Капля крепкого Блок Лоренс
— В смысле: «О, зачем вы заставляете меня сотворить с вами такой кошмар?»
— Да ничего подобного, — сказала она Ричарду. — Он всегда хотел сделать мне короткую стрижку. «Наконец-то я вас уговорил!» Но он и его уговоры тут ни при чем.
— Знаковое событие, — догадался я. — Ты решила выбросить этого мужчину из своей жизни вместе с волосами.
Ричард сказал, что ему всегда нравилась Мэри Мартин.[43]
— Ну да, что-то в этом роде, но не совсем. Я звонила ему вчера вечером.
— Винни? — спросил я.
— Наверное, не стоило, потому как мне совсем не хотелось услышать его голос. Да и ему мой тоже. Но я подумала, надо бы напомнить, что я хочу заехать сегодня за своими вещами. И что было бы неплохо, чтобы он на это время убрался куда-нибудь из дома.
— И что?
— Не уверена, что он правильно понял мои слова. Начал говорить о моих волосах, моих прекрасных длинных волосах, и как он хочет видеть их, разметавшимися на его подушке, ну и всякую другую чушь.
— Ничего, придется нам поднапрячь распаленное воображение, — заметил Ричард.
— Уверена, у вас получится. И еще я тогда подумала: знаешь, придурок, если тебе так нравятся мои волосы, значит, с ними явно что-то не в порядке. А даже если и нет, ты увидишь их сегодня в последний раз. И вот я встала и прямо с утра пошла в салон красоты, и Хэрве соорудил мне новую прическу, вот вам и конец истории.
— Это не конец истории, дорогая, это самое настоящее произведение искусства. Просто шикарно!
— Спасибо, Ричард.
— Но Хэрве? Странное имя.
— Наверное, от Харви.
— О-ля-ля! — воскликнул Ричард. — Как это по-европейски!
Квартира Винсента Катрона находилась в Коббл-Хилл, в шестиэтажном кирпичном здании на углу улицы. На первом этаже располагались химчистка и закусочная, на каждом из верхних — с полдюжины малогабаритных квартир. Ричард без труда нашел нужный адрес, а также и свободное место на парковке прямо перед ним.
И вот мы втроем вошли в дом. Донна достала ключи, но на всякий случай все же нажала кнопку звонка под номером квартиры 4-С. И глубоко вздохнула, когда из домофона донеслись невнятные звуки — кто-то откашливался, видимо, собираясь ответить.
— Алё? — пролаял мужчина.
— Это я, приехала за вещами. — Донна закатила глаза. — И не одна, со мной люди.
Он не ответил и двери не открыл. Тогда она отперла ее своим ключом. Только подойдя к лифту, мы услышали, как с щелчком открылась нижняя входная дверь.
— Алё, — пробормотала Донна и снова выразительно закатила глаза. — С чего это только мне взбрело в голову… Ладно, не важно.
Должно быть, он поджидал прямо за дверью, потому что она распахнулась, не успела Донна поднести к скважине ключ. В проеме вырисовывалась фигура Винни. Какое-то время он сверлил взглядом всю нашу дружную троицу, затем уставился на Донну.
— Господи Иисусе! Чего ты сотворила со своими волосами, а, мать твою?
— Просто подстриглась, — ответила она.
— У долбаного мясника, что ли? — Он перевел взгляд на меня с Ричардом. — Нет, вы представляете, ребята? Единственное красивое, что было у этой женщины, так это ее волосы, и она — раз! — и отрезает их! Черт-те что. Пусть я пьяница, зато она — сумасшедшая.
— Я пришла за своими вещами, Винсент, — отчеканила Донна. — И думала, что…
— Ах, вон оно что, теперь, значит, я Винсент… А раньше только и слышал: «О, Винни, никогда не испытывала ничего подобного, только с тобой! О, Винни, просто обожаю, когда ты…»
Я где-то видел его прежде. Возможно, на каком-то собрании или просто в городе. Но ни разу не слышал его историю, не знал его имени, не припоминал, чтобы видел его вместе с Донной. Но лицо показалось знакомым.
Он был ниже меня на дюйм или два и весил на несколько фунтов больше. Волосы темно-каштановые, растрепанные и немного длиннее, чем сейчас у Донны. Он не брился пару дней, а запах, исходящий от тела, подсказывал, что через поры до сих пор выходят алкогольные пары. На нем была грязная белая майка на лямках и джинсы, отрезанные до колен. Ноги босые.
— Ты обещал, что уйдешь из дома, пока я буду собирать свои вещи.
— Нет, Донна, это ты сказала. Но ты ведь выехала, верно? И теперь это моя квартира, так?
— Так.
— Стало быть, это моя квартира, и у кого больше прав находиться здесь? Может, ты хочешь вышвырнуть меня отсюда, а? Но знай: скорее, я вышвырну тебя отсюда вместе…
— Винни…
— Ах, снова Винни! Думала, я растаю, буду мягким и пушистым. — Он протянул руку, погладил ее по голове. — Знаешь, на кого ты сейчас похожа? На долбаную Реггеди Энн.[44]
— Не смей ко мне прикасаться!
— Не смей ко мне прикасаться… Запела другую песенку, Донна. Ладно, не дрейфь. Я не собираюсь вышвыривать тебя из квартиры. — Он отошел в сторону, жестом пригласил пройти в комнату. — Esta es su casa, — пробормотал он. — Знаешь, что это означает?
— Знаю.
— По-испански это значит: «это твой дом». Но вообще-то он мой.
Тут я решил вмешаться:
— Послушай, Винни, может, тебе действительно лучше уйти на часок?
Он перевел взгляд на меня. До этого я был лишь безмолвным зрителем, но вот заговорил, и не отреагировать он не мог.
— А я тебя знаю, — заявил он. — Ты Мэтт, правильно? И был копом, пока тебя не вышибли из полиции за то, что ты полная задница. Он что, твой новый дружок?
— Мэтт и Ричард просто помогают мне переехать, — ответила Донна.
— Как раз их-то тебе и не хватало, — хмыкнул Винни. — Мэтт может меня отдубасить, а Ричард — трахнуть в задницу. Против них у меня никаких шансов.
День в Коббл-Хилл выдался долгий и трудный. Винни беспробудно пил уже несколько дней, и теперь пребывал в состоянии до крайней возбужденности — то давил на жалость, то демонстрировал воинственность. Сожалел, что Донна остригла волосы, и теперь он не может обернуть их вокруг ее шеи и придушить. Он то выходил из комнаты, то снова входил, включал телевизор на полную громкость, возвращался из кухни с банкой пива, снова куда-то выходил.
В квартире, наверное, было очень уютно, пока Винни не запил. Теперь здесь повсюду валялись пустые бутылки и банки из-под пива, коробки от пиццы, наполовину пустые пластиковые контейнеры с китайской едой, журналы «Хастлер» и «Пентхаус». Заметил я и страничку, вырванную из «Скру»,[45] рекламирующую проституток, где были приложены их фотографии и телефонные номера. Она была приколота рядом с телефоном на стене в кухне. Некоторые объявления были обведены фломастером.
— Вот, к примеру, эта. — Винни ткнул пальцем в снимок. — Да она даст тебе сто очков вперед, Донна. Может отсосать теннисный мячик из садового шланга. Хотя… не знаю. Готов побиться об заклад, ты тоже так можешь, а, Ричард?
Ему никто не ответил, но это, похоже, его ничуть не волновало. По-моему, он даже не заметил.
Долгий выдался день в Коббл-Хилл.
Глава 27
Мы ехали по мосту к Манхэттену, и тут Донна взвилась:
— Реггеди Энн, я вас умоляю! Маленькая Сиротка Энни и Реггеди Энн!
— Ты выглядишь просто шикарно, потрясающе, — воскликнул Ричард. — И будь любезна, прекрати нести эту хрень!
— Ладно.
— И вообще, когда я говорил про Маленькую Сиротку Энни, то ничего плохого не имел в виду. Просто у тебя такие же большие глаза, только другого цвета, изумительные, светло-карие. И теперь, когда волосы не спадают на лоб, очень выделяются на лице.
— Хочешь сказать, у меня выпученные глаза? Нет, все, все, замолкаю.
— И еще ты ни чуточки не похожа на Тряпичную Энн, — сказал он. — Этот парень просто пьяный дебил.
В салоне настало долгое молчание.
— Знаешь, — прервала тишину Донна, — вообще-то он не такой уж и плохой. Ну, когда трезвый.
— Но он ведь не был трезв, верно?
— Верно.
— Не важно, пьяный или трезвый, но он тебе не пара. И в глубине души ты всегда это знала.
— О боже, Ричард. Ты абсолютно прав!
— Само собой, — ответил он.
Вещами Донны мы забили весь багажник, часть лежала на заднем сиденье рядом со мной. Когда добрались до исходной точки — угол Восемьдесят четвертой и Амстердам, — Ричард объехал весь квартал, но так и не нашел, где припарковаться. Я посоветовал ему оставить машину возле пожарного гидранта и протянул визитку, чтобы он разместил ее под лобовым стеклом.
— «Благотворительная ассоциация детективов», — прочел вслух Ричард. — И это означает, что я могу парковаться где угодно и бесплатно?
— Избавляет от многих хлопот.
— Ну, не знаю, — неуверенно протянул он. — Я бы предпочел оплатить парковку. Но оставлять машину в неположенном месте… Вдруг ее увезут на эвакуаторе?
— Знаешь, дорогой, — вмешалась Донна, — ты можешь остаться в машине, а мы с Мэттом перенесем вещи. Прекрасно справимся, разве что сделаем на одну ходку больше.
Жила она на пятом этаже кирпичного здания. Дом красивый и в прекрасном состоянии, на лестнице слабо попахивало лишь политурой для мебели. Но подниматься было тяжело, и нам пришлось сделать три ходки. Ко времени, когда пришлось преодолевать эти четыре лестничных пролета в третий раз, я чувствовал себя вконец измотанным.
— Да ты сядь, — проговорила Донна, — а то сейчас упадешь. Эта лестница помогает мне держаться в форме, но подниматься по ней — для человека непривычного занятие просто убийственное. Плюс к тому ты перетаскивал все это барахло целых три раза. Может, стакан воды? Или кока-колы?
— Кола была бы в самый раз.
— Но только у меня не кола, а пепси.
— Тоже вполне подойдет.
— Вот, пожалуйста. Пойду и скажу Ричарду, чтобы не ждал.
Она провела меня в гостиную и усадила перед камином, отделанным мрамором, в кресло с высокой спинкой в стиле королевы Анны. Над камином в нарядной рамочке висел пейзаж XIX века, на темном дубовом паркетном полу в центре лежал китайский ковер. То была очень уютная и красивая комната. Такой богатой и подобранной со вкусом обстановки я не ожидал здесь увидеть, и она куда больше соответствовала деловому костюму Донны, в котором она появилась на встрече вчера, а не джинсам и свитеру, надетым сегодня.
Мне было любопытно увидеть, как же выглядят другие комнаты. Спальня, кухня. Но я оставался в кресле и представлял их лишь в воображении. А потом услышал на лестнице шаги.
— Ох, сейчас только дух переведу. — Донна рухнула на двухместное канапе с мягкой спинкой в форме медальона. — Ричард просил передать тебе привет и поздравления с наступающей годовщиной, на случай если вы с ним до той поры не увидитесь. У тебя ведь скоро год исполняется?
— Да, очень скоро.
— Еще коки? То есть пепси. Принести еще стаканчик?
— Один стаканчик — это мой лимит.
— Ха! Мне это нравится. Ах да, чуть не забыла…
Она подошла и протянула мне пару стодолларовых купюр. И тут мы заспорили. Я сказал, что это слишком много, она возразила, мол, ровно столько же заплатила Ричарду и никак не может меня обидеть. В ответ я заявил, что был счастлив оказать ей посильную помощь, причем бесплатно, просто по дружбе, так что не могли бы мы разделить эту сумму пополам? С этими словами я протянул ей сотню, а она сунула мне ее обратно.
— Была бы рада заплатить и четыре сотни, — улыбнулась Донна, — и даже больше, так что, считай, разницу мы уже располовинили. И если ты сейчас же уберешь эти деньги, у нас не останется предмета для споров. Разве это не прекрасно?
Я согласился, что определенный смысл в том есть, и сунул купюры в бумажник. А затем, неожиданно для себя, вдруг спросил:
— Позволь потратить часть вознаграждения на обед? Составишь мне компанию?
Глаза у нее удивленно расширились.
— Замечательная идея. Но сегодня суббота… и разве у тебя не свидание с… Джейн?
— Джен. Мы его отменили. Я сказал, что занят.
— И тогда она решила отобедать в эту субботу со своим поручителем?
— О…
Мы на секунду умолкли.
— Думаю, им есть что обсудить. И уверен, в основном разговор пойдет обо мне.
— Вот как, — пробормотала Донна.
Она встала, я тоже поднялся, глаза наши встретились. Я чувствовал, что должен принять какое-то важное решение, а затем вдруг понял, что уже его принял.
Донна шагнула ко мне.
— Ты прекрасный человек, — сказала она и положила мне руку на плечо.
Спальня была отделана в викторианском стиле — сплошные рюшки, оборки и завитушки, кровать под балдахином. Я лежал рядом с Донной и прислушивался к биению сердца. И уже не в первый раз задавался вопросом: сколько еще ударов ему предстоит отмерить?
Донна лежала на спине. Закинула руки за голову, потянулась, потом коснулась пальцами подмышки и поднесла руку к лицу.
— О боже, — простонала она, — от меня воняет.
— Знаю. С трудом заставил себя прикоснуться к тебе.
Донна расхохоталась, громко и немного капризно.
— Я заметила, — произнесла она сквозь смех. — Но иначе бы нам пришлось долго ждать. И тогда у нас было бы время обдумать все как следует.
— И в результате мы с тобой могли бы здесь и не оказаться.
— О, но мы бы все равно оказались, — заметила она. — Рано или поздно.
— Это так звезды тебе сказали?
— Нет, это выбито крупными буквами на стенках метрополитена и коридоров густонаселенных жилых домов. Просто обожаю эту песню.[46]
— Сто лет ее не слышал.
— Погоди. — Она соскочила с кровати.
Должно быть, я задремал ненадолго и очнулся, только когда почувствовал, что Донна снова примостилась у меня под боком. А из гостиной доносилась мелодия в исполнении Саймона и Гарфанкеля.[47]
— Даже в мечтах не представляла, — тихо пробормотала она, — что мы будем валяться тут, потные и вонючие.
— А у тебя есть мечты?
— Еще бы. И в этих мечтах я всегда выходила к тебе из душа свеженькая и благоухающая, нанеся капельку духов вот здесь и здесь…
— Вот здесь и тут?
— Перестань! Ты меня отвлекаешь. Так на чем я остановилась?
— На здесь и здесь, — ответил я.
— Ты нежно прикасаешься ко мне, Мэтью С. О боже! Свеженькая, прямо из душа, пахнущая утонченными духами, с длинными распущенными волосами. Но сейчас запах совсем не утонченный, а от длинных волос остались одни воспоминания.
— В мои мечты, — заметил я, — длинные волосы почему-то не входили.
— Нет, постой! — встрепенулась Донна. — Так ты тоже мечтал? Обо мне?
— Это тебя удивляет?
— Даже намека о том от тебя не получала. И потому могла так смело фантазировать о тебе. Ты не проявлял ко мне ни малейшего интереса, и вдруг на тебе, пожалуйста.
— Думаю, я начал строить слабые догадки, когда ты прикоснулась к моей руке.
— Хочешь сказать, вот так?
— Угу.
— Но это был, знаешь ли, чисто дружеский жест.
— Ясно.
— Я сделала это неосознанно.
— Понимаю.
— Ну, может, и не совсем неосознанно. — Она задумалась. — Может, там все же имел место слабенький намек на секс.
— Не стоит извиняться за это, Донна.
— Я и не думала. Скажи, а о чем ты мечтал, если в твои фантазии не входили длинные волосы?
— О том, что между нами только что произошло.
— Вот как…
— Ну и еще кое о чем, — добавил я, — чего мы пока с тобой не попробовали. О паре вещичек.
— И ни в одной из этих фантазий длинным волосам места не нашлось?
— Послушай, мне всегда страшно нравились твои волосы.
— И ты бы не хотел, чтоб я их отрезала?
— Нет, — ответил я. — Вообще-то, думаю, так тебе лучше. Но и раньше… тоже было очень красиво.
— Все мужчины почему-то вообразили, что им нравятся длинные волосы, — вздохнула Донна. — Но это такая головная боль — ухаживать за ними. И знаешь еще что?
— Что?
— Они так и лезут в рот, когда трахаешься. К слову о тех вещичках, которые мы с тобой еще не попробовали. Может, сперва примем душ?
Принял я душ позже, когда вернулся к себе в гостиницу. После второго «раунда» Донна заявила, что слишком устала, чтобы куда-то идти. Но что-нибудь съесть все-таки надо, и как я смотрю на то, если она приготовит несколько сандвичей. Я смотрел положительно, и вскоре Донна вернулась с парой сандвичей — печеночный паштет на ржаном хлебе — и с пакетиком кукурузных чипсов из зерен голубой кукурузы.[48]
— Что-то я притомилась, — заметила она. — День выдался трудный.
— Да уж.
— Можешь остаться на ночь.
Но я придерживался другого мнения на этот счет. Оделся, и Донна проводила меня до дверей.
— Ты очень милый, — произнесла она. — Я рада, что между нами это произошло.
На улице сильно похолодало. Я решил, лучше доехать автобусом до Коламбус. В ожидании, когда он подъедет, продрог до костей и двинул пешком. Я был уже на полпути к дому, когда появился автобус. Я мог бы сесть на него, но не стал. Автобус проехал дальше, а я дошел пешком до гостиницы. Иногда пешие прогулки весьма способствуют мыслительному процессу, а порой являются прекрасным ему заменителем. В данном случае, просто переставляя ноги, я не собирался переворачивать камни и смотреть, что же прячется под ними.
В ячейке у стойки меня ждали сообщения. Так я и думал. Два звонка — от Грега и Джен. Я взглянул на часы и решил, что звонить им в любом случае уже поздно. Поднялся к себе, принял душ и все же позвонил Грегу.
— Не повезло, — сказал он.
— Он выбросил вещи Джека?
— Нет, он собрал их, упаковал, как и положено. А на следующий день пришел полицейский и забрал вещи. Это обычная практика?
Только в тех случаях, когда они решают закрыть дело.
— Может, у них появилась какая зацепка, — предположил я. — Но коп, забравший вещи, должен был оставить расписку. Не Редмонд случайно?
— Мне и в голову не пришло спросить.
— Ладно, не важно, — кивнул я. — Позвоню ему и попробую выяснить.
Я повесил трубку и улегся в постель.
«Может, стоит позвонить Редмонду, а может, и нет», — подумал я.
Не видел принципиальной разницы. Не считал, что это поможет.
Глава 28
— Тут на днях в одной газете тиснули статейку, — произнес Джим. — О том, что во Флашинге образовался новый Чайнатаун. Садишься на поезд до стадиона Ши, едешь до самого конца. «Мейн-стрит», так называется конечная остановка. Ну и там тянутся целые кварталы китайских ресторанов, где подают разные блюда из разных провинций Китая. Такой жратвы здесь днем с огнем не сыскать.
— Жареная панда с овощами под соусом, — предположил я.
— Те части панды, которые тебе и в голову не придет попробовать. Так что, думаю, нам надо бы съездить туда, зайти в первый попавшийся ресторан, который прилично выглядит, и посмотреть, что они там предлагают.
— Отличная идея.
Он подлил в чашки чай.
— А потом я подумал: черт, зачем мудрить? Ведь старый добрый Чайнатаун всего в десяти минутах езды по линии «А», и мы никогда там не были. Так на кой хрен нам переться во Флашинг?
— Все мы жертвы устоявшихся привычек.
— А еще писали, что там, буквально в паре кварталов от станции метро, находится ресторан тайваньской кухни. Отличный, судя по описанию. А мы с тобой и туда тоже ни разу не заглядывали. — Джим откусил кусок, прожевал, проглотил. — Жертвы привычек, — пробормотал он. — Вот ты, к примеру, привык трахаться в ночь с субботы на воскресенье, и как только одна женщина исчезает, тут же находишь себе другую.
— Никогда не думал об этом в таком разрезе.
— Конечно, не думал. Значит, Донна, да? Эффектная женщина.
— Она отстригла волосы.
— Да, ты говорил. Но ведь это тебя не остановило, верно?
Мы были двумя из семи посетителей недавно открывшегося на углу Пятьдесят первой и Восьмой авеню заведения под названием «Пион удачи».
До встречи с Джимом я весь день проторчал в гостиничном номере, и лапша с кунжутным маслом стала первой трапезой после вчерашнего сандвича с печеночным паштетом. А Джим, позвонивший договориться, где и когда мы будем обедать в воскресенье, стал первым человеком, с которым я сегодня говорил. Разговор был недолгий, но этих нескольких слов, сорвавшихся с губ, оказалось достаточно, чтобы объясниться.
Я вовсе не собирался провести весь день, оградившись от мира. Раздумывал, стоит ли пойти позавтракать, а затем решил, что завтрак можно заменить ленчем.
Обычно по субботам мы с Джен ходили на собрание в Сохо, и я понимал, что показываться мне сегодня там не стоит. Но по всему городу на протяжении всего дня проводилось множество других собраний, и я подумал, что, возможно, стоит посетить одно из них. Сверился с записной книжкой и выработал план, позволяющий бывать на двух встречах, а то и на трех, если поторопиться.
И не пошел ни на одну из них.
Вместо этого остался в номере. Взял пульт и принялся переключать телевизор с бейсбольного матча на турнир по гольфу. Время от времени меня захватывало происходящее на экране, а потом становилось скучно.
Подумал, надо бы сделать несколько телефонных звонков, но так никому и не позвонил. В какой-то момент вспомнил таинственного Марка, который звонил мне пару дней назад и оставил номер, но бумажку я выбросил в мусорную корзину. Интересно все же, что это был за Марк, поскольку Марк Мотоцикл отпал, и я заглянул в корзину, но она была пуста. Ко мне, как к постоянному постояльцу гостиницы, раз в неделю приходила горничная: на постели всегда было свежее белье, ванна и раковина отмыты до блеска, ковер пропылесосен, мусор из корзины выброшен. Мой номер убирали по субботам, так что с телефоном Марка я запоздал всего на день. Но я не стал слишком уж расстраиваться по этому поводу, поскольку знал: все равно бы ему не позвонил.
Мне звонили несколько раз, но уже после того, как я договорился о встрече с Джимом, и больше ни с кем говорить не хотелось, я не снимал трубку. Если что-то важное, оставят сообщения, и я смогу забрать их по дороге на обед. Если, конечно, не забуду проверить ячейку у стойки.
— Ну а потом, — продолжал я рассказывать, — шел пешком до самого дома.
— Посвистывая от счастья?
— Знаешь, что вдруг пришло мне в голову? Господи, неужто эта женщина повиснет теперь у меня на шее до конца дней?
— Потому что как она сможет упустить такого прекрасного парня, как ты?
— Вроде того.
— А теперь слушай, что произошло на самом деле, — кивнул Джим. — Это чтобы ты знал. Донна только что разорвала отношения с мужчиной, с которым ей вообще не стоило связываться. И совершила два поступка, подтверждающих, что с ним покончено раз и навсегда. Остригла волосы и переспала с тобой. И чтобы уж окончательно убедиться, что не попадет в новые сети, выбрала мужчину несвободного.
— Это ты обо мне и Джен? Но ничего бы этого не произошло, если бы Джен не отменила наше свидание. Ну, тут Донна сразу и заинтересовалась.
— До того, как стала хватать тебя за руку из чувства дружбы и симпатии.
Тут было над чем подумать.
— Послушай, — вздохнул Джим, — ты ей понравился. И она захотела лечь с тобой в постель. А потом угостила сандвичем и отправила домой.
— Она предлагала мне остаться.
— «Дорогой, пожалуйста, останься, а утром пойдем позавтракаем, а потом вернемся сюда и снова займемся любовью». Так она говорила?
— Ну… не совсем.
— Ты все неправильно понял. Она сказала, что ты можешь остаться, если хочешь, а если нет — так и не надо. Скажи, разве я не прав?
— Возможно, она думала примерно так: «Неужели этот парень теперь повиснет у меня на шее до конца дней?»
— Она алкоголик, как и ты. И только что избавилась от этого выродка из Бенсонхерста, так что, да, полагаю, она думала примерно так. Но ты не унывай, слышишь? Эффектная женщина, живет в хорошей квартире и выбирает именно тебя, чтобы затащить в кровать под пологом.
— А откуда ты знаешь, что у нее кровать под пологом?
— Господи! Ну что ты строишь из себя лейтенанта Коломбо? Ты же сам только что ее описал.
Читать бесплатно другие книги:
