Маруся ещё вернётся Токмакова Ирина

© Токмакова И. П., наследники, 2022

© Челак В. Г., иллюстрации, 2022

© Оформление. ООО «Издательская Группа «Азбука-Аттикус», 2022

Machaon®

Глава первая

Мама уехала. Зато появилась Маруся

Старые стенные часы в резном деревянном футляре пробили десять раз. Дверной замок щёлкнул язычком. Захлопнулся. Вдоль дорожки, которая вела к калитке, закачались розовые люпины. Мама пробежала так быстро, что получился ветер. Варя посмотрела в окно. Мамы уже не было видно. Через несколько минут послышался шум электрички и затих. Потом электричка взревела, как тёти-Маринин бычок, когда он по вечерам просится домой. Снова послышался шум и окончательно замер вдали. Это значит – мама уехала.

Ой, как плохо, как грустно и даже, пожалуй, страшновато!

А получилось вот что…

Впрочем, вы ведь про Варю ничего не знаете. У Вари прямые волосы, светлые-светлые, красненький пластмассовый обруч держит их, чтоб не падали на лоб. Варя живёт с папой и с мамой в зелёном домике недалеко от Москвы. Варины папа и мама работают в Москве. Папа – в институте. И мама – в институте. Только это разные институты. Папа часто летает в Африку. Он там разведывает разные полезные ископаемые. А мама никуда не летает. Ей некуда летать – она историк.

Почему так неудобно устроились Варины родители – работают в городе, а живут в посёлке и ездят в свои институты на электричке?

Да вот ведь… Тут такие печальные дела… Когда Варя была совсем маленькая, было ей годика три, должно быть, она заболела астмой. Сначала-то она очень чего-то испугалась, только забыла – чего, и вспомнить не может, рассказать про это не умеет.

А после Варя стала кашлять, и кто-то невидимый и злой будто душил её, и прибегали врачи и делали уколы… Словом, маме с папой сказали, что Варе надо жить за городом на свежем воздухе. И городскую квартиру в Пуговичном переулке, почти в самом центре, поменяли на зелёный домик в посёлке Глебова Гора, куда летом приезжает много дачников, а зимой народу мало, и чистый снег, и прилетают птицы-свиристели и клюют рябину. Варе и правда за городом стало намного лучше. Только приступы астмы всё-таки иногда повторялись, и тогда мама пугалась и опять вызывала врачей…

Зимой с ними живёт бабушка Оля. Она не совсем бабушка. Она мамина тётя. А настоящая бабушка Лиза – мамина мама – это фотография на мамином письменном столе. Потому что мамина мама умерла ещё до того, как Варя родилась на свет…

Да, так вот что получилось. Бабушка Оля отправилась на лето к себе на родину – в Пензу. Папа улетел в командировку в Оугадгу. В Африку, конечно. Где ж ещё может оказаться город с таким чудным названием? А мама взяла отпуск, чтобы, как она сказала, «пасти Варю» и дописать наконец книжку, которую она вот уже два года пишет про древний перуанский город Мачу-Пикчу.

Всё до сих пор шло прекрасно. Мама писала. Варя играла в саду и, чтобы не приставать к маме, сама себе читала сказку про странного летающего мальчика Питера Пэна и девочку Вэнди.

И никаких приступов астмы не было уже давно.

Варина летняя подруга Зина Репьёва пока ещё не переехала на дачу, и Варя ждала, что она приедет и они будут гулять с Зининой таксой по имени Тили и будут качаться на качелях и вместе смотреть кино по телевизору.

Но вот сегодня рано утром вовсе и не Зина приехала, а к калитке подкатила на велосипеде почтальонша Наташа и вручила маме телеграмму.

Мама прочла её и сказала:

– Ой!

Потом она растерянно посмотрела на Варю.

– Что ж теперь делать? С кем же я тебя оставлю?

– Мам, ты что? – забеспокоилась Варя. – Что-нибудь с папой? Или это от бабушки Оли? Ну, мам!

Варя взяла у мамы из рук клочок бумаги. Там было написано: «Профессор Хуан Анхель де ла Мендоса будет в Москве девятого июня проездом Токио тчк Турик».

– Какой Турик?

– Ах, да не в Турике дело, – ответила мама. – Володя Тураев, не помнишь, что ли?

– Который в твоей лаборатории?

– Который, – рассеянно отозвалась мама, и было видно, что она думает совсем о другом. – Боже мой, что же мне делать? Понимаешь, Варька, я всю жизнь мечтала поговорить с этим человеком.

– С Хуаном?

– Он самый главный специалист в моей области.

– В какой области? – не поняла Варя. – В Московской?

– Да нет, в моей теме, в культуре древнего Перу… Ах, как мне надо с ним встретиться. Необходимо. Ну просто необходимо!

Мама молчала. И Варя молчала. Потом Варя сказала:

– Ну, встречайся, раз надо.

– Как же я тебя оставлю? Как ты будешь одна? Репьёвы ещё не переезжали. И Елена Андреевна утром зачем-то потащилась в Москву! Ну, никого во всей округе.

Елена Андреевна – это соседка из восемнадцатого дома.

– Может, сегодня не девятое? Может, ещё только восьмое? – с надеждой сказала мама.

Но было девятое. Девятое было на большом календаре, который висел на стене и на нём была изображена африканская девочка со множеством косичек-рожек, девятое показывали и мамины часы, на которых, если нажать кнопочку, выскакивали и мигали календарные числа. Никуда не денешься. Девятое.

– Варя. Я тебя умоляю, Варя. Никуда не выходи из дома. Я тебя умоляю. Сиди возле телефона. Я буду звонить каждый час. Если что – я схвачу такси и приеду. Ты слышишь, Варя? Будь разумной. Никуда не ходи. Никого не пускай в дом. Я к вечеру вернусь. А пока я буду звонить каждый час. Ты не будешь бояться, нет? Ты не станешь нервничать? Смотри, Варя, а то…

Мама хотела сказать: «А то закашляешь», но не сказала.

– Газ зажигай аккуратно. Слышишь? Там курица с рисом на сковородке. Погрей. Компот в холодильнике, но ты очень холодный не пей. Пусть постоит немного на кухне. Ты слышишь, Варя? Не забудь пообедать. Но я ещё позвоню. Сиди возле телефона, читай.

– Ладно, мам, я всё поняла.

Так вот. Шум электрички замер вдали. Варя была дома одна. Ей сделалось неуютно, тоскливо и хотелось плакать, но не плакалось. Варя забралась с ногами в большое старое кресло, которое стояло в столовой недалеко от телефонного столика, уткнулась носом в мягкий подлокотник и стала ждать, чтобы время проходило. Оно обязательно понемногу пройдёт, и тогда вернётся мама. Варя даже стала представлять себе, как час, и ещё час, и ещё час – такие одинаковые ростом и в одинаковых костюмчиках на цыпочках проходят по комнате и исчезают где-то за окном.

А пока Варя сидела, уткнувшись носом в подлокотник, за стеной в маминой комнате скрипнула светлая ореховая дверца шифоньера, и с верхней полки на ковёр тихонько соскользнул кто-то голубой и мягкий. Это была большая-пребольшая игрушечная медведица из голубого плюша.

– Так не годится, – сказала она. – А как быть, я и сама хорошенько не знаю. Светит месяц, светит ясный… Мда…

И она направилась в столовую, где в старом кресле, пригорюнившись, сидела Варя. Плюшевая медведица тихонько подошла к ней и погладила её по руке тёплой голубой лапой.

– Варя, – сказала она ласково. – Варенька, ты только не испугайся. Это я, Маруся.

Варя подняла голову и посмотрела.

– Я – Маруся, – повторила медведица. – Понимаешь, я твой подарок ко дню рождения. Только я не дождалась. Мне стало жалко тебя, что ты одна. Понимаешь?

– Тебя мама… принесла? – спросила Варя. Она хотела сказать «купила», но постеснялась. Как купишь медведицу, если она хоть и голубая, и плюшевая, а разговаривает и гладит мягкой лапкой по руке.

– Да, да, конечно, – сказала Маруся. – Мама. Мама меня купила в магазине. Ты только не пугайся. Не нервничай, хорошо?

– Разве игрушки умеют говорить?

– Некоторые, – сказала Маруся. – Те, которые приходят в игрушечный магазин из волшебной страны Тут.

– Где – тут?

– Так называется волшебная страна – Тут.

– Как интересно! – сказала Варя.

Маруся напрасно беспокоилась. Варе нисколько не было страшно, совсем наоборот, любопытно, легко и весело.

– Где же эта страна находится?

Маруся не успела ответить. Под самым потолком блеснул огонёк, да нет, даже и не огонёк, а сверкнула какая-то крохотная ослепительная точечка. Она стала быстро-быстро приближаться и расти. И вот уже на полу перед Варей и Марусей стоял невысокий человек в широком серебристом плаще и с маленькой круглой шапочкой на голове. Лицо у него было красивое. Чуть бледноватое, правда, но с очень правильными, как говорят, благородными чертами.

– Маруся, – позвал он, и голос у него оказался тоже красивый, мягкий и задушевный.

– Асей! – воскликнула Маруся. – Ты так всегда внезапно появляешься, что я каждый раз вздрагиваю и больно прикусываю язык. Ну на что это похоже!

– Извини, – сказал Асей. – Я не нарочно. Я иначе не могу.

– Исчезаешь тоже всегда на полуслове, – продолжала ворчать Маруся.

– Ну что поделаешь. Так уж получается, – улыбнулся Асей.

Варя смотрела во все глаза на прибывшего.

– Познакомься, Варя. Это – Асей. Хранитель негасимой свечи. Он тоже из страны Тут.

– Какой свечи? – спросила Варя.

– В стране Тут всегда-всегда горит свеча. И пока живо её пламя, эту страну нельзя погубить. Но надо следить всё время, чтобы пламя не погасло. Такая у Асея работа, – пояснила Маруся.

Асей поклонился Варе, потом протянул руку, погладил Варю по её прямым волосам, не задев красненького обруча, и сказал:

– Здравствуй, Варварушка.

Вот это да! Так её называл только папа!

– Здравствуй, – сказала Варя, ничуть не смущаясь, потому что ей показалось, будто она встретила старого друга, даже и не Зину Репьёву, а кого-то, с кем она давно-давно очень крепко дружила, а потом забыла, а теперь вот вспомнила.

– Асей, ты почему здесь? – спросила Маруся.

– Маруся, я к вам за помощью, вот ведь какое дело, – сказал Асей.

– Ты? За помощью? Что случилось?

– Беда. И мне с ней не справиться одному.

– Не можешь справиться? Даже ты? Тогда кто же сможет? Да говори же, наконец! Снова Злин? Опять что-то устроил?

– Опять.

Варя ничего не понимала из этого разговора. Она молча прислушивалась.

– О проклятущий Барнбас! Что он учинил на этот раз?

– Он издевается над Рекой.

– Как это?

– А так! Он завязал Реку тройным колдовским узлом. И теперь она никуда не течёт. Она не журчит, не льётся, почти не дышит. И все вот-вот погибнут.

– Кто? – спросила Маруся.

– Решительно все, – сказал Асей. – Шёпоты, шорохи, влажные душистые ветерки. Рыбы, раки, стрекозы, бобры, выдры, тритоны, пиявки, моллюски, ондатры, водоросли, водомерки, жуки, большие лягушки и малюсенькие головастики… Все, кто живёт в Реке, вдоль Реки, у Реки, Рекой.

– О, ехидна! – сказала Маруся. – Когда же это случилось?

– На прошлой неделе. Пламя свечи пришло в такое волнение, я прямо испугался.

– Светит месяц, светит ясный! И созвездие Большой Медведицы, между прочим… – проворчала Маруся.

– Кленовая Королева в отчаянии, – продолжал Асей. – Яшмовый Рыцарь и тот в ужасе, вообще – все-все в тоске и тревоге. Тебе ведь известно, что значит Река для всех жителей страны Тут.

– Что делать? Ты уже подумал, Асей? – спросила Маруся.

– Долго думать не пришлось. Крыса-Ворона проговорилась, что заклинание, которое развяжет узлы на Реке, Злин так запрятал, что его сроду не найти…

– Вздор, – сказала Маруся. – Раз один что-то спрятал, то другой может это отыскать… Это же ясно!

– Но это ещё не всё, – вздохнул Асей. – Заклинание должна помочь отыскать и произнести маленькая девочка. Только тогда оно сработает.

– О Барнабас Злин, злейший из злых и худший из худших! – воскликнула Маруся.

– Ты понимаешь сама, Маруся. Мне без тебя никакую девочку в страну Тут не провести. Что мне тебе рассказывать. Провести ребёнка в страну Тут может только игрушка, пришедшая из этой страны и знающая пароль. А многие ли удостоились этой чести? Единицы! Но ты-то ведь пароль знаешь.

– Знаю, – подтвердила Маруся.

– Ты теперь Варина. Значит, пойти в страну Тут должна с тобой Варя и никто другой.

Варя молча слушала. В неизвестной стране Тут злой Барнабас Злин решил погубить Реку. И всё это имело какое-то отношение к Варе. Короче, Варя должна была помочь её спасти.

Интересно!

Глава вторая

Ничего не поделаешь, надо решаться

Старые стенные часы в резном деревянном футляре пробили одиннадцать.

И сразу же зазвонил телефон. Варя подняла трубку.

– Варя? – послышался мамин голос. – Варя, как ты там?

Варя вопросительно посмотрела на Марусю, Маруся сделала лапой знак: погоди, мол, пока ничего не рассказывай.

– Я – хорошо, мам, – сказала Варя бодрым голосом.

Она нисколечко и не притворялась! Ей действительно было хорошо.

– Варя, ты не нервничаешь, не боишься? Ты… Ты не кашляешь?

– Ну, мам! Я ж говорю, всё хорошо. А ты где?

– В институте. Сейчас приедет профессор де ла Мендоса.

– Хуан?

– Какой он тебе Хуан! Он профессор с мировым именем, а не мальчишка со двора! – вспылила мама. – Ладно, Варя, будь благоразумной. Я ещё позвоню.

Благоразумие – любимое мамино слово. А тут такие непонятности, что не до благоразумия!

– Ну что же, давайте решать, Маруся, – сказал Асей.

– Асей, но ведь у неё астма, мы не можем рисковать.

– Я думаю, риска нет. И даже наоборот, – сказал Асей.

Как это «наоборот», он пока что не объяснил.

– Варварушка, ну что? Пойдёшь с нами в страну Тут? – обратился Асей к Варе.

Варя на минуточку представила себе, кто-то завязал бы её любимую речку Яснышку, которая протекала у них на Глебовой горе, тремя узлами. Как бы она стала высыхать, и как бы она стала умирать, и стали бы погибать лягушки, и жуки, и смешные скользящие водомерки, и даже симпатичная водяная крыса, котрую они видели с папой прошлым летом… Надо идти! Надо сделать всё возможное. Но ведь мама будет звонить.

– Я бы с радостью, – сказала Варя. – Только как же я уйду из дома? Мама не разрешила. И потом… она же будет звонить. Она испугается, если я не отвечу!

– Ну, это мы уладим, – сказала Маруся. – Ты меня слышишь, Зелёный Клим?

– Слышу, – ответил глуховатый, но одновременно и ласковый голос. – Всё слышу.

Варя вздрогнула.

– Маруся, кто это говорит? – в страхе прошептала она. – Кого ты называешь «Зелёный Клим»? Я никого не вижу!

Маруся засмеялась.

– Домик ваш зелёной краской выкрашен, верно? Ну вот, его и зовут Зелёный Клим. Успокойся, детка. Нам отвечает твой дом. Ты разве не знала, что он умеет разговаривать?

– Не-ет, – протянула Варя.

– Идите спокойно. Я отвечу на телефонный звонок. Не беспокойтесь, – вдруг добавил он Вариным голосом. И опять глуховато и ласково: – Варенька умница. Она хорошая девочка. Она сумеет вам помочь. Только вы вот что. Вы, пожалуйста, Аллан-Мелика тоже с собой возьмите.

– Да полно, Клим, – засмеялся Асей.

– Что сможет этот маленький карманный волшебник? – заметила Маруся.

– Ну всё-таки, – продолжал Зелёный Клим. – Он может пригодиться. Берегите Вареньку. Злин такой коварный. Я тревожусь за девочку. Я так её люблю…

Варя изумилась. Подумала про себя:

«Как? Разве не только человек может любить свой дом? Оказывается, и дом может любить человека. Или, может быть, не любить? А я и не знала, что наш домик меня любит… Как интересно!»

– Ну раз ты просишь, Клим, – сказал Асей. – Чтоб тебе не волноваться…

Он стал быстро удаляться и уменьшаться, и вот уже ослепительная бесконечно малая точка мелькнула где-то вверху, исчезла. Варе показалось, что в комнате стало темнее. Но вот точка блеснула снова, стала расти и приближаться, и через минуту Асей уже опять стоял перед ними и улыбался. Из кармана его серебристого плаща выглядывало крошечное личико маленького человечка или, может быть, гномика? Личико было смуглое, нос с горбинкой, а брови были так черны, что казались наведёнными углём, чтобы играть черкеса в самодеятельном спектакле.

Асей достал человечка из кармана, осторожно опустил на пол.

– Здравствуйте, здравствуйте, – сказал человечек, запахивая полы бухарского халата. – Для тех, кто не знает: я великий волшебник Аллан-Мелик, маг и чудодей. Хотя, как можно меня не знать, не представляю себе.

– Чудодей на пять минут, – проворчала про себя Маруся.

– Как ты можешь так говорить? – возмутился Аллан-Мелик. – Не станешь же ты спорить, что каждый час без пяти минут я могу делать маленькие чудеса и видеть то, чего не видят другие?

– Тебе хоть ясно, зачем тебя позвали? – спросила его Маруся.

Карманный волшебник кинул взгляд на стенные часы.

– Но сейчас же не без пяти минут, – отозвался он с возмущением. – Как же мне может быть ясно?

– Вот то-то, – поддразнила его Маруся.

– Не ссорьтесь, милые мои, – остановил их Асей. – Нам пора в путь. Пошли, Варварушка. Ничего не поделаешь. Надо решаться. Реку надо спасать.

– У нас в дверях английский замок, – сказала Варя растерянно. – Он захлопнется. А мама не оставила мне ключа. Как я вернусь обратно?

Она немного сомневалась. Реку, конечно, надо было спасать. Ей было жалко всех в неведомой сказочной стране Тут. Но особенно почему-то маленьких беззащитных головастиков. Но всё-таки…

– Не надо отпирать никакого замка, – сказал Асей.

– Не надо? – с удивлением спросила Варя. – А как же тогда?

– Но ведь страна называется Тут! – непонятно объяснил Асей.

Маруся взяла плюшевой лапкой Варю за руку. И они пошли. И всё было так необычно, и странно, и интересно. Только они сделали шаг или два по комнате, как оказались на ступеньках, ведущих к входу в высокую треугольную башню. Башня, похоже, была сложена из белого кирпича. Не обычного белого, а белоснежного. Она уходила куда-то вверх, вверх, терялась где-то в вышине, и вершины её, или крыши, или купола, или чем там она заканчивалась, не было видно. Лёгкая дверь открылась, как только Асей к ней притронулся. И обнаружилась лестница. Ступени её тоже были треугольные.

«Почему это?» – подумала Варя.

– Три точки, три линии, три угла – это прочно и надёжно, – откликнулся Асей.

Как интересно! Видно, он умел слышать ещё не высказанные мысли. Варе было удивительно легко с Асеем и Марусей, как будто она знала их всегда. Никакого напряжения, как бывает иногда с малознакомыми людьми, когда так и ждёшь, что тебе начнут задавать идиотские вопросы, вроде: «А ты кого больше любишь, папу или маму?» или «А ты читать научилась? Буквы знаешь?»

Буквы-клюквы… Варя ненавидела такие вопросы, всегда смотрела на вопрошавшего исподлобья и ни слова не отвечала.

– Откуда в нашей комнате башня? Как она тут очутилась? – спросила Варя.

– Не очутилась. Она всегда тут. Просто её никто не видит и не осязает. Ну, на ощупь не чувствует. Такая уж это башня.

– А почему же сейчас я её вижу и… ос… Это, чувствую на ощупь?

– Потому что ты с нами, потому что ты направляешься в страну Тут, – сказала Маруся.

Все трое и Аллан-Мелик в кармане в одно мгновение легко преодолели ступени.

Варя оглянулась. Батюшки мои! Они уже высоко-высоко поднялись по треугольной лестнице.

«Ой, наверно, там, куда мы идём, опасно?» – подумала Варя.

– Всё опасно для бояки, ничего не опасно для отважного, – услышал её мысли Асей.

– Подождите, – вдруг позвал Аллан-Мелик из кармана. – Без пяти. Ага. Ничего объяснять не надо. Я понял, куда и зачем мы идём.

Голос его звучал сейчас не хвастливо, а совсем по-другому. Чётко, серьёзно и солидно.

– Быстро, Алланчик, сосредоточься, пока у тебя есть твои волшебные пять минут, – попросила его Маруся, на этот раз нисколько не ворча и не подшучивая над ним.

– Всё очень странно, – сказал Аллан-Мелик. – Я пытаюсь разглядеть, куда Злин спрятал заклинание, которое расколдует Реку. И вижу только какую-то непроглядную тьму. Надо искать какую-то темноту. Где? Какую? Не вижу! Темнота – и всё, – добавил он с отчаянием.

– Ну и дальше, дальше что? – торопила его Маруся.

– Ах, да не знаю что, – отозвался Аллан-Мелик из кармана прежним капризным голоском.

Должно быть, его волшебные пять минут кончились.

Все поднялись ещё на пару ступенек, и вдруг путь им преградил… огромный раскрытый железный зонтик.

– Пароль! – сказал то ли зонтик, то ли ещё кто-то металлическим голосом. – Для прохода с ребёнком нужно сказать пароль!

– Вечно пристают с глупостями, – заворчала Маруся. – Светит месяц, светит ясный! Слушай пароль, коли тебе так надо.

Маруся минуточку что-то повспоминала. Потом произнесла:

Зонтик с грохотом закрылся, и они все миновали преграду: Маруся, Варя, Асей и Аллан-Мелик у него в кармане.

Глава третья

Сказочная страна Тут, куда попадаешь, не выходя из дома

Старые стенные часы в резном деревянном футляре пробили двенадцать раз.

Как зазвонил телефон и что ответил Зелёный Клим Вариным голосом, они уже не слыхали.

– Оглядись, Варварушка, и ничего не бойся, – сказал Асей. А Маруся молча погладила её руку голубой лапкой.

Перед ними вилась узенькая стёжка через огромный, бескрайний некошеный луг. Сухо шелестели высокие травы, повесили головки пёстрые цветы. Варя не знала, как они называются, потому что у них на Глебовой горе таких цветов не было. Это были не ромашки, не лютики, не колокольчики, а неизвестно кто такие. Они тихонько покачивались на высоких стеблях и печально звенели: то ли что-то негромко напевали, то ли жаловались. От этого стояла необычная, мелодичная и грустная тишина. Небо было высокое, какое-то шёлковое и без единого облачка. От солнца расходились радужные лучи – красные, оранжевые, золотистые, зелёные, фиолетовые. В воздухе было как-то необычно сухо. Однако Варя отметила про себя, что ей это пока что не мешает дышать.

– Видишь, как травы и цветы хотят пить, – сказала Маруся, обращаясь к Асею. – Эх, светит месяц, светит ясный!.. Что мы будем делать, Асей?

– Надо пойти посмотреть, в каком состоянии Река. Может ли она говорить. Порасспрашивать, кто какие знает подробности.

Вдруг на солнце точно набежала тень. В воздухе мелькнула большая тёмная птица, покружилась над их головами, исчезла.

– Ну вот! Видали? – сказал Асей раздражённо. – Уже шпионит.

– Сейчас доложит своему хозяину, что мы здесь, – проворчала Маруся.

Варя с испугом на неё поглядела:

– Кто это?

– Это Крыса-Ворона, – объяснила Маруся. – Самая первая подружка и подхалимка Барнабаса Злина.

– Как это можно быть крысой и вороной сразу? – не поняла Варя.

– А вот так. По-разному – для разных надобностей. И все – подлые, – объяснила Маруся.

– Давайте радоваться, что хоть сам первым делом не явился к нам навстречу, – сказал Асей.

«Кто это “сам”?» – подумала Варя.

– Злин, – ответил на её невысказанный вопрос Асей.

Они пошли вперёд по стёжке среди печально позванивающих, изнывающих от жажды трав.

– Маруся, а разве здесь не бывает дождя? – спросила Варя.

– Бывает, почему не бывает? – сказала Маруся. – Но если Река не течёт и воды её высыхают, облакам неоткуда напиться. Откуда же они возьмут воду? Видишь, даже и облаков-то на небе никаких нет.

И тут вдруг им показалось, что на горизонте как раз и возникло облако, которое очень быстро приближалось. Но было оно странным. Оно не плыло по небу, как полагается всякому приличному облаку, а точно соединяло небо и землю, как это случается, когда идёт сильный дождь. Облако надвигалось на них и надвигалось. При этом оно издавало какой-то противный писк.

Вот облако почти приблизилось, как бы повисло в воздухе перед ними серой грязной тряпкой, а справа от стёжки из травы донёсся скрипучий голос:

– Ну что? Как вы теперь попадёте к Реке? Они ведь куса-а-чие! Ха! Больно кусают! И не глупых медведей, и не дурацких волшебников в кармане, а детушек, живых человеческих детушек, до крови, до крови!