимаете.

Пиппа склонила голову набок:

– Я читала о них.

Салли кивнула:

– Эротические тексты?

– Книгу общих молитв. Но, возможно, у вас есть эротические книги, которые вы можете порекомендовать.

Вот он – конец его терпению.

– Разве вы не проиграли мне пари, запрещающее именно подобный стиль общения? – резко спросил Кросс. Впрочем, плевать ему на тон. – Уходи, Салли, – велел он.

Пиппа вскинула подбородок в самой раздражающей, по мнению Кросса, манере:

– Я обещала не расспрашивать других мужчин. Но в условиях пари не говорилось о женщинах.

Он открыл рот, чтобы ответить. И закрыл.

Пиппа довольно кивнула и вновь обратилась к Салли:

– Мисс Тассер, из того, что я видела, полагаю, вы настоящий эксперт по этим вопросам… по крайней мере, мистер Кросс так считает.

Она окончательно спятила?!

– Мы с Кроссом, к несчастью, никогда… не вели дела подобного рода, – призналась Салли.

Губки Пиппы образовали идеальное «О».

– Понятно, – сказала она, хотя явно ничего не понимала. – Вы, разумеется, должны быть осмотрительными. Я это ценю. И буду счастлива заплатить вам за обучение. Не согласитесь ли навестить меня в моем доме?

Кросс ошибался. Вот где конец его терпению!

Она ничего не узнает от Салли. И от Темпла. И от Каслтона, черт возьми, хоть он ее жених.

Кросс не хотел, чтобы кто-то ее касался.

Если это будет зависеть от него.

Он потянулся к Пиппе, взял за руку и утащил от Салли. От той скандальной дороги, по которой ей не терпелось пойти. И при этом решительно игнорировал ее возмущенный возглас и то, как наслаждались его пальцы прикосновением к ней.

– Салли, тебе пора, – процедил он. – А вы, миледи, ступайте в мой кабинет, прежде чем кто-то вас здесь увидит.

– Клуб закрыт. Кто может меня здесь увидеть?

– Ваш зять, возможно.

Но на Пиппу это нисколько не подействовало.

– Борн и Пенелопа сегодня ловят рыбу. Утром уехали в Фоконуэлл. Вернутся завтра.

– Ловят рыбу?

Даже разыграйся у него воображение, он не мог представить Борна с удочкой.

– Да. Они частенько рыбачат вместе. Не знаю, почему это так удивительно.

Салли покачала головой:

– Какая трагедия, когда повеса борновского калибра так размякает.

– Полагаю, для большинства это трагедия, но моя сестра рада таким результатам.

– Вне всякого сомнения. Борн всегда умел сделать леди счастливой.

Пиппа долго обдумывала слова Салли.

– Хотите сказать… вы и Борн…

– Она не хотела сказать ничего подобного.

Кросс многозначительно глянул на Салли:

– Вон.

Проститутка наклонила голову и лукаво блеснула глазами:

– Боюсь, что не могу уйти, Кросс, не дав леди информацию, которой она добивается.

Пиппа, казалось, забыла, что спрашивала о Борне. Слава богу.

– Очень любезно с вашей стороны меня защитить. Вы так добры.

Салли Тассер слишком много времени провела на панели, чтобы быть доброй. Она все делала с тонким расчетом. И единственной причиной, почему она согласилась предать Найта, было предложение «Ангела» заплатить ей втрое больше того, что она получала от своего нынешнего покровителя.

Кросс сделал все, чтобы она с одного взгляда поняла его мысли.

– Салли уходит, леди Филиппа.

Слова прозвучали резче, чем он намеревался. Но нельзя же доводить мужчину до такой степени!

На секунду ему показалось, что обе женщины вот-вот на него набросятся. С кулаками. И тут Салли кокетливо улыбнулась:

– Должен же кто-то ответить на вопросы леди!

Пиппа кивнула:

– Это правда. Я без этого не уйду.

– Я сам на них отвечу, – вырвалось у него, прежде чем он успел опомниться.

Салли выглядела невероятно довольной.

Черт!

Ему ужасно не хотелось отвечать на вопросы Филиппы Марбери, которые она собиралась задавать проститутке.

– Не знаю, – нахмурилась Пиппа.

– О, Кросс знает об этом все, – заверила Салли, осторожно освобождаясь от пальцев Пиппы, и буквально промурлыкала остальное: – Уверена, у него найдутся все ответы.

Судя по виду, Пиппа в этом сомневалась. Кроссу захотелось немедленно доказать правоту проститутки.

Салли, словно прочитав его мысли, понимающе улыбнулась:

– Разве не так, Кросс? Уверена, что вам не понадобится моя помощь, не так ли.

– Совершенно верно.

Но на деле он чувствовал себя так же неуверенно, как выглядела Пиппа.

– Превосходно. Завтра увидимся, как договорились.

Он кивнул.

Салли обратилась к Пиппе:

– Было очень приятно познакомиться, леди Филиппа. Надеюсь, у нас будет возможность снова встретиться.

«Ни за что, если в моей власти будет не допустить этого».

Едва Салли исчезла в темном коридоре, ведущем к черному ходу клуба, он набросился на Филиппу:

– Что такое на вас нашло? Устроить засаду на проститутку в казино?!

Последовало долгое молчание. Кросс уже решил, что она не ответит, что будет только к лучшему, поскольку с него довольно ее безумия.

Но Филиппа ответила. Глаза широко раскрыты, голос сильный. Она наступала на него, словно гоняясь по всему казино.

– Похоже, вы не понимаете моей цели, мистер Кросс. У меня осталось одиннадцать дней до того, как я должна принести обеты перед Богом и мужчиной. Обеты, касающиеся дюжины вещей, о которых я не имею ни малейшего понятия. Вы и весь христианский мир, включая, очевидно, моих сестер, не испытываете никаких затруднений с этим актом, а вот у меня они есть. Как я могу произнести обеты, которых не понимаю? Как могу выйти замуж, не зная ничего? Как могу поклясться быть хорошей женой Каслтону и матерью его детям, если лишена малейшего понимания того, что происходит после свадьбы?

Помолчав немного, она добавила:

– Конечно, я кое-что узнала на примере быка в Колдхарборе, но… это не совсем то, как указали вы и Пенелопа. Неужели не видите? У меня всего одиннадцать дней. «И необходим каждый из этих одиннадцати».

Кросс прижался спиной к бильярдному столу. Но Пиппа продолжала наступать.

– Мне они нужны. Нужны знания, которые они могут дать мне. Понимание, которое они содержат. Мне нужен каждый клочок информации, которую смогу собрать, если не у вас, значит, у мисс Тассер. Или у других. Я собираюсь стать женой и матерью. И мне предстоит сделать немало исследований по этому вопросу.

Тяжело дыша, Пиппа остановилась. Глаза были неестественно яркими. Щеки раскраснелись, а груди так и рвались из выреза розового платья.

Кросс был заворожен ею, ее страстным желанием знаний, ее верности абсурдному решению, словно понимание механики плотских наслаждений может все изменить. Облегчит последние одиннадцать дней и следующие одиннадцать лет. Конечно, ничего этого не будет.

Знания недостаточно.

Он знал это лучше кого-либо.

– Вы не можете знать все, Пиппа.

– Могу узнать больше, чем знаю сейчас, – отрезала она.

Кросс улыбнулся такому задору, и она отступила, посмотрев сначала на него, потом на свои широко раскинутые руки. В ней было нечто беззащитное. То, что ему не понравилось. Она устремила на него немигающий взгляд и сказала:

– Скоро я буду женой.

Кросс с трудом сдержал коварное желание утащить ее в одну из потайных комнат клуба и удержать там.

Возможно, навеки.

Жена.

Он ненавидел саму мысль о том, что она станет чьей-то женой. Женой Каслтона. Женой любого.

– И матерью.

Перед глазами промелькнуло видение: Пиппа, окруженная детьми. Сияющими очкариками, завороженными какой-то стороной окружающего мира, внимательно слушающими, как она объясняет им науку о небе и Земле.

«Из нее выйдет прекрасная мать».