Богатые тоже скачут, или Где спит совесть Рыбицкая Марина
– Ну-у-у… могу принимать материальную форму только в очень серьезных ситуациях, – призналась Вемуля. – В остальное время я как бы незрима. И еще одно…
Я выжидательно уставилась на невысокую худенькую девушку.
– У меня с внешностью будут проблемы, – призналась она. – Энергия на исходе, и твой-мой подопечный будет меня видеть как… бабуш… низенькую женщину средней упитанности, в возрасте лет так шестидесяти. За исключением этого – даму приятную во всех отношениях. – И расстроенно потерла пальцем вздернутый носик.
– Это я переживу! – вздохнула я с заметным облегчением. А неча! На мой век конкуренток и без Вемули хватит. – Приятных каникул!
Племянница в каком-то там колене поглядела на меня довольно-таки подозрительно. Невзирая на все обещанные бонусы, что-то в моем подопечном ее весьма и весьма смущало.
Я расстроилась.
Ничего странного. Никогда не считала Хранителей легковерными дураками. У них для этого слишком своеобразная профессия. Тем более я никогда не считала дурой троюродную племянницу, в своем деле – аса!
Совесть шкрябнулась внутри и выдала подсказку – и все равно размер Вемулиных подозрений даже на йоту не соотносится с реальностью. Чую, меня за этот контракт-подставу будут бить… долго и больно.
– Похоже, я подписала себе отказ от страховки. – Вемуля имела характер нордический, но, если что… могла… одним словом, много чего могла. Опять же о силе и выносливости ангелов-хранителей даже среди наших ходят легенды. Это с виду она чуть-чуть мускулиста, а на деле…
Спустя три дня…
– Рыбалку, говорила, любит? – потрясала сжатыми кулаками перед моим носом Вемуля. Я осторожно отодвинулась. – ЭТО – не рыбалка!!! Это скоростные гонки на яхтах! Как ты думаешь, где я была в тот момент?
– На корме? – робко предположила я, судорожно вспоминая, куда дела свой огненный меч. Отбиться от разгневанной Вемули в случае чего будет оч-чень непросто!
– Я подрабатывала якорем! – орала девушка. – И на полставки эхолотом, чтобы этот отмороженный не врезался куда-нибудь! Он три раза пытался сесть на мель и четыре – протаранить острова, потому что смотрел вдаль… через горлышко бутылки!
– Он нервничает! – пискнула я, прикидываясь диванной подушкой.
– Это я нервничаю! – еще громче завопила Вемуля. – А он пьет! Пьет, как… как верблюд!
– От нервов! – не сдавалась я.
– Для нервов! – поправила меня она. – Как налакается – так нервничает! И сразу приключения находит. Жуть!
– Может, попробуешь плавание? – робко предположила я. Ненавязчиво подольстилась: – Водные процедуры хорошо влияют на нервную систему.
– Попробую, – мрачно сказала Вемуля и пошла ставить латки на порванный рабочий комбинезон.
Спустя неделю…
– Слезай с крыши или я за себя не ручаюсь! – питбулем прыгала внизу шатенка, пылая праведным гневом.
– Ты мне лучше так расскажи, что случилось, – дипломатично предложила я.
– СЛУЧИЛОСЬ?! СЛУЧИЛОСЬ?!! – Иерихонские трубы орали гораздо слабее. – У нас было плавание! Твой придурочный сигал в море с парашютом! И я вместе с ним!
– Поплавали? – А что я еще могла спросить?
– Наплавались, – вопила разгневанная Вемуля, – по самые гланды! Теперь я знаю все!..
– Как я за тебя рада! – Неискренняя попытка ободрить ангела-хранителя с треском провалилась.
– …Все о матерных идиомах и составляющих! – закончила фразу шатенка. – Когда я первый раз появилась из воздуха, потому что у этого сумасшедшего запутались стропы и его сносило на камни, он предложил мне выпить и подстрелил пробкой, открывая шампанское!
– Зато его психика осталась цела, – смутилась я.
– У твоего Никоса ее нету! – отрезала Вемуля. Держа сигарету трясущимися руками и затягиваясь. – Потому что, когда он застрял в парашюте и начал тонуть, мне пришлось нырять и распаковывать этого раздолбая. Знаешь, что он мне выдал на берегу? «Мадам, вы не в моем вкусе – немного староваты и жестковаты! И вообще, я женат!»
– И?.. – округлила я глаза.
– И теперь ходит с синяком под глазом! – удовлетворенно заметила она. – А я – с выговором в личном деле за злоупотребление служебным положением!!! А еще…
Она перевела дух, а я заранее зажмурилась. Начало мне уже не понравилось!
– А еще этот стукнутый на весь организм поперся кататься на лыжах! Горных! – металась подо мной шатенка, потрясая сжатыми кулаками. – Я захотела расторгнуть контракт, как только он первый раз пошел на спуск, но было очень трудно писать заявление на ходу, дрожащими пальцами!
– Прости, Вемулечка! – Я была само раскаяние!
– Я висела на нем гирей и пыталась маневрировать! – продолжала родственница, нервно стряхивая пепел почти докуренной сигареты, самой первой сигареты на моей памяти за всю ее долгую ангельскую жизнь. – При этом мне еще приходилось активно тормозить своей бедной задницей и выслушивать всякий бред! Кто-то упорно убеждал себя, что у него не глюки, и тыкал в меня для подтверждения лыжной палкой!
– Ты в порядке? – Вопрос риторический, но необходимый.
– Я – да, а он – нет! – удовлетворенно заметила Вемуля.
– Он жив? – Я закрыла глаза в тревоге.
– Не совсем! – хмыкнула шатенка, немного успокаиваясь.
У меня прихватило сердце.
– На пятом спуске мне надоело, и мы изменили маршрут следования. В общем, когда его лоб повстречался с деревом…
Почти теряя сознание от ужаса, я приготовилась к самому плохому.
– …то пострадало дерево, а мы распили на двоих бутылку марочного виски за удачу и знакомство. Причем твой протеже оказался таким милым, что сделал мне очень сомнительный комплимент: «Дамы с возрастом только крепчают!»
– Вемуля?.. – Я начала быстро, практически бегом спускаться.
– Мы проверили эту сентенцию, и теперь Никос сияет треугольным синяком. На лбу и под обоими глазами. Первый раз в моей практике и в личном деле! Но мне начинают нравиться экстремальные виды спорта…
– Солнышко мое, – робко попросила я, заискивающе заглядывая в ясные серые глаза. – Может, вы просто книжечку почитаете? На досуге?..
– Хорошо, – кивнула она. – Расслабиться не помешает…
Спустя десять дней…
– Джи! Ты где? – Вемуля уже не разговаривала спокойным тоном, она просто элегантно кричала. – Выходи, подлый трус!
– Что случилось? – Я вывалилась из шкафа, где благополучно отсиживалась, словно в бункере, последние десять дней.
– Мы прочитали все глянцевые журналы за последние десять лет! – гордо сказала Вемуля, расправляя рукава блузки и сдувая с груди прилипшее перышко.
– Зачем? – вытаращилась на нее я. От удивления мои ноги в джинсах стали «иксом».
– Никосу захотелось узнать общественное мнение о себе, – пояснила девушка, рассматривая вязанье. Уважительно поцокала языком.
Кстати, тот шарф, который она вязала последнюю пару веков, был мной почти закончен. Так сказать, нашла себе занятие на нервной почве. Мало того, его длина превысила расчетную вдвое. Или втрое…
– И как? Узнал? – Я отодвинулась от спиц и мысленно пообещала себе дополнительно научиться вязать крючком. Срочно!
– И мы вчера громили последнюю библиотеку! – обрадовала меня Вемуля.
– Оу?! Зачем? – повторила я. – Чем вам помешала библиотека?
– Мне – ничем, – индифферентно пожала плечами шатенка. – Но типографию мы разгромили еще до того…
– Ужас! – выразила я свое мнение. – Кошмар!
– И не говори! – подтвердила Вемуля, усаживаясь в кресло. – Ник сейчас как раз подыскивает себе, чего бы еще почитать… Так вот, в связи с этим возникает вопрос: может, у тебя есть другие предложения, где еще можно сломать шею?
– Не знаю! – честно призналась я. – Но обязательно пойду туда с вами!
И мы пошли на автогонки…
Такого ужаса, смешанного с комизмом, я никогда не испытывала! Все, что было до того, – детский лепет! Если я – существо привычное, по определению бессмертное (не путать с беспринципностью!) и вечно сующее свой нос во все дырки, куда посылает начальство, то человек, стремящийся к смерти, – это что-то, я вам скажу!
Мы с Вемулей втихушку забрались в машину на заднее сиденье и приготовились получать удовольствие.
– Я скоро начну брать с собой памперсы! – прошептала мне родственница.
Я покосилась на нее в глубоком недоумении, изучая в это время сосредоточенного Никоса. Он разогрел мотор. Натянул перчатки с обрезанными пальцами, зыркнул в зеркальце заднего вида, мазнул взглядом по сторонам и начал запускать (или чем он там еще клацал!) свою улучшенную систему охлаждения двигателя. Все это спокойно, невозмутимо и даже в чем-то небрежно. Хлебнул глоток виски. На секунду прикрыл глаза… Открыл и продолжил предстартовую подготовку.
– В качестве носового платка, – закусив губу, пояснила шатенка. – Остальное выйдет адреналином!
И мы газанули!
Честное слово, бодрит до жути. И сильно помешало отсутствие овеществленного голоса! Я так самозабвенно визжала! Сама заслушалась.
Машину стало заносить на повороте. И тут начался натуральный цирк.
Вемуля из машины исчезла. Рядом с автомобилем возникла крепкая пожилая женщина и уверенно уперлась одной рукой в заграждение, другой в дверцу, выравнивая ход.
– Круто! – выдохнула я, потирая онемевшее лицо дрожащими пальцами.
– Снова глюки! – обреченно сообщил Никос потолку, выжимая до упора педаль газа и вращая руль. – И почему меня глючит только на такой возраст? Откуда такая несправедливость?!
Я страшно обиделась и стукнула его по шее. Машину занесло. Вемуля дала по загривку уже мне и опять пошла наводить порядок. И так раза два или три. Ужас!
В конце концов Никос не выдержал и сошел с дистанции:
– Мне пора лечиться!
– Давно пора! – заявила Вемуля, демонстративно вытирая несуществующий пот.
– Бедны… – начала я и схлопотала подзатыльник. – Бедная ты!
– Правильно, – удовлетворенно хмыкнула ангел-хранитель по контракту. – Я-то бедная, но справедливая, а тебе с ним всю жизнь мучиться! Твою.
Я сильно задумалась. Если всем нам суждено нести свой крест, то почему мне достался именно Казидис?
Глава 24
Если это начало конца – то где его середина?
– Меня ни с кем не соединять! – бросила я Анне, врываясь в офис на следующее утро. – Особенно – подчеркиваю! – с мистером Казидисом.
– При всем желании у меня не получится, – флегматично заметила слегка упитанная помощница, глазами бассета изучая гигантскую коробку швейцарского шоколада на своем столе. В дубль-варианте. Плюс что-то там валялось вроде конфет с растворимым золотом, мне упаковка этой фирмы отлично знакома.
Меня «порадовали»:
– Он уже отирается в твоем кабинете. И вообще… там теперь очень тесно.
– Почему? – Я начала заводиться, но пока еще сдерживалась.
– Потому что у нас теперь там оптовый цветочный магазин, – меланхолично поведала Анна, так и не отрывая грустного взгляда от сладостей. – Это ж сколько тут калорий! – вырвалось у несчастной секретарши.
– Отдай в маркетинговый отдел, – посоветовала я. – Пусть немного порадуются – у них сегодня аттестация.
– Еще чего! – возмутилась девушка, цокая ноготками по клавиатуре. – Пусть без допинга сдают! А я буду это… мысленно есть и толстеть, вот! Потому что даже маленькое пирожное виртуально вызывает у меня…
– Моральный оргазм! – закончила я. Вернулась к нашим печальным реалиям. – Итак, что в моем кабинете?
– Там игрушки, сувениры, конфеты, цветы, цветы, цветы… и букет всей твоей жизни! – хмыкнула помощница с немалым сочувствием. Посетовала: – Я сегодня с самого утра мотаюсь вниз и расписываюсь за доставку. После восьмой или девятой корзины я усовершенствовалась и стала принимать корзины оптом. Но когда принимаемое за раз количество превысило третий десяток, вместе с цветами коварно просочился этот сорняк и окопался в твоем кабинете!
– М-дя-а-а, – задумалась я. – Вот вредитель! Колорадский жук! Лишайник! Бледная поганка! Бешеный гриб! Осот!
– Хуже, – помрачнела Анна, поправляя воротничок и стряхивая невидимые крошки с темных брюк.
Ее трикотажный пиджак на молнии цвета темного асфальта скрадывал полноту и делал ее очень представительной. А две изумрудные вставки, параллельные застежке, красиво оттеняли глаза. С подходящими серьгами и экзотическим ожерельем сочеталось изумительно. Я взяла себе на заметку купить что-то подобное, только с золотом или серебром.
– Я честно пыталась выдрать его с корнем, но мне дали взятку, и я ушла страдать от неразделенной любви к шоколаду, – закончила летопись своих и вражеских деяний секретарь.
ОГО! ВОТ ЭТО ВЗЯТКИ! Я уже согласна поработать собственным секретарем. Махнемся не глядя?..
– Сочувствую, – проявила я чисто женское понимание ситуации и пошла проявлять другие качества… к себе. У меня еще оставались: доброта, ум, честь и совесть, но делиться ими я ни с кем не собиралась!
В моем любимом уютном кабинете за полированным столом черного дерева действительно заседал Никос. Он удобно устроился в окружении корзинок со всевозможными цветами и конфетами и выглядел словно кактус в джунглях!
В порядке разнообразия на сей раз я предстала перед драгоценным супругом в чисто-белом. Длинный офисный белый пиджак на одной пуговице, юбка в мягкую складочку чуть выше колена, гипюровая блузка кружочками, белые туфельки с металлизированными носочками. Ага, снежно-белый костюм – и засилье цветочков! Ну как назло! Кто ж знал, что здесь окопается вредитель!
– И что ты тут забыл? – придала я голосу сердитый тон, осторожно пробираясь среди букетов.
Я шла и чуть не стонала в голос. Мой родной офис посетила толпа татаро-монгольских захватчиков. Нет, садовников! Но тоже татаро-монголов.
Единственное, что поддавалось некоторому узнаванию, – огромный фотопортрет лежащего на каменистом грунте самца бизона. Просто он висел высоко на стене! Макет искаженных часов, будто украденный из «Алисы в Стране чудес» и стоящий на полу, можно было рассмотреть с немалым трудом. Казалось, он внезапно пророс гиацинтами, маками и стрелками гладиолусов. Видимо, тут точно погулял Сумасшедший Шляпник. Или часовщик?..
Длинный стол для совещаний с двумя рядами офисных кресел друг против друга вызвал слезы на моих глазах. Его пропахали поздравительными корзинами с фруктовыми букетами, обложили презентами вместо колючей проволоки и завалили фрезиями, орхидеями и хризантемами так, что стулья словно растворились. Видно, тоже чем-то привалены. Для верности.
Офисный диван зеленой кожи, что стоял в отдалении напротив моего стола, с верхом погребли корзинами и сувенирами. Закопали в мягкие игрушки и розы с тюльпанами. О! И в лепестки.
Изящный овальный столик для чаепитий и два кожаных кресла вдоль него вообще было не узнать. Сплошное царство Флоры. Хорошо, обошлись без фауны, а то еще и оную здесь я бы тут точно не пережила. Впрочем, один представитель в моем королевстве все-таки завалялся.
Я кинула взгляд на мужа.
– Тебя жду, – с предельно невинным выражением лица сообщил мне страшно довольный элегантный Казидис в черном, поигрывая мобильным телефоном.
– Уже дождался, – открыла я ему глаза на грустную действительность и поскользнулась на опавших лепестках. Потом налетела на корзину. Споткнулась о вазу с букетами, проехалась верхом на гигантской коробке… В общем, в результате я закономерно оказалась в мужских объятиях и сильно расстроилась. Чулки сказали мне: «Ciao, bambino, sorry», – и ушли в «стрелки». Крошечная пуговица на блузке отлетела ровно посредине груди, а на каблуке в одном месте содралась кожа.
– И это все мне! – обрадовался Никос и начал изучать меня с декольте.
– Не надейся! – вывернулась я и попыталась отодвинуться.
Счас! Этот хитрый жук предусмотрительно заполонил все свободное пространство минными лепестками и даже покусился на несвободное!
Мои – нет, вы только вдумайтесь, МОИ! – стол, кресло и сейф скрылись под лавиной из разноцветных букетов, букетиков и лепестков и уже не отсвечивали. Совсем.
– Могу только порадоваться, что ты не пользуешься электроплойкой и не ведаешь о целительной силе геля сильной фиксации, – сдержанно констатировала я, с силой вонзаясь наманикюренными ногтями себе в ладони, чтобы только не вцепиться в чьи-то сияющие угольно-карие глазки. Очень уж хотелось. – О! И не пудришь носик шариковой пудрой. – Меня передернуло.
Казидис понимающе усмехнулся.
– Итак, зачем ты здесь?
– Поужинаешь со мной? – спросил Ник, с громадным энтузиазмом стягивая с меня пиджак и усаживая на стол. Лихорадочный жар, излучаемый Никосом, окутал меня огненным покрывалом. Меня начало изрядно потряхивать. Мужа, впрочем, тоже.
– Уверен, что ты не из противоположного департамента? – ядовито поинтересовалась я.
– А кто у нас противоположный департамент?
Законный вопрос!
Я предпочла промолчать.
Этот прохиндей тут же воспользовался моим попустительством и потащил наверх подол юбки.
– Я своих санкций на незаконное проникновение не давала! – заявила я, отпихиваясь.
– Ты мне вообще ничего не давала, – промурлыкал Никос, послушно забирая руки из-под моей юбки и запуская их мне же в декольте. – Но дашь…
– Если только по голове, – поморщилась я, разрываемая на части желанием отдаться и чувством долга. Выбирать становилось все труднее и труднее.
Но тут мне на помощь милосердно пришла Анна, которая вломилась в кабинет с уборщиками:
– Я тут подумала…
Узрела дивную картину – меня с Никосом, и покаянно застыла:
– Лучше б я не думала…
– Это не то, что ты подумала! – категорично рявкнула я, отпихивая Казидиса и спрыгивая со стола.
Лепестки вместо банановой шкурки, маленькая поездка – и снова объятия Никоса! В этот раз я повисла на нем обезьяной, потому что мне в спину долбануло чем-то остро-угловатым. Видать, в ход пошли остальные презенты.
– Я больше не буду думать! – туманно пообещала помощница, скрывая улыбку, и быстро захлопнула дверь, вытолкав предварительно рыцарей мыла и мочалки.
– Ты испортил мне репутацию, костюм и настроение! – поставила я Ника в известность, сидя на нем верхом и пытаясь сохранить ошметки чувства собственного достоинства. Достоинство сопротивлялось и сохраняться категорически отказывалось. Наоборот, стремилось освободить дорогу либидо и поучаствовать в разнузданной оргии.
– И что больше всего ты из этого набора жалеешь? – радостно улыбался Казидис, поддерживая меня под пятую точку и визуально не испытывая абсолютно никакого раскаяния. Скорее наоборот.
Ощущая себя абсолютной дурой, что было мне доселе в новинку, я вяло огрызнулась:
– Все! Ничего из этого не восстановимо!
– Ошибаешься, любовь моя, – заверил меня Ник, снова усаживая на стол и продолжая раздевать. Причем умело действовал и сверху и снизу одновременно. Постепенно рубежи пали, и я осчастливила его своими трусиками.
– Джулиэн… – В кабинет с топотом ворвалась Марча, за ней так же стремительно Анна, загораживая ей обзор.
– Я же сказала – она занята!
Допрыгались по моему офису они до того, что оказались обе по уши в цветах и присыпанные лепестками, как покойницы.
– Теперь мы квиты! – нахмурилась я, приходя в себя и одергивая юбку. – Обмен трусами – не грабеж, а нота протеста! Сгинь отсюда!
– Только если ты пообещаешь со мной сегодня поужинать! – тут же согласился Никос. – Или пообедать.
– Ни за что! – выпалила я, пытаясь срочно придать себе презентабельный вид.
– Я очень извиняюсь. – В кабинет сунулась рыженькая девушка. – Тут вам цветочки прислали, брать?
Убью! С особой жестокостью! И меня даже строгое начальство – и то оправдает!
Девушку спасла Анна. Со стоном отчаяния она на четвереньках выползла из клумбы с корзинами:
– Скажите, мистер Корзидис, вы только в Нью-Йорке цветы скупили? Или остальные штаты тоже пострадали?..
– Мои вроде бы все здесь, – озадачился Ник и даже выпустил меня из рук. Это он зря сделал! Ей-богу! Я попыталась сбежать и, в который раз поскользнувшись, проехалась по акватории крейсером-флагманом, вздымая кормой лепестки, и присоединилась к дамам в укрытии. Аминь.
– Ты их что, в лицо узнаёшь? – Я уже стонала. Нет, я понимаю, что месть, мстя и ты ды, но окончить жизнь в цветочках – чистой воды издевательство! Даже бордовая помада на белых штанах меркла перед этой перспективой.
– Нет, мы с ними не знакомы, – заверил меня Никос, протаптывая народную тропу к памятникам архитектуры, кои мы с девочками сейчас представляли.
– Это вам от мистера Фака. – В кабинет вплыла скромная корзинка из пятнадцати желтых роз. – На карточке указано.
– Факса, – строго поправила я, скрывая рвущуюся улыбку.
– Это кто такой… с говорящей фамилией? – раздул ноздри греческий ревнивец.
– Это тебя не касается! – отрезала я. – Я свободная…
Меня выдернули из клумбы и заткнули рот поцелуем. Через три минуты я уже была согласна – «не свободная… одинокая!»
– Бу-бы-бу! – высказалась я ему прямо в гланды. Четко и с нужной твердостью в писке.
Никос внимательно выслушал, не прерывая столь приглянувшегося ему занятия, и отреагировал истинно по-мужски. Крепче прижал к себе и конкретно, на примерах показал, что он по этому поводу думает. То, о чем он в этот момент думал, впечатлило меня еще в прошлый заезд, а сейчас навевало щемящую ностальгию.
– Девушка, – Казидис на секунду от меня оторвался, но бдительно упаковал в смирительную рубашку из своих рук, – скажите мистеру, которому сильно не повезло с умом и фамилией, что Джул Казидис хватает внимания и цветов и без его жалкого помойного веника!
– Я, конечно, скажу… – состроила ему глазки рыженькая и подписала себе увольнение. – Только кто такая Джул Казидис?.. – И была тотчас принята обратно. Мысленно.
– Вы ее не знаете! – рыкнула я, посылая сигналы бедствия Анне и Марче, которые, похоже, просто унюхались в хлам и теперь ни на что вербально, а также невербально не реагировали. – Это одна знакомая…
– Очень близкая знакомая! – Попытку бегства пресекли в зародыше. – Ну на-а-астолько близкая…
– ВСЕ ВОН! – На что-то меня все же хватило.
Начальственный рев помог. Смело всех, вместе с половиной конфет и букетов. И пускай. Хоть кто-то подаркам порадуется!
– Никос, отстань от меня по-хорошему! – попыталась я действовать дипломатично и ощутимо ткнула его пальцем между ребер.
Ноль внимания. Точно, старею.
– Нет, ни по-хорошему, ни по-плохому я от тебя не отстану, – нахально заявил обнаглевший Казидис, довольно сверкая обсидиановыми зенками. – И не надейся, радость моя. Будет нужно – опять украду!
– Наивный, – фыркнула я. – Думаешь, меня это удержит? У тебя неделя сроку для возврата долга, а ты бездарно тратишь время в моем кабинете. Или эти цветы в знак похорон твоей компании?
– Нет! – сжал он зубы и поиграл желваками на щеках. – Я просто хотел подарить тебе цветы, а ты!..
– А я не оценила? – Я все же вырвалась и сейчас мелким шагом, семеня пробиралась по минному полю к противоположной двери, за которой скрывалась гардеробная.
Прыжок гуманоидного хищника.
– Никос, не сходи с ума!
– Я сошел с ума еще год назад! – набычился он. Добил: – Теперь это состояние перманентное и привычное!
– Слушай, давай ты пойдешь к себе в компанию, а я еще поработаю, – выдвинула предложение, добираясь все-таки до вожделенных шмоток.
– Еще кого-нибудь разоришь? – тихо спросил Ник. – Или это только мне такое счастье привалило?
– Ты – эксклюзивный экземпляр, – сделала я ему крайне сомнительный комплимент. – Ради тебя я готова даже на такие жертвы, как получить еще больше денег!
– Все же ты стерва! – вспылил Никос и сразу стал похож на себя прежнего.
– Добро пожаловать домой! – оскалилась я, сдувая прядь со лба. – Сам уйдешь или снова охрану позвать? Учти! У меня там только мужики, на цветочки не поведутся!
– Я еще вернусь! – пообещал Казидис, выскакивая из кабинета по коробкам и корзинам.
– Не сомневаюсь! – пробурчала себе под нос жертва сексуального произвола.
После его ухода подошла к окну. Открыла фрамугу и начала гадать на корзинах: «Любит – не любит», по одному выкидывая букеты в окно.
Глава 25
Если враг оказался вдруг и не враг и не друг, а глюк?
Примерно девять месяцев назад
Тихо журчал кондиционер. Веяло легким ароматом кипариса и можжевельника. Йоргос с Никосом надирались в прихожей малой виллы в старогреческом стиле – с бордово-сине-золотой обивкой чехлов мебели и ламбрекенами, со стенами из облагороженного бело-серого камня и дощатым потолком. Шершавый пол, мощенный большими керамическими плитами под камень светло-бежевого цвета, дарил ощущение объема и света, прохлады. По такому приятно в жару ходить босиком.
Два дивана в углу друг против друга. На них удобно расположились наши альфа-самцы. Между ними – прозрачный столик с подносом. Выпивки хватает – закуски… закуску, гм, опустили. Видимо, убрали за ненадобностью.
Красивый беломраморный камин (с моей точки зрения – непонятно зачем, сибирских морозов тут отродясь не бывало) с мелкими чугунными скульптурами и парой фарфоровых блюд на полочке навевал умиротворение. По периметру неправильной пятиугольной комнаты – каменный же приступок, на котором наставлены редкие безделушки и одна красивая ваза с декоративными веточками.
Напротив, по правую сторону от входа, Древняя Эллада разгулялась вовсю. Полочки, ниши, этажерки – все со вкусом заставлено небольшими алебастровыми греческими статуями. К счастью, античных фигурок-копий было не так много, чтобы испортить впечатление. И что однозначно его поднимало – широкая витая деревянная лестница на второй этаж. Даже дышать с ней как-то легче.
Мы с ангелом-хранителем, верные принципу «Поймать и не пущать», залегли на диванах греческой стороны, всегда готовые прийти на выручку пропащим душа… ой, то есть мужчинам.
Не на сухую, само собой. С такими подшефными иначе не получится. Из-за тесной связи с Ником у нас с Хранителем вовсю проявлялись нетипичные для ангелов наклонности. Хоть мы в общем почти или даже совсем не пьянеем сами по себе и изначально не имеем любых порочных наклонностей – приобретая тесную связь со смертными, мы получаем от них и пагубные привычки. А с ними и опьянение и тягу к различным стимуляторам и допингам, увы.
– Никос, я думаю, в пропаже твоей жены замешаны наши конкуренты! – тяжеловесно заявил мрачный Йоргос.
Мы с Вемулей поперхнулись «Метаксой» и дружно закашлялись, ошарашенно переглядываясь. Нам нужно было причесать нервы после очередной эскапады неугомонного, клюнутого во все места грека.
– Ты чего, записку не могла оставить, прохиндейка с ножиком? – возмущенно икнула ангел-хранитель.
– Писать было некогда и нечем! – стукнула я себя в грудь. – А на камнях выбивать слишком долго!
– Почему ты так решил? – покрутил в пальцах ручку Никос, медленно обдумывая гипотезу своего силовика. В его глазах зажегся опасный огонек интереса.
– Ну мы уже протралили все побережье, подключили водолазов… – осторожно начал Йоргос. – Никаких следов.
В глазах Никоса появилась боль, и я полезла погладить его по голове. Жалко, что никто в этот момент не отобрал у меня «Метаксу». Я нечаянно приласкала мужа бутылкой по трудовому инструменту.
Мужчина покачнулся и схватился рукой за лоб.
– Может, уже хватит себя доводить?! – взорвался Георгиос, заботливо поддерживая родственника и усаживая в кресло.
– Больше меня доводить некому, – тихо ответил Ник. Нервная судорога исказила его породистое лицо. – Джул исчезла…
Я прижала к груди коньяк:
Читать бесплатно другие книги:
