Трафик смерти Тамоников Александр

– У нас спокойно, на улице ничего подозрительного.

– Смотрите там.

– Понятно!

Часы на руке Шинкевича провибрировали сигналом вызова. Он тихо ответил:

– Блондин.

– Трепанов. Что в кафе?

– Боевики убили еще одного человека. Проститутку.

– Что-то уж слишком агрессивно они настроены.

– Значит, на серьезное дело вышли. Нервничают, хотя по их старшему, что находится за стойкой бара, этого не скажешь.

– Что делают бандиты?

– Основная часть держит на прицеле отдыхавших, а вот за ширмой у торцевой стены чем-то один занимается. Таксист, что подвозил нас, говорил, что кафе соседствует с банком. И эта стена, судя по всему, является общей и для кафе, и для банка.

– Думаешь, цель бандитов банк?

– Предполагаю.

– Проверим, чем они там за укрытием занимаются. К кафе подогнали машину с «Рентгеном», сейчас просветим заведение.

– Наших тоже подняли?

– Да, они переброшены вертолетом к Кремлю. Скоро будут у объекта. Вам надо определить, откуда с наименьшим риском возможно провести штурм.

– Это я и сейчас могу сказать. Балкон очистим мы с Грачом, оттуда ударим по их старшему и открытым внизу целям. Рыл пять-шесть в зале срубим…

– Ты погоди, Блондин. Не гони лошадей. Никаких действий, пока не просчитаем их цель и не получим полную информацию по содержанию ящика, не проводим. А то устроим фейерверк с десятками трупов и обрушением здания, если в ящике – взрывчатка.

– Понял.

– Ты скажи, как тащили ящик, легко или с напрягом?

– Ну будто в нем килограммов десять.

– Понятно. Отслеживать обстановку, быть на связи. Повторяю, никакого геройства.

– Есть никакого геройства. Предупреждение.

– Да?!

– Боевики, что пасут нас на балконе, время от времени смотрят в окна за подходами к зданию с улицы. Думаю, им надо показать ментов. Немного и в качестве оцепления. Подогнать автобус спецназа.

– Это решим. Все, отбой!

– Отбой!

Проститутки, слышавшие то, что говорил Шинкевич, широко открытыми глазами смотрели на своих бывших уже клиентов.

– Ну что так смотришь, Светик-самоцветик? – спросил у своей девушки Шинкевич.

– Вы кто?

– Тебя это не касается. Ни тебя, ни твою подругу. Лежите спокойно, и все будет, как надо, вот только расслабиться нам сегодня, к сожалению, уже не удастся.

– Да какая сейчас может быть расслабуха? – воскликнула Мари.

Грачев закрыл ей рот рукой:

– Ты захотела прилечь рядом с подругой, что обслуживала толстого? Молчать всем!

Но бандиты услышали голос Мари.

Один из них подошел к столику, под которым лежали офицеры со шлюхами:

– Так! Кажется, еще непонятливые объявились?

Ответил Грачев:

– Да все спокойно, начальник, шлюха, дура, чулком за стойку стола зацепилась. А так мы ничего.

– Ты кто будешь? – нагнулся к нему боевик.

– Бродяга. Откинулся недавно, вот решил погулять, не получилось. Но мы не в претензии. Ваши дела – это ваши дела.

Бандит усмехнулся:

– Еще бы ты имел претензии?! За что сидел-то?

– Ты извини, браток, но такие вопросы не принято задавать.

– Деловой, да?

– Да нет, просто привык, чтобы все по понятиям было.

– Отдыхай пока, бродяга. Погуляешь еще.

Боевик отошел от стола. Подельник спросил его:

– Чего там?

– Все нормально! Сиделец тут оказался. Кайфануть после зоны хотел.

– Возмущается?

– Нет. Сказал же, все нормально.

– Ты у него справку об освобождении смотрел?

– А на хрена? Кому нужна его справка?

– И то верно. Но смотри за ними. Эти ребята не сопляки, что внизу девок своих давят.

– Ладно. Что на улице?

– Пока тихо.

– Блин, быстрее бы Косой со своими петардами управился?!

– Так все одно, до обеда нам тут торчать точно.

– Кто знает, может, шеф и раньше ситуацию разрулит.

– Ага! Только переговоры с властью сколько времени отнимут.

– Ты че ноешь? Подписался на дело, так выполняй, что прикажут. За то бабло, что получим после всего этого дерьма, можно и потерпеть. Глянь, отблески маяков, никак ментура подскочила.

Бандиты выглянули в окно. Тут же один из бандитов крикнул вниз:

– Шеф! Менты кафе оцепляют.

– Спецназ?

– Не-е, пока пэпээсники, хотя автобус с тонированными окнами на углу встал. Но из него никто не выходит.

– Спецназ! Штатских, крутых тачек, не видать?

– Пока нет.

– Смотрите. И клиентов своих из виду не выпускайте.

– Так, может, их в общую кучу бросить?

– Ты делай свою работу, Лист, а решения здесь принимать буду я.

Грачев повернулся к Шинкевичу:

– Слыхал?

– То, что старшего бандюка на балконе Листом кличут?

– Да. А Косой, видать, у них за ширмой работает.

– Интересно, наши уже развернули «Рентген»?

– Я тебе и без системы просвечивания скажу, что за ширмой в ящике взрывчатка. Потому как бандюки хотят взорвать стену и проникнуть в банк, прикрываясь заложниками.

– Так доложи Трепанову о своих соображениях.

– Сам вызовет.

Помощник представителя России в «Совете шести» не заставил себя ждать. Часы белоруса провибрировали сигналом вызова, Шинкевич ответил:

– Блондин!

– Мы просветили здание, – услышал он немного искаженный голос полковника Трепанова, – в зале пятнадцать террористов. За ширмой один из боевиков минирует стену, он устанавливает взрывные устройства направленного действия. Отсюда становится очевидным цель террористов, захвативших кафе. Они намерены подорвать стену и проникнуть в помещение банка, из которого ведет ход в подвал, где находится хранилище. Там, по данным руководства банка, сосредоточена наличность в сумме более двадцати миллионов долларов, десяти миллионов евро и около пятидесяти миллионов рублей. Денежное хранилище и есть цель боевиков.

– Но бандитов встретит охрана?!

– Которая ничего не сможет сделать, потому что бандиты наверняка возьмут с собой заложников как прикрытие. До хранилища боевикам придется взорвать две сейфовые двери и решетку, взломать сами сейфы, но, видимо, они просчитали, сколько для этого потребуется взрывчатки, и имеют ее при себе. Отряд переброшен к тыловой части кафе.

Шинкевич спросил:

– А что они не выставили наблюдение на крыше?

– Выставили, и не одного, двоих, но наши ребята сумели скрытно войти в мертвую для них зону. Дабы не допустить потерь среди заложников, кроме тех, что уже имеют место быть, нам необходимо провести штурм объекта до того, как боевики подорвут стену. Наши парни смогут сбить наблюдателей с крыши и захватить фойе, в котором на данный момент находятся пять боевиков. В дальнейшем штурмовая подгруппа будет иметь возможность ликвидировать только тех боевиков, что находятся ближе ко входу. Это семь человек. До остальных с ходу им не дотянуться. Таким образом, основная штурмовая группа реально сможет уничтожить половину банды. Каковы ваши возможности, исходя из обстановки, складывающейся на балконе и в секторе видимости?

Шинкевич доложил:

– Двоих боевиков на балконе мы снимем. Думаю, что успеем ликвидировать минера, не допустив до взрывных устройств других боевиков. Ну и, пожалуй, ликвидировать главаря тоже сможем. Это на данный момент четыре человека.

– Значит, четверо после первой атаки останутся целы и невредимы?

– Да, и они могут положить кучу народа из заложников, ими же прикрывшись. К тому же нам неизвестно, не имеет ли каждый член банды или кто-то отдельно пульты дистанционного управления взрывателями основных устройств, закладываемых у стены. Подрыв такого количества взрывчатки гарантированно обеспечит обрушение не только стены, но и всего кафе. Следовательно, под реальной угрозой гибели окажутся все без исключения заложники, мы и наши ребята из штурмовой группы, что пробьются ко входу в зал.

Трепанов проговорил:

– Об этом мог и не говорить. Последствия одновременного подрыва всей имеющейся у бандитов взрывчатки просчитать несложно. Нам надо найти решение, при котором мы имели бы возможность одновременного и быстрого уничтожения всей банды. А для этого нам не хватает всего двух человек на том же балконе.

Грачев, слышавший переговоры Трепанова с напарником, взглядом указал Шинкевичу на окна. Белорус быстро оценил обстановку:

– Кажется, есть решение!

– Слушаю.

– Стена балкона имеет два широких, примерно два на два метра окна, частью завешанных плотными шторами, но свободными от решеток. Если снять тех, что на крыше, и поднять туда снайперов, то затем с помощью лебедок можно подвести их к окнам со стороны улицы.

– Да вижу я эти окна. И снять наблюдателей не проблема, и подвести ребят к окнам тоже. Проблема в другом. У бандитов вне здания наверняка остались свои люди, передающие старшему банды всю информацию о происходящем в районе кафе. А значит, как только мы займем крышу, это станет известно главарю. И он заставит нас убрать снайперов. Под угрозой расстрела заложников.

– Но бандиты общаются между собой и с теми, кто остался вне объекта либо по сотовым телефонам, либо по радиостанциям ограниченного радиуса действия. Следовательно, их можно заблокировать.

– Можно! Но на это требуется время. И отсутствие связи – тот же сигнал опасности для главаря.

– Ну, тогда придется проводить штурм с потерями.

– Ты представляешь, сколько человек успеют расстрелять бандиты до того, как мы достанем их?

– Представляю. А также представляю, как обрушится кафе от подрыва взрывчатки, но другого-то выхода у нас, получается, нет?

– Подождем, сейчас сотрудники ФСБ и чиновники городской власти попытаются завязать с бандитами переговоры. Немного, но у нас будет время просчитать вариант действий, исключающий гибель заложников и бойцов отряда.

– Хватит ли его?

– Вам быть в готовности отработать основные цели на балконе. До связи!

– До связи!

Шинкевич отключил часы-радиостанцию.

Взглянул на Грачева:

– Такие вот дела, Грач!

– Слушай, а если нашим забросить через окна заряды с нервно-паралитическим газом? А колбы бросить катапультой в окна можно за считаные минуты. Никакой наблюдатель извне не успеет предупредить главаря банды.