Легенда о свободе. Мастер Путей Виор Анна

– Насчет этого не знаю, – серьезно ответил Советник, – но Абиль открыл, что Мастеров в такую группу очень тщательно отбирали, они проходили испытания. Разрушитель, к примеру, должен был сломать нечто укрепленное пламенем… Мастер Сет разбирается, что это означает. Кроме того, прежде необходимо создать оковы, чтобы Атаятан не смог уйти или расправиться с посланными до того, как его погрузят в сон. Тем более что изготовление оков имеет тот же принцип. Когда они будут надеты на него, Древний ослабеет настолько, что не сможет сопротивляться. Но важно помнить, что он уже «ученый», один раз его поймали. И тогда он не ожидал подвоха, теперь же на эффект неожиданности надеяться не стоит. Кроме того, с ним Эбонадо Атосааль, которому события, произошедшие в далеком прошлом, а также их причины и последствия, известны намного лучше, нежели нам. Атосааль сам говорил мне, что изучал этот вопрос в течение пятидесяти лет. А у нас едва ли есть несколько месяцев… Если бы можно было получить отсрочку…

– Ото, не мог бы ты собрать Пророков и Толкователей и вместе с ними расшифровать все записи как можно скорее? – спросил Вирд.

Советник кивнул.

– И еще меня очень беспокоит вопрос с прислужником Хатоем. Что известно о подобном использовании людей Атаятаном? Мог ли Древний делать это раньше?

– Ты все-таки думаешь, что это был Древний?

– А кому бы еще подчинился Атосааль?

Элинаэль слушала, затаив дыхание: если то, что Древний разгуливает где-то по земле, угрожая безопасности Тарии и Города Семи Огней, и ужасно, то насколько ужаснее предположение о его возможности говорить и действовать через любого человека, в том числе неодаренного?..

– Я никогда раньше не встречал подобных упоминаний, и Абиль не находит их. – Эниль был огорчен. – Мы ищем изо всех сил… Если Атаятан действительно на это способен, и если нет особых ограничений, то…

– …то это страшно, – закончил за него Вирд. – И это важно.

– Я соберу Пророков, Толкователей и просто историков Пятилистника, и мы займемся этим вопросом. И если где-то в Тарии есть хоть одна строчка с упоминанием подобных событий в прошлом – мы ее найдем.

– Не только в Тарии, Ото, – голос Вирда приобрел металлический оттенок. – Пора мне встретиться с Хокой-То и чатанскими Мудрецами. У них в Аре тоже есть много чего интересного.

– Вирд, это опасно! – воскликнула Элинаэль. – Ты уверен, что они расположены помогать тебе?

– В Аре слышат только голос силы, – ответил он, приняв решительный и уверенный вид, – а я могу продемонстрировать силу, если это потребуется.

– Ты говоришь о Даре или…

– Сила, Элинаэль, сила – и не важно, в чем ее источник, для арайцев – не важно. Поверь, я могу быть убедительным.

Он говорил и смотрел так, что мурашками покрывалась кожа; Вирд иной раз казался ей совершенно незнакомым человеком.

Из покоев Ото Эниля они вышли вместе, и как только остались одни в пустом коридоре, Вирд резко обернулся, обхватив ее за талию, и через мгновение они оказались в одном из зимних садов. Сад Верховного. Этот небольшой зеленый участок, освещаемый тарийскими светильниками, был в полном и единоличном распоряжении правителя Тарии. Эбонадо Атосааль предпочитал прочим растениям деревья Мицами и кусты Котше, что цвели пышными белыми бутонами большую часть года. Дорожки в саду были выложены разноцветными блестящими камушками, а вместо скамеек, как в других подобных садах, здесь имелись настоящие мягкие диваны, обитые зеленым бархатом. Прежний Верховный любил роскошь, Вирд же в ней не нуждался, но место это ему нравилось, и Элинаэль тоже. Здесь было как нигде тихо, мирно и приятно, тем более в его объятиях…

– Почему ты не приходил эти два дня?

Вирд растерянно посмотрел на нее, словно не понимая, что уже два раза солнце вставало и заходило с момента их последней встречи. Спал ли он с тех пор? Ел ли? Он выглядит уставшим. Не дожидаясь ответа, Элинаэль привлекла его к себе и поцеловала.

– Я постоянно думаю о том, что предстоит нам… – прошептала она.

– Я тоже… но давай не будет сейчас говорить об этом, иначе я рухну на пол прямо здесь и примусь рыдать.

– Ты? Рыдать? – рассмеялась Элинаэль, не представлявшая себе такой картины.

Вирд тоже улыбался, и признаков, предшествующих отчаянному рыданию, у него пока не наблюдалось. Но тема и в самом деле тяжелая для них обоих. Она боится за себя, а еще больше за него… он ведь не останется в стороне. Возможно, планирует сделать все сам, как тогда, когда хотел освободить ее из цитадели Шай… Не зря ведь он так избегает разговоров об ее участии в погружении Древнего в сон, бледнеет и мрачнеет, когда об этом заговаривают другие. Но этого допустить нельзя: в одиночку он погибнет. В прошлый раз только чудо в лице раскаявшегося Каха спасло его от верной смерти.

Элинаэль поежилась, вспоминая, как близко был ее Вирд к погибели. Он прав, лучше об этом не говорить сейчас, и даже не думать. В этом саду они лишь вдвоем, и мысли о смерти не должны заполнять их еще далеко не старые головы.

Они присели на один из диванов, Вирд держал ее за руки, и его ладони были горячи.

– Ты будешь моей женой? – вдруг спросил он.

– Женой? – Не зря Гани Наэль называет его не Вирд, а Вихрь, он спешит прожить жизнь так быстро, будто он не Мастер Путей и у него еще не пятьсот лет впереди, а считаные дни… Ей вновь стало грустно.

– Мы станем мужем и женой. Ты хочешь этого, Элинаэль?

– Вирд… Время ли сейчас для торжеств?

– Без торжеств. Тихо. Пригласим только близких друзей.

– Свадьба Верховного… да еще и с Советником – без торжеств? Последнего Мастера Огней и Мастера Путей, пришедшего из легенд? Тихо?! Я бы рада, но, боюсь, Город Семи Огней тебе этого не простит.

– Ты отказываешься?..

– Нет! Я люблю тебя больше жизни. И твоей женой хочу стать… да хоть сейчас! Но…

Вирд опустил глаза и вздохнул:

– Ты права, Элинаэль. Нельзя так. И без торжеств ничего не выйдет, и торжества сейчас ни к чему… Прости, с тобой рядом я теряю голову. А когда думаю, что придется тобой рисковать, так и вовсе схожу с ума!

Он ведь сам не хотел об этом говорить…

– Вирд, у нас впереди еще длинная-длинная жизнь. Нам отмерено больше, чем другим. Нам дано больше. Мы с тобою не просто юноша и девушка, которым предстоит сразиться с могущественным врагом. Мы не беспомощны, мы вооружены лучше кого бы то ни было. И мы победим!

Вирд обернулся, посмотрел на нее; он улыбается, но в его глазах такая боль и печаль, что у Элинаэль защемило сердце. «Да. Мы победим, – говорили его зеленые колючие глаза. – Но какой ценой?».

– Тебе нужно отдохнуть, ты очень устал.

– Да ну… бывало и похуже.

– Вирд! – Она сделала голос как можно строже. – Сколько часов ты сегодня спал?!

– Сегодня? Да я еще вчера здорово выспался! – засмеялся он, на этот раз и глазами тоже.

– Вирд!

Оставив его уснувшим, Элинаэль неохотно покинула сад. Она бы осталась просто смотреть, как вздымается во сне его грудь, как подрагивают веки, просто поглаживать его волосы, охраняя беспокойные грезы… но ее ждали дела, а в отличие от Вирда, она высыпалась ночью, чтобы еще и днем не тратить на это время.

Охрана у двери Верховного уже потихоньку начинала привыкать, что из его покоев часто выходят люди, которые туда обычным путем не входили. Она прошла мимо, не обращая внимания на каменные лица, но с испытующими взглядами.

Спустившись по лестнице, Элинаэль оказалась на жилом этаже. Здание Совета – целый город внутри города, здесь столько помещений, комнат, этажей, лестниц, зимних садов, что можно годами жить, не выходя на улицу.

Ее собственная охрана, приставленная Кодонаком – двое Мастеров Золотого Корпуса: высокий светловолосый Гроус и такой же высокий, но с темными волосами, всегда улыбающийся Эртор, – ожидали ее у двери. Вечером этих Мастеров сменят другие, но все смены своих телохранителей Элинаэль уже знала в лицо и по именам. Оба Мастера, даже веселый обычно Эртор, хмурились. Причина их недовольства ясна: она вошла к Советнику Энилю, а вернулась совсем с другой стороны, притом шла совершенно одна, что было, по их мнению и по инструкциями Кодонака, недопустимо. Элинаэль вздохнула – они не упрекнут ее, но Кодонак не упустит такой возможности, а потом ей достанется и от Вирда. Тот станет утверждать, что она должна была прежде вызвать телохранителей, а только потом возвращаться к себе в их сопровождении. «Они берегут меня, как фарфоровую куклу… или как единственное оружие, что может погубить врага…»

– Вас ожидают, Советник Кисам, – хмуро сообщил Гроус.

– Кто? – Элинаэль была удивлена – в ее покои, даже в приемную, без нее никого обычно не пускали.

– Две юные особы, Иссима Донах и Эдрал Инаси.

Девушка улыбнулась, с нетерпением распахнула дверь. Своих подруг она не видела уже с неделю. Иссима и Эдрал после всех этих событий словно поменялись местами. Первая стала такой же мрачной и неулыбчивой, как раньше Эдрал, и это неудивительно, учитывая то, что пришлось ей пережить. Человек, которому она доверяла – Эбонадо Атосааль, оказался виновником многих бед, предателем жизни и огня Создателя. Иссима долго не могла поверить… она ходила заплаканная, ссутулив плечи и пряча лицо. А Эдрал, принимавшая участие в деле восстания как никто другой (ведь она и Вирд могли определять, связан ли Одаренный Кругом), наоборот, стала чаще улыбаться и меньше задумываться о печальном. Она сделала сама что-то полезное и заслужила тем уважение матери. Конечно же Мастер Инаси и теперь требовала от Эдрал выполнения своих рекомендаций и реализации своих планов: например, желала, чтобы девушка сблизилась с новым Верховным, и чтобы тот ее учил, как учил бы Исма, не окажись он предателем. Но и на уступки, видя, что дочь проявила необычное мужество, Мастер Инаси тоже пошла – разрешила Эдрал выйти за Иша. Они не спешили со свадьбой, практически по тем же причинам, что и Вирд с Элинаэль: надвигалась война, а Город Семи Огней еще не до конца понимал это, мирный город не представлял себе, насколько большая опасность грозит ему. Родина Одаренных оказалась на граю гибели, и затишье, которое наступило сейчас, – лишь передышка перед страшной бурей.

– Она от Вирда, – захихикала Иссима, склонившись к уху Эдрал, когда Элинаэль вошла в комнату.

Девушки расположились в приемной на небольшом диванчике, и обе выглядели так, будто задумали какую-то шалость… более того, уже эту саму шалость и осуществили.

– Как он? – смеясь, спросила Иссима, сегодня она была в хорошем расположении духа; Эдрал тоже улыбается, и глаза ее лукаво поблескивают.

– Вирд? – Элинаэль пожала плечами. – Вымотан, измучен тревожными мыслями… Он не спит сутками, ест плохо… Сейчас только уснул… – Последние ее слова вызвали взрыв смеха, и обе подруги, содрогаясь от приступа веселья, спрятали свои лица: Эдрал в ладонях, а Иссима – в подоле платья.

– Что вас так смешит? – Элинаэль тоже посмеялась бы, если б понимала, над чем.

– Садись, садись, – белокурая красавица усадила ее в кресло и даже подала чашку чаю, за которым подруги коротали время, пока ее не было, без конца при этом посмеиваясь и бросая взгляды на Эдрал, – рассказывай по порядку.

– Что рассказывать?

– Все! – воскликнула Эдрал.

Элинаэль непонимающе нахмурилась, посмотрела на старшую девушку – щеки той полыхали алым, а с губ не сходила улыбка, – затем обернулась к Иссиме с немым вопросом в глазах.

– Каков он в постели, Мастер Путей?.. Что-то особенное, или как все? – выдала та, и Элинаэль почувствовала, что краска заливает ее лицо. От неожиданности и дерзости сказанных слов она не успела даже возмутиться ими и молчала, хватая ртом воздух.

– Ты совсем смутила ее, Иссима! Разве ж можно так прямо?..

– А что ходить вокруг да около? Мы ведь именно это хотели узнать?

– Иссима! Эдрал! – только и смогла вымолвить Элинаэль, смущенная их интересом.

– Ну, мы же твои подруги, Элинаэль… – осторожно произнесла Эдрал, хитро щуря глаза. – Девушки иной раз делятся друг с другом… некоторыми секретами. Конечно, ты теперь Советник…

– При чем здесь это? – возмутилась Элинаэль. – Есть вещи… о которых…

– Вы что?! – Вдруг Иссима сделалась почти серьезной, нахмурилась и поставила свою чашку с чаем – белую в голубой цветочек – на приставной столик у дивана. – Вы еще не были вместе?!

Элинаэль понимала, что пылает сейчас, как закатное солнце накануне ветреного дня… Никогда она не думала, что эта встреча с подругами обернется для нее таким бестактным допросом.

– С чего ты взяла? – подняла глаза на Иссиму Эдрал.

– Посмотри на нее! – ответила та.

– Прекратите немедленно! – Элинаэль резко бухнула свою чашку на глянцевую поверхность столика так, что чай расплескался, и вскочила.

– Элинаэль! – Иссима нежно взяла ее за руки, настойчиво потянула, чтобы она вновь села. – Не сердись… Мы не хотим тебе зла. Но ты очень наивна. Ты не понимаешь, что такое юноша в восемнадцать лет, ведь ему столько недавно исполнилось? В нем кровь кипит! Желание просто невозможно удержать! Если ты не предложишь ему ничего… то найдутся другие!..

– Мы не должны это обсуждать!

– Отчего же? С кем еще ты сможешь обсудить подобное? Кто еще поделится с тобой опытом?

– Опытом? – нахмурилась Элинаэль. – Иссима, ты едва на год старше меня!

Иссима хитро улыбалась.

– Я гораздо опытнее, – без всякого смущения заявила та, и Эдрал хихикнула. – Взгляни на него глазами любой женщины: он Верховный, он Мастер Путей, да и просто красивый юноша: походка, жесты, глаза… Какой голос у него! Как он смотрит! Как двигается! Никакой Мастер Оружия так не двигается! Как идет ему д’каж! А ты видела, каков он с мечом?! – Иссима говорила слишком уж увлеченно. – Все женщины вокруг него, от Одаренной сверстницы Ото Эниля до неодаренной молоденькой служанки, в очередь станут, чтобы залезть в его постель, даже без продолжения… А ты держишь его… голодным! И все эти женщины завидуют тебе черной завистью и готовы исправить твою ошибку!

Элинаэль не знала, куда деваться от стыда, а Иссима тем временем продолжала при немом одобрении Эдрал… подруги!

– А теперь взгляни на себя – ты очень красива, у тебя необычно ценный и редкий Дар, ты стала Советником, даже не закончив первый год обучения, и у тебя есть любовь Вирда! Половина женщин Города Семи Огней готовы на все, даже переспать с самим Древним и родить ему наследника, ради того, чтобы получить то же, чем обладаешь ты, а другая половина пойдет на все это, лишь бы только тебя того лишить!

– Ну, тут ты хватила через край, Иссима, – вмешалась Эдрал, – далеко не все таковы!

– Все! И даже я!

Элинаэль удивленно воззрилась на подругу: шутит?

Иссима залилась звонким смехом:

– Он – мужчина, Элинаэль! Молодой мужчина! И если хочешь удержать его…

– Все! Иссима! Все! Я не могу об этом говорить, спасибо за совет… Я подумаю, но…

– Она слишком резка, – Эдрал подошла к Элинаэль, взяла ее за руку и заглянула в глаза, – но в чем-то она права…

Итин Этаналь

Итин не думал долго над тем, что построить на месте Конюшен Пятилистника. Когда-то великий Тотиль возвел это серое уродливое здание, чтобы посрамить слишком уж закостенелых на своих правилах неодаренных Мастеров Строителей. Его насмешка простояла восемьсот лет, давая пищу для размышлений, вдохновляя тех, кто создан был для строительства крепостей и городских стен, а не дворцов или мостов, мозоля глаза многим поколениям Королей-Наместников, что видели здание, обращая взгляд на воды Тасии-Тар. Мило Второй, как только вернулся с войны и узнал об Итине Этанале, тут же обратился с прошением к Верховному Фаэлю и Совету Семи, чтобы именно «новый Тотиль» построил здесь… «хоть что-нибудь» – как изволил выразиться король. И у «нового Тотиля» поначалу был соблазн последовать примеру Тотиля прежнего и возвести «что-нибудь» столь же поучительное и устойчивое, как Конюшни Пятилистника. Но Итин был человеком мягким, не злым, к тому же он слишком долго в своей жизни строил дороги и крепкие, но простые дома, – его душа Архитектора взвыла бы и взбунтовалась, только попробуй он начать вновь действовать не по велению сердца, а по правилам.

Итин возвел фонтан. Зданий в этом районе и так хватало: чуть выше по реке – пятнадцать Башен Огней, позади – Дворец Короля-Наместника, дома придворных вдоль Тасии-Тар. А вот фонтанов здесь не было. Он сплавил сверкающей поверхностью площадку, подвел к ней дорожки и потом посредине сваял скульптурную композицию: семь Мастеров Силы стояли кругом, соприкасаясь спинами, один из них держал в руках раскрытую книгу, символизируя знания и мирный Путь, другой – меч, символ боевого Пути, у четверых в руках ничего не было, они могли быть носителями любого из известных Даров, руки этих четверых застыли в танце работы с Силой, а еще один держал над их головами живое полыхающее пламя – Мастер Огней. Советник Кисам лично создала это пламя для его композиции. Их опоясывала струящаяся вода, символизирующая потоки Силы, руки каждого касались ее, и в месте соприкосновения бил фонтан.

Итин ярко представлял, как это будет выглядеть, с самого начала, но с водой управиться не мог. Архитектор – Мастер Силы, может заставить воду застыть, принять нужную ему форму, но свободно струиться и бить фонтанами в нужных местах – нет. Помощь пришла, откуда не ждали – посодействовал завершению фонтана не кто иной, как Мастер Стихий. Когда Итин думал над тем, что Разрушитель приложил руку к его творению, более того, – помог обрести всей композиции целостность, у него ум заходил за разум. Может ли такое быть? Но Тико Талад обладал уникальной способностью – разрушать с ювелирной точностью. Вернее в этом случае было бы говорить не «разрушать», а «высвобождать». Итин, строя что-либо, пленял воду, камень, ветер, повелевая им делать угодное ему, иной раз совершенно не присущее их природе, а Мастера Стихий – освобождали их. И высвобожденная Тико вода струилась с таким изяществом и такой страстью, каких никогда не дали бы технические ухищрения, применяемые обычно при возведении фонтанов.

Тико стоял довольный собою, а Итин – изумленный, обескураженный происходящим с ним в последнее время, в том числе и совместной работой с Разрушителем.

Открытие фонтана, несмотря на то, что Итин настаивал на скромной церемонии, проходило довольно торжественно, особенно для нынешнего тревожного времени. Король-Наместник и его придворные расстарались, созвав музыкантов, устроив фуршет, пригласив на открытие значимых особ. Мастеров Силы, правда, было немного: советник Мило Второго, пара не знакомых Итину Целителей, Мастер Ахалис и Мастер Халт, гордо взиравшие на прославившегося представителя их цеха, какой-то Мастер Полей. Никто из Семи прийти не смог, как и Верховный. Они оценят его творение, но позже – понимал Итин, немного расстроенный их отсутствием.

Увидев фонтн, Король-Наместник твердо вознамерился наградить Итина. Иметь собственные земельные наделы или принимать титулы Одаренному в Тарии не позволялось, поэтому наградой должен был стать орден на груди из золота и драгоценных камней, который Мило Второй готовился вручить Архитектору во дворце сегодня же вечером. Когда закончилось краткое торжество, придворные разошлись, за исключением того, кому поручено было сопроводить Мастера Этаналя в зал торжеств для продолжения. Но тратить время на еще одну церемонию – награждение, с последующим банкетом в обществе придворных, не очень-то хотелось. Город Семи Огней готовился к серьезной войне, и Итин хоть и не знал, чем он – мирный Мастер, может здесь помочь, все же понимал, что в стороне не останется. И если Разрушитель способствовал ему в деле созидания, то и Строитель, скорее всего, может оказаться полезен в бою.

От перспективы праздного безделья их избавил Мастер Бэл, что пришел за Тико. Командир Разрушителей – мужчина среднего роста и сложения, с темными волосами и светлыми глазами уроженца центральной Тарии, носил прическу из четырех кос: две ниспадали на спину, две – на грудь. Одет Кидо Бэл был просто (для Мастера Силы): в утепленную короткую коричневую куртку, свободные брюки, – ни расшитого кама, ни подбитого мехом плаща. Какое-то время он молча наблюдал за происходящим, а затем обратился к юноше, помогавшему Итину:

– Танцы, Тико! Тебя ждут танцы, а ты здесь прохлаждаешься?

– Танцы? – удивился Итин, поднимая брови, и выражение его лица заметил командир Разрушителей.

– Что, никогда не видел, как танцуют Мастера Стихий? – спросил он.

– Нет. – Итин расплылся в улыбке – Мастер Бэл шутит? Но лицо того было серьезным.

– Хочешь взглянуть?

Итин покосился на посланника короля, твердо вознамерившегося во что бы то ни стало сопроводить его и Тико во Дворец для награждения, и поклонился тому со словами:

– Передайте мои извинения Королю-Наместнику, я не смогу сегодня прибыть на церемонию награждения. Мне нужно участвовать в подготовке к обороне Города.

Посланник сдвинул брови, но Итин уже следовал быстрым шагом за Мастером Бэлом. Тико семенил рядом, постоянно оглядываясь на застывшего с открытым ртом придворного и чувствуя неловкость, которую ощущать должен был он – Итин.

– Вы специально пришли за мною, Мастер Бэл? – Юный Разрушитель удивлен тому, что командир из Золотого Корпуса лично искал его.

– Нет, Тико. Я просто шел мимо и, увидев всю эту суету вокруг фонтана, решил взглянуть, – весело отвечал Мастер Бэл: он сегодня был в хорошем настроении. – А когда заметил тебя, то подумал, что тебе еще учиться и учиться, а ты слоняешься без дела!

– Тико Талад помог мне завершить фонтан, – вмешался Итин, – построить…

– Разрушитель?! Построить?! – Мастер Бэл метнул на него делано гневный взгляд и даже сбавил немного шаг.

Итин запнулся, подбирая правильные слова… но ведь именно построить помог ему Тико.

– С чего это ты вдруг стал строить, Талад? – усмехнулся Бэл.

– Я… – Парень весь раскраснелся, сгорбился и сжался. Неужели для Мастера Стихий так оскорбительно звучит слово «строить»? – Я… нет…

– Он высвобождал! – вновь вмешался Итин. – Я этого не мог сделать, и фонтан оставался незаконченным, вот Тико и помог «освободить», – Итин сделал ударение на этом слове, – воду.

– А! Ну, тогда другое дело! – вновь посмеиваясь, произнес Мастер Бэл. – Я договорился, Талад, что ты и… кто там у вас еще в Академии из наших – Шос Аштай?.. Вы будете теперь посещать все наши тренировки в Золотом Корпусе, а уже если останется время, то пролистаете парочку книг по истории Тарии вместе с другими студентами. Удивительно, что среди всех десяти групп – Разрушителей только двое. В мое время нас было больше двух десятков на учебный поток. Скоро будем такими же ценными, как Мастера Огней? – Он обернулся и подмигнул Тико.

Тренировки бойцов Золотого Корпуса проходили на левом берегу Тасии-Тар, выше по течению. Там достаточно обширная площадка, обнесенная высоченным забором, заботливо возведенным Строителями. Здесь же было и подобие казарм, хотя каждый Мастер Золотого Корпуса имел жилье в Городе Семи Огней.

Разрушители же «танцевали», как выразился Бэл, не на площадке за забором – им требовалось гораздо больше свободного пространства, и оно было вырвано у пригорода и предоставлено в полное распоряжение отрядов Мастеров Стихий. Место это располагалось еще дальше, за небольшой дубовой рощицей.

Когда Итин увидел издали то, что представляло собой это самое место, он едва сдержал стон и пожалел, что пришел сюда: развороченная земля, испещренная рытвинами, оврагами и трещинами, вывернутые с корнем сухие стволы деревьев, глина вперемешку с плодоносным слоем земли, лишь кое-где изредка поросшая вездесущими сорняками, огромные камни, некоторые расколоты напополам, некоторые втиснуты в землю, будто бы вбиты гигантским молотом… Работа Разрушителей во всей красе! Торжество шандарилы (славное словечко из лексикона горцев)! Царство хаоса! В Итине даже проснулся Дар, требуя привести в порядок участок.

Лицо Мастера Бэла выглядело донельзя довольным, а настроение Итина испортилось: уж лучше бы он пошел во Дворец Короля-Наместника и улыбался там в ответ на льстивые похвалы придворных. Съежившись от неприятной ему атмосферы, что царила здесь, Архитектор присел на краешек большого камня и принялся наблюдать. Двадцать Мастеров Силы и два все еще студента – Тико Талад и Шос Аштай, строились в шеренгу на плацу. Сейчас начнут разрушать… Когда Итин работал в горах совместно с бойцами Золотого Корпуса, он и другие Строители приходили на место лишь после того, как Мастера Стихий закончат, они видели последствия их действий, но никогда не наблюдали за самими действиями; и вот Итину выпало такое сомнительное счастье – быть свидетелем таинства рождения разрушительного хаоса…

– Мы умеем работать поодиночке с тех пор, как в нас развернулся Дар, – громким, звенящим сталью голосом начал Мастер Бэл, – но мы – бойцы, и нам важно научиться разрушать синхронно, действуя как один. Мастера Стихий прошлого, работая совместно, отделили Северные земли от Тарии, вода хлынула в разлом и потопила сотни тысяч смаргов Древнего. Вы все здесь юны, и навык ведения совместного боя вам нужно оттачивать ежедневно. Так что приготовьтесь танцевать!

Мастер Бэл стал немного впереди и принял странную позу: он присел на полусогнутых ногах и, вытянув руки, выставил перед собой ладони. Ту же позицию приняли остальные. Затем они, повторяя за Бэлом, отвели правую руку назад и резко выбросили ее вперед – шагов за двести впереди ухнула земля и поднялось облако пыли. Итин вздрогнул при этом. Разом они сделали шаг вбок, разметая нечто невидимое левой рукой и тут же рубя воздух перед собой ребром ладони правой. Вновь впереди что-то взорвалось, загрохотало, но что именно – не было видно из-за пыли, которая еще не успела осесть после первого удара и уже была вновь поднята в воздух вторым. Итин сдержал желание прикрыть руками уши и зажмуриться.

Движения Мастеров Стихий действительно чем-то походили на танец: ноги переступали, а руки летали с нарастающей скоростью. Поначалу они повторяли за Мастером Бэлом, но сейчас, словно уловив неслышный Итину ритм, двигались синхронно друг с другом и командиром. Да и скорость «танца» становилась такой, что повторять каждое движение уже вряд ли было возможно.

Мастера Строители, когда использовали Силу, тоже делали похожие движения и руками, и ногами, и всем корпусом: правда, работали больше кисти рук, особенно у него – Архитектора. Иной раз он сам стоял неподвижно, сплетая узор, что после станет невидимым каркасом здания, почти одними пальцами. В работе же Разрушителей принимало участие все их тело.

Музыка для этих «танцев» не требовалась, да если бы она здесь и была, то вряд ли кто услышал бы ее за непрекращающимся грохотом.

Итин поймал себя на том, что увлеченно наблюдает за происходящим. Если бы в том месте, где сейчас пыль и взрывы, находился враг, то пришлось бы ему несладко. А если бы позади вражеских воинов внезапно выросла стена, то им некуда было бы отступать… неожиданно для сбя Итин почувствовал азарт боя и поежился – неужто он так кровожаден? Но возвести там стену так и чесались руки – грубую временную стену из обычной земли и глины, предназначенную не для того, чтобы радовать глаз или служить людям, а для… убийства. Итин сник: он думал о том, как загнать живое существо в смертельную ловушку, не оставляя шансов на спасение… Но станут ли проявлять жалость к их людям воины Атаятана в предстоящей войне?