Право вернуться Негатин Игорь

41

Несколько дней я валялся у себя в комнате, жрал таблетки от головной боли, которые нашлись в моей аптечке, и отсыпался. Хозяйка, добрая миссис Грегори, ухаживала за мной, как за маленьким ребенком.

Через два дня я поднялся на ноги и понял, что чувствую себя вполне сносно. Размахивать кулаками еще рано, но сидеть в конторе уже могу. Тем более что есть и другие дела, кроме как пялиться в потолок и вспоминать прошлое. Надо заглянуть в магазин готовой одежды и немного приодеться. Куртка, в которой попал в этот мир, уже изрядно засалена и даже в двух местах порвана. Прорехи я залатаю, но это не дело — выглядеть как бродяга из подворотни.

Руки слегка подрагивали, и я, едва не порезавшись, как-то соскреб трехдневную щетину. Переоделся в постиранную прачкой одежду и выглянул в окно. Мерзкая погода. Ветер гонял по переулку желтые кленовые листья, стараясь их загнать в серые пятна луж или, на худой конец, запутать в паутине кустарника. Хмурое небо с грязными серыми облаками тоже не обещало ничего хорошего…

Скромный завтрак, подозрительный взгляд миссис Грегори, которая пыталась понять: я уже здоров или мне еще надо полежать? Я бы не против, но дела есть дела. Тем более сейчас. По дороге заглянул в лавку мистера Финча, который одевал добрую часть Ривертауна. Если быть предельно точным — большую половину. Разумеется, богатые люди не заходили в этот магазинчик, а предпочитали ездить в Брикстоун, где дорогие магазины позволяли им потешить свою гордыню. Там и выбор побогаче, и товар получше, но мы люди простые, нам и здесь неплохо.

— Доброе угро, мистер Талицкий! — поприветствовал меня Финч и широко улыбнулся. Можно было подумать, что он встретил родного брата.

— Доброе.

— Чем могу служить?

— Мне нужна одежда на осень.

— Что именно желаете приобрести?

— Куртку, теплое белье и перчатки…

— Вы очень вовремя завернули, мистер Алекс! Очень вовремя!

— Не сомневаюсь…

Если судить по фразам здешних торговцев, то любой покупатель обладает врожденным чувством предсказателя и заходит в магазин именно тогда, когда лавочник доставил какой-нибудь товар, специально созданный для этого человека. Будь то пальто, шляпа или рабочий комбинезон. Только для вас! Только в нашем магазине! Только сегодня! Боже… голова опять начала болеть…

— Как раз получил новые товары из Брикстоуна. Прекрасный материал, новые фасоны. Не изволите присесть и посмотреть?

— С удовольствием, — кивнул я и опустился на предложенный стул. Как-то слабовато мне. Может, и правда зря поднялся? Лежал бы еще, сил набирался…

Пальто из плотной шерстяной ткани, показанное мне мистером Финчем, было похоже на флотский бушлат. Двубортное, с двумя рядами пуговиц, изготовленных из черной кости. Стеганая подкладка и врезные карманы. Длиной до середины бедра, что вполне отвечало моим привычкам и «образу жизни». Кроме этого, нашлось несколько пар теплого белья и серая рубашка из толстой байки. Увы, но свитерами здесь не торговали. Нашлись и сапоги. Мистер Финч предложил даже носки, но я отказался. Те, кто служил, поймут, а всем прочим могу пояснить, что для сапог лучше портянок еще ничего не придумали.

За пальто просили тридцать пять марок. Мне было неохота торговаться, но не хотелось обижать хозяина. Да, в этом мире принято торговаться, стараясь выжать из продавца пару лишних марок. После предложенной мне чашки кофе и недорогой сигары мы договорились, что сумма в тридцать марок и пятьдесят центов — подходящая цена для этого образчика портняжного искусства. Ну и комплект теплого белья в подарок. Тем более что купил еще два. В общей сложности оставил пятьдесят марок, нанеся серьезный удар по кошельку. Эдак и разориться недолго. С другой стороны — приоделся. Сапоги, купленные у мистера Финча, оказались хорошего качества и стоили заплаченных денег. Надеюсь, что прослужат долго. Если меня не грохнут в какой-нибудь пустяшной перестрелке.

— Шляпа, сэр! — укоризненно заметил Финч.

— Простите?

— Вы забыли про шляпу и перчатки.

— Да, конечно…

Моя забывчивость обошлась еще в десятку. Торговец был просто счастлив, а его румяное лицо светилось. Он обещал доставить покупки прямо домой и добавил, в виде небольшого подарка теплый вязаный шарф. Хорошее дело. Не помешает.

Следующей точкой, куда я заглянул, была лавка Пратчера. Если быть предельно точным, то «универсальный магазин Пратчера», где я столкнулся со Стивом Палмером.

— Привет, Стив!

— Алекс? Привет! Как ты себя чувствуешь?

— Погано, — честно признался я.

— Тогда какого дьявола поднялся с кровати?

— Лежать скучно…

— Надо было позвать какую-нибудь красотку из салона Долли. Было бы веселее.

— Моя хозяйка выставила бы меня за дверь. Вместе с веселой девочкой и вещами.

— Да, она женщина серьезная.

— Шестьдесят пять марок… — осторожно встрял в разговор мистер Пратчер. Лет сорока с небольшим, вечно унылый, маленького роста, тощий и лысый. Остроносый, с хитрыми глазами-бусинками, которые делали его похожим на любопытную мышь. Сходство дополняли тонкие, тронутые сединой усики, которые очень потешно шевелились, когда их хозяин оценивал какую-нибудь вещь. Будто принюхивался.

— Ты совсем сдурел, приятель, — обращаясь к торговцу, сказал Стив. — Не говорю о разной чепухе вроде сбруи, но два приличных седла и револьвер стоят гораздо больше!

— Сэр… — вздохнул хозяин, — при всем моем уважении, эти потертые седла помнят битву при Вустере, а револьвер и того старше!

— Ты нас грабишь! Грабишь представителей закона!

— Боже меня упаси! — всплеснул руками мужчина.

— Вот именно! Бог тебя накажет, Пратчер!

— Эх, мистер Стив, мистер Стив…

— Пратчер, — укоризненно заметил я, — добавьте пятерку, и нам не нужно будет ссориться при дележке трофеев.

— Боже мой… Только из уважения к вам, мистер Талицкий!

— Вот и прекрасно. Заодно посмотрите на этот револьвер. Может, купите.

Я выложил на прилавок трофейный револьвер. Да, тот самый, со «шпорой», который мне достался при дележке трофеев. Как ни крути, но обрастать имуществом я не собирался. Тем более что после памятной поездки в Брикстоун у меня появился новый, более удобный и прикладистый.

— Решил продать? — удивился Стив.

— Куда мне столько стволов…

— Тоже верно.

— Двадцать две марки, сэр! — подал голос торговец.

— Грабитель…

— Двадцать четыре — и ни центом больше!

После того как мы закончили наш сомнительный бизнес и добрались до конторы, Стив Палмер выдал мне тридцать пять «трофейных» марок и предложил сварить кофе, чтобы разогнать осеннюю сырость. Маркам обрадовался, не скрою, но кофе из рук Палмера — это отрава! Не самый лучший способ проснуться. Пришлось варить самому. И для себя, и для Стива, и для старика Грина с шерифом Брэдли. Парни заявились как раз вовремя, чтобы получить свою порцию и высказать пару язвительных замечаний о цвете моего лица.

Через несколько часов мы закончили некоторые бумажные дела и даже успели осмотреть не проданный Стивом трофей. Да, то самое женское ожерелье. Пратчер даже смотреть на него не стал, и правильно сделал.

— Изящная вещица, — сказал Брэдли и оценивающе прищурился.

Я не великий знаток драгоценностей и прочих дамских побрякушек, но был согласен с Марком — вещь выглядела дорого. Такие вещи у фермеров не водятся.

— Дорогая? — словно прочитав мои мысли, спросил Стив.

— Если не ошибаюсь, то где-то четыреста, а то и пятьсот марок.

— Неплохо… — присвистнул Палмер.

— Мне кажется, это трофей из Вустерского экспресса. Стив, напиши в Брикстоун. Пусть мальчики проверят по описаниям. Вещь дорогая, вполне может быть в розыске. Богатые дамы любят и ценят такие вещи и очень неохотно с ними расстаются. Конечно, дама могла и погибнуть при налете, но есть еще и родственники.

— Сделаю, сэр.

— Вот и славно, — благодушно кивнул Марк и обвел нас взглядом. — Парни… Какого черта вы зависли, как приклеенные? Вам что, нечем заняться?

Мы со Стивом переглянулись и, не сговариваясь, потянулись за служебными папками. Шеф не любил бумажной работы, а мы с Палмером сидели и мешали ему ничего не делать. Брэдли обвел нас взглядом, тихо ругнулся и отправился «кого-нибудь» скушать. Как только дверь закрылась, Стив захлопнул папку и отправил ее на подоконник. Я не стал изображать пай-мальчика и сделал то же самое.

— Шериф сказал, что тебе нужна новая лошадь. Надо прогуляться на ферму Джекобса и присмотреть какую-нибудь кобылку порезвее.

— Только не сегодня! — покачал головой я.

— Что так?

— Еще не совсем в форме.

— Время терпит.

Заглянул какой-то оборванец, пожелавший увидеть мистера Брэдли и «перемолвиться с ним словечком». С нами разговаривать не захотел, и мы отправили его в ресторанчик, где шериф имел привычку обедать, обсуждая политические новости и закупочные цены на скот. Ну и виды на урожай, разумеется.

Пришел Сержио Моретти. Поговорили о погоде и выдали ему свежие, доставленные из Брикстоуна розыскные листовки. Он их внимательно перелистал, сделал несколько пометок в блокноте и даже тихо ругнулся, узнав, что какой-то охотник за головами из Вустера завалил известного грабителя, за которым Моретти охотился уже полгода.

Скука… Осенняя скука, господа! Обычный день для службы шерифа… Обычный осенний день. В такие дни будешь рад любому посетителю. Даже такому, который ворвется в офис с дробовиком наперевес… Нет, пожалуй, не нужно. Последнее время стрельбы и так слишком много.

За дверью раздались тяжелые, хорошо знакомые шаги. Мы со Стивом уже собрались открыть папки, чтобы изобразить трудовую деятельность, но не успели. Открылась дверь, и в офис вернулся шериф.

— Бездельничаете? Ладно, черт с вами! — отмахнулся он и уселся прямо на стол. — Итак, мальчики, есть новости о мистере Фоули. Хорошие новости. Я знаю, где он прячется.

42

Пока шериф рассказывал, мы сидели и молча переваривали информацию. Даже вопросов не задавали. Откуда им взяться, этим вопросам, если все и так ясно. Есть банда Фоули, и есть мы — представители закона, которые должны добраться до этих ублюдков. В общем, найти и уничтожить. Слишком пафосно? Не спорю, может быть, и так. Если я сменю тон, это что-нибудь изменит? Вот именно, что ничего. Все равно без стрельбы не обойдется.

— Жаль, что не дожил Джон Крайтон, — вздохнул Брэдли, — нам бы не помешал хороший стрелок, чтобы прикрыть спину…

— Сэр… — осторожно начал я.

— Что ты хотел, Алекс? — устало отозвался Марк и помассировал переносицу.

— У нас есть один винчестер… который подошел бы для такой работы… Тот самый.

Я вспомнил про винтовку «часовщика». Не хотелось ее показывать в городе, но если дело поворачивается таким образом, то почему бы и нет? Тем более что на вылазку отправятся люди, которые предпочитают держать язык за зубами.

— Хм… — Шериф даже задумался.

— Могу съездить…

— Ладно, Талицкий, будь по-твоему. Прихвати какой-нибудь мешок, чтобы не светиться.

— Хорошо, сэр.

На следующий день мы со Стивом съездили на заброшенную ферму и вытащили на свет божий трофейную винтовку с оптическим прицелом. Вычистили, постреляли немного. Ну что могу сказать по поводу оптического прицела… Конечно, это не «Schmidt & Bender», который мне довелось испробовать в нашем мире, но тоже ничего — стрелять можно. Дистанция, по словам Брэдли, не будет превышать двухсот метров. В кочан капусты попадаю, и ладно.

Из города мы ушли через двое суток. Ушли ночью, чтобы не вызывать лишних толков и пересудов. Мы — это Марк Брэдли, Стив Палмер, Сержио Моретти и Большой Крис. Ну и я, конечно. В городе остался Чак, которого опять привлекли как добровольного помощника, чтобы следил за порядком, пока мы будем охотиться за головой мистера Фоули.

После последней стычки бандитов осталось не так уж много — около десяти. Расклад не в нашу пользу, но у нас небольшое преимущество. Неожиданность, изрядная порция злости и, разумеется, наглость, которая, по древней традиции, достойная замена счастью.

Ехали молча, и у меня была прекрасная возможность подумать. О чем? Извольте! Среди идей, высказанных Марком на совещании, промелькнула одна очень интересная мысль. Он полагал, что Фоули не просто так завис в нашем округе, а сидит и кого-то поджидает. Знать бы, кого именно!

Заброшенная ферма, на которой Фоули собрался переждать осень и наступающую зиму, была не так уж далеко от Ривертауна. На дорогу мы убили один день. Ехали налегке, если не считать оружия и еды на двое суток. Кстати, у нас появился проводник. Тот самый бродяга, который требовал предъявить ему Брэдли. Мы так и не узнали, кто и каким образом вышел на эту банду и кто именно прислал этого оборванца. Стив пожал плечами, а Брэдли и вовсе сделал вид, что не услышал. Он не любил выдавать источники информации. Даже на самые безобидные вопросы начинал яростно сопеть и хмуриться.

Мы остановились в распадке между двумя холмами, поросшими разнокалиберной, но очень густой зеленью. Какой-то вечнозеленый кустарник, пирамиды елей и даже несколько кривобоких сосен, примостившихся между валунами. Почва здесь глинистая, и мы изрядно перемазались, подыскивая укромное местечко для лагеря.

На разведку ушли Палмер с Моретти, который в подобных делах не одну собаку съел. Нам опять не повезло с погодой: начал накрапывать мелкий и противный дождь со снегом. Да, климат здесь не самый лучший, и осень часто «радует» резкой сменой погоды. Поэтому не удивился, когда парни вернулись через несколько часов насквозь промокшие, замерзшие и злые.

— Самого Фоули не видели, — начал рассказывать Стив и поморщился, — но видели трех парней, которые подходят под описания из розыскных листов. Если мы не ошиблись, то за них предлагают по пятьдесят монет. Очень опасны.

— Это та самая банда, — подтвердил Моретти. Он недовольно повел плечами и сплюнул на подмерзшую землю. — Готов поставить десять марок против бутылки бренди. Я тоже одного опознал. Давно за ним гоняюсь. Можно убивать всех, не боясь зацепить невиновных. Там таких просто нет.

— Что-нибудь еще?

— Присмотрели местечко для Алекса, — кивнул Палмер, — оттуда ферма — как на ладони. Аккурат на вершине ближайшего холма. Там недавно вывернуло сосну с корнями. Вот в этой ямке и устроится.

— Хорошо. — Шериф поднял воротник своей тужурки и посмотрел на быстро темнеющее небо. — Ну что, джентльмены? Пожалуй, что завтра мы немного постреляем?..

Чувства? Всю ночь колотило, как припадочного, а перед самым рассветом будто ножом отрезало. Равнодушие? Может, и так. Подсознание уже приняло правила, по которым играют в этом мире, но разум еще продолжал бунтовать, не желая поступаться принципами мирного времени. Вместо убежденности появилась отрешенность — еще непонятная, не облеченная в формулу нового мировоззрения. Знал, что пришел убивать, но меня это не так тревожило, как прежде.

Ферма, которую мы окружили, находилась на берегу маленького озера. Таких озер здесь много. Некоторые из них заросли травой и превратились в болота, а другие продолжают радовать глаз чистой водой и красивыми берегами. Бревенчатый дом, полуразрушенный сарай и конюшня. Кстати, ее крышу недавно починили. Поленница дров, остатки телеги и несколько пустых бочек, брошенных рядом с оградой из жердей.

Мы расположились напротив входа. Парни заняли места на гребне холма, я чуть выше, чуть дальше и чуть левее, чтобы присматривать за окнами, выходящими на берег. Сержио Моретти обошел дом и укрылся где-то позади, чтобы отрезать бандитам путь к бегству.

Ночью неожиданно потеплело, что было приятно для наших продрогших тел, но туман, опустившийся на землю, был совсем некстати. Он плотно укрыл берег озера, и мне пришлось подыскать местечко поближе. Кто знает, может, это и к лучшему? Стрелок, как ни крути, я весьма посредственный. Тем более в роли снайпера. Троих парней, которых опознал Стив Палмер, живьем решили не брать. Разумеется, если нам повезет и они попадут под выстрел.

Первым из дома вышел какой-то черноволосый и очень лохматый мужчина. Он почесал грязную голову и побежал за угол, расстегивая на ходу штаны. Вернулся через несколько минут и присел на крыльце, скручивая самокрутку. Неторопливо и с таким удовольствием, что у меня даже слюни побежали.

Странно. У них не было караульных.

Вот и еще один — светловолосый, но такой же всклокоченный, как и первый. Он повторил маршрут своего приятеля, а потом заглянул в конюшню. Вышел, почесал грудь и отправился к поленнице дров. Еще двое. Как по заказу! Если никто из нас не промажет, разумеется… Я открою огонь только в случае крайней необходимости. Решение принимает шериф…

Выстрел! Еще один и еще! Понеслась душа в рай! Два парня замерли на середине двора, но быстро оправились от неожиданности и рванули в укрытие. Один завалился за лежащей выдолбленной колодой — поилкой для свиней или птиц. Головы я не видел, но прекрасно видел спину. Как там в старой песне? «Мне сверху видно все, ты так и знай!»[5]

Вдох… Выдох. Глупейшая прицельная сетка! Грубая и неудобная, но это ничего… Мне сверху видно все… ты так и знай! Выстрел! Бандит вздрогнул и обмяк. Наверное, так и было, потому что этот момент я пропустил: ствол подбросило отдачей, и картинка исчезла. Так и есть! На спине парня расплывалось бурое пятно. Попал все-таки! Один есть! В общей сложности у бандитов уже минус три! Пока считал, кто-то из наших постарался и убил еще одного. Бандит картинно всплеснул руками и упал на бок. В грудь ударила еще одна пуля, и он завалился навзничь. Завалился и долго скреб ладонями черную, раскисшую землю.

Мне сверху видно все… Выстрел!

Кто-то высадил окна и начал стрелять из дома. Наши ответили в несколько стволов, да так яростно, что от стен начали отлетать щепки, оставляя на потемневших бревнах свежие сколы. Что-то здесь не так. Не нравится мне здесь. Слишком они вяло отстреливаются.

— Хватит дурить, парни! — крикнул Брэдли. — Сдавайтесь!

В ответ грохнул выстрел и послышалась грубая брань. Экие они… некультурные.

Брэдли подобрался поближе и, перекрикивая звуки выстрелов, пообещал, что сдавшимся будет сохранена жизнь. Да, в некоторых случаях шериф имеет право обещать такие вещи, и поверьте — это не пустые обещания. Смертную казнь заменят каторгой. Не самое приятное место, но это лучше гарантированной смерти от пули. Выбирать, как говорится, вам!

Еще несколько выстрелов, несколько бесполезных трупов. Брэдли не унимался. Он даже охрип. Мы прекратили стрельбу, но в доме продолжали греметь выстрелы — кто-то был не согласен с предложением шерифа. Через несколько минут выстрелы утихли…

— Где Билл? — задал вопрос Марк и обвел взглядом выживших бандитов, которые стояли во дворе, уставившись в землю.

— Уехал.

— Куда именно?

— Он мне не докладывал.

Удар! Пленный получил прикладом по ребрам, охнул и заткнулся.

— Куда именно уехал Уильям Фоули?

— Он уехал еще позавчера вечером, сэр… — ответил один из них. — Сказал, что вернется через несколько дней.

— Один?

— С Джойсом, сэр.

— Понятно… — протянул шериф и повернулся ко мне. Несколько секунд молчал, а потом выругался: — Все-таки ушли, суки! Как знали!

— Скорее всего знали. Не ты один доверяешь информаторам.

— Знать бы, кто именно их предупредил!

Банду мы взяли. Только считай, что и не взяли. Тот, за которым мы пришли, успел уйти. Черт побери, каким же надо обладать звериным чутьем, чтобы почувствовать приближение опасности?! Увы… Фоули нас перехитрил. В очередной раз перехитрил. Успел уйти, прихватив с собой Джойса, своего старого приятеля и телохранителя.

В захламленном доме мы увидели несколько мертвых тел, валявшихся на земляном полу, загаженный стол и очаг, сложенный из плоских камней. Несколько облезлых жестянок на полках, грязный и жирный котел с остатками ужина. Пахло кислой овчиной, дешевым табаком и давно не мытыми телами.

— Алекс! — окликнул шериф, который осматривал очаг.

— Что случилось? — Я подошел и увидел на его ладони обгорелый кусок бумаги.

— Это письмо. Или записка.

— Это было письмом, — уточнил я.

— Как знать, как знать… — протянул Брэдли и подошел к окну. Прищурился, рассматривая обрывки слов. Чертыхнулся и осторожно сдул приставший пепел. — Хм… Не густо. Взгляни, Алекс, у тебя глаза моложе.

На обгоревшем и хрупком клочке бумаги виднелось несколько слов, которые, пусть и с большим трудом, но можно было разобрать: «из т… Брикс…» и «Вустер… суд…»

43

В город мы вернулись спустя сутки после этой заварушки. Притащили четверых пленных и приличное количество трофеев, не считая девяти лошадей. Поначалу их было двенадцать, но трех пришлось пристрелить — попали под шальные пули во время перестрелки. Лошадей, как и в прошлый раз, продали Джекобсу. По пятьдесят марок за голову. Да, это недорого, но перед началом зимы цены на живой товар всегда падают. Хотел оставить одну лошадь себе, но Палмер их осмотрел, поморщился и покачал головой.

Остальные трофеи ушли в «универсальный магазин Пратчера» за приличную сумму в шестьсот марок. В общей сложности получилось около двухсот марок на каждого, не считая награды за трех убитых бандитов, чьи личности удалось установить. Еще по тридцать монет на брата. Деньги поделили между всеми участниками, включая Чака, который охранял покой Ривертауна.

Бандитов поселили в тюрьме, а мэр, обрадованный исходом операции, о которой даже не знал, побежал строчить начальству победные реляции. Странный он человек. Иногда мне кажется, что он собственную жену не пожалеет, если это будет нужно для карьеры. Вскоре пришел пароход, и мэр собственноручно передал капитану конверт с этим посланием. При этом он так светился, что капитан презрительно поморщился, видя проявление подобного лизоблюдства. Уж слишком мэр много говорил, передавая конверт. Я как раз дежурил на пристани, наблюдая за прибывающими в город гостями. Ну и за ужимками нашего мэра, разумеется.

Готов поспорить, что к этому рапорту прилагалось и письмо, вся суть которого сводилась к тому, что наш бравый мэр — исключительно из уважения к губернатору — лично участвовал в операции и своими липкими от пота ладошками душил бандитов, потому что «высокое доверие губернатора не оставляло ему ни единого шанса это доверие не оправдать». Тьфу, противно…

— Мистер Талицкий!

Я обернулся и увидел стюарда с парохода. Того самого шустрого и очень услужливого юнца.

— Да, приятель. Что-то случилось?

— Нет, сэр, ничего особенного! У меня посылка для вас.

— Посылка? — с удивлением спросил я. Вроде некому мне посылки передавать…

— Вы помните того старика из деревни? Сумасшедшего.

— Разумеется, помню. Он что, передал мне посылку? — недоверчиво покосился я.

— Нет, сэр! Посылку передала его хозяйка. Вы ее наверняка помните — Мэри Гриффитс. Старик умер неделю тому назад, но перед смертью вспоминал вас и попросил передать вот это…

Мальчишка вытащил из кармана и подал небольшой сверток. Размером с пачку сигарет, не больше. Я развернул и увидел… Георгиевский крест. Да, тот самый, который привлек мое внимание. Умер, значит, старик. Жаль. Поднял голову и увидел стюарда, который топтался на одном месте, как старая боевая лошадь, которая услышала звук оркестра. Да, конечно…

— Держи, приятель. — Я так удивился, что выдал ему серебряную марку.

— Спасибо, сэр!

— Не за что. На словах он ничего не просил передать?

— Нет, сэр!

— Ступай, а то получишь от своего капитана на орехи.

— Нет, капитан у нас добрый… — Стюард весело хмыкнул и подбросил полученную монету. Поймал, убрал ее в карман и закончил: — Вот буфетчик, это да… Зверь!

— Беги уж… мучитель зверей…

Парень повернулся и побежал к пароходу, где на палубе вышагивал толстяк в фартуке и наглаженной форменной тужурке. Судя по его хмурому взгляду, тот самый буфетчик.

Жаль старика…

Не потому, что оборвалась еще одна ниточка к тайнам мира-«призрака», а просто по-человечески. Не будь он слегка блаженным, я бы охотно с ним пообщался. Мне кажется, он рассказал бы очень интересную историю о своей жизни. Все-таки вспомнил незнакомца, который заговорил с ним по-русски. Земля вам пухом, драгун Григорий Сидоренко! Вы были бравым воином! Покойтесь с миром…

Я еще немного постоял на пристани, убедился, что среди пассажиров нет откровенно бандитских физиономий, и посмотрел на часы. Два часа пополудни. Пора обедать, Талицкий! Война войной, а обед — по расписанию! Была суббота, и я после нескольких секунд раздумий направился в ресторанчик на площади. Помните, где мы впервые говорили с шерифом о моей работе? Вот именно. Тот самый.

Небольшой, но очень уютный. Кормят здесь прилично и недорого. Так как у меня нет привычки пить за обедом бренди, то обед из трех блюд и чашки кофе обойдется в сорок пять центов и еще пять центов на чай официанту — молодому парню, влюбленному в девушку из аптекарской лавки. Он так влюблен, что вечно застывает у ресторанного окна, наблюдая за соседней витриной. Нет, я не завидую. Просто неохота есть холодный суп.

— Добрый день! — кивнул я и приподнял шляпу.

— Добрый день, мистер Талицкий!

За соседним столом устроилась женская компания, которая, пользуясь погожим днем, решила прогуляться по магазинам. Там была и Катрин Фишер. Ее спутницы, среди которых была и жена нашего доктора, обсуждали последние городские новости, а точнее, сплетни. И не говорите мне, что подслушивать неприлично. Сложно оставаться глухим, если эти дамы способны раскачать люстру своим шепотом.

Супруга аптекаря окинула меня пронизывающим взглядом, мило улыбнулась и уже через несколько секунд рассказывала товаркам про окровавленного парня, которого притащили шерифы. Если быть точным, то не таким уж и окровавленным был Сержио Моретти. Поймал пулю в левую руку, и все. Пальто испачкал, но ничего серьезного. Даже к врачу не обратился. Пуля прошла навылет, а рану обработали мы сами. Эх, женщины, женщины… Вам бы только крови побольше…

Послышался звон колокольчика на входной двери, и в ресторан вошел Палмер. Увидел меня и радостно махнул рукой:

— Привет Алекс! Что сегодня на обед в этом богоугодном заведении?

— Как всегда. Холодный суп из кукурузы с телятиной и жаркое.

— Если этот парень не сделает предложение своей девчонке, — Стив усмехнулся и кивнул в сторону официанта, — надо будет женить их насильно. Иначе мы просто обречены питаться холодной похлебкой!

Колокольчик звякнул еще раз, и в ресторан вошли двое мужчин. Судя по саквояжам, они только что с пристани. Невысокие, плотные, темноволосые. У обоих короткая стрижка и аккуратные усики, подстриженные по столичной моде — кончики загнуты вверх. Судя по блеску, напомажены воском.

Какие-нибудь чиновники или искатели приключений. Нет? Может, и так, не буду спорить. Как вариант — карточные игроки. Почему? Уж слишком руки ухоженные. Одежда дорогая, от хорошего портного. Мягкие шляпы с черной шелковой лентой вокруг тульи. Серые сюртуки с черными воротниками, белые воротнички и цветастые галстуки. На пальце одного из них — золотой перстень с бриллиантом, но камень слишком крупный для настоящего.

Просто братья-близнецы, которые ходят в одни и те же магазины. Под сюртуками видны широкие пояса с револьверами. Кобуры открытые, под «сильную» руку. Парни на несколько секунд застыли, осмотрелись по сторонам и направились к барной стойке.

Кстати, если уж зашел разговор про амуницию, которую здесь носят, то с голливудскими представлениями о Диком Западе лучше расстаться сразу. Вы никогда не увидите человека с двумя револьверами на поясе. Никто здесь не стреляет с двух рук и уж тем более в воздух, скача по центральным улицам города. Первое — глупо. Второе — еще глупее. Ничего другого, кроме как пулю от шерифа за стрельбу в черте города, вы не получите.

Кобуры, если вам интересно, носят по-разному. Зависит от ремесла, жизненного уклада владельца и марки револьвера. Те, кто большую часть времени проводит в седле и имеет старомодные капсюльные револьверы, носят кобуру под «слабую» руку. Сиречь повесив на левом боку, с наклоном и рукоятью вперед. Так удобнее доставать револьвер, сидя в седле. Такие кобуры, как правило, закрытого типа — с широкими крышками-клапанами, чтобы не собирать в лесах и на пастбищах разный мусор.

Люди, работающие в городе, как то: шерифы, охранники и прочий вооруженный люд, предпочитают носить оружие под одеждой, но в открытых кобурах и на правом боку. Да, вы правы — под «сильную» руку. Это избавляет от лишних движений, ускоряет выхватывание револьвера и не позволяет нападающему блокировать ваши движения при контактах накоротке. В общем, это долго объяснять и еще дольше рассказывать о всех причинах и преимуществах такого ношения. Примите как факт.

— Странные парни, — сказал Стив, принимая от официанта тарелку.

— Ты имеешь в виду тех, у барной стойки?

— Да, — кивнул мой рыжий напарник и осторожно попробовал суп. Что-то одобрительно буркнул и продолжил: — Они похожи на гастролирующих шулеров.

— Думаешь?

— Уверен! Надо присмотреться к ним повнимательнее и предупредить парней, чтобы не связывались. Эти обчистят быстро. Глазом не успеешь моргнуть, как останешься и без денег, и без лошади.

— Личный опыт? — усмехнулся я.

— Можно сказать и так, — поморщился Палмер. — Грехи молодости.

Пока мы обедали, подозрительные парни успели выпить по нескольку стаканчиков виски и направились к выходу. Стив торопливо доел жаркое и поднялся.

— Пойду посмотрю, куда отправились эти мальчики. Встретимся в офисе.

— Хорошо.

Спустя десять минут я закончил обедать, расплатился с официантом и поднялся из-за стола. Вышел на улицу, закурил и услышал позади себя знакомый женский голос. Обернулся и увидел Катрин Фишер, которая вышла вслед за мной.

— Вы всегда такой нелюдимый, мистер Алекс? — спросила она и близоруко прищурилась.

— Добрый день, миссис! Нет, что вы!

— На пароходе вы были гораздо разговорчивее.

— Там мы с вами были в одном положении, миссис. В положении пассажиров.

— Хм… Что изменилось сейчас?

— Практически ничего. Просто…

— По словам жителей, вы просто избегаете местное общество. Вы не заводите знакомств, не бываете на вечеринках и приемах. Вы предпочитаете сидеть на дежурствах и общаться с вашим служителем… как его… мистер Малыш?

— Его зовут мистер Роберт Грин.

— Не думаю, что я запомню это имя. Так почему же вы избегаете людей? — спросила она.

— Людей или местное общество?