Переселенка, или Крестьянская жизнь Мюллер Хайнер
Секретарь
- Когда по мясу недоимку сдашь?
Флинт
- Да все не успеваю. Был на курсах.
- Я думаю, теория важнее.
Секретарь
- Ты думаешь! А что кусать прикажешь?
- Теорией никто не будет сыт.
- А люди управляют, чистят, строят,
- Дома возводят, мусор убирают,
- Заводы поднимают из руин.
- Нельзя же их держать на маргарине!
Флинт
- В лепешку расшибусь, но сдам.
Секретарь
- Когда?
Флинт
- Ведь я лишь потому забросил поле,
- Что не сижу, как крот, в своей норе.
- Забот партийных у меня по горло.
- Еще с тобой я слова не сказал,
- А ты уж разорался о поставках.
Появляется Толстая женщина на велосипеде, с рюкзаком за спиной. Флинт хочет уехать.
Секретарь
- Постой-ка, Флинт. Мы не договорили.
Толстая женщина
- Вот повезло! Неделю в партбюро
- Торчала зря. Его найти на месте
- Не легче, чем найти на фраке вошь.
- И стол пустой – ни кнопки, ни бумажки.
- И вдруг его встречаю на дороге,
- За городом, и он в деревню едет,
- Чтоб связи с массами не прерывать,
- Чтоб поддержать в борьбе подруг партийных,
- Которым так свобода дорога.
- Всегда с народом на гумне и в поле
- Наш дорогой товарищ секретарь.
- Мой муж мне изменяет с секретаршей.
Секретарь (глядя на рюкзак, без особого интереса)
- Вот как?
Толстая женщина
- Вот так. И он ее в машине
- Из дома и домой с работы возит.
Секретарь (проявляя некоторый интерес)
А это ведь бензин.
Толстая женщина
- Бензин казенный.
- По воскресеньям пикники у них.
Секретарь (заинтересованно)
- Машина-то служебная?
Толстая женщина (сияя)
- Конечно.
- Всегда по воскресеньям пикники.
- А у меня один велосипед,
- И мне их без машины не догнать.
Флинт смеется.
- Но я ведь тоже не глупей других.
- Все цифры я со счетчика списала,
- А счетчик километров, он не врет.
Секретарь
- Ну хорошо. Мы это дело вскроем.
- Сейчас ты развернешь велосипед
- И ветчину подругам возвратишь.
- Ведь женсовет ваш скинулся на взятку?
- А мужа своего предупреди,
- Что, если мал ему сухой паек,
- Потопает в социализм пешочком.
Толстая женщина разворачивает велосипед и уезжает.
Флинт
- Такой бабище грех не изменить.
Секретарь
- Он мог бы это делать без бензина.
Флинт
- А может, без бензина бы не смог.
На велосипеде въезжает Молодой человек.
Молодой человек
Я из Фитгеста, гонюсь за тобой с самого Гранцова. Я бы поймал тебя в Лане, не будь у кулаков такого стада. Пробиться сквозь него на велосипеде все равно что боксировать со слоном.
Секретарь
Теперь будешь знать. Тебе что нужно? Может, ваш бургомистр просит мусорную корзину для моих писем, на которые не отвечает?
Молодой человек
Нам нужны запчасти.
Секретарь
Пашите на лошадях.
Молодой человек
Нет у нас лошадей.
Секретарь
И у меня нет.
Молодой человек
Не на себе же пахать?
Секретарь
Почему бы и нет?
Молодой человек уезжает на велосипеде.
Флинт
Откуда же у масс будет доверие к партии, если они просят запчасти, а ты им советуешь пахать на себе?
Секретарь
А у тебя запчасти есть? Сказал бы им сразу, что нет и не будет. Мне нужно сагитировать три деревни или завтра на заседании придется опять втирать очки. Что я и собираюсь делать. Слушай. Допустим, я скажу мальчишке: ладно, я расшибусь в лепешку, а запчасти раздобуду, или насчет посевной: дела ваши плохи, но человек главнее графика. И что произойдет? Очень мило со стороны партии, скажут в Фитгесте, но она для того и существует, чтобы раздобывать запчасти. А с посевной подождем до урожая, партия сказала, что человек важнее графика, а кто же пойдет против партии? Чтобы достать запчасти, я потрачу три дня, время и бензин и сорву глотку. А на четвертый мне скажут, что запчастей для Фитгеста нет и вообще нет и неизвестно, когда будут. Наша промышленность не вышла из пеленок, планирование тоже, а государство тем более, а роды были трудные – кесарево сечение. А сейчас они там, в Фитгесте расшибутся в лепешку, а я им подкину аварийку. Может, запчасти и не понадобятся.
Флинт
- Мне тоже иногда невмоготу.
- Особенно паршиво на собраньях,
- Когда свои же люди бьют под дых.
- Ты не успеешь сосчитать до трех,
- А уж они ползут за бургомистром
- И лижут зад поганцам кулакам.
- Ты притащил его на сход за шкирку,
- А он, трусливый пес, хвостом виляет.
- Переселенцам доверять нельзя.
- Не то один останешься как перст.
Если иметь власть, революция – плевое дело. Издать, например, закон: кто ломает шапку перед кулаком, тому тюрьма. Или такой: если бургомистр не срабатывает, к стенке!
Секретарь (смеется)
Товарищ маузер лишен слова, Флинт. Самое большее – это Бауцен, в тяжелых случаях – поездка за Урал. Приходится выкручиваться, тебе тоже. Слишком мало рук, слишком много работы, а под носом американец, а у него бомба. Есть еще вопросы?
Флинт
Да.
Секретарь
Агитационные материалы нужны?
Флинт
Бумаги хватает.
Секретарь
Трактора получили?
Флинт
Две штуки.
Секретарь
Книги?
Флинт
Книги тоже.
Секретарь
Вот и почитай, если что непонятно. И не распускай нюни, ты не первый день в партии. А револьвер спрячь, старый сектант. Десять минут. За это время я бы вправил мозги трем деревням. Твоя будет вина, если завтра там не останется ни души, а все смотаются на Запад.
С разных сторон появляются Флинта 1 пешком и Окружной секретарь на мотоцикле.
Секретарь
Куда вы, товарищ Флинт?
Флинта 1
В город, к доктору.
Секретарь
Я встретил твоего мужа. Почему вы маршируете в разных колоннах?
Флинта 1
Велосипед он взял в новую жизнь, а жена для него слишком стара.
Секретарь
С эксплуататорами мы расправились. Но тот, кто гнется в три погибели, создает новых. Надо бы бросить тебя на дороге. Садись.
Флинт, Флинта 1, Секретарь.
Секретарь
Массы глядят не только на твой живот, Флинт, не только на руки, твоя постель стоит на дороге, ты правящий класс. Слезай, Флинт. Как же ты хочешь управлять массами, если у тебя хвост вырос выше головы.
Флинт (слезает с велосипеда)
Пожалуйста. Знакомая песня.
Передача велосипеда. Секретарь и Флинта уезжают в разные стороны.
Он бы еще заодно меня кастрировал. Терпеть такое от малого, который видел Тельмана только на картинке! Она уезжает, а я должен переть двенадцать километров на своих двоих. (На ходу.) В восемнадцатом никто не спрашивал, кого мне охота трахать. Мы эту недоимку по мясу внесли оружием. А теперь пол-Германии наши, и вдруг мне приказывают жить как набожному пруссаку из прописи. Попы не разводили таких строгостей. По-ихнему, покайся и валяй греши дальше. Даже был один римский папа, который это дело позволял. Всяк со всяким с мая до августа. Неужто нам быть святее папы? Но он бы мне ответил: Я тебе не папа римский, позволить этого не могу, прижми хвост, поскольку ты гегемон и правящий класс. Внимание: классовый враг, трахать запрещено.
- Пускай он прав, но все равно не прав он.
- Я с кулаками состою в борьбе,
- Но кулаку морали не читают,
- Не говорят, с кем спать, а с кем не спать,
- И он себе жиреет на просторе.
Мимо проезжает принаряженный Крестьянин.
Вот он, преступник. Эй, паразит, почем мы уплатили Западу за твою жилетку? Сколько мяса ты сплавил на Эльбу? Твое счастье, что партия разжаловала меня в пешеходы. А то бы я раздел тебя до восточной нитки.
- Да ладно уж, ведь мне немного надо,
- Меня похлебкой с толку не собьешь.
- Приучен я идти прямой дорогой,
- От линии на шаг не отступать,
- Ведь это надо все для лучшей жизни.
- Но мне-то вряд ли до нее дожить.
- Привык я вечно слышать: завтра, завтра…
- Пока поймаешь рыбку, съест червяк.
- Еще осталось десять километров.
- Я иногда как Моисей в пустыне.
- Пока он приволок свою команду
- На маслобойню с молоком и медом,
- У самого уж посинели ногти.
- Он ахнуть не успел и дуба дал.
Уходит. С пустым рюкзаком по сцене проезжает Толстая женщина.
8
Луг, вечер.
Шмулка и Зигфрид тащат книги.
Зигфрид
- При коммунизме прекратится труд,
- А время ничего не будет стоить,
- Все будут делать умные машины –
- И вот тогда все книги я прочту.
Шмулка
- А я при коммунизме просто высплюсь,
- Не буду больше с курами вставать,
- Хотя б корова от мычанья сдохла,
- Хотя б хозяин криком изошел.
- А табуретку, на которой доят,
- Я в мелкие кусочки изрублю.
- Надену платье что ни есть получше,
- И прямиком пойду по спелой ржи,
- И буду рожь безжалостно топтать
- За то, что кожу мне рвала до крови,
- Когда вязали осенью снопы,
- Когда на поле ставили мы копны.
- А поле пусть все маком зарастет.
- А вечером я в платье заграничном
- Пойду на танцы через всю деревню,
- Пусть бабы – молодые и старухи –
- В окно глядят, от зависти чернея,
- Пусть мужики мне не дают прохода –
- Кто без машины, может не мечтать.
Зигфрид (смеется)
- При коммунизме каждый на машине.
Шмулка
- Ну что ж, тогда меня устроит каждый.
Зигфрид
- Ты не имеешь права.
Шмулка
- Нет, имею.
- При коммунизме можно все и всем.
Зигфрид
- Пусть даже все на свете прекратится,
- Мораль не прекратится никогда.
Шмулка
- Послушай, Зигфрид, ведь меня ты любишь?
Зигфрид
- А почему ты спрашиваешь, Шмулка?
- На Женский день тебе принес я книгу –
- «Урок коммунистической морали»,
- На день рожденья Бебеля купил.
- «Три принципа» я втолковал тебе,
- И два из них ты выучить успела.
- Какая же еще нужна любовь?
Шмулка отшвыривает книги.
- Ох, Шмулка, книги!
Шмулка
- Ты меня не любишь.
Зигфрид
- Сначала мы построим коммунизм,
- А в книгах сказано, как это делать.
Искушение.
Шмулка
- Чего мы тянем? Мне же наплевать
- На третий принцип, Бебеля и этот…
- «Урок коммунистической морали».
- Живем лишь раз, и легче жизнь не станет –
- Таков мой принцип, первый и последний,
- А эти библии потащишь сам.
- Твой книжный коммунизм когда-то будет,
- Он вилами написан на воде,
- Он вроде танцев в клубе в воскресенье:
- Их отменяют, если дождь пойдет,
- Когда в грязи застрянут музыканты.
- Я ухожу. А если затоскуешь,
- Придется оплатить входной билет.
- Я, может, поступлю в киноактрисы,
- И ты меня увидишь на экране.
- Неужто нужен мне такой сопляк?
Зигфрид
- Так вот ты кто! Кулацкое отродье!
Шмулка
- Неправда. Мой папаша – середняк.
Зигфрид
- Вернись. Ведь так недолго и погрязть
- В мещанстве, в обывательском болоте.
- Еще не поздно. Вспомни первый принцип.
Шмулка уходит.
- Хочу, чтоб новым стала человеком,
- А ей охота одного: чтоб я
- Ей человека нового заделал.
- Упрусь – в Союзе будет членом меньше,
- А уступлю – прибавится один
- Иль даже два через пятнадцать лет.
- И ни один не выйдет из Союза.
- Но ведь мораль важней, чем член какой-то?
- Тогда упрусь. Аж зло меня берет.
- Как член Союза все я понимаю.
- Но человек ведь целое, ансамбль.
- А если у меня в ансамбле член
- Такой уж несознательный попался?
- Ему приказано играть, как все,
- А он назло свои права качает,
- Ведет себя нахально и стихийно,
- Начальство злит, уставы нарушает.
- Противоречье. Как же с ним бороться? (Ищет в книгах.)
- Вот если б не было противоречий,
- Мы в коммунизм вошли б в сто раз скорей.
- Ведь сколько хлеба было бы у нас,
- Не будь на свете голода, к примеру.
- И сколько было бы у нас морали,
- Не будь на свете, например, любви.
- А если форму снять? Так будет лучше.
(Снимает синюю рубашку Союза свободной немецкой молодежи.)
- А там, при коммунизме, видно будет!
- Шмулка!
(Убегает, бросив литературу.)
9
Луг. Ночь.
Входят Флинт и Флинта 1. Садятся на траву.
Флинта 1
- На луг давно мы не ходили, Флинт.
Флинт
- Да, тридцать лет.
Флинта 1
- Нет, Флинт. Тридцать один.
Пауза.
- И ты меня уж больше не обнимешь?
- Что было, то прошло, и не вернешь.
Флинт
- Стареем.
Флинта
- А другие помоложе…
Флинт
- Опомнись. Я могу тебя понять.
- В пустой постели бабе неуютно.
- Но все-таки не стоило тебе
- Во все колокола о нас звонить.
- Пускай в деревне церковь остается.
Флинта
- А пастор у кухарки, так сказать.
Флинт (смеется)
- Ну ладно, я твой муж, болтай что хочешь,
- Но ты меня со мною же не путай,
- Все знают: я здесь партия сейчас,
- Не надо стричь нас под одну гребенку,
- Ты мне билет партийный не марай
Флинта 1
- Тебе плевать на твой значок партийный,
- А я его до блеска отчищай?
Флинт
- Пять лет я в лагере провел, без баб.
- Ведь хочется урвать у жизни что-то.
Флинта 1
- Я тоже без тебя не веселилась,
- Хоть и могла бы время не терять.
- Но я тебя пять долгих лет ждала,
- А ты вернулся только на полгода.
Флинт
- Ведь я твоей свободы не стесняю,
- И ты моей свободы не стесняй.
Флинта 1
- Сказал жених после десятых родов.
Флинт
- Да я б не прочь, но я не из железа.
- Что я сказал? Что я не прочь? Соврал.
- Я от твоей любви совсем отвык,
- Я слишком крепко вкус ее запомнил.
- Для пролетария любовь была
- Как бы поездкой на седьмое небо.
- А нынче – предвкушенье коммунизма.
Мы должны разгрести еще много мусора, если хотим превратить землю в сад из той свалки, которую она собой представляет.
- И мой доход не больше, чем мой пай.
Флинта 1
- Ну как же! Красный Флинт! И красный бабник!
Флинт
Называй, как хочешь. Ведь так оно и есть: в Каппа мы стреляли: берешь юнкера на мушку и стреляешь из винтовки Круппа, как тебя учили по уставу при кайзере. Это просто. Но потом правые, Эберт и компания, подмочили нам порох: сначала подсидели нас со стариком Гинденбургом, а потом пришел Гитлер, и стало не до шуток. Коммунист, социалист – никакой разницы: всех в один горшок за колючую проволоку. Разве что тебя зовут Носке и ты служил ему как гончий пес. Тогда получай свою кость: государственную пенсию. Тяжко было, но понять легко.
Флинта 1
А кто штопал тебе носки, пока ты расправлялся с Каппом? Кто стирал рубаху и четыре недели таскал еду в Красную Чащу, куда тебя загнали штурмовики? Кто искусал до крови язык, но не сказал ни слова?
Флинт
- Все ты. И я об этом не забуду.
- Но, видишь ли, теперь мы взяли верх,
- Не о двоих – обо всех моя забота.
- Над нами никаких правительств нет,
- Да, Пик – наш козырь, мы за все в ответе.
Государство – не вол, его под уздцы не поведешь. Когда дорога с горы, у камня ноги вырастают, но наша-то дорога – в гору. И наше государство вроде машины, сварганенной из остатков после двух войн и двенадцатилетнего рейха. Да еще по чужому чертежу. А если не сам разбирал, то и собираешь через пень-колоду. Одна деталь не входит, другую никак не заменишь, а тачка должна быть на ходу, того и гляди, колеса сопрут. Голова идет кругом.
- Что, не умеешь плавать? Прыгай в воду.
- Листовки раздавал, рискуя жизнью?
- Теперь пиши законы. Ты молчал
- Под взмахами резиновых дубинок?
- Теперь изволь красиво говорить.
- Ах, не умеешь? Срочно научись.
- Все надо знать. Но знать – еще не все.
- Ты должен знанья отдавать другим,
- Разумное для всех обязан сеять,
- И агитпроп, и сельское хозяйство,
- И скотоводство… диамат… истмат…
- На трактор надо пересесть с кобылы,
- Пульт управления страной принять.
- Но у меня всего-то две руки.
- И голова всегда одна – не тыща.
- Тут женщина нужна с большим умом.
- Нет, я тебя, конечно, не виню.
- Откуда взять тебе образованье?
- Но если мне еще тебя тащить,
- То где же я тогда вообще застряну?
Флинта 1
- Каков хитрец! А я, выходит, дура.
- Тебя мой ум не слишком беспокоил,
- Пока другое место сильно грело.
- Ума я у тебя могу набраться.
- А ты ума набрался у кого?
Кто отнимал у детей кусок хлеба, чтобы покупать книги? Ты ложками хлебал свою премудрость, а я давилась грязью, батрачила на юнкера.
- Женился бы на дочери барона,
- Коль ты желаешь государством править.
- А у коровницы какая жизнь?
- Помещик хоть за труд поденно платит,
- А дома даром вкалывать изволь,
- И доброго словечка не услышишь.
- Детей носи, рожай, ори от боли,
- Корми, пока не высосут всю грудь.
- Нет дела петуху до старой куры,
- А баба старая – кому нужна?
- Ее любой в селе поднимет на смех.
- Ты лакомый себе нашел кусок,
- Но помни – за него и я платила.
Флинт
- Ты слишком мало знаешь, вот и злишься,
- А ты учись, займи свои мозги –
- Не будешь головой об стену биться,
- Не будешь прятать голову в песок.
- Вот, например, задам тебе вопрос:
- Что значит империализм, ты знаешь?
Флинта 1 уходит, Флинт этого не замечает.
- Капитализм, который провонял.
- А Ленин это доказал. Но прежде
- Ему пришлось прочесть сто тысяч книг.
- С ученьем как? Начни – конца не будет.
Например, противоречия. Как их учить? Империализм и мы – это противоречие антагонистическое. Значит, никакой пощады. Значит, или он нас, или мы его. Значит, мы его. А что касается нашего спора, то он не антагонистический. Понятно? Чего не понимаешь, спрашивай. Почему не спрашиваешь? Хочешь остаться дурой? (Замечает, что остался один, встает.) Ушла. А я агитировал луну. Она тоже попутчица и мелкобуржуазный элемент. (Уходит.)
Переселенка, Фондрак.
Фондрак
Луна прибавила в весе, ты тоже. (Одной рукой обнимает женщину, но за спиной у нее выпивает пиво.) Пиво, к сожалению, осталось прежним. Четыре года, как война кончилась, а все никак не доведут до двенадцати процентов.
Женщина высвобождается из его объятия.
Военная территория. Много ли надето у тебя под платьем? А вдруг этот кусок дерна между нами станет государственной границей, в политике чего не бывает, лошадь отелиться может, шагу не ступим, а окажемся ты – в России, я – в Америке; делать детей на пограничной полосе – запрещенный экспорт, импортом тоже нельзя заниматься. Вот я сейчас схвачу тебя за грудь, а они начнут стрелять. (Садится.) Может, я встать не успею, а уж меня хватит удар. Или в тебя угодит кусок звезды, которая лопнула три тысячи лет назад. Или земля не выдержит и разорвется. Ее ведь со времен Адама топчут ногами, роют копытами, рвут колесами, а теперь еще терзают бомбами, почему она должна терпеть, ничто ведь не вечно, ямы пойдут одна за другой, и мы провалимся, вроде того древнего грека, который прыгнул в кратер, потому что ему все осточертело, забыл я, как его звали. А может, сила тяжести не сработает, вся эта поганая планета взорвется, и мы отправимся на небо прямиком, не делая крюка через могильных червей. А может, загнется кто другой, например Флинт, который навязывает мне надел, или паразит Крюгер, который тем и живет, что я выпить люблю. А может, сила тяжести не подведет, земля еще малость продержится, на кой черт ей лопаться, раз уж она держалась так долго, но я-то сколько выдержу? Человеку свойственно помирать, это у него врожденное, а могильный червь знай командует: не раскисай, Фондрак, кости собрать, плоть на изготовку!
Объятие. Мимо проходит парочка.
- Все, что придет, пройдет. Двенадцать лет
- Держался Гитлер, но и он прошел.
- Лежи, ты целый день себя поганишь
- Работой на других. А ночь – моя.
- Она ведь коротка – лишь до рассвета,
- А днем не скачут в Пруссии козлы.
- В траве не только для троих есть место.
10
Луг, день.
Нета. Крестьянка. Нета снимает с веревки простыни.
Взрыв. Хенне и Хайнц втаскивают на сцену Тракториста.
Хенне
Он работал на моем поле и наскочил на мину. Надо перевязать, чтобы он не истек кровью до прихода доктора.
Крестьянка
- Я, что ли, подложила эту мину?
- А поле-то – его?
Хайнц
- Его нога.
Тракторист
- Ну, люди! Если мне отнимут ногу
- Из-за поганого клочка земли,
- Я насмерть вас протезом укокошу.
Хайнц
- Нога ногой. А прочее все цело?
Тракторист
- Все хорошо, прекрасная маркиза.
Нета разрывает простыню.
Крестьянка (вопит)
- Ох, простыня моя!
Нета перевязывает Тракториста.
- Боюсь я крови.
- А эта смотрит на нее спокойно.
Хейне и Хайнц, уносят Тракториста.
- За простыню я вычту, так и знайте.
Нета
- Да.
11
Деревенская улица.
Пьяный Тракторист лежит посреди дороги и храпит. Крестьянин спотыкается об него и чуть не падает.
Крестьянин
Отмечали праздник?
Тракторист
А ты против?
Крестьянин
Нет.
Тракторист
Твое счастье.
Тракторист хочет уйти, Крестьянин удерживает его, предлагая сигару. Тракторист хочет уйти, взяв сигару, Крестьянин подносит ему огонь, Тракторист закуривает и хочет уйти, Крестьянин дает ему еще две сигары.
Крестьянин
Это дело семейное. Я сор из избы не вынесу.
Тракторист (возвращается, обнимает его)
Это ты, тестюшка? Такой костлявый, а родил такую пышечку. Есть у тебя еще? Я мастак по этой части.
Крестьянин
Ничего не имею против трактора, а на слова твои нахальные мне плевать, между своими всякое бывает. Но вот что я тебе скажу: кто желает обрабатывать мою дочку, пусть сначала вспашет мое поле.
Тракторист (вытаскивая из заднего кармана брюк пачку фотографий)
Видал, сколько лошадок в моей конюшне.
Крестьянин (долго перебирает фотографии)
Вот она. А ты хорошо устроился. Ее мать пашет за троих вот уже двадцать лет.
Тракторист (прячет фотографии)
Тупиковая ситуация. Я с ней без накладной договариваюсь.
Крестьянин
Не перегибай палку. Я тоже человек, всему есть пределы.
Тракторист
Будь ты человек, ты бы сейчас дал мне хорошего пинка в зад. Раб своего надела, батрак частной собственности, жертва капитализма, рыжее противоречие – вот ты кто. Ты мне пинка не дашь, а вытащишь загашник и выложишь двадцатку чистоганом, чтобы я без очереди вспахал твой участок завтра…
Крестьянин так и делает.
…или послезавтра, и еще десятку, чтобы я занялся этим сейчас же.
Крестьянин так и делает, Тракторист уходит, возвращается.
Очень я буженину люблю. Что у вас сегодня на ужин?
Молчание.
Крестьянин (мрачно)
Буженина.
Тракторист, насвистывая, уходит.
Входит Шмулка в расстегнутой блузке.
Крестьянин
Носишься как шальная. Застегни кофту.
Читать бесплатно другие книги:
