Ключ Судного дня Роллинс Джеймс
– А как насчет твоего утверждения о том, что ты двойной…
Сейхан бросила на него резкий взгляд. Выражение ее лица не изменилось, но глаза стали каменно-твердыми, предостерегая Грея от продолжения. Он собирался спросить Сейхан насчет ее заявления о том, что она сотрудник западных спецслужб, внедренный в «Гильдию», однако она, очевидно, не желала продолжать этот разговор при посторонних. А может быть, Грей неправильно истолковал выражение ее лица. Быть может, Сейхан не смогла скрыть презрение к нему за его легковерие. Он вспомнил последние слова, сказанные ею в Бангкоке:
«Верь мне, Грей. Хоть самую малость».
Посмотрев на нее, Грей не стал задавать свой вопрос.
Это подождет.
– В таком случае почему ты здесь, в Риме? Чем объясняется встреча при таких обстоятельствах? – Грей указал на Рейчел.
– Потому что мне нужен козырь, чтобы торговаться.
– Который ты используешь как рычаг давления на меня? – Грей взглянул на Рейчел.
– Нет. Который я смогу предложить «Гильдии». После событий в Камбодже возникли серьезные подозрения относительно моей лояльности. Насколько я могу судить, «Гильдия» вынюхивала обстоятельства недавнего взрыва в соборе Святого Петра. Что-то вызвало ее интерес. Затем я услышала, что к этому происшествию имеет отношение монсиньор Верона…
– Происшествию? – взорвалась Рейчел. – Мой дядя в коме!
Сейхан пропустила ее слова мимо ушей.
– И вот я здесь. Я надеюсь извлечь из этой ситуации пользу. Если мне удастся получить какую-нибудь ключевую информацию относительно взрыва, я смогу вернуть полное доверие руководства «Гильдии».
Грей пытливо всмотрелся в ее лицо. Несмотря на жесткий цинизм, рассуждения Сейхан соответствовали тому заявлению, которое она сделала два года назад: она якобы была заслана в «Гильдию», чтобы вывести на чистую воду главарей преступной организации. Единственный способ расти в иерархии этого глубоко законспирированного сообщества – подниматься по кровавой пищевой цепи – заключался в том, чтобы приносить результаты.
– Я собиралась обстоятельно расспросить Рейчел, – продолжала Сейхан, – но, проникнув в ее дом, обнаружила, что у нее в квартире кто-то хозяйничает.
Грей вопросительно посмотрел на Рейчел. Та кивнула, подтверждая слова Сейхан, однако у нее в глазах остался сердитый блеск.
– «Гильдия» определила, что нападавшие охотились за тем, что находилось у убитого священника, ради чего они были готовы на все. Вероятно, труп обыскали, однако взрыв не оставил убийцам времени ни на что другое. Например, на то, чтобы обыскать монсиньора Верону.
– Значит, кто-то предположил, что нужная им вещь должна быть у Вигора, – догадался Грей. Он повернулся к Рейчел. – А затем она попала к его племяннице, когда та забрала вещи из больницы.
Сейхан кивнула.
– И эти люди нагрянули к Рейчел домой.
У Грея в груди сжался комок страха. Если бы убийцы застали Рейчел дома, они жестоко пытали бы ее, после чего убили бы. И, ничего не найдя у нее в квартире, они, вероятно, сейчас ее ищут, установив наблюдение за всеми вероятными местами: квартирой, работой, даже больницей.
Существовал только один способ защитить Рейчел.
– Мы должны найти то, что они ищут, – вслух подытожил Грей.
Рейчел и Сейхан переглянулись.
– Эта вещь у меня, – сказала Рейчел.
Грей не смог скрыть свое изумление.
– Но мы понятия не имеем, что это такое, – объяснила Сейхан. – Покажи ему.
Сунув руку в карман, Рейчел достала крошечный кожаный мешочек, размером с кошель для монет. Она вкратце рассказала о своей находке, о том, как обнаружила мешочек висящим на пальце бронзового скелета в соборе Святого Петра.
– На него меня вывел дядя Вигор, – закончила Рейчел, протягивая мешочек Грею. – Но мы с Сейхан больше ничего не смогли определить. Особенно относительно того, что находится внутри.
«Мы с Сейхан?..»
По ее небрежному тону можно было предположить, что женщины являются партнерами, а не похитителем и жертвой. Грей оглянулся на ванную. Пока Рейчел говорила, Сейхан скрылась за дверью, оставив полотенце на полу. Было слышно, как она там возится, и не вызывало сомнений, что она также следила за тем, что происходит в комнате. Малейшая попытка броситься к двери – и Сейхан выскочит с пистолетом в руке.
– У тебя точно все в порядке? – шепотом спросил у Рейчел Грей, перехватив ее взгляд.
Та кивнула.
– Сейхан приковала меня к кровати только тогда, когда пошла в душ. Она не из тех, кто доверяет.
В настоящий момент осторожность Сейхан Грея даже порадовала. Рейчел была такой же упрямой, как и он сам. Представься ей возможность вырваться на свободу, она бы не раздумывая ею воспользовалась. И это могло бы закончиться плохо. Если бы Рейчел попала в руки к другим охотникам, те обращались бы с ней не так любезно.
Теперь, когда Сейхан скрылась в ванной, Ковальски приблизился к Грею. Он указал на мешочек.
– Что там внутри?
Грей уже успел ослабить кожаный шнурок и вытряхнул содержимое мешочка на ладонь. Почувствовав на себе взгляд Рейчел, он понял, что она ждет его суждения.
– Это, случайно, не… – Ковальски наклонился через плечо Грея и тотчас же отпрянул назад. – Фу, какая гадость!
Грей не стал возражать.
– Это человеческий палец, – поморщившись, сказал он.
– Мумифицированный палец, – добавила Рейчел.
По лицу Ковальски разлилось отчаяние.
– И, зная вас, я уверен, что он, скорее всего, проклят.
– Откуда этот палец? – спросил Грей.
– Не знаю, но отец Джованни работал в горах на севере Англии. Проводил раскопки. Больше в полицейском отчете не сообщалось никаких подробностей.
Грей перекатил сморщенный бурый палец обратно в мешочек. Только сейчас он обратил внимание на грубую спираль, выжженную на коже. Охваченный любопытством, Грей перевернул мешочек и обнаружил на противоположной стороне другой знак. Круг и крест. Он сразу же узнал этот символ по рассказу Пейнтера о событиях в Вашингтоне. На двух континентах произошли два убийства, и тела жертв были отмечены таким же знаком.
Грей повернулся к Рейчел.
– Этот символ. Ты сказала, что сразу же догадалась о связи мешочка со взрывом. Откуда такая уверенность?
Он получил ответ, который и ожидал услышать.
– Нападавшие заклеймили отца Джованни, – Рейчел прикоснулась ко лбу, – тем же самым знаком. В прессе об этой подробности не было упомянуто. Интерпол занимается расследованием ее смысла.
Грей перевел взгляд на мешочек в руке.
Значит, три убийства на трех континентах.
Но как эти смерти связаны между собой?
Должно быть, Рейчел прочитала что-то у него на лице.
– В чем дело, Грей?
Но прежде чем он успел ответить, зазвонил телефон на тумбочке рядом с кроватью. На мгновение все застыли. Сейхан шагнула в комнату, одетая в черные обтягивающие брюки и бордовую блузку и натягивая на ходу видавшую виды черную кожаную куртку.
– Кто-нибудь собирается отвечать? – спросил Ковальски, когда телефон зазвонил снова.
Шагнув к тумбочке, Грей снял трубку.
– Алло?
Это был Франко, хозяин гостиницы.
– Синьор Пирс, я просто хотел предупредить, что к вам в номер направляются трое гостей.
Грей не сразу сообразил, что это может означать. В европейских гостиницах принято предупреждать постояльцев о том, что их кто-то спрашивает, на тот случай, если те не желают никого принимать. А Франко знал о том, что в прошлом Рейчел и Грей были в близких отношениях. Если так можно выразиться, он не хотел, чтобы гости застали их в неглиже.
Но Грей никого не ждал. Он понял, что это означает. Поспешно пробормотав «grazie», он повернулся к остальным.
– К нам гости.
– Гости? – недоуменно вскинулся Ковальски.
Сейхан сразу же все поняла.
– За вами следили?
Грей задумался. Он был так встревожен отсутствием Рейчел, что во время поездки в такси не замечал ничего вокруг. Кроме того, он вспомнил, как сам только что тревожился насчет охотников, опасаясь, что они установят наблюдение за всеми, связанными с Рейчел. А он звонил самым разным людям.
Судя по всему, о его беспокойстве прознали не те, кому нужно.
Правильно истолковав выражение растущей уверенности у него на лице, Сейхан метнулась к двери, выхватывая из-за пояса пистолет.
– Так, ребята, нам пора выписываться из этой гостиницы.
Глава 7
11 октября,
8 часов 04 минуты
Осло, Норвегия
Ивар Карлсен наблюдал за штормом, который крепчал во фьорде. Он любил непогоду и сейчас радовался резкому переходу осени в зиму. Ночами уже было холодно, шли ледяные дожди со снегом. По утрам стали обычными заморозки. Вот и сейчас, опираясь костяшками пальцев на древние камни и глядя из сводчатого окна, Карлсен ощущал, как лицо овевает прохлада.
Он стоял на верху башни Мунка. Это была самая высокая точка крепости Акерсхус, одной из главных достопримечательностей Осло. Первые внушительные каменные укрепления были возведены в тринадцатом веке на восточной стороне бухты королем Хоконом Пятым для защиты города. Впоследствии крепость дополнялась новыми рвами, стенами и бастионами. Башня Мунка, на которой сейчас находился Карлсен, была построена в середине шестнадцатого века, когда защита крепости и замка была усилена пушками.
Выпрямившись, Карлсен положил руку на одно из древних орудий. Холодный чугун напомнил ему о долге, о его обязанности защищать не только свою страну, но и весь мир. Вот почему Карлсен выбрал именно старинную крепость как место проведения ежегодной конференции ЮНЕСКО по проблемам продовольствия. Этот бастион как нельзя лучше подходил для нынешнего тревожного времени. Больше миллиарда человек по всему миру сталкиваются с недостатком продуктов питания, и Карлсен сознавал, что это только начало. Конференция имела жизненно важное значение для мира в целом и для его компании «Виатус интернэшнл» в частности.
Ничто не сможет помешать его планам: ни то, что произошло в Африке, ни даже то, что сейчас происходило в Вашингтоне. Задачи, которые он поставил перед собой, имеют огромное значение для безопасности во всем мире, не говоря уже про сохранение семейного достояния.
В далеком 1802 году, когда Осло еще назывался Христианией, братья Кнут и Артур Карлсены объединили лесозаготовительную компанию и мельницу для производства пороха, положив начало будущей империи. Вскоре их состояние было уже легендарным, они стали крупнейшими промышленными магнатами страны. Но уже тогда братья начали совмещать свои успехи в бизнесе с добрыми делами. Они финансировали школы, строили больницы, прокладывали дороги и, что самое главное, спонсировали все новое на своей быстро развивающейся родине. Поэтому свою компанию они назвали «Виатус», от латинских слов via, что значит «путь», и vita, «жизнь». Для братьев Карлсенов название «Виатус» означало «путь жизни». В нем выражалась их вера в то, что главной задачей фирмы является совершенствование мира, и сознание того, что богатство налагает большую ответственность.
Ивар намеревался продолжать дело своих предков, которое в конечном счете способствовало созданию Норвегии. Ходили слухи о том, что корни фамильного дерева Карлсенов уходят во времена первых викингов, переплетаясь с корнями Иггдрасиля, знаменитого дерева жизни древнескандинавской мифологии. Но Ивар знал, что подобные притязания на самом деле не более чем красочные сказки, рассказанные его старыми bestefar и bestemor[14], предания, переходящие от одного поколения к другому.
Так или иначе, Ивар гордился историей своей семьи. Он с готовностью принимал сравнение с викингами. Именно викинги выковали северный мир, водя свои украшенные драконьей головой суда к берегам Европы, в Россию и даже в Америку.
Так что у Ивара Карлсена были все основания гордиться своим прошлым.
С верхушки башни Мунка Карлсен наблюдал за черными тучами, которые затягивали небо над фьордом. С минуты на минуту начнется ливень, который к полудню перейдет в ледяной дождь со снегом, а к вечеру, скорее всего, сменится настоящим снегопадом. Все говорило о том, что снег в этом году ляжет на землю рано – еще одно свидетельство меняющегося характера погоды. Природа возмущалась тем вредом, который наносил ей человек, бунтовала против удушливых токсинов и повышающейся концентрации углекислого газа. Пусть другие сомневаются в том, что в глобальном потеплении виноват человек. Ивар жил в стране ледников. Ему была известна правда. Снежные шапки на вершинах гор и вечная мерзлота таяли с небывалой скоростью. В 2006 году отступление норвежских ледников было рекордным за всю историю наблюдения.
Мир менялся, таял на глазах. И кто-то должен был подняться на защиту человечества.
«Даже если это будет кровавый викинг», – с мрачной усмешкой подумал Карлсен.
Он тряхнул головой, прогоняя глупую мысль. Уж в его-то возрасте! Странно, как прошлое с годами все большей тяжестью ложится на сердце. Ивар приближался к своему шестидесятипятилетию. Но хотя его рыжие волосы уже давно стали белоснежными, он носил их ниспадающими до плеч. Кроме того, Карлсен усиленно занимался спортом, как в парных банях, так и на леденящем холоде. Вот и сегодня утром он в мороз пешком поднялся на эту господствующую точку. С годами его тело закалилось, а кожа на лице превратилась в твердый бурый пергамент.
Карлсен взглянул на часы. Хотя официально конференция ЮНЕСКО должна была начаться только завтра, сегодня ему предстояло посетить несколько организационных совещаний.
Когда начался наконец дождь, Ивар направился вниз. Он успел заметить во дворе следы приготовлений. Несмотря на непогоду, там были расставлены палатки и столики. К счастью, большая часть заседаний и лекций пройдет в просторных залах замка Акерсхус. Даже в средневековой крепостной часовне будут даны несколько вечерних концертов с участием хоровых групп со всего мира. Кроме того, для участников и гостей конференции будут открыты военные музеи, расположенные в крепости, Музей норвежского сопротивления и Музей вооруженных сил, а также подземные помещения самого замка, где состоятся экскурсии по древним темницам и казематам, сопровождающиеся рассказами о призраках и ведьмах, которые обитают во всех старинных мрачных крепостях.
Впрочем, и действительность Акерсхуса была столь же мрачной. Во время Второй мировой войны крепость заняли немецкие войска. Многих норвежцев пытали и казнили в этих стенах. А затем именно здесь заседал трибунал, именно здесь были расстреляны коллаборационисты и предатели, сотрудничавшие с нацистами, в том числе печально знаменитый Видкун Квислинг.
Спустившись на нижний уровень башни, Карлсен вышел во внутренний двор крепости. Стоя одной ногой в настоящем, а другой – в прошлом, он заметил низенького мужчину с солидным брюшком только тогда, когда буквально наткнулся на него. Ивар сразу же узнал Антонио Гравела. Нынешний президент Римского клуба был чем-то заметно недоволен.
И Карлсен знал, чем именно. Он надеялся оттянуть встречу с Гравелом еще на несколько часов, но, похоже, президент клуба не желал ждать ни минуты. Карлсен и Гравел постоянно сталкивались друг с другом с тех самых пор, как Карлсен вступил в организацию.
Римский клуб являлся международной «фабрикой мозгов», состоящей из видных ученых, промышленников, политиков и даже членов королевских семей. Со времени своего основания в 1968 году он разросся в организацию, объединяющую представителей тридцати с лишним стран со всех пяти континентов. Главной задачей Римского клуба было распространение информации о приближающемся глобальном кризисе, который угрожал всему человечеству. Отец Ивара был в числе его основателей.
После смерти отца Ивар занял его место и вскоре обнаружил, что Римский клуб полностью подходит ему как в личном плане, так и для выполнения стоящих перед ним задач. За несколько лет Карлсен быстро поднялся до самых высот. Как следствие, Антонио Гравел видел в нем растущую угрозу, и уже несколько месяцев он оставался болезненной занозой в боку у Ивара.
И все же Карлсен придал лицу теплое, радушное выражение.
– А, Антонио. У меня мало времени, почему бы вам не пройтись со мной?
Он направился дальше, и Гравел последовал за ним.
– Ивар, вы должны выкроить время. Я согласился с тем, чтобы провести конференцию ЮНЕСКО в этом году здесь, в Осло. По крайней мере, вы могли бы должным образом оценить мои заботы.
Лицо Карлсена оставалось бесстрастным. Гравел ни с чем не «соглашался»; он отчаянно сопротивлялся каждому шагу Ивара. Сам он хотел провести ежегодную конференцию в Цюрихе, где в настоящее время размещался секретариат Римского клуба. Но Карлсен перехитрил президента и добился того, что конференция была перенесена в Осло, в основном ради одной организованной им специальной экскурсии, которая была намечена на последний день работы. Участие в этой экскурсии должны были принять только избранные.
– Я считаю, – настаивал Гравел, – что как президент Римского клуба я должен сопровождать тех, кто отправится на Шпицберген.
– Я все понимаю, Антонио, но, боюсь, это невозможно. Вы должны понимать, как сложно было организовать эту поездку. Если бы все зависело только от меня, я с радостью насладился бы вашим обществом, однако норвежское правительство ограничило число посетителей Шпицбергена.
– Но… – Гравел тщетно пытался подобрать подходящий аргумент. На его лице читалась неприкрытая зависть.
Карлсен спокойно наблюдал за тем, как его коллега кипит от злости. «Виатусу» пришлось выложить целое состояние, чтобы арендовать эскадру реактивных лайнеров, которым предстояло доставить элиту конференции на отдаленный норвежский архипелаг Шпицберген в Северном Ледовитом океане. Целью поездки была особая экскурсия в Глобальный банк семян, находящийся на Шпицбергене. Огромное подземное хранилище создали для того, чтобы сохранить и сберечь семена всех растений Земли, и в первую очередь семена сельскохозяйственных культур. Оно было устроено глубоко под землей, в отдаленном, труднодоступном месте, среди вечных льдов – на случай глобальной катастрофы, природной или иной. Если такое когда-либо произойдет, замороженные, спрятанные под землей семена сохранятся для тех, кто выживет.
Так Шпицберген получил прозвище «Хранилище Судного дня».
– Но… я полагаю, что в такой поездке, – продолжал Гравел, – правлению Римского клуба следоало выступить единым фронтом. Проблема продовольственной безопасности стоит в настоящее время так остро…
Карлсен сделал над собой усилие, чтобы не закатить глаза. Он знал, что желание Антонио Гравела отправиться на Шпицберген не имеет никакого отношения к проблеме продовольственной безопасности, а объясняется лишь стремлением потолкаться в обществе нового поколения мировых лидеров.
– Вы совершенно правы насчет проблемы продовольственной безопасности, – согласился Карлсен. – Больше того, эта тема станет главной в моей вступительной речи.
Он надеялся своей речью развернуть силы Римского клуба в новом направлении. Пришло время действовать. Лицо Гравела потемнело. Заискивание сменилось неприкрытой злобой.
– Кстати, о вашей речи, – язвительно промолвил Гравел, – я получил предварительные наброски и ознакомился с ними.
Застыв на месте, Карлсен развернулся к спутнику.
– Вы прочитали мою речь? – Никто не должен был заранее знать ее содержание. – Где вы ее достали?
Гравел небрежно отмахнулся от этого вопроса.
– Не имеет значения. Главное то, что вы не можете произнести такую речь, если рассчитываете и дальше представлять интересы Римского клуба. Я обсудил этот вопрос с сопрезидентом Бутой. И он полностью со мной согласен. Сейчас не время вещать на весь мир об угрозе неминуемого коллапса. Это… это безответственно.
Нахлынувшая кровь сожгла холод на лице Карлсена.
– В таком случае когда же придет это время? – спросил он, с вызовом выставив подбородок. – Тогда, когда весь мир скатится в хаос и девяносто процентов населения вымрет?
Гравел покачал головой.
– Именно об этом я и говорю. Вы собираетесь выставить наш клуб как сборище сумасшедших, предрекающих конец света. Мы этого не потерпим.
– Не потерпите? Да ядром моей речи является опубликованный доклад Римского клуба!
– Да, знаю. «Пределы роста». Вы неоднократно цитируете его в своей речи. Этот доклад был написан в далеком тысяча девятьсот семьдесят втором году.
– Но сейчас он еще более актуален! В докладе в мельчайших подробностях описывается всемирный коллапс, к которому мы сейчас неумолимо приближаемся.
Карлсен подробно исследовал «Пределы роста», анализируя приведенные в докладе графики и таблицы. В этой работе моделировалось будущее мира, при котором население продолжает расти резко, экспоненциально, в то время как производство продовольствия увеличивается только арифметически. В конечном счете население исчерпает возможности производить достаточно продуктов питания, чтобы прокормить себя. Мир локомотивом налетит на эту точку и помчится дальше. А затем последуют хаос, голод и войны, следствием чего станет полное уничтожение человечества. Даже самые оптимистичные модели показывали, что погибнет не меньше девяноста процентов населения. В дальнейшем исследования повторялись неоднократно – и с теми же жуткими результатами.
Гравел пожал плечами, отмахиваясь от всей проблемы. Карлсен стиснул кулак, испытывая непреодолимое желание разбить ему нос.
– В своей речи, – продолжал Гравел, даже не подозревая о нависшей над ним опасности, – вы выступаете за радикальный контроль над численностью населения. С этим никто никогда не согласится.
– Другого выхода нет, – отрезал Карлсен. – Обмануть неизбежное будущее не удастся. Всего за два десятилетия численность населения Земли увеличилась с четырех до шести миллиардов человек. И нет никаких признаков замедления темпов роста. Еще через двадцать лет нас будет уже девять миллиардов. И это тогда, когда осваиваются последние оставшиеся клочки пригодной для обработки земли, когда глобальное потепление приводит к бедственным последствиям, когда океаны испаряются! Человечество достигнет критической точки гораздо раньше, чем кажется. – Он схватил Гравела за руку, давая выход своим чувствам. – Но мы можем смягчить удар, начав планирование прямо сейчас. Есть только один способ избежать полной глобальной катастрофы – а именно медленно и последовательно снижать количество человеческой биомассы на планете, до того как мы достигнем точки «перегрева». От этого зависит будущее человечества.
– Да у нас и так неплохо получается, – возразил Гравел. – Или у вас нет веры в свои собственные разработки? Разве не должны генетически модифицированные растения, которые патентует ваша корпорация, открывать для сельского хозяйства новые земли, приносить большие урожаи?
– Но даже это позволит нам лишь выиграть немного времени.
Гравел взглянул на часы.
– Кстати, о времени. Мне пора идти. Я передал вам точку зрения Буты. Вы должны переделать свою речь.
Карлсен проводил взглядом Гравела, удалявшегося к подъемному мосту за воротами Киркегата.
Он остался стоять, не обращая внимания на начавшуюся морось, первую предвестницу приближающегося потопа. Ему хотелось, чтобы ледяные капли остудили его разгоряченное, гулко колотящееся сердце. Этот вопрос он обсудит с сопрезидентом клуба позже. Быть может, ему действительно следует несколько поумерить пыл своего выступления. Возможно, лучше не выкручивать резко руль, который определяет судьбы мира.
Успокоившись, полный решимости, Карлсен направился к громаде часовни с ее большими розетками окон. Он уже опаздывал на встречу. Среди членов Римского клуба Карлсен собрал группу своих единомышленников, тех, кто был готов принимать непростые решения и отстаивать свои убеждения. Пусть Антонио Гравел и два сопрезидента числятся номинальными главами Римского клуба; Ивар Карлсен и его когорта, организация внутри организации, являлись истинным железным сердцем организации, горящим надеждой на будущее планеты.
Пройдя в часовню, Карлсен увидел, что остальные уже собрались в небольшом нефе. Скамьи были сдвинуты к одной стене, а слева от алтаря установлена небольшая трибуна. Сводчатые окна пропускали внутрь тусклый свет, к которому добавляла каплю веселья ярко горящая позолоченная люстра.
При появлении Карлсена люди обернулись.
Всего их было двенадцать.
Но именно в них заключалась истинная мощь клуба: это были промышленные магнаты, ученые, лауреаты Нобелевской премии, видные политики крупнейших государств, даже одна голливудская знаменитость, своей популярностью привлекавшая к деятельности группы как деньги, так и внимание.
Каждый выполнял свою задачу.
Даже шагнувший навстречу Карлсену мужчина в строгом черном костюме, с лицом осунувшимся и затравленным.
– Доброе утро, Ивар, – сказал мужчина, протягивая руку.
– Здравствуйте, сенатор Гормен. Пожалуйста, примите мои соболезнования в связи с вашей утратой. То, что произошло в Мали… Я должен был не жалеть денег на защиту лагеря.
– Не вините себя. – Сенатор стиснул Карлсену плечо. – Джейсон знал, с какими опасностями была сопряжена эта работа. И он гордился тем, что принимал участие в таком важном проекте.
Несмотря на такое заверение, чувствовалось, что эта тема по-прежнему причиняет сенатору боль. Он еще не оправился от гибели сына. Со стороны двух мужчин можно было принять за родных братьев. Себастьян Гормен был таким же высоким и мускулистым, как Карлсен, но его седые волосы были аккуратно подстрижены, а складки на брюках отутюжены до бритвенной остроты.
Карлсен удивился, увидев сенатора здесь, но, впрочем, этого следовало ожидать. В прошлом Себастьян Гормен уже не раз демонстрировал свою непоколебимость. Он играл ключевую роль в расширении работ по созданию биотоплива в западном мире. И нынешняя конференция имела для него особое значение. К тому же приближались очередные выборы, так что сенатору придется выкраивать время для скорби о своем сыне позже.
И все же Карлсен понимал боль Гормена. Сам он потерял жену и младенца сына при родах; в ту пору ему было всего тридцать. Трагедия едва не сломила его. Он так больше и не завел семью.
– Мы готовы начинать? – спросил сенатор, отступая в сторону.
– Да. Нам надо поторопиться. У нас очень много тем для обсуждения.
– Хорошо.
Пока сенатор собирал остальных у сдвинутых скамей, Карлсен смотрел ему в спину. Он не испытывал чувства вины. «Виатус» означает «путь жизни». А порой этот путь бывает очень трудным, ребующим жертв.
Таких, как смерть Джейсона Гормена.
Молодой человек был убит по приказу Ивара Карлсена.
Трагическая утрата, но Карлсен не мог позволить себе предаваться жалости.
Глава 8
11 октября,
8 часов 14 минут
Рим, Италия
У них было меньше минуты. Нежданные визитеры, о которых предупредил хозяин гостиницы, направлялись наверх. Грей не собирался дожидаться здесь их прихода.
Он быстро выпроводил всех в коридор, ведущий к пожарной лестнице. К счастью, лестница находилась как раз за углом от их номера. Распахнув окно, Грей отступил в сторону, пропуская Рейчел вперед.
– Спускайтесь вниз, – приказал он. – И спрячьтесь где-нибудь.
Рейчел выбралась в окно на железные ступени.
Повернувшись к Ковальски, Грей ткнул гиганта в грудь.
– Не отставай от нее ни на шаг.
– Можешь быть спокоен, – ответил тот, вылезая следом за Рейчел на лестницу.
Сейхан стояла в двух шагах от окна, широко расставив ноги, вытянув перед собой руки, сжимая большой черный пистолет «ЗИГ-Зауэр». Она держала под прицелом весь коридор.
– У тебя есть еще оружие? – спросил Грей.
– Я прикрою. Шевелись!
В коридоре послышались приглушенные голоса, сопровождаемые скрипом деревянных половиц. Убийцы поднялись на этаж и направлялись к их номеру. Вероятно, запутанные коридоры старинной гостиницы спасли беглецам жизнь, дав им дополнительное время, чтобы выбраться из западни.
Но не более того.
Развернувшись к окну, Грей выбрался на лестницу. Сейхан последовала за ним. Даже не оборачиваясь, она вслепую шагнула задом наперед в раскрытое окно, ни на мгновение не выпуская из вида коридор.
Рейчел и Ковальски уже спускались вниз. Они находились на уровне второго этажа, когда в них вдруг начали стрелять. Грей не услышал звука выстрелов, но узнал визг рикошета и увидел облачка кирпичной крошки, выбитой пулями из стены.
Выругавшись, Ковальски заслонил Рейчел своей могучей спиной, и они быстро полезли обратно вверх.
Грей разглядел стрелявшего, который укрывался за мусорными баками. Мерзавцы уже перекрыли выход в соседний переулок. Сейхан выстрелила в ответ. Убийца нырнул на бак, но ее пистолет был без глушителя. Грохот выстрелов больно ударил Грею по барабанным перепонкам. Можно было не сомневаться, что те из противников, кто находился внутри, также услышали этот звук.
– Быстро на крышу! – распорядился Грей.
Стрелок, остававшийся на земле, сделал несколько выстрелов вдогонку, но Сейхан не давала ему спокойно прицелиться, а железная клетка пожарной лестницы предоставляла хоть какое-то укрытие. К счастью, бежать предстояло не очень далеко. В гостинице было всего пять этажей.
Поднявшись наверх, Грей первым делом заставил всех отойти от края крыши. Впереди простиралось черное пространство, залитое битумом, заваленное голубиным пометом, с торчащими тут и там трубами вентиляции и отопления, покрытыми граффити. Надо было найти отсюда другую дорогу вниз. С пожарной лестницы уже доносился топот тяжелых ботинок. Преследователи спешили наверх.
Грей указал на дальнее крыло гостиницы. Там к зданию примыкало соседнее строение, на один этаж ниже. Это позволит беглецам скрыться из вида или, по крайней мере, спрятаться от выстрелов.
Они бросились бегом к невысокой стенке, разделявшей соседние здания. Грей добежал до нее первым. К стене гостиницы была прикручена болтами железная лестница, выкрашенная белой краской; она вела на крышу соседнего строения.
– Пошли!
Перекатившись через стенку, Рейчел начала торопливо спускаться по лестнице. Ковальски не стал дожидаться своей очереди. Ухватившись за край стенки, он повис на руках и спрыгнул вниз, упав спиной на рубероид.
Звук выстрела заставил Грея обернуться.
В дальнем конце крыши у пожарной лестницы мелькнуло лицо в черной маске.
– Пирс, сейчас или никогда! – предупредила Сейхан.
Она выстрелила еще дважды, отбивая у преследователей охоту высовываться над стенкой. Воспользовавшись временным затишьем, Грей перемахнул через стенку и ухватился за поручни лестницы. Не обращая внимания на ступени, он, словно пожарный по шесту, соскользнул до самого низа.
Наверху снова загремели выстрелы.
Как только ноги Грея коснулись рубероида, он поднял взгляд. Сейхан перелетела через стенку, хватаясь одной рукой за лестницу. В другой она сжимала дымящийся пистолет. В спешке молодая женщина сорвалась с верхней ступеньки и начала падать вниз. Выронив пистолет, она снова попыталась ухватиться за ступеньку. Пальцы ее на мгновение сомкнулись вокруг железной трубы. Пистолет упал к ногам Грея. Рука Сейхан разжалась.
Она полетела вниз.
Метнувшись вперед, Грей оказался под лестницей. Сейхан тяжело свалилась ему в руки. От толчка Грей опустился на одно колено, но все же удержал ее. Оглушенная, Сейхан тяжело дышала, вцепившись ему в запястье.
Подобрав пистолет, Ковальски помог им подняться на ноги.
Грубо высвободившись из объятий Грея, Сейхан сделала шаг, пошатнулась, но удержалась на ногах. Развернувшись, она ловко выхватила пистолет из пальцев Ковальски, прежде чем тот успел хоть что-то сообразить.
– Эй… – Ковальски недоуменно уставился на свою руку, словно она его подвела.
– Там есть еще одна пожарная лестница, – окликнула их Рейчел.
Ее взгляд на мгновение задержался на Грее и Сейхан.
Все поспешили вперед. Верхняя часть пожарной лестницы была надежно укрыта за громоздкой вентиляционной трубой. Беглецы начали быстро спускаться вниз, перепрыгивая с одной площадки на другую. Лестница привела их в другой переулок. Это даст им возможность сделать свободный вдох, но Грей понимал, что сеть, раскинутая вокруг гостиницы, сейчас стремительно расширяется. И надо будет как можно скорее покинуть это место, прежде чем она снова сомкнется.
Переулок выходил на оживленную улицу. Беглецы направились к ней. Не имея возможности определить нападавших в толпе, они по-прежнему находились в опасности. Они могли наткнуться на одного из убийц, не догадываясь об этом. Нужно уйти как можно дальше от гостиницы, покинуть город.
Грей перевел вопросительный взгляд с Рейчел на Сейхан.
– У кого-нибудь из вас есть машина?
– У меня, – ответила Рейчел. – Но она осталась перед входом в гостиницу.
Грей покачал головой. Возвращаться назад слишком опасно. И, учитывая то, что в утренний час пик улицы превратились в сплошную парковку, от машины, наверное, все равно не было бы особого толка.
Внимание Грея привлекло раздавшееся слева приглушенное ворчание. Отскочив в сторону, он пропустил мотоциклиста, который несся мимо застывшего потока машин, то и дело выскакивая на узкий тротуар. Ковальски на мгновение замешкался, и мотоцикл едва не налетел на него, что только разозлило великана.
– Ах ты, долбаный Книвел![15]
Ковальски толкнул обеими руками проезжавшего мимо мотоциклиста.
Тот вылетел из седла. Мотоцикл наткнулся на стоящую машину и повалился набок. Второй мотоциклист, петлявший между машинами, не заметил вовремя препятствие и, не успев затормозить, упал вместе с мотоциклом в сток для дождевой воды.
Читать бесплатно другие книги:
