Богатые тоже скачут, или Где спит совесть Рыбицкая Марина
Больно. Больно! БОЛЬНО!
– И тут ты прав, – не стала отрицать. – Моим заданием было провести тебя теми же тропами, какими ты водил своих женщин: сначала страсть, беззастенчивое манипулирование, потом безответная любовь, отчаяние, в конце – безысходность. Думал ли ты о них потом хоть раз?.. Что с ними потом стало? После того как ты, порой насильно, удовлетворял свой мимолетный интерес и, вдоволь наигравшись, навсегда вычеркивал их из своей жизни? Скольким ты сломал жизнь, Никос? Сколько сердец ты разбил?
Молчание. Тишина, которая убивает.
Я уронила горестно:
– Две похищенные в результате погибли. Пять обратились к психологам и психиатрам и будут ходить на терапию до конца дней своих. Одна бросилась под машину… неудачно, но осталась на всю жизнь калекой – травма позвоночника и паралич нижней половины тела… И ни одна из них не писала на тебя заявления в полицию, не обращалась на телевидение или к репортерам. Ни одна не предала – ни одна! Все верили до последнего.
Никос слушал молча и сосредоточенно.
– Каким человеком надо быть, чтобы так себя вести? – ожесточенно продолжала я. – Кто дал тебе право калечить чужие судьбы?
– Ты обвиняешь меня? – скривил он губы. – Ты?!! Которая сделала со мной то же самое?
– Я лишь послана быть твоим зеркальным отражением, – тихо и горько сказала я. – Только я, в отличие от тебя, пойти до конца не смогла…
– О нет! – криво усмехнулся Ник. – Ты смогла… Очень даже! Ты растоптала меня, надругалась над моими чувствами! Уничтожила. Ты даже дошла до такой подлости, как выйти за меня замуж!
Его левая рука бессознательно терзала розово-алые цветы из свисающей с потолка гирлянды, рвала в клочья. Ладонью он добрался до стальной несущей струны с фиксаторами-креплениями и давно ранил о них сам себя, того не замечая. По руке текла кровь.
– Наша свадьба не должна была состояться, – призналась я. – На все вопросы в церкви я ответила «нет»…
Муж посмотрел на меня с недоверием:
– У тебя это хорошо получилось! Все слышали «Да!».
– Сашиэль, мой старший брат, спас мне жизнь. – Я не отводила взгляда, показывая, что сейчас между нами нет обмана. – Я бы сгорела тогда. Ангелы не лгут в церквях, а я хотела…
Выражение лица Ника немного смягчилось. Но тут же снова он надел маску безразличия:
– Именно поэтому ты пропала сразу после…
Я покраснела, но ответила:
– Мне не позволили остаться. Срочно вызвали наверх. Начальство. – Ткнула пальцем в небо. Мрачно дополнила: – Я превысила свои полномочия и должна была понести суровое наказание. – Бесконечно долгая пауза. – Но потом все решили, что твое дело не завершено, и меня в качестве ангела-мстителя отправили сюда обратно…
– О да! – хмыкнул Никос, отворачиваясь и обращаясь лицом к морю. – И у тебя все замечательно получилось! Так талантливо сыграть! Я был словно марионетка на ниточках…
– Я. НЕ. ИГРАЛА! – потеряла я всякое терпение и выдержку. – Я делала что могла! Пыталась изменить тебя в лучшую сторону и дать нам еще один шанс!
– Прекрасно! – Никос меня не слышал и даже не пытался понять. В нем сейчас говорили жгучая обида и ущемленное мужское самолюбие. – У тебя это восхитительно получилось!
– ДА! – Хоть у меня и были крылья, но общение с Аластором наложило свой неизбежный отпечаток. – У меня получилось… не дать тебе разбиться, утонуть в виски и свернуть себе шею! Хотя ты очень старался! Да если бы не мы вдвоем с Вемулей, которую я упросила временно поработать Хранителем…
– Так это были твои происки?! – взъярился муж. Он развернулся и уставился глазами злого бенгальского тигра. – Это из-за тебя я всерьез подумывал, что окончательно разума лишился? Чуть к господам в белых халатах добровольно не пошел сдаваться?.. Из-за тебя?!
– Нельзя лишиться того, чего нет! – мстительно отрезала я, приходя в свое нормальное состояние. Изнутри уже перло самосознание и пыталось показать одному тугодуму направление, где находится канадская граница!
– Вот спасибо! – шутливо поклонился Никос, снова отворачиваясь. Его трясло не то от возмущения, не то от чистой ярости. – Всегда приятно узнать о себе правду от любимой женщины!
– Да что ты говоришь! – в тон ему пропела я. – То-то ты меня усиленно слушаешь! Вон даже уши, как у слона, развесил!
– Это они под тоннами спагетти из лжи оттянулись! – фыркнул упрямец.
И меня кто-то называл монстром? Да я ангел! Ой! Я и вправду ангел, но с этим мужчиной постоянно об этом забываю! Он будит во мне только все худшее!
– Могу пожертвовать циркулярную пилу! Или вилы! – буркнула я. – Адские! – Подпустила шпильку: – Аластор ссудит по дружбе на время!
– Так у тебя еще и другой мужчина?!! – взорвался Ник, кидаясь ко мне.
Я увернулась и подарила ему пару перьев для подушки. Судя по всему, совсем мужик одичал и обнищал, уже на женщин кидается, чтобы общипать, а не по другому поводу!
– Это демон-искуситель по мою душу! – попыталась я объяснить.
– Час от часу не легче! – Ревность выползла на первый план и стала раздуваться, словно капюшон у индийской королевской кобры. Мозги уже заплыли.
– Ты меня слушать будешь?! – вскочила я на перила. – Скоро Баи-ра тебя выдернет, и будешь потом по стенам и по потолку бегать, да станет слишком ПОЗДНО!
– Не буду! – истекая желчью, пообещал мне Ник. – Я сразу отправлюсь подавать на развод!
– Ой, как страшно! – фыркнула я, гася вспыхнувшую боль в груди. – На здоровье! Попробуй! Только учти – от меня все равно не избавишься! Я теперь всегда у тебя за спиной!
До твердолобого грека кое-что дошло и, возможно, даже постучалось… ненароком… в крепкую лобовую кость.
– Почему? – подозрительно спросил он, подбираясь, будто готовый к атаке хищник.
– Потому что обменяла свою жизнь на твою, – уныло пояснила я, садясь на перила и свешивая ноги. Фату сняла и запустила ею куда подальше. Теперь она медленно покачивалась на волнах, но почему-то не тонула. – Ты должен был погибнуть в той аварии.
– И?.. – подтолкнул он меня к дальнейшему объяснению, тихонько подкрадываясь поближе.
– Что «и»?! – передразнила я. – И я, как последняя идиотка, полезла за тобой в горящую машину! Маникюр испортила, ноготь сломала, меч свой любимый затупила! – Тихонько ковыряя носком доски пола: – Изменила ход истории…
– Бедненькая!.. – посочувствовал муж.
Я внимательно посмотрела на него – не издевается ли. Не поняла. Морда – кирпич кирпичом!
– Да, бедненькая! – подтвердила я. – Помимо всего прочего! И вместо любви и сочувствия – получаю обвинения в супружеской измене… Хоть бы подумал о моем сане! И развод – снова подумай о сане! Мы, ангелы, не разводимся именно потому, что НЕ ЖЕНИМСЯ! НИ-КОГ-ДА!
– Не выходим замуж! – педантично поправил меня Никос.
– Эмм… – заклинило меня. – Мы что, это делали в разное время? – Оживилась. – Но не в этом суть! Мы делаем это навсегда!
– Какой ужас! – признался Никос. – Я тоже женился один раз и навсегда. Думал так, во всяком случае… И теперь хотел бы услышать, как ты меня любишь!
– УЖЕ! ЛЮБЛЮ!!! УСЛЫШАЛ?!
Я открыла рот от такого резкого перехода, хотела почесать лоб, не удержалась на перилах и бултыхнулась с них вниз.
– Снова сбегаешь? – орал муженек, пока я считала крыльями камушки, а задницей булыжники. – Мы еще не договорили!
– Какого, блин, хрена, ты в своем сознании наворотил столько камней? – только и спросила я, когда Никос добежал до ограждения и перегнулся через перила – сначала от беспокойства, потом от смеха.
Я лежала на скользких, обкатанных волнами валунах и безуспешно пыталась сдвинуть крылья и ноги. И то и другое одновременно удавалось плохо. Каракатица в перьях!
– Это для поддержки психики! – сдавленно ржал муж, подавая мне руки и бережно втаскивая обратно. – Наконец-то ты рядом! – Крепко обнял и притиснул к себе.
– Это все, конечно, чудесно… – приникла я к нему. – Но проблему не решает. Ты не можешь жить в постоянном трансе, а я не могу появляться в твоем мире. Алес.
– Так что ты предлагаешь? – тихо спросил Ник, нежно гладя меня по распущенным волосам.
– Я хотела бы встретиться с тобой после, – прикрыла я глаза. – Только тебе придется понять, что нужно в себе поменять. Я не могу тебе указывать – каждый решает сам для себя. Там, – снова ткнула я пальцем вверх, – будут оценивать тебя по деяниям и мыслям твоим… – Тяжело вздохнула. – Начнешь себя опять гробить – пойдешь на дно! – И показала взглядом куда. – Выбор за тобой.
– Значит, только так? – пробормотал Никос, зарываясь лицом в мою гриву.
– Не вздумай! – предостерегла я. – Это страшный грех! И вообще, тебе нужно подумать о…
– Я подумаю о тебе, мой личный любимый, пламенный ангел, пожертвовавший собой ради жуткого грешника. – Никос поднял мой подбородок и приник к губам.
Сладко…
Бабах! Мы снова в хижине Баи-ры! Ну вот! На самом интересном месте! Я еще не успела ему о целибате сказать! И хорошо, что не успела… подольше поживу…
– Поговорили? – деловито поинтересовалась шаманка у Никоса.
– Поговорили, – потерянно кивнул он, буквально рухнув на стул. Сердечно поблагодарил: – Спасибо вам. За все спасибо.
– Мне-то за что? – усмехнулась она, глядя на сияющую крылатую супругу, то бишь меня. – Жену свою благодари! Только ради нее и помогаю!
– А ради меня? – нарисовался Аластор, чтобы огрести дежурный допинг сковородкой. – Ой, мадам! Вы, как всегда, в прекрасном расположении духа и великолепной физической форме!
– Передайте Джул, что я ее очень люблю и постараюсь сделать все, о чем она упоминала! – попросил Никос, вставая.
Я вытаращила глаза и почесала в затылке. Мы так много друг другу наговорили… Надеюсь, это не связано с пожеланием побегать по стенам. Баи-ра так хорошо управляется сковородкой…
– Она тебя слышит, – усмехнулась знающая.
– Язык твой – враг твой! – наставительно заметил демон, неосторожно появляясь рядом. – Может, все же дашь автограф? А?..
– Счас я тебе пару дополнительных рогов дам, – деловито пообещала я, светясь неподдельным счастьем и горя желанием поделиться им с окружающими. – И сделаю эпиляцию хвоста!
Мы с ним немножко побегали по комнате. Под осуждающими взглядами шаманки и недоумевающими Никоса, когда в доме сами собой летали посуда и мебель. Потом я поймала Аластора за хвост и, радостно улыбаясь, потянула демона на улицу, чтобы расширить наши горизонты общения и научить копытного родину любить.
– Чем бы ангел ни тешилась, – услышала я вслед ядовитое, – лишь бы демона ухайдакала!
– И я вас обожаю, мадам! – прошипел Аластор, спасая свой отросток из моих цепких ручек. – Но, увы, – это не взаимно!
– Благодарю вас, Баи-ра! – склонил голову Никос. – Не знаю, смогу ли вас когда-нибудь отблагодарить!
– Слышь, красавец! Очень даже можешь! Прямо сейчас. На месте. Сделай одолжение – ВЫМЕТАЙСЯ! – ласково пропела шаманка, вращая незабвенной сковородкой. С немалым удовлетворением высказалась по чужому адресу: – Всю комнату словами и мыслеформами уже захламил, добрых духов одним своим видом разогнал… – Резко поднялась и пнула ногой стул. – Лучше иди уже занимайся ДЕЛОМ!
И Никос вынужденно отправился куда послали…
Уже на средине склона ветер донес до него слова знающей:
– И помни! Своего ангела ты носишь в душе! Поэтому вместилище должно быть чистым!
– Ничего не забыла?! Аккуратистка, блин! – обиженно прокомментировал демон-искуситель, потирая основание хвоста. Проворчал, обвиняюще тыкая когтем в мою фигуру и потрясая голым, как у крысы, хвостом: – Лучше б поведала ей о гуманизме и милосердии!
Глава 41
Встать на путь исправления – еще не значит пройти его до конца. Чьего-то.
Прошло несколько месяцев…
За это время я начала реально сомневаться в своей вменяемости. Потому что во вменяемости Никоса у меня уже давно сомнения отпали! Ее просто не было изначально!
Все началось с того, что Казидис решил измениться. Угу. Но поскольку он все делал с размахом, то и сейчас не отступил от правил.
Начал он со строительства центров реабилитации. Одна сеть – для жертв стихийных бедствий. Меня, наверное, имел в виду. Вторая группа центров – для психологической реабилитации женщин после общения с жестокими или неуравновешенными мужчинами или родственниками.
Он даже там себе место забронировал!
Одно я никак не могла понять – в каком качестве? Поди угадай, кем он там появиться собрался. То ли как пособие, то ли как жертва?.. Про смену пола я пока от него не слышала, и на том спасибо.
Я, кстати, за последнее время вообще много чего другого от него услышала. Ну или прочитала…
Все началось с того, что муж скупил всю доступную литературу по ангелам и сверхъестественному и проконсультировался со всеми ведущими специалистами в этой области. Кто-то из этих самых записных «знатоков» (талмудом Сократа его в печень!) посоветовал ему не ограничивать общение со мной только словами: дескать, я могу что-то пропустить или неправильно понять.
Ага.
Он мне теперь письма писал. Во-от такенные плакаты маркером, и развешивал их в разных неожиданных местах. Иногда на та-акое натыкалась…
Возвращаюсь как-то побитая и поцарапанная после дружеского общения с Аластором и вижу в ванной на стенке: «Я тебя люблю. Сегодня идем на благотворительный бал. Оденься покрасивее».
На что мне это «покрасивее» надевать? На нимб?! Или на крылья? Может, еще укладку перьев сделать? Японское вытягивание?
Аластор вообще пять раз стрелялся. Последний раз из базуки. И три раза пытался отравиться несвежей рыбой-фугу. Нервы у бедолаги отказали. Где он ее нашел, эту рыбу – ума не приложу, но и прикладывать уже скоро будет нечего!
Плюнула в демона от злости, подтянула хитон и пошла на бал. Синдереллу, блин, изображать и тапочками в гостей кидаться!
Бал Никос организовал, чтобы привлечь других инвесторов для своего проекта. Таких же, видимо, демоном за задницу укушенных!
– Но-но! – возмутился Аластор, поправляя галстук-бабочку. – Я бдительно слежу за своей кусательной полостью и никаких лишних микробов туда не допускаю!
Я проигнорировала. Сделала вид, что оглохла на оба уха. Но тут мы с демоном действительно оглохли. Потому что вопль:
– Никуся, котик, зафигом тебе деньги?!! Возьми меня, я дороже! – оглушил всех присутствующих. И похоже, долетел до отсутствующих тоже.
На нас надвигалась очень красивая стройная девушка в чем-то слишком открытом. Платьем это назвать было трудно, ночной рубашкой – стремно, будем условно считать рыболовной сетью.
– Видишь, как люди правильно одеваются! – подтолкнул меня острым локтем Аластор. – Не то что некоторые!
Я инкуба в который раз проигнорировала, цепко следя за атакующими маневрами девушки.
– Как я рада тебя видеть! – еще громче завопила дева и попыталась с разбега повиснуть у Никоса на шее.
– И я тебя, Сюзанна! – дипломатично поведал Никос и отодвинулся в сторону. Похоже, когда-то его обучали противолодочной тактике, потому как ответный маневр уклонения от атакующей торпеды вполне удался.
Шатенка пролетела мимо и врезалась в импозантного дядечку лет восьмидесяти. Тот так обрадовался! Давно, видимо, в руках ничего не держал. Подобного.
– Какой ты милый! – порадовала дядечку Сюзанна и слезла с него. Даже подобие подола у мужчины с головы сдернула. Вроде как прикрылась. Угу.
– Какая радость, что так много стало доступно широкому зрителю! – осклабился Аластор. Откланялся. – Пойду посмотрю, вдруг я там еще чего-то не видел!
– Валяй! – разрешила я.
– Это пожелание? – хмыкнул Аластор.
– Напутствие! – пробурчала я.
– Ник! – Девушка нашла взглядом Казидиса и начала готовить еще одно покушение. – Неужели ты не хочешь со мной поздороваться?
– Здравствуй, Сюзанна! – холодно отреагировал Никос, прячась за бюстом собеседницы. Бюст был большой, но чужой. Рядом стоял супруг бюста и бдительно охранял свое имущество.
– И чего ты так отморозился? Ник, перестань быть букой! – Девушка предприняла новую попытку покушения на нашу честь. И снова пошла в лобовую атаку, загоняя Никоса в угол. Ее встретили бюстом. Софокла. Они оказались незнакомы, и это дало Никосу возможность смыться.
– Прошу прощения, Сюзанна, – заявил Ник с безопасного расстояния. – Но хочу напомнить тебе, что я женат и чту свою жену.
Я расцвела и чуть не запахла майской розой. Аластор скуксился и пошел плести интриги. В пламенной жажде захватить уходящую мишень, паскудник шельмовал, специально привлекая к Нику всех окрестных дам. В общем, инкуб отчаянно мухлевал и жульничал, как обычно.
– И где она? – закрутила головой по сторонам миловидная девушка. Съязвила: – Тоже что-то там у кого-то чтит? В штанах?..
– Уймись, шалава! – Рядом возникла с решительным лицом Рыжая в вечернем платье, ласково щерясь будущей пострадавшей. – Или я у тебя что-то найду. Возбуждающее и запрещенное законом.
– А ты кто? – обалдело уставилась на нее Сюзанна. – Новая пассия? Или жена?
– Я – новая родственница, – еще ласковей улыбнулась Кристин и продемонстрировала все клыки. – И у меня есть о-очень симпатичная штучка… полицейский жетон называется, а приставание к мужчинам в общественных местах именуется в просторечии проституцией.
– Это ты меня шлюхой назвала? – удивилась девушка, преспокойно одергивая то, чего не было – подол платья для коктейлей. – Я без денег, по согласию!
– Я так и поняла, – насмешливо кивнула Рыжая, отпивая сок из бокала. Напряглась. – А теперь по согласию со мной – забудь о Никосе и приступай к поискам новой жертвы своего интеллекта!
Может, девушка и была немного… слегка… очень невоздержанной, но явные намеки понимала, а потому направила свои ходули к предыдущему дядечке и завязала с ним разговор на тему моды. Собеседник ничего не понимал, но буквально со всем соглашался.
После этого мы держали натиск науськанных Аластором охотниц за деньгами и острыми ощущениями. Вскоре пришлось уйти в глухую оборону.
– Прости, брат, но ты кобель! – поведал Йоргос родственнику, после того как осторожно отцепил с его шеи очередную даму, жаждущую страсти.
Дама отбивалась вечерней сумочкой и пыталась прихватить сувенир на память – целого Никоса. К счастью, последний не влезал ни в карман, ни в декольте, ни в сумочку. Пришлось даме искать более компактные экземпляры.
– Я передам маме, – невозмутимо ответил Никос, стараясь не поворачиваться задом к парочке крашеных блондинок с горящими глазами. – Ей будет приятно услышать твое мнение.
– Если ты это сделаешь, – пообещал Георгиос, – то я уйду с переднего рубежа и оставлю тебя с этим батальоном один на один!
– Туше, – меланхолично согласился Никос и отправился толкать спич о том, как много нужно денег, чтобы быть человеком и исправлять последствия возможности быть человеком с деньгами.
В основном благотворительный бал прошел достаточно успешно и никого сильно не шокировал. Были только незначительные, но досаждающие мелочи. Пару дам увезли в истерике от неудовлетворенного либи… любопытства. Трое джентльменов подавились халявным шампанским. Двое от жадности; один от испуга. На него Сюзанна неожиданно выпрыгнула. С бюстом Софокла. Их просто не смогли в итоге разъединить. Одна пожилая пара поссорилась на тему: «Почему ты больше смотришь на нее, чем на меня?» Ответ тоже не блистал оригинальностью: «У нее подол короче, а я к тебе давно привык, ничего интересного!» И один юноша пострадал в неравной борьбе с собственными инстинктами. Попытался показать мастер-класс секса в туалете и был прищемлен крышкой от унитаза.
Домой мы вернулись уставшие: это я – от выходок Аластора и гостей. И довольные: Никос натряс денег с финансовых воротил и нашел новых пациентов для центров реабилитации. О чем подробно и отписался мне в послании, оставленном в холле.
Аристарха чуть удар не хватил, когда он вернулся после волонтерства в госпитале и прочитал написанное корявыми буквами послание: «Я на пути туда. Бабок много, на всех хватит! Люблю!»
Доктор вылакал все личные запасы валерьянки и пошел искать общественные. Нашел спящего Никоса и проинспектировал на предмет «бабок». Не нашел, хотя под кровать на всякий случай тоже заглянул. После чего успокоился и пошел спать, списав все на стресс и алкогольное опьянение с галлюцинациями.
После бала у Никоса возникла идея фикс, и он решил найти всех дам, им же и обиженных. Список он составлял долго и вдумчиво. Постоянно прикрываясь от меня рукой и пряча тетрадку в ящике стола. Господи, смешной какой! Можно подумать, я не в курсе его похождений. Меня же к нему отправили совсем не случайно, а очень даже по делу. Стеснительный он до чрезмерности. Глупый. Застенчивый.
Когда Никос созрел для дальнейших действий, то передал эту информацию нанятому детективу, рекомендованному Кристин.
У брюнета в шляпе глаза вылезли на эту самую шляпу от количества имен.
– Вы уверены? – только и смог спросить профессионал, хватая воздух ртом.
– Не совсем, – честно признался Никос. – Мог кого-то и пропустить за давностью лет…
Аластор заглянул детективу через плечо и уважительно присвистнул. Я треснула демона по загривку со словами:
– Не свисти дома! Денег не будет… на сковородки!
Аластор обиделся и пошел строить новые козни. Пришел через полчаса и признался:
– Все! Сдулся! Все способы перепробованы! Клиент ни на что не реагирует! Делаю вывод: мужик пропал, годится только в расход… ангелу!
Получил по шее клюшкой для гольфа. Ушел додумывать интриги. Плести их моими стараниями гад уже не мог. Сложно работать сломанными пальцами. И правильно сделал, что ушел, – в нынешнем буйном состоянии я была вполне способна на кастрацию.
Спустя некоторое время начали поступать сведения о нынешней жизни девушек.
И надо отдать должное Никосу. Нет, он не ездил к ним лично, публично не каялся, не бил себя пяткой в грудь и коленопреклоненно не умолял о даровании прощения. Хватило ума понять: трудно исправить что-то просто словами или даже пачкой денег, пусть и размером с грузовик. Тем более иногда чересчур жестоко напоминать жертвам о прошлом. Оно слишком больно ранит.
Ник просто тайно помогал. Кому-то с работой, кому-то учредил стипендию, где-то подтолкнул карьеру. Он использовал все огромные возможности, сосредоточенные у него в руках – деньги, власть и связи, – чтобы помочь тем, чьи судьбы он когда-то растоптал. Первый раз в его жизни эта сила служила другим людям, а не ему одному, его желаниям и прихотям.
Я видела, как трудно было мужу переступать через себя, сложно ломать свои устои и представления. Как страшно было ему взглянуть в глаза последствиям своих необдуманных, а зачастую и весьма жестоких поступков.
Видела, как мучают его фотографии и документы. Как сжимаются сильные пальцы в кулаки. Но он справился, и мне кажется – что-то изменилось в его душе…
– Ты это… – В один из дней рядом возник взъерошенный и огорченный Аластор. – Слышь, подушка длинноногая… Мне тут… в общем, мне пора уходить.
– Девочки заждались? – полюбопытствовала я, изучая очередную эпистолу возлюбленного: «Конец близок!» – Выгулять нужно?
– Я совсем ухожу, – заковырял копытцем персидский ковер демон. – Мне тут уже ловить нечего! Может, обнимемся на прощанье? Все же так долго вместе… Уже как бы и породнились…
– Бог с тобой! – фыркнула я, с восторгом вешаясь на могучую шею Аластора. Это был просто подарок! Если демон отступился, то мы на правильном пути!
– Тьфу на тебя! – парировал искуситель, поглаживая меня по крыльям. – Чтоб не сглазить!
– Жить будешь! – засмеялась я. И подарила ему сковородку! С розовым бантиком!
Демон расчувствовался и отдарился пуходеркой. Которую я на нем сразу и опробовала… Пострадали хвост и самолюбие…
– Чтоб я тебя больше никогда не видел! – пожелал мне и себе на дорожку Аластор и сгинул.
– И тебе хорошего века! – вежливо ответила я, сопровождая свои слова метким броском забытого подарка.
Напоследок Никос оставил Сабрину.
Здесь был особый случай. Девушка она была весьма неуравновешенная: с хрупкой психикой, склонная к суициду. Но это отнюдь не оправдывало взрослого мужчину, обязанного отвечать за свои действия, а не следовать на поводу своих сиюминутных желаний.
Никос посетил могилу несчастной Сабрины. На кладбище было тихо. Под ногами шелестели падающие листья. Мраморные стелы напоминали о бренности земной жизни и заставляли подумать о жизни вечной.
Он постоял рядом, положил букет так любимых Сабриной орхидей. Его трясло. Видимо, только сейчас до мужчины дошло, как хрупка чужая жизнь, как легко ее разбить, сломать, исковеркать. Как страшно может отозваться неосторожное слово или необдуманное действие.
– Вы – Никос Казидис? – Сзади к нему подошла красивая стройная женщина в темно-сером костюме и тоже с букетом.
– Да. – Он встал с корточек и развернулся к даме лицом.
– Я – Амелия, мама Сабрины, – спокойно сказала женщина, с силой сжимая и, не замечая того, ломая в руках цветы, хрупкие фрезии и тюльпаны.
– Я… виноват перед вами… и перед нею, – выдавил Ник, склоняя голову. – Я не должен был позволять…
– Забивать ей фантазиями голову? – грустно усмехнулась женщина. – Да, не должны были. Сабрина с детства была такой… да вы сами, наверно, уже поняли! – Смахнула набежавшие слезы. – Она была… как бы это сказать… не от мира сего. Верила в фей и принцев, маленькая прекраснодушная мечтательница. Слишком романтичная… до болезненности. Мы слишком поздно и то лишь с помощью терапевта поняли: это не… особый склад души – болезнь…
– Если бы я знал… – начал Никос, сглатывая комок в горле. – Если был способен тогда задуматься, то никогда бы не похи… поощрял ее… она была слишком юной… и…
– Не надо, – положила свою ухоженную руку на его локоть Амелия. – Я знаю… – Повела головой. – Только от этого мне не легче.
– Я назвал ее именем новый реабилитационный центр, – тихо сказал Никос. – Центр помощи жертвам насилия «Сабрина» с охраняемым приютом-гостиницей, где могут укрыться те, кому некуда пойти и помощи искать больше не у кого. Если вы хотите, то можете приехать на открытие…
– Не знаю, – ответила женщина, чуть-чуть помолчав. – Мне все еще трудно. И…
– Простите меня, если сможете. – Трудно дались эти слова человеку, ставившему себя выше Бога на Земле и упавшему в душе в ущелья ада.
– Извините. Я не могу вас простить, – призналась Амелия с хорошо осознаваемым чувством собственного достоинства. – Она была моей единственной дочерью, долгожданной и нежно любимой. Нашим с мужем солнцем, нашим светом, нашей жизнью. Но… я больше не желаю вам зла. Идите с миром к той, ради которой вы решили измениться.
Тут меня выдернуло за крылья и потащило вверх, как напроказившего котенка…
Глава 42
Где-то я уже это видел? Ой, я же это делал!
Дежавю
Никос открыл тяжелые веки. Перед глазами качался расписной потолок. На нем два амурчика соблазняли третьего здоровенной бутылкой «Метаксы».
– Странный сон, – пробормотал Никос и сел на кровати. – Впрочем, мне ли удивляться?
Удивляться, кстати, пришлось. Кровать была бескрайняя, как степь, и бесконечная, словно подряд на государственные работы. Застланный черным шелковым бельем монстр. И он на этом монстре верхом.
Что-то не давало мужчине покоя. Какая-то ускользающая от сознания деталь.
Почему-то заныло бедро. Рука машинально потянулась почесать и наткнулась на что-то шелковое с перьями.
Никос опешил, потом переборол себя и медленно опустил глаза.
– Все же нужно было сдаться в плен Аристарху, – меланхолично пробормотал грек, разглядывая красную набедренную повязку, отороченную стразами и перьями, с заманчивой надписью впереди – «Сюрприз!».
За массивной дверью что-то грохнулось, и резкий голос вспомнил о семье и своем к ней отношении.
– Странно, – пробормотал Никос, слезая с кровати и одергивая непонятное «одеяние», надетое на что-то родное и знакомое каждому мужчине.
В голове начали зарождаться смутные подозрения…
– Ты уверен, что именно так все и должно происходить? – Свистящий шепот в коридоре.
– Доверься мне, детка! – вальяжно ответил мужчина, и Ник насторожился.
Доверие ну никак не хотело у него рождаться. Даже не прошло стадию беременности. Напротив, норовило срочно закопаться обратно вглубь, чтобы никто не предположил подобное. Даже с учетом обещания получить за это тройную Нобелевскую премию.
– Да я бы с радостью, – ответили все так же шепотом. – Только вот опасаюсь я…
– Не боись! – хвастливо сказал мужчина за дверью. С нескрываемой гордостью: – Когда наш пленник увидит то, что у меня есть, – он просто обалдеет!
Ник уже обалдел, красочно представляя, ЧТО именно один мужчина может показать другому. Кроме бицепсов на ум приходили, подкрадывались и пробегали очень нехорошие предположения. Казидис весьма встревожился.
– Вот этого я и боюсь, – подтвердил его опасения громкий свистящий шепот. – Как бы Никосу не было поначалу многовато…
Много стало УЖЕ. Казидис облизнул пересохшие губы, потряс головой, решил: хватит кошмаров, пора просыпаться! – и ущипнул себя за бедро. Бедро заныло и дернулось. Комната не исчезла. Тогда он стукнул себя по голове кулаком – опять не помогло…
Сомнения окрепли и начали панически стучаться в лобную долю мозга, отчаянно требуя выпустить их осмотреться наружу. Встревоженный Ник им это позволил. Заодно принялся осматриваться сам, параллельно пытаясь достоверно восстановить в слегка помутненном сознании, чем завершился его предыдущий день.
Последнее яркое воспоминание – симпатичная русоволосая девушка в гараже его частного дома, которая подошла к нему с ласковой улыбкой и словами:
– Простите великодушно, но вы тут лишнюю пару трусиков под машиной не находили? Унесло, понимаешь, ветром. Теперь очень холодно гулять…
Брови Никоса взлетели вверх. Пока Казидис обалдело хлопал ресницами, пытаясь сообразить – это неудачная шутка или удачный способ знакомства и как девица сумела беспрепятственно проникнуть на закрытую охраняемую территорию, незнакомка подобралась поближе и прикоснулась рукой к…
– …! – стукнул ногой в дверь Никос. – Этого просто не может быть! Подумать только: меня опять украли! И главное – где?! В моем собственном доме! Матерь божья! Мне теперь охрану до кровати в спальне и до туалета за собой таскать?
– Оригинально, – сообщил ему наглый мужской голос снаружи. – Но не актуально. У меня есть предложение получше…
Никос взбесился и начал ломиться в створку с ревом:
Читать бесплатно другие книги:
