Клятва истинной валькирии Мид Райчел

Кристобалю «комплимент» понравился – он разразился громовым хохотом и потянулся через плечо Аны, чтобы снова похлопать Джастина по плечу. Тот едва не присел, но хотя бы успел подготовиться к встрече с огромной лапищей.

– Смотри мне, Джастин, дама-то замужняя. – Кристобаль подмигнул Ане. – Ну, я пошел, а вы развлекайтесь. И будь с ним поосторожнее, милая! Смотри, я тебя предупредил!

И он сгреб со стола выигранные деньги и убрался восвояси в поисках очередного развлечения.

Ана старательно хлопала ресницами, усеянными разноцветными микроскопическими стразами – очень смело даже для здешних модниц. Видно, дама из нуворишей, раз угодила на эту вечеринку. А если ее супруг – «партнер» Кристобаля, значит, разбогател он не только недавно, но и явно нечестным путем. В Панама-Сити делами заправляли головорезы, и люди не стеснялись в средствах, чтобы скопить средств. А дамочка, похоже, родилась не в аристократической семье и теперь пытается наверстать упущенное в голодном детстве, не иначе.

Кристобаль ушел, и Ана скользнула к Джастину. У того уже щеки заболели – сколько, в самом деле, можно улыбаться, – но бизнес есть бизнес: гостей патрона надобно развлекать.

– Ах, Кристобаль мог бы и не предупреждать меня, – промурлыкала она. – Я знаю, что мое сердце в страшной опасности… мне так сказал тоненький голосок в моей голове…

Джастин встрепенулся:

– Вы слышите голоса?

Она искренне удивилась:

– Это образное выражение! Я ведь не сумасшедшая!

– Понял, – коротко отозвался Джастин. – Конечно, нет.

Ана попыталась улыбнуться, накачанные инъекциями щеки и губы опять отказались слушаться.

– Редко в наших краях появляются джемманы!

– И они многое теряют, поверьте! Их женщины ни в какое сравнение не идут со здешними красавицами!

Джастин разом осушил бокал и жалостно уставился на пустое донышко.

А она захихикала – прямо как старшеклассница:

– Ах, какой вы душка! Бланка правду про вас рассказывала! Вы очень милый!

Ух ты! Джастин опешил и едва не позабыл про улыбку.

– Бланка Джессап? – осторожно поинтересовался он.

Ана покивала:

– Да! Мы с ней подруги! Она мне столько про вас рассказывала!

Отлично. Замечательно. Последняя встреча с Бланкой запомнилась ему надолго – он скверно все рассчитал плюс перебрал отвратительной текилы. А в итоге воспоминания остались не из приятных. Но Бланка хотя бы не замужем – ее братья в полной мере продемонстрировали характерную манеру поведения местной знати: с женщин тут не спускали глаз и, если что, не скупились на наказания. Поэтому оставалось лишь гадать, что скрывалось за словечком «столько»? И что Бланка ей рассказала? Неужели Ана Сантьяго желает пуститься в такие же приключения? О нет, он столько не выпьет…

Джастин прочистил горло и отчаянно попытался сменить тему беседы:

– Позвольте представить вам Хуана Корокова. Он из ВС.

Хуан разве не симпатичный? Мужчина во цвете лет, хоть куда! Хоть бы она запала на него! Увы, нет. Она едва взглянула на Хуана, пробормотала вежливое приветствие и быстро повернулась обратно к Джастину. Краем глаза тот видел, что приятель давится от смеха изо всех сил. Но ему тоже будет что вспомнить…

А дама наклонилась над столом, вывалив из декольте грудь, которую, если честно, хотелось прикрыть одеялом.

– Бланка говорила, что вы охотник на ведьм! Правда?

Кстати, его многие так называли, а еще – «убийца священников».

– Нет, что вы, ничего такого. Я всего лишь занимаюсь различными религиозными объединениями. Работаю на правительство, проверяю их на экстремизм.

– А разве в РОСА не считают, что все религии одинаково опасны? – спросила она.

«Хм, а вечер-то перестает быть томным…» – протянул Гораций.

«Толку от тебя никакого, – упрекнул ворона Джастин. – Мог бы, между прочим, материализоваться и принести мне выпить».

«А ты бы отвез даму к себе домой, она бы тебе и налила… в перерывах между сам знаешь чем», – радостно встрял Магнус.

Джастин сделал ставку. Наличность убывала, причем быстро.

– Дело обстоит немного иначе. Знаете ли вы джемманскую Декларацию?

Конечно, нет.

– «Вера в выдуманных существ представляет угрозу единству общества. Она подлежит изучению и регуляции в интересах благосостояния граждан».

Ночью подними – он ее наизусть выпалит.

«Очень убедительно. Еще немного, и я поверю», – подначил его Гораций.

– Ах, я прямо горю от желания узнать больше, – проворковала Ана. И придвинулась еще ближе. – Не переместиться ли нам в более спокойное местечко? Там бы и поговорили?

«Только через твой труп», – подумал Джастин, и ему на помощь наконец-то пришел Хуан.

– Джастину не очень нравится вспоминать прошлое, – сообщил тот с неописуемо серьезным видом, за который вполне можно было отхватить «Оскара». – Слишком много мучительных тайн хранит его душа. Джастин, посвяти даму в историю твоего ухода из органов.

Стоявшие неподалеку игроки заметно встрепенулись. А как же: ручной джемман Кристобаля возбуждал всеобщее любопытство. Равно как и туманные обстоятельства его изгнания.

Джастин немедленно принял страдальческий вид: еще бы, сколько репетировал перед зеркалом.

– Ну… Это столь тяжелый разговор… И… потом… я не хочу портить кому-то вечер – все же моя личная драма касается только меня…

– Что вы, я уверен: сеньора Сантьяго не станет возражать! Она вас выслушает и будет внимательной и чуткой!

Актер второго плана из Хуана хоть куда, этого не отнимешь. Надо чаще привлекать его, отыгрывая подобные мизансцены.

– Я… готова слушать! О да! Разумеется! – отчаянно закивала дама.

– А я сразу все понял. – Джастин позволил себе приподнять уголок рта в горькой полуулыбке. – По вашим глазам, сеньора. Они светятся добротой. Вы родственная душа, вам я откроюсь без опасений.

Хуан покашлял и отвернулся.

– Если бы вы знали, как часто мне это говорят, – нежно прошептала Ана, придвигаясь еще ближе. – Пожалуйста, не томите. Что же с вами случилось?

Джастин сделал глубокий вдох.

– Я… Видите ли… та девушка…

– Точно! – охнула Ана и сжала его руку в своей. Ладошка была липкой и потной. – Я увидела вас и сразу подумала: «Он безнадежный романтик».

– Если бы вы знали, как часто мне это говорят, – повторил он ее же слова.

«Надо же, ты сумел не расхохотаться», – одобрительно заметил Гораций.

«Заткнись», – сурово ответил Джастин.

– А потом… я увидел ее… и… это была любовь с первого взгляда… Такая же, как у вас с вашим супругом.

Судя по лицу Аны, с супругом все сложилось несколько иначе.

– А как ее звали, ту девушку?

– Феба, – моментально отозвался он.

– А не Памела? – вдруг вмешался Хуан.

Джастин мрачно покосился на него:

– Нет. Феба. Никогда прежде я не чувствовал подобного душевного сродства с другим человеком. Мы были созданы друг для друга, как две половинки единого целого. Я был как во сне и поверить не мог своему счастью. Не желая расставаться с женщиной моей мечты ни на миг, я поклялся, что мы должны быть вместе. И сделал ей предложение – на берегу океана на закате. В небе кружили голуби. Я до сих пор не могу забыть, как засияли ее глаза, когда она ответила мне да.

– А потом? – ахнула дама.

Он вновь вздохнул и опустил глаза. По крайней мере, половина игроков за столом тоже слушала, затаив дыхание.

– Сначала все шло, как обычно. Мы принялись строить планы. Как будем праздновать свадьбу – ну, вы же в курсе того, как устраивают эти торжества: зеленая беседка, вокруг цветы и порхают бабочки. Детский хор, милые голосочки поют под аккомпанемент виолончели.

– Не позабудь про лошадь, – заметил Хуан. – Памела должна была ехать на лошади.

– Феба должна была ехать на лошади, – поправил его Джастин.

– На белой? – спросила Ана.

– Конечно, на белой.

Про масть коня он никогда не упоминал, но женщины обычно сразу догадывались: естественно, белая, какая же еще.

– Мы все продумали. А за несколько дней до церемонии мы прошли тест на совместимость. Вы же знаете о таком?

– Они заставляют его проходить всех, кто хочет жениться, – быстро ответила она.

В принципе, уже нет, но в провинциях продолжали верить в его обязательность. Чтобы было чего пугаться и чему сочувственно вздыхать. Тест! Таинственно и романтично. Как раз в их вкусе.

– Оказалось, что мы друг другу не подходим. По крайней мере, по джемманским стандартам.

Ана пискнула:

– Значит… они не позволили ей выйти за вас замуж?

– Мы могли бы пожениться, но нам бы угрожало некое… наказание.

Распространяться он не стал. Воображение слушателей довершит дело, и никакому рассказчику не выдумать ужасов, которые они нарисуют сами себе.

– Мы и не думали отказываться от свадьбы. Мы продолжили готовиться, решив, что заключим союз во что бы то ни стало, а затем покинем страну. До того, как они за нами придут. И наконец, день настал. Но она… не пришла.

– Они… они схватили ее?

Он покачал головой:

– Хуже. Она… не смогла решиться на столь судьбоносный шаг. Испугалась последствий. Ей не хватило мужества быть со мной. И поэтому… Вы ведь понимаете: я не смог оставаться в стране, которая разлучила меня с возлюбленной. Мне пришлось уехать.

Полный триумф: Ана заливалась слезами. Она сжала его ладонь – еще сильнее.

– Бедный вы мой…

Хоть бы она не бросилась его… э-э-э… утешать. А то некоторые кидались. Хотя иногда именно этого он и добивался – но не сейчас!

– Какие чудовищные испытания! Какой ужас, какой кошмар!

– Невероятно, не так ли? – проникновенно поинтересовался Хуан. – Я вообще не представляю, как можно пережить подобную трагедию. Ты – вне игры.

Джастин посмотрел на стол. Деньги кончились.

– Эх…

Заболтался и не заметил, как продул в кости недельное содержание.

Хуан покачал головой с притворным сочувствием:

– А ты никак не выберешься из трагических обстоятельств…

– А тебе разве не скоро уезжать? – многозначительно подмигнул Джастин.

– Скоро. На самом деле я сегодня улетаю.

И Хуан махнул рукой: мол, все, больше не ставлю, и сгреб свой выигрыш в большую кучу.

– Мне пора, по правде говоря. Самолет уже готов, только меня ждут.

Вот так новости… Джастин загрустил. В этот раз Хуан и его делегация задержались в Панаме дольше, чем обычно: какие-то дипломатические нюансы или что-то в этом роде. И Джастин привык, что друг всегда рядом. А тут… навалилось ощущение, что еще шаг – и он провалится во тьму.

– Эй! – прикрикнула Ана, и Джастин разом перестал глупо жалеть себя.

Мимо проталкивались какие-то посетители, задели официантку, та налетела на Ану. Девушка профессионально сохранила равновесие и даже выровняла поднос с напитками, не пролив ни капли. Но все равно она напугала Ану, и та смерила официантку злющим взглядом.

– Смотри, куда прешь. Смотри, капля на меня попадет, Кристобаль одним пинком тебя на улицу вышвырнет. Прямо в момент!

И Ана попыталась щелкнуть пальцами и не смогла. Со второго раза, правда, получилось.

– Отправишься обратно в свою дыру, из которой выползла, и будешь обслуживать хозяина за квартплату!

«Сразу видать пожившую и опытную женщину», – подытожил Горацио.

Джастин знал эту официантку. В конце концов, он четыре года состоял при Кристобале и успел перезнакомиться со всеми. Девушку звали Сара, и она была вполовину худее и моложе Аны. Умная и симпатичная, этого не отнимешь. Кругом болтались бабы вроде Аны Сантьяго, и Джастин искренне желал познакомиться с Сарой поближе. Впрочем, девушка прекрасно понимала, что с гостями хозяина ближе знакомиться как раз не стоит, и вообще не скрывала, что разносит коктейли подвыпившим гангстерам и будущим светским львицам только ради того, чтобы кормить двоих маленьких детей. Джастин уважал такое отношение к делу. Что-то в Саре неуловимо напоминало о сестре. Это разом очаровывало и уязвляло в самое сердце.

А сейчас Сара быстро сообразила, что к чему, и не стала возражать разбушевавшейся даме. Она покорно выслушала грубые упреки, пробормотала извинения и принялась расставлять бокалы на столе. Хуан выдал ей самую крупную выигранную фишку на чай, и она благодарно кивнула.

Ана проводила ее торжествующим взглядом: похоже, ей доставляло истинное удовольствие унижение девушки, еще не выбившейся в люди, – не то что сама госпожа Сантьяго.

– Нет, что Кристобаль нанимает шлюх, я еще могу понять, но она ж работать не умеет вообще! Дуреха, чуть платье не попортила… А оно импортное, джемманское, кстати!

Это она Джастину сообщила – наверное, чтобы произвести впечатление.

– Но ей не понять – дворняжка помойная, тьфу…

– Помойная, говоришь? Вы же из одного города, разве нет? – вдруг сказал Джастин.

Он говорил тихо, но за столом его услышали – все до единого игрока.

Ана широко распахнула глаза:

– Я живу на западном берегу!

Хуан предупреждающе рыкнул, но Джастина уже понесло. Хватит с него. Он устал. Устал просаживать деньги в кости, устал от женщин вроде Аны, устал прыгать, как дрессированная собачка, для Кристобалевых гостей. Вороны часто заговаривали о величии и божественном предначертании, мол, его ждут славные дела, но сам Джастин никакого величия в своем будущем не прозревал. Он так и останется навеки прозябать в этой дыре. И это бесило. Злило не на шутку, потому что Хуан мог отсюда выбраться, а он – нет.

– Да ладно. Ты ж в Сан-Гарсия выросла, – безжалостно сообщил Джастин Ане. И спешно продолжил, потому что она замотала головой, тщетно пытаясь возразить. – У тебя же «с» такое характерное. И ругаешься ты, как тамошние проститутки. Сейчас ты при деньгах, но какая разница? Ты родилась и выросла в Сан-Гарсия, и скрывать это – все равно что нацеплять фальшивые драгоценности. Кстати, что твои – фальшивые, за километр видно.

Ана вспыхнула:

– Они настоящие!

– Неправда. Вон, медь потемнела, я отсюда вижу. И платье это не джемманское – если, конечно, ты не прикупила его на распродаже карнавальных костюмов. Это дешевая синтетическая тряпка из Гватемалы. Уж я-то знаю – видел его на складе у портного с Флорес-стрит. Я там сам всякие поддельные бренды нахожу.

И Джастин сделал паузу, чтобы глотнуть из бокала, но вовремя вспомнил, что бокал опустел.

– Сколько ни выпендривайся, все равно это платье прямо как ты: дешевое старье, которое пытаются всучить втридорога дураку.

За столом затаили дыхание, Ану перекосило, и она выплеснула свой бокал на Джастина – на рубашке расплылось кроваво-красное пятно.

– О, придется новую рубашечку на Флорес-стрит прикупить…

Она вылетела из комнаты – наверняка помчалась жаловаться Кристобалю, с горечью подумал Джастин.

Хуан ухватил его за руку и решительно повел прочь от стола.

– Так. Пошли-ка мы покурим, мисс Невозможная Харизма…

– Ты же не куришь, – отозвался Джастин, но сопротивляться не стал.

– А я и не буду. Накинь это.

Хуан снял свой пиджак и протянул Джастину.

– А то подумают, что тебя подстрелили. Впрочем, если сюда заявится оскорбленный супруг, прикинешься мертвым – очень удобно.

Хуан приехал после официальной встречи: на нем был строгий костюм дипломата. Синий, двубортный, на кармашке вышит флаг ВС. По воротнику шли цветные нашивки, указывающие на его ранг и должность. Джастин в таком наряде чувствовал себя довольно странно. Впрочем, в залитой вином рубашке он тоже прежде не ходил.

– Может, хоть теперь я смогу отсюда уехать? – жалобно пробормотал Джастин.

Хуан сочувственно улыбнулся в ответ и распахнул дверь черного хода. Стояла влажная жара, но воздух снаружи показался прохладным и освежающим после затянутого дымом переполненного бара. Вокруг жужжали ночные насекомые, высоко в небе гонялись друг за другом тучи. Вдалеке заурчал гром, деревья на противоположной стороне улицы закачались. Грозы здесь случались то и дело – короткие, яростные и внезапные.

Джастин застонал:

– Ну почему, почему я терплю все это…

– Потому что Кристобаль платит по твоим счетам – немалым, кстати, – сказал Хуан и сочувственно похлопал его по спине. – Если ты, конечно, гостям не хамишь.

– Я лучше буду нищим у дверей РОСА, чем богачом в этой кошмарной дыре, – простонал Джастин.

– Утешайся тем, что рассказ тебе положительно удался. Прекрасное выступление – тебе актером нужно быть. Правда, ты бы, наверное, послал бы все эти спектакли куда подальше …

– А я не знаю, где дальше…

Они помолчали, а потом Хуан нерешительно проговорил:

– Знаешь, я тут побывал в твоих родных местах..

Вид у него стал чуть ли не жалостливый. Хуан прекрасно знал, насколько мучительны для Джастина такие разговоры… и как тот их жаждет.

– У нас встреча была в Ванкувере.

Джастин резко встрепенулся. Ванкувер! Слово из далекой прошлой жизни, в котором слышались сила и слава…

– Ну… и как там?

– Как всегда. Красота. Безупречная красота. Бриллиант среди городов.

– Бриллиант среди городов, – повторил Джастин.

И отсалютовал незажженной сигаретой. Грудь теснила болезненная тоска. Так случалось каждый раз, когда кто-то заговаривал о РОСА. И никакие наркотики, выпивка и доступные женщины Панама-сити не могли заглушить эту тоску.

– Прости, – пробормотал Хуан.

– Да что тут поделаешь. Сколько лет прошло…

Тут Хуан попытался улыбнуться:

– Я так понимаю, правду ты не расскажешь даже мне. В смысле, правду о том, почему ты уехал.

– Нет, не расскажу. Тебе же нравится история про Пенелопу. Зачем портить такой сюжет?

– Так вроде ее звали Феба или Памела?

Джастин отмахнулся:

– Какая разница. Дрянь – она и есть дрянь.

– Правильно. И пошла она, тебе и без нее хорошо.

– Точно.

Хуан усмехнулся и протянул руку:

– Мне пора. Ты как, жить будешь?

Джастин с чувством пожал протянутую ладонь.

– А пиджак – оставишь?

– Пиджак – оставлю. У меня их полно. – И Хуан двинулся к двери. – До встречи, дружище.

– До встречи, – отозвался Джастин.

Хуан зашел внутрь, из открытого проема загрохотала музыка, а потом дверь захлопнулась, и все стихло. Джастин окончательно пал духом. А потом закурил, радуясь, что рядом никого нет.

Это была старая привычка, выходить курить на свежий воздух. Еще со времен жизни в РОСА. Тут-то было можно все – кури, где хочешь и что хочешь. А вот дома действовали строгие законы. Он глубоко затянулся сигаретой. Никотин приятно усиливал действие алкоголя, голова слегка кружилась. Да уж, дома он бы такие сигареты курить не смог. В РОСА заботились о здоровье граждан. Естественно, когда РОСА перестала заботиться о нем, Джастин пустился во все тяжкие. И тут он снова вспомнил, что сказал Хуан.

«Красота. Безупречная красота. Бриллиант среди городов».

– Бога в душу, – мрачно пробормотал он.

«Какого-какого бога душу?» – поинтересовался Гораций.

«Какой сюда отправил, того и душу», – мрачно объяснил Джастин.

Судя по ответной реплике Магнуса, вороны опять вели себя нагло:

«Ты сам себя сюда отправил. Боги просто помогли тебе это сделать».

Вороны либо разбирали по косточкам его жизнь, либо заводили разговоры о божественном.

«Так, все замолчали, – отрезал Джастин. – Тут лирический момент и все такое».

«Ну ты по сторонам-то смотри», – заметил Гораций.

Шесть неуклюжих фигур резко надвинулись справа, из темноты. Потом лунный свет заиграл на гладко выбритой голове и кричаще-безвкусных сережках Паоло Джессапа. Рядом высился его братец Мигель, а остальных Джастин тут же опознал как давних клиентов и прилипал семейства Джессап. Под ложечкой засосало, и он понял, что, похоже, старинные приятели его таки нагнали.

– А, Паоло! Привет, как дела?

Джастин выдавил из себя улыбку. Интересно, каковы шансы, что эта компания появилась здесь не из-за Бланки?

– Ты мне мозги не промывай. Ты что же думал, оно тебе с рук сойдет? Порезвишься с нашей сестренкой, а потом в кусты?

Так, шансы, похоже, стремились к нулю.

«А ты им скажи, что она не возражала», – предложил Гораций. Джастин проигнорировал его реплику.

– Ребята, вы, похоже, что-то не так поняли, – обратился он к Паоло. – Я Бланке ничего плохого не делал.

– А вот она Доре Рамирес все по-другому изложила! – прорычал Мигель.

Дора? И Ана? Интересно, сколько еще людей Бланка успела посвятить в свои тайны? Джастин надеялся, что, по крайней мере, она благосклонно отозвалась о нем как о любовнике.

Интересно, куда запропастились охранники Кристобаля. Обычно их тут стояло – не протолкнешься. А не подкупили ли их братья Джессап? И как Кристобаль отнесется к его преждевременной кончине? Ему не понравится, что прибили любимого гостя! Или… как раз понравится?.. Уж кто-кто, а Кристобаль сумеет преподнести это трагическое событие как следует… Джастин живо представил себе, как здоровяк горько вздыхает: «Он был мне как брат…».

Мигель угрожающе надвинулся на него, рыча, как паршиво дрессированный пес из тех, что охраняли двор Кристобаля. Воняло от братца точно как от пса.

– Да я тебя на части порву! – заорал он.

«Оно того не стоило, – со вздохом заметил Гораций. – Бланка в постели была не ахти, согласись…»

Магнус выразился более загадочно:

«Твоя валькирия».

Мигель временно прекратил рычать и надвигаться, потому что дверь открылась, и на пороге показалась женщина. Не просто женщина, а та самая блондинка, которую он заприметил в толпе. Все застыли на месте, а женщина в одну секунду с немыслимой скоростью скользнула вперед и встала между Джастином и Джессапами. Встала в защитную стойку. Как опытный боец. А ведь Хуан не зря сказал: «Она из военных». Женщина стояла не двигаясь, но в полной готовности броситься на врага – ни дать ни взять готовящаяся к прыжку грациозная львица.

«Ты же в курсе, – подал голос Магнус, – что в прайде львицы охотятся. А львы чистенькие просто в тенечке лежат».

– Постой в стороне, – приказала она Джастину, и тот по акценту понял – точно, она из джемманов.

Их разделяло несколько дюймов, и близость была мучительной – о, какая шея, какие плечи, и это тело под легким тонким шелком… несколько непослушных прядок сдул на ее лицо ветер, и до него донесся слабый аромат цветов яблони.

Тут Джессапы пришли в себя, и Паоло ухмыльнулся:

– Нормально так, – сообщил он. – Ты нашу сестренку обидел, а мы твоей попользуемся. А если тебе повезет, то сможешь посмотреть на процесс.

Остальные расхохотались, и Паоло, нехорошо прищурившись, сделал два шага вперед. К несчастью, это были его последние шаги.