Танго на собственных граблях Калинина Дарья
– Я надеялась, что ты мне об этом расскажешь.
– Я? – удивилась тетя Наташа. – С какой это стати?
– Но ты же сестра мамы. А ты видишь, как родители рады видеть этого старика. Я уже ходила к тете Тамаре, она сказала, что не знает, кто это такой.
– И зачем ты таскаешься к этой старой грымзе? – осуждающе произнесла родственница.
– Она моя тетя.
– Как и я. Но ко мне ты нечасто заглядываешь.
– Пришла же.
– Пришла, когда мне уходить надо.
Настя с отчаянием поняла, что и тетя Наташа тоже решила покапризничать немного. С ней это случалось крайне редко, но, видимо, сегодня был такой день, что даже тетя Наташа с ее веселым нравом впала в плаксивость.
– Никто меня не любит. Родная племянница нос воротит. Мужчины только меня и радуют.
– Тетя, взгляни на этого старика, – настаивала Настя. – Ты его знаешь?
– Откуда?
– Не знаю, откуда. Скажи, вспоминаешь ты его физиономию или нет?
Женщина взяла фотографии и еще раз внимательно в них всмотрелась.
– Нет! – твердо произнесла она и тут же задумалась. – Хотя…
Она поднесла фотографии поближе к глазам. Потом побежала за очками, которые обычно прятала подальше, чтобы никто не заподозрил, что у нее ослабло зрение. Очков тетя Наташа не нашла, что было совсем неудивительно, потому как вещи у нее в доме не имели своих мест, а как бы кочевали туда-сюда. Поэтому тетя Наташа все предметы первой необходимости имела обязательно в двойном или даже тройном комплекте, чтобы если не найдет, например, пилочку для ногтей в ванной комнате, можно было воспользоваться пилочкой, взятой из косметички, или же достать ту, что хранилась в ящике стола.
Так получилось и с очками. Хотя ни одни из трех имеющихся у нее тетя Наташа не нашла, но зато она отыскала лупу, с помощью которой и изучила фотографию еще раз.
Настя с замиранием сердца наблюдала за действиями своей тетки. Она видела, что женщина заинтересовалась фотографией. И это вселяло в душу девушки определенные надежды.
– Вот так дела! – воскликнула наконец тетя Наташа.
– Что? Ты его узнала?
– Не его, а ее.
– Кого ее?
– Эту дрянь, которая увела у меня последнего моего мужа!
– Что?
Настя тоже уставилась на фотографию.
– Про кого ты говоришь? Я не понимаю.
– Вот она – злодейка!
И женщина ткнула ручкой лупы в маленькую фигурку, почти неразличимую за огромным чемоданом.
– Ты… ты уверена, что знаешь эту женщину?
Но тетя Наташа тут же воскликнула:
– Да, это она! Моя соперница! Вот кто тебе поможет!
Настя с сожалением посмотрела на фотографию.
Соперница ее тети Наташи была совсем невзрачной. И к тому же Настя не понимала, как она может ей помочь в розыске родителей.
Но у тети Наташи был готов ответ на это.
– Ты просто не знаешь, какая это пройдоха. У нее не двое ушей, как у всех нормальных людей, а сотни! По всему телу разбросаны. Впитывает информацию всеми порами. Чего и не знает, то вынюхает, подслушает, выпытает. Всегда и про всех в курсе. Знаешь, как она увела у меня моего Митеньку?
Митенькой звался последний по счету супруг тетки Наташи.
– Эта гадина положила на него глаз. Стала следить за мной. Прознала, что я встречаюсь с Ванечкой, и донесла на меня Митеньке. Ну, а Митенька, он же ревнив был без меры, не захотел слушать мои оправдания, ушел к этой крыске-подлизке. Хотел мне больно сделать, а сам же в ловушку попался. Правда, он и двух месяцев с этой занудой не выдержал, убежал. Потом мне звонил, каялся. Наверное, надеялся, что я его обратно приму, только у нас с Ванечкой уже все так закрутилось к этому времени…
– Так ты сейчас на свидание к Ванечке бежишь?
– Вовсе нет! Сегодня я встречаюсь с Тепой.
И взгляд женщины затуманился. Настя даже поежилась. Очень похожий взгляд она видела совсем недавно у другой своей тетки. Неужели обе ее тетушки влюбились почти одновременно?
Но вслух девушка лишь уточнила:
– А как же Ванечка?
– Ванечка прелестен, но, увы, хорош лишь время от времени. В больших количествах он начал меня утомлять.
– Значит, ты развелась с мужем, которого любила, из-за человека, который, по большому счету, был тебе не очень-то и нужен?
– Кто тебе такое сказал?
– Ты!
– Кроме Ванечки, у меня был на примете еще кое-кто. Я надеялась, что этот человек, узнав, что я свободна, немедленно предложит мне руку и сердце. Но там все оказалось значительно сложнее. Ему еще надо было развестись со своей женой, причем он хотел не потерять имущество. Одним словом, пока он тянул с разводом, я увлеклась Стасей.
– Ты хотела сказать, Тепой?
– Тепа появился позднее! Он и есть друг Стаси. Тебе это что-нибудь говорит?
Поняв, что разобраться в личной жизни своей тетки ей все равно не удастся, Настя спросила:
– А как же мне подобраться к этой крыске-подлизке?
– Как? Да очень просто. Я дам тебе ее телефон.
– У тебя и телефон ее есть?
– Конечно. Неужели ты думаешь, что я отпущу своего родного и любимого мужа к какой-то там особе, даже не познакомившись с ней предварительно? Разумеется, я навестила парочку в их любовном гнездышке. И могу тебе сказать, я сразу же предрекла им, что вместе им быть не больше месяца-двух. Они совершенно не подходили друг другу.
Тетка могла говорить до бесконечности, но, к счастью, ей позвонил тот самый Тепа, который истомился ждать свою подругу, и тетя Наташа заторопилась:
– Заболталась я с тобой. Мне надо бежать!
Она быстро оделась, закрыла за собой дверь и, спускаясь по лестнице вниз, где ждал ее любовник, повторила:
– Настя, ты к этой Лизке обязательно съезди! У нее не уши, а локаторы. Говорю тебе, если она случайно оказалась возле твоих родителей и того старика, значит, она слышала весь их разговор.
– Да, я помню, ты говорила про нее, – печально произнесла Настя. – И еще сказала, что уши у нее по всему телу.
– Вот-вот! Все, что происходит в радиусе десяти метров от нее, а иногда и больше, Лизка слышит. Тут я тебе еще ее адрес нацарапаю. Угол Ударников и Индустриального. Это недалеко отсюда. Не помню, какой точно дом, но он угловой, и на нем сразу два номера – тридцать и двадцать три.
Последнюю фразу тетя Наташа проговорила, уже убегая. Издали она еще раз помахала племяннице рукой и крикнула:
– Удачи тебе, родная! Целую!
И резво пробежав еще несколько шагов, тетя запрыгнула в красивую белую машину, ожидающую ее чуть в стороне от подъезда. Настя не смогла удержаться и с любопытством проследила взглядом за своей теткой. На один короткий миг девушка увидела голову того самого Тепы, сидящего за рулем поджидающей тетку иномарки. Потрясающе! Ему и впрямь вряд ли было больше сорока, максимум сорока пяти лет. Лица Настя толком не разглядела, но посадка головы, элегантная стрижка, мелькнувшая в окне рука с дорогим перстнем и часами, сказали Насте, что мужчин, безусловно, весьма привлекателен.
И что ему было нужно от ее немолодой, не такой уж красивой и, увы, совсем небогатой после пяти разводов тетки? Этого девушка понять никак не могла. Но она знала, что самым непостижимым образом к ее веселой и чуточку бесшабашной тете Наташе мужчины всегда липли, словно мухи. А вот к очень порядочной тете Тамаре они до недавнего времени даже приближаться опасались.
Может, и верно высказывание, что мухи летят на мед, а не на уксус?
Некоторое время Настя простояла в раздумье. Она сомневалась, куда ей идти дальше? Вроде бы она уже порядком устала, можно бы и домой, но, с другой стороны, тетка Наташа никогда плохого ей не советовала. Каким-то образом самые нелепые ее советы всегда срабатывали. И теперь Настя подумала, а не наведаться ли ей к этой Лизке, которую тетя называла крыской-подлизкой?
– Если это недалеко и женщина окажется дома… Елизавета Петровна, как на самом деле звали Лизку – крыску-подлизку, была дома. Она не выразила особой радости, узнав, кто хочет ее видеть. Но потом передумала и милостиво согласилась:
– Приезжайте, голубушка. Я расскажу вам всю горькую правду о вашей тете!
И Настя поехала. Не потому, что ей так уж хотелось услышать правду о тете Наташе, просто никаких других вариантов у нее не имелось.
Елизавета Петровна оказалась очень похожей на себя на фотографии. Это была маленькая и сухонькая тетечка, выглядящая на свои пятьдесят с хвостиком, но тоже еще вполне бодрая и не утратившая жизнелюбия.
– Что говорить, обидела меня ваша тетка, – горько посетовала она Насте. – Последнюю мою надежду на семейную жизнь отняла. Мне казалось, что мы с Дмитрием Савельевичем чудесно нашли общий язык. В поликлинике с ним познакомились. Такой интеллигентный человек! Поведал мне, что с твоей тетей он лишь мучился все годы их брака. Со мной хотел быть. Другая бы на месте твоей тети все правильно поняла и отступила, дав возможность двум влюбленным людям быть счастливыми. Но твоя тетя не из таких! Оболгала меня перед Дмитрием Савельевичем, он от меня и отвернулся.
А тетя Наташа рассказывала несколько иную версию развода с ее последним мужем. Но Насте было не до того, чтобы копаться во всех этих дрязгах и выяснять истину. Ей было нужно заручиться расположением Елизаветы Петровны, и она сказала:
– Я приношу вам свои извинения за поведение тети.
– Да что вы, душенька! Вы ни в чем не виноваты.
– Все равно неприятно, что она так с вами поступила.
– Да и она-то, если вдуматься, тоже не больно виновата. Если бы кавалер меня больше любил, так он бы твою тетку и слушать не стал. Значит, не очень-то Дмитрию Савельевичу я по сердцу пришлась, болтовня одна.
Настя с интересом рассматривала Елизавету Петровну. Несмотря на царственное имя-отчество, она совсем не походила на свою величественную тезку, а скорей напоминала взъерошенного воробышка.
Когда Настя положила перед ней снимки, женщина долго и с любопытством рассматривала саму себя, а потом с не меньшим интересом уставилась на родителей Насти.
– Значит, это ваши маменька и папенька? – уточнила она. – Боже мой, как тесен мир! Кому сказать, мне бы не поверили! Подумать только, что я была в двух шагах от родной сестры моей соперницы и ее драгоценного папочки и даже ни словечка им не вымолвила о проделках их Наташки!
Решив, что Елизавета Петровна говорит о ее отце, называя его папочкой, Настя ткнула пальцем в старика:
– Мне бы хотелось узнать, что этот человек говорил моей маме?
– Что говорил? Встрече радовался!
– Значит, они знакомы?
– Думаю, что так.
– И давно знакомы?
Елизавета Петровна хитро прищурилась и неожиданно спросила:
– А сколько лет вашей маменьке?
– Пятьдесят один.
– Значит, ровно столько они и знакомы! – рассмеялась женщина.
Настя с удивлением посмотрела на нее. О чем она говорит? Кто такой этот старикан? И что за интригу пытается тут плести перед ней Елизавета Петровна?
И девушка попыталась зайти с другой стороны, спросив:
– Значит, вы слышали их разговор? Слышали, о чем они беседовали?
– Они стояли так близко! Да, кое-что я услышала.
– Умоляю! – воскликнула Настя. – Перескажите мне его суть!
– А в чем дело?
– Дело в том, что мои родители ушли с этим стариком.
– И что в этом такого? Ваша маменька очень обрадовалась, обнаружив в аэропорту своего папеньку.
Решив, что Елизавета Петровна снова говорит о ее папе, Настя ее поправила:
– Папа и не терялся вовсе.
– Ваш собственный папенька, возможно, что и не терялся.
– Это я потерялась.
– При чем тут вы или ваш отец? – начала утрачивать терпение Елизавета Петровна. – Я сейчас говорила вот о нем! – И она ткнула пальцем в фотографию старика. – Я говорила о вашем дедушке.
– Моем дедушке?
– Отец вашей маменьки – он ведь приходится вам дедушкой, не так ли?
Настя машинально кивнула, не зная, что ей сказать еще.
О своем дедушке по материнской линии у нее были самые туманные сведения. Вроде бы он был инженером, работал на правительство, выполнял военные заказы. И одним туманным осенним утром за ним приехала служебная машина, которая и увезла дедушку в лабораторию. Но обратно он уже не вернулся. Никто не мог сказать, куда подевался честный семьянин и законопослушный советский гражданин Виктор Костромков. Дальнейшая его судьба была для семьи покрыта тайной. И хотя все вокруг сочувствовали бабушке и относились к ней как к вдове, сама она до последнего вздоха верила, что ее Витенька остался жив.
Но сейчас Елизавета Петровна, тыча в снимок, утверждала:
– Ну вот, это и есть ваш дедушка. Отец вашей маменьки.
– Дедушка?
Настя снова с изумлением взглянула на старика. И это ее дедушка? Отец мамы и тети Наташи? Настя не знала, что и сказать, а потому снова уставилась на фотографию. Если это ее дед, как же тетя Наташа не узнала своего отца? Впрочем, с тех пор, как он пропал, прошло уже очень много времени. И мама, и тетя Наташа в ту пору были совсем маленькими девочками.
Конечно, дома имелись многочисленные фотографии деда, но на них он был чисто выбрит и молод. А этот старик являлся обладателем роскошной седой бороды и усов, за которыми почти полностью скрывалось его лицо. Понять, сколько лет этому человеку, а также представить, как бы он выглядел без бороды и усов, было невозможно. Так что тетю Наташу можно было понять и простить, что она не признала в этом старике родного отца.
– Невероятно, – пробормотала Настя. – Он столько лет числился у нас в семье пропавшим без вести и вдруг вернулся.
– Да, именно так я и поняла, – с удовольствием кивнула Елизавета Петровна. – Именно, что вернулся. И ваша маменька была страшно рада обрести своего батюшку.
Но Настя все еще не могла поверить услышанному.
– И что же? Он так вот просто подошел к маме и сказал ей: «Я твой отец, доченька»?
– Признаюсь, начала их разговора я не слышала. Мне с моей хрупкой комплекцией было непросто справиться с грудой подарков, которую моя родня просила меня передать своим друзьям и близким у нас в городе.
– У вас был очень большой чемодан.
– Душенька, вы еще не видели сумки! За ней меня вовсе не было видно!
– Но все-таки вернемся к моему деду. Как мама отреагировала на его появление? Была рада?
– Да она буквально светилась от счастья! А вот ваш батюшка стоял, простите за это сравнение, словно пыльным мешком по голове стукнутый. Мне даже показалось, что он вовсе не так уж рад внезапному появлению тестя.
Бедный папа! Он столько времени вынашивал идею этой поездки! И вдруг все его тщательно взлелеянные планы сорвались по вине дедушки, вздумавшего вернуться в семью в столь неподходящее время. И почему бы дедушке было сначала не навестить другую свою дочь – тетю Наташу? Зачем он приехал в аэропорт? Не самое подходящее место для такого свидания.
Тысячи вопросов и предположений тучей поднялись в голове у Насти и загудели, и закружились в ней. С одной стороны, она была очень рада, что дедушка вернулся в семью, но при этом не могла не задаваться вопросом о том, где же он был столько лет? Почему не дал знать о себе раньше? Где пропадал и почему сейчас вернулся?
Возможно, данная встреча произошла случайно? Но в таком случае, как отец и дочь узнали друг друга спустя столько лет? Ведь тетя Наташа не признала в старике своего родителя. Как же маме это удалось? Вопросов было слишком много, и Настя чувствовала: если она немножко еще подержит их в себе, то ее голова просто разломится на кусочки.
– Елизавета Петровна, не стану от вас скрывать, я очень хочу вернуть назад своих родителей. Как жаль, что вы не знаете, куда они отправились вместе с дедом.
– Почему же? – удивилась та. – Я как раз знаю.
– Знаете?
– Они поехали к нему домой.
– К кому?
– К вашему дедушке.
– Невероятно! А адрес?
– Не знаю, но шофер в машине явно его знал. Когда мы все вышли на улицу, они впереди меня, я за ними, то я видела, как ваш дедушка усадил в машину ваших родителей, сел сам, а шоферу, куда ехать, не сказал. Шофер, как мне показалось, это знал сам. Они обменялись с вашим дедушкой парой реплик, из чего мне стало ясно, что они хорошо знакомы и точно видятся уже не первый раз.
Настя загрустила.
– Как жаль, что вы не слышали адреса.
– Да, не слышала. Но зато я знаю, на какой именно машине они поехали! Могу описать вам ее до последней детали.
– Как же это?
– Так уж получилось, что я являюсь обладательницей уникальной памяти, – порозовела то ли от гордости, то ли от стеснения Елизавета Петровна. – Стоит мне увидеть цифру или другой напечатанный символ, он остается у меня в мозгу навсегда или, по крайней мере, на очень долгое время. Я могу не помнить, в платье какого цвета была моя подруга или даже я сама на банкете, но зато я буду прекрасно помнить по бейджикам, как звали всех официантов в зале и названия блюд в меню, если, разумеется, я увижу его в отпечатанном виде.
– Да что вы?
– Это еще что! Если по неосторожности я загляну в чек, который кассир выбьет мне в магазине, то я также никогда не забуду названия всех своих покупок и даже спустя много лет назову вам точную стоимость каждой отдельной позиции.
– У вас настоящий талант! – искренне восхитилась Настя.
Но Елизавета Петровна была совсем иного мнения и тяжело вздохнула:
– Если бы я только могла от него избавиться!
– Почему вы так говорите?
– Дорогая моя, помнить все – это настоящее мучение. И к тому же я почти никогда не извлекаю выгоды из своей памяти. Хотя сегодня… Сегодня, я полагаю, смогу вам помочь. Назову вам номер машины, а также все, что было на ней, связанного с буквами и цифрами. Или даже нет, лучше я вам нарисую.
И Елизавета Петровна проворно порхнула к письменному столу, где в выдвижном ящике в безупречном порядке у нее хранились канцелярские принадлежности. Бумага, клей, скрепки, схваченные резиночкой простые карандаши, фломастеры, ластики и прочее. Все эти вещи были разложены просто идеально аккуратно, словно на прилавке в магазине, и Насте почему-то снова вспомнился бедлам в квартире ее родной тетки Наташи.
И опять она невольно задумалась о том, почему же мужчины любят невнимательную, неаккуратную и, что там греха таить, не очень-то верную тетю Наташу, но совсем не хотят быть с замечательными, аккуратными и педантичными женщинами вроде Елизаветы Петровны и тети Тамары? Ведь эти качества куда более необходимы для семейной жизни, нежели ветреность и безбашенность. Но почему-то при всем при этом тетя Наташа умудрилась сходить замуж несколько раз, а вот ни Елизавета Петровна, ни тетя Тамара такого счастья в своей жизни так и не удостоились. Не нашлось для них подходящего избранника.
А почему? Это была какая-то загадка, которую Настя тоже очень хотела бы разгадать.
Глава 5
Но, конечно, в куда большей степени Настю интересовала судьба ее родителей. Известие о том, что они уехали с невесть откуда появившимся дедом, взволновало ее невероятным образом. С самого раннего детства она слышала рассказы бабушки, в которых дед представлялся самым замечательным, самым умным и заодно самым отважным человеком на свете.
Маленькая Настя слушала бабушку, раскрыв рот. И заветным ее желанием было возвращение дедушки оттуда, где он находился, насильно разлученный с семьей.
– Не верю я, что твой дед умер! – упрямо твердила бабушка до самого своего конца. – Не такой он был человек, чтобы помереть и мне об этом ничего не сказать!
Она до самой смерти продолжала ждать возвращения мужа. Этому нескончаемому ожиданию очень потворствовал тот факт, что судьба деда так и осталась неясной. Несмотря на неоднократные усилия его дочерей, никто так и не смог сказать, куда же делся инженер Костромков, выехавший однажды к себе на работу, но так туда и не добравшийся.
Причем пропал он не один, а вместе с шофером. По этому факту даже было заведено уголовное дело, однако улик обнаружено не было. Машина стояла аккуратно припаркованной неподалеку от здания лаборатории деда. Но ни его самого, ни шофера, ни следов борьбы или насилия в салоне машины или рядом с ней найдено не было. Версия ограбления отпала сразу же, потому что наличных у них двоих не было совсем. Дед не держал при себе никаких денег, так как находясь на полном государственном обеспечении, в повседневной жизни в них и не нуждался. У шофера могло быть немного наличных, но бензин ему отпускали по талонам, кормили в столовой института, так что много денег ему было при себе иметь просто не резон.
Затем возникла версия и вовсе невероятная – о тщательно подготовленном и спланированном побеге за границу. Но как и зачем было бежать видному ученому из страны, где для его работы были созданы все условия? Деда не интересовала мировая известность, его интересовала лишь работа. А ее у него было предостаточно.
Следствие быстро зашло в тупик. Получалось, что двое взрослых здоровых мужчин просто-напросто растворились в воздухе. Дело положили в дальний ящик, потом сдали в архив. А судьба отца двух маленьких девочек осталась невыясненной.
Настя ждала возвращения дедушки вместе с мамой, тетей и бабушкой. Она знала, что из них всех больше всего хочет видеть дедушку дома бабушка, потом ее мама, потом она сама, ну, а тетя Наташа была на последнем месте, потому что у нее, как уже говорилось, всегда находились другие дела, она знала, чем себя занять помимо бесплодного ожидания. Она всегда относилась к возможности хотя бы через много лет повидаться с отцом немного скептически.
Однако когда Настя вышла от Елизаветы Петровны, первым человеком, кому она позвонила, была именно ее тетя Наташа.
Та отреагировала именно так, как девушка и ожидала.
– Дедушка вернулся? – переспросила тетя Наташа и тут же категорично заявила: – Дорогая моя, это же чушь и бред! Не отвлекай меня такими глупостями, у меня сейчас идет серьезный разговор.
Тетя была уже совсем не в том радужном настроении, в каком пребывала еще пару часов назад. И тем не менее Настя настаивала на своем:
– Это был дедушка. Елизавета Петровна мне так сказала.
– Кто? Крыска-подлизка? Слушай ее больше!
Тетка была явно очень не в духе. Но все же Настя попросила у нее:
– Не называй так эту женщину.
– Эх, знала, что не надо было тебя к ней отправлять! Она и тебя на свою сторону перетянула!
– Ничего она меня не тянула. И если хочешь знать, она никакой ненависти к тебе не питает.
– Ну да! Как же!
Тетка Наташа явно не поверила в благие порывы своей бывшей соперницы.
– В общем, если хочешь, следуй указкам этой сплетницы, – сердито произнесла она. – Но мой тебе совет, не верь ее словам.
– Хорошо.
На этом их разговор и завершился. Насте было тем легче дать своей тетке это обещание, что верить словам Елизаветы Петровны ей не было никакой нужды. Елизавета Петровна оказалась превосходным графиком, она за несколько минут нарисовала очень четкий вид сзади автомобиля, со всеми буквами, цифрами и другими символами.
Так теперь перед Настей на столе лежал листок бумаги, на котором была изображена «Тойота Лендкрузер», с четырьмя ведущими, шестиступенчатой автоматической коробкой передач и годом выпуска не старше трех лет. Всю эту информацию выдал девушке Боря, едва взглянув на нарисованную Елизаветой Петровной картинку.
– И что?.. – задумчиво изучив рисунок, спросил он у Насти. – Тетенька способна запоминать любые графические символы?
– Елизавета Петровна призналась мне, что помнит оценки из табеля своей одноклассницы, которая после первого класса ушла из их школы.
– Очень интересно. А ты не могла бы меня с ней познакомить?
– С Елизаветой Петровной?
– Да, с ней.
– Ну, конечно. А зачем тебе?
– Понимаешь, люди со столь неординарными способностями встречаются нечасто. А я как раз задумываю передачу на телевидении о таких вот людях.
– Так ты работаешь на телевидении? – Настя обрадовалась, что хоть что-то сумела узнать о Борисе помимо того, что он симпатичный и у него есть работающая в банке богатая сестра, которая к тому же еще и красавица.
Но Борис охладил Настино ликование:
– Я только еще планирую сделать новую программу. Если сделаю, то это даст мне шанс попасть на питерское телевидение.
– А у вас в Ярославле у тебя уже были свои программы? Я бы с удовольствием их посмотрела.
Но Боря как-то не слишком обрадовался интересу Насти к своей скромной персоне.
– Ничего заслуживающего твоего внимания я пока что точно не сделал. Но теперь с твоей помощью, если ты познакомишь меня с этой уникальной Елизаветой Петровной, я обязательно сделаю.
– Если вопрос только в этом, считай, что ты с ней уже знаком!
Настя лучилась энтузиазмом. Но в то же время она понимала, Боря не до конца откровенен с ней. Почему? Смущается и впрямь считает, что ничего достойного не создал? Но такая скромность была совсем не в характере Бори.
Девушке очень хотелось бы узнать его поближе, но, как уже говорилось, самым важным в данный момент для нее было обнаружение места нахождения своих родителей.
И поэтому Настя приступила к делу:
– Как ты думаешь, имея регистрационный номер автомобиля и зная его марку, я смогу установить, за кем числится эта машина?
– Без проблем.
– Цвет машины неважен?
– А что? Твоя Елизавета Петровна не в состоянии вспомнить, какого цвета была машина?
– Увы, – вздохнула Настя. – Мы все неидеальны.
Цвет машины Елизавета Петровна вспомнить очень старалась, но у нее ничего не получилось. Сначала она склонялась в пользу белого, потом стала говорить о сером металлике, ну, а когда Настя уже прощалась с милой тетенькой, осторожно намекнула, что, вполне вероятно, машина была синего или даже красного цвета.
– Ничего, – утешил Боря приунывшую было Настю. – Цвет – это не проблема. По тем данным, что у тебя есть, мы с легкостью установим имя владельца машины, а через него выйдем и на самого водителя, доставившего твоих родителей и деда из аэропорта в… Ну, куда он их там доставил?
Настя взглянула на Бориса:
– Боря, а почему ты все время говоришь «мы» и «нам»? Неужели ты собираешься проводить расследование вместе со мной?
– Почему бы и нет? Ты была так любезна, что не прогнала нас из квартиры, которую сдала нам мошенница-агентша. А мы, в свою очередь, будем помогать тебе.
– Ой, спасибо вам! – всплеснула руками Настя.
– Не благодари.
Читать бесплатно другие книги:
