Мечтатели Стюарт Энн

Глава 15

Пэтси восседала в царственном одиночестве во главе огромного стола, полностью одетая, как всегда элегантная, и пила кофе с молоком. Еще не было и одиннадцати утра. Каролин застала младшую сестру Салли бодрствующей в первый раз, и именно тогда, когда предпочла бы с ней не встречаться.

— Что стряслось? — В голосе Пэтси звучала скорее брезгливость, нежели забота. — Глядя на тебя, можно подумать, что у тебя только что состоялся поединок с аллигатором.

Сегодня Пэтси даже четко выговаривала слова. Впрочем, встала она недавно и еще не успела начать свой обычный дневной питейный марафон.

— Я отправилась прогуляться и поскользнулась, — машинально выпалила в свое оправдание Каролин и только тогда поняла, что по дороге домой уже придумала отговорку. Будь у нее хотя бы капля здравого смысла, она бы давно вызвала полицию и заставила полицейских прочесать лес.

Впрочем, внутренний голос подсказывал ей, что они бы все равно ничего не нашли. Нет, они вряд ли бы заподозрили ее во лжи, но кое-какие соображения у них наверняка бы возникли. И они поделились бы этими соображениями с Салли, которая слишком слаба, чтобы пережить такое известие.

— Боже, ну кто бы мог подумать!

— Что я поскользнулась?

— Нет, что ты отправилась на прогулку, — Пэтси даже передернуло. — Общению с природой приписывается слишком большое значение. Думаю, в этом ты со мной согласишься. Выпьешь кофе или сначала все-таки переоденешься?

— Кофе, — сказала Каролин и уселась на соседний стул, в душе жалея, что не наступила во время прогулки на коровью лепешку, чтобы окончательно добить Пэтси.

Пэтси наморщила нос, однако наполнила чашку и протянула ее Каролин холеной рукой с наманикюренными ногтями. Руки у нее не дрожали.

— Угощайся.

— Смотрю, ты сегодня поднялась спозаранку, — как бы невзначай заметила Каролин.

— Не могла уснуть. Со мной такое часто бывает. Я просыпаюсь ни свет ни заря и больше не могу сомкнуть глаз. И остается лишь одно: встать с постели и притвориться, что сейчас полночь. Правда, тогда я становлюсь совершенно невменяемым, безумным созданием, — с этими словами Пэтси демонстративно зевнула.

— Кто-нибудь уже встал, кроме тебя? — Каролин попыталась не выдать заинтересованности в голосе. Пэтси же была слишком занята собой, чтобы заметить в ее вопросе скрытый намек.

— Если не ошибаюсь, я видела, как по дому бродил Алекс, — рассеянно ответила она. — Причем одетый, как будто собрался погулять. Странно, что ты не наткнулась на него во время своего утреннего моциона.

Каролин осторожно поставила на стол чашку кофе. На ее счастье, Пэтси не обратила внимания на то, какой эффект произвели ее слова. Впрочем, Каролин уже давно научилась не выдавать своих эмоций.

Итак, она поймала его на откровенной лжи, ей было известно, что он самозванец, мошенник, лжец. С другой стороны, доказательств у нее тоже нет — только голословные утверждения.

Нет, остановить его она никак не могла. А вот осложнить ему жизнь — да. Несчастный случай во время охоты мог бы решить эту проблему легко и красиво.

Пусть не надеются, что сумеют безнаказанно провернуть свою аферу. Другое дело, если к этому моменту они сумеют ее убрать. В могиле ей будет все равно, настигла их кара или нет.

— А ты случайно не знаешь, где он сейчас? — поинтересовалась она и потянулась за круассаном, который затем принялась крошить на мелкие куски.

— Наверно, у Салли, — Пэтси обратила свой взор на Каролин. Хотя ей почти стукнуло шестьдесят, кожа под глазами была ровной и гладкой, никаких мешков, никаких морщин. — Ты все никак не можешь успокоиться?

— Не поняла, ты о чем?

— Ты ведь уже не девочка, а взрослая женщина, чтобы терять голову из-за такого, как он. По-моему, это просто смешно.

— Я не теряла из-за него голову.

— Если не сейчас, то тогда, когда была ребенком.

— Но ведь я больше не ребенок.

— Что верно, то верно. Подозреваю, что и Алекс это тоже заметил. Помнится, мы всегда опасались, что он обратит свою подрывную деятельность против тебя. Надеюсь, он не стал этого делать. Или я не права?

— Не стал делать чего?

— Совращать тебя, когда тебе было всего тринадцать, — заявила Пэтси, даже не моргнув глазом.

Его поцелуй оставался с Каролин все эти восемнадцать лет. Ощущение его сильного, юного тела. Но ведь и он сам тогда тоже был практически ребенком, как бы ни хорохорился.

— Нет.

— Мне всегда не давал покоя этот вопрос. После того как он исчез, ты стала увядать на глазах. От тебя было слова не добиться, и это при том, что ты и без того не слишком разговорчивая. Я опасалась, как бы он с тобой чего не сделал… или что-то такое сказал, прежде чем исчезнуть. Ты ведь виделась с ним перед тем, как он исчез из дома?

Эту ложь на автопилоте Каролин выдавала целых восемнадцать лет. Вот и сейчас ее губы сделали то же самое.

— Нет, — сказала она. — В последний раз я видела его на берегу днем.

Взгляд Пэтси отличался сегодня удивительной ясностью.

— То есть ты не помнишь ужасной сцены, которая произошла в тот вечер за ужином?

Каролин покачала головой.

— Я даже не помню, что ты была за столом.

— Представь себе, была, — Пэтси откинулась на спинку стула и принялась вертеть в руках чашку. — Я долго думала кое о чем. Скажи, моя дорогая, а почему ты не уедешь отсюда?

— Не поняла?

— Не притворяйся. Ты всю свою жизнь была предана моей сестре, и никто не усомнится в твоей жертвенности. Но не пора ли тебе, милочка, начать собственную жизнь? К Салли вернулся сын, и тебе больше нет нужды сидеть у ее постели и держать ее за руку. Думаю, самое время для тебя начать самостоятельную жизнь.

— Это вряд ли продлится слишком долго, — возразила Каролин как можно мягче. Пэтси никогда не проявляла по отношению к старшей сестре теплых чувств. Однако Каролин привыкла считать, что за маской безразличия кроется нежелание говорить о неприятных, болезненных вещах.

— Верно, — равнодушно согласилась Пэтси. — Просто я подумала, что для тебя так будет легче.

— Спасибо, что ты переживаешь из-за меня.

Пэтси пристально посмотрела ей в глаза.

— Мне прекрасно известно, Каролин, что ты думаешь обо мне, — мягко произнесла она. — Ты считаешь меня глупой и легкомысленной и уверена, что меня интересуют лишь собственные удовольствия. Но ты мне почти как родная племянница, я знаю тебя с двух лет, и твоя судьба мне небезразлична.

Почти как родная племянница. Каролин допила остывший кофе и одарила Пэтси ослепительной улыбкой.

— Дело не в том, нужна ли я Салли. Дело в другом — мне самой нужно быть здесь.

Пэтси улыбнулась.

— Прекрасно тебя понимаю, моя милая. Нам всем нужно быть вместе в это печальное время. Я лишь… — она не договорила.

— Ты лишь? — подсказала ей Каролин.

— Я лишь надеюсь, что ты будешь осторожна.

Каролин застыла как статуя.

— Что ты хочешь этим сказать?

Но Пэтси легкомысленно махнула рукой.

— Я сама хотела бы знать, что хочу сказать. Думаю, это во мне говорит материнский инстинкт. Я просто переживаю за всех вас.

Насколько Каролин могла судить, материнский инстинкт Пэтси если и просыпался в ней, то только из-за Джорджа, а все прочие переживания касались лишь себя, любимой. Или Пэтси было что-то известно, или она что-то подозревала, однако была слишком осторожна, чтобы признать это вслух.

Внутренний голос подсказывал Каролин, что Александр Макдауэлл или человек, называющий себя его именем, в столовую сейчас не сунется. Но он вошел и сел.

— Мы только что говорили о тебе, — проворковала Пэтси.

— Вот как? — его красивые губы скривились в подобии улыбки. Если в его голубых глазах и промелькнула настороженность, Каролин ее не заметила. Вид у него был совершенно спокойный, как будто он был на сто процентов уверен в том, что она не сможет разоблачить его. — И что же вы про меня говорили? — Алекс взял протянутую Пэтси чашку кофе и принялся накладывать в нее сахар, ложка за ложкой.

— Пэтси предупредила меня, чтобы я была осторожной, — заявила Каролин. Их взгляды встретились. В глазах обоих были насмешка и вызов.

— И чего ты должна опасаться? Или кого? Надеюсь, не меня. Я ведь совершенно безвредное существо. Что ты скажешь, тетя Пэтси?

— Да-да, совершенно безвредное, — подтвердила Пэтси без малейшего намека на иронию. — Более того, мое предостережение не имеет к тебе никакого отношения. Просто сегодня утром во время прогулки она поскользнулась и упала. Вот я и сочла нужным предупредить ее, чтобы, когда она в следующий раз отправится гулять, смотрела себе под ноги. Я бы не хотела, чтобы в этом доме появился еще один инвалид.

Улыбки Алекса как не бывало. Он подозрительно прищурился.

— Что случилось?

Ты знаешь не хуже, чем я, что случилось, едва не выкрикнула Каролин ему в лицо. Ты пытался меня или убить, или запугать.

— Я оступилась на кочке и растянулась в грязи, — сказала она вместо этого. — Просто я неуклюжая, вот и все. Этого больше не повторится. Обещаю впредь смотреть под ноги.

Если его подшучивания и насмешки выбивали ее из колеи, то странное выражение, которое она прочла в его глазах, окончательно лишило ее самообладания.

— Пэтси права, — резко произнес он. — Несчастные случаи нам ни к чему.

— Никаких несчастных случаев не будет, — возразила Каролин, не в силах скрыть нервное напряжение.

— Вообще-то, — подала голос Пэтси, — поскольку ты вернулся в мир живых, я предложила Каролин взять небольшой отпуск. Пусть уедет отсюда на какое-то время, отдохнет от своих печальных обязанностей. В конце концов, Салли вновь обрела сына. И Каролин ей больше не нужна.

Каролин заподозрила бы в последних словах Пэтси злорадство, не будь Пэтси чересчур глупа для подобного рода вещей.

— Приятно слышать, что другие люди небезразличны тебе, тетя Пэтси, — произнес Алекс. — Однако боюсь, что мое появление здесь не отменяет обязанностей других членов семьи, и особенно Каролин. Она заботится о Салли как родная дочь.

— Верно, но любовь матери не зависит от того, насколько хорошо ребенок исполняет дочерний или сыновний долг. Из моих троих детей Грейс самая заботливая, самая щедрая, самая нежная. Но она наводит на меня скуку. А вот Джордж такой же эгоист, как и я, но я его обожаю, — Пэтси широко зевнула, а затем, одарив обоих своих собеседников царственной улыбкой, встала из-за стола. — Желаю вам обоим научиться ладить друг с другом. Вы этого никогда не умели делать — ни сейчас, ни в детстве. Жизнь стала бы гораздо приятней, если бы вы оба на время забыли о своей былой вражде. В противном случае ей лучше уехать отсюда.

Каролин меньше всего вдохновляла перспектива остаться за столом в обществе Алекса. Однако тотчас вскочить с места тоже невозможно, у Пэтси немедленно возникнут новые вопросы. Кроме того, не стоит показывать Алексу, как она нервничает. Вероятно, он и сам уже это заподозрил и, вне всякого сомнения, сделает все, чтобы усилить ее нервозность. Нет, она не позволит ему снова взять над ней верх.

— С какой это стати она пытается от тебя избавиться? — спросил Алекс как бы невзначай.

— А откуда тебе известно, что она пытается от меня избавиться? Она просто сказала, что один из нас должен уехать.

— Ей прекрасно известно, что я не собираюсь никуда уезжать. Значит, уехать должна ты.

— Она спрашивала меня про тот вечер, когда настоящий Алекс умер, — Каролин нарочно сменила тему разговора.

Ее собеседник поморщился.

— Я бы просил тебя не бросаться словами «настоящий Алекс». Никогда не знаешь, кто может подслушивать за дверью.

Каролин одарила его притворной улыбкой.

— Что ж, что верно, то верно. Скажи, ты намерен сказать своему сообщнику, что мне все известно?

— Которому? Уоррену? Нет. Мне казалось, что наш с тобой секрет должен остаться между нами. На твоем месте я бы держал рот на замке и имел дело только со мной.

— То есть ты не такой опасный, как он?

— Можно сказать, что так.

Она внимательно посмотрела на него. Это он пытался ее убить, потому что ей слишком много известно? Или это был кто-то другой?

Сидевший напротив нее мужчина был до неприличия красив — правильные черты лица, чувственный рот. Светлые волосы, влажные после утреннего душа, зачесаны назад. В эти мгновения он напоминал ей русского князя, который пришел требовать для себя царский престол.

С той единственной разницей, что это был самозванец.

— Так ты уедешь? — Он потянулся и налил себе еще одну чашку кофе. Каролин окинула взглядом его поджарое мускулистое тело. Ей тотчас вспомнились кое-какие его особенности — фальшивый шрам на бедре. На гладкой и горячей коже.

Она попыталась стряхнуть с себя это эротическое наваждение.

— Полагаю, ты был бы этому только рад.

— Так мне, пожалуй, было бы проще. Но я не собираюсь принуждать тебя к отъезду. Мне просто любопытно узнать.

— Пока Салли жива, ничто не заставит меня покинуть этот дом, — бросила она ему. — Даже не думай.

— А что, по-твоему, я могу такого сделать? — задал он встречный вопрос. — Ты уже сказала мне, что, если я посмею до тебя дотронуться, ты вызовешь полицию.

— И еще я сказала, что тебе мало не покажется.

— Дети, дети, — это в столовую с самодовольным видом вошел Уоррен. Для человека, строящего козни против умирающей сестры, он выглядел слишком спокойным. — Вы что, снова ссоритесь? Впрочем, насколько я помню, вы еще детьми были готовы перегрызть друг другу горло. Я сказал Пэтси, что в один прекрасный день вы перерастете эту свою вражду, и сегодня прошу вас ради мира и спокойствия этого дома забыть обо всех ваших разногласиях.

— Ни за что, — произнесла Каролин, вставая из-за стола.

— Как, никакого доброго утра для дядюшки Уоррена? — жалобно удивился тот, кого при всем желании нельзя было заподозрить в излишне горячем проявлении родственных чувств.

— Если хотите, можете поговорить со своим племянником, — бросила ему Каролин и вышла из столовой. Вернее, выбежала едва ли не бегом. Впрочем, ей было все равно.

Бегом так бегом.

— Что тут между вами произошло? — потребовал ответа Уоррен, занимая освободившееся место Пэтси во главе стола, и потянулся за кофе.

Алекс лишь пожал плечами.

— Ты сам знаешь, чего можно ждать от Каролин. Вечные истерики из-за мелочей.

— Между прочим, это совсем не та Каролин, какую я знаю. Та Каролин всегда была сдержанна в проявлении своих эмоций. Такая благовоспитанная барышня. Истинная представительница семейства Макдауэллов.

Алекс уловил в его голосе странные, не совсем понятные нотки удовлетворения.

— Любопытно, что истинная представительница семейства Макдауэллов на самом деле никакая не Макдауэлл, — лениво произнес он, ожидая, что Уоррен скажет ему в ответ.

Но Уоррен был тот еще лицедей — хитрец, изворотливый как политик и беспринципный как делец. В его намерения не входило ни с кем делиться, пока не наступил нужный момент.

— Жизнь полна удивительных поворотов, — произнес он. — С тех пор, как я видел ее в последний раз, нервишки у нее расшатались. Конечно, она переживает по поводу скорой кончины Салли. Каролин всегда была ей предана всей душой. Однако я подозреваю, что именно ты довел ее до такого состояния.

— Возможно, ее действительно раздражает мое присутствие, — предположил Алекс.

— А вот этого делать не надо. Мы не имеем права наживать себе лишних врагов. Если Каролин заподозрит, кто ты на самом деле, нас ждут большие неприятности. Разумеется, все можно уладить, однако хотелось бы, чтобы все прошло без сучка без задоринки.

В глубине души у Алекса шевельнулось нехорошее подозрение. Впрочем, зародилось оно раньше — из-за слов Пэтси и грязной, помятой одежды Каролин.

— И каким образом ты намерен все уладить? — резко спросил он.

— Мы, а не я. Ведь, как я понимаю, мы с тобой в этом деле заодно, — ответил Уоррен.

— Заодно.

— Если ты не в состоянии повлиять на нее иначе, ей всегда можно предложить отступные.

— Сомневаюсь, что она их примет.

— Возможно, ты прав, — мрачно согласился Уоррен. — А если учесть, что она явно что-то подозревает, мы могли бы организовать небольшой несчастный случай.

Алекс застыл на месте.

— Какой еще несчастный случай?

— О, ничего смертельного. Поверь мне, мы что-нибудь придумаем. Нечто такое, из-за чего она на пару дней попала бы в больницу, чтобы вывести ее из игры. Или же я мог бы что-нибудь сделать с чековой книжкой Салли. Сейчас ею распоряжается Каролин. Я мог бы состряпать кое-какие несоответствия, а потом обратить на них внимание Салли.

— Ты просто душка, дядя Уоррен, — произнес Алекс с кривой усмешкой, стараясь скрыть омерзение.

— Как говорится, рыбак рыбака. На самом деле покойный Алекс был проходимец похуже нас с тобой, вместе взятых.

Алекс сделал глоток изрядно переслащенного кофе.

— А с чего ты взял, что его нет в живых?

— А разве не ясно? Если учесть, какие деньги крутятся в нашей семье, было бы странным, что он до сих пор не пробовал их прикарманить, — легкомысленно ответил Уоррен.

— А по-моему, дядюшка, твоя уверенность основана на чем-то большем, — парировал Алекс. — Мне показалось, что тебе известно о твоем племяннике что-то такое, чего не знают другие.

Уоррен рассмеялся.

— Это твои фантазии. Не надо пугать меня, мой мальчик. Нас с тобой еще ждут дела. Салли держится лишь на кислородной подушке, и сдается мне, она больше с нее не слезет. И если мы с тобой ничем себя не выдадим, все будет прекрасно. Лишь бы только Каролин не испортила нам игру. Я не собираюсь отступать, тем более что ждать осталось совсем недолго.

— Ты считаешь, она единственная, кого нам нужно опасаться?

— Абсолютно. Ты, парень, проделал отличную работу, сумел расположить к себе Джорджа и Тессу. Пэтси и так все до лампочки. Для нее главное, чтобы ее жизнь и дальше оставалась такой, к какой она привыкла. Каролин же представляет для нас опасность, потому что ей нечего терять. Она девушка с моральными принципами и может нам все испортить.

— Как я понимаю, дядя Уоррен, вам принципы совершенно чужды.

— Только не надо меня подначивать, дружище. Я не в том настроении, чтобы шутить.

— Если Каролин выросла настоящей Макдауэлл, откуда у нее понятия чести и приличий?

Уоррен одарил его колючим взглядом.

— А откуда они взялись в тебе самом? Ты ведь первый предложил мне провернуть эту аферу.