Богатые тоже скачут, или Где спит совесть Рыбицкая Марина
– Это кто тут у нас есть? – В камеру заскочил бодрый невысокий человек с «зиг-зауэром» на бедре. Остальное, кроме роста, скрадывало облачение с бронежилетом и шлем с балаклавой.
Я еще немного отдохнула в обществе Йоргоса, пока компанию громил изучали в прицел «Colt CAR» и М4. Но время шло. Хотя бандитов снабдили наручниками, нас все так же пристально изучали. И я поняла: или слишком много целей, или времени слишком мало! Пока до нас дойдет очередь, Йоргос точно окочурится, а мы рискуем умереть от жажды, голода или переохлаждения. Лишнее зачеркнуть.
Йоргос, кстати, немного порозовел и задышал уже без хрипов, что, несомненно, радовало. Значит, заживление внутренних повреждений идет полным ходом.
– Где моя жена?!! – К нам ворвался конвоируемый Никос и узрел дивную картину. Меня на фоне родственника. – Это как понимать?!!
Потом до него все же кое-что дошло. При виде окровавленного Йоргоса Ник сглотнул и одними глазами спросил: «Он выживет?»
«Да!» – так же безмолвно пообещала я.
Нас отвлекли.
– Бизнесмен Никос Казидис? – спросил низкорослик высоким голосом. – Заложник?..
– Да, – кивнул Ник, не спуская глаз с нашей сладкой парочки. Я поправила голову Георгиоса и сделала вид, что мы с мужем незнакомы.
Удивленный странной реакцией:
– Что, непохоже? – Казидис повернулся к обозленным полицейским, недружелюбно сверкавшим глазами из-под очков и через прицелы.
– Вы в слишком хорошей форме, – подозрительно заявил невысокий, еще раз пройдясь взглядом по Казидису сверху донизу. – Кто тут еще с вами из похищенных?
– Эти трое, – уверенно заявил муж, указывая на нас с телохранителем и на Вемулю. Той это не понравилось. Она скорчила недовольную физиономию и растворилась в воздухе.
Спецназ посчитал – и у него не сошлось. Одного для полного счета не хватало.
Поняв, что сплоховал, Никос поправился:
– Извините! Наверно, последствия сотрясения мозга… Двое моих!
– Этих знаете? – кивнул невысокий на громил.
– Первый раз вижу, – как на духу, честно признался муж.
– Он знает вот этого! Близко! – ткнула я пальцем в побитого Йоргоса.
Тот подтвердил:
– Оу-у-у!
И все страшно обрадовались, что он еще в силах разговаривать!
Преступников запаковали в наручники и наконец-то увели. Миокомсат отправилась вместе с ними, энергично попрощавшись и сообщив, что она собирается работать «с огоньком» и «вставлять фитили». Под это жизнерадостное утверждение воспитуемые рванули вперед как ненормальные, в надежде укрыться за крепкими полицейскими спинами и сбежать от неизбежного возмездия. Стало немножко обидно за наивность окружающих…
– Встать уже можно? – подала я голос с пола. – А то кое-кому здесь срочно нужна медицинская помощь…
– Конечно, – спокойно разрешил невысокий боец с микрофоном на ухе и стянул с головы… стянула с головы шлем, очки и балаклаву. Оказывается, под маской и униформой успешно скрывалась яркая пепельная блондинка с короткой стрижкой. В меру худощавая, в меру накачанная, жилистая, с правильными чертами лица.
Особенно поразили живые зелено-серые глаза. Как правило, со временем у спецназовцев под тяжестью пережитого они выгорают, теряя задор и внутренний свет, а у нее вот не успели.
– Рыжая! – протянула мне руку коммандос.
– В смысле?! – насторожилась я. Потому как рыжеволосой она не выглядела ничуть.
– В смысле еще со времен службы в армии я – Рыжая! – засмеялась девушка. – Хотели поименовать Лисой, но не срослось. Прозвали однажды Рыжей, прижилось, понравилось.
– Ага! – Я медленно и осторожно отползла от Йоргоса. Покаялась: – Прости, родственник. Была не права. Погорячилась!
– Это ты, что ли, его так? – полюбопытствовала опасная блондинка из американского спецназа, наклоняясь над пострадавшим.
– Нет, – с неописуемым сожалением призналась я. – Это до меня!
– А-а-а, – со значением произнесла девушка, тщательно скрывая промелькнувшее сочувствие. – За что его?..
В этот момент Йоргос открыл глаза, сообщил нам по-гречески:
– Ангел… – и снова закатил их под лоб. Крепкий парень, если в его состоянии сил хватает языком молотить!
Я украдкой пощупала затылок, почесала лопатку и вопросительно взглянула на довольную Вемулю, которая опять появилась верхом на столе. Та кивнула, подтверждая отсутствие запрещенных к лицезрению посторонних атрибутов. Я облегченно вздохнула и стала намного спокойнее. Вовремя успела убрать!
Пока полицейский врач на месте осматривал раненого и отдавал распоряжения, а Рыжая ему в этом деле добровольно ассистировала, тот опять очнулся.
– Как тебя зовут, ангел? – с трудом сумел выговорить целую английскую фразу Йоргос, разглядывая расфокусированным взором наклонившуюся Рыжую и странно улыбаясь. Невнятно произнес, нещадно коверкая слова: – Ты останешься со мной до самого конца?..
Полицейские фыркнули:
– Эк его торкнуло! Рыжая, тебе дали новое прозвище – Ангел!
– У него тоже сотрясение мозга? – подошел ко мне только-только освободившийся от приставаний и нудных расспросов изрядно потрепанный Никос. Мой, так сказать, муж тесно прижал объект обожания спиной к себе и теперь опять ощупывал – нет ли ссадин и ранений. Заботливый!
– Это у него сотрясение всего организма, – определила я. Предположила: – Думается, мозг пострадал последним.
– Конечно, – ласково ответила Рыжая Йоргосу. Злобно выскалилась на громко ржущих коллег. – Сейчас я там приближу чей-то конец! Морским узлом завяжу!
Мужики закончили отпускать шуточки и гоготать. Смолкли. Похоже, репутацию девушка заработала качественную.
Да, вижу – Йоргос ей точно пара. Как одну монету распилили!
– Рыжая, – позвала я. И задала провокационный вопрос: – Ты детей любишь?
– Теоретически?.. – с ухмылкой полюбопытствовала блондинка, помогая укладывать Георгиоса на носилки.
– Гм… Практически! – брякнула я, наблюдая, как из воздуха проявился розовощекий пухлый амурчик и шустро выпустил пару дротиков из трубки с лазерным прицелом. Подтвердил чекаут. Потом помахал всем ручкой в перевязочках, пожаловался на недостаток финансирования и слинял по делам.
– Сервис! – уважительно прокомментировала Вемуля, одобряя ювелирную точность попадания. – Ну я пошла, вы тут уж сами… У меня там суп из птичьих гнезд на плите недоварен, улитки не почищены, маниока нетолченая…
– Ты решила покончить жизнь особо извращенным способом самоубийства? – вытаращилась я, всплеснув руками.
– Почему? – Вемуля застряла в полупрозрачной фазе и плавала вокруг нас мутным облачком. Никос уже пару раз украдкой потер глаза и потряс головой.
– Ты ж готовить не умеешь! – пояснила я, тихонько хихикая.
– Сгинь, противная! – попрощалась шатенка и сгинула сама.
Я из самых лучших побуждений, можно сказать – жизнь ей спасаю, а она мне такое. Несправедливо!
– Так что там насчет детей? – подняла брови Рыжая, заинтригованно посматривая то на одного, то на второго грека.
Я с трудом подавила желание закрыть ей зенки рукой, когда она строила глазки Никосу.
– Готов начать прямо сейчас! – Это очнулся Йоргос.
Держите меня семеро и налейте полведра «Метаксы»! Наш пострел и тут поспел. Какая воля к жизни!
– Сейчас не получится! Сначала вылечись, – подскочила я к нему поздороваться. Буркнула: – Привет, Гося! Как дела?
– Изыди! – удрученно закрыл глаза пострадавший Йоргос. Взвыл: – Почему, ну почему все самые хорошие, самые светлые моменты моей жизни обязательно отравлены тобой?!
Опять туда же посылают! Ну что за день такой… далекопосылательный выдался?! И погода нелетная…
– Зря я тебя спасала! – надулась я. – Надо было дать тебе еще сильнее прочувствовать эти твои самые «лучшие моменты»! Вот только последний свой великолепный кусочек без меня ты бы уж точно не пережил!
– Это лучше, чем ты, даже в малых дозах! – отрезал синеглазый грек и перевел взгляд на любовь всей своей жизни. Мурлыкнул: – Так что там насчет детей?..
Вы только посмотрите на него! Одной ногой в могиле, а все туда же! Ох уж эти неугомонные мужики…
– Потомков будет много, – тепло улыбнулась я, предвидя этапы постепенного прибавления их семейства.
– Почему? – проявила любознательность Рыжая. – Я еще не согласилась.
– Это уже не важно, – обрадовала ее я. – Этому мужчине срочно требуется лечение от меня, и он будет принимать его – в смысле лечение – денно и нощно, можно сказать, в гомерических дозах. Или геометрических?.. Гомеопатических? Клинических? Нет, не то. Не имеет значения. Но это способствует некоторым побочным эффектам в виде появления…
– Это мы еще посмотрим! – воинственно заявила Рыжая, уже далеко не так ласково и доброжелательно поглядывая на будущего мужа и словно исподволь поглаживая рукоять любимого оружия.
– Посмотрим, – согласилась я. – Само собой. Обязательно. Непременно. – Указала перстом на полуживого Георгиоса. – Когда увидишь, то уже не сможешь отказаться. Гарантирую!
– А ты откуда знаешь? – возник за моей спиной, как черт из табакерки, Никос, который только-только отлучился дать кому-то ответы на предварительные вопросы.
И сразу возмутился. Отелло, ничего не поделаешь! Только не мавр по национальности, а так – один в один!
– Так вы же родственники! – тонко подольстилась я. Глаза мои затмила томная поволока. – Предполагаю…
Рыжая утопала сопровождать собственноручно добытый трофей… то есть Йоргоса… в больницу, а нам выдали по серебристому одеялу и вежливо приказали сообщить нам, что мы помним и как все происходило!
Зр-р-ря-а они это спросили, да еще у меня. Ой зря…
Я открыла рот и длинным монологом, где фигурировало пострадавшее бедро, которое я сунула под нос всем присутствующим по двадцать раз и мужу целых два, поставила все точки над всеми буквами алфавита.
Когда я перевела дух и сказала:
– И вот когда мое несчастное бедро…
Нам ответили:
– Большое вам спасибо! Всего вам самого доброго. Если будете нам нужны, то мы вас обязательно вызовем, а сейчас забедрайте вашу стукнутую на бедро девушку и бедрайте отбедрать!
– Отбедрательно! – сказали мы и отбыли.
Глава 32
Гнев – плохой советчик?! Покажите тогда хорошего!
Мы вышли из дома, захваченного полицией. На улице было тихо и безлюдно.
Светало. Яркие солнечные лучи царапали отвыкшие глаза оранжевыми отблесками зари. Возле здания, откуда нас изгнали с позором, словно Адама и Еву из райских кущей, по-прежнему стояли многочисленные полицейские машины. Одна из них – черный бусик – загораживала проход в переулок. Это почему-то весьма обрадовало моего мужа.
Никос, сверкая глазами, как голодный лев, обрадованно поволок свою антилопу в кусты, то есть за угол.
– Я люблю тебя! – Его руки стискивают мои плечи, вид у мужа – будто всю ночь беспробудно пил. Глаза красные, лицо запоздало испуганное.
Это похоже на дурман, безумие, сладкую пытку.
Наверное, при взгляде со стороны хороши мы оба – пыльные, взъерошенные, чуточку хмельные от внезапно возвращенной свободы.
– Прости меня, но… – И шмяк! – моей спиной о холодную и шероховатую кирпичную стену.
Предполагается, я от его действий в экстазе? Нет, все понимаю… частично. Адреналин, тестостерон и все такое. Но можно же себя получше контролировать?.. Хоть как-то?
– А-а… – Я пыталась робко и осторожно донести свою мысль до Никоса. Ключевое слово – «пыталась».
Не получилось. Донесли меня до ближайшей мусорной урны в подворотне, воняющей экскрементами и мочой.
– Мне нужно… – И хрясь! – на холодную крышку задницей. Лопатки прижаты к стене.
Я попала в медвежьи объятия, сопровождающиеся тоскливым хрустом моих ребер. Ник пробегает губами, языком, лаская меня у виска. Спускается за ухо, нежно прикусывая шею, с низким стоном впивается мне в губы.
Романтика, блин, так и поперла!
Под пятой точкой елозящая и воняющая отнюдь не духами железяка, спереди – распаленный мужик, упорно закрывающий мне рот страстным поцелуем. Сзади – стена с облупившейся краской, отрезающая отступление. Сверху рассвет… ну хоть что-то в этом осталось хорошего…
– А… – опять воспользовалась я передышкой. Я уже рвалась активно высказать свою точку зрения! Во всяком случае, попробовала достучаться до помраченного тестостероном сознания.
Куда там! Не услышали.
Горячий шепот:
– Ты такая, такая… Я с ума от тебя схожу, любимая… – И опять – хлобысь! – со всей дури мной, «такой любимой», по крышке, чтобы поспешно, на ходу стянуть джинсы.
Мой муж в агрессии пахнет, как раскаленный на солнце металл. И еще немножко бергамотом и привычно горьким послевкусием кофе.
Р-р-р!!! Можно, я буду не «такой»? Все замечательно, восхитительно, эмоционально, грязно, вонюче и антисанитарно!
– Нико…
Снова жестоко заткнули рот и продолжили стаскивать штаны. И почему-то только с меня! Я поняла: бурный секс на природе – моя погибель.
Честное слово, хуже мусорного бака – только иголки в лесу, в куче с муравьями! Увидела крысу. Истошный визг умер внутри Никоса во время новой серии поцелуев. Поняла: иголки с муравьями – не хуже!
Страстное, ни к чему не обязывающее:
– Люблю… – И меня зверски плющат дальше. Скоро стану похожей на камбалу с вытаращенными глазами.
Мир окончательно свихнулся, а муж озверел на почве стресса и сексуального голода. Грубость непростительна, но беспросветное отчаяние временно отступает, страх перестает выедать мою душу.
– Ты… – Я ужасно хотела спросить: «Руки мыл?» Порыв пропал втуне.
Из воздуха соткался амурчик и нацелил на нас свою плевательную трубку. Можно подумать, мало мне было помойки!
Протянула руку и повернула трубку вверх, уводя себя из-под прицела. Амурчик обиделся, сообщил о недостатке финансирования и пропал.
– М… у… – Надежда умирает последней, сначала я все же убью кого-то еще!
– Да-а-а, я твой муж…
И опять кляп из поцелуев и руки как у осьминога. Ага! Словно резиновые жгуты: захватит, присосется – хрен вырвешься!
– Да… н… – Последнее слово – за собой. Не ему же отдавать!
Но мне уже начинало нравиться и даже интриговало: попадем мы обратно в полицию или нас все же домой отвезут, чтобы мы впредь в городе показательных порновыступлений бесплатно не устраивали?
– Хорошо, что ты это понимаешь, котенок!
– Бу-бу-бу… – А вот гланды у мужа глухие! Я недавно об этом узнала!
– Мя-а-ау! – подтвердила приблудная черно-белая кошка, которая подкралась посмотреть на бесплатный немартовский аттракцион на ее законной охотничьей территории.
Хвостатая уселась и, деликатно вылизывая лапку, стала таращиться пронзительными желто-зелеными светящимися глазищами на разворачивающееся действо.
Из воздуха соткался амурчик и наставил на нас двустволку. Я сделала большие глаза и, протянув руку, загнула стволы вверх. Получился перископ. Модерново.
Амур обиделся, потряс кулаками, швырнул изувеченное орудие производства нам под ноги, пожаловался на недостаток финансирования и исчез.
– Мря-а-ау! – Появилась «вторая половина» первой кошки, на этот раз кот пепельно-серой масти, с опущенными ушами чистокровного британца, и уселась проходить курсы повышения квалификации.
– Пошли вот отсюда! – Крик откуда-то сверху и оттуда же ведро холодной воды!
Не попали! Жалко. Кому-то срочно нужен холодный душ и промывание мозгов.
– Ни… кхх… ко… кос! – Последний призыв к разумности гуманоида.
Бес-по-лез-но. Разум не обнаружен. Он умер, умер и давно похоронен. Можно сказать – поспешно кремирован! Все затмило либидо. Сегодня у нас обычный день, либидное затмение. Наблюдайте все! Билеты оплачиваются согласно неустановленному прейскуранту!
– И в медовый месяц мы поедем! Обязательно! – успокоил меня супруг не в тему, продолжая сражаться с моими ковбойскими штанами.
Но не зря ковбои их на лошадях просиживали! Без моей помощи эти джинсы можно было снять только со мной внутри!
– Зачем? – Вау! У меня получилось сказать целое слово!
И почему я так бездарно использовала эту возможность?! Судя по выражению того, что можно условно считать мужским лицом, мне такого шанса еще долго не представится!
Из воздуха соткался амурчик и с победным видом наставил на нас гранатомет. Точно – недостаток финансирования мозга!
Я заткнула ладонью дуло, или как называется та хреновина, из которой стреляют. Амурчик нажал на спуск.
Паф!!!
Фаустпатрон выстрелил с другой стороны и задел скопом: амурчика, кошек, крысу, трех птичек… Еще что-то из остатков заряда попало в открытые форточки.
Амур обиделся и пошел жаловаться кошкам на недостаток финансирования и разбазаривание государственных фондов. Кошки слушали внимательно и делали котят всем, кто разрешал; кто не разрешал – они метили когтями и обещали зайти позднее. Птицы от них не отставали. В смысле, тоже метили.
Из окна второго этажа высунулся взъерошенный мужик в майке и с галстуком набекрень:
– Слышь, друг, презерватива нету?
– Нету! – отозвался муж, начиная постепенно приходить в себя и с ужасом оглядываться по сторонам.
– Жаль. Очень жаль, – чистосердечно посетовал мужик. – Придется в аптеку бежать. На тебя брать?..
Мой свитер поспешно вернулся на место. Обидно только, что Никос забыл на то же место вернуть ажурный бюстгальтер, в данное время болтавшийся где-то в районе шеи.
– У меня есть! – Сверху спланировала упаковка средств индивидуальной защиты и долбанула Ника по пустой – нет, стерильной! – от мыслей голове. – Возьми сколько надо, остальное передай дальше!
– Спасибо! – выдавил из себя герой-любовник и перебросил коробочку мужику в галстуке, на котором (имеется в виду галстук!) уже висела полуголая блондинка и трое детей мал мала меньше.
Теперь понятно, почему отец семейства так озаботился наличием средств индивидуальной защиты. Я его вполне понимаю…
Я ржала как лошадь и помогала закидывать нужное по назначению.
– И что смешного?.. – рявкнул муж, явно чувствуя себя не в своей тарелке.
Да уж! Нью-Йорк – это ему не Греция! Тут и помогут, и подержат, и поддержат… И не факт, что только морально.
– Ничего! – заверила его я. – Просто подумала – нужно Йоргосу парочку упаковок в больницу передать…
– Почему это тебя так заботит? – окрысился Никос, ревниво оглядываясь.
– Меня – нисколько! – заверила его я, засовывая руки под свитер и пытаясь ускоренным темпом натянуть на себя нижнее белье. – Это тебя должно заботить. А я просто из благотворительности подсказываю!
– Поехали домой! – Он решительно стащил меня с бака и поставил рядом с собой.
– Вы ку-уда? – высунулась с четвертого этажа эксцентричная мулатка в бигуди и наряде, оскорбляющем нравственность. Томно: – А поучаствовать?
– Где? – задрал голову муж, отстраненно-вежливо улыбаясь импозантной даме и железной рукой вытаскивая меня из подворотни.
– Здесь! – ткнула пальчиком женщина. – Если вам там неудобно, то поднимайтесь ко мне. Или я к вам спущусь!
– Дурдом! – заорал Никос и стремглав потащил меня на прицепе на улицу.
Я скакала рядом, очень гордая собой! Теперь в этом районе увеличится и рождаемость и слухи!
Не успели мы вывернуть на центральную улицу, как к нам с визгом тормозов подъехало четыре машины. Оттуда высыпали люди Никоса и за неимением разумного и жесткого Йоргоса стали зря тратить свое и наше время и приставать к шефу со всякими банальными предложениями вроде: срочно поесть; ехать домой, в офис, в больницу; дать врагам в морду; намотать кишки на кулак и так далее…
Ник слушал их молча и прикрыв глаза. Видимо, до сих пор перебарывал атаку адреналина.
– Ну я пошла! – сообщила я больше себе, чем абстрактному слушателю, незаметно вытаскивая из его тисков руку.
То, что случилось с нами за сутки, напрочь выбило меня из колеи. Я оглянуться не успела, как почувствовала себя хозяйским приобретением с тавром под лопаткой: «Жена. Личная собственность Никоса Казидиса».
Он для себя давно все уже решил, Нику все ясно. Но готова ли я впустить его в личное пространство, да еще НА ЕГО УСЛОВИЯХ? Наверно, нет. Пока еще нет. Слишком тесная получилась связь. Болезненная. Ранящая. Все так внезапно произошло… мне страшно. Я словно лечу в пропасть, откуда нет возврата. Нужно вернуться домой и хорошенько подумать – хочу ли я стать игрушкой смертного?
Хотя… по большому счету – нет. Не хочу. На огромном количестве печальных примеров влюбленностей Никоса. Боюсь.
– Куда? – вытаращился на меня Никос, временно отвлекаясь от чисто мужских членовредительских планов и вспоминая о добром, вечном, мягком и симпатичном – обо мне.
– Домой, – любезно пояснила я, вытягивая шею и высматривая свободное такси. Ехать с Никосом в одной машине мне совсем не улыбалось. Если уж его на помойке так разобрала тестостероновая горячка, то уж в салоне точно своего добьется! Наверняка.
У меня всегда хорошо работали и логика и предчувствие!
Так вот, моя логика громко и внятно сообщала об опасности, а предчувствие ржало, било копытами и подтверждало основную идею всеми конечностями, включая хвост и гриву.
– Ты едешь со мной! – безапелляционно заявил Ник. Как клеймо поставил: – Жена должна быть рядом с мужем!
Внутри тоскливо екнуло. Неужели то же самое, что и раньше, – сломать, выдрессировать, подчинить? Лев на охоте вместо любимого мужчины? А дальше будет: «Сидеть – стоять – к ноге – дышать по команде» – так?
Нет. Не хочу. Не буду. Мне страшно настолько довериться человеку, искалечившему жизни сотен или даже тысяч женщин. Я люблю его, да. А рабой или удобной вещью быть не хочу. Не гожусь для такой паскудной роли.
– Счас! – жутко «обрадовалась» я подобному заявлению. До несварения желудка. – Только утюг у себя дома выключу… после того как шнурки поглажу. И сразу буду готова следовать за тобой!
– Что тебя не устраивает? – нахохлился муж, не собираясь сдавать своих позиций. И опять стал нависать надо мной, как Отелло над Дездемоной. Можно на сей раз за футбольную команду Дездемоны отыграет Йоргос, а я получу скромную проходную роль Яго?
– Если ты помнишь, то твоя компания должна мне о-оче-э-энь большие деньги! – пропела я. – По-моему, ты сейчас пытаешься воздействовать на меня в целях… – От наглой лжи мне так больно, что я почти не могу дышать. Глохну. Слепну. Умираю.
– Я не пытаюсь, черт тебя дери! – рявкнул обиженный в лучших чувствах Ник. – Я лишь хочу, чтобы ты была рядом! Всегда!
Из воздуха соткался подкопченный амурчик, показал мне альпинистскую «кошку». Я скривилась. Посмотрел на нас, укоризненно покачал головой и растаял облачком. Облачко сложилось в транспарант «Финансирование + любовь = разбирайтесь сами!»
– А меня ты спросил?! – фыркнула я, вдыхая всей грудью сырой воздух морского побережья. В нем поселилась тревога. – Чего хочу я?! Выяснил, хочу ли я взятку в виде тебя? Может, мне ее слишком много?
– Предлагаешь давать по частям? – Ник вспомнил о том, что он опасный хищник, и стал подкрадываться к добыче.
Шерхан не спит… один! Ему мешают…
– Да нет, – пожала я плечами. – Не распыляйся – оставь себе!
– Значит, между нами всегда будут стоять эти треклятые деньги?! – заорал Казидис, чуть ли не подпрыгивая на месте.
Все вокруг заткнулись и растопырили уши.
– Свидетелей готовишь? – невозмутимо поинтересовалась я, задирая подбородок.
Болел весь организм, до последней жилки. Хотелось намотаться на любимого мужчину и впечататься каждой клеточкой… Хотелось впустить его в свою душу и тело и оставить там навсегда… Хотелось….
– Оставили нас! – приказал Никос. – БЫСТРО!!!
Мы действительно остались в относительном одиночестве. Охрана и приближенные удалились на незначительное расстояние и кучковались поодаль, делая вид, что они предметы декора улицы.
– Так лучше? – повернулся ко мне муж.
– Намного! – улыбнулась я через силу.
Ник стал смертельно серьезен.
– Ответь мне: ты действительно веришь в то, что я стремлюсь быть с тобой только из-за закладных? – навис надо мной Казидис, пытаясь подавить авторитетом.
Я слукавила:
– Не исключаю такой возможности, – и отодвинулась, чтобы не давить своим.
Еще неизвестно, кто бы в этом соревновании гигантов победил, но разрушения бы были весомые. Осколки эго, самолюбия, гордыни клочьями летели бы в разные стороны…
Никос застыл. Сжал кулаки. Разжал. Вскинул голову. Потом развернулся и подбежал к первой машине своей колонны.
– Я тебе докажу, что это не так! Мой бизнес – смысл моей жизни, но ради тебя я готов от него отказаться и начать сначала! Я справлюсь! – Опрометью вскочил в черное авто и газанул с пронзительным визгом шин.
Спрашивается, что это было? Ему бетонная плита на голову в том переулке упала?
Мы только рты пораскрывали.
И тут моя сладкая парочка – логика с предчувствием – громко пропела мне похоронный марш. Я поняла, что именно сейчас произойдет! Мне стало все так ясно. Не скажу, что мне это хоть чуточку нравилось. Даже более того – я пришла в отчаяние…
– Отошли от машины! Дайте ключ! Н-ну?! – командным тоном рявкнула обалдевшим соратникам, сметая их с пути и усаживаясь за руль.
Мне, молчаливо переглянувшись, без долгих пререканий вручили электронный ключ RAW-4. Остальные погнали по более солидным железным коням, чтобы не терять нас из виду. А, плевать… все равно им со всеми своими мерсами и BMW за ангелом не угнаться!
Неудивительно, что спорить не стали. В тот момент мне было сложно противостоять. Они и не пытались, зная – Никос за меня любому из них пасть порвет. И лишит будущего потомства. В момент.
Я в свою очередь рванула с места вдогонку. Руки тряслись, голова пухла, ледяной глыбой застыл огромный ком в груди. То, что я собираюсь сделать, поставит меня вне закона. Но мне уже все равно нечего терять, кроме…
Читать бесплатно другие книги:
