Честный разговор о том, что мешает быть здоровым русскому человеку Углов Федор

И несмотря на поддержку откупщиков и кабатчиков со стороны правительства, пьянство в России не получило такого распространения, которое оно могло бы получить, не будь в стране тех светочей знания и добра, которые несли правду народу. Общие усилия не пропали даром. Вновь стали возникать общества трезвости, появились газеты и журналы, правдиво освещающие этот вопрос. Кривая потребления спиртных напитков неуклонно показывала снижение.

В конце 19-го столетия, убедившись, что с падением потребления спиртных напитков поступления в казну уменьшаются, царское правительство решило провести реформу в производстве и торговле винно-водочными изделиями, взяв всю эту доходную отрасль в свои руки и введя винную монополию.

В циркуляре от 28 ноября 1896 года министр финансов писал: «…Казенное вино по своим качествам удовлетворяет самым строгим санитарным требованиям, что на подбор продавцов в винных лавках… обращено серьезное внимание… что случаи пьяного разгула, сопровождавшие обыкновенно всякие деревенские торжества, отходят понемногу в область прошедшего и вместе с тем в семьях водворяется тишина и согласие… Что в южных и юго-западных губерниях уже высказывались похвалы доброкачественности казенного вина и отзывы об уменьшении разгула в деревнях… что крестьяне, осеняя себя крестным знамением, выражали благодарность батюшке-царю, избавившему народ от пагубного влияния дореформенного кабака, разорявшего в большинстве случаев окрестное население преимущественно путем продажи питий в долг и под заклад. Наконец, что акцизное ведомство проявило при осуществлении реформы… глубокое воодушевление высокою идеей упрочения нравственности и благосостояния народа, положенного в основание реформы…» (см.: Сикорский И.А. Сборник научно-литературных статей по вопросам общественной психологии, воспитания и нервно-психической гигиены. В пяти книгах. Кн. 4. Яды нервной системы. Киев-Харьков, 1900, с. 111–112).

Этот циркуляр является образцом двуличия и крючкотворства, которые применяло царское правительство в вопросах борьбы с пьянством. Насквозь проникнутый фальшивой заботой о народе, он содержит фактически неприкрытое восхваление казенной водки и ее пропаганду.

Реформа правительства сразу же сказалась на душевом потреблении винных изделий, которое стало нарастать. За 10–12 лет с 1894 по 1906 год оно возросло с 2,98 до 3,41 литра, а к 1913 году – до 4,7 литра.

Дореволюционная история нашего государства, как и других капиталистических стран, показывает, что царское правительство, видя несомненное зло алкоголя, не принимало никаких мер против него, черпая из этого источника средства для пополнения бюджета. Поэтому борьба велась тогда не с самим пьянством, а с его наиболее уродливыми последствиями. Ф.М. Достоевский с горьким сарказмом писал еще в 1873 году: «Чуть не половину теперешнего бюджета нашего оплачивает водка, то есть по-теперешнему народное пьянство и народный разврат, стало быть, вся народная будущность. Мы, так сказать, будущностью нашей платим за наш величавый бюджет великой европейской державы. Мы подсекаем дерево в самом корне, чтобы достать поскорее плод» (Достоевский Ф.М. Поли. собр. соч., т. 21. Л., 1980, с. 94).

В монархической России не нашлось и не могло найтись такого государственного ума, который понял бы, что деньги, добытые с помощью водки, несут гибель и разорение народу, что от распространения пьянства государство страдает самым жестоким образом.

Классовые интересы превыше всего! Буржуа, крепостнику, монарху нужен послушный его воле раб, бессловесная скотина. Отсюда и насаждение кабаков, трактиров. Когда работник глушит себя водкой, ему не до политики, не до революции. Здесь интересы капиталистов смыкались с интересами помещиков, царского режима. Поэтому пьянство широко насаждалось. А.П. Чехов, А.М. Горький блестяще показали это в своих произведениях. Особенно впечатляют страницы горьковского романа «Мать». Так и видишь перед глазами эту дымную, промасленную слободку и фабрику, пожиравшую людей точно молох. Вся жизнь человека вращалась между фабрикой и кабаком. Пили до бесчувствия. Часто пьянки сопровождались кровавыми драками с тяжелыми увечьями. «Прожив такой жизнью лет пятьдесят – человек умирал».

Введение винной монополии, по заверению царских чиновников, было направлено якобы на благо народа и его оздоровление. Но обратимся к беспристрастному свидетелю – медицинской статистике тех лет.

До введения монополии процент алкогольных психозов равнялся 11,9 среди всех психических больных, в 1902 году, через семь лет после введения монополии, он составил 13,9, в 1910 году – 17,0, в 1913 году – 19,7. Если эти проценты перевести в цифры, то в 1902 году больных алкогольными психозами в стране было 3548, в 1910-м – 7652, в 1913-м – 10 267. Иначе говоря, тяжкие последствия потребления алкоголя росли в геометрической прогрессии.

Циркуляр министра финансов содержал и еще одну уловку: он как бы поощрял человека – пей больше, ибо казенное вино «безопасно», отвечает всем санитарным требованиям. На самом деле никаких медико-санитарных анализов, подтверждающих чистоту водки, не было и быть не могло. Да об этом никто и не заботился, хотя такой вопрос также имеет немаловажное значение. Дело в том, что во всех алкогольных напитках, помимо этилового спирта, который сам по себе является наркотическим ядом, содержатся еще более ядовитые примеси в виде так называемых тяжелых алкоголей и особенно амилового спирта. Эти примеси получили название сивушного масла. И чем менее очищена водка, тем больше в ней сивушного масла, иначе говоря, ядовитых примесей. Между тем самое незначительное их количество резко повышает ядовитость спиртных напитков. Опасное действие тяжелых алкоголей заключается еще и в том, что они очень медленно выделяются из организма. Если этиловый спирт остается в организме 12–20 часов, то амиловый спирт выделяется из него только через 3–5 суток. Поэтому его ядовитое действие продолжается еще долгое время после отрезвления. Если же человек выпивает повторно, то происходит накапливание, кумуляция вредных веществ, представляющая наибольшую опасность для организма.

Что касается очистки спиртных напитков от ядовитых примесей, то полная такая очистка труднодостижима. Большое значение имеет материал, из которого изготовляется алкоголь. Меньше примесей содержат спирты, полученные из винограда, больше – хлебные спирты. Но более всего сивушного масла содержится в водке, приготовленной из картофеля и патоки. Картофельная и паточная водки особенно ядовиты, они очень трудно очищаются. Поэтому когда министр финансов России уверял в своем циркуляре, что казенная водка отвечает самым строгим санитарным нормам, он откровенно лицемерил, ибо водка тогда производилась главным образом из картофеля, то есть была трудно очищаема от ядовитых примесей.

Вот каковы данные. В 1913 году в России было истрачено на изготовление спиртных напитков: картофеля – 2,9 миллиона тонн, ячменя – 250 тысяч тонн, кукурузы – 236 тысяч тонн, патоки – 217 тысяч тонн, ржи-212 тысяч тонн (БМЭ, М., 1928, т. 1. с. 409), то есть водка более чем на 70 процентов готовилась из картофеля. К тому же на ее изготовление затрачивалось около миллиона тонн, или почти 60 миллионов пудов зерна, которым можно было прокормить 5–6 миллионов человек.

В.И. Ленин остро и зло бичевал пороки винной монополии. «Каких только благ ни ждала от нее наша официальная и официозная пресса: и увеличения казенных доходов и улучшения продукта и уменьшения пьянства! А на деле вместо увеличения доходов до сих пор получилось только удорожание вина, запутанность бюджета, невозможность точно определить финансовые результаты всей операции; вместо улучшения продукта получилось ухудшение, и вряд ли правительству удастся особенно импонировать публике тем сообщением об успешных результатах «дегустации» новой «казенки», которое обошло недавно все газеты. Вместо уменьшения пьянства – увеличение числа мест… открытие винных лавок вопреки воле населения, ходатайствующего о противном, усиление пьянства на улицах», – писал Владимир Ильич в 1901 году (Ленин В.И. Поли. собр. соч., т. 4, с. 421).

В стране к 1913 году под влиянием пропаганды казенного вина потребление его повысилось до 4,7 литра на душу населения. Но этой пропаганде была противопоставлена мощная пропаганда трезвости, проводимая передовой интеллигенцией и в первую очередь членами партии большевиков и имевшая огромное положительное влияние на широкие слои населения.

Таким образом, начиная с восьмидесятых годов прошлого столетия душевое потребление спиртных напитков было в России ниже 4,7 литра, то есть почти самым низким в Европе и Америке. А в 1914 году в стране вступил в силу и долго действовал сухой закон. Между тем в 1906–1910 годах душевое потребление алкоголя составляло во Франции – 22,9, Италии – 17,3, Швейцарии – 13,7, Испании – 10,8, Бельгии – 10,6, Австрии – 7,8, Венгрии – 7,6 литра абсолютного алкоголя в год. Эти сравнительные данные изобличают тех западных исследователей, которые клеветнически утверждают, что пьянство – «русская болезнь», изначально присущая русскому народу.

Известно также, что в России трезвенников среди мужчин было больше, чем в какой-либо другой стране. Что же касается женщин, то для большинства из них выпить глоток вина был и стыд и грех. Воспитанная на старых народных традициях молодёжь до 18 лет почтя поголовно вела трезвеннический образ жизни. Кстати, некоторые наши современные кинорежиссеры слишком увлекаются показом разгульной крестьянской жизни. Не так давно я смотрел кинокартину, в которой крестьяне пили водку только стаканами. Судя по содержанию фильма, это относилось к 1934–1935 годам, когда душевое потребление алкоголя с учетом самогона составляло в стране не больше 25 процентов от уровня до 1914 года. В деревне водка и самогон были тогда редким явлением, и показывать крестьян, пьющих водку стаканами, прямо скажем – извращать истинное положение вещей.

В кинокартине «Мужики», в целом хорошей и содержательной, показано, как отец, встречая взрослого сына, наливает ему один за другим два стакана водки. А это, как известно, составляет почти половину смертельной дозы алкоголя для взрослого человека! Какой отец способен на такое?!

В нашем народе издавна хранились и развивались добрые бытовые традиции. Я хорошо помню, как гуляли на праздниках у нас в Чугуеве.

Обычно образовывалось несколько компаний, объединяющих крестьян соседних домов или постоянно дружащих между собой людей. К обеду в день праздника собирались к одному из хозяев. Там столы были накрыты всякого рода кушаньями: мясными, рыбными, овощными, всех сортов пирожками. Все это домашнего производства, приготовлено красиво и вкусно. На столе были, как правило, пиво и брага собственного приготовления. До сухого закона была и водка, которую наливали в небольшие стопочки и рюмки. Стаканами никогда не пили. Тосты произносили нечасто, а выпив раз-другой и плотно закусив, начинали танцевать, петь, устраивать игры.

Если это было летом, выходили во двор; мужчины мерились силой, сгибая в локте руку другого. Кто побеждал, вызывал на поединок следующего. Стояли шум, смех. Мужчины любили также тянуть палку, некоторые боролись. Зимой выходили покидаться снежками, затем снова заходили в избу, танцевали, пели. Нагулявшись, поев и потанцевав, вся компания с песнями, с музыкой отправлялась в соседний дом. Там все уже было накрыто. Хозяева усаживают гостей за стол. Здесь повторяется та же картина. Часа через три-четыре хозяева соседнего дома уже зовут к себе. У них тоже все готово к приему гостей. И так до утра.

Как в деревне, так и в городе Киренске, уже среди рабочих, я ни разу не видел, чтобы кто-нибудь напился так, что его надо было уводить домой «досрочно». Все гуляли до утра, пока не решали сделать перерыв и разойтись. Если праздник был большой и гуляли два-три дня, то после перерыва собирались у очередного хозяина. Все это было заранее оговорено, согласовано и шло как по плану.

Ну а тех, кто «перебирал» или пил, плохо закусывая, тихонько, без шума, уговаривали пойти в другую комнату или к соседям, чтобы «проспаться». Делали это так, что никто и не замечал. Часа два человек поспит и опять является в компанию.

Без алкоголя праздновали в мое время и люди молодого поколения. В основном легкое угощение, танцы, музыка, песни, игры. Летом собирались в поле. Разжигали костер, раскладывали на траве скатерть, а на ней все продукты, кто что принес. Заваривали чай, ели, а потом – снова игры и танцы.

Сравнивая данные, свидетельствующие о соотношении потребления алкоголя в России и других странах, следует учитывать и еще одно обстоятельство. В нашей стране из-за холодного климата пили более крепкие напитки, поэтому и отравления алкоголем у нас встречались чаще. Так, например, в 1886–1887 годах на каждые сто случаев внезапных смертей на смерти от пьянства в Саксонии приходилось – 6, в Пруссии – 5, а в России – 25 смертей. Объяснить это можно отчасти и тем, что за границей потребление спиртных напитков падало не только на мужчин, но и на других членов семьи. В России же в то время пили преимущественно мужчины работоспособного возраста.

Спирт в России употреблялся преимущественно в виде крепких напитков, то есть в виде водки. Между тем известно, что вредные влияния алкоголя стоят в прямой связи не только с количеством, но и с крепостью потребляемых напитков.

В США и Англии, особенно в нынешнем веке, большое распространение получило употребление виски с содовой. Само по себе виски – это очень крепкий напиток с неприятным запахом. Вначале американцы употребляли его в неразбавленном виде, и это сказалось на резком увеличении среди них заболеваний желудочно-кишечного тракта, и в первую очередь рака желудка. Впоследствии же люди стали пить виски разбавленным. В результате наметилась тенденция к снижению всех заболеваний, связанных с алкоголем. Хотя некоторые американцы и англичане до сих пор употребляют виски, все же большинство из них пьют сухие вина и пиво, то есть более слабые напитки. (Мы здесь не касаемся такого социального зла, как употребление наркотиков в виде гашиша, марихуаны и т. д., которое приобрело сегодня в США размеры национального бедствия.)

Учитывая, что крепкие алкогольные напитки оказывают более гибельное влияние на все органы и ткани человека, пьянство в России несло за собой более тяжелые последствия, чем в других странах. Исследования показали, что наибольший процент потребления спиртных напитков падал в то время на период, связанный с окончанием полевых работ, то есть с октября по январь. Между тем на эти же месяцы приходилось наибольшее число зачатий и, следовательно, наибольшая вероятность наследственного влияния на людей алкоголя. А это означало, что рождение детей до революции было поставлено в худшие условия и алкоголь оказывал, несомненно, более гибельное влияние на потомство, чем во всех других странах.

Подчеркивая особо отрицательную роль крепких напитков, ни в коем случае нельзя преуменьшать значение в развитии алкоголизма и любых других видов алкогольных напитков, в том числе и натуральных виноградных вин. Об этом достаточно убедительно говорят данные Франции и Италии, где употребляются почти исключительно натуральные виноградные вина высокого качества, но где алкоголизм получил наибольшее развитие. Хотя непосредственных смертей от пьянства там случается меньше, чем, скажем, в России, количество алкоголиков и больных циррозом печени оказывается в этих странах самым высоким. Вот почему выступления отдельных «ученых» и виноделов о пользе виноградных вин и легкомысленны и вредны.

Девятого августа 1983 года в «Кавказской здравнице» было напечатано интервью с главным гериатром (гериатрия – наука по изучению болезней старости) Армянской ССР Ю. Дадевокяном. Он сказал: «Что касается вина, то долгожители, в общем, пьют очень «умеренно» и только сухое натуральное вино». Наблюдения других гериатров также показывают, что долгожители всю жизнь много трудятся, и если пьют, то в самом ограниченном количестве. Однако статистических сведений на этот счет нет. А научные данные, убедительно проверенные, в том числе и учеными Грузии, показывают, что разговоры о пользе слабых видов алкогольных напитков, которые можно употреблять в любом количестве, – безответственные и, самое главное, антинаучные суждения.

3. «Папа, не ходи в монополку…»

В течение 25 лет наша семья не имела постоянного места жительства. Жили там, где работал отец. Старшие дети: Ваня, Ася и Пана учились в Киренске, снимая комнату или угол. Лишь в 1914 году мы купили домик и всей семьей стали жить в Киренске.

Старший брат Ваня был образованным, начитанным юношей. Он всегда приносил нам интересные исторические книги, которые с ранних лет воспитывали в нас глубокое чувство любви к Родине. Выписывая из Петербурга журналы, Ваня был в курсе событий общественной и политической жизни. Заинтересовали его небольшие брошюры под названием «К трезвой жизни», и он читал их нам вслух, попутно объясняя, о чем идет речь. Часто у Вани собирались его товарищи, и тогда между ними вспыхивали жаркие дискуссии.

Вначале я не совсем понимал, о чем они так горячо спорят, но постепенно стал разбираться и целиком принял сторону Вани, который, выступая за борьбу с пьянством, доказывал необходимость закрытия винной монополии. Иногда, если компания задерживалась до вечера, папа, придя с работы, умывшись и надев чистый костюм, входил вместе с мамой в комнату, где шумели споры, и молча прислушивался. Потом и он начал вступать в разговоры, деликатно высказывая свое мнение. И мне было удивительно и радостно, что отец, который сам иногда выпивал, целиком присоединился к мнению Вани, говоря, что водка – это зло, которое губит людей во цвете лет, и чем скорее прекратят торговлю ею, тем лучше будет для народа.

Однако далеко не все соглашались с Ваней. Многие возражали против закрытия винной монополии, даже те из ребят, которые и не пили совсем и, может быть, даже не пробовали ни водки, ни вина. Просто, наслушавшись пьющих людей, они спорили, отстаивая их мнение, как свое.

Ваня их терпеливо выслушивал, а потом начинал говорить горячо и убежденно. Он цитировал наизусть целые выдержки и» книг, в которых осуждалось пьянство, и говорил, что нам самим надо не пить и всюду разносить правду о вреде пьянства. Постепенно молодые люди с ним соглашались, считая, что каждый должен нести в народ эти знания.

По существу, то, что происходило в нашем доме, как мне стало потом известно из литературы, имело место почти во всех семьях, где были грамотные люди. По всей России распространялись различные брошюры, журналы, библиотечки под названиями: «За трезвость», «Отрезвление», «Вестник трезвой жизни» и т. д. Их с огромным интересом читали. Эта литература последовательно отстаивала идею отказа от употребления спиртного.

Немалую роль в развитии трезвеннических настроений среди народа сыграли общества трезвости. Первое такое общество было официально учреждено в 1874 году в селе Дейкаловка Полтавской губернии. К 1900 году в России действовало 15 городских, около 140 церковноприходских в сельской местности и около 10 фабричных и заводских обществ трезвости. Кроме этого, существовали 35 эстонских, 10 латышских и 10 финских обществ трезвости. Самое большое в России «Московское общество трезвости», организованное в 1895 году, к 1910 году насчитывало 434 члена. К 1914 году в стране действовало уже 400 обществ трезвости.

Царскому правительству не по вкусу пришлось трезвенническое движение. Даже для того, чтобы прочитать лекцию о вреде алкоголя или устроить собрание, общество трезвости должно было получить специальное разрешение на это у попечителя учебного округа и губернатора.

Несмотря на сопротивление царского правительства, 28 декабря 1909 года был созван первый всероссийский съезд по борьбе с пьянством, который открылся в Петербурге. На съезд были приглашены широкие слои российской интеллигенции, члены «Русского общества охранения народного здравия», представители Академии наук, высших учебных заведений и т. д. В работе съезда принимали активное участие крупнейшие ученые нашей страны: М.Н. Нижегородцев, В.М. Бехтерев, В.П. Осипов, Н.Ф. Гамалея, Н.П. Кравков, Г.В. Хлюпин и другие.

Большинство выступивших на съезде стояли на реалистических позициях в оценке влияния социальных факторов на распространение и развитие алкоголизма. Врачи – члены РСДРП последовательно проводили линию партии, рассматривая эту проблему с классовых позиций. Политическая и социальная направленность съезда напугала властей предержащих. На второй всероссийский съезд по борьбе с пьянством, который состоялся в Москве с 6 по 12 августа 1912 года, не были допущены представители рабочих организаций, участвовавших в работе первого съезда. На этом съезде было представлено в основном духовенство, которое, как отмечала «Правда» (1912, 12 августа), выразило тысячу хороших пожеланий и приняло кучу резолюций, столь же невинных, сколь и бесполезных.

Царское правительство, боясь роста антиалкогольного движения, под флагом борьбы с пьянством, по существу, проводило борьбу с трезвостью (см. об этом: Лисицын Ю. П., Копыт Н. Я. Алкоголизм М., 1978, с. 174–179). Но несмотря на его мощное сопротивление, требование о введении трезвости проникло в стены Государственной думы и Государственного совета, где, начиная с 1911 года, постоянно шли дебаты о целесообразности строгих ограничительных и даже запретительных мер против пьянства.

Здесь столкнулись два лагеря. С одной стороны – влиятельные защитники алкоголя: представители интересов виноделов и виноторговцев, акцизное ведомство, правительство, все те, кто наживался на пьянстве народа. С другой стороны – представители прогрессивной интеллигенции, культурной части страны. Этот лагерь поддержали и некоторые промышленники, которые через своих ставленников в Думе пытались провести ограничительные и запретительные противоалкогольные меры, так как они терпели большие убытки из-за производственных потерь, вызванных пьянством рабочих.

В январе 1914 года, когда дебаты по этому вопросу шли в Государственном совете, «Правда» (в то время она выходила под названием «Пролетарская правда») прямо объясняла читателям причину проволочек с принятием радикального противоалкогольного законодательства: многие из членов Государственного совета сами являются владельцами винокуренных заводов, и сокращение пьянства им невыгодно.

Царское правительство долго сопротивлялось принятию законодательства о трезвости, так как винная монополия давала большие доходы в бюджет государства. И только в начале первой мировой войны, предвидя определенные трудности в проведении мобилизации и оказании отпора врагу, оно согласилось на запрет алкогольных напитков.

Наибольший интерес для нас представляет большевистская платформа трезвости, большевистская программа отрезвления народа, которая принципиально отличалась от всех других программ: от правительственной, цель которой состояла лишь в том, чтобы благополучно провести мобилизацию и сберечь военные силы, от промышленно-капиталистической, которая видела в отрезвлении народа только путь повышения производительности труда и прибылей капиталистов.

Большевики выступали как сторонники абсолютной трезвости. В газете «Рабочий» от 7 июля 1914 года был опубликован доклад на готовившийся Венский социалистический конгресс. В нем отстаивалась последовательная трезвенническая точка зрения. Весной того же года пропаганда трезвеннической жизни велась большевиками в связи с приближавшимся днем рабочей печати. В редакционной заметке газеты «Рабочий» «День печати – день трезвости» писалось: «Наступает светлый день для Российского пролетариата – праздник рабочей печати… И мы хотим обратиться к товарищам со словами: «В этот день не пейте вина. Алкоголь – самый темный и страшный враг светлой человеческой мысли. Он искажает и расслабляет ее и вызывает в человеке грубые и дикие чувства. А наш праздник есть день светлой мысли, и пусть не осквернит его темная отрава».

Как было бы хорошо, если бы наш праздник стал и навсегда остался днем трезвости и послужил бы началом пролетарской пропаганды трезвости. Пьянство среди рабочих могут уничтожить только сами рабочие… Сила, которая выгонит «зеленого змия» из рабочих кварталов, выйдет от самих рабочих» (Рабочий, 1914, 29 марта).

Дебаты в Государственной думе и Государственном совете, многочисленные статьи и разносторонняя работа большевиков и представителей русской интеллигенции еще до начала первой мировой войны подготовили почву для трезвости в психологии всех слоев русского народа. Поэтому введение закона о трезвости не только не вызвало никаких эксцессов или протеста со стороны народа, но было встречено им с огромным удовлетворением и даже ликованием.

Необходимо отметить, что введение этого закона правительство обставило так, что он осуществлялся как бы руками самого народа. По закону право запрещать торговлю вином в своих местностях предоставлялось местным городским и сельским собраниям. И надо отдать должное нашему народу, его природной мудрости и сознательности, так как в стране не оказалось ни одного населенного пункта, где бы люди не воспользовались своим правом и не закрыли винную торговлю. Продажа винных товаров была прекращена повсеместно по всей стране. По существу, запрет на продажу водки был результатом не только законодательных мер, но и широкого движения за трезвость, которые в совокупности и способствовали быстрому и безболезненному отрезвлению народного быта.

Нельзя сказать, что все обошлось без борьбы. Производители и торговцы алкогольными напитками продолжали упорно сопротивляться проведению запрета в жизнь, оказывая, часто не без успеха, сильное давление на местные администрации и добиваясь путем подкупов и обманов временных или частичных отмен запрета. Заручились они и поддержкой международного комитета виноторговцев, который, выразив солидарность со своими коллегами в России в связи с постигшим их «несчастьем», тотчас же начал атаковать русское правительство через международную прессу. Не добившись успеха, виноделы и виноторговцы всячески рекламировали производство кустарного хмеля, раздавая бесплатно листовки с описанием способов его изготовления. Когда и это не дало результатов, они начали охаивать сухой закон, извращая факты и доказывая, что он якобы принес только вред.

Ученые, представители передовой интеллигенции с большим интересом следили за проведением нового закона. Оправдает ли народ их ожидания, перейдет к трезвому образу жизни или же, как предсказывали враги трезвости, начнутся погромы и грабежи винных погребов, бунты и забастовки?

Результаты законодательного запрета винной торговли были тщательно изучены специалистами и опубликованы в печати (Введенский И. Н. Опыт принудительной трезвости. М., 1915; Воронов Д. Жизнь деревни в дни трезвости. Пг., 1916; Биншток Б., Каминский Л. Народное питание и народное здравие. М.-Л. 1929; Статистические материалы по состоянию народного здравия и организации медицинской помощи в СССР за 1919–1923 г.г. М., 1926).

В этих научных, объективных трудах показано, что результатом запрета явилось почти полное прекращение потребления алкогольных напитков. А это привело к благотворным вторичным последствия и прежде всего к росту производительности труда и снижению числа прогулов. Такое положение дел было подтверждено статистическими исследованиями, проведенными Вольным экономическим обществом.

Отрезвление жизни народа привело к резкому снижений преступности, хулиганства и уменьшению числа насильственных смертей, к оздоровлению быта и изменению структуры досуга (заметно возросла посещаемость читальных залов, оперных и драматических театров, повсюду стали возникать самодеятельные группы, музыкальные и хоровые кружки), к формированию новых здоровых традиций (например, трезвых свадеб), резкому снижению заболеваемости, особенно психической.

Вот перед нами книга доктора медицины А. Мендельсона «Итоги принудительной трезвости и новые формы пьянства», изданная в Петрограде в 1916 году. «Произведен небывалый в истории человечества опыт внезапного отрезвления многомиллионного народа, и результаты этого эксперимента, длящегося уже более года, поразительны, – писал автор. – Сотни миллионов рублей, раньше пропивавшиеся русским народом, потекли в сберегательные кассы. По отзыву министра финансов, покупательная сила русского народа и продуктивность труда заводских рабочих увеличилась в чрезвычайной степени, что дает возможность провести в ближайшем будущем крупные финансовые реформы. Словом, мы только теперь начинаем знакомиться с истинной мощью русского народа в экономическом отношении. С другой стороны, только теперь, при полном отрезвлении народа, этого великого молчальника, перед нами выступает его нравственная физиономия, его настоящая, не затуманенная алкоголем, психика» (Указ, соч., с. 4).

Ученый очень тщательно, на обширном цифровом материале анализирует влияние закона о трезвости на жизнь человека и общества. Число лиц, арестованных во всем Петербурге в пьяном виде, во второй половине 1913 года составило 38 509. Приблизительно столько их было и в 1912 году. Во второй же половине 1914 года таких лиц было уже 13 447, то есть почти в три раза меньше. Еще более удивительные данные имеются по Спасской, наиболее «пьяной» части города. В среднем за 10 лет (1899–1908 гг.) в полицейском доме Спасской части подвергалось принудительному вытрезвлению ежегодно около 11 тысяч человек, а за полугодие – 5,5 тысячи. Во второе же полугодие 1914 года, после объявления сухого закона, такому вытрезвлению подверглось всего 855 человек, то есть почти в 6,4 раза меньше. Куда-то исчезли и хронические алкоголики, те сотни и тысячи пьяниц, которые ежегодно обращались в амбулатории попечительства о народной трезвости.

В семи амбулаториях Петроградского городского попечительства о народной трезвости число новых больных (алкоголиков и запойных) в 1913 году было 1699, а в 1914-м – 983. Причем на первое полугодие 1914 года пришлось 916, а на второе – лишь 67 человек, то есть в 13,5 раза меньше.

В Москве в противоалкогольных амбулаториях попечительства о народной трезвости отмечалась такая же картина. За последние пять месяцев 1913 года туда обратилось за помощью 1326 человек, а за те же пять месяцев 1914 года – всего 20 человек, то есть в 66 раз меньше. В Минске и Рыбинске за отсутствием пациентов закрылись приюты для вытрезвления и лечебница для алкоголиков.

Эти цифры красноречиво доказывают, что многие алкоголики, составлявшие значительный процент среди пьющего населения, вернулись к трезвой жизни.

После принятия сухого закона уменьшилось и количество больных с отравлением суррогатами (в основном денатуратом): в 1914 году в полтора раза по сравнению о 1913 годом, а в 1915 году в 2,3 раза. Следовательно, в целом по стране уменьшилось и общее количество умерших от отравлений.

И еще одно важное наблюдение А.Мендельсона. Он отмечает, что число алкогольных психозов, главным образом затянувшихся форм белой горячки, с 1914 года систематически уменьшалось. После введения закона о трезвости количество психических больных на почве алкоголизма уменьшилось вдвое уже на следующий год. Более того, имело место значительное сокращение и общего количества больных психическими заболеваниями в силу устранения такого ослабляющего мозг средства, каким является алкоголь.

Необходимо отметить, также, что благотворное влияние запрета спиртных напитков заметно сказалось на уровне психических заболеваний в армии. Процент душевнобольных в войсках во время первой мировой войны был в 5 – 10 раз меньше, чем в период русско-японской войны, когда запрета на употребление алкогольных напитков не было.

К последствиям пьянства относятся также и травматические повреждения, получаемые либо во время драк, либо по неосторожности. По данным хирургического отделения Обуховской больницы, во время действия сухого закона и в этом отношении имело место резкое улучшение всех показателей. За пять месяцев 1914 года (с июля по ноябрь) в больницу было доставлено 237 больных с травматическими повреждениями, а за те же месяцы 1913 года таких случаев было 710, то есть травматизм в течение года уменьшился втрое.

Статистика несчастных случаев на фабриках и заводах показывала, что наибольшее число профессиональных повреждений падало на понедельники и послепраздничные дни. В то же время максимум несчастных случаев в общественных местах приходился на воскресенье. В Иваново-Вознесенске этот вопрос был тщательно изучен, и оказалось, что число травм в связи с опьянением уменьшилось в городе в 1914 году в 13 раз по сравнению с предшествующим годом.

Давно известно, что самоубийство и покушения к самоубийству случаются во много раз чаще среди пьющих, чем среди трезвенников. Поэтому важно также знать, как сказалось введение трезвости на частоте таких случаев. Если в 1913 году за шесть последних месяцев в Обуховскую больницу поступило 97 человек, пытавшихся отравиться с целью самоубийства, то за шесть «трезвых» месяцев 1914 года лишь 16, то есть в шесть раз меньше. По данным статистического отделения городской управы Петрограда, число самоубийств среди мужчин во втором полугодии 1914 года уменьшилось в три раза по сравнению с тремя предшествующими полугодиями.

Снизился уровень и преступности. Согласно официальным данным, число поступивших для отбывания наказания в Петроградский городской арестантский дом в течение первого полугодия 1915 года равнялось 3817 человек. За то же полугодие 1914 года число поступлений составило 9717, то есть при введении трезвости, уже через год, количество преступлений сократилось более чем в два с половиной раза.

Такая же картина наблюдалась и в Москве. За последние пять месяцев 1913 года там было составлено 590 протоколов по поводу тяжких телесных повреждений, а за те же пять месяцев 1914 года – 238, то есть почти в два с половиной раза меньше. Протоколов о драках в 1913 году было составлено 5035, а в 1914-м – в 3 раза меньше. Подобное положение наблюдалось в Новгородской, Псковской, Тульской и других областях.

Изменился и сам характер преступлений. За первое полугодие 1915 года в Петрограде из 19500 протоколов, составленных по поводу нарушений тех или иных постановлений, три четверти были вызваны нарушениями постановлений о трезвости (незаконная продажа спиртных напитков, приготовление суррогатов водки и т. д.).

Некоторые скептики могут возражать против этих цифр ссылками на военное время и на уменьшение мужской части населения. Однако к отбыванию воинской службы было призвано 12 процентов населения, следовательно, количество преступлений должно было бы уменьшиться на 8 процентов. Оно же сократилось уже в первые месяцы сухого закона в 2–2,5 раза.

Введение трезвости благотворно отразилось и на материальном благосостоянии народа. Так, за восемь месяцев, в период с 1 августа 1914 года по 31 марта 1915 года, прирост вкладов в сберегательные кассы выразился суммой в 261,7 миллиона рублей, а за тот же период 1913–1914 годов такой прирост составил лишь-6,5 миллиона рублей. Общая сумма всех денежных вкладов в государственные сберегательные кассы к 1 июля 1915 года превысила два миллиарда рублей (2134,7 миллиона), тогда как в прежние годы эта сумма не достигала и одного миллиарда.

В целом народ охотно перешел к трезвому образу жизни. Об этом свидетельствует продолжавшееся в последующие годы снижение потребления алкоголя на душу населения, а вместе с ним и сокращение всех тех отрицательных явлений в жизни общества, которые нес за собой алкоголь.

Вот что говорят объективные научные данные, вошедшие в первое издание БМЭ (М., 1928, т. 1, с. 409–410). Душевое потребление алкогольных напитков в России в 1906–1910 годах составляло 3,41 литра. А в период с 1915 по 1924 год оно почти приближалось к нулю. В 1925 году, в год отмены сухого закона, душевое потребление алкоголя в нашей стране равнялось 0,88 литра.

Еще раз отметим общее снижение числа психических больных на почве алкоголизма: в 1913 году их было 10267 человек, а в 1915-м – уже 911. С 1916 по 1920 год таких больных были лишь единицы. И лишь с 1923 года, когда при нэпе начали продавать вино, число больных стало повышаться, однако далеко не достигая уровня 1913 года.

Процент психических больных на почве алкоголизма из общего числа поступавших в психиатрические больницы также сократился, несмотря на то, что и это общее число также сократилось после введения сухого закона. В 1913 году такой процент составлял 19,7, в 1915–1920 годах – менее 1, в 1923 году – 2,4. В Москве абсолютное число больных, поступавших в психиатрические больницы, составляло в 1921 году 25 человек, в 1926 году, после отмены сухого закона, – 1279.

Резко сократилось и число смертных случаев от алкоголизма. В Петрограде на 100 тысяч жителей в 1911–1913 годах в среднем ежегодно таких случаев было 35,1, в 1921 году – 3,1, 1922-м – 2,6, 1923-м – 1,7, 1924-м – 2,7, 1925-м – 6,4, 1926-м – 10,9. В Москве эти цифры выглядели следующим образом: в 1911 году – 7,0, 19151-м и 1916-м – 2,1, 1917-м – 1,3, 1918-м – 3,0, 1919-м – 1,5, 1920-м – 0,8, 1921–1922-м – 0, 1923-м – 1,0, 1924-м – 1,3, 1925-м – 4,6, 1926-м – 7,6.

Все эти научно проверенные и опубликованные в печати данные представляют не только архивный интерес, их важно взять на вооружение и сегодня, когда явственно ощущается новый подъем антиалкогольного движения.

Подводя итоги изучения годового опыта трезвой жизни, А. Мендельсон пишет: «Теперь, когда над Россией проделан опыт отрезвления, длящийся уже более года, опыт, вызывающий восторженное изумление у наших заграничных друзей: англичан, французов, шведов, когда этот опыт со всеми его благодетельными последствиями переживается сознательно всем населением, дальнейшая добровольная трезвая жизнь получила в свою пользу аргумент, равного которому не было в истории человечества. Ворвавшаяся в нашу жизнь принудительная трезвость своими результатами распропагандировала русский народ… сотни тысяч и миллионы населения будут добровольными трезвенниками. Но не вводите вновь народ в искушение!

Итак, полное запрещение продажи спиртных напитков должно остаться в силе навсегда» (Указ, соч., с. 50–51).

Положительное влияние трезвой жизни очень быстро сказалось на производстве. Проведенное Вольным экономическим обществом широкое статистическое обследование 172 предприятий, где работало почти 215 тысяч человек, показало, что производительность труда там значительно повысилась, в частности, в металлургической промышленности – на 11,4 процента. Количество прогулов снизилось в среднем на 31, причем у женщин на 8, а у мужчин на 47 процентов. Таким образом, отрезвление народа сказалось самым благоприятным образом на всей отечественной промышленности. И не случайно многие промышленники энергично боролись за сохранение сухого закона на весь период войны. Как же отнеслось к сухому закону само население России? Этот вопрос волновал тогда многих и, в частности, всю прогрессивную интеллигенцию страны. Поэтому в течение 1915 года и позднее во многих губерниях России был произведен поголовный опрос населения сел, деревень и городов. Выяснилось, что всюду, даже там, где до сухого закона пили много, через год после отрезвления 84 процента высказались за оставление сухого закона навсегда. При этом около 70 процентов людей переносили отрезвление легко, около 20 процентов испытывали трудности лишь поначалу, и только 2,8 процента опрошенных отметили, что они тяжело привыкают к трезвости.

Свое отношение к сухому закону и мнение о том, что он принес русскому народу, убедительно выразили депутаты Государственной думы от крестьян. В книге А. Мендельсона опубликовано законодательное предложение членов Государственной думы крестьян И.Т. Евсеева и П.М. Макагона «об утверждении на речные времена в Российском государстве трезвости». В объяснительной записке к своему предположению авторы писали:

«Высочайше утвержденным положением Совета министров 27 сентября 1914 года городским думам и сельским обществам, а положением 13 октября того же года и земским собраниям на время войны представлено было право запрещать торговлю спиртными напитками в местностях, находящихся в их ведении.

Волею государя право решения вопроса быть или не быть трезвости во время войны было представлено мудрости и совести самого народа».

В этой записке обстоятельно рассказывается о том, какие добрые перемены привнес в крестьянский быт сухой закон. «Облегченный от тяжкой ноши – пьянства, сразу поднялся и вырос русский народ.

Да будет стыдно всем тем, которые говорили, что трезвость в народе немыслима, что она не достигается запрещением. Не полумеры нужны для этого, а одна решительная бесповоротная мера: изъять алкоголь из свободного обращения в человеческом обществе и перенести его в аптеки и специальные склады как лекарственное средство и продукт, пригодный для хозяйственных и технических целей». Такова была крестьянская оценка.

К сожалению, все эти данные о последствиях сухого закона недостаточно полно и всесторонне отражаются в современной литературе. Нередко голословно и достаточно безапелляционно звучат утверждения, что эта мера не принесла ничего позитивного. Вполне допустимо высказывать свое отрицательное отношение к сухому закону, но вряд ли это позволяет искажать реальные факты, равно как и выдавать отдельные суждения и точки зрения за обобщенные оценки и представления. В «Литературной газете» авторы Б. и М. Левины, например, писали, что из опрошенных лишь пять процентов высказались за сухой закон. Однако в материале почему-то не оговорено, где, когда и среди какой части населения проводился этот опрос. Столь вольное обращение с цифрами вызывает недоумение и сомнение в их достоверности.

На Всесоюзной конференции в Днепродзержинске, посвященной профилактике алкоголизма на промышленных предприятиях, в 1981 году в разосланных делегатам анкетах 52 процента высказались за сухой закон. А по данным старого революционера, члена партии с 1917 года Я. К. Кокушкина, из 21 тысячи людей, присутствовавших на собраниях в городе Горьком, на которых обсуждалась проблема пьянства, свыше 15 тысяч, то есть две трети, проголосовали за закон о трезвости.

В большом потоке писем, которые поступают сегодня в газеты, явственно звучит оптимистическая нота: голосуем за трезвость!

Проблема сухого закона, как и сама проблема алкоголя, сложна и неоднозначна, и никто не ратует за решение се одним махом, сугубо запретительными, административными мерами (об этом мы еще поговорим ниже). Требуется объективный и всесторонний анализ всех аспектов этого многотрудного вопроса, глубокие научные исследования, изучение практического опыта. Только в этом случае можно вынести правильное решение. При этом нелишне помнить и о том, что наш народ достаточно грамотен и мудр, чтобы решить данный вопрос в интересах страны.

Однако вернемся к истории. Проблема алкоголя, пьянства получила кардинальное и принципиально новое звучание в первом в мире социалистическом государстве. Совершенно закономерно, что в новых социальных условиях трезвенническое движение обрело широкое и глубокое развитие и новое содержание.

Статистические данные показывают, что в послереволюционный период, особенно в 1919–1922 годах, душевое потребление алкоголя и отрицательные последствия от него приближались в нашей стране к нулю. Только в 1923 году в связи с введением нэпа и активизацией самогоноварения, на которое сухой закон не распространялся, душевое потребление спиртных напитков несколько повысилось и составляло десятые доли литра. В 1925 году, уже после отмены сухого закона и введения государственной монополии на продажу водки и других алкогольных напитков, их душевое потребление составляло 0,88 литра.

Советское правительство во глазе с В. И. Лениным сразу же объявило самую решительную борьбу с имевшим место самогоноварением и злоупотреблением спиртными напитками. Совет Народных Комиссаров РСФСР 19 декабря 1919 года принял постановление: «О воспрещении на территории страны изготовления и продажи спирта, крепких напитков и не относящихся к напиткам спиртосодержащих веществ» (Известия ВЦИК, 1920, 1 января). Это постановление предусматривало строгие меры наказания (не менее 5 лет тюремного заключения с конфискацией имущества) за самогоноварение, покупку и продажу самогона.

Борьба за трезвость нашла отражение и в Программе РКП (б), принятой на VIII съезде партии в 1919 году. Алкоголизм как социальное явление был поставлен там в один ряд с туберкулезом и венерическими болезнями.

В. И. Ленин решительно выступал против пьянства и попыток получения прибылей за счет продажи спиртных напитков. В своем докладе о продовольственном налоге на X Всероссийской конференции РКП (б) в 1921 году он, указывая, что «в торговле приходится считаться о тем, что спрашивают», вместе с тем отмечал, что «в отличие от капиталистических стран, которые пускают в ход такие вещи, как водку и прочий дурман, мы этого не допустим, потому что, как бы они ни были выгодны для торговли, но они поведут нас назад к капитализму, а не вперед к коммунизму…» (Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 43, с. 326).

В беседе с Кларой Цеткин (1920 г.) В. И. Ленин совершенно определенно высказывал свое отношение к этому вопросу: «Пролетариат – восходящий класс. Он не нуждается в опьянении, которое оглупляло бы его или возбуждало. Ему не нужно… опьянения алкоголем… Ему нужны ясность, ясность и еще раз – ясность. Поэтому, повторяю, не должно быть никакой слабости, никакого расточения и уничтожения сил» (Цеткин К. Воспоминания о Ленине. М., 1955, с. 50).

Молодая Советская Республика, воодушевленная высокими целями строительства новой жизни, быстро залечивала раны, восстанавливала народное хозяйство. Уверенный в своих силах, в великой справедливости решаемых задач, наш народ строил социалистическое общество. Пафос созидания, борьбы со старым, отжившим захватил людей полностью и без остатка. Возникали новые традиции и обряды, новые праздники. Рождалась новая мораль, в которой нет места алкогольному дурману. Трезвость становилась естественной нормой нового, социалистического образа жизни.

В этих условиях введение в 1925 году водочной монополии, продиктованное интересами экономического порядка, рассматривалось как исключительная, временная мера.

Уже в 1926 году СНК РСФСР издает постановление «О ближайших мероприятиях по борьбе с алкоголизмом». В марте 1927 года СНК РСФСР принимает постановление «О мерах ограничений продажи спиртных напитков», предусматривающее запрещение их продажи малолетним лицам и лицам, находящимся в состоянии опьянения, а так же в буфетах и культурно-просветительных учреждениях.

XV съезд партии (декабрь 1927 г.), на котором был принят первый пятилетний план и взят курс на индустриализацию страны, в числе важнейших задач, направленных на повышение культуры людей, переустройство их быта, укрепление трудовой дисциплины, рассматривал и вопросы борьбы с алкоголизмом. Наряду с государственными мерами по борьбе с алкоголизмом и пьянством в это время активизируется деятельность общественных организаций. В мае 1927 года издается постановление ВЦИК и СНК РСФСР «Об организации местных специальных комиссий по вопросам алкоголизма», в задачу которых входило вовлечение в противоалкогольную борьбу широких слоев рабочих и крестьян, изучение причин алкоголизма. Такие комиссии и комитеты стали создаваться во многих городах и крупных поселках.

1928–1930 годы – это период четвертой и, пожалуй, самой примечательной, самой массовой волны трезвеннического движения в нашей стране. На борьбу с алкоголем поднимались люди от мала до велика. Особенно трогало души детское движение. Отличались, конечно, пионеры и школьники. В красных галстуках, с транспарантами, они неутомимо демонстрировали у проходных заводов и фабрик, их красочные лозунги и призывы никого не могли оставить равнодушными. «Папа, не ходи в монополку, неси деньги в семью» – эти простые и понятные каждому слова в чьи-то отцовские сердца врезались кинжально. Очень точна и выразительна народная мудрость – устами младенца глаголет истина…

Много выдумки и задора привнес в антиалкогольную кампанию комсомол. В молодёжных клубах и комсомольских ячейках горячо дискутировали о том, что звание комсомольца совершенно несовместимо с употреблением алкоголя.

Газета «Комсомольская правда» 6 апреля 1985 года опубликовала обстоятельную статью об опыте борьбы за трезвый досуг в Ульяновской области. Большую роль здесь играет молодёжь, комсомольцы. Я обратил внимание на одно место в материале: «В Ульяновске начали с истории… трезвеннического движения в России». Для многих явился полной неожиданностью хотя бы такой факт, что до 1925 года в Республике Советов действовал сухой закон. Тех, кто пытался его нарушить, сурово карали: иначе было нельзя, этого требовали интересы революции».

Да, действительно, плохо мы еще знаем свою собственную историю, и несомненно то, что опыт трезвеннической работы комсомольских организаций в 20-е годы может обогатить комсомольскую практику наших дней, особенно в низовом звене, первичных организациях. Но вернемся к нашему рассказу.

На многих предприятиях стали создаваться антиалкогольные ячейки, которые становились очагами борьбы за трезвость, перестройку быта и оздоровление населения. В Москве в 1928 году было 239 таких ячеек, из них 169 на фабриках и заводах. В составе этих ячеек насчитывалось около 5500 рабочих.

В том же 1928 году в московском клубе имени Кухмистрова открылось организационное собрание трезвеннических инициативных групп. Три тысячи участников собрания утвердили Устав общества борьбы с алкоголизмом. Тогда все увлекались буквенными сокращениями, и общество это было широко известно как ОБСА.

Активная и энергичная борьба за трезвость, поддержанная государственными, партийными и общественными органами, создавала здоровый психологический настрой у миллионов людей. Они с энтузиазмом боролись с трудностями, голодом, разрухой, боролись за здоровый быт, физическое и нравственное здоровье подрастающего поколения, тянулись к знанию, грамоте, культуре. Это был период подлинной культурной революции в нашей стране. Стремительно ликвидировалась неграмотность, в 1930 году было введено всеобщее начальное образование. За годы первой пятилетки в стране обучились грамоте 45 миллионов человек. Возникла широкая сеть библиотек, читален, клубов, театров, музеев и других культурных центров. В августе 1928 года в Москве была проведена первая Всесоюзная спартакиада, положившая начало массовому физкультурному движению.

Животворный психологический настрой людей, увлеченность грандиозной созидательной работой, тяга к культуре привели к тому, что, несмотря на свободную продажу спиртных напитков, трудящиеся массы жили в трезвости. Здоровый трезвеннический пафос был характерен для большинства населения.

В 1932 году, спустя семь лет после введения винной монополии, уровень душевого потребления алкогольных напитков равнялся в стране 1,04 литра, а в 1950 году, через 25 лет после отмены сухого закона, он составлял око-до 1,85 литра, то есть был в два с половиной раза ниже, чем в 1913 году.

В конце двадцатых и в тридцатых годах мне представилась возможность жить и работать среди сельского населения в Грузии и на Волге, а также среди рабочих и крестьян на Лене. Там я убедился, что в то время трезвенническое отношение к жизни превалировало во всех слоях общества.

В 1929 году я работал врачом в большом селе на Волге, насчитывавшем до пяти тысяч жителей. Обслуживали мы и еще 2–3 менее крупных села, примыкавших к нам. В течение года мне не пришлось иметь дело ни с одним пьяным или заболевшим на почве пьянства человеком. Меня нередко приглашали крестьяне в гости, да и сам я жил в доме у крестьянина. И при этом я ни разу не видел, чтобы кто-либо пил, и никто не угощал меня спиртным, так как это считалось тогда просто неприличным. Я не видел ни одной пьяной драки, ни одного пьяного человека, и даже разговора о выпивке ни от кого не слышал.

Через год я вынужден был поехать на юг и устроился на работу в Абхазской автономной республике. Больничка там была небольшая, неустроенная, практически без оборудования. Мне часто приходилось выезжать к больным на дом, часто за многие километры от нашего врачебного участка. Ездил верхом на лошади в дождь и слякоть. Приедешь промокший и продрогший. Абхазцы – народ гостеприимный, угощали мамалыгой, буйволиным молоком, шашлыком, курицей, запеченной на вертеле, но за столом хмельного не было. Сами не пили и гостей не угощали.

Много позднее, спустя 30 лет, я снова приехал в Абхазию. Был и в тех местах, где работал в молодые годы. Но традиции там теперь иные. Гостей щедро потчуют не только виноградным вином, но и коньяком и чачей.

В 1931 году я с семьей приехал в Ленинград. Время было тяжелое, голодное. Нередки были заболевания туберкулезом. Мы, врачи-хирурги, сутками пропадали в клинике, пытаясь помочь больным всем, чем могли. Но все равно общаться друг с другом вне работы, видеть жизнь города нам все-таки удавалось. И я скажу, что в 30-е годы и среди рабочих и среди интеллигенции пьянство было явлением редким, если не исключительным. Об этом можно судить, например, по тому, что к нам в больницу «скорая помощь» привозила пьяных чрезвычайно редко, буквально считанные единицы.

В течение двух лет мне пришлось дважды быть на курсах усовершенствования врачей, организованных по линии военкомата, каждый раз по три-четыре месяца. В группах было по 30–40 человек, все молодые, в возрасте 28–35 лет. И о вине у нас даже разговоров никогда не было, не видел я, чтобы кто-нибудь из слушателей приходил под хмельком.

В 1933 году, когда была объявлена мобилизация врачей для работы в северных районах, я добровольно дал согласие и вместе с семьей выехал в родную Сибирь, где около четырех лет работал хирургом и главным врачом больницы Киренска.

В материальном отношении люди стали тогда жить лучше. Продукты, помимо магазина, можно было покупать у крестьян, больше появилось на прилавках и промтоваров. Но все же, если бы мы, приехав в Киренск, не купили себе корову, нам с тремя детьми было бы трудновато. Тогда многодетные семьи стремились иметь коров.

Работа хирурга – это своеобразный барометр, по которому можно точно определить, какими болезнями наиболее часто страдают люди в данный период времени.

В те годы оперировать приходилось много и особенно по поводу желудочных и легочных заболеваний. Сказывалась наши общие трудности, недостаток полноценного питания. На операционный стол попадали и случайно пораненные на охоте, подранные медведем люди, но пьяных с обычными для них травмами, в том числе полученными в драках, оперировать не приходилось, хотя к этому времени люди уже стали выпивать. Но выпивали тогда только в большие праздники или по случаю какого-либо торжества. Пили, как и раньше, небольшими рюмочками, плотно закусывали, и редко кто опускался до того, чтобы напиться допьяна. Выпивали столько, чтобы не охмелеть.

Я, как всегда, не пил, и тем более не делал этого в Сибири, где был единственным хирургом на всю округу. На все уговоры отвечал, что профессия не позволяет: меня могут вызвать на операцию в любую минуту.

Однажды так и случилось. В разгар веселья, когда меня очень уговаривали выпить со всеми за компанию, мне позвонили по телефону, и дежурная сестра сообщила, что привезли тяжело раненного в живот человека. Я пригласил трех, наиболее рьяно меня уговаривавших, пойти со мной в операционную. Им дали халаты, шапочки, маски, а сам я стал оперировать. Они, как только увидели кровь, чуть не попадали в обморок. Санитарка Женя с трудом вывела их на воздух. Когда, закончив операцию, я снова явился в компанию, эти трое, еще находившиеся в «шоке», заявили, что мне действительно пить нельзя. И в самом деле, как бы я выглядел, если бы выпил и не смог сделать операцию на хорошем профессиональном уровне, а человек бы погиб. Да я бы всю жизнь мучился и никогда бы себе этого не простил.

Однажды такое случилось с моим помощником, молодым хирургом Л., взятым на должность ординатора. Я выехал в Иркутск и Ленинград для лечения глаз, оставив его вместо себя. Как-то в праздничный день к нему в гости приехал друг, и он, еще не искушенный судьбой, крепко выпил вместе с ним.

Ночью в больницу поступила больная с острым аппендицитом, требующим немедленной операции: воспаление червеобразного отростка могло закончиться смертельным исходом. Обеспокоенные родственники кинулись к хирургу Л., а тот, не будучи в состоянии даже дойти до больницы, сказал, что болен.

Заведующий райздравотделом Н.И. Исаков, терапевт по профессии, вызванный родственниками, приехал на квартиру к Л. и увидел, что это за болезнь с ним приключилась. Нужно было что-то делать. Исаков вызвал врача-гинеколога, и они совместными усилиями сделали операцию и спасли больную.

Общественность города была возмущена поведением молодого хирурга, и ему пришлось, срочно получив расчет, уехать в другое место.

Между тем это был, несомненно, одаренный человек, который мог стать прекрасным хирургом. Проработав со мной менее года, он освоил почти все операции, которые я делал, и самостоятельно проводил многие наиболее сложные из них, до резекции желудка включительно. У молодого хирурга были хорошие руки и точный глазомер, что особенно важно в нашей работе. Он, например, блестяще, даже артистически, делал внутривенный прокол: одним движением протыкал иглой кожу и стенку вены, и она сразу оказывалась в просвете сосуда. Я любовался его работой и с удовольствием передавал ему свой опыт, надеясь, что очень скоро он сможет заменить меня. Один лишь недостаток в нем тревожил: он любил выпить. Я не раз ему внушал: «Нам нельзя пить, мы с вами на постоянном боевом посту».

Когда я был в городе, Л. держался. Но стоило мне уехать, как он тут же сорвался. Какое-то время после его отъезда из города я следил за ним. На новом месте он стал срываться все чаще, чаще допускал грубые ошибки и очень скоро был уволен и оттуда. Больше я о нем ничего не слышал и нигде в хирургической литературе его имя не появлялось, значит, он погиб как хирург. А мог бы быть не просто хорошим хирургом, но и хирургом-ученым.

В Ленинград я приехал в 1937 году с путевкой в аспирантуру прославленной клиники Н.Н. Петрова. В городе у меня не было ни друзей, ни родных. Первые годы мы всей семьей ютились в двух небольших комнатках дощатого барака. В таких условиях за полтора года я написал кандидатскую диссертацию. И писал я ее, часто сидя на детском стуле, окруженный тремя детьми, которых надо было и забавлять и кормить. Жена тоже училась в аспирантуре.

Клиника, руководимая Н.Н. Петровым, была ярким и сплоченным коллективом, здесь каждый думал прежде всего о деле, о решении научных проблем. Среди нас многими прекрасными чертами характера выделялся Александр Сергеевич Чечулин. Высокого роста, хорошего сложения, добрый, отзывчивый, веселый, честный и прямой, он был любимцем коллектива, а больные его просто обожали. К тому же он был великолепный, часто побеждавший, на соревнованиях спортсмен, умевший прекрасно «летать» на мотоцикле, управлять парусной лодкой. Словом, это был разносторонне одаренный природой человек. Но самое главное, он был блестящим хирургом, прекрасным диагностом, способным ученым. Все считали, что в самом недалеком будущем он займет одно из ведущих мест в хирургическом мире.

Над кандидатскими диссертациями мы с Чечулиным работали почти одновременно. Он начал свою работу раньше меня, и к тому времени, когда я выбрал себе тему, считалось, что Александр Сергеевич диссертацию заканчивает. Но по каким-то причинам окончание ее задерживалось им из месяца в месяц.

Я же работал над диссертацией очень напряженно и, закончив писать, понес ее к Николаю Николаевичу Петрову, который порекомендовал мне мою тему. Он с некоторым удивлением посмотрел на меня, на мою рукопись и, не раскрывая ее, отложил в сторону Затем, помолчав какое-то время, взглядом указал мне на стул.

– Хорошо, что вы так быстро справились со своей задачей, и я не сомневаюсь, что вы сделали это хорошо. Но я не буду спешить смотреть вашу диссертацию и давать ей ход. И скажу вам откровенно – почему. Александр Сергеевич более старый работник, чем вы, он имеет больше заслуг перед клиникой, и я хочу, чтобы он раньше защитил диссертацию. Это для него очень важно. Вы моложе его, и вы не тратите зря времени. Ваше от вас не уйдет.

Я отнесся с полным пониманием к этим словам своего учителя.

Со временем мне пришлось познакомиться с Александром Сергеевичем Чечулиным поближе. Как-то он пригласил меня на одну дружескую встречу. Здесь я убедился, что талантливый хирург и замечательный спортсмен являлся душой общества и весь вечер находился в центре внимания. Он произносил красивые тосты, рассказывал веселые интересные истории, пел русские песни, аккомпанируя себе на гитаре, лихо танцевал. Пил много, но удивительно долго не пьянел. Казалось, что вино на него не действовало. Только под конец начинал уставать и какое-то время сидел, закрыв глаза. На мой отказ пить не сердился, но добродушно упрекал меня: «Зря не пьешь, лишаешь себя удовольствия. Правда, я понимаю, что это наркоз, но мне это нравится. Что из того, что я напишу свою работу на несколько месяцев позднее? Зато живу полной жизнью. И я счастлив, что могу забыться в этой компании».

Такие вечера случались у него все чаще. Николай Николаевич однажды вызвал его к себе в кабинет и долго беседовал. Из кабинета Александр Сергеевич вышел серьезным и сосредоточенным. Взялся за свою работу и весной защитил диссертацию. Осенью Николай Николаевич, проверив и одобрив мою работу, велел оформлять ее для защиты.

Александр Сергеевич после защиты диссертации продержался недолго. Опять увлекшись вечеринками, иногда не являлся на работу, нередко, не придя в себя после ночной гулянки, отказывался делать намеченную операцию, переносил ее на другой день или просил меня прооперировать за него. Стало заметно, что он перестал читать, эксперименты забросил полностью. Однако обычную хирургическую и диагностическую работу выполнял по-прежнему хорошо. Любовь и уважение к нему всех сотрудников и обожание его со стороны больных не уменьшились, но рост его как ученого и как хирурга остановился. Пока это было заметно лишь немногим. Николай Николаевич, этот мудрейший человек, понял это раньше других. Он с грустью смотрел на Чечулина. Раза два пытался с ним говорить, но, по-видимому, убедившись в бесполезности таких бесед, уже к себе не вызывал.

В это время мы с Александром Сергеевичем получили из военкомата повестки на сборы, которые затянулись больше, чем на год. Потом дивизия, в которой я служил, была послана на финский фронт, и несколько месяцев я работал там хирургом медсанбата. Те, кто бывал на войне, знают, что работа хирурга не знает передышки. Лишь когда иссякали последние силы и глаза смыкались от непреодолимой усталости и желания спать, мы оставляли за себя помощников, а сами валились на нары и засыпали мертвым сном на несколько часов. Просыпались от страшного холода, который пронизывал нас насквозь. Пили горячий чай, грелись около печурки и вновь становились к операционному столу. Так было изо дня в день, вплоть до заключения мира. За свою работу в те годы я был награжден медалью «За боевые заслуги».

С юношеских лет у меня бывали боли в позвоночнике, протекавшие по типу радикулита. Стоило мне посидеть на земле, даже в ясную погоду, как у меня начинала болеть спина, после чего я несколько дней сильно хромал. По-видимому, в детстве сильно простыл где-то на сибирских морозах. Ведь мне так часто приходилось полоскать белье в проруби, возить воду с реки. Несколько месяцев жизни в палатке при сильных морозах, бывших в тот год, обострили все мои боли. Правда, пока шла война, я как бы и не чувствовал их. Дни и ночи простаивал у операционного стола, не обращая внимания на себя. Но вот война кончилась, и боли схватили меня с бешеной силой. Ходил, согнувшись, как глубокий старик. Помню, в трамвае мне уступали место даже немолодые люди. По-видимому, такой болезненный вид был тогда у меня.

Я был демобилизован как аспирант для продолжения учебы. В то время в клинике имелось вакантное место, и по ходатайству Николая Николаевича я был зачислен ее ассистентом. Осуществилась моя самая заветная мечта – работать под руководством Н.Н. Петрова.

С финской войны вернулся и Александр Сергеевич Чечулин. Он пришел в клинику как герой, с орденом Красной Звезды, что в то время для врача было исключительно редким явлением. Его дивизия была в самых жарких боях на Карельском перешейке, участвовала в прорыве линии Маннергейма, и многие ее бойцы и командиры были отмечены наградами. В том числе и хирург А.С. Чечулин.

Вернувшись в клинику, я горел желанием вновь включиться в научную и практическую работу Однако много времени вынужден был уделять консультациям у специалистов, которые никак не могли установить причины моих болей в спине. Лечили меня всеми способами, но легче мне не становилось. Тем не менее работы я не бросал и даже не сбавлял своих темпов.

Александр Сергеевич, придя в клинику, серьезно взялся за работу, много оперировал, авторитет его продолжал расти. Но Николай Николаевич внимательно и с какой-то тревогой присматривался к нему. И эта тревога, к сожалению, оказалась ненапрасной.

Александр Сергеевич вновь стал бывать в веселых компаниях, забросил незаконченные эксперименты и недописанные статьи. Единственное, что нас успокаивало, это его прекрасная хирургическая работа. Видимо, несмотря на частые выпивки, двигательные акты, закрепленные в его мозгу, еще удерживались. И если высшие функции мозга слабели и полет мысли тормозился, все то, что было в пределах двигательных рефлексов человека, пока сохранялось. И практически никто из окружающих ничего не замечал. Однако время шло, и продолжавшиеся вечеринки усугубляли необратимость процесса падения этого талантливого человека.

Имея трех детей и жену, получавшую скромную стипендию, я вынужден был все время где-то подрабатывать. Летом, в период двухмесячного отпуска, вместо отдыха нанимался на какую-нибудь работу: то на плавучую культбазу для чтения лекций, то заменял ушедшего в отпуск хирурга, работавшего в Кандалакше. Зимой предпочитал ночные дежурства в каком-нибудь травматологическом пункте.

Наша клиника не вела дежурств по «Скорой помощи», поэтому к нам не поступали экстренные больные. Но соседняя с нами клиника неотложной хирургии принимала таких больных часто, и я имел возможность убедиться, что люди с так называемыми «пьяными травмами» туда поступали редко. В то время появление пьяных было исключительно редким и в травматологических пунктах.

Подавляющее большинство горожан вело трезвый образ жизни. Общение людей зачастую проходило за чашкой ароматного чая. Гостей непременно угощали чаем с различными вкусными вареньями, пышными пирогами, хворостом, булочками, а то и с полюбившимися всем бубликами и баранками. За таким столом протекали задушевные беседы, велись деловые разговоры, проходили семейные торжества. Спиртное появлялось на столах редко, да и то в основном легкое вино. Вспоминается довоенный фильм «Валерий Чкалов». Не в пример многим современным кинокартинам, застолий в нем, как говорится, раз-два и обчелся, и, кроме вин и шампанского, здесь ничего иного и не увидишь.

Люди жили в материальном отношении скромно, но достойно, все горели желанием сделать как можно больше для общества. Прямо скажем, алкогольной проблемы как таковой тогда не было, да и быть не могло. И это было великое достижение в нравственном развитии нашего молодого общества. Ориентация на здоровый, трезвый образ жизни, конечно, оказала огромное положительное влияние на формирование поколения, которому пришлось вынести на своих плечах все тяготы и лишения Великой Отечественной войны, пройти сквозь огненный смерч и победить самого страшного и сильного врага – гитлеровский фашизм, навсегда обессмертив свой подвиг во имя Родины.

4. Что посеешь, то пожнёшь

Чем же всё-таки опасен алкоголь? Ответ на этот вопрос не так-то прост и требует довольно пространного объяснения, научного обоснования. Именно этим мы и займемся в дальнейшем. И тем не менее на поставленный вопрос можно ответить совсем коротко. Опасность алкоголя кроется в двух, на мой взгляд, главных моментах: во-первых, алкоголь – это наркотический яд, и, во-вторых, алкоголь – это тот яд, который, проникая в человеческий организм, незаметно, постепенно, но обязательно и неуклонно ведет его к разрушению.

Трудно найти большее зло, чем алкоголь, которое бы так упорно и безжалостно расстраивало здоровье миллионов людей, так резко разрушало бы все ткани и органы человека (в особенности кору головного мозга), приводя его в конце концов к ранней смерти. Коварство этого яда заключается в том, что тяжкие последствия его потребления наступают не сразу. В начале нарушается функция того или иного органа, начинаются различные побочные действия. Болезнь усиливается. И даже тогда, когда больной погибает, причину этого нередко объясняют чем-то другим, например, простудой или инфекцией, и только вскрытие показывает, что основной причиной, приведшей к разрушению организма, был алкоголь, а простуда или инфекция выступили лишь толчком, который завершил трагедию.

Поэтому большинство больных, заболевших по вине алкоголя, не понимают, в чем причина их тяжелой болезни. Об этом лучше всех знают хирурги, оперирующие больных, и патологоанатомы, вскрывающие тела погибших.

Как всякий яд, алкоголь, принятый в определенной дозе, приводит к смертельному исходу. Путем многочисленных экспериментов установлено то количество яда из расчета на килограмм веса тела, которое необходимо для отравления и гибели животного. Это так называемый токсический эквивалент. Токсический эквивалент составных частей алкогольных напитков весьма неодинаков. Например, спирты бутиловый и амиловый гораздо более ядовиты, чем этиловый спирт, бутиловый в три, а амиловый – в десять раз.

Из наблюдений над отравлением этиловым алкоголем людей выведен токсический эквивалент и для человека: он равен 7–8 граммам. Зная этот эквивалент и умножив его на вес человека, можно определить смертельную дозу. Для человека в 64 килограмма смертельная доза будет равна примерно 500 граммам чистого алкоголя. Существенное влияние на ход отравления оказывает время введения алкоголя. Медленное введение, в течение более часа, уменьшает опасность. При поступлении в организм смертельной дозы температура тела снижается на 3–4 градуса. Смерть наступает через 12–40 часов.

Ядовитость алкогольного напитка складывается из ядовитости этилового спирта и отдельных составных частей. Так, например, согласно исследованиям французских авторов, литр коньяка в 50 градусов содержит в себе следующие составные части: вода – 500 граммов, этиловый спирт – 500 граммов, эфиры – 0,76 грамма, альдегиды – 0,15 грамма, фурфурол – 0,03 грамма, высшие алкоголи – 0,08 грамма.

Токсические эквиваленты поименованных частей значительно выше, чем этилового спирта. Учитывая ядовитость всех смесей, литр 50-градусного коньяка составляет смертельную дозу для человека весом в 64 килограмма. Если же сделать подсчет для нашей 40-градусной водки, то окажется, что смертельная доза для такого человека равняется 1200 ее граммам.

Чем больше в алкогольных напитках примесей, тем они ядовитее. Но хотя ядовитость примесей сильнее этилового спирта, из-за их малого количества основную отравляющую силу алкоголя все же составляет спирт, а не эти примеси, на долю которых приходится лишь 6 процентов ядовитости.

Экспериментами и наблюдениями также установлено, что ядовитость алкоголя тем сильнее, чем выше его концентрация. Этим объясняется особо неблагоприятное влияние на развитие алкоголизма крепких алкогольных напитков.

Проведенное статистическое исследование внезапных алкогольных смертей, распределенных по полу, показало, что во второй половине XIX века в России на долю мужчин падало 91,18, а на долю женщин – 8,82 процента этих смертей. Внезапные алкогольные смерти во Франции за период с 1890 по 1895 годы распределялись следующим образом: мужчины – 86,98, женщины – 13,02 процента. Женщины во Франции умирали от острого отравления алкоголем в полтора раза чаще, чем в России.

Острые отравления алкоголем, или так называемые опойные смерти, в современных статистиках не учитываются, поэтому о частоте их мы можем судить лишь по дореволюционным данным. Смерть от опоев находится в прямой зависимости от душевого потребления в стране спирта.

Во второй половине 19-го столетия в России душевое потребление алкоголя снижалось из года в год. Параллельно с этим шло уменьшение алкогольных смертей, хотя их количество и оставалось все же высоким. Если в 1870 году опойная смерть составляла одну треть (33,66 процента), то в 1887 году немногим более одной четвертой части (26,14 процента) всех внезапных смертей от болезней. И такое уменьшение в точности соответствовало общему падению в стране уровня душевого потребления спирта.

Анализ внезапных и случайных смертей показывает, что алкоголь как причина таких случаев занимает одно из ведущих мест.

Согласно данным, опубликованным в «Сборнике статистических сведений по России» (Спб., 1890, с. 20–21), за период с 1870 по 1887 год в стране были зафиксированы следующие несчастные случаи, закончившиеся смертью: заедено зверями – 1246, убито молнией – 9909, сгорело – 16280, замерзло – 22150, лишило себя жизни – 36 000, убито другими – 51 200, умерло от опоя водкой – 84 217, утонуло – 124 500 человек. Отсюда видно, что от алкоголя гибнет людей больше, чем от рук убийц, от зверей, от молний и пожаров, вместе взятых. А если учесть, что среди сгоревших, замерзших, лишивших себя жизни и утонувших людей значительная часть погибла в пьяном виде, то зловещая роль алкоголя станет еще более впечатляющей.

Установлено, что смерть от опоя в дореволюционной России случалась в 3–5 раз чаще, чем в других европейских странах. Во Франции, например, 11,5, а в России – 55,2 случая смерти на один миллион человек. Причины этого заключались прежде всего в более распространенном употреблении особо вредных крепких напитков, наиболее богатых ядовитыми примесями. Но, кроме этого, свою роль сыграли здесь природные условия страны. Ведь ядовитость алкоголя в очень большой степени зависит от того климата, в котором проживает население, употребляющее спиртные напитки.

Детальное изучение острых алкогольных смертей по губерниям России дало возможность установить, что их количество не совпадало с уровнем потребления вина в том или ином регионе. Так, например, в юго-западных и южных губерниях страны на душу населения спирта приходилось почти в два раза больше (4,55 и 4,05 литра), чем в северных и восточных (2,46 и 2,33). Между тем, если в первых из них на один миллион населения приходилось 15–17, то в северных и восточных районах 91–92 опойные смерти. Эти данные находятся в прямой зависимости от среднегодовой температуры в данных регионах: в юго-западных и южных губерниях – 7,93–9,19, в северных и восточных – 1,25–1,98 (Сикорский И.А.Сборник научно-литературных статей, кн. 4, с. 157–159).

Исследования И.А. Сикорского дали возможность установить, что более теплый климат уменьшает опасность употребления алкоголя, а более холодный, наоборот, чрезвычайно увеличивает возможность отравлений. Низкая температура так усиливает действие алкоголя, что внешний холод равносилен удвоенной дозе алкоголя. Поэтому употребление спиртных напитков в «холодных» странах намного опаснее и вреднее, чем в «теплых».

В народе существует убеждение, что спиртные напитки полезны в холодном климате. Это весьма ошибочное убеждение, и мы о нем уже говорили. На самом деле при среднегодовой температуре региона ниже на 5 градусов в несколько раз увеличивается опасное действие алкоголя на человеческий организм. Учитывая наш суровый климат, необходимо знать каждому, что трезвость – залог самосохранения. С этой точки зрения народы, населяющие многие регионы нашей страны, более остро нуждаются в антиалкогольной защите, чем, допустим, жители теплых климатических поясов. А уж для Сибири, северных, северо-восточных и, пожалуй, северо-западных областей эта проблема особенно актуальна.

На алкоголь смягчающе действует обильная и жирная пища. Поэтому, если употребление спиртного сопровождается плотной и качественной закуской, организм не так болезненно его переносит. Многие люди, однако, бравируют своей «закалкой» и выносливостью, утверждая, что для них все нипочем и что они могут обойтись одним традиционным соленым огурцом. Пустая и горькая бравада! Прием крепких алкогольных напитков без хорошей еды может привести к смертельному алкогольному отравлению, разумеется, с учетом дозы выпитого.

Я часто слышал от любителей выпить, что они могут «принять на борт» солидную дозу спиртного. Вполне возможно. Но до поры до времени. При этом нужно иметь в виду следующее. Человеческий организм веками вырабатывал защитные функции. Поэтому независимо от самого пьющего человека внутренний механизм спасает его на первых порах.

Помню такой случай.

В Киренске в то время, когда была объявлена свободная торговля водкой, жил учитель школы, в которой я учился, тунгус по национальности, носивший длинные черные, закинутые на спину волосы. Он поспорил с приятелем, что выпьет четверть водки, а это пять бутылок, или две смертельные дозы. И он выпил всю водку, закусывая ее ветчиной. Едва он кончил пить, как у него поднялась сильнейшая рвота, которая продолжалась целую неделю. Он долго болел, сильно похудел, но остался жив.

Такие отдельные примеры могут внушить некоторым иллюзии, что можно безнаказанно пить большие дозы алкоголя. Но это заблуждение. Правда, у нас нет точных статистических данных о количестве опойных смертей сегодня, тем не менее отдельные примеры говорят, что с ростом душевого потребления спиртных напитков растет и количество этих смертей.

В 1981 году журнал «Наш современник» опубликовал статью П.П. Дудочкина, которая вызвала широкий читательский отклик. Приведу лишь одно письмо по ее поводу от Героя Советского Союза Александра Петровича Николаева (Калининская область, поселок Новая Орша, ул. Левина, д.10, кв. 14).

«Петр Петрович! Спасибо Вам за напечатанную статью в журнале «Наш современник», № 8, 1981. Эта тема актуальна и необходима в современных условиях. Пока не поздно, пьянству надо дать решительный бой сверху донизу. Пьяным людям не должно быть места ни на работе, ни в партии, ни в комсомоле. Они губят не только себя, но и свои семьи, мешают спокойно жить и работать своим коллективам. Прилагаю список жителей нашего поселка Новая Орша, которые, сгубленные водкой и вином, ушли на тот свет от пьянства за пять лет (с мая 1975 года по октябрь 1980 года)».

В этом списке 29 фамилий. Люди сгубили себя. Сгубили добровольно. В мирное время, когда есть такие прекрасные условия, чтобы проявить себя, жить интересно и содержательно. Я позволю себе привести из этого «черного» списка лишь несколько примеров: М. Смирнов – умер от опоя; О.Лавров – напился и повесился; Г. Майоров – пьяный замерз на дороге; Н. Снятков – умер за распитием водки; Р. Макарова – обнаружена мертвой с недопитой бутылкой водки в руках; М. Хрящев – инфаркт во хмелю.

А.П. Николаев сообщил, что люди эти погибли в возрасте от 28 до 55 лет, что все они были семейные. За 29 смертями стоят 49 детей, оставшихся сиротами. Знаю, что А.П. Николаев – прославленный командир роты автоматчиков 118-го гвардейского стрелкового полка, герой форсирования Одера, не раз смотревший Смерти в лицо. Он не может мириться с трагическим злом пьянства, он бьет во все колокола, поднимает общественность, и я верю, что у него найдутся единомышленники.

Но факт остается фактом: пьянство губит здоровье и саму жизнь человека. Заглянем в Большую медицинскую энциклопедию. Вот что она сообщает: «…Алкоголизм является причиной каждой третьей смерти, если учитывать частоту среди злоупотребляющих спиртными напитками сердечно-сосудистых заболеваний, болезней печени, желудка, почек, а также венерических болезней, травматизма в состоянии опьянения, особенно транспортного, самоубийств» (3-е изд., т. 1, с. 246). Это было напечатано в 1974 году.

Вряд ли общая картина изменилась к лучшему за прошедшие годы. Склонен полагать, что кривая отрицательных последствий алкоголя ползет вверх.

По оценке японцев и американцев, в Хиросиме погибло от атомной бомбы 200 тысяч человек. Сразу! Потом постепенно гибли другие люди, отравленные радиацией. Многие люди как-то притерпелись к пьянству и не замечают, что его последствия сродни атомной бомбе. Вдумайтесь еще раз в эти данные: каждая третья смерть от алкогольного фактора. Эта цифра сама за себя говорит о том, какие невосполнимые потери и бедствия несет алкоголь обществу…

Академик Бехтерев говорил: «От алкоголиков родится (на каждые сто человек) десять уродов, восемь идиотов, пятнадцать больных падучей, пять алкоголиков. Из ста самоубийц – половина алкоголики…» Слова эти напомнил нам Г. Бальдыш в своей книге «Бехтерев в Петербурге – Ленинграде» (Л., 1979, с. 296). Чем больше в среднем на душу населения потребляется спиртных напитков, тем больше смертей, потерь, бед.

23 марта 1985 года «Правда» опубликовала письмо Р. Горюновой, саратовской изолировщицы. В нем остро и горячо говорится о том зле и горе, которое несет людям алкоголь. «Вспоминаю случай на нашем предприятии. Водитель электрокара, будучи нетрезвым, наехал на рабочего. Водитель сел на скамью подсудимых, лишился должности начальник электрокарного отделения. Но даже самые строгие меры наказания не вернут к жизни человека, погибшего в результате дикого случая». Делясь своими размышлениями о борьбе с алкогольным злом, Р. Горюнова справедливо отмечает: «А уж если быть до конца откровенной, то я глубоко убеждена: настала пора резко сокращать производство и продажу спиртного. Нормой нашей жизни должна стать трезвость. Чем скорее, тем лучше».

Передо мной еще одно письмо. Оно от Л. А. Ивановой из Миницкого сельсовета Новгородской области.

«На территории Миницкого сельсовета в двух населенных пунктах количество населения 700 человек. За период пяти последних лет (1979–1983 гг.) от алкоголя погибло трагически 26 человек. Нельзя вспомнить без содрогания такие случаи.

Голубев Игорь Васильевич жил 28 лет, погиб в 1979 году. Выпивал сначала по рюмке, угощал отец-пьяница, затем пил самостоятельно, крал у отца спиртное, когда еще учился в школе-восьмилетке. Потом работал сам. На свои заработанные деньги пил ежедневно. Потребность в алкоголе дошла до того, что даже ночью вынужден был его принимать. Поехал как-то ночью в деревню за 8 километров на мотоцикле, купил водки и тут же в деревне выпил соответствующую дозу. В дороге не справился с управлением мотоциклом. Врезался на большой скорости в трактор. Привезли домой еще живым, всего окровавленного; пришел в сознание, проговорил: «Вот и все – больше меня нет». Мать поседела, переживая такую смерть сына.

Захаров Валерий Иванович, 24 года. Отец – алкоголик. Сам Валерий начал пить с 22 лет. На проводах в армию товарища, у которого отец и мать были алкоголики, водки было поставлено на стол столько, что соседи, содрогаясь, говорили: «Ведь обопьются». Так и вышло. Валерий влил в себя смертельную дозу водки. Хватило сил только выйти из-за стола, и он тут же рухнул мертвый.

Иванов Юрий Иванович, 1937 года рождения как-то будучи в сильном опьянении, забрался на русскую печь. Не почувствовал, как «спек» правую руку, пришлось ампутировать ее до плеча. Теперь страшно поглядеть на молодого мужчину, потерявшего руку по пьянке. Работает пастухом, ведь надо кормить двоих детей и помогать престарелым родителям».

Я привел лишь немногие примеры тяжелых последствий алкоголизма. И эти факты даны не для устрашения или искусственного нагнетания драматизма. Хочу в этой связи согласиться с мнением учителя из поселка Чернь Тульской области, письмо которого опубликовала «Советская Россия» 20 мая 1984 года: «Чем больше людей уяснит себе создавшееся положение, осознает весь трагизм пьянства, тем скорее преодолеем мы свое благодушие. А это есть, по-моему, наша самая серьезная задача на сегодня».

В жизни мы часто встречаемся с различными случаями, хотя и не смертельных, но достаточно серьезных пьяных травм. И возникают они частенько после, казалось бы, безобидных и приятных встреч с друзьями или близкими, после милых «культурных» застолий.

Однажды, когда мы с женой отдыхали в Ессентуках, местные пятигорские врачи пригласили нас на воскресный пикник. Дни стояли чудесные, и мы с радостью согласились. Вместе с нами поехал Николай Иванович Потапов, с которым мы жили в одном санатории. Спиртного он не пил, значит, мы не одни будем в компании белыми воронами. Это как-то придавало нам уверенность и разряжало обстановку. Честное слово, не очень-то это приятно, когда все тебя дружно уговаривают «поддержать компанию», а ты убеждаешь всех и каждого, что «ей-ей» не пью. Среди местных врачей, пригласивших нас, была вместе с мужем-рентгенологом заведующая курортным отделом. Оба средних лет, интересные, жизнерадостные люди, с которыми было приятно и поговорить и повеселиться.

Пикник был организован с шашлыком. Мясо приготовили заранее. Здесь же, в поле, его лишь жарили на костре. На траве разложили разнообразную снедь. Была и выпивка, без которой, к сожалению, ныне не обходится ни одна дружеская встреча. Но больших любителей выпивки не было, все пили весьма умеренно, и тем не менее нам, непьющим, было заметно, как меняется настроение людей, развязываются их языки, как слабеет у них контроль над собой, появляются заторможенные движения.

К нашей компании подошел местный объездчик, ведя под уздцы красивую лошадь. Его пригласили к столу, угостили, в том числе и коньяком. Кому-то пришла в голову идея покататься на лошади. Моя жена очень любила лошадей и, живя в Донбассе, мечтала когда-нибудь прокатиться верхом. Зная, что она абсолютно трезвая, я не стал возражать. И она спокойно проехала верхом несколько кругов, соблюдая правило не гнать лошадь.

Потом захотел прокатиться врач-рентгенолог, большой, несколько полноватый, но крепкий и мускулистый мужчина. Он был слегка пьяным. Мы попытались его отговорить, однако он был настойчив, уверяя, что хорошо умеет обращаться с лошадьми. Сев на лошадь, он сразу же стал ее взбадривать, чтобы она держала голову выше и могла бы показать «класс». Затем всадник сильно ударил ее бичом. Лошадь, не ожидавшая такого удара, сразу с места понеслась галопом. Седок, у которого от спиртного все реакции были замедленны, не смог мгновенно сориентироваться и удержать коня. Прошло еще немного времени, и он свалился с лошади. Когда мы его подняли, обнаружилось, что у него вывихнут локтевой сустав, причем кости разорвали все связки и кожу и, обнаженные, окровавленные, вошли в землю, загрязнив суставные концы и всю рану землей.

Загрязнение любой раны землей представляет во многих случаях смертельную опасность, поскольку в ней находятся микробы столбняка и газовой гангрены. Особенность раны, полученной врачом, заключалась в том, что были обнажены и загрязнены суставные поверхности костей, чрезвычайно чувствительные к инфекции. Даже простой прокол сустава требует исключительной асептики, иначе в него попадут гноеродные микробы, ничтожное количество которых может кончиться катастрофой для жизни человека. А здесь весь сустав, в котором находятся концы трех костей, полностью обнажен и загрязнен землей! Было отчего встревожиться. Все были потрясены случившейся бедой.

До пятигорской больницы было километров 50. Мы тщательно обмыли весь сустав, в машине оказался йод, смазали им всю рану, наложили повязку и срочно выехали в Пятигорск. Николай Иванович Потапов, первоклассный шофер, сам сел за руль и гнал машину на большой скорости. Больной сидел, отвалившись на спинку сиденья, а жена держала его руку, тщательно оберегая ее от толчков.

В больнице сразу же вызвали хирургическую бригаду с заведующим отделением во главе, и в течение нескольких часов рану тщательно обрабатывали, дезинфицировали, удаляя малейшие признаки загрязнения, вправили суставные поверхности костей, сшили все связки, засыпали рану пенициллином, зашили ее и наложили гипс.

Первые несколько дней были тревожные. Температура у пострадавшего поднималась до 40 градусов. Создавалось Впечатление, что начинается сепсис, то есть общее заражение крови. Было назначено самое энергичное лечение. Постепенно состояние больного улучшилось, опасность для его жизни миновала.

Но что будет с рукой? Вот вопрос, который нас бес покоил. К счастью, рана зажила без нагноения. А сустав? Чтобы не наступил его анкилоз, то есть неподвижность, необходимы были ранние движения им. А движения могли вызвать обострение дремлющей инфекции и вспышку гнойного воспаления. Осторожно, держа под контролем температуру больного и состав его крови, начали разрабатывать сустав, с каждым днем все энергичнее. Больной проявил большую настойчивость и волю. Через год я осмотрел его. Все было в порядке. Рука работала нормально, все движения выполнялись ею в полном объёме. Был получен редкий в таких случаях результат.

Но какой ценой! Можно не сомневаться, что виной всему этому была «умеренная» доза алкоголя. Как человек, умеющий ездить верхом, будучи трезвым, он и на этот раз прокатился бы на лошади спокойно. Но принятый алкоголь сделал свое дело. Он погасил природное защитное чувство осторожности, притупил тормозные реакции. Человек лишился чувства самозащиты…

Вот она, коварная «культурная» доза пития. Мы еще не раз вернемся к этой теме. Но хочу сразу разочаровать поклонников и пропагандистов «культурного» винопития. Безвредного алкоголя, увы, нет и быть не может, такова уж его природа.

Рентгенологу крупно повезло: рядом оказались опытные хирурги, и беда миновала. Хорошо, что никто другой еще не пострадал. А могло бы все обернуться иначе. Говорят, лошади не разделяют любовь людей к алкоголю…

Мы, конечно, живем в век технического прогресса, и нам не грозит бедой это «лошадиное» непонимание. А вот машины, оказывается, тоже не разделяют с нами склонность к спиртному, и мстят они за это жестоко, даже слишком.

Стало уже общепринятым называть наше время эпохой больших скоростей. За безумно короткий срок человек шагнул к могучему транспорту и невероятным скоростям последних десятилетий. В 1986 году исполнилось уже двадцать пять лет со дня первого полета человека в космос. Скорости… Скорости… Они все растут и будут расти.

Страницы: «« 123 »»

Читать бесплатно другие книги:

В небольшом городке святой отец Фрэнк работает в церковном приходе. Он устал, ему опостылела жизнь с...
В этой небольшой антологии собраны переводы стихов пяти ивритских поэтов-классиков начала 20-го века...
Мила незаурядна и привлекательна. Однажды на парковке во дворе дома она знакомится с интересным мужч...
Exercises in Loneliness is a collection of philosophical essays on a common topic of solitude that s...
Чтобы заработать деньги в интернете (да и не только в интернете), кроме знания прибыльных ниш и учет...
Издание содержит акафист Успению Пресвятой Богородицы.Акафистами называются особые хвалебные песнопе...