За руку с ветром Джейн Анна

– Да потому, что этот мистер сказал, что или он устроит со своими дружками концерт у меня под балконом, или я пойду вместе с ним на этот концерт!

– Фига себе ты даешь, – зачарованно посмотрела я на довольного, как большой сыч в шипастом ошейнике, ухмыляющегося Рафаэля. Затейник, блин!

– А вы куда? – спросил нас Эль, обнимая Ингу, а она вывернулась из его объятий, зло сверкнула светлыми глазами и отошла подальше. Но тут ей подмигнул высоченный тип с белоснежным личиком юного демоноида, чью кровожадность подчеркивали красные глаза, густо подведенные черным карандашом, а также полное отсутствие волос на черепе, и она, недолго думая, вернулась обратно к Элю. Тот, поняв, что Инга элементарно боится, собственнически положил ей руку на плечо, всем своим видом показывая: «Эта девчонка – моя».

– На тусовку, хаус пати стайл, – ответил тут же Черри, обожающий большие компании. Его глаза прямо-таки горели от восторга. – Хочешь с нами?

– Хочу, – не стал отказываться рокер, забыв о свадьбе сестры, и добавил задумчиво, – только я тут с парочкой друзей, не дело будет их бросать.

– Поехали с друзьями, – весело бросил Черри, которому не жалко было собственной квартиры. – Хата нехилая, алкоголя не мало, девчонки все расцветок и форм.

– Приглашаешь? Зачетно! – обрадовался Рафаэль. – Тогда зову друганов! Да, сестричка? – глянул он на меня.

– Да, – великодушно разрешила я ему.

– Тогда все на стоянку и по тачкам, – начал распоряжаться Черри и даже, подняв руки над головой, похлопал в ладони. – Ребятки, собираемся! У кого тачки, сколько мест свободных?

– У нас есть две машинки, – тотчас отреагировал Эль, глаза которого горели не меньше, чем у зеленоволосого. – Мы сами доедем, только покажи, за кем рулить.

– Отлично. Дэн, вы с нами?

– Маша, – посмотрел на меня он, и я кивнула, зная, что завтра меня ожидают огромные неприятности. Ну да ладно, раз уже все будут веселиться, я тоже хочу этого! К тому же провернула целую аферу – попросила прикрытия у Маринки, сообщив маме, что остаюсь у подруги, потому что должна помочь ей в одном важном деле и приеду ночью, а потом, чтобы не травмироваться негодованием родительницы, выключила телефон. Чуть-чуть свободы ведь не помешает, правда? К тому же Марина обещала меня прикрыть.

– Едем, – уверенно сказала я Денису.

– Понял. Чер, мы едем! – крикнул он другу, и тот тут же сказал, в какую машину нам садиться. К Смерчу подскочил его дружок-подставщик, которого я прозвала Черная Челка, и они весело трепались о чем-то и ржали. А спутница музыканта – та самая брюнетка из универа, которая меня терпеть не могла и приставала в парке, нехорошо смотрела на меня, сложив руки на груди. Я не вытерпела и показала ей язык и приветливо помахала. Ее перекосило, а я, улыбнувшись, положила Смерчу руку на плечо.

Рафаэль чуточку преувеличил, что друзей у него оказалась вовсе парочка, а может быть, он просто считал, что почти десяток длинноволосых бугаев в балахонах и в шипованных браслетах – это совсем небольшое количество человек. Кстати, среди них были те двое рокеров, с которыми Мария, Дэн и Димка как-то весело удирали после драки от ментов, и сам Скайд – парень грозный с виду, вспыльчивый и очень сильный, но, как оказалось, прикольный и веселый и незлопамятный, странноватый, правда, ну да кто не без странностей? По крайней мере, на Дэна он зла нисколько не держал, но, правда, Ника очень уж хотел увидеть – и не потому, что до сих пор хотел помахаться с ним еще раз, а потому что просто заинтересовался умелым противником. Дело в том, что от природы Скайд обладал огромной физической силой – был эдаким осовремененным вариантом былинного русского богатыря и даже звали его Ильей, как и Илью Муромца, и противников своих этот длинноволосый рокер привык сбивать с ног едва ли не одним пальцем. А вот Никита Кларский его искренне удивил – настолько сильным и ловким бойцом оказался. Он даже спросил у Маши несколько раз, не знает ли она, где этот «чувак с уличной жесткой подготовкой», а она только плечами пожимала, чем огорчала Илью.

Да, Скайд был далеко не единственным приятелем Рафаэля, но Черри, узнав, сколько у Эля друзей, не растерялся и сказал, что чем больше народу, тем круче тусовка. И он оказался прав – вечеринка в доме Черри и Ланде получилась шумной, но беззаботной и оживленной. А особенно сильно радовался хозяин – господин Вишневый Садик, как прозвала его Чип. Он обожал такие сборища, подпитывался энергией и весельем других людей, творил самые разные глупости, в общем, развлекался, как мог. А в этот вечер он, до сих пор взбудораженный концертом (правда, слушал музыку он не около первой сцены, а около второй, где выступали ска и панк команды), был рад и из-за того, что компанию ему составляла эта мерзкая противная девчонка-карманница по кличке Аладдин.

Она сдержала обещание. Действительно заехала за ним на своем авто с откидным верхом, постоянно подкалывая и касаясь там, где ей не следовало этого делать – из-за ее внезапных прикосновений Черри слишком напрягался – повезла парня на «Крэш Бум». Там она, пребывая в образе миленькой гламурной, но очень нежной блондинки, все больше и больше сводила Сашу с ума. Анюта явно умела играть с мужчинами, и у нее это отлично получалось. Наверное, едва ли не впервые в жизни Черри чувствовал себя на месте всех тех девчонок, которых соблазнял. В машине Ани, которую со всех сторон обдували ветра, они ехали впятером – она была за рулем, он сидел на переднем сиденье, а позади находились Смерч со своей подружкой и их рыжеволосый общий друг. Он, в отличие от остальных, был хмурым и невеселым. Та девушка, которая ему нравилась и с которой они сходили на свидание, увидев Машу, заходящую в свадебный салон, не смогла приехать с ним на фест, потому что приболела, и он страдал. Добрый Черри, узнав причину насупленности друга, тут же врубил песню Виктора Цоя «Когда твоя девушка больна», громко подпевая известному музыканту. Рыжий то и дело тыкал его в спину, изредка с завистью поглядывая на Смерча со своей Машей, явно видя незримую связь между ними, и вздыхал. Глаза Дэна, которого он знал много лет, стали спокойнее.

– Да не грусти ты, чувак! – орал Черри ему, наслаждаясь поездкой и ветром. Милая Анечка рулила весьма уверенно. – Пока она болеет, найди себе новую девчонку! Чего скучать-то?

– А если он верный? – спросила блондинка. То, что сзади едет Дэнчик, ее немного напрягало, но пока что он не узнавал ее в другом обличие. И не должен был узнать. – Как ему быть?

– Это все фигня! – беззаботно махнул рукой Черри и разразился целой лекцией, посвященной прелестям свободной жизни, которую он сравнивал с демократией, а вот жизнь несвободную от отношений – тиранией и деспотизмом.

– Я тоже так думаю, – мило улыбнулась ему Анечка. – Ты, кстати, знал, что я замужем? – и она как бы невзначай продемонстрировала ему правую руку с кольцом на безымянном пальце.

– Чего-о-о?! – поперхнулся вновь пивом тот, с которым не расставался. – В каком смысле замужем?

Голос его был таким возмущенным, словно и не он только что уверенно говорил о нецелесообразности верности.

– В прямом. У меня, может быть, даже ребенок есть, – отозвалась девушка.

– Какой ребенок? – с трудом откашлялся парень.

– Маленький и глупенький. Как ты, – ухмыльнулась Аладдин, на миг оказав свою другую ипостась. – Да пошутила я, уймись. А колечко я просто… нашла.

– Как это нашла? – заорал Саша, знающий, какие ловкие руки у этой особы. – Ты у кого его стащила?!

– Заткнись, – прошипела блондинка, тревожно глянув в зеркало заднего вида. Смерч и Маша вроде бы были заняты друг другом и не обращали внимания на их перебранку.

– Ну а где ты его взяла, а? Где? – привязался Черри.

– Сказала же – нашла. Реально нашла, – отозвалась водитель и прибавила скорости, явно наслаждаясь поездкой. – Зеленый, мы будем общаться при условии, что ты мне веришь. Понял?

– Да ладно тебе, крошка, успокойся, – нагло положил ей руку на колено парень и тут же одернул ее после хлесткого удара ладонью.

До дома Черри и Ланде все доехали нормально и никто даже не потерялся. Половина шумной веселой толпы сразу же вломилась в дом, а вторая потопала в ближайший супермаркет, чтобы закупить все необходимое для отличного домашнего совместного отдыха. Александр, как хозяин дома, громко огласил нечто вроде правил поведения (листочек с этими правилами висел в прихожей прямо на зеркале) и пошел включать музыку, а многочисленные гости начали веселье – кто-то предложил поиграть в покер, и это тотчас увлекло присутствующих. Смерч тоже сыграл пару раз, но скорее показать свою везучесть и в очередной раз оправдать прозвище Лаки Бой, нежели доказать свою крутость.

С ходом времени вечеринка набирала свои обороты, и присутствующие разделились на несколько компаний. В гостиной устроили нечто вроде танцзала и караоке, и то и дело сквозь музыку слышали взрывы хохота или чьи-то веселые выкрики. Лишь немногие были не рады этой тусовке, и среди них был Ланде. Гости ему давным-давно надоели, их вопли и ржание раздражали, голова гудела, а настроение было испорчено тем, что он так ничего и не сказал Марине.

Микаэль устало поднимался наверх, в свою комнату. Еще раз он оглянулся на веселящихся гостей, когда вдруг среди этой толпы заметил знакомые черные волосы, блестящие под мерцающим электрическим светом на холодно-голубой футболке. Он остановился и провел ладонью по лицу, словно смахивая паутину, в которую случайно угодил, гуляя по лесу.

Этот артистический парень обладал удивительным воображением, не похожим на воображение многих других людей. Именно оно на миг перенесло его на высокий песчаный желто-шартрезовый берег. Лишь на мгновение, но он ощутил, как волосы его едва-едва касается невидимыми пальцами морской бриз, а ступни тонут в теплом песке. Чуть поодаль стоит, не замечая Микаэля, Марина. В его фантазиях одета она была совсем по-другому. Воздушное белое платье до щиколоток, с подчеркивающим талию широким белым поясом и с множеством разноцветных развевающихся позади лент, шелестело в порывах ирреального ветерка.

Ланде застыл и с силой сжал запястье, чтобы прийти в себя. Музыка вновь ворвалась в его уши.

На самом деле, в этой реальности, а не в его воображении, Марина находилась в стороне от ребят. Она стояла около открытого окна и грустно смотрела вдаль, на черный спящий город, укутанный ночной шалью так плотно, что никакой ветер не мог прорваться сквозь нее. И поэтому на улицах, площадях и переулках было тихо, спокойно и совсем безветренно. Девушка с трудом вдыхала теплый ночной плотный воздух, прижимая к груди сжатую в трогательный кулачок ладонь. Другая ее рука – уже не так трогательно, а как-то подозрительно – держала за горлышко на половину пустую бутылку красного сладкого вина, которое ежегодно привозил домой из Крыма Павел Аскольдович, отец Черри. Его двоюродный брат, живущий там, делал весьма и весьма неплохое вино.

Когда Ланде увидел, что Марина все с тем же обреченно-злым взглядом пьет прямо из этой бутылки, то, недолго думая, мигом спустился вниз по лестнице и подбежал к ней, забыв о том, что хотел пойти спать, не забыв прихватить беруши.

– Что-то не так? – осторожно спросил он у брюнетки, оказавшись за ее спиной. Она обернулась.

– А, это ты, мальчик-лапочка, – слабо улыбнулась ему обычно веселая Машина подруга. Она была немного пьяна, видимо, увлеклась дядиным вином, которое поначалу казалось чуть ли не соком, но потом очень сильно пьянило. – Все не так. Все-все.

И пальцы ее свободной руки потянулись к уголку левого глаза, из которого вот-вот норовила стечь вдоль по щеке слеза.

– Что случилось? – обеспокоенно спросил Ланде. – Это Черри тебя обидел? Этот грубый навозник?

Он всегда очень смешно обзывал Александра. Да и вообще знал тысячу способов довести его до белого каления.

– Он… он меня обманывал, – прошептала Марина, чувствуя, что ей необходимо хоть кому-то излить душу. Маме этого она делать не будет, Машка уехала со своим Дэном, а Лида так вообще со своим Петей куда-то улетела!

– Обманывал? – несмело переспросил Ланде. Музыка и шум все больше и больше раздражали его.

– Да. Я… – тут Марина случайно услышала громкий смех Саши и машинально оглянулась на него. Тут же в поле зрения ее темных глаз, которые она сегодня днем так старательно красила для молодого человека, попали Черри, выглядевший до неприличия весело, и его барбивидная пассия с копной белокуро-серебристых волос и губками бантиком.

Парень что-то рассказывал, заставляя друзей, сидящих около него на диване, ржать, а после вдруг неожиданно наклонился к своей прелестной миниатюрной спутнице и, взяв ее за подбородок, поцеловал.

Марина тут же отвернулась и чуть вздернула нос. То, как Аня с милой улыбочкой умудрилась врезать Черри локтем в живот, так, что парень скривился, она не видела. Каждый ведь видит то, что хочет.

– Он зачем-то дал мне надежду, а сегодня сам взял и разбил ее, – сказала она Ланде, теребящему одной рукой черную резинку на волосах, стягивающую их в низкий хвост. Теперь слезинка появилась и в уголке правого глаза, а ее коллега в левом чуть подумала и все-таки решила скатиться вниз по щеке – быстро и резко, как отдыхающий с водных горок.

Марина быстро стерла мокрый след с кожи, надеясь, что Микаэль этого не видит, и сделала еще один глоток вина. Сегодня с утра она так волновалась перед новым и таким долгожданным свиданием с Черри, что не могла ничего есть – не есть из-за переживаний и стрессов вообще было отличительной чертой девушки. Из-за того, что она пила на пустой желудок и из-за неожиданной крепости напитка, Марина быстро опьянела, не сильно, конечно, не до беспамятства, но голова у нее кружилась, а мысли в голове путались.

Сквозь заводную и быструю мелодию панк-рока вновь послышался раскатистый смех Черри. Брови Марины страдальчески изогнулись над покрасневшими глазами, уголки губ дрогнули. Ей хотелось реветь. И зачем она вообще поехала сюда? Надо было домой направиться. Запереться в ванной и плакать под шум включенной воды.

– Пойдем, – несмело взял ее за руку Ланде и потянул за собой – наверх, в свою спальню, где музыка не гремела так громко и задорные крики парней и девушек были слышны не так сильно.

– Куда? – удивленно спросила она.

– Ко мне в комнату. Поговорим, – глядя куда-то в толпу гостей, ответил парень.

– Зачем?

– Хочу сказать тебе пару вещей. А тут шумно. Пойдем. Осторожно, тут ступенька высокая, – предупредил ее заботливо Ланде, подводя к лестнице. Держа Марину за руку, он украдкой сам себе улыбался, а она шла за ним.

Блондин, то и дело нервно дотрагиваясь своими длинными бледными пальцами то резинки на волосах, то браслетов, то мочки уха, довел гостью по длинному коридору до своей комнаты, усадил там Марину на свою кровать, отобрал бутылку вина и опустился рядом с нею. Руки Микаэль сцепил в замок на коленях, чуть подумал, распустил волосы, тут же обрадовано упавшие на его плечи, и снова соединил пальцы вместе. Он не знал, с чего начинать.

– Что ты хотел? – негромко спросила Марина, с интересом оглядывая квадратную комнату, выполненную в белых, голубых и приглушенно-металлических тонах. Ей на какое-то мгновение показалось, что это жилище настоящего благородного принца, обожающего бывать в разных странах и привозящего оттуда самые разные диковинки: от африканских статуэток до китайских вееров, от венецианских масок до мексиканского сомбреро. Посредине комнаты, на полукруглом возвышении с тремя ступеньками высилась овальная мягкая кровать с серо-белым одеялом и кучей синих, лазурных и фиолетовых подушек, около которой, на уютных мягких креслах и сидели Микаэль и Марина.

– Красиво у тебя, – загляделась на стену, увешанную фотографиями, сделанными Ланде в разных странах и в разное время, девушка. – И уютно. Как у девочки, – Голос ее чуть дрогнул от смеха. Сладкое крымское вино незаметно все больше и больше пьянило Марину, а она этого и не замечала.

– Я не девочка, – надулся парень.

– Ну, я вижу, что мальчик. Нет, ты такой милый, – погладила хозяина комнаты по руке Марина. – Зачем ты меня сюда позвал? Чего хотел?

– Я… Сначала расскажи мне, что случилось, – тихо попросил хозяин комнаты, включая вместо яркого света приглушенный. – Подробно.

– Да ничего особенного. Меня кинули, – деланно равнодушно пожала плечами Марина и откинула назад длинные черные волосы. Микаэль заинтересованно проследил за этим небрежным, но все равно очень женственным жестом. – Знаешь, это все так глупо вышло. И я сама многое надумала себе. Глупые мы, девчонки. Сами себе придумываем… И счастье, и проблемы.

– А если точнее? Что ты себе надумала?

– Сейчас попробую объяснить. Только не смейся. Черри, то есть Саша… он понравился мне с первого взгляда, – медленно начала Марина, задумчиво глядя на свои длинные аккуратные ногти, покрытые темно-серым лаком. Голова продолжала кружиться. Из-за вина она рассказывала то, что в нормальном состоянии смогла бы сказать только подругам. – Такой необычный, яркий, привлекающий внимание. Я люблю таких парней. Ты ведь тоже из таких, Ланде.

– Да? – Он спросил это скучным тоном, не показывая радости.

– Да. Конечно да. На тебя постоянно смотрят, оборачиваются, разглядывают. Сразу видно, что ты не простой, что ты – творческая личность, интересный мальчик. – Девушка в шутку легонько ударила Ланде рукой по плечу. Тот растерянно на нее посмотрел. Да, она определенно ему нравилась, нет, даже очень нравилась, но ему вновь не повезло – Марина запала на грубиянистую скотину Черри и теперь страдает. А виноват-то он, Микаэль, просто пожалевший когда-то хорошую девчонку, бегающую за Сашей.

– Сначала мне казалось, что я ему нравлюсь, но потом… потом он вдруг как-то резко охладел ко мне, а это только еще больше разожгло во мне интерес к Черри. Недоступное всегда так… притягивает, – брюнетка подложила под щеку ладонь и грустно улыбнулась Ланде. – Через некоторое время он вдруг позвал меня на свидание. Правда, это оказалось не свидание, а совместная прогулка с его друзьями, где Саша усиленно намекал мне, что относится ко мне, как просто к другу. Меня это тогда очень возмутило, нет, даже взбесило! А потом я подумала, что он, таким образом, просто пытается набить себе цену, что он так со мной играет.

– А потом? – тихо спросил Ланде – его слегка выпирающий кадык едва заметно дернулся, только Марина этого не заметила, она опять изучала лак на своих ногтях.

– А что потом? Я, как глупая дурочка – и почему как? – решила, что в моих силах будет сделать так, чтобы Черри снова обратил на меня внимание. Я подумала, что раз он играется со мной, я оправдаю его ожидания и стану настойчивой, завоюю его. Есть ведь такие парни, которым нравится, что за ним бегают. А что я? Я не гордая? Я могу. Я звонила ему, писала сообщения, и даже в Интернете доставала. И…

– Что и? – не сводил Микаэль с девушки светло-голубые радужки, чуть прикрытые белыми ресницами, на которые, казалось, в мороз старательно подышала сама Снегурочка.

– И случилось чудо, – горько улыбнулась Марина, чувствуя слезы в глазах вновь. – Он вдруг стал общаться со мной. И так мило. Сначала по Интернету, потом по эсэмэс, а потом и по телефону. Мы разговаривали по несколько часов подряд, Ланде! И в эти часы, несмотря на то что его не было рядом – я просто слышала его голос, я была действительно счастлива! – в порыве эмоций воскликнула девушка. Ее крик напугал Микаэля.

– Марина, но… неужели ты так сильно в него влюбилась? – прошептал парень потрясенно.

– Да… Нет… Не знаю. Не знаю. Когда я общалась с ним по аське, по эсэмэс и через мобильник, он казался совершенно другим человеком. Как будто бы это был одновременно он и не он. Это странно, да? Мне казалось, что я смогла чем-то заинтересовать Сашу, – призналась с нервным смехом Марина. – И что он передо мной раскрыл душу, что он только прикидывается таким – резким, хамоватым, дерзким парнем, а на самом деле совсем другой. Милый, где-то наивный и романтичный, и очень-очень интересный. И чем больше мы общались, тем больше я понимала, что без ума от него. То есть сначала были заинтересованность и азарт, а потом… настоящая влюбленность. – Марина не сдержалась и закрыла лицо руками. Длинные черные пряди закрывали ее плечи. – Я была так счастлива, когда мы просто разговаривали, а потом он сказал, что я только на одну ночь и сгожусь.

Пальцы Ланде застучали по его согнутому худому колену. Он всей душой хотел сказать девушке, что по Интернету и мобильнику с ней общался вовсе не Черри, а именно он, он, Микаэль, но парень, видя, что его персональный морской бриз горько плачет, не показывая глаз, жутко растерялся. Плачущих девушек на своем веку он повидал немало, но каждый раз до сих пор терялся и не знал, что делать. Молодой человек осторожно похлопал Марину по плечу, чуть подумал и погладил по черным распущенным волосам, и сказал что-то нейтральное, вроде: «Ну, хватит, перестань…» Естественно, девушку это не успокоило, и, кажется, она заплакала сильнее – судя по тому, как вздрогнули ее плечи.

«Крылья ангела», – вдруг отстраненно подумал Ланде, вновь проводя рукой по ее спине. Выпирающие лопатки девушки, вернее, так называемые «крылья ангела», ему невероятно понравились, и молодой человек машинально сравнил гостью с морской нимфой. Он сам тут же испугался этой мысли и стал усиленно выгонять ее из головы.

– Марина, ну не плачь, – попросил он тихо спустя минуту.

– Мне так плохо, – приглушенно, почти шепотом, созналась девушка. – Прости, что устроила тебе истерику, но…

Она вдруг внезапно обняла рядом сидящего парня, напоминающего хорошенького игрушечного зайку, и заплакала сильнее. У Микаэля сначала на лице поселилась глубокая растерянность, держащая за руку кривляющийся от женских слез страх, и первые секунды он мог только глупо смотреть в стену с фото напротив. И только позже, когда его недоуменный взгляд медленно переместился с правого нижнего угла стены, где висело изображение статуи Иисуса в Рио-де-Жанейро, на левый верхний, на котором торжествовала под голубым небом Эйфелева башня, Ланде, свыкнувшись с мыслью, что Марина сама его обнимает, обнял ее в ответ. Еще немного позже, осмелев, он прижал ее к себе и коснулся губами ее волос, от которых пахло то ли шампунем, то ли духами с ароматом свежести.

– Тише-тише, ну не плачь, пожалуйста, – успокаивал Микаэль девушку уже смелее, неспешно гладя по черным длинным волосам, струящимся по спине. – Не плачь, он не стоит того, чтобы ты плакала. Поверь, не стоит. Не плачь, хотя-а-а… Хотя лучше плачь, – неожиданно решил он, точно зная, что сейчас все ей скажет. – Плачь. Отпусти это все от себя.

– Я думала, что он – моя судьба, – прошептала его гостья, и даже сквозь ткань футболки Ланде почувствовал ее дыхание. А после он услышал совершенную ерунду. – Его ведь на «а» зовут, его ведь мне пред… предсказа-а-а-али… Понимаешь? Что я его встречу! Вот и я… А он… Неправильное предсказание!

И Марина последовала совету Микаэля – зарыдала пьяными слезами сильнее. Все-таки сладкое вино было коварной вещью.

Внизу до сих пор гремела музыка, и никто и не заметил, как эти двое поднялись наверх. Черри продолжал веселиться с друзьями, ни на минуту, впрочем, не отпуская от себя Аню, и даже не подозревал, что из-за него на втором уровне квартиры плачет девушка, а ее успокаивает его сводный брат.

– Спасибо, – произнесла Марина, успокоившись через некоторое время. – Я плакса такая. Извини, ладно?

Ланде взял свою волю в кулак, отстранил от себя брюнетку, взял за плечи и внимательно посмотрел ей в глаза.

– Марина, я хочу тебе кое-что сказать. Послушай, на самом де…

– Выпей вместе со мной, – перебила его разбитым голосом та, вновь потянувшись к полупустой бутылке.

– Я не пью, – покачал беловолосой головой Ланде. – Прости. Ну, послушай ме…

– Выпей! Пожалуйста. Когда я пью одна, я чувствую себя алкоголичкой, – призналась девушка, не стесняясь и вновь делая большой глоток вина прямо из бутылки. Она твердо решила совершить этой ночью что-нибудь… такое, безрассудное. А напиться – так, чтобы из головы вылетели все мысли о проклятом Черри и его наглой девчонке, о разбитых мечтах и несоответствии придуманного ею образа с настоящим Александром, – было самым легким выходом. И, конечно же, мысли о том, что предсказание гадалки не сбылось, как у девчонок, а ведь она единственная безоговорочно поверила той женщине! Поверила и ждала исполнения предсказания! Черри идеально подходил под него! И, наверное, для нее самой.

Марине вновь, уже раз в десятый, вспомнились слова гадалки: «Через свою подругу встретишь любимого. Сначала не подумаешь, что свяжешь с ним свою жизнь, Марина. Он совсем не взрослый. В душе как ребенок. Не ответственный. Не возмужал еще. Но этот точно будет твой, не сомневайся.

Карты говорят, его имя будет начинаться на букву «а». Алексей или Антон. Или еще кто на «а». Забавным будет твой парень. Вокруг него – любовь к творчеству. Вокруг него атмосфера творчества с самого детства. Он ребенок творческого духа».

Его зовут Александр, и он, правда, еще ребенок, и он совсем не ответственный, но творческий, и познакомились они через Машку – он ведь друг ее Смерча.

Марине казалось, что она бредет по темному туннелю, и свет в нем, конечно же, есть, но он так далеко и до него так долго нужно брести, спотыкаясь и хватаясь за холодные стены, что проще как-нибудь забыться, чтобы очнуться около самого выхода из тоннеля, ведущего к чему-то светлому и приятному. Да, девушка твердо решила, что напиться сегодня будет чем-то невероятно правильным. А вот предсказание – оно вообще какое-то левое! Никогда она, Марина, не встретит свою судьбу, бред это все! Самовнушение и совпадение.

– Ну, выпей со мной, – вновь сказала она, делая новый глоток чуть терпкого ароматного напитка, а следом за ним еще один и еще один. – Я не хочу одна пить.

– А ты и не будешь пить, – решил вдруг Микаэль.

– Буду! Я напьюсь.

– Нет.

– Да!

– Нет.

– Да.

– Нет, не надо тебе пить, – твердо сказал молодой человек.

– А что ты сделаешь? – немного разозлилась Марина.

Ланде не ответил – он без слов забрал у нее бутылку и, недолго думая, выплеснул вкусное рубиново-красное вино в приоткрытое окно, прямо в темный воздух. Девушка от такого поведения обалдела, впрочем, в себя она пришла быстро, подбежала следом за Микаэлем к окну и топнула ногой.

– Совсем, что ли?! Ты чего делаешь, дурак! – закричала она. – Ты зачем…

– Смертники! – заорали вдруг из-под окна. – Смертники гребаные! Кто вином обивается?! Кому вломить? У кого, его мать, зубы в пасти лишние?

Далее понеслись пятнадцатиэтажные маты, изощренные даже на самый извращенный филологический вкус.

Марина мигом присела на корточки. В возмущенном голосе она без труда узнала Скайда – одного из рокеров, тоже приглашенного на вечеринку. Если бы не Черри, Марина точно загляделась бы на этого Скайда – высокого, широкоплечего и явно неслабого парня с симпатичными, грубоватыми чертами лица и несколько агрессивными, уверенными жестами. Плохие и брутальные мальчики в кожаных куртках-косухах и с шипованными браслетами на руках всегда были ее маленькой женской слабостью.

– Это слу… – начал, было, Микаэль, высунувшись в окно, но девушка с силой потянула блондина на себя, и тот был вынужден оказаться рядом с ней, на полу. Он даже едва не столкнулся с Мариной лбами.

– Ты что творишь, убогий? – прошипела девушка – из-за опьянения ее настроение теперь все время менялось. – Ты на людей вино вылил! Этот Скайд, наверное, покурить вышел с парнями, а ты его вином, как цветочек полил!

– Я хотел извиниться, – возмутился Микаэль, который страдал, что никак не может рассказать своему бризу всю правду. – Я ведь не знал, что там люди.

– Ага, после твоих извинений они тебя так изобьют, эти люди, мама родная не узнает.

– Узнает.

Ланде внезапно для себя поправил выбившуюся прядь волос девушки, Марина неожиданно ему улыбнулась, правда, улыбка ее быстренько смоталась с лица, и они с обоюдным подозрением уставились друг на друга. Скайд и его приятели все еще продолжали орать где-то внизу, сыпля нешуточными угрозами. Правда, жителям этого дома вопли неизвестных надоели буквально минуты через три, и кто-то решительный просто-напросто вызвал охрану. Спустя еще пару минут рокеры не без сопротивления были ликвидированы, и вскоре Скайд, злой, как перегнивший кабачок, вновь сидел в обезьяннике перед улыбающимся во все зубы дежурным – перед тем самым, который однажды посмеялся над фамилиями Ники и Ника. Рядом с длинноволосым рокером скромно примостились шапочно знакомый ему господин Краснозубов и двое лиц без определенного места жительства, но зато со вполне определенным занятием – мелким воровством. Скайду вообще не очень везло в плане столкновения с законом. Они сталкивались куда чаще, чем этого хотел длинноволосый рокер.

Шумная вечеринка Черри тоже вскоре закончилась – все тем же соседям очень сильно надоели бухающая тяжелая музыка и не слишком трезвые вопли, и они предупредили Александра, что если шум не прекратится, то веселящимся придется не очень хорошо. Черри внял этим словам, поэтому ребята, недолго думая, посредине ночи перекочевали на чью-то другую квартиру, прихватив едва ли весь имеющийся в доме алкоголь и гитару. Единственными, кто на второй этап тусовки не попал, оказались Дэн с Машей, которые сели в машину к Владу и его молчаливой грозной спутнице по имени Татьяна. Влад обещал развести всех троих по домам, совершенно не замечая, какими обжигающими взглядами награждает Марию Таня. А также Рафаэль и Инга. Их пара вообще отличалась странностями. Инга сбежала с вечеринки еще часа два назад, а Эль вынужден был пуститься за своей непослушной кошечкой в погоню. Парень без труда догнал блондинку, проклинавшую все на свете за то, что она встретила этого психопата с выбритыми висками, и глумливо сообщил, что должен проводить ее до дома, вернее, даже до квартиры, а еще лучше – до спальни. Из-за этих слов правильная и несколько нервная идеалистка Инга вспыхнула и сказала Рафаэлю, что он тупица и невежа. Эль в ответ сделал девушке несколько витиеватых забавных комплиментов, которые ее слегка взбесили, и она вновь ему нагрубила. Рокеру пришлось опять расписывать все прелести его, как он уже считал, кошечки и второй раз слушать ее недовольство. Вот таким образом развлекаясь, они и дошли до ее дома – жила Инга не очень далеко. Эль умудрился заплести девушке косую косичку, правда, при этом силой удерживая ее, поцеловал на прощание в сомкнутые в упрямую линию губы и все-таки проводил до самой квартиры. А затем, объявив, что скоро они вновь встретятся, удалился на такси домой, где его мама видела десятый сон, думая, что Рафаэль уже давно делает баиньки в своей спаленке – он ведь всегда приходит домой в одиннадцать и никогда не обманывает родителей! Тетя Лина чересчур сильно идеализировала младшего сына. И ей и в голову не могло прийти, что он был на рок-фесте, потом на вечеринке, а затем и вовсе шатался по ночному городу, провожая девушку. Зато молодого человека встретила нервная сестра-невеста, которая вместе со свидетельницей никак не могла уснуть перед завтрашним бракосочетанием.

– Опять со своим Скайдом пиво пили? – спросила Настя, уперев руки в бока. В отличие от мамы, она не верила, что ее длинноволосый братец-рокер хороший и приличный мальчик. Вернее, она точно это знала.

– Нет, я с девушкой был, – улыбнулся ей парень.

– С какой еще девушкой? – заинтересовалась та.

– Обыкновенной. Две руки, две ноги. Посредине тело.

– Очень смешно! – Настя, которая нервничала перед завтрашним днем, была зла. – И пил ты что-то.

– Да ладно тебе. Я немного. Иди спать, сестренка, через пару часов уже вставать.

– Я-то встану, а вот насчет тебя сомневаюсь, – отозвалась Настя и удалилась в свою комнату. Завтрашним утром ее брат и впрямь встал с большим трудом, как, впрочем, и Марина с Ланде. Правда, эти двое ни на какую свадьбу не спешили – у них были совсем другие заботы.

Когда Марина и Микаэль вновь оказались на ногах, то в глазах черноволосой девушки опять показались слезы. Жест парня, поправившего ей волосы, отчего-то впечатлил девушку – ей показалось, что Черри в мобильном телефоне и в аське был таким же заботливым, как и Ланде. Из-за этого ей опять захотелось реветь.

– Не плачь, – испугался Микаэль, что его гостья сейчас вновь зарыдает. – Марина, ну не стоит так из-за него. Знаешь, Саша, он хороший… в какой-то степени, очень маленькой, правда, но… Он хотя бы честно все сказал.

– Ага… Я так готовилась к этому дню – дню нашего свидания, а теперь он с другой, – всхлипнула девушка вновь. – Мечтала сегодня побыть с ним. А ты… ты еще и вино отобрал! А я хотела напиться, понимаешь, просто напиться, чтобы хотя бы на несколько часов забыть обо всем этом!

– Ты и так уже порядочно выпила. Но… если хочешь, я еще принесу, – вдруг решился молодой человек.

– Что? Еще вина?

– Хочешь саке? Мне прислал друг, который живет в Японии, – предложил Ланде, твердя про себя, что сейчас он точно все расскажет Марине. Вот только принесет ей саке, присланное другом из Осаки, сядет напротив нее и расскажет.

– Хочу… – Глазами подбитой лани посмотрела на парня брюнетка, опять утирая непрошеную слезу. Хорошо, что косметика на лице была водостойкая, и не текла вниз по щекам, превращая ее в чудовище. – Только сначала вино вылил, а теперь водку предлагаешь. Рисовую. Странный ты.

– Саке – не рисовая водка, – строго сказал Ланде. Странным он себя никогда не считал. А вот других… Другие зачастую казались ему выходцами из стран, название которых начиналось на «Психо». – У него крепость всего лишь четырнадцать – двадцать градусов, а не сорок. Считай саке вином. Сладковато-терпким.

– Да мне все равно. Давай.

– Тогда я принесу тебе саке, а ты меня выслушаешь, – сказал Микаэль, отчаянно думая, что, если Марине так нравился он во время их мобильно-интернетной переписки, когда выдавал себя за Черри, то, может быть, признавшись, он сможет оставить хоть какой-то след в душе этой девушки?

Брюнетка кивнула. А Ланде, включив спокойную, размеренную и очень красивую фолк-музыку то ли с кельтскими этническими мотивами, то ли с поистине эльфийскими, пригласил девушку за низкий столик, на котором высились самые разные декоративные свечи.

– Ух ты, какие милые. Давай зажжем? – попросила любопытная Марина, охочая до всяких безделушек.

– Если хочешь – давай, – согласился хозяин комнаты. Он исполнил пожелание девушки и, чуть подумав, зажег и ароматические палочки, привезенные им из Индии – по комнате тут же поплыл чуть тяжеловатый, обволакивающий, но приятный запах лаванды.

После парень сходил на кухню и, удивившись тому, что квартира опустела (гости во главе с неугомонным Черри оставили лишь кучу мусора и жуткий беспорядок), достал рисовое японское вино и специальные небольшие глиняные пиалы для него. Он подумал, что неплохо было бы увидеть на столе и суши, однако за их неимением пришлось прихватить с собой фрукты в корзинке.

«Я сейчас все ей расскажу. Пусть все знает», – напряженно думал он все время: и когда был на кухне, и когда шагал по квартире, и когда очутился вновь в своей комнате. Марина сидела перед ним на коленях за низким столиком и пробовала саке.

– Нравится? – спросил парень почти обреченно. Из своей пиалы саке он едва пригубил.

– Да-а-а. Необычный вкус. Слушай, так здорово. Знаешь, кем ты мне кажешься?

– Кем? – чуть не пролил свое рисовое вино парень.

– Человеком мира, – известила его Марина, рассматривая стену с фотографиями. – Пока тебя не было, я все-все увидела! Ты в разных странах был!

– М-м-м, а это у тебя что такое? Тоже фото? – заинтересовалась девушка, узрев небольшую угловую полочку, примостившуюся рядом со шкафом и высоким зеркалом, около которого Ланде, глядя на себя, часто разучивал какую-нибудь роль. На полочке стояло несколько фотографий в тонких металлических рамках.

– А их я не видела! – радостно сказала девушка, чувствуя слабое вяжущее приятное послевкусие.

Марина, не дожидаясь ответа парня, легко вскочила, не забыв обнять головокружение, подошла к полочке и стала разглядывать снимки, где преимущественно был изображен Микаэль в разные годы своей жизни: то один, то с Черри, то с родителями, то с какой-то пожилой улыбчивой женщиной – своей няней, то с высоким беловолосым и очень светлокожим мужчиной с суровым худым лицом, подозрительно похожим на безбородого байкера.

– Это твой папа? – поняла девушка, видя сходство мужчины и Ланде. В руках у нее уже была третья пиала саке.

– Да.

– Он этот… байкер? – вдруг хихикнула Марина, разглядывая мужчину и его кожаную куртку с заклепками и шипами. Он напоминал ей викинга без шлема, зато длинные белые волосы вполне возможно было заплести в косички, которые носили в кино древние скандинавы.

– Нет. Он бас-гитарист «Bloody Chaos», – назвал почти с безразличным лицом Микаэль одну из самых известных тяжелых групп Северной Европы, играющих блэк-метал уже лет двадцать. Правда, Марина в тяжелом роке, а тем более в норвежском черном металле разбиралась не больше, чем белочка в бусах, поэтому лишь снова засмеялась.

– Ого! А он ведь живет в Норвегии, да? Слушай, а ты норвежский знаешь?

– Знаю.

– Как классно! Скажи что-нибудь по-норвежски? А, подожди… Как тебя называют? Мика? – спросила сквозь глупое хихиканье девушка, прочитав подпись к одному из снимков «Мика и Сашенька», сделанную няней много лет назад.

– Ага, Мика, – никогда не любил этот вариант своего и так постоянно всеми извращаемого имени парень.

– Как ми-и-ило, – покачнулась Марина.

Он уговорил вернуться ее за низкий столик, и они опять сели друг напротив друга. Девушка сама себе налила еще одну порцию саке. Ланде с беспокойством следил за ней, все не решаясь сказать правду. А его гостья смотрела на него, сложив подбородок на сцепленные пальцы, и широко улыбалась. Ей стало почти хорошо и очень легко. К тому же, ей неожиданно захотелось ласки и нежности, и чтобы ее обняли, и поцеловали… И чтобы сказали, что она – самая лучшая. Девушке даже жарко стало от своих мыслей. Да еще и эта японская водка…

– Мика, – неожиданно прошептала Марина, чувствуя, что ее физически необыкновенно сильно тянет к этому высокому худому парню с красивыми артистически-музыкальными ладонями с длинными пальцами и аккуратными миндалевидными ногтями. – Мика, Мика!

Ей явно нравилось повторять сокращенный вариант его имени.

– Мика!

– Что? Что? – не понимал ее поведение Ланде, поэтому храбро залпом выпил целых полпиалы рисового вина и тут же закашлялся. Марина заботливо похлопала парня по спине.

«Какой он миленький, – подумала она мимолетом, – ну прямо как гей».

– Мика, тебе точно же девушки нравятся? – пьяно засмеялась она. – Не парни?

– Конечно, – рассерженно скривил он бледно-розовые губы. – Хватит надо мной издеваться.

– Тогда, – Марина тоже надула губки и подалась к нему, вперед, чуть выгнув спину. – Докажи мне это?

– Как? – слегка оторопел тот. – Хочешь, покажу фотографию девушки, с которой мы встречались? Слушай, Марина, я тебе рассказать хотел одну вещь. Я…

– Не хочу фото! По-другому как-нибудь докажи, – возмутилась брюнетка, – потом расскажешь. До-ка-зы-вай.

Она провела длинным ногтем по его щеке и подбородку и потянулась через стол к полуоткрытым от удивлениям губам Микаэля. Внутри девушки явно сидел маленький вредный суккуб и требовал: «Поцелуй его! Поцелуй!»

– Ты такой милый, – прошептала она прежде, чем коснуться его губ – а они девушку невероятно теперь манили. – Такой хорошенький. Ну не бойся. Мика! Хорошенький… мой.

Микаэлю ничего не оставалось делать, как осторожно отвечать на ее поцелуи – в их странной паре Марина явно была лидером, правда, только до определенного времени.

Она отстранилась от него и засмеялась.

– Что? – не понял потрясенный Ланде.

– Это так прикольно, – сообщила ему Маринка, правда не уточнив, что именно ей кажется таковым. И вновь потянулась к хозяину комнаты, который неожиданно стал привлекать ее.

Несколько минут они целовались – она с напором, он – удивленно-мягко, потом девушка, слегка покачиваясь и глупо улыбаясь, встала из-за стола и опустилась на колени около молодого человека, обняв его двумя руками за шею. Кожа у Ланде была нежная-нежная, и это так сильно умилило Марину, что она не сдержалась и в порыве чувств даже укусила его за губу, заставив обиженно посмотреть на нее, а после сама, чуть ли не силой утащила поначалу сопротивляющегося Ланде на кровать – сидеть на жестком полу девушке не очень нравилось. Уже оттуда она случайно углядела длинный красный шарф, свешивающийся с двери огромного, во всю стену, темно-серого шкафа, и вдруг, оставив уже полуобнаженного и невероятно удивленного, но почти счастливого Мику в постели, вскочила ласточкой и стянула этот самый шарф с дверки шкафа.

– Какой мягкий, – сказала она, довольно смеясь – чтобы не заплакать вновь, и перебирая теплый вязаный, но тонкий шарф в руках. – Кла-а-ассно! Мика! Мика! Мой Мика, смотри, какая шутка!

И она стала тереться щекой о красную шерсть.

– Смотрю, – приподнялся на локтях тот.

– Давай тебя завяжем? – предложила страшным шепотом брюнетка – теперь ее волосы стараниями парня были слегка растрепаны. Суккуб внутри важно вещал, что связанный Мика – это круто! Так он точно от нее никуда не денется!

– Давай сделаем по-другому? – мягко предложил ей хозяин комнаты. – Вот так… – В паре слов изложил он свой план. Его гостья, вкусившая сегодня и вино, и саке, согласна замахала головой.

Ланде осторожно обвязал одним концом шарфа ее запястье, а Марина, напевая что-то хорошо известное и романтичное, проделала то же самое и с его рукой. Теперь ало-красный шарф словно соединял их, и обоим этот факт показался невероятно классным и заводным.

О Черри и его подружке было забыто, а Микаэль прекратил думать о том, что должен признаться Марине, кто на самом деле с ней общался в последнее время. Они в этот момент вообще ни о чем не думали.

– Ты уверена? – через некоторое время тихо спросил Ланде гостью, касаясь ее обнаженных «крыльев ангела». Глаза его были широко открыты – прямо сейчас вот-вот грозило исполниться одно из его самых ярых желаний, и он снизу вверх смотрел на черноволосую девушку. Ему вновь казалось, что они сейчас вдвоем на теплом песке около ласкового моря.

– Да, уверена, на сто… сто восемьдесят пять процентов, – прошептала Марина и почти грациозно встала с кровати, с трудом выпустив из своей ладони его пальцы. Все так же забавно, как парню казалось, шатаясь из стороны в сторону от алкогольного бурана в голове, она добралась до столика (шарф между их руками натянулся), задула все свечи и вернулась к лежащему на кровати Микаэлю. Марина села рядом, наклонилась и, касаясь кончиками волос его груди, снова поцеловала Мику, а после еще раз прошептала, что она ко всему готова, но уже на все триста сорок восемь процентов. И вообще, он ей нравится, ведь он такой милый и нежный, ласковый и осторожный. После этого роль лидера окончательно взял на себя беловолосый парень, изредка, впрочем, все равно уступая ее чересчур активной Марине.

Они не думали ни о чем этой ночью, они просто наслаждались теплом друг друга и играли со звездами, светившими в раскрытое окно с непонятной яркой силой. Наконец появился свежий приятный ветер, без которого спокойствие и безмолвие в городе грозились перерасти в удушье.

Утром ни он, ни она не понимали, как оказались в его овальной мягкой и невероятно удобной кровати, и зачем они вообще поддались внезапно нахлынувшим чувствам, и только потом уже эти двое урывками начали вспоминать, что они делали, и почему рядом с ними, опутывая ноги, лежал длинный красный шарф.

Все-таки гадалка оказалась права. Просто некоторые вещи приходят в жизнь именно тогда, когда отчаяние берет последний оплот надежды в нашем сердце. И зачастую приходят они совершенно случайно, вновь и вновь доказывая, что случайность – непрогнозируемая никакими умами забавная закономерность.

Я и Дэн со смехом вышли из подъезда дома, в котором находилась квартира родителей Черри и Ланде. Настроение у меня было превосходное – так весело и легко на душе не было давно, к тому же пока еще почти неизведанное чувство, связанное с приобретением того, что я очень давно потеряла, поднимало до самых небес. Может быть, я не все сделала правильно, где-то сглупила, где-то поступила резко и неосмотрительно, но все закончилось хорошо. Я и Денис вместе.

Вместе… Волшебное слово. А от слова «одиночество» веет холодом.

Единственное, что меня смутно тревожило, – чувство незавершенности происходящего, но тогда, в легком флере юношеского веселья и в тумане влюбленности, я не понимала, что именно не завершено. Я обнимала Смерча, смеялась над его шутками, подтрунивала над ним сама или же целовала, и казалось, что я попала в выдуманный рай.

– Смерчик, я не хочу домой, – простонала я, когда мы оказались на спящей улице. Ночная прохлада окутала нас, заставляя дышать полной грудью. Подступали сумерки, и часа через полтора город должен был встретить новый рассвет.

– Ты хочешь ко мне? – тут же поинтересовался Смерчинский.

– Я хочу остаться на вечеринке, там так весело! И в покер я еще не играла никогда!

Он осуждающе покачал головой.

– Зачем тебе все, если у тебя есть такой прекрасный я? – поинтересовался парень, стоя сзади и прижимая меня к своей груди. Мне хотелось мурлыкать. Я окинула голову назад и улыбнулась Дэну, а он поймал мой взгляд и подмигнул.

– Эй, вы двое! – окликнул нас громкий голос, принадлежавший Челке. – Садитесь в тачку!

Он обещал развести нас по домам. Мне на самом деле было пора ехать, нужно было поспать пару часов, чтобы начать помогать Насте. Но, честно говоря, я бы могла на все забить и остаться с ребятами и дальше, забыв обо всем, но Дэн меня проконтролировал и сказал, что раз уж я не поехала с ним к нему, то теперь просто обязана ехать домой и не расстраивать маму. Я на него выразительно посмотрела, но спорить не стала, да и не хотелось мне спорить. Счастливые не спорят.

Когда мы подходили к криво припаркованному около дома автомобилю, мимо нас вдруг пронеслась тоненькая фигурка. Пепельные волосы взметнулись в темноте. По асфальту застучали каблучки. Кажется, это была подружка Черри, с которой мы ехали в город с феста. Если честно, в ее машине с откидным верхом мы мало внимания обращали на нее и на ее зеленоволосого приятеля, растворяясь друг в друге, в зарождающемся пламени наших чувств и беззаботном ветре, играющего с нашими волосами.

Блондинка не ожидала увидеть нас и притормозила, чтобы сказать милым голоском:

– Пока, ребята.

– Уезжаешь, Аладдин? – поинтересовался Смерч, и я не сразу поняла, к кому он обращается.

– Да, уже так поздно, а я привыкла засыпать… – отвечала девушка и вдруг осеклась и прищурилась. – Узнал, Дэнчик? – проговорила она совсем другим голосом, смутно мне знакомым. Где же я его слышала?

– Узнал, конечно, – веселясь, отозвался тот. – Давно уже.

– У-у-умный мальчик, – протянула девушка и прошептала заговорщицки: – Держи все в тайне. В та-а-айне!

– Да без проблем, – невозмутимо отозвался Смерчинский.