За руку с ветром Джейн Анна

– В двенадцать, – улыбнулась его спутница. – Мои родственники щепетильно относятся к тому, как и где я провожу время.

– Может быть, тебе стоит забить на твоих родственников?

– Может, и стоит. Я не могу. – Девушка вздохнула. Черри поморщился – в своих грезах он уже был на заднем сиденье машины, обнимая эту беззащитную хрупкую леди, а за окном мелькали огни ночного города.

Так они никуда и не поехали. Единственное, на что он уговорил свою спутницу – так это выйти на улицу, в крохотный ухоженный парк, примыкавший к территории ресторанного комплекса. В их руках были бокалы с брютом, и хотя огни большого города, не засыпающего и ночью, были рядом, волшебной обстановки не получилось. И вообще, все вышло не так, как он планировал.

– Какая ты милая, – не сдержавшись, погладил девушку по шее дурак Черри. И этим все испортил.

– Да? Закрой глаза, – предложила вдруг ему нежным шепотом Аня.

– Зачем?

– Закрой.

– Ну, хорошо, – послушно захлопнул оба глаза Черри, думая почему-то, что стеснительная милашка сейчас его поцелует или обнимает – как героиня в романтических фильмах. И тогда он останавливаться не будет. Девочка не только красива, она и безумно притягательна. Может быть, тогда они уедут, хотя и парк ему нравится, и острые ощущения он не прочь получить.

– Скажи мне, – раздался жаркий шепот около его уха, – Александр, скажи…

– Что?

– Ты дебил? – в прелестном шепоте девушки-куклы появилось противное ехидство.

– Что? – не сразу понял парень.

– Ты, говорю, дебил, или так, придуриваешься?

– Что-что-что? – медленно открыл уже слегка затуманенные темно-карие глаза Черри и недовольно сощурился.

– Ты что, меня не узнал, что ли? – хмыкнула девушка.

– В смысле? Ань, тебе брют в голову ударил?

– Это тебе что-то в голову ударило. Тяжелое и тупое. Напряги мозги. Помнишь меня?

– Чего? – даже не обращал внимание на грубость спутницы парень. – Думаешь, мы раньше встречались?

Аня рассмеялась – громко, чуть хрипловато. И торжествующе.

– Ну ты и лосось, фиговая у тебя память, дружок мой, как у рыбы, – раздался вдруг вместо милого воркования неприятно знакомый и жутко довольный писклявый голос, и Черри вздрогнул – он вспомнил голос малявки Аладдина. Той самой пацанки, что так его выбесила в парке.

– Что? – резко поднял он глаза на красавицу и пора зился тому, как изменилось выражение ее лица – стало дерзким, наглым и очень смешливым.

– Расчтокался. Вспомнил, мальчик-татуировочка? – ухмыльнулась Анька, вольготно положив руку на плечо Черри. Образ девочки-прекрасного цветочка таял на глазах – прямо как пластилин на солнце.

– Ты… Я вроде же мало пил, – потряс головой зеленоволосый, ошарашенный такой метаморфозой. – Нет, я точно не пил много. И не курил травки. Эй, Анечка…

– Какая я тебе Анечка, укуренный на всю жизнь, – расхохоталась вновь Аладдин. – Так ты что, меня забыл, что ли? Как же так? Расстроил бедную меня. Ой, а это не твои часики? – вдруг пропела хитрая девушка, держа двумя пальцами его часы. Черри резко отобрал их и волком уставился на нее.

– Думаешь, это смешно? – рявкнул он, явно негодуя. Такого ужаса он явно не ожидал. Она вообще обнаглела, эта малявка с ловкими пальчиками!

– Да, – потупила глазки Аня. – Это смешно…

– Вот же идиотка! – пропали вмиг и его джентльменские замашки. – Эй, воровка, а ты что на таком мероприятии забыла?

– Я с дядей пришла, – надулась девушка.

– И чего это вдруг племянница председателя Законодательного Собрания стала вдруг карманницей? – по-змеиному прошептал Саша. – Как так получилось-то, а?

– Лосось, да не ори ты об этом на всю округу. Иначе не только часиков лишишься, – пригрозила блондинка. – Не упоминай всуе имя моего дядечки. Он у меня политик.

Блондинка хихикнула. Саша почувствовал себя не самым умным парнем. Да как так получилось-то, а?!

– Ох, я и не ожидала тебя тут встретить, мальчик Вишенка. Какой ты все-таки лапочка. Так что, пригонишь мне амброзию или хотя бы там винца, м? Брют-то я допила.

– Обойдешься, – все никак не мог прийтив себя после такого шока Саша. Анечка и Аладдин – это одно и то же лицо? Да ну на фиг!

– Тогда сигарету дай, – потребовала девушка, ничуть не обидевшись. – Я люблю крепкие. А у меня девичья фигня с собой.

– Перетопчешься, – процедил сквозь зубы обманутый в лучших ожиданиях Черри, правда, почти сразу обнаружил, что его сигареты уже в руках у нахалки. Он начал громко ругаться на Аньку, а она с удовольствием выдохнула дым ему прямо в лицо. Раньше подобным образом с представительницами противоположного пола развлекался именно Черри. Некурящие так смешно верещали, когда дым попадал им в носик, но им всем, как одной, нравился вкус сигарет у него на губах. Сами признавались.

– Смоли в сторону, – велел Черри.

– Вишенка-неженка, – стряхнула пепел на землю девушка. Курение явно доставляло ей удовольствие. Особенно курение сигарет Черри. Яблоки из чужого сада всегда вкуснее своих собственных.

– Ты почему такая ду… – Тут парень внезапно замолчал – Анна коснулась его губ указательным пальцем, призывая замолчать. Считавший себя опытным ловеласом Черри заткнулся.

– Душка? – насмешка в голосе девушки выросла раза в четыре.

Саша взял себя в руки и отвел ее ладонь от своего слегка озлобленно-озадаченного лица.

– Чего тебе от меня надо?

– Мне чего? Да ты сам первый ко мне подошел, – рассмеялась Аладдин. – Решил снять симпатичную пай-девочку, а, Деревце?

– Манерам бы тебя поучить, – покачал головой Черри.

– Боюсь, как бы мне тебя не пришлось чему учить. Жизни там. Ладно, так и быть, вози меня на таксо по ночному городу! – великодушно разрешила она.

– Не буду я тебя катать, детка.

– Тогда пошли обратно. У них неплохой брют, а я люблю халяву.

Конец этого вечера они провели вместе, несмотря на то что постоянно ругались и подкалывали друг друга. Побеждала в этом малом турнире Анька. Она, как могла, прикалывалась над парнем, а тот то и дело грозился ее пристукнуть. В общем, время они провели неплохо, и из комплекса выходили вместе: хрупкая красавица-блондинка в утонченном наряде и развязный неформал с зелеными волосами и недовольным выражением лица.

– Давай встретимся еще? – железным тоном произнес Саша на крылечке – чтобы девчонка не отказалась от его предложения. Несмотря на то что она его порядком достала, ему нравилось ее общество.

Они одновременно закурили.

– Давай. А зачем тебе Аладдин? – полюбопытствовала девушка, с удовольствием выдыхая дым.

– Поржать хочу, – раздраженно выдал парень.

– Над собой, что ли?

– Над тобой. Как это у тебя получается?

– Что именно, Черричка? – извратила, как могла, кличку парня девушка.

– Быть такой дебилкой и нежной милашкой одновременно?

– Вот проживешь с мое, мальчик, – наставительно сказала Анька, – и не такому научишься.

– И сколько же тебе лет? – никак не мог дать ей больше восемнадцати Черри.

– Двадцать семь, – потерлась об его плечо девушка, и парень вздрогнул – зеленые глаза так взросло и выразительно на него в этот момент посмотрели, что он мигом поверил в возраст этой, как он считал, шмакодявки.

А тон девушки стал более зрелым и вновь насмешливым.

– Так что, ты еще совсем мальчишка. Мой юный паж. Юный, ветреный и напоминающей мне о безвозвратно утерянных прекрасных годах.

– Ты так говоришь, как будто вчера на пенсию пошла.

– Помолчи, когда старшие говорят. И да, я с тобой встречусь – ты такой забавный. – И почти без перехода девушка добавила: – Когда и где?

– Хочешь на рок-фест? – вдруг решился Черри. – Или… ты слишком старая для такого?

– Тупоумочка ты мой, – ловко ткнула острым локотком парня в бок Аня. – Еще слово о возрасте, и ты узнаешь, что я и пером ловко владею.

– Ладно-ладно, запомнил, – серьезно пообещал нервный Александр. – Еще раз повторяю – хочешь со мной на рок-фест?

– Конечно, хочу. Приглашаешь туда на свидание? Необычно.

– Да я вообще весь необычный, – расправил плечи зеленоволосый. – Дай адрес, я завтра заеду за тобой, отвезу на фестиваль, а потом у меня будет вечеринка, и мы сможем пообщаться там. Ну, как тебе план?

– Я уже не курю травку.

– А?

– Ты что, не знаешь, что такое план? – вздохнула Аладдин. – Современные детки такие наивные. Ладно, я согласна. Только я сама заеду за тобой, мальчик. – Миг – и Анины чересчур ловкие пальчики оказались у него под рубашкой, на животе.

– Эй, полегче! – не ожидал такого Черри.

– А у тебя пресс хороший, – радостно сообщила ему Анька и для порядка еще пару раз провела ладонью по его коже. – Не шесть кубиков, но сойдет. Ладно, мне пора, малыш. Если что, номер моего телефона у тебя в правом кармане. Пока-пока. Не скучай.

Аня встала на цыпочки и, с трудом дотянувшись до щеки Саши, поцеловала его. Он улыбнулся, попытался дотронуться до ее губ, но вновь неожиданно получил в живот острым локтем.

Анька мило улыбнулась ему и упорхала к автомобилю дяди, в котором ее уже ждала ненавистная тетка и кузены. Да, она действительно играла роль Золушки в этой дурацкой семье, и никто из ее родственников не знал, чем на самом деле занимается тихая очаровательная Анечка, несколько лет уже живущая отдельно в небольшой квартире где-то в Пристанском районе. Изредка она сопровождала дядю и его родственничков на разных мероприятиях, но не потому, что те были рады ее видеть, а для того, чтобы «общество не подумало чего лишнего» – так говорила тетя, вокруг которой и без того ходили слухи, что она держит племянницу мужа едва ли не за прислугу.

Черри проводил блондинку ошалевшим взглядом, все еще чувствуя ее пальцы на своем животе, и потащился в машину к отцу. Девушке он, конечно же, перезвонил, и они перебрасывались эсэмэсками почти всю ночь.

Ника вцепилась в Никиту так сильно, словно боялась, что ее и без того слабые пальцы могут разжаться, и она упадет. Прижимаясь к Кларскому, она вдруг поймала себя на мысли, что, возможно, это последний раз, когда она может быть так близко к нему.

До нужного дома, прячущегося в высоких тополях, они доехали очень быстро и без приключений, не встретив ни одного патруля, хотя в какой-то момент ее сердце чуть не ушло в пятки, когда с соседней улицы до них донесся вой сирен. Ник с трудом припарковался между рядами машин, принадлежавших жильцам, поставив «Выфер» на сигнализацию, и, сняв шлем, внимательно поглядел на свою спутницу.

– Уедешь? – коротко спросил он, не смотря на девушку, а внимательно окидывая пустой двор. Ничего подозрительного он не обнаружил, но и комфортного чувства безопасности не почувствовал.

– Нет, – мотнула та головой. Светлые волосы, от которых едва заметно пахло цветочными духами, до сих пор оставались идеально прямыми – интеграл не помял их.

– Идем, – не стал спорить с ней Никита.

Когда Ник и Ника поднялись в нужную квартиру, он, плотно задернув шторы, тут же включил телевизор – местные новости. И, как оказалось, не просто так – корреспондент, тот самый, которого как-то раз видели Маша и Дэн, с важным индюшачьим видом сообщал о том, что благодаря совместным действиям нескольких подразделений полиции удалось захватить почти всю верхушку организованной преступной группировки Пристанских, включая ее главаря, – Андрея Кузнецова, известного под кличкой Март, который уже месяц как находился в федеральном розыске.

– Бойцы спецназа проводили задержание преступников во время благотворительного бала «Ночь жизни», куда Март и его ближайшие помощники и охрана прибыли с неизвестной целью. В результате операции силовики обезвредили более десяти подозреваемых в совершении серьезных преступлений. В том числе в организации подпольного игрового бизнеса, распространении наркотиков и причастности к заказным убийствам. – Вещал корреспондент на фоне освещенного тысячами огней ресторанного комплекса, в которым не так давно были и Ники. – Благодаря их слаженным действиям никто из гостей вечера не пострадал. Трое сотрудников полиции получили легкие ранения, а сам Кузнецов и один из его охранников были доставлены в больницу в состоянии крайней степени тяжести.

Ник на мгновение прикрыл глаза. Он только сейчас оценил поступок Андрея: когда брат звонил ему, он уже был ранен, но все же звонил – чтобы предупредить.

А еще он чувствовал, что брат не просто ранен, но настойчиво отгонял от себя эту мысль.

Кстати, насчет плана «Перехват» Кларский-младший оказался прав – несколько друзей-подельников Марта, находящегося сейчас в реанимации и под охраной, сумели сбежать.

– Присутствовавшему на вечере ближайшему помощнику Андрея Марта – Константину Радомирову, в криминальном мире известному под кличкой Радик, удалось скрыться. Также удалось скрыться Владимиру Дальниченко и Анатолию Лехнеру. В розыске находятся еще несколько преступников, в том числе младший брат лидера Пристанских. Объявлен план «Перехват». Напомним, что Дальниченко и Лехнер, входящие в ближайшее окружение лидера Пристанской группировки, лишь недавно были освобождены из-под стражи из-за нехватки доказательств, а…

– И долго пробыли на воле? – покачал головой Ник. Именно из-за них Андрей прессовал отца Марии. Нике, понявшей теперь совершенно точно, что Никиту действительно ищут, показалось, что ее сердце ударилось обо что-то острое и обмазанное медленно действующим ядом.

А ведущий все торжественнее и торжественнее продолжал:

– Организаторы приняли решение продолжать благотворительный бал, поскольку деньги, собранные во время него, будут перенаправлены детским домам и… – На этом парень выключил телевизор, подошел к окну и долго смотрел на длинную пустую улицу с неработающими фонарями. Только где-то вдалеке каким-то чудом работал один-единственный фонарь.

Ника не решалась подойти к нему – так и сидела на диване, глядя в пустой экран. Ей казалось, что их ищут, что она сама стала соучастницей, что прямо сейчас спецназ начнет ломиться в дверь.

– Хозяйки долго не будет? – спросил Кларский, наконец. То, как он переживал за брата, видно не было, по крайней мере, внешне парень оставался совершенно спокойным. Но если бы кто-то догадался заглянуть ему в душу, то поразился тем черным краскам, которыми она была измазана – словно несмышленый ребенок сажей.

– Долго… А что?

– Не знаю, сколько мне здесь надо будет оставаться, – ответил Никита и ушел на кухню, где долго и жадно пил холодную воду прямо из-под крана.

Ника осторожно прошла следом за ним, ступая босыми ногами по линолеуму. Ей было жутковато находиться вместе с ним под одной крышей, но о своем решении помочь девушка не жалела. Она только боялась, что их все-таки найдут – вот прямо сейчас возьмут и найдут! Ника даже у Кларского спросила робко – может ли это случиться, на что он невесело сказал, что случиться может все, что угодно.

– Позвони домой и скажи родителям, что ночью тебя не будет, – велел он ей. Никите неожиданно вспомнился ее забавный папа-рыбак и энергичная мама-стоматолог. И их уютная кухня.

Девушка покорно кивнула и набрала сообщение, в котором было сказано, что она с Никитой и приедет очень поздно. Или завтра.

– А они знают обо мне? – спросила девушка, садясь на табуретку. На кухне было темно – света они не включали, лишь телевизор, чтобы с улицы не было видно, что кто-то есть в квартире. На всякий случай.

Кларский сразу понял, что за «они».

– Надеюсь, что нет. Боишься? – он оперся обеими руками о раковину, склонив голову. Он оставался в жилете, а рукава сорочки закатал до локтя.

– Нет, – соврала Ника, глядя на его руки. – Так, опасаюсь. А что мы будем делать? – спросила она, думая, что сейчас Никита пошутит по поводу их времяпровождения, но он сказал лишь одно слово – отдыхать. И он ушел в комнату, чтобы с ногами взобравшись на расправленный диван, попросил ее телефон и через Интернет помониторил последние городские новости, впрочем, ничего нового он не узнал и отдал садящийся мобильник Нике.

Чуть позже Никита почти мгновенно заснул на диване в единственной комнате, а она сидела на полу рядом с ним, скрестив ноги, и рисовала его портрет простым карандашом на тетрадном листочке в клеточку, включил тусклую лампу. Выходило плохо, и у Ники получилось несколько вариантов спящего Никиты. Спал он на спине, заложив одну руку за голову, и казалось, что в любой момент может резко подняться. Только на последнем портрете девушке показалось, что он сумела передать это его состояние на бумаге. Как и уставшее выражение каменного лица, которое все равно казалось симпатичным.

«Спи-спи. Блин, не хочу, чтобы он уезжал, – с тоской подумала она, откладывая в сторону карандаш и листы. Ника все отчетливее понимала, что ей не хочется, чтобы ее персональный Укроп куда-то там уезжал. Нет, он, конечно, точно преступник – ни много ни мало, брат главы Пристанских, и занимался темными делишками, той же наркотой, но все равно, это так странно. И страшно. Ник выглядит обыкновенным парнем! Нет, даже милым, ну, иногда. А теперь его ищет полиция, подумать только!

Девушка вспомнила сегодняшнюю драку и поежилась. Сегодня он был пугающим, но… она понимала его состояние – друг, может быть, даже лучший за его спиной встречался с его девушкой. Если бы нечто подобное случилось с ней, она бы изменщиков точно пристукнула! Это ведь так ужасно, когда тебя бросают, меняют на кого-то, оставляют на съедение одиночеству, растоптав чувства. Подобный опыт был у девушки в недавнем прошлом – ее парень, единственный, кого она любила, ни с того ни с сего пропал, а после написал прощальную эсэмэс, где сообщил, что больше с ней быть не желает.

Ника вновь взглянула в его лицо. Спал Никита бесшумно, словно не дышал.

«Ну и для чего ты сломал себе жизнь?» – с грустью подумала отстраненно девушка и нанесла еще пару штрихов к последнему варианту его портрета.

Сфотографировать его она не додумалась, а когда ее рука потянулась к телефону, оказалось, что он разрядился. И за это она потом долго ругала себя, потому как с тех пор могла смотреть только на собственноручные портреты Никиты. Общих фото у них, естественно, не было, и быть не могло. А в социальных сетях она не могла найти его. Конечно, Никита хорошо запечатлелся и в ее памяти, но снимков все равно не хватало. А еще больше – не хватало его самого.

Девушка вырвала из тетрадки еще один листок и все тем же карандашом скоро и умело набросала свой собственный автопортрет.

«Надеюсь, не выбросишь =)», – написала она на уголке бумаги и, подумав, приписала внизу свой номер телефона. Чтобы не забыл. Бумагу со своим автопортретом и номером телефона девушка положила Нику в кожаную барсетку, лежащую на стуле рядом с кастетом. На спинке этого стула висел аккуратно сложенный пиджак и галстук. Девушка провела рукой по плотной ткани, приятной на ощупь, и вздохнула. Что будет завтра, она совершенно не представляла. Неужели Никита уедет и все закончиться? И не надо больше будет встречаться с ним, прожигать злобно взглядом затылок, целовать его? И не надо будет…

Девушка вдруг резко повернулась в сторону приоткрытого и занавешенного окна. На улице что-то происходило. Звук нескольких подъехавших машин насторожил девушку, и она, мгновенно встав, на цыпочках подошла к окну. Неужели их нашли?! Ника, замирая от страха, отодвинула штору и осторожно выглянула в окно. Неподалеку стояли две машины, из которых вышла припозднившаяся компания молодежи, явно что-то празднующая, и скрылась из виду в дверях подъезда.

У девушки отлегло от сердца. Нет, показалось. Это не за ними, не за ними! Интересно, а если их найдут, она будет соучастницей.

«Нет, не найдут!» – строго сказала она сама себе.

А Никита все так же беззвучно спал. Чуть подумав, девушка наклонилась к спящему парню и поднесла к его губам и носу пальцы. Нике захотелось узнать, какое у Укропа его почти неслышное дыхание – горячее или холодное?

– Я еще не умер, – отозвался тут же молодой человек, недовольно открыв глаза и резко поднявшись. Ника отшатнулась. А Ник стал скидывать с себя рубашку – ему стало жарко. – Не надейся, девочка.

– Дурак, что ли? – тут же обиделась она. Смерти Никите она не желала совершенно. Хотя он, конечно, заслуживал того, чтобы его пару раз хорошенько приложили по ребрам за хамство.

– Спи, – приказал он ей.

– Не хочу. – Ника внимательно изучала его обнаженный торс с довольно хорошо проработанной мускулатурой, не массивный и не рельефный, как у ребят из спортзала, но все же привлекательный. На светлой коже виднелось достаточное количество шрамов. Ей опять стало его жалко. А еще захотелось прикоснуться к нему – какое глупое желание.

– Спи. Хватит ходить по комнате и постоянно бегать к окну. Если они приедут, ты их не услышишь.

– Я не могу спать.

– Мне что, тебе колыбельные петь? – спросил Кларский у Ники сердито.

– Да.

– Что ты там сказала?

– Я ложусь спать, – торопливо сказала она. – Но в этом платье спать неудобно.

– Я не буду предлагать тебе раздеться, – зевнул Никита.

– Я знаю, что делать! – заявила Ника радостно. Она порылась в шкафу, убежала в ванную и вскоре возвратилась замотанная в простыню.

– Оригинально.

– Зато удобно!

Никита ничего не ответил, выключил светильник и заставил Нику лечь на диван, около стенки, но на расстоянии от себя, а в двенадцать дня вновь распахнул покрасневшие от усталости и беспокойных снов глаза от того, что наглая девчонка обняла его и уткнулась носом в плечо. От ее волос все еще пахло знакомыми духами.

«Достала», – подумал Ник и аккуратно переложил девушку.

На ангела Ника не походила ни на йоту. Скорее на ведьму с малиновыми губами. Парень, сам не зная, зачем он это делает, коснулся их большим пальцем. И почему у женщин такие мягкие губы?

Теперь видящая сновидения Ника лежала рядом с ним – в отличие от парня разбудить ее было крайне сложно – и тихо сопела. Никита редко видел рядом с собой спящих людей, предпочитая, чтобы и его предающегося снам никто не видел. Спящий – значит беззащитный. Март часто говорил так. Он все же не зря прошел зону. Однако он не упоминал, что беззащитность может нравиться. А теперь Кларскому нравилось просто лежать на диване и смотреть на Нику, чьи глаза были закрыты, а дыхание – ровным.

Налюбовавшись на девушку вдоволь, Никита встал, потянулся, разминая затекшие мышцы, и неожиданно наткнулся на собственные портреты, валяющиеся на полу – аккуратностью Ника никогда не страдала. Он внимательно изучил их, едва заметно хмурясь, и аккуратно сложил на журнальном столике.

Через некоторое время парень, воспользовавшись домашним телефоном, позвонил одному из проверенных людей Марта, связанных с полицией. Тот тут же торопливо сказал, что за ночь поймали почти всех тех, ради кого, собственно, устраивали «Перехват», и посоветовал скрыться из города немедленно, а после бросил трубку. Ника к этому времени тоже уже проснулась – Ник разбудил ее своим голосом. Она не хотела засыпать, планируя всю ночь просидеть рядом с ним, и теперь испугалась, что потеряла время.

Девушка мгновенно поняла, что он сейчас уедет, и, как только увидела парня, вместо «Доброго утра» выпалила совершенно другое:

– Никит, возьми меня с собой!

– Заткнись, – тут же сказал он. Скорее по привычке. Но глаза его стали из сосредоточенных растерянными. – Ты хотя бы иногда думай, что говоришь.

Кларский вышел из комнаты, а когда через пару минут вернулся, девушка, переодевшаяся в темно-синее платье, снова пристала к нему:

– Никита.

– Что еще?

– Ты мне нравишься, – скороговоркой выпалила Ника, как будто бы готовилась сказать эту фразу всю ночь. Парень, услышав это, рассмеялся, правда совсем невесело.

– Чего смешного? – закричала она тут же, топнув ногой. Ника все еще боялась, что сейчас к ним ворвутся люди с автоматами, и боялась, что он сейчас уедет, и больше они не встретятся, и это делало ее нервной.

– Совсем ничего. И куда я должен тебя взять?

– С собой… – опустила глаза Ника.

– А ты знаешь, куда я еду?

– Н-нет.

– А зачем просишь о том, чего не знаешь?

Ника не нашлась, что ей сказать.

– Иди сюда, маленькая глупая стервочка, – притянул к себе девушку Никита, внезапно захотевший ласки и тепла. – Иди ко мне. Иди.

Он жестко, требовательно и как-то совсем не романтично и не нежно поцеловал ее, чувствуя, что она не сопротивляется и даже боязливо отвечает на поцелуй, и так же внезапно отпустил – даже оттолкнул. Потому как понял, что если поцелуй затянется, он долго еще не выйдет из этой квартиры. Ник боялся, что не сможет себя контролировать.

– Это очень смешно, – сказал он, отстранившись. – Поверь. Очень. То, что ты делаешь – забавно. – Он убрал ее руку со своего плеча. – Деньги, что обещал, я перечислил все. И добавил немного. Купи себе что-нибудь стоящее.

Как оказалось позже – добавил Ник вовсе и не немного…

– Не бойся, через перевод тебя не найдут, на твой счет я положил деньги через банкомат.

– Да при чем тут деньги! Ну не уезжай, – почти с мольбой сказала Ника, глядя, как загипнотизированная, на его губы.

– Почему?

– Без тебя… скучно будет.

– Да уж, некому будет лечить тебя после наркоты, так? – осведомился парень.

– Вот же ты…! Жалко.

– Что? – не понял Никита, одеваясь и совершенно не смущаясь Ники.

– Не что, а кого. Меня. – Девушка всхлипнула.

– Чего? – переспросил он, думая, что если она разревется – он ее точно убьет. Чтобы не мучилась.

– Тебя мне жалко, – глухим, полным непрошеного отчаянья голосом сказала девушка. – Ты не такой плохой, каким хочешь казаться.

– Да ну? – прищурился Никита. Что-то в нем требовательно кричало: «Скажи, скажи еще, какой я хороший! Хотя бы ты скажи! Скажи!»

– Я уверена. Я знаю.

Никита ничего не ответил на это.

– Мне не хочется тебя отпускать, – сжала губы Ника.

– Я вернусь к тебе, раз не хочется, – было ей ответом.

– Нет, правда.

– Правда, вернусь.

– Ну, Укроп! – выпалила девушка, едва сдерживая слезы. Никита, натянувший уже пиджак, сделал вид, что рассердился.

– Как ты меня назвала?

– Никак, – она резким движением вытерла покрасневшие глаза. – Никита, с тобой все будет хорошо?

Парень внимательно посмотрел на едва не плачущую девушку и только головой покачал. За время их диалога он собрался полностью и теперь был готов выбежать на улицу, чтобы оседлать «Выфер» – «Выфер» клоуна Смерча! – и уехать из города.

– Да. – Он не знал, говорит правду или лжет.

– Я с тобой.

– Нет.

– Я с тобой! С тобой!

– Куда ты со мной? Хватит нести чушь! Ты не ребенок! – не выдержал Ник. Глупость он ненавидел. – Ты вообще понимаешь, что происходит? Меня ищут менты, Карлова! Да ты действительно дура! Ты знаешь, чем я занимаюсь? Кто я такой? Что делаю?

– Догадываюсь, – хмуро отвечала девушка.

– Плохо догадываешься! Зачем такого, как я, ты покрываешь? А? Из жалости? Да засунь ты ее, эту жалость, куда подальше! – вспылил Никита. Он давно так не повышал голос – видимо, скопившееся напряжение дало о себе знать.

– Раньше же с тобой общалась, – упрямо сказала Ника.

– Я заставлял тебя. Ты понимаешь разницу? Я тебя заставляла. А теперь ты сама мне предлагаешь помощь!

– А ты что, такой гордый и не можешь ее принять? – прокричала девушка. – Тогда сам засунь свою гордость куда подальше!

– Замолчи. Не зли меня, – он уже был в коридоре. Нику хотелось скорее покинуть это место, вернее, эту девушку. Он не может остаться! И взять ее с собой – тоже! Не судьба… Ни с Олей, ни с Никой. Да и не рассматривал он никогда Карлову в таком ракурсе – только сейчас ему пришло в голову, что возможно, именно она – та самая, которая станет его путеводной нитью в «белый» мир. Только уже слишком поздно.

– Я тебя все равно не боюсь, – соврала она, сдерживаясь, чтобы не схватить его за руку.

– Отлично.

– Когда ты вернешься?

– Не знаю. Все, я ухожу. Не выходи на улицу. Подожди, пока я уеду. Постараюсь сделать так, чтобы тебя не тревожили. Спасибо тебе. За все. Пока, – сказал отрывисто Никита, беря в руки шлем-интеграл.

– Ну и пока, – ответила девушка с болью в голосе. Она ненавидела прощания. С детства ей казалось, что когда-то кто-то уезжает, в ее жизни рушиться что-то важное. А сейчас это чувство просто-таки зашкаливало за все вообразимые пределы.

Никита Кларский вышел из квартиры, лишь один раз оглянувшись, а после аккуратно захлопнул дверь за собой. Ника устало прислонилась к стене. Ну, вот и все. Теперь он не станет под угрозами навязывать ей свое дурацкое скучное общество. Не будет таскать за собой по всяким нелепым местам. Ее не утащат больше никуда какие-то там бандиты-гопники, а его страшный брат больше не станет интересоваться, готова ли Ника выйди за Никиту замуж. Теперь все станет, как и прежде, и можно будет ходить гулять с подружками, и веселиться в клубах, и знакомиться с парнями, и не переживать по поводу того, что вот-вот ей вновь нужно будет встретиться с Укропом, а при встрече контролировать свои слова. Ничего это уже не будет и… Эй! Так нечестно! Пусть это будет!

– До встречи! – вдруг прокричала Нику вслед девушка, понимая, что упустила из рук что-то важное, хоть и острое и ранящее до крови. – До встречи, идиот! Идиот! Какой же ты… идиот.

Может, он сквозь стены услышит ее обидные слова и вернется, чтобы, как всегда, припугнуть и нагрубить? Если даже Ник и слышал что-то, он не вернулся. В квартире повисла пустота.

– До встречи, Никита, – проговорила Ника тихо, совершенно другим голосом, чувствуя в горле кирпичный ком.

Она вернулась в комнату, вспоминая их мимолетный поцелуй, и от неожиданности вскрикнула – Ник забыл барсетку. Она так и осталась лежать на стуле. Кровь толчками стала раскачивать сердце, а в душе воцарилась паника. Нет, стой, вернись! Никита! Ты ведь забыл!

В груди девушки неожиданно птичкой забилась надежда. Надо отдать Нику барсетку. Если она догонит его сейчас, то все будет хорошо потом. Если она успеет, она обязательно скажет, что он, хоть и козел, но она от него без ума! Нет, она уговорит его уехать вместе с ним! Она его не бросит, не оставит, потому что, если ему и нравится эта странная Ольга, Ника точно знает – Никита Кларский принадлежит ей, а не какой-то другой девушке. Они не зря познакомились, совсем не зря! Их почти одинаково зовут, у них даже фамилии подходят друг другу.

«Никита, подожди, пожалуйста, подожди, не уезжай без меня», – взмолилась про себя Ника.

Она схватила барсетку и понеслась вниз по лестнице, даже не заперев дверь квартиры. Каждая новая ступенька все больше и больше обнадеживала Нику, словно по ним только что спускался не Ник, а царица царства сбывшихся надежд. Он не должен уехать. Она обязательно успеет.

«Подожди! Я сейчас!» Ника продолжала бежать по ступенькам вниз. Скорость ей придало внезапно наступившее чувство того, что если она сейчас догонит его, то случиться чудо для них обоих! Обязательно!

Ника вылетела из подъезда, и сумасшедший блеск в ее глазах мгновенно погас, как будто кто-то нажал в ее душе на кнопку «выкл.».

Никиты и черно-красного байка во дворе уже не было. Только где-то в отдалении слышался еще пару секунд звук мчащегося куда-то мотоцикла.

Она поняла, что не успела. И что чуда никакого не случиться. Скорее всего, он получит поддельные документы и уедет. Далеко. Может быть, даже в другую страну. И она никогда уже не увидит его.