Если вы не в этом мире, или Из грязи в князи Рыбицкая Марина
— Ваши высочества, какая честь для замка Морлезонь! Мы неимоверно рады видеть вас! — расплылись елеем хозяева нового замка. И откуда они взялись? Я даже не успела заметить. Наверное, на грядке выросли.
— Мы тоже счастливы одарить ваши земли своим присутствием, — изысканно загнул в ответ мой супружник. Двинул меня локтем под ребро и прошипел в мою сторону, не разжимая губ: — Герцог и герцогиня Лутрийские!
— Да-да, нам очень приятно! — злой гадюкой сладко прошипела я в ответ.
В дверях парадного зала нашу царственную пару (чуть не сказала — «тусовку»!) встретил церемониймейстер и минут десять выкрикивал и вышепетывал положенные по статусу титулы. И на фига козе баян, спрашивается? Да, так вот, пока кубический усатый дядечка (категория «что поставишь, что положишь — высота куба не меняется!») зычным голосом упражнялся в логопедии, я жутко устала и дико проголодалась… Хорошо хоть шлейф у меня отцепили, а то вся замковая пыль была бы моя!
Наконец у церемониймейстера устал язык. Я неимоверно возрадовалась, вздохнула свободнее и приготовилась ползти до кресел и отдохнуть спокойно. Ну-ну… Не тут-то было!
Мужчина заткнулся на мгновение, сделал эффектную паузу и выдал:
— Павана!
Нет, ну молодец, а? Вместо того чтобы накормить, напоить, спать положить… нет, с последним пока можно повременить… нас тут плясать заставляют!
Павана — медленный торжественный танец. Хорош тем, что позволяет рассмотреть танцующих во всех подробностях и ракурсах. Можно сказать — это шествие по залу под музыку.
На меня та-а-а-ак глазели! Если не прекратят мое высочество глазами мозолить, придется побираться по миру на заплатки! Ибо до косметических операций тут еще не додумались. Вернее, не так — додумались! И называются они мордобой. Лучше всего получается рихтовка носа и исправление прикуса…
После танца, который мы исполняли в гордом одиночестве, все гости еще раз покричали про семейное счастье… Особенно надрывался один очень древний мужчина: он колотил тростью по паркету и, безбожно картавя, громогласно орал о детях в большом количестве, и как это здорово — участвовать в процессе их появления.
Интересно знать, это он сам еще помнит или с чужих слов излагает?
У меня терпение стремилось к нулю, и ему (терпению) это удавалось! В корсете рис уже давал ростки: тепло и влажно, что еще нужно этому неприхотливому растению? В туфлях сильно мешались жемчуг, тот же рис, зерно и камушки. И, кажется, они там все между собой передрались! С волос и свадебного флердоранжевого венка тоже что-то при каждом движении сыпалось.
С тревогой вспоминала сказку о Василисе Премудрой, как она там рукавами махала… Ой-ей! Как бы у меня тоже чего-нибудь… не вылетело! До сих пор страшно думать, что же у нее в платье завалялось, если оттуда лебеди проклюнулись!
Наступило время вручения подарков. Хороший обычай, мне нравится. Одно «но»! Почему никто не подумал о том, что я устала и проголодалась?
Восседали мы с благоверным в центре зала и кивали всем, кому приспичило нас одарить. А приспичило всем! Кто ж откажется показаться перед наследником престола и засвидетельствовать свое почтение?
Одного дяденьку я запомнила особо! Этот садюга подарил нам золотой набор столовых приборов на двоих в количестве двухсот сорока трех предметов, о чем несколько раз упомянул! Я с содроганием вспомнила уроки мадам Люли, меня подкинуло, и только своевременное вмешательство принца спасло толстопуза от метания этих приборов в его объемную мишень!
Я было собралась вздремнуть и некоторое время раздумывала, выбирая для этого плацдарм и колеблясь между плечом супруга и подголовником кресла. Подголовник казался мягче и гораздо приветливей!
Но тут церемониймейстер объявил следующего дарителя, оказавшегося гостем из дружественной державы Орегондии.
Чернявый мужчина своеобразной наружности, про которых у нас дома говорят, что они не любят розовый цвет, но зато обожают голубой, оказался отзывчив к долгу родине. Он торжественно поправил воротник черной батистовой рубашки под белым камзолом и выпятил грудь так, что из глубокого декольте… ой, я хотела сказать: расстегнутой до живота рубашки! — стало заметно серебряное колечко в соске. Еще оттуда выглядывали две дюжины цепочек и множество тату, способных вогнать в краску и более искушенного зрителя (про …надцать сережек в ухе я скромно умалчиваю!).
Посол счастливо улыбнулся и поплыл по паркету в нашу сторону.
Я ошалела.
Поблескивая в сторону принца игривыми черными глазенками прирожденного шкодника, посол с бородкой а-ля «козел-дроздобород» приблизился к нам и закудахтал:
— Ваши высочества, поздравляю вас со знаменательным событием!
Мы сонно кивнули. Смазливый тип любезно продолжил:
— …И хочу преподнести подарок принцессе!
Да? С чего вдруг? Может, он мне мышку хочет подарить и, пока я стану бегать от нее по залу и орать, собрался занять мое место и пообщаться с принцем? Так попроси по-хорошему, сама уступлю! Я отвлеклась на его подведенные черно-серыми тенями веки и чуть не пропустила главное:
— Поскольку наша держава граничит с морем… (Конечно, граничит! Можно сказать, море омывает полуостров со всех сторон, и мало кто из держав, даже учитывая их мелкие размеры, с морем не граничит.) То спешу преподнести новомодные фижмы…
Убью заразу! С особой жестокостью!
— …Облегченного образца из уса морского зверя…
С криком:
— Спаситель! — Я вылетела из кресла и повисла у мужика на шее, болтая ногами от благодарности.
— Что вы себе позволяете! — вскочил из кресла супруг и начал меня отдирать от остолбеневшего дружественного гостя. Я сжала руки посильнее. Мужик закашлялся и немного посинел.
— Не мешайте мне выражать мои чувства, — обиделась я. — Вам не дано понять, ЧТО ТАКОЕ носить железные фижмы!
— Вы хотите, чтобы я попробовал? — саркастически выдал муж, снисходительно улыбаясь, но, по крайней мере, оттаскивать меня от скользкого господина перестал.
— Я? Нет! — отказалась, живо себе представив, как этот двухметровый шкаф с антресолями отбирает у меня облегченный вариант фижм, потому что ему не понравились обычные! Нонсенс, безусловно, но моя жизнь в последние годы сильно смахивала на комедию абсурда, щедро приправленную трагедией и политой сверху слезами мелодрамы!
— Благодарю вас! — Голос просто сочился ядом. Ах, так?!
— Не за что, ваше высочество! — пропела я, нагло глядя в глаза мужа. — Вдруг вам понравится!
— Это дамский вариант! — влез друг из Орегондии.
Я на чернявенького рассердилась: ну вот кто тебя, представителя сексменьшинства, в разгар теплой супружеской беседы спрашивает? А потом до притуплённого голодом и жаждой разума дошел смысл сказанного.
— Мужские тоже бывают? — радостно заинтересовалась я. Тут же деловито осведомилась: — Сколько стоят и где купить?
— Зачем? — Принц и гость таращились на меня с крайним изумлением.
— Чтоб было, — пожала я плечами, исподтишка ухмыляясь и потирая руки в перчатках. — На всякий случай…
— Какой случай? — оторопел благоверный. — Какой такой может быть случай?
— Случаи разные бывают! — добродушно заверила его я, со знанием дела переглядываясь с «дроздобородом».
— Сумасшедший дом! — выпалил наследник, хватаясь за голову.
— Правда? — подняла я брови в фальшивом изумлении. — А с виду вполне приличный, и люди повсюду такие милые попадаются…
— Вы дадите себе труд замолчать? — У Матиаса скоро пена изо рта пойдет.
— Вообще-то я белая и пушистая, — немедленно отозвалась моя царственная персона, — но сейчас рыжая и колючая… И вообще: от труда сбежит и рыбка из пруда! — У меня еще многое заготовлено сказать.
— Кто, рыбка? — У принца начал подергиваться правый глаз. — Куда сбежит?
— Не я же, — заверила его я. — Я-то никуда бежать не собираюсь!
— А вы кто? — Классное выяснение! Да еще после того, как нас обвенчали!
— Может, все же стоит спрашивать имя жены до свадьбы, а не после сего знаменательного события?..
— А-а-а… Э-э-э… О-о-о… — Это все, что я услышала в ответ.
Негусто. В принципе, я прекрасно понимаю: здешние принцы в наших университетах не обучались и всех примочек знать не могли, но чувство юмора должно быть? Или принцам его не положено по статусу? Тогда будем развивать! Иногда насильно!
— Герцог Пойдувыйдуль! — взвыл над ухом церемониймейстер.
Куда выйду?
— …С семейством! — добавил голосистый рупор царской династии.
Понятно… Глядя в упор на герцогское ошеломительно неприглядное семейство, выйдешь даже в закрытую дверь!
Мурыжили нас мучительно долго. Часы давно пробили полночь, шел первый час ночи, а воз был и ныне там.
Церемония вручения подарков продолжалась без эксцессов, потому что впредь никто из поздравляющих ничего такого вроде бронированных подштанников принцу или кружевных корсетов его супруге не дарил. Лично я по этому поводу шибко не переживала. Сидела вся из себя счастливая, вцепившись в коробку с заветным подарком из дружественной Орегондии (уж я об этом позабочусь!), и не желала расставаться с чудной вещицей! Отобрали ее лишь с клятвенно твердым обещанием отнести мне в комнату. Я отдала… с трудом, но пообещала проверить самолично и если… то… и в разных позах… и через кандибобер. Особенно слуг почему-то впечатлил кандибобер. Странно…
— Мареска! — неожиданно взвизгнул церемониймейстер. Меня чуть Кондратий не хватил. Ага, тот самый. От неожиданности я подпрыгнула на месте и попала прямо, так сказать, в объятия к мужу. Тот не растерялся и повел меня в быстром танце. Мы немножко поскакали, похороводили, позвенели бубенцами, как стадо овец на выпасе, и, наконец, угомонились…
Мужик-распорядитель выкрикнул:
— Гости приглашаются на торжественный ужин по случаю бракосочетания принца Матиаса и принцессы Алиссандры!
Вдохновленная этим своевременным объявлением, я ломанулась на запах съестного, как лось в период гона. Но меня мигом остановили.
— А вы куда?.. — ехидно осведомился принц, небрежно перекатываясь с носка на пятку. Издевается, гад!
— Туда! — показала подбородком на вожделенные двери в пиршественный зал, куда задом пятились присутствующие, не забывая мести шляпами пол и приседать в мою сторону. Дескать, про меня не забыли. Я еще тут, и они это помнят и ценят.
М-да… не одна я сильно есть захотела. Вон как народ в празднично украшенную фонариками столовую подтянулся… будто железные опилки к магниту! Конечно, соблюдая старшинство и ранг, переговариваясь и временами чинно кланяясь между собой, но в остальном кушать приглашенные двинули довольно-таки резво. Мне от входа было отлично видно, как благородные кавалеры отодвигают стулья и усаживают дам. Те кокетливо чирикали что-то любезное в ответ.
Голодные спазмы не заставили себя ждать. Да и жажда замучила, губы пересохли, во рту все просто опухло. Горло драло, словно наждаком. Я невольно шевельнула плечом, чтобы обойти назойливую помеху в виде супруга-переростка и сделать прорыв на означенную территорию.
Не тут-то было! Матиас встал как скала — бульдозером не сдвинешь!
— А вам туда не надо! — с довольным видом заверил свежеиспеченный супруг молодую женушку. Замечу, слишком ласково мне высказал, чтобы это не было пакостью.
— Почему? — легко попалась я на коварно расставленную удочку.
— У вас сухой пост! — отыгрался благоверный и всучил меня куче придворных дам. — Отведите принцессу в ее покои! — И слинял в очередь за жратвой.
Сволочь! Эксплуататор! Счас вспомню историю и соберу народ на раскулачивание!
Мечты не сбылись. И, окруженная дамами, я отбыла на закланье в заключение строгого режима. На брачное ложе…
Меня водворили в комнату, обитую жизнерадостными розовыми шпалерами, громаднейшее по размеру пустое помещение, где из всей мебели стояла широченная кровать и несколько кресел. Честно говоря, мне было непонятно, почему для спальни отвели подобное помещение, и кто тут мучается болезнью гигантомании. Ну да, если задаться целью, то в салочки можно гонять долго… до самого утра… Камин нам не выделили, заменили парой жаровен, но они положение не спасали. Вокруг царили промозглость и холод.
— Ваше высочество! — бросилась ко мне Лара, полыхая восторженным сиянием, словно новогодняя электрическая гирлянда.
Эй, я не поняла: кто из нас двоих замуж выходил? Я поморгала глазами на это чудо в праздничном кружевном переднике и чепце. Откуда столько счастья?
— Поздравляю вас! — Служанка попыталась пасть на колени и обслюнявить мне подол.
— Но-но! — одернула горничную. — Без излишеств!
Дамы-конвойные многозначительно переглянулись и засуетились вокруг новобрачной, снимая тряпочку за тряпочкой. Жаль, принца не было! Еще неизвестно, как скоро ему вновь повезет увидеть меня во время исполнения столь долгого стриптиза! Когда дело дошло до сорочки, я уже покрылась гусиной кожей, посинела и лязгала зубами похлеще Серого волка…
Лара откинула одеяло, приглашая меня в кровать, и… замерла. Я подошла — и тоже превратилась в соляной столб. В брачной постели рядком в мешках лежали живые, но туго спеленутые веревками животные: петух, свинья и баран. Морды квартирантов плотно завернули тканью во избежание шума. Поэтому мы их раньше и не слышали.
— Эт-т-то к-к-кто? — От зоологического сюрприза у меня началось заикание.
— Животные, — подсказала горничная.
— Вижу, — заверила ее взбудораженная новобрачная. — А почему они в кровати?
— Греются… наверное, — испуганно прошептала Лара, поднимая на меня полностью обалдевшие глаза.
— А может, на что-то намекают? — не менее обалдело сморозила я.
— На что?.. — Горничная забыла о своем статусе и общалась со мной на равных.
— Вообще-то, — строго посмотрела я на нее, — свинья в кровати, даже чисто вымытая, все же остается подложенной свиньей. А подложить свинью в брачную ночь… даже для меня как-то многовато, ты не находишь?
Горничная кивнула, соглашаясь.
— Дамы, — я решительно прибегла к посторонней помощи, — это что за подселенцы?
— Символы супружеской жизни! — подлетели к ложу многочисленные помощницы, у меня прямо зарябило в глазах от разноцветных платьев и обилия драгоценностей.
— Вы хотите сказать, что кто-то из этих несчастных животных символизирует меня и принца? — попыталась прояснить ситуацию. Задала логичный вопрос: — Кто тогда свинья?.. — Пару секунд помолчала и сама себе ответила: — Хотя кто — я уже знаю…
— Ну что вы, ваше высочество, — запротестовала старшая дама, сухопарая седовласая женщина лет сорока.
Остальные затараторили наперебой, объясняя:
— Петух — символ плодовитости!
— Свинья — богатства…
— Баран — ума, — тоскливо закончила я логическую цепочку.
— Не совсем, — смутились женщины. — Баран — символ домашнего очага!
— Похоже, — заверила их. — Просто одно лицо с домашним очагом. Смотрю — и прямо нахожу знакомые черты. И что мне с этим плодовитым домашним богатством делать, пока оно у меня в кровати не нагадило?..
— Вам нужно выбрать любое животное и своими руками дать ему свободу, — рассказали дамы. — Расставить приоритеты!
— Всего одно? — удивилась я. — Так мало?
Все присутствующие в комнате замолчали и как-то странно на меня посмотрели. Блин, как дети малые!
Я сноровисто засучила рукава кружевной сорочки, сунула петуха под мышку, развязала свинью и барана и пинками выгнала оккупантов из постели. Также, не обращая внимания на визги и охи дам, я подхватила палку для зашторивания окон и умело направила очумевших животных к двери из спальни. Пришлось немного помучиться, потому что свинка и баран норовили разбежаться в разные стороны, но кто они против меня с моим опытом?
В результате я вытурила символы за дверь и тут углядела идущего по коридору мужа в компании молодых людей. Все такие сытые, довольные и слегка пьяные! Мой голодный желудок отозвался на жгучую зависть хозяйки утробным урчанием… Все!
Печатая твердый шаг, я подошла к удивленной нашей встречей в неурочном месте компании и со словами:
— Для плодородия! — вручила принцу петуха.
Потом развернулась и пошлепала обратно, деликатно поддерживая подол рубашки двумя оттопыренными пальчиками. В дверях обернулась и злорадно добавила:
— Тут еще свинка с бараном бегают… так это вам не нужно… Ага, это все уже у вас есть!
И хлопнула дверью об косяк! Гордо и со смыслом! Вот такие мы: бедные, но страшно гордые, как одна очень маленькая птЫчка!
Мои спальные дамы слегка восстановили поврежденные нервным шоком файлы системы, перезагрузились и активировались в попытках запихать меня в кровать, где до того почивал скотный двор. Щас! Я, может быть, и бедная, но брезгливая! Поэтому, нимало не смущаясь, своей властью принцессы приказала сменить постельное белье в целях гигиены.
Придворные кукушки сморщили аристократические носики и попытались мне возразить. Мне! Голодной, похмельной, усталой и злой.
А бедной невесте еще, между прочим, супружескую повинность отрабатывать предстоит! На рудниках! В четыре руки!
Э-э-э… с этим, пожалуй, переборщила. Тут бабушка надвое сказала… Мне сейчас не до любви. Я бы с большим удовольствием порубила кого-то на колбасу! Кровяную! Со шпиком! С чесноком! Копченую! Ням-ням! Тьфу! Прости мне, Господи, крамольные мысли! Честное слово, не со зла, а только для порядка и уважения!
— А ну быстро сменить постель! — низко рыкнула я, подбоченившись и следя, чтобы дам звуковой волной смело именно к кровати, а не в другую сторону. Ибо нечего филонить в мою первую брачную ночь!
Дамки, простите — дамы, зело впечатлились. О, как! Вспомнилась любимая детская игра в шашки: «Чапаев». Я потерла руки. Сейчас поиграем. Дамок у меня навалом…
— Куда ты лезешь в грязной обуви! — сделала я строгое предупреждение одной беспардонной мамзели, которая старательно елозила по постели своим бюстом. Должно быть, примерялась к моей роли.
— Не отлынивай! Под кровать ты не влезешь! — это второй неудачнице. Мадам тянула угол простыни вниз. Ха! Эту корову бы к нам в харчевню в горячую смену! Хотела бы я на эту дистрофичку посмотреть!
— Лара, научи! — Мне надоело мерзнуть.
Горничная взяла дело в свои умелые руки, и вскоре я уже возвышалась на пуховой перине. Мне под спину подпихнули пару подушек и сейчас пытались на скорую руку слепить из меня femme fatale,[15] для чего третий раз кряду перераспределяли чисто символические кружева на том, что поручик Ржевский искал везде. Я, кстати, тоже всегда искала и нашла вот только после того, как меня стали затягивать в корсет. И то… я не уверена, что это она. В смысле — грудь, если кто не понял.
Вообще, утопая в пене белоснежных кружев, я себе казалась вишней во взбитых сливках. Только прошу учесть — консервированной вишней! — свежесть от меня требовать было уже бесполезно и крайне опасно. Тем более что замковые куранты пробили уже два часа ночи.
Тут в дверь деликатно постучали. Не иначе как сапогом. Да… мужикам понадобилось немало времени, чтобы очухаться от дивного видения в моем лице. Или они символы ловили? А зачем?
Сухопарая дама поплыла к двери и, распахнув оную, растопырилась в проеме своими юбками, загораживая весь обзор.
— Добро пожаловать, ваше высочество! — Дама пошла поливать мимоезжих елеем и медом. В смысле, подкармливать эго.
— Смотри, не приклейся где-то по дороге, — доброжелательно пробурчала себе под нос злющая невеста.
За юбками что-то звякнуло, и дама попятилась назад, пропуская в комнату пятерых мужиков, включая моего ненаглядного мужа. Чтоб он куриной ножкой подавился, окаянный! Нет, если он мне пожрать принес, то я ему многое прощу… Но не все.
«Два метра сухостоя» повернулась ко мне передом, и я с возмущением узрела: моя статс-дама держала в руках громадный кошелек с монограммой принца. Это что еще за новость! Если тут платят за отношения, то почему не мне? Непорядок.
— Быстро вернула на родину! — прошипела я даме, пока мужики раздевали супруга в дальнем углу. Видно все равно было весьма плохо. Оставалось посражаться за семейное достояние.
У придворной задрожали губы, но кошелек она отдала. Я спрятала мешочек под перину и пообещала:
— Потом рассчитаюсь, когда выясню, сколько должна за услуги. И чаевые тоже включу!
И мне не стыдно! Я больше года недоедала, питалась объедками, за гроши пахала как проклятая… А тут за то, что мне уголок сорочки подержали — кучу золота дают?! Где справедливость, я вас спрашиваю? Что она, последнее доедает? Да у нее на физиономии крупными буквами написано, что мадама на завтрак, обед и ужин жрет отнюдь не овсянку!
В этот момент к нам подвели мужа, облаченного в та-акую милую белую рубашечку… Особенно умилили рюши. Я себе все губы искусала, пока его рядом укладывали. Начала уже давиться слезами дикого смеха, чтобы невзначай не прокомментировать, как он сексуально смотрелся в сем одеянии и какие чувства во мне будоражили его голые ноги… Но, должна заметить, сравнения у меня были все больше гастрономические…
Лежали мы рядом, будто два манекена при переучете магазина. Ну, я-то ладно — ни опыта, ни инструкций… А он что, тоже в первый раз? Где тут большая вилка для макарон?
— Всем спасибо! — ласково поблагодарила, чтобы разрядить нервирующую тишину.
Дамы склонились в реверансах, мужчины отвесили поклоны и… вальяжно уселись в кресла, словно в планетарии.
— Это что за номер? — У меня натурально отвисла челюсть.
Матиас покосился на меня и тихо сказал:
— Это свидетели.
— Че-его? — У меня глаза из круглых стремительно превращались в овальные.
— Свершившегося брака, — добил меня супруг.
— Т-т-то есть они должны присутствовать, к-когда… ну… в общем… — У меня просто не осталось слов.
— Да! — прошипел муж, не пылая счастьем.
— Какой кошмар! — ужаснулась я. — Это новый вид изврата? А как в вашей стране с развлечениями? Может, вам просто кино и театра не хватает? Или праздников мало?
Супруг побурел — от гнева или стыда, судить не берусь.
— Это обычай! — не глядя в мою сторону, ответил принц. — Освященный веками! Не нами он начат…
— Но нами счас будет закончен! — заявила я и решительно выбралась из кровати.
Теперь овальными глазами смогли похвастаться остальные зрители и участники шоу.
— Быстро взяли ноги в руки и покинули помещение! — встала я перед ними, уперев руки в бока. — Считаю до трех, потом начну казнить! Прямо тут и с особым цинизмом!
Слово «цинизм» произвело нужное впечатление.
Кавалеры начали поглядывать мне за плечо, отыскивая законопатившегося среди подушек предводителя.
От кровати донеслись придавленные всхлипы и знойные подвывания.
— Что смотрите! — рявкнула во весь голос. — Нам посторонняя помощь не нужна! Мы и сами в состоянии и подержать, и поддержать, если нужно!
Подвывания усилились и разнообразились характерными повизгиваниями.
— Это нервное! — заверила я друзей принца, бросившихся к нему на помощь. — Видите, до чего вы мне мужа довели?!
Соратники благоверного попробовали мне культурно не поверить на слово. Дамы — те после предыдущего опыта общения с принцессой сразу прониклись и устремились к выходу.
— ТА-АК! — сделала я «козью морду». — Мое терпение на исходе! И если кто-нибудь слово вякнет…
Договорить мне, к счастью, не дали (я просто угрозу до конца не продумала), и незваные гости чудесным образом вымелись за дверь, устроив при этом небольшую давку в проеме. Я бдительно следила за тем, чтобы вышли все и никакого несанкционированного свидетеля случайно в углу не завалялось.
— Х-ху-у! Все! — Облегченно вздохнула, заложила на двери засов и ускоренным шагом отправилась в кровать — отогревать замерзшие ноги.
Но весь плацдарм занял один очень эмоционально вздрюченный товарищ, закопавшийся в подушках и трясшийся всем немаленьким телом. Это у него наследственные истерики или просто жизнь на нем основательно потопталась?
Постояла рядом, размышляя и переминаясь с ноги на ногу. Потом плюнула на все генетически обоснованные гипотезы и полезла в кровать под одеяло, не обращая внимания на некоторых несознательных элементов, не желающих подвинуться.
Улеглась с краю, подумала и ткнула дергающегося супруга кулаком в бок:
— Эй, у вас там все в порядке? Медицинское вмешательство не требуется?
— А? — поднял принц взлохмаченную голову и снова заржал: — Скажи, а «особый цинизм» в чем выражается?
— В чем? — почесала я под своей шевелюрой. — А в этом! — и сунула под него свои ледяные ноги.
Как истинный мужчина и воин, закаленный в чем-то вроде сражений, каких — я уточнять не буду, потому что, по моим сведениям, последние двадцать лет эта страна войн не вела, принц вздрогнул, сморщился, но промолчал. Зато ржать перестал! Вывод: если нет холодного душа, то можно использовать холодные ноги, если у кого есть запасные!
— Замерзла? — У принца проснулось что-то человеческое.
— Не видно? — ответила вопросом на вопрос и потянула на себя одеяло.
— Нет, — иронично улыбнулся Матиас. — Все такое мелкое!
Это я-то мелкое? «Верста коломенская» — для него мелкое? Дылда! Чурбан стоеросовый!
После чего все светлое, доброе и человечное уснуло. У меня.
— А ты поищи повнимательней, — ехидно посоветовала я. — Глядишь, ночь с пользой пройдет.
— Лень, — честно ответил царственный засранец и улегся поудобнее, вольготно заложив руки за голову.
Я надулась. Безобразие! Почему я должна брать инициативу в свои руки? Чисто теоретически я примерно представляла, что делать. Все же в моем возрасте в России только слепоглухонемые не знают, что делают мужчина и женщина, оставаясь вдвоем в постели. Правда, некоторые особо продвинутые считают, что они в шахматы играют…
Так вот, теоретически я примерно представляла… а вот с практикой дело обстояло намного хуже. Если взять за основу парочку подсмотренных мной с чисто познавательной целью в Интернете порнофильмов и применить все, что там вытворяли, по отношению к принцу, то интересно, как он все это воспримет? С радостью? Гм… или, скорей, сбежит… Ах, простите! Мужчины не бегают — они гордо и с достоинством быстро удаляются!
Мда-а-а, дилемма…
Мои размышления о смысле жизни прервал куда-то полезший через меня муж. Тихим сапом пополз, уклоненец!
— Взялся за грудь — скажи что-нибудь! — выдала я ему. Матиас от неожиданности застрял на полдороге к желанной свободе. Кстати, полдороги — это как раз на мне. Но это я так, к слову…
— Что?! — вытаращил на меня свои красивые гляделки принц.
— Что сказать или просто «что»? — Уточнила, решая одну весьма непростую задачу — или выползти из-под этой тяжести, или сразу пустить тело в дело?
— А-а-а, нет! — Вот это ответ! Ничего непонятно, но зато умное сказал! — Есть хочешь?
— Что ж ты раньше молчал, ушастый гад в короне? — выпалила я, сбрасывая с себя дополнительный утеплитель и яростно дрыгая ногами. — Где? Где здесь кормят?!!!
— Да не лягайся ты так! — посетовал муж и полез копаться в изголовье. Пошуршав и понажимав потайные панели, он выудил из недр открывшегося шкафчика блюдо пирожных и бутылку вина.
С сияющими незамутненным счастьем глазами, я алчно метнулась к еде, будто кобра за мышью, и отобрала блюдо в единоличное пользование. А чтобы ни у кого не возникало соблазна, вообще слиняла с кровати в дальнее кресло! В конце концов, я супругу бутылку оставила. Кто счастье заедает, а кому и горе запить нужно!
Я стянула с кресла теплое покрывало — шкуру какого-то экзотического пятнистого зверя — и укуталась ею. Неплохо вышло, жаль, шкурка получилась коротковата, до пяток не доставала. В новомодном вигваме было тепло и уютно. Будь зверь покрупнее — можно б там и заночевать. Заразительно чавкая сладостями и чувствуя, как мой желудок радостно скачет внутри (лучше бы он радостно лежал, ибо как-то оно некомфортно), я бдительно следила за супругом, чтобы остановить его, если вдруг возникнет необходимость, на дальних подступах, и не отдать врагу самое дорогое, что у меня сейчас было: еду!
К его счастью и моему облегчению, Матиас и не посягал. Принц, развалившись на кровати, медленно тянул красное вино из высокого бокала и о чем-то напряженно думал. Надо бы пойти выяснить — о чем! Но еда казалась важнее.
Наслаждались каждый своим: я — лакомствами, он — винными размышлениями, мы довольно долго. Наверное, добрых минут сорок. Доев последний кусочек, я томно вздохнула и двинула в постель. Не то чтобы мне туда очень хотелось, но слишком замерзли ноги без тапочек. И спать страшно тянуло после перекуса.
Лишь только я умиротворенно взобралась на деревянный сексодром, как супруг рыбкой нырнул под кровать. И зашуршал, удаляясь по-пластунски.
— Эй, если ты решил там отсиживаться — то зря! — заверила его я. — Я не кусаюсь! И на твою мужскую честь не посягаю! Зуб даю!
К моему удивлению, дезертир вернулся обратно, держа в руках склянку с чем-то красным.
— Не шевелись! — велел принц и откупорил пузырек. Запахло чем-то неуловимо знакомым. Такой легкий металлический запах… кровь!
— Это еще зачем? — подозрительно спросила я. — Что за странная прелюдия к супружескому процессу? Ты мужик или людоед? — Но на всякий случай замерла.
Муж, сосредоточенно закусив губу, красочно поливал меня и кровать, не пожалев простыней, рубашки и багряного продукта. От души, так сказать!
Я скептически оглядела плоды его подрывной деятельности и рассудительно заметила:
— Я, конечно, прошу прощения, но мне кажется, что тут кого-то резали!
— А? — с настоящим творческим экстазом обозревал плоды своих художественных усилий Матиас.
— В смысле, меня тут не одну чести лишали, — попыталась объяснить более доступно. — Тут как будто в очередь девушек с десяток стояло, гигант ты наш!
— Много — не мало! — заверил меня принц и попытался вылить остатки.
Я вовремя отобрала склянку и пообещала:
— Не угомонишься — на тебя вылью, и доказывай потом — кто кого!
Подействовало! Супруг приподнял бровь, обозрел лежавшее на кровати личное «счастье» и пошел к двери. Постоял немного около нее, потоптался, потом вдруг повернулся ко мне, игриво подмигнул и с криком: