Трепетный трепач Вильмонт Екатерина

– Про мордашку мне никто ничего не говорил! – возмутилась я.

– И мастер не делал тебе никаких гнусных предложений?

– Да вы что! Ему уже за семьдесят!

– Ага, значит вприглядку…

– Фу, Дима!

– Да что фу? У нас без блата попасть во ВГИК просто нереально, а тем более такой девчонке…

– А вы в институты ваши тоже по блату попадали?

– Да, тебе пальца в рот не клади! – засмеялся он, но на вопрос не ответил. – А все же сколько тебе лет? Только не говори, что женщинам такие вопросы не задают, ты еще девчонка!

– Мне девятнадцать! А вам?

– А мне двадцать девять! Лерочка, я наверное стар для тебя, да?

– Ничуточки! – расхрабрилась я. Он так мне нравился! – А что вы пишете?

– Сложные романы.

– Почитать дадите?

– У меня пока нет изданных, правда, последний роман взяли в одно большое издательство.

– И как он называется?

– А тебе зачем? – засмеялся он.

– Чтобы прочитать, когда выйдет.

– А ты что, не хочешь больше со мной встречаться?

Я вспыхнула.

– Хочу, очень хочу…

– Ну так я подарю тебе роман с нежной надписью.

Чтобы преодолеть захлестнувший меня восторг и не показать ему, я пробормотала:

– Ну, может, к тому времени вся нежность уже улетучится.

– Вот это да! – хлопнул он в ладоши. – Надо же! А я непростую рыбку выловил в трамвайном аквариуме… Сдается мне, что золотую… – И он так посмотрел на меня, что я совсем сомлела.

– Но я…

– Желаний у меня для рыбки масса, но для начала только три, по традиции.

Я замерла. От испуга.

– Первое желание – твой телефон.

– О, это выполнимо! А второе?

– Не все сразу. Вот, отлично! Первое желание рыбка исполнила. – Он спрятал записочку с моим телефоном в карман. Поглядел на часы.

– Извини, мне пора бежать. Дождь давно кончился.

…Он позвонил только через неделю, когда я окончательно пала духом и потеряла надежду. Инка, старшая сестра, утешала меня, а наш мастер Евгений Фридрихович вдруг спросил:

– У девочки взрослые страдания? Поганый мужик с горизонта смылся?

– Почему поганый? – шмыгнула носом я.

– Ну, если заставляет страдать такое прелестное создание, значит, конченый поганец! Ничего, девочка моя, это на пользу. Авось потом про это напишешь и получится искренне, не придумано. Ничего, найдется, не этот, так другой! Главное, запомни, не надо зацикливаться на мужиках. И тебе вредно и они, козлы вонючие, этого не любят и не ценят. Знаешь, формула Александра Сергеевича, ну насчет того, что чем меньше женщину… она и для мужиков справедлива… И не вздумай растворяться в мужике… Последнее дело для талантливой девушки. Все, иди, урок жизни на сегодня окончен. – И он не больно шлепнул меня по попе.

Надо заметить, что урок мастера не пропал втуне. Мне стало легче. В конце концов мало ли что взрослый мужик натрепал девчонке в кафе! Плюнуть и растереть!

…– Здравствуй, золотая рыбка! – без всяких предисловий начал он. – У меня созрело второе желание. Сегодня же увидеть тебя!

Мне это показалось жутким нахальством. Ни тебе здрасьте, ни тебе извините… И я ответила:

– Золотая рыбка далеко уплыла и вас не слышит. Та к что…

– Обиделась, – как мне показалось, разочарованно констатировал он. – Так я и думал. Пойми, чудачка, я был страшно занят.

– Да нисколько я не обиделась, просто мне не нравится быть рыбкой, готовой исполнять всякие желания совершенно чужого человека! – выпалила я. – А теперь здравствуйте!

– О-па! Круто! – расхохотался он. – Это называется отлуп по полной программе! Молодец! Ну, здравствуй, моя хорошая, – уже совершенно другим, каким-то задушевным тоном проговорил он. – Может, сходим сегодня в театр? Ужасно хочу тебя видеть.

– В театр? В какой?

– А не все ли равно?

– Мне – нет!

– Тогда, может, просто встретимся и решим, куда двинуть, а?

– Ну… ладно, давайте встретимся. Только забудьте о золотой рыбке!

– Суровая барышня! Хорошо, забыл.

Мы встретились, а через два месяца и поженились. Инке он не нравился, но она не вмешивалась. А вскоре и сама вышла замуж и уехала с мужем работать по контракту в Канаду. Они оба были микробиологами. И мы с Димкой остались вдвоем в трехкомнатной квартире наших с Инкой родителей. Со своей матерью Димка был в плохих отношениях. Даже не познакомил нас перед свадьбой, хотя никакой свадьбы у нас и не было, просто расписались и уехали в Питер. Конечно, мне хотелось всей этой свадебной мишуры, гостей, белого платья, но Дима сказал, что это все пошлость, денег на это у нас нет и лучше побродить по Питеру в белые ночи… Единственное, что мы себе позволили – двухместное купе. Теперь, насмотревшись на свадьбы подруг, я понимаю, что он был прав, а тогда я грустила, но не подавала виду. Ведь у меня такой строгий, такой умный, такой взрослый муж! К тому же талантливый писатель. Через три месяца после так называемой свадьбы вышла его первая книга. Мне не нравились его романы. Такие мудреные, такие мрачные… Помню, мой любимый мастер, Евгений Фридрихович, прочитал его первую книгу и как-то спросил меня:

– Скажи, деточка, а тебе-то самой это нравится?

– Конечно! – покривила я душой.

– А по-моему, ты врешь. Он, конечно, пером владеет, писать может, но эти его писания вызывают в памяти гениальную фразу Довлатова: «Мрачность ИЗДАЛЕКА напоминает величие духа». Понимаешь, о чем я?

– Да, – густо покраснела я.

– Но он, конечно, будет иметь успех. У нас мрачность в большом почете. Многие к тому же любят, чтоб было непонятно… Это ведь так красиво сказать – ах, я так люблю книги Н. А кто-нибудь простодушный спросит: «А ты там что-нибудь понял?» – «Конечно!» Кстати, по-моему, это для таких вот дамочек и пишется, уж извини.

А вот Димкина мама мне, наоборот, понравилась. В ней, в отличие от сына, была какая-то очаровательная легкость. Мы совершенно случайно столкнулись с ней в театре «Современник». И он наконец представил меня ей.

– Вот, мама, познакомься, это Лера, моя жена.

Мне было так стыдно в этот момент, но Елена Павловна, кажется, все поняла. Она вдруг ласково улыбнулась, потрепала меня по плечу и сказала с прелестной улыбкой:

– Лерочка, мой сын довольно мрачный тип, поэтому, когда устанете от него, звоните мне, пообщаемся. И я мечтаю о внучке!

– Какая у тебя чудесная мама! – искренне сказала я, когда мы шли домой. – Почему ты с ней не ладишь?

– Она слишком легкомысленное создание. И это еще мягко сказано, – пробурчал он. – Но если ты хочешь с ней общаться, ради бога. Только без меня, ладно?

И мы стали общаться. Без него. Она очень нежно ко мне относилась. А как она была счастлива, когда родилась Катька! Учила меня всему, помогала по мере сил, но через полтора года вдруг выскочила замуж за овдовевшего друга юности и уехала с ним за границу. Первое время еще писала мне, а потом перестала. Мы только изредка созванивались.

– Я же предупреждал, что у матушки легкость в мыслях необыкновенная, – констатировал муж. – Ах, я хочу внучку! Ах, какое счастье наша Катька! И вдруг вильнула хвостом… Теперь ты меня понимаешь?

– Знаешь, Дим, будь твоя мама другой, она бы очень страдала из-за твоего отношения…

– Будь она другой, и отношение было бы другим.

– А разве нельзя любить маму просто за то, что она твоя мама?

– Наверное, можно, но у меня не получается.

А маленькую Катьку он как будто бы обожал. Возился с ней, гулял, тетешкался.

А потом погибла Инка и ее муж. И маленький Гришка остался один. Ну разве могла я не взять его? Поначалу Димка молчал, не возражал, потом как-то сорвался, наорал на меня. Я зашивалась и упустила из виду какую-то его мелкую просьбу. А он заорал, что в доме стало невозможно жить, а работать и подавно! Это был только первый звоночек. Потом эта тема стала возникать постоянно. Он куда-то уезжал на месяц, иногда на два, Катька скучала, а я отдыхала душой. Но через полгода он вдруг заявил, что уходит. Он, мол, любит и меня и Катьку, но двое детей в доме для него непереносимо, и ушел. Как выяснилось, ушел к красивой молодой актрисе. С тех пор у него этих актрис сменилась уже целая вереница… А он стал модным писателем. Иногда, не часто, появлялся на телеэкране. Давал интервью в журналах, номинировался на «Букера», вошел в шорт-лист, но премию не получил. Думаю, его это больно уязвило. А впрочем, бог с ним!

…Как-то вечером я решила пойти в магазин на соседней улице. Он недавно открылся и кто-то из соседей говорил, что там очень свежие продукты. Мне этот магазин категорически не понравился, там все было, может, и свежее, но выглядело как-то неаппетитно. А цены оказались очень даже высокими. Ну и зачем мне эта радость? Я купила только пол-литровую банку клюквенного йогурта на пробу и пошла домой. И вдруг увидела, что на газоне лежит ирландский сеттер. Живой, но явно в полном изнеможении.

– Денди! – позвала я.

Пес сразу поднял голову. Сел.

– Денди, ты что тут делаешь? Где твоя хозяйка?

Пес был весь какой-то грязный, шерсть пыльная, и на ошейнике болтался обрывок поводка. Ничего себе! Похоже, пес потерялся.

– Денди, бедный, ты потерялся? Пойдем домой?

Он заскулил.

Я решительно взяла его за ошейник.

– Идти-то сможешь?

Он пошел со мной рядом, только чуть прихрамывая.

Я позвонила в квартиру новых соседей.

– Кто? – раздался мужской голос.

– Простите, это не ваша собака?

Дверь мгновенно распахнулась.

– Боже мой, Денди! Спасибо вам огромное. Где вы его нашли?

Мужчина присел на корточки и обнял пса. Ему было лет 35–40. И выглядел он почти таким же помятым и неопрятным, как и Денди.

– Вот радость-то! Да вы заходите. Может, хотите кофе?

– Да нет, спасибо, я пойду.

– Ох, простите! – Он вытащил из валявшегося на подзеркальнике бумажника три тысячных купюры.

– Вы что, с ума сошли?

– Почему? За вознаграждение… – смутился он.

– Я не за вознаграждение, я просто по-соседски!

– Извините ради бога! Я просто думал… Мы тут объявления расклеили… Простите, пожалуйста!

– Ладно! Я рада, что Денди обрел хозяев.

– Надо срочно сообщить маме, она так убивалась. Ох, а как вас зовут?

– Валерия Константиновна. Всего доброго!

– А я Игнат!

– Очень приятно. И всего хорошего.

Я поспешила уйти. Он мне не понравился.

…– Мама, тебе тут обзвонились! Ты мобилу забыла! – сообщил Гришка.

– Ох, в самом деле!

Я проглядела все вызовы. Ничего волнующего или срочного. И пошла готовить ужин. Гришка явился мне помогать.

– А где Катерина?

– У Наташки. Мама Лера, а ты знаешь Денди? Он пропал! Такой хороший был… А вдруг его гицель увез?

– Кто? – не поняла я.

– Гицель.

– Постой, ты откуда это слово знаешь?

– Тетя Валя из тридцать второй сказала – его небось гицель увез! Гицель – это плохой человек, да?

– Наверное. Но только его никто не увез. Я его нашла и только что отвела домой.

– Правда? – просиял Гришка. – Мамулечка, какая ты хорошая! Вот тетя Вита, наверное, обрадовалась.

– Ее дома не было, только ее сын.

– У нее есть сын?

– Да. Он сказал – вот мама обрадуется!

– А сын большой?

– Ага! Здоровенный!

Гришка, похоже, был разочарован.

– А что у нас сегодня на ужин?

– Салат с креветками.

– Ура!

Вскоре явилась Катерина и мы сели ужинать. Меня то и дело дергали по телефону, то одно, то другое. Никак не удавалось спокойно посидеть с детьми. Я пришла в крайнее раздражение. Хоть бы один приятный звонок… Но часам к десяти все кончилось. Гришка уже спал, а Катерина что-то читала. Надо сказать, мой ребенок все свободное время читает книги, и Гришка, глядя на нее, тоже начал читать. И это меня безмерно радует. Многие мои знакомые жалуются, что их дети не желают читать. А мои…

– Катюха, спать не пора?

– Мам, я только главу дочитаю…

В этот момент в дверь позвонили.

– И кого черт принес? – проворчала я и пошла открывать.

– Кто там?

– Лерочка, дорогая, открой! Это Елена Павловна!

Господи, бывшая свекровь! Я распахнула дверь, и мы кинулись друг другу в объятия.

Елена Павловна плакала.

– Что с вами? Почему вы плачете?

– Как же я рада тебя видеть! А где Катюшка, она дома?

– Катя!

Но Катька уже выскочила в прихожую. Бабушку свою она не помнила. Елена Павловна уехала, когда ей было неполных два годика.

– Боже мой, какая ты стала! Совсем большая! – рыдала Елена Павловна. – Катенька, я твоя бабушка… Ты меня совсем не помнишь?

– Извините, нет, не помню, – довольно сухо ответила Катька.

– Хотя чего удивляться, бабушка-кукушка… – всхлипнула Елена Павловна.

Катька вдруг улыбнулась. Видно, обаяние Елены Павловны не оставило ее равнодушной.

А та схватила Катьку в объятия, стала целовать.

– Катенька, родная, прости меня, солнышко, я такая беспутная старушка…

– Вы не старушка, – заметила вдруг Катерина. – Вы просто… немолодая дама.

– Батюшки светы! Какая у меня внучка!

– Послушайте, что мы торчим в прихожей? Елена Павловна, хотите чаю? Может, вы голодны?

– А винца у тебя сухого нет? Я вечером пью только бокал сухого вина.

– Есть! Пошли тогда в комнату. Катюха, тащи бокалы!

– Сколько? – осведомилась Катька.

– Два! А тебе пора спать!

– Я слишком поздно, да? Но я только сегодня прилетела, вещи в отель забросила и к тебе!

– Почему в отель? – несказанно удивилась я.

– Та к моя квартира сдана.

– А вы надолго в Москву? – спросила Катька, доставая из буфета бокалы.

– Как поживется… Господи, до чего же я рада вас видеть, девчонки! Я вам подарки привезла, целую кучу, но оставила все в отеле, я ж не была уверена, что застану вас… Но завтра я приглашаю вас на обед, завалимся в какой-нибудь шикарный ресторан… А сейчас, Катюня, иди спать, тебе же завтра в школу!

– Ладно, – засмеялась она, – ясно же, вам поговорить охота! Тогда до завтра, бабушка!

– Солнце мое! – воскликнула Елена Павловна и опять залилась слезами.

Катька удалилась.

– Боже, какой ребенок! Лерочка, а ты… Ты не против… что я… опять появилась…

– Боже мой, почему я должна быть против?

– Ну, после этой Димкиной статьи… Это же ужас что такое… Я как прочитала, сразу заказала билет в Москву! Как можно? Я никогда его не понимала… Что он за человек? В кого? Его отец был добрым, порядочным… Лерочка, детка, почему вы расстались? Ты не вынесла его характера? Но ты ведь любила его, и он тебя как будто тоже… Что произошло? Ты прости, что я поздно спохватилась… Меня на старости лет так закружило… У меня уж два мужа сменилось…

– Ничего себе! – воскликнула я.

– Сейчас речь не обо мне! Расскажи, почему вы расстались?

Я рассказала.

Она внимательно меня выслушала.

– Теперь мне многое понятно… Знаешь, почему он дал это интервью?

– Да какая разница!

– Он просто не смог простить тебе, что ты выбрала не его, а мальчика…

– Это его проблемы! Он же в конце концов не безмозглый эстрадный звездун, а писатель, интеллектуал, должен соображать… Как можно так о своем ребенке… Как бы он ко мне ни относился, но Катька-то тут причем?

– Ты не думай, я его не оправдываю, я просто пытаюсь сама понять… А я, кстати, не хочу с ним встречаться.

– Ну, это уж вы зря.

– А мы с ним никогда не были близки. И я ему сто лет не интересна. Он мне звонит примерно раз в два года… Я ему совершенно не нужна. Вот такое чудовище я вырастила. Ты простишь меня, Лерочка?

– А мне-то за что вас прощать?

– Ты всегда мне нравилась, я очень нежно к тебе отношусь, ну что ж делать, что я такая легкомысленная… У меня была тяжелая молодость, вот я на старости лет и наверстываю…

– Какая вы молодчина!

– Лерочка, расскажи, как ты-то живешь? Димка хоть деньги дает?

– Давал, десять тысяч в месяц. Но после этого интервью Катюха взмолилась: мама, давай лучше ужмемся, но не будем брать у него деньги…

– Ах, какая девка!

– И фамилию его она отказалась носить.

– Знаешь, я ее уважаю! По-настоящему! Ну, а у тебя-то есть какой-нибудь мужик?

– Нет, постоянного нет. Так, изредка, что-то бывает…

– Что называется, для здоровья?

– Ну да. Но у меня и времени нет. Столько работы…

– А где ты работаешь? Ты же училась на сценарном?

– Можно сказать, по специальности и работаю. Пишу бесконечные и безразмерные сериалы.

– Слушай, а я смотрю наши сериалы, но на сценаристов как-то внимания не обращала…

– И «Фамильный браслет» смотрите?

– Да. Сама удивляюсь, что за дурь, но смотрю. Мне только жалко было, что этого Ванечку убили… Мне Шмелев очень нравится, – чуть смущенно улыбнулась Елена Павловна.

– Могу вас порадовать. Он вернется в сериал.

– Неужто воскреснет?

– Нет, но появится его брат-близнец.

– Правда? Здорово!

– Кстати, этого близнеца Катюха придумала.

– Да что ты говоришь? Вот умница!

– Да, она меня частенько выручает, когда мозги совсем уж засыхать начинают.

– И за это прилично платят?

– Да не очень, но справляемся. Елена Павловна, расскажите о себе, что там у вас за бурная жизнь?

– Ой, не говори! Ну, ты же помнишь наверное, я уехала в Испанию, с Мигелем. Такая любовь была… А мне, прошу заметить, пятьдесят пять стукнуло на тот момент. Я думала, это уже последнее чувство… Где там! Через два года мы разошлись. Ну не могли понять друг друга… А я встретила случайно в Толедо своего одноклассника, Володю Циммермана. Он жил во Франции и недавно овдовел. И у нас случился бурный роман… Он превосходный музыкант, играл в оркестре Гранд-опера. Это были прекрасные годы. Но он вдруг возьми и умри, а мне уж за шестьдесят, о чем тут еще думать… Володя оставил мне в наследство хорошую квартиру в Париже и кое-какие денежки, но я начала подыхать с тоски и одна моя подружка, тоже из русских, богатая дама, управляющая сетью магазинов крупной дизайнерской фирмы, предложила мне место администратора в их магазине в Касабланке.

– Где? – ахнула я.

– В Касабланке, представь себе. И я согласилась. Мне платили хорошие деньги, я знаю три европейских языка, не считая русского, а русских в Марокко великое множество. И вот сейчас я опять замужняя дама. Мой муж француз, архитектор, исключительно интересный мужчина… Лера, ты должна с детьми приехать ко мне, у меня такой дом… Это просто чудо! Я такие раньше только в кино видела! Я тебе завтра покажу фотографии. Марокко такая интересная страна!

– Боже мой, Елена Павловна, вы чудо! И вы так прелестно выглядите!

– Для своих лет, пожалуй, – засмеялась она. – Нет, правда, приезжай!

– Но там же, наверное, очень жарко?

– Если приехать в сентябре, это идеально!

– Но в сентябре дети учатся!

– Ну пропустят две недельки в начале учебного года, большое дело! А я найду тебе там мужа…

– Ох, меньше всего на свете я хочу мужа. С меня хватит. Ой, Елена Павловна, а Димка знает о ваших похождениях, иначе и не назовешь?