Нейронный трип Вавикин Виталий

35

Квартира Ситны была просторной и по-мужски вычурной. Такими же вычурными были и его намерения. Сны наяву отступили, и теперь Глори могла отвлечься от а-лиса, подыгрывая Догару Ситне в его сухих, шаблонных ухаживаниях, все дороги которых вели в спальню. Глори уже видела в своем воображении большую кровать доктора, тяжелые шторы на окнах. Но вместо спальни после бутылки вина и пары часов шаблонных комплементов Ситна достал нейронный модулятор. Не хватало только а-лиса. Хотя Глори когда-то занималась любовью с Мерло и без а-лиса, используя модулятор, чтобы обострить чувства. Они разбегались по причалу жизни и ныряли с головой в нейронное море фантазий.

– Если, конечно, ты не против, – сказал доктор Ситна, заглядывая Глори в глаза.

Она пожала плечами. Он заметно посветлел.

– И давно ты подсел на подростковые развлечения? – спросила Глори.

– Это не подростковые развлечения. Я ведь не занимаюсь этим в одиночку.

– Ни разу?

– Нет.

– А почему бы просто не отправиться в спальню? Или… – Глори вдруг осенило. – Или у тебя есть какие-то особенные фантазии? – она взяла в руки коробку от установленной в модулятор программы. – Ого!

– Тебя это смущает? – доктор не выглядел растерянным – скорее настороженным, готовым к разочарованию или отказу.

– Ты хочешь, чтобы мы поменялись полами? – Глори изучала инструкцию.

– Для тебя это проблема?

– Никогда прежде не делала ничего подобного. – И еще одна догадка: – Ты этим занимаешься со всеми женщинами, которые появляются в твоей жизни?

– Снова ищешь свою дешевую сенсацию?

– Нет, просто пытаюсь понять, почему от тебя ушли две жены, – сказала Глори.

Врач, использующий в свободное время нейронные программы смены полов, не особенно интересовал ее, а главное, совершенно не интересовал читателей. Такую историю не продать.

– А мужчины? – оживилась Глори. – Ты когда-нибудь делал это с другими мужчинами?

– Нет, – на лице доктора отразилось неподдельные отвращение и обида. – Если не хочешь заниматься этим, то так и скажи. Мы забудем этот разговор и продолжим знакомство.

– Да нет. Дело не в том, чего я хочу, а чего нет. Просто…

– Тебе нужна история?

– Да.

– О Чипере?

– Вы ведь обследовали его.

– Верно.

– Нашли что-нибудь необычное? Почему он может разговаривать с людьми в коме, а другие нет?

– Это торг?

– Что? – Глори растерянно проследила за взглядом доктора, устремленным к нейронному модулятору. – Ах, вы об этом!

– Так мы договорились?

– Не знаю.

– Не знаешь, стоит ли моя информация о Чипере того, чтобы провести со мной час в нейронной программе?

– Не знаю, получится ли у меня стать мужчиной в этой программе.

– Так тебя останавливает только это?

– Ну да… – Глори нахмурилась, поджала губы. – Я понимаю, что модулятор изменит наш пол, но… Скажи, твои другие женщины, с которыми ты занимался этим… Как они относились к такой программе?

– По-разному.

– Они считали это извращением?

– Некоторые.

– Но ведь это просто программа, – сказала Глори больше для себя, нежели продолжая разговор. Торг начался, и она пыталась убедить себя, что вот-вот провернет удачную сделку. – А что если у меня не получится поддержать игру? Я имею в виду наш уговор. Если у нас ничего не выйдет в программе, то вы расскажете мне о том, что смогли узнать о Чипере?

– Если ты постараешься, то у тебя все получится. Это ведь не а-лис. Здесь ты сможешь контролировать себя.

– Но если не получится…

– Должно получиться.

Глори вздохнула и снова пробежала глазами инструкцию к программе.

– Мы обязательно должны заниматься этим в машине?

– Чем плоха машина?

– У меня был любовник, с которым мы… Ну… В общем, не очень хорошие воспоминания… – Глори закурила.

– Это были реальные воспоминания? – спросил Догар Ситна. – Ты и твой любовник. Вы были реальны?

– Конечно.

– А это всего лишь программа.

– Лучше бы мой любовник был всего лишь программой, – неловко пошутила Глори, откинулась на спинку кожаного дивана и жестом показала доктору, что он может включить модулятор.

36

Когда мир вспыхнул перед глазами, Глори подумала, что под а-лисом переход происходит менее резко, а сейчас все это напоминает турбулентность. Летишь в самолете, думаешь, что скоро уже все закончится, а тут вдруг начинается жуткая тряска. И все это ради чего? Весь этот полет? Весь этот нейронный трип? Ах да, все это ради истории, статьи, славы. Вернее, не славы. Все это ради того, чтобы найти себя в огромном мире, который недавно был таким простым и понятным. Но все изменилось. Простота осталась в прошлом – там же, где муж и любовник. Теперь только нейронные газеты, статьи, сенсации и а-лис, на который подсадил ее Чипер Доув. И еще вот эта странная программа смены полов. Мерзость. Но плата за эту мерзость может оказаться достойной. Глори вспомнила недавний трип, где она была проституткой. Что ж, кажется, сейчас она занимается тем же самым – продает себя за информацию. А может, послать все к черту?

Глори взвешивала «за» и «против», когда программа начала создавать мир вокруг, отгрызая подключенное к модулятору сознание от подлинной реальности. Ломоть за ломтем. Глори показалось, что она слышит этот хруст. Слышит, как челюсти электронной машины модулятора перемалывают реальность. И звук такой ровный, размеренный, словно журчание реки. Хотя нет, не реки. Так журчит мотор старой машины.

Двигатель внутреннего сгорания рычит под капотом. Глори сидит за рулем. Руки сильные, крепкие. Ролевая игра началась. «Хорошо, хоть оставили сигарету», – подумала Глори. Но пальцы, которыми она держала окурок, изменились. Ногти короткие, частично сломаны. Две костяшки на правой руке выбиты. Грудь плоская, мужская. Даже мозг в голове, кажется, изменился, словно извилин убавилось до критического уровня. Но сценарий игры уже написан и загружен. Нужные слова гудят в голове. Нужные образы. Нужные чувства. Нейронный модулятор показывает брата, оставшегося где-то далеко. Рядом сидит его девушка, в которую превратился Догар Ситна. По сценарию игры Глори вызвалась подвезти ее, но теперь хочет переспать с ней. Остается лишь выбрать момент и сказать, что завтра они с братом уезжают навсегда из города.

– Жаль, – говорит девушка. Нет, не девушка – доктор Ситна в молодом женском теле.

– Жаль? – Глори пытается привыкнуть к новому телу, новому голосу.

– Давай прокатимся, – предлагает доктор Ситна в женском теле и пускает пару колец синего сигаретного дыма.

Глори не знает, как управлять старой машиной, но программа сама везет их вперед. Зеленая березовая роща шелестит на ветру сочными листьями.

– Мне нужно помочиться, – говорит доктор, хотя от доктора сейчас здесь ничего нет. Всего лишь девушка. Молодая, не красивая и не уродина. Все естественно.

В боковое зеркало Глори видит, как присаживается Ситна, прячась за багажником машины.

Закурить еще одну сигарету, закрыть глаза и ждать. Ситна возвращается в машину и спрашивает, почему Глори не заводит мотор.

– А ты хочешь? – спрашивает Глори согласно сценарию программы.

– Не знаю, – говорит девушка и тупо улыбается. Настолько тупо, что Глори начинает бесить эта улыбка больше, чем то, что будет дальше. – Давай пересядем назад, – предлагает Ситна.

Хлопают дверки. Ситна снова смеется. Глори целует ее в губы. Глори в облике мужчины. Девушка отстраняется, поднимает руки, словно собираясь ударить Глори, но вместо этого расстегивает блузку. И все это время улыбка не покидает ее лица!

– Ты очень милый, – говорит Ситна.

Глори смотрит на маленькую, почти плоскую грудь девушки. Теперь заставить себя прикоснуться к ней. Правая рука на груди, левая расстегивает девушке джинсы. Теперь посмотреть ей в тупые коровьи глаза, за которыми прячется сознание мужчины с седыми висками. «Я делаю это ради статьи, – говорит себе Глори, целуя девушку, укладывает ее на сиденье и неуклюже пытается совладать с грубой пряжкой своих брюк. – Ради чертовой статьи, чтоб ей пусто было».

37

Жить с доктором Ситной – Глори и сама не поняла, как это случилось. Наверное, это была благодарность за информацию, понимание, терпение. Не сразу, нет. Сначала доктор Ситна помог Глори написать ее первую статью, ставшую сразу звездной. Пять минут славы. Да и не только помог написать. Когда Глори уже решила, что выжала из Ситны все, что было ей нужно, он вдруг вспомнил, что знаком с редактором одной из местных газет.

Они встретились с редактором в ресторане «Святой Игнатий». Редактора звали Борис Бродский, и он награждал Глори такими сальными взглядами, что она решила: спать ей придется не только с Ситной, но и с редактором. Но причиной сальных взглядов была не похоть, а зависть, правда, о нетрадиционной ориентации Бродского Глори узнает чуть позже. Сначала будут ее пять минут славы.

«Тени мертвых» – так она назовет свою статью о людях, похожих на Чипера Доува. Чтобы найти их, потребуется более полугода. И без Догара Ситны ничего бы у нее не получилось. Он помогал ей с исследованиями, направлял ее, обменивая свои услуги на ролевые нейронные игры, к которым Глори успела привыкнуть. Не то чтобы изображать мужчину стало для нее нормой, но дискомфорта и отвращения уже не было. К тому же благодаря этим играм Глори смогла закончить статью. Без них ничего бы не вышло, и дело было не в помощи Ситны. Нейронные игры с доктором помогли Глори сблизиться с девушкой, у которой были способности Чипера. Да и сам Чипер тоже был частью статьи – ведь именно он показал Глори а-лис. Без наркотиков она бы никогда не смогла зайти так далеко. В тех кругах, где она нашла свою историю, ее бы никогда не приняли, не употребляй она а-лис.

Героиню ее статьи звали Вера Мартин – молодая девушка, сидевшая на а-лисе с четырнадцати лет. Глори пришлось стать ее любовницей, чтобы убедить пройти обследование у доктора Ситны. После нейронных программ смены пола Глори не пришлось особенно притворяться. Однополая любовь на три месяца стала для нее нормой, не вызывавшей проблем. Проблемы появились лишь после того, как статья была закончена, – порвать с Верой оказалось сложнее, чем думала Глори. Девушка преследовала ее, оставляла переполненные угрозами послания. И плевать ей было, насколько известной стала Глори. «Тени мертвых» ничего не значили для Веры. Она хотела вернуть любовницу – и точка. Вернуть любой ценой. И снова на помощь Глори пришел доктор Ситна. Благодаря его связям удалось выслать преданную женщину из города, избавив Глори от этой напасти.

– Ты мой ангел-хранитель, – сказала доктору Глори, затем рассмеялась, показывая, что шутит, но мысль об этом глубоко засела в ее сознании.

Но если Ситна стал для нее ангелом, то для Чипера она превратилась в злого гения. «Тени прошлого» вызвали фурор в прессе, но когда шумиха утихла, оказалось, что у Чипера появилось слишком много конкурентов, способных общаться с находившимися в коме людьми. Цены на подобные услуги сильно упали, и Чиперу в конце концов пришлось подписать бумаги, разрешавшие отключить Парси Лейн от аппаратов жизнеобеспечения в случае очередной неоплаты по счетам за содержание.

Последующие несколько месяцев ему удавалось каким-то чудом набирать деньги на оплату, но это было лишь отсрочкой неизбежного – Парси Лейн отключили в конце душного, дождливого лета, и Глори чувствовала себя виноватой в случившемся. Чипер молчал, не пытаясь обвинять ее, и это заставляло Глори чувствовать себя еще больше виноватой.

– Может быть, так будет лучше для Чипера? – предположил как-то раз Догар Ситна. – Парси была безнадежна. Чипер только страдал, наблюдая за тем, как она все больше и больше напоминает растение.

Он еще что-то говорил, но Глори не слушала его, не понимала. Парси Лейн была жива. Она общалась с Чипером через нейронный модулятор, а значит, для него ее смерть выглядит не избавлением от страданий, а трагедией. И виновником была Глори. Она написала статью и лишила Чипера заработка.

– Если бы ты не нашла других, способных говорить с коматозниками, то это бы сделал кто-то еще, – уверял Догар Ситна.

Глори кивала, соглашаясь, но легче ей от этого не становилось, особенно если учитывать, что Чипер начинал проводить в нейронных трипах все больше и больше времени. «Если его не остановить, то рано или поздно он примет слишком много а-лиса и окажется в коме, как и Парси Лейн», – поняла Глори, решив для себя, что именно этого подсознательно и добивается Чипер.

– Не делай этого, – попросила она, когда они встретились для совместного трипа, хотя Чипер в последние дни старался принимать а-лис в одиночестве.

– Не делать чего? – спросил он.

– Не убивай себя.

– Я не убиваю.

– Убиваешь. Я же вижу.

– Все и так мертво.

– Прости меня.

– Ты не виновата.

– Нет, виновата. – Глори взяла Чипера за руку, не давая принять пилюлю а-лиса. – Давай сегодня обойдемся без трипа? – предложила она.

– И чем мы займемся?

– Чем угодно.

– Ничего другого нет.

– Вокруг целый мир.

– Какое мне до него дело?

– Может, хватит? – начала злиться Глори.

– Что хватит? – Чипер снова попытался проглотить пилюлю.

Гнев и отчаяние вспыхнули в Глори с такой силой, что румянец залил щеки и шею.

– Хватит жалеть себя! – зашипела Глори на своего друга.

– Хорошо, не буду, – Чипер улыбнулся и открыл рот, чтобы положить на язык пилюлю а-лиса.

– Хватит, я сказала! – взвизгнула Глори, влепив ему пощечину.

– С ума сошла? – растерялся Чипер.

Алая кровь заблестела на разбитой губе. Настоящая, реальная. Кровь, из которой состоял весь этот суетный мир, струясь по венам наполнявших его людей.

– Прости меня, – сказала Глори.

Чипер молчал, глядя ей в глаза, а она пыталась сосчитать, сколько прошло времени со дня смерти Парси. Два месяца и две недели? Три месяца?

– Девяносто шесть дней, – сказал Чипер.

– Что?

– Парси умерла девяносто шесть дней назад.

– Я знаю, – соврала Глори.

– Нет, не знаешь. Не с такой точностью.

– Ну, может, не с точностью до дней, но…

– Ничего страшного.

– Ты не обижаешься?

– Ты думаешь, я должен обижаться, что ты не помнишь, сколько прошло дней со смерти Парси?

– Я говорю о своей статье.

– Вначале обижался.

– Я так и знала.

– Но ты все еще мой друг.

– Правда?

– Даже больше, чем друг.

38

Три дня спустя Глори переехала к Чиперу. Как любовник в реальности он оказался совсем другим, нежели в нейронных трипах. Да и в быту он совершенно не походил на бывшего мужа Глори. Квартира была маленькой и убогой. Чипер пропадал где-то до позднего вечера – говорил, что работает, но Глори думала, что он просто хочет побыть один. На третьей неделе совместной жизни Глори опубликовала свою вторую статью, рассказав о том, как живет Чипер после смерти своей жены. Ее редактор, Борис Бродский, долго читал черновик и хмурился.

– Здесь есть и ты, – подметил он, поднимая на своего внештатного журналиста глаза.

– Ну конечно, есть, – сказала Глори. – Я ведь живу сейчас с Чипером.

– Но ты пишешь о себе в третьем лице. Почему?

– Не знаю. Мне показалось, что так будет лучше.

– Для статьи или для тебя? – верно подметил редактор, а когда Глори пожала плечами, завел разговор о докторе Ситне. – Как он отнесся к твоему решению съехаться с Чипером?

– Я не встречалась с ним после этого.

– Он влюблен в тебя. Ты знаешь это?

– Он влюблен в свои странные нейронные программы.

– Нет, в тебя… – Бродский тяжело вздохнул. – Если бы я только мог поменяться с тобой местами. Хотя бы на день.

Эта смена разговора, переход от статьи к Догару Ситне, натолкнула Глори на мысль, что ее вторая статья не выйдет в печать, но Бродский убрал бумаги в стол и пообещал опубликовать работу в ближайшем выпуске.

– Но это не сенсация, – добавил он. – Если сравнивать с тем, что ты сделала прежде, это… – Бродский сморщился, подбирая слова. – Скажем так, это не твой уровень.

И он был прав. Глори поняла это, как только купила нейронную газету «Всплеск» и прочитала свою колонку. Онлайн-статистика показывала, что у статьи один из самых низких рейтингов. Ниже был только отчет криминалиста о подростковой преступности и предложение собирать необходимую информацию для правоохранительных органов, начиная с рождения ребенка, чтобы в будущем можно было предотвратить большинство тяжких преступлений, повысив раскрываемость подростковой преступности, искоренив ее в зародыше.

Глори выбросила газету в урну и еще долго срывалась на Чипера, не признаваясь в истинной причине своего недовольства.

– Все дело в деньгах, да? – спрашивал ее Чипер. – У меня есть пара клиентов, пара коматозников…

– К черту деньги! – кричала Глори.

Кончилось все тем, что она купила на полученные за статью деньги месячную дозу а-лиса и, дождавшись, когда останется одна, приняла две таблетки. Нет, Глори не хотела убить себя. Просто как-то завертелась, проглотила пилюлю, услышала звонок, ответила. Доктор Ситна спрашивал, как у нее дела. Это был их первый разговор после того, как Глори ушла к Чиперу. Нейронный модулятор ждал, а-лис проник в кровь, но без модулятора он почти не действовал на сознание. Глори разговаривала с Догаром Ситной четверть часа, затем выкурила сигарету и проглотила еще одну пилюлю а-лиса, включила нейронный модулятор и только тогда поняла, что приняла двойную дозу. Точно такая же доза отправила Парси Лейн в больницу. Глори попыталась вызвать рвотный рефлекс, но мысли уже мчались куда-то в ночь, в темную мглу внутреннего, скрытого от реальности мира.

39

Пыльная дорога извивается, неуклюже переваливаясь через усеявшие незнакомую местность холмы и каменные гряды. Глори никогда не была здесь. Глори-проститутка, которая бросила своего сутенера и начала жить с молодым Чипером. Он идет рядом. Недавно был дождь. Их одежда влажная, липкая. На улице нехолодно, но порывы ветра вызывают озноб. Вымощенная серыми природными камнями дорога взбирается еще на один холм и круто устремляется вниз, в долину, где раскинулся элитный пригород застывшего декорацией на горизонте мегаполиса. Красивые дома выстроились в ряд, щеголяя формами и дизайном. Крыши блестят на солнце. Газоны пострижены. Клумбы с цветами ухожены. Заборов нет. Все открыто, доступно. Нищий Чипер и бывшая проститутка поднимаются по ступеням, стучат в дверь. Ни хозяев, ни прислуги. Но дверь открыта. Войти внутрь, оглядеться. Роскошь и простор режут глаз.

А-лис позволяет Глори вспомнить ее убогую квартиру, где они живут с Чипером. Видение четкое и ясное. Реальность вызывает тошноту и зависть. Теперь а-лис заставляет Глори смотреть на дорогие стулья у барной стойки. Она хочет иметь такие же стулья, хочет такую же кухню и барную стойку. И неважно, сколько это все стоит!

– Мы украдем эти стулья! – говорит Глори. – Заберем с собой. – Она пытается поднять их, но они прикручены к полу. – Да помоги же мне! – шипит она на Чипера, но тут же успокаивается, смеется, говорит, что, наверное, сошла с ума.

Темные тучи оставляют небо. Солнце заливает элитный пригород теплыми лучами; отражаясь от бассейна на заднем дворе дома, они слепят Глори глаза. Как завороженная, она смотрит на эти блики. Где-то лает собака. Брызжа слюной, бультерьер бросается на стеклянные двери, разделяющие дом и бассейн. Глори ненавидит этого пса.

– Нужно уходить, – говорит Чипер.

Дом остается позади. Глори не помнит, каким он был внутри, но все еще видит стулья и собаку. Ей кажется, что в этом доме самыми дорогими были стулья и бультерьер охранял только это сокровище. Можно было украсть все, что есть в доме, но не тронуть стулья, и пес бы ничего не сделал ворам.

– Нам нужно купить а-лис и зарядить где-нибудь нейронный модулятор, – говорит Чипер. – Только давай на этот раз выберем дом, где есть хозяева.

Они поднимаются по улице, в конце которой праздник и веселье. Играет музыка, взрываются хлопушки, звучат звонкие голоса. Глори видит Жана Мерло, ставшего в этом нейронном трипе старшим братом Чипера. Он улыбается им и машет рукой. Его дом в начале улицы, и он предлагает Чиперу остановиться там.

– Только без Глори, – говорит Мерло.

– Почему без Глори? – спрашивает Чипер.

– Она же проститутка.

– Уже нет.

– Брат! – кривится Мерло. – Невозможно выбрать свой путь, пройти по нему, а потом вернуться к началу и притвориться, что не устал. Дорогу в этой жизни мы выбираем лишь однажды. Это как цвет волос: родился блондином – блондин навсегда.

– Не идет Глори – значит, не иду я, – говорит Чипер.

Глори улыбается. Он не видит, но сейчас она благодарна ему за эту преданность. И нет больше обид и зависти. Зарядить бы где-нибудь нейронный модулятор да купить немного а-лиса.

А нейронный трип делает уже следующий поворот. Борис Бродский и Догар Ситна стоят в обнимку и зовут Глори по имени. Она понимает, что знает их, но ничего не помнит о статье и газете, не помнит, кем была. «Наверное, очередные клиенты», – решает Глори.

– Ты голодна? – спрашивает доктор Ситна и, не дожидаясь ответа, зовет в дом, к столу. – И не волнуйся о Чипере, о нем позаботится брат.

Глори ест жадно, спешно.

– Куда торопишься? – спрашивает Бродский.

– Нужно зарядить нейронный модулятор и достать немного а-лиса, – честно говорит Глори, прикидывая, что можно будет украсть серебряные столовые приборы, когда желудок насытится.

– Есть тут один… – неуверенно говорит Бродский, не желая произносить слово а-лис вслух.

Глори следит за его взглядом. У высокого окна стоит Клод Маунсьер, который в этом нейронном трипе снова стал ее бывшим сутенером.

– Нужен клиент? – спрашивает он, когда Глори подходит к нему.

– Нужен а-лис, – говорит она.

– А деньги?

– Нет денег.

– Так ты все еще с этим неудачником Чипером?