Алтарь Эдема Роллинс Джеймс
В конечном итоге Элвис остался жив.
К сожалению, о пантере с детенышем этого не скажешь. Их трупы отправили по воздуху в ОЦИИВ. Гибель животных – утрата трагическая, но Лорна еще и собственными глазами видела, как из леса вынесли три человеческих трупа с сокрушенными черепами и вырванными горлами. Пантера была людоедом, безжалостной машиной-убийцей, слишком опасной, чтобы иметь право на жизнь.
Однако не все последствия были столь же трагичны. Пилот сбитого вертолета остался жив, его нашли среди обломков со сломанными предплечьем и ключицей. Вдобавок в парк пришла на веслах одинокая пирога, появившаяся с противоположного конца фермы. Братья Тибодо, которых уже считали погибшими от лап пантеры, встречу с ней пережили целыми и невредимыми вкупе с обоими членами команды Джека. Ти-Боб, чувствующий себя в болоте как дома, догадался бросить каноэ и забраться вместе с группой на пару высоких кипарисов. С высоты этого наблюдательного пункта, скрывшись от взгляда пантеры, он пару раз пальнул в воздух, чтобы отогнать ее.
Лорне представился обмякший труп самки, поднимающийся в воздух в грузовой сетке. Ей не терпелось вернуться в ОЦИИВ, но Джек настоял, чтобы она полетела с ним обратно в Новый Орлеан на борту вертолета береговой охраны, чтобы дать показания. После он предложил подвезти ее домой, а затем до порта, чтобы забрать ее «Бронко». Лорна хотела прихватить комплект чистой одежды и направиться прямиком в ОЦИИВ.
– Я здесь подожду, – сказал Джек со ступенек крыльца.
Выше пояса на нем была только майка. Верх его полевой формы был изодран свирепым детенышем в клочья и окровавлен, левая рука забинтована от запястья до локтя.
– Не глупи. Заходи в дом, – она кивнула на его руку. – Кровь уже просачивается через бинт. У меня в доме есть аптечка и перевязочные материалы. Перед выходом наложу тебе свежую повязку. Это займет всего пару минут.
– Само пройдет, – он попытался спрятать раненую руку за спину.
– К кошачьим укусам и царапинам нельзя относиться легкомысленно, – предупредила Лорна и вполне могла бы продемонстрировать шрамы на предплечьях в подтверждение этого мнения. – Тебе уже дали антибиотики?
– Рецепт. Возьму утром.
Лорна закатила глаза. Медики береговой охраны явно ни капельки не знают о травмах от кошачьих. Да и с какой стати? Как ни крути, в открытом море не так уж много диких кошек.
– У тебя нет аллергии на пенициллин? – поинтересовалась она, поворачиваясь к двери с ключами.
– Нет.
– У кошачьих во рту присутствует разновидность Pasteurella – токсичных и септических бактерий. Я своими глазами видела, как смотрители лишались пальцев, а то и частично ладоней из-за укусов, к лечению которых отнеслись с пренебрежением. Антибиотики надо применять незамедлительно. У меня дома есть аугментин. Я всегда держу заначку на случай, если понадобится заняться самолечением, – она искоса оглянулась на Джека. – Но ты ничего от меня не слышал.
Наконец уступив, он одолел последние ступени, взойдя на крыльцо. Лорна с натугой распахнула дверь, включила внутри свет и ввела его в прихожую.
– Кухня в глубине дома, – указала она. – Я только прихвачу аптечку, и встретимся там.
И пошла по лестнице на второй этаж, перескакивая ступеньки через одну. Сплошь покрытая ссадинами спина запротестовала, но Лорна не сбавила ход. Определенно на взводе. Наведавшись в общую ванную, открыла шкафчик аптечки. На полках выстроились ряды аптечных пузырьков вкупе с различными туалетными принадлежностями и парфюмерией. Схватив флакон аугментина, тряхнула его. Еще много. А заодно прихватила свежий бинт, перекись водорода и йод.
Уже закрывая шкафчик, Лорна заметила собственное отражение в зеркале. Волосы сбились в неряшливый колтун, наполовину прилипли к черепу. Одежда выглядит еще того хуже. Это уж чересчур, даже при всем ее равнодушии к собственной наружности. Положив собранный медицинский комплект в раковину, Лорна повернулась к ванне. Включив душ, подождала, пока подымется пар, а затем забралась под него прямо в одежде. Стояла под струящейся водой добрых полминуты, потом, так и не открывая глаз, разделась догола, ощущая, как кипяток обжигает кожу, и наконец выбралась из ванны и вытерлась.
Еще через пару минут, с расчесанными и распущенными волосами, ниспадающими на плечи, она нагишом проскочила в собственную комнату, где натянула чистую пару джинсов и белую безрукавку. И, забрав медицинский комплект, направилась вниз.
Джека она обнаружила сидящим за кухонным столом спиной к ней. Повесив голову, он задремывал прямо сидя. Не желая мешать ему, Лорна помедлила на пороге.
И всего на мгновение вспомнила Тома. Глядя на силуэт Джека, увидела поразительное фамильное сходство. Расслабившись, утратив бдительную настороженность, Джек будто сбросил с плеч десяток лет. Лорна разглядела мальчишку, таящегося в гранитной скорлупе мужчины, – чуть ли не призрак младшего брата.
Должно быть, он услышал или ощутил ее присутствие, вскинул голову и обернулся. Черты его снова окаменели. И все-таки его каджунский акцент прозвучал мягко и хрипловато.
– Лорна…
От одного этого слова у нее прямо мурашки по коже пробежали. Его взгляд сонно смерил ее с ног до головы и обратно, отметив новую одежду. Не будь он так изнеможен, подобной дерзости нипочем бы не совершил. Под его откровенным взглядом в глубину живота скатилось ощущение какого-то тепла, да там и угнездилось.
В замешательстве Лорна заспешила к столу. Вывалив на него принесенные медикаменты, прошла к раковине и налила стакан воды, чтобы запить антибиотики, радуясь возможности повернуться лицом к крану и спиной к Джеку.
Возьми же наконец себя в руки…
И вернулась со стаканом к столу.
– Лучше прими две таблетки. А потом дай мне осмотреть руку.
Вытряхнув таблетки на ладонь, она подтянула стул, положив на него бинт и поставив пузырек бетадина. Когда Джек запрокинул голову, чтобы проглотить антибиотики, Лорна обратила внимание на запятнавшие его майку крохотные капельки крови и спросила:
– Кто-нибудь обрабатывал раны у тебя на груди?
– Да это ж просто царапины.
Раздражение прогнало остатки дискомфорта от его близости.
– Снимай майку, – распорядилась Лорна.
– Да это пустяк.
– И не спорь, – погрозила она ему пальцем.
Бросив на нее застенчивый усталый взгляд, Джек одним рывком стащил с себя майку. Его грудь и живот покрывала сеть мелких царапин. От движения и трения о ткань некоторые снова закровоточили. Очистить их никто не потрудился.
– Санузел с душем есть напротив лоджии в глубине дома, – вздохнула она. – Я хочу, чтобы ты вымыл горячей водой с мылом каждую ранку, полученную от этого детеныша.
– У нас нет времени…
– Это врачебное предписание, – она встала. – Там есть чистые полотенца. Я принесу тебе свежую рубашку. Мой брат комплекцией примерно с тебя.
Джек хотел было заспорить, но Лорна указала ему рукой.
– Ступай. Я сварю свежего кофе и разогрею остатки бенье[40].
Это вроде бы удовлетворило Джека, и он направился к ванной.
Лорна поставила чайник и достала френч-пресс, чтобы приготовить кофе. И, пока вода грелась, взяла телефон и набрала номер ОЦИИВ, чтобы позвонить в лабораторию генетики, решив, что там наверняка кто-нибудь есть.
Ответили сразу же.
– Доктор Трент слушает, – в ответившем голосе слышались нотки нетерпения.
– Зоуи, это Лорна.
В трубке она слышала, как муж нейробиолога Пол взбудораженно говорит об ошибках транскрипции РНК. А еще Лорна узнала приглушенный голос доктора Метойера, но слов разобрать не могла. Никто из них не ушел. Они тоже отбывают всенощные бдения.
– Я только узнать, что и как, – сказала Лорна.
– Тогда тебе лучше прекратить узнавать, цыпа, и тащить свою задницу сюда! Ты прозеваешь все веселье. А мне тут не помешает капелька эстрогена.
Лорна улыбнулась волнению коллеги.
– Надо было прихватить дома пару вещей. Буду в течение часа. Анализ ДНК уже закончен?
Голос Зоуи стал серьезнее.
– Нет еще. Должен закончиться к твоему подходу. Зато компиляция данных МРТ завершилась. Результаты показывают кое-какие странные неврологические аномалии.
– Что ты хочешь сказать?
– Слишком долгий разговор для телефона. О, и чтобы ты была готова, примерно час назад мы сняли ЭЭГ у ряда твоих животных.
Электроэнцефалограммы?
– Что? Почему? – раздражение заглушило первоначальное возбуждение. Лорне хотелось защитить доставленных животных. Они и так достаточно травматизированы. – Любые исследования на живых организмах следовало отложить до моего приезда. Вам всем это известно.
– Да знаю я, знаю. Но процедура неинвазивная. Объясним, когда подъедешь.
– Скоро буду, – она повесила трубку, понимая, что ее последние слова походили не только на обещание, но и на угрозу.
Чайник свистом требовал ее внимания. Набив френч-пресс купажом «Кафе дю Монд» с цикорием, она позволила привычной рутине успокоить мысли.
Из коридора донесся звук открывшейся двери ванной. От кожи Джека, вернувшегося с мокрыми волосами, только что пар не валил. Он пришел босиком, надев лишь свои полевые брюки, с полотенцем на плече.
– Пока я вытирался, слышал, как ты разговариваешь. Там все в порядке?
– Будет, когда я доберусь в ОЦИИВ. Они там все заработались по уши.
– Тогда это может подождать, – Джек кивнул на стол. – Могу заняться этим, когда тебя подброшу…
– Садись, – она указала чашкой горячего кофе на стол. – Сахар? Сливки?
– Сойдет просто черный, – он неохотно уселся.
Осмотрев царапины и укусы, Лорна с удовлетворением отметила, что он отскреб их дочиста.
– Сейчас пощиплет.
Она смазала отметины бетадином, отмечая, что его кожа дергается от каждого прикосновения, но более глубоко расположенные мышцы даже не шевелятся, а дыхание Джека сохраняет свой ровный ритм. Ощутила импульс прижать ухо к его груди, послушать сердце, последить и за его ритмом, но сдержалась.
Единственной иной реакцией его тела было покраснение у горла и напряжение брюшного пресса, будто он готовится к удару в живот. И заподозрила, что это не только от боли. Будто в подтверждение, Джек смущенно заерзал.
Молча продолжая обработку, Лорна заметила несколько старых узловатых шрамов у него на плечах, шее и спине. И невольно легонько провела пальцем по одному из рубцов.
– Шрапнель от самодельной мины, – сухо пояснил он. – Была заложена на обочине.
– Извини. Я не хотела… – Она отдернула руку, залившись от смущения румянцем.
Наконец закончив обработку, Лорна снова наложила ему на руку повязку. А когда подняла глаза, увидела, что он смотрит ей прямо в лицо. Взгляд у него был как у волка – диковатый и непроницаемый. Джек склонился ближе. На мгновение Лорне показалось, что он собирается ее поцеловать, но вместо того он потянулся за чашкой кофе на столе.
– Спасибо, – Джек встал. – Ты что-то говорила насчет новой рубашки.
– Правильно, – с запинкой пролепетала она, чувствуя себя полной дурой за то, что забыла – и запинается. – Пойду возьму у брата в комнате.
Лорна обрадовалась возможности ретироваться из комнаты. Утирая взмокшие ладони о джинсы, она винила в покрывшей тело пленке испарины ночную влажность. А может, дело просто в утомлении, подточившем ее самоконтроль. А может, в мальчишке, которого она разглядела в дремлющем мужчине. Эхо Тома, долгих ночей друг у друга в объятиях…
Может, она сама их и забыла, но тело помнило.
Вытащив из комода брата чистую футболку, Лорна поспешила обратно в холл, где ждал ее Джек. Насчет совпадения комплекции Джека и брата она заблуждалась. Футболка оказалась маловата, плотно обтягивая его плечи и грудь.
– Ты готова? – спросил он, натягивая носки и ботинки.
Кивнув, Лорна распахнула дверь, радуясь прохладному дыханию ночного бриза на разгоряченном лице.
И тут из сумрака переднего двора раздался резкий окрик:
– Куда это, к чертям, вы все тут намылились?
Глава 24
Заслышав крик, Джек отстранил Лорну за спину, инстинктивно заступая ее собой. Пригнулся, чувствуя себя под лампой крыльца выставленным как на ладони, да притом ослепленным ее светом. Сумрачную дорожку обступали могучие дубы и тенистые кусты магнолий. Тут его глаза уловили какое-то движение – от центральных ворот приближался какой-то силуэт.
– Кайл? – Лорна снова выступила на обозрение. – Что ты тут делаешь? Я думала, ты застрял на нефтяной платформе еще дня на четыре. – Обернувшись к Джеку, она вполголоса пояснила: – Это мой брат.
– Я же сказал тебе по телефону, что вернусь пораньше.
– А я тебе сказала, что это не требуется.
– Ну, я не собирался отпускать тебя охотиться на болотах в одиночку. И смахивает на то, что я подоспел как раз вовремя.
Человек поднялся по ступеням, ступив на свет крыльца. Джек оглядел его оценивающим взглядом. У брата Лорны оказались такие же светлые соломенные волосы, что и у сестры, только в его случае коротко подстриженные по бокам и длинные сверху. Судя по виду, он не брился уже не один день и столько же дней не менял свои шорты-карго и свободную рубашку-поло. Худой, но жилистый, как взведенная пружина, – правда, в данный момент чересчур взведенная. Когда парнишка схватился за перила крыльца, Джек заметил, что ногти и морщинки на костяшках пальцев у него почернели от въевшейся нефти. Чернее был только настрой паренька, воззрившегося на Джека с мрачной подозрительностью.
– Я же сказала, чтобы ты не приезжал, – возразила Лорна. – Охота уже окончилась. Ты проделал весь этот путь понапрасну.
– Тогда куда же вы направляетесь? – Кайл стоял ступенькой ниже, преграждая им путь.
– В ОЦИИВ.
– Оба?
Лорна бросила взгляд на Джека.
– Нет. Он собирался подвезти меня, чтобы забрать «Бронко», оставшийся в порту возле зоопарка.
Джек деликатно кашлянул.
– А мог бы подбросить тебя прямо до лаборатории. Так быстрее, и я бы не прочь из первых рук узнать, что твои коллеги выяснили об этих животных. Это может быть существенно для следствия.
– С удовольствием… В смысле, было бы неплохо, – кивнула Лорна.
– Вы ведь Джек Менар, не так ли? – прищурив один глаз, поглядел на него Кайл.
Джек кивнул.
– Тогда я с тобой, – Кайл обернулся к сестре.
– Не дури. Лучше поспи.
– Если он идет, – ткнул Кайл пальцем в сторону Джека, – тогда и я иду. Кто-то же должен приглядеть за этим свиданием.
– Это не свидание, – кровь бросилась Лорне в лицо – не столько от смущения, сколько от негодования. – Я чертовски хорошо могу и сама позаботиться о себе.
– Что?! Как и в прошлый раз, когда отправилась с одним из этих братьев Менар?
Глаза Лорны широко распахнулись. Шокированная этими словами, она просто онемела. Джек едва сдержался, чтобы не съездить парнишке по физиономии.
Сообразив, что хватил лишку, Кайл тут же пошел на попятный.
– Извините. Это я чушь сморозил.
Он торопливо поднялся на последнюю ступеньку, присоединившись к сестре, словно сокращением дистанции мог сгладить сказанное. Тронул ее за руку, но она отвернулась. Кайл последовал за ней.
– После всего, что ты вытерпела от этих Менаров, – произнес Кайл более кротко, гнев его мало-помалу сменялся искренней озабоченностью, – я не хочу, чтобы тебе снова сделали больно. Вот что я хотел сказать. Я бы отдал правую руку, чтобы тебя защитить. Ты же знаешь.
Лорна ссутулилась, уступая его напору.
– Конечно, знаю, Кайл. Но в данном случае ты сам не знаешь, что городишь. – Она поглядела на Джека. – Ему я верю.
Что-то – не столько в ее словах, сколько во взгляде – заставило Джека воспрянуть. Он обнаружил, что чуточку выпрямился и развернул плечи. И в то же самое время вспомнил прикосновение ее пальцев, теплых и нежных.
Кайл переводил взгляд с одного на другую, а потом тряхнул головой.
– И все равно мне бы хотелось отправиться с вами. Дома я все равно не усну, – он сменил тон на откровенно примиренческий, подействовавший на Лорну куда лучше. – Обещаю не причинять никаких неприятностей.
– Отлично. Но мы уезжаем прямо сейчас.
– Да я не против.
Кайл отступил в сторону, и Лорна возглавила путь в сторону улицы. Кайл шагал бок о бок с Джеком. Хоть парнишка и заговорил со старшей сестрой более умиротворенно, в его взгляде Джек прочел прежние подозрения. Кайл явно держит ухо востро – и Джек отнесся к этому с уважением. Брат Лорны лишь хочет защитить ее, и плевать ему, кому это придется против шерсти.
Они все трое уселись в служебный пикап и тронулись в путь. Джек быстренько позвонил собственному брату, чтобы сообщить о перемене планов. Рэнди с Бертом по-прежнему ждал его в пограничном отделении, чтобы направиться домой вместе.
– Тогда встречу тебя у этого зверинца, – сказал Рэнди и повесил трубку, прежде чем Джек успел возразить.
Убирая телефон, Джек искоса бросил взгляд на пассажирку. Лорна, севшая впереди, рядом с ним, явно витала мыслями где-то далеко. В уголках ее глаз сбежались морщинки, и рассудок уже вступил в схватку с тайнами, окутывающими это дело. Женщина снова уступила место ученому.
Кайл подался вперед, высунувшись между ними.
– Так что там с этими треклятыми животными, кстати? Чего уж в них такого особенного?
– Именно в этом я и пытаюсь разобраться, – пробормотала Лорна, по-прежнему пребывая в каких-то горних высях.
Глава 25
Час спустя Лорна сидела перед тридцатидюймовым широкоэкранным жидкокристаллическим монитором в отделении генетики. На дисплее было открыто множество окон, но она изучала только центральное. На экране вращалось трехмерное изображение птичьего мозга, построенное по данным сканирования на магнитно-резонансном томографе африканского серого попугая по имени Игорь. В соседнем окошке красовалось фото бесперой птицы, смахивающей на рептилию.
– На что смотрим? – поинтересовался Джек у нее за спиной.
Ему ответила Зоуи Трент, стоящая по другую сторону.
– Нечто выдающееся.
Нейробиолог вместе с ними находилась в маленьком конференц-зале рядом с главной лабораторией. Ее муж Пол там до сих пор проверял анализ ДНК аберрантной хромосомы.
– А что не так с этой птицей? – полюбопытствовал Кайл.
Брат сидел на табурете возле маленькой птичьей клетки с Игорем. Попугай, нахохлившись, сгорбился на жердочке. Сейчас он ни чуточки не походил на сообразительную и сметливую птицу, какой был раньше. А дно клетки покрывали водянистые капли помета.
Диарея из-за стресса.
В груди Лорны болезненным комом пылала досада. Коллегам следовало дождаться ее возвращения, прежде чем приступать к этим дополнительным проверкам. Здоровье и благополучие животных института – сфера ее ответственности, простирающаяся и на животных, спасенных с траулера. Эти существа и без того уже натерпелись. И не заслуживают, чтобы и здесь с ними обращались как с лабораторными крысами.
– А почему у этого урода нет перьев? – поинтересовался брат.
– Во-первых, он не урод, – отрезала Лорна, не отрывая глаз от экрана. – Во-вторых, мы считаем, что это генетический регресс, утраченные черты, проявившиеся снова.
– Дичь.
С этим спорить она не стала. В этом деле все кажется диковинным.
– Просто поддерживай с ним компанию. Он напуган. Поговори с ним.
Попугаи – существа социальные, и компания приносит им утешение.
Пожав плечами, Кайл склонился ближе к клетке, понизив голос до ласкового воркования:
– И кто тут уродливая птичка? Не ты.
Вопросительно нацелив глаз на Кайла, Игорь ответил негромким щелчком – птичьим эквивалентом хмыканья.
Брат, как и Лорна, всегда умел ладить с животными. Несмотря на вспыльчивый нрав, сердце у него большое, чем могут объясняться перепады его настроения. Он воспринимает все слишком близко к сердцу, и Лорне известно, как он ее любит, как стремится ее защитить. Отца не стало, когда они еще были детьми, и Кайл всегда тащил на себе роль мужчины в доме – и даже более того, после смерти матери. Она и любила его за эти старания, и ополчалась против них, но в шовинистической среде южных мачо подобный семейный уклад встречается сплошь и рядом.
Тут Джек снова привлек ее внимание к компьютеру, привалившись бедром к столу.
– Так что же столь выдающегося в этом МРТ-скане? – осведомился он у Зоуи. – Почему вы настаивали, чтобы Лорна увидела его первой?
– Он поможет объяснить, почему мы не дождались ее, прежде чем снять электроэнцефалограммы.
Нейробиолог указала на монитор. В голосе ее зазвучали извиняющиеся нотки, но Лорну они не умиротворили.
Она вглядывалась в крутящееся изображение. Мозг выглядел так же, как у большинства птиц, по сути не так уж отличаясь и от мозга млекопитающих. На экране спинной мозг, будто распускающийся цветок, переходил в продолговатый мозг, мозжечок и головной, разделенный на два полушария. Нечто странное она заметила почти незамедлительно: между слоями гиперпаллиума и мезопаллиума передних долей мозга – птичьего аналога человеческого неокортекса – отчетливо виднелись пять более темных объектов, правильных, с резкими краями, выглядящих чуть ли не кристаллическими образованиями.
Лорна повернула модель, чтобы взглянуть на эти странные уплотнения сверху. Все пять образовывали внутри нервных тканей идеальный пятиугольник.
– Что это такое? – спросила она.
Вместо ответа Зоуи потянулась через нее, чтобы выстучать на клавиатуре команду. Мозг попугая исчез, сменившись другим.
– Это мозг одной из обезьянок-капуцинов.
Склоняясь к экрану, Лорна представила сиамских близнецов. В тканях мозга обезьянки угнездились те же самые странные внедрения. Лорна повернула изображение. Столько же и расположены в морфологически аналогичных зонах. Даже расположение то же самое. Идеально правильный пятиугольник.
Хотя в помещении было тепло, ее по коже продрал мороз.
– Мы нашли те же самые странные внедрения у всех животных, доставленных с траулера, – сообщила Зоуи, подвигаясь ближе. – Могу показать тебе остальные сканы.
Лорна отрицательно покачала головой, доверяя мнению коллеги.
– Имплантанты?
– Мы так не думаем, – голос нейробиолога зазвенел от волнения. – Мы считаем, что они могут оказаться естественными образованиями.
– Естественными?
– Вот именно. – Зоуи поерзала компьютерной мышкой, чтобы увеличить одно из этих уплотнений. – Приглядись поближе. Видишь, вокруг внедрений никакого рубцевания, как следует ожидать от хирургического имплантанта. А также не наблюдается тканевая грануляция, возникающая вокруг инородных внедрений.
– Так что же это такое?
– Доктор Метойер тоже хочет это знать, – развела Зоуи руками. – Джон Грир в патологии пытается извлечь одну штуку из головы погибшего детеныша для исследований. А еще делает множественные биопсии мозга вокруг внедрения.
– Биопсии? – переспросил Джек. – Зачем?
– Нервные ткани вокруг зоны внедрения выглядят плотнее, – Зоуи провела пальцем вокруг аномалии на компьютерном экране. – Доктор Метойер хочет подтвердить гипотезу, что этот регион составлен из более плотно упакованных нейронов.
Лорна тоже хотела это знать. Она помнила сияние глаз ягуара, светившийся в них рассудок. Даже способность попугая цитировать численное значение пи. Больше нейронов приводят к более плотной синаптической среде, а значит, возможности выжать более высокую вычислительную мощность. Это открытие могло бы объяснить, почему животные кажутся гиперинтеллигентными.
Выпрямившись, Зоуи провела ладонью по своим коротким черным волосам.
– Теперь ты знаешь, почему мы хотели снять эти ЭЭГ. Мы были так взвинчены. Мы не могли ждать.
Лорна медленно кивнула. Исследуя электрическую активность мозга, они искали изменения, связанные с этими внедрениями.
– И что же вы нашли на ЭЭГ?
– Поначалу ничего. Характер активности коры каждого животного казался достаточно нормальным, у каждого уникален, как отпечатки пальцев. Вроде бы ничего общего.
Но на лице Зоуи читалось не разочарование, а неудержимое изумление. Лорна поняла, что это были только цветочки. Зоуи поглядела на клетку Игоря. Проследив за ее взглядом, Лорна вновь посмотрела на нейробиолога.
– И что?
– Я тебе покажу. – Устроившись рядом с ней, Зоуи принялась быстро стучать по клавиатуре. – Я тебе покажу набор из четырех ЭЭГ, которые мы сняли у попугая, обеих обезьянок и Багира – детеныша. Для простоты выведу тебе только один канал от каждого животного.
На экране появились графики.
Зоуи поглядела на Лорну, приподняв бровь. Та поняла вопрос в ее взгляде: не видишь тут ничего странного?
Лорне потребовалась всего секунда. Она указала на две средние кривые.
– Эти две записи практически идентичны. – Прочитав подписи, она наморщила лоб. Cebus apella. Особи A и B. – Эти кривые сняты у двух обезьянок – сиамских близнецов.
– Верно, – кивнула Зоуи. – Поначалу мы думали, что это какая-нибудь ошибка. Скажем, сеть электродов одной обезьянки принимала сигналы от ее близнеца. А может, просто ритмы мозга у них совпадают, потому что они генетически идентичные близнецы. Просто для вящей уверенности мы взяли всех животных сюда и сняли показания повторно.
Она выстучала команду, и на дисплее показались следующие четыре кривые.
– Вот что мы получили, когда все четыре особи находились в помещении одновременно.
Лорна склонилась ближе, проследив каждую кривую кончиком пальца. Изумление ее все усиливалось. Не может быть.
– Все они выглядят примерно одинаково, – заметил стоящий рядом Джек.
– Мы снимали показания добрых десять минут с каждой. Они продолжали сохранять синхронизацию.
Лорна тужилась постичь увиденное.
– После этого, – сообщила Зоуи, – мы отправили остальных животных обратно в изолятор. Кроме оставшегося здесь попугая. Когда остальные удалились, мы проверили Игоря снова. Его ЭЭГ вернулась к изначальному уникальному характеру активности.
Лорна посмотрела на попугая и своего брата.
– То есть ты говоришь, что когда они все вместе, то их мозговая активность каким-то образом достигает идеальной синхронизации?
– Похоже, именно так и происходит.
Как такое может быть? Лорна слыхала, что у женщин в общих спальнях случаются менструации в унисон, но это из-за феромонов в воздухе, запускающих синхронизацию месячных. А что вызывает неврологический эквивалент подобного у этих животных? Если данные правильны, должен наличествовать какой-то стимул или связь между животными.
Лорна вывела на дисплей данные МРТ. Снова появилась трехмерная модель мозга Игоря. Она повернула ее, чтобы посмотреть на пятерку странных уплотнений сверху.
– Происходящее должно быть каким-то образом связано с этими внедрениями, – заметила Лорна. – Эта общая структура есть у всех особей.
Она смотрела на экран, представляя сеть более плотных тканей, образующих пентаграмму. Она что-то ей напоминала – вот только что? Лорна сложила ладонь чашей и растопырила все пять пальцев. И тогда ее озарило. Она принялась поворачивать кисть так и эдак.
– Спутниковая тарелка, – пробормотала она.
– Что? – переспросила Зоуи.
– Структура в мозге животного. Что, если она действует наподобие небольшой передающей антенны? Излучает ультранизкочастотный сигнал, который воспринимают другие, и тот каким-то образом запускает эту синхронизацию.
Зоуи сдвинула брови, разрываясь между неверием и признанием подобной возможности.
– Вы говорите о какой-то разновидности телепатии? – встрял Кайл, с подозрением разглядывая попугая.
– Нет, – Лорна заговорила быстрее. – Во всяком случае, не совсем. Чтобы энцефалограммы совпадали, что-то должно запустить этот процесс. И стимул вовсе не гормональный или феромонный. Это разные виды.
Читать бесплатно другие книги:
