Игра. Коготь дракона Гончаренко Анна
Холодильник издал чмокающий звук, и Соне стало ясно, что сегодня она останется без завтрака. Но на это было уже наплевать. В голове роилось слишком много вопросов, на которые просто необходимо было получить ответ.
– Я отсюда не уйду, пока вы мне все не расскажете! – проговорила Соня сквозь стиснутые зубы.
– Марта, милая, выйди из кухни, – спокойно произнесла Карина Ивановна.
Резкая смена тона была дурным предзнаменованием, но что могла сделать Соне тетка? Оставить без ужина и запереть в комнате?
Марта, ухмыльнувшись, вышла. Как только за ней закрылась дверь, Карина Ивановна шагнула к Соне. На этот раз она не кричала. Голос был тихим, но полным отвращения и желчи.
– Послушай меня, девочка. Я терпела твои выходки достаточно долго. Ты устраивала истерики, убегала из дома, угрожала Марте. Ты самая несносная и невоспитанная девчонка на свете. Такая же дерзкая и глупая, как Ольга!
– Не смейте так говорить о моей маме! – Соня сделала шаг вперед. Она еле сдерживала себя от того, чтобы не заехать по лоснящемуся лицу тетки.
– До сих пор у меня не было на тебя управы, – прошипела тетка, ничуть не смутившись, – но теперь она нашлась. Ты этого еще не понимаешь, но ты готова будешь сделать все, лишь бы снова попасть в то место, в которое тебя сегодня пригласил Георг. А у меня есть право оставить тебя дома. Дай мне только малейший повод, и я им воспользуюсь.
Тетка выпрямилась во весь рост. Теперь она казалась намного выше Сони.
– Вы не посмеете. Георг сказал, что вас не поймут…
– Да, он прав, это немного усложнит жизнь Марте, но я пойду на это, если ты меня вынудишь. А теперь слушай меня внимательно. С этого дня – ты безмолвная раба в этом доме. Ты делаешь всю грязную работу, моешь полы, подметаешь двор, стираешь и гладишь. Ты не перечишь ни мне, ни Марте. Как только я услышу от тебя хоть одно дерзкое слово, ты перестанешь посещать то место, куда тебе пригласили. Ты меня поняла?
Впервые за всю жизнь Соня не нашлась что ответить. Странный гость пригласил ее туда, где она могла узнать нечто очень важное о своих родителях. Казалось, наконец в ее жизни произошло то, что должно было произойти уже очень давно.
– Ты меня поняла? – Тетка смерила Соню ледяным взглядом.
– Да, – выдавила из себя девушка. Еще ни одно слово в жизни не давалось ей с таким трудом.
– А теперь вон отсюда! – рявкнула Карина Ивановна и указала на дверь.
Соня проглотила ком, стоявший в ее горле, и, не говоря ни слова, покинула кухню.
Глава вторая
Исчезающая школа
Соня как можно более тщательно причесала свою непослушную шевелюру и принялась перебирать имеющиеся у нее вещи. Девушка так и не узнала, куда они едут, поэтому понятия не имела, что на себя надеть. Впрочем, это было и не важно: выбор все равно был невелик.
Покопавшись в шкафу, Соня выудила единственные целые джинсы и самую нерастянутую из своих футболок. Одевшись, она критически осмотрела себя в зеркале. Серый шарф вступал в жуткий диссонанс с коричневой сумкой через плечо и поношенными зелеными кедами. Модные блогеры наверняка назвали бы такой «лук» полным провалом, но, в конце концов, не на конкурс красоты она собралась!
Проглотив привычный завтрак – половинку грейпфрута и травяной чай, Соня уставилась в окно. Спустя час раздалась знакомая тяжелая поступь. На кухню вошла накрашенная, как индеец перед боем, Карина Ивановна: кислотно-красная помада и салатовый брючный костюм. Тетка какое-то время копалась в холодильнике, а затем швырнула пачку обезжиренного творога на стол.
– А ну-ка открой и разложи по тарелкам, – скомандовала она.
Видимо, сегодня был действительно особый день, раз на завтрак было сразу два блюда.
Еще через полчаса на кухне материализовалась кузина. На ней было воздушное платье цвета морской волны на тоненьких бретельках. Завитые в изумительные локоны волосы излучали лунное мерцание. Дар природы или лак с блестками? Особой разницы не было: рядом с ослепительной кузиной Соня почувствовала себя уличной попрошайкой.
– Ох! Я так волнуюсь! Не знаю, смогу ли проглотить хотя бы кусочек, – вздохнула Марта и грациозно опустилась на стул.
– Тебе нужны силы, доченька. Сегодня важный день, – проговорила Карина Ивановна и чмокнула Марту в щеку.
Кузина в ответ кивнула, но склевала только несколько комочков творога, запивая их глотком чая.
«Она что, питается святым духом?» – подумала Соня, жадно поглощая свой завтрак.
Сколько себя помнила, она всегда любила поесть. Вот только ее здоровый аппетит был в тягость в доме тетки. Здесь девушку никогда не покидало чувство голода, не важно, сколько килограммов диетических продуктов она в себя не впихивала.
– Машина уже подъехала! – взвизгнула Карина Ивановна, выглядывая в окно. – Скорее, не то опоздаем!
– У нас же нет машины! – удивилась Соня и вытянула шею, чтобы увидеть несуществующий транспорт.
Тетка с трудом находила деньги, чтобы оплатить расходы на содержание дома и покупку продуктов, не говоря уже о чрезмерно дорогих нарядах, диетологах и косметологах Марты. С такими громадными долгами о личном автомобиле и речи быть не могло. Тем не менее, у порога их дома стояла не какая-нибудь машина, а роскошный «роллс-ройс».
Соня огляделась по сторонам, ожидая, что откуда-то вот-вот появится местная богачка, однако улица была пуста, не считая древней бабули Тамары, которая дремала в кресле-качалке в соседнем дворе. Неужели этот лимузин предназначался им? В подтверждение ее догадки из машины выскочил круглолицый мужичок в деловом костюме.
– Прошу вас, присаживайтесь! – прошепелявил он, не сводя восхищенного взгляда с Марты.
Кузина впорхнула в салон. За ней, тяжело кряхтя, вползла тетка. Дверь чуть было не захлопнулась прямо перед носом Сони, но водитель вовремя спохватился.
– Простите, я вас не заметил! – сказал он, но по его лицу было видно, что ему ничуть не жаль.
Соня молча забралась в машину. Очевидно, этот день не оправдает и половины ее ожиданий.
Несмотря на утро понедельника, город был пустым. Взрослые спасались от жары под кондиционерами в своих офисах. Дети и студенты сбежали подальше от раскаленного асфальта, пользуясь всеми благами летних каникул. Соня что угодно отдала бы, чтобы оказаться сейчас на канадском побережье, пройтись босиком по галечному пляжу и послушать крики чаек. Но соленый океанский воздух был так же далек от нее, как прошлогодний снег. Тяжело вздохнув, девушка уставилась в окно, пытаясь угадать, куда они едут.
«Роллс-ройс» плавно выкатился на Лаврскую улицу и поплыл мимо парка Великой Отечественной войны. Из окна Соня осмотрела шестидесятиметровый монумент Родины-Матери. Женщина с суровым лицом стояла, вытянувшись в полный рост, держа в поднятых руках меч и щит. Когда Соня впервые увидела этот стальной монумент, ей было всего три года. Но она хорошо помнила, как папа сказал, что каждую ночь, ровно в полночь, Родина-Мать ударяет своим мечом об щит, отпугивая захватчиков. Роману тогда здорово досталось от Ольги. Маленькая Соня наотрез отказывалась ложиться спать до двенадцати, высовываясь в окно своей спальни и не сводя глаз с неподвижного монумента.
Доехав до моста Патона, машина свернула на бульвар Дружбы Народов, а за ним – бульвар Леси Украинки. Проехав Конституционный суд и череду дорогих магазинов, машина нырнула на Шелковичную улицу, уходящую вверх так стремительно, что водитель вдавил до конца педаль газа, чтобы не скатиться. Но, проехав всего несколько метров, «роллс-ройс» остановился. Улицу заполонили невесть откуда хлынувшие автомобили. Большинство из них – дорогие иномарки, но попадались и старенькие, доживающие свой век развалюхи.
Тетка нетерпеливо взглянула на наручные часы.
– У нас оплачено только тридцать минут. Нельзя ли побыстрее?
Водитель только развел руками. От досады Карина Ивановна закусила нижнюю губу.
– Пойдем пешком, – решила она, выпихивая Соню наружу.
Дойдя до маленького пятачка посреди невысоких старинных зданий, они оказались возле высокой кованой ограды с металлической табличкой «Лицей № 77». Тетка глянула на визитку, которую оставил ей Георг, и нырнула в неприметную коричневую дверь.
Соня просто не могла поверить, что таинственный гость пригласил их пройти обучение в обычной частной школе. Это все? Это и есть вся загадка?
Чувствуя накрывающее ее разочарование, размером с цунами, Соня последовала за теткой и Мартой. Как только за ними закрылась калитка, они очутилась в неправдоподобно огромном мощеном дворе, размером в два футбольных поля. Он пестрил ухоженными клумбами с розами и мятой. Ровно посредине распускал радужный хвост большой фонтан. Подойдя ближе, Соня разглядела бронзовую ветку, на которой сидели четыре вороны. Из их широко раскрытых клювов текла вода. Сразу за фонтаном возвышалось старинное здание с широкой лестницей из белого мрамора. Черные колонны опоясывали внешние стены, оставляя немного места длинным узким окнам. Соня догадывалась, что за школой должна быть спортивная площадка или что-то вроде того, потому что четвертая сторона забора находилась на достаточно большом расстоянии от здания.
Возле фонтана стояло множество людей самых различных национальностей. Соня заметила группу женщин в ярких индийских сари, многочисленное и очень громкое семейство испанцев, скромную пару китайцев, несколько индейцев со смолянистыми волосами и орлиными носами, восемь или девять ирландцев в клетчатых юбках и трех огромных африканцев. Это интернациональное сборище щебетало на разных языках, переходя на английский, когда требовалось заговорить с представителями других национальностей.
На секунду задержавшись у фонтана, тетка чуть не прослезилась.
– Тут совсем ничего не изменилось, – восторженно произнесла она. Ее взгляд затуманился от приятных воспоминаний.
Это было странно. Папа несколько раз упоминал о том, что жена его брата родилась и выросла в маленьком городишке в Белоруссии. Могла ли тетка учиться в Киеве? Да еще и в одном из центральных лицеев страны?
– Это было прекрасное время! – дрожащим голосом произнес стоящий рядом мужчина.
Взглянув на него, тетка всплеснула руками и бросилась к нему на шею.
– Гоги! Ты совсем не изменился! А кто тут у тебя?
Низенький лысеющий мужчина с огромным орлиным носом выдвинул вперед похожего на него как две капли воды сына. Лицо у парнишки было зеленого цвета, словно его вот-вот стошнит.
– Знакомьтесь, это Эдуард, – сказал Гоги.
– А это моя девочка, Марта, – улыбнулась Карина Ивановна.
При виде длинноногой красавицы лицо парня позеленело еще больше. Соня предусмотрительно сделала шаг назад.
– Надеюсь, наши дети окажутся в одной команде, – тетка подмигнула Гоги.
Гоги тут же глубоко вздохнул и сокрушенно покачал головой.
– Случилась чудовищная ошибка! Играть должен был мой старший сын, а приглашение почему-то получила дочка.
Мужчина ткнул пальцем в высокую девушку за его спиной.
Если бы не очки в черной квадратной оправе, как у ее мамы, и не папин крючковатый нос, Соня могла бы поклясться, что девушку удочерили. Среди своего невзрачного семейства она выделялась, как канарейка среди воробьев. У девушки было миловидное лицо сердечком, изогнутые, словно крылья чайки, брови и темно-карие глаза. Копна черных кучерявых волос спускалась до пояса. Красная юбка до самых пяток, кислотно-салатовая майка и желтая сумка через плечо на любом другом смотрелись бы просто смешно, но этой девушке вполне подходили. И еще – на ней было так много браслетов и бус, что ее без труда могли бы принять за свою в цыганском таборе.
– Это ваша вторая дочка? – спросил Гоги, указывая на Соню.
Тетка резко поменялась в лице.
– Нет, – произнесла она сдавленным голосом. – Это моя племянница, дочь Ольги и Романа.
У Гоги было такое выражение лица, как будто он ткнул палкой в корягу, а та оказалась лохнесским чудовищем.
В ту же секунду стоявшие рядом люди уставились на Соню и начали громко перешептываться. Соня скрестила руки на груди и с вызовом посмотрела на незнакомцев. Что они все себе думают? В конце концов, просто неприлично так пялиться.
– Ой, прости! – на Соню налетел парень и чуть было не сбил ее с ног.
С удивлением девушка узнала мальчишку из школы особого режима. Кажется, с момента их последней встречи он еще больше поправился. Во всяком случае, его клетчатые штаны теперь поддерживало сразу две пары подтяжек, а такая же клетчатая бабочка на шее выглядела скорее удавкой, чем украшением. Левый глаз бедняги полностью скрылся под огромным синяком, занимавшим теперь чуть ли не половину его лица, а на похожих на бантик губках виднелись ссадины. Очевидно, беднягу еще раз хорошенько поколотили.
– Ты что здесь делаешь? – воскликнула Соня, подавая парню носовой платок, который тот только что выронил.
Парень какое-то время смотрел на нее, глупо открыв рот, но затем его лицо озарилось улыбкой. Очевидно, он вспомнил то утро в кабинете сушеной гусеницы.
– Я проучился в той школе пять лет. Жуткое место! Но, к счастью, начинается Игра, и папа забрал меня оттуда. Меня зовут Петя Каминских, но ты можешь звать меня Петруша. Я поляк. – Парень протянул Соне мокрую от пота ладошку, и девушка ее пожала.
– Соня Стрельченко. Украинка, – ответила в той же манере Соня, и тут же увидела, как лицо парня вытянулось от удивления.
– Т-ты т-та самая? – прошептал он, на этот раз почему-то сильно заикаясь.
– Конечно, та самая! – На плечо Сони легла тяжелая рука с дорогими наручными часами. – Разрешите представиться, я – Константин Романов. Игрок прошлой Игры, а также отец этого замечательного молодого человека.
Если высокий мужчина с черными волосами и посеребренными висками был нереально красив, то его сын походил на древнегреческого бога. Завитые в легкие локоны бронзовые кудри обрамляли чересчур мужественное для подростка лицо. Прямой нос, чувственные губы и слегка выступающий подбородок делали его идеальным для роли голливудского красавчика. Вот только изумрудного цвета глаза смотрели слишком прямо, уверенно и даже надменно. И еще в позе парня чувствовалась какая-то хищная настороженность. Казалось, стоит Соне сделать одно неверное движение, как ей тут же заломят за спину руки и прижмут к земле. Одет парень был в классические брюки с остроносыми туфлями. Верхние пуговицы белой рубашки были небрежно расстегнуты, а рукава – подкатаны до локтей, обнажая внушительные мускулы.
– Я Рэм. – Парень протянул Соне руку и пожал ее.
Девушке показалось, что между ними проскочил электрический разряд. Вот только в этом прикосновении не было ни грамма симпатии. В глазах отца, несмотря на ослепительную улыбку, читалась злость, а в глазах сына – всепоглощающая ненависть.
– Я был знаком с вашими родителями и смею вас заверить, что достаточно хорошо подготовил своего сына. У вас просто нет шансов, – произнес Константин таким тоном, каким читают вслух меню в ресторане.
– Рада за вас и за вашего сына, – ответила Соня с вызовом.
В ту же секунду улыбка слетела с лиц обоих. Казалось, они вот-вот набросятся на Соню с кулаками.
– Константин! Какая приятная неожиданность! – Тетка отодвинула своим грузным телом Соню и принялась обниматься с мужчиной. Девушка воспользовалась минутой, чтобы отойти подальше от этого агрессивно настроенного семейства.
– Эти Романовы – те еще типы! Держись от них подальше, – посоветовал Петруша.
– А что он имел в виду, говоря… – но Соня не успела задать вопрос.
Толпа загудела и захлопала, приветствую Георга. Учитель появился на крыльце школы в белоснежном фраке, поигрывая длинной тростью.
– Я рад приветствовать вас на тысячной Игре!
Двор наполнился радостными возгласами и словами одобрения. Не хватало только праздничного салюта.
– Как вы знаете, эта юбилейная Игра будет особенной. Победивший в ней заслужит великие почести и вечную славу!
Двор снова взорвался бурными аплодисментами. Несколько мам в порыве чувств прижали своих чад к груди.
Происходящее все больше напоминало глупый розыгрыш. Соня окинула взглядом школьную территорию, ожидая увидеть притаившегося за кустами роз оператора. Но ни камер, ни микрофонов нигде не было видно.
– Сейчас я оглашу список участников Игры. Всех, кого я назову, прошу встать у дверей школы, – продолжал Георг как ни в чем не бывало.
На этот раз Соня почувствовала, как воздух пронизывают электрические разряды.
– Берта Райан. Потомок древнего ирландского рода, одержавшего победу в двадцати трех Играх! – громко произнес Георг.
Из толпы выскочила конопатая девочка с волосами морковного цвета и встала позади учителя. Ее родители и еще несколько человек закричали: «Браво!»
– Марта Измайлович! Потомок древнего белорусского рода, одержавшего победу в пятидесяти Играх!
Пожалуй, даже мисс мира не прошлась бы по лестнице лучше, чем это сделала Марта. Оказавшись за спиной Георга, она одарила всех лучезарной улыбкой, и по толпе пронеслось восхищенное «ах». Для полного образа кузине не хватало только серебряной короны и парочки блеснувших слезинок на глазах.
– Петр Каминских! Потомок древнего польского рода, не одержавшего победы ни в одной Игре.
Петруша улыбнулся Соне и неуверенно направился к лестнице. Тяжело дыша, он встал за спиной Георга. Ему никто не аплодировал, кроме его отца – худощавого мужчины на костылях.
– Даша Церетели. Потомок древнего грузинского рода, победившего в сорока двух Играх, – прокаркал Георг и уставился прямо на высокую девушку с синими и желтыми прядками в волосах.
Однако вместо девушки на сцену вышел ее отец. Теперь его кожа приобрела слегка зеленоватый оттенок. Семейная черта или неудачно выбранный завтрак?
– Простите, учитель. Но тут явно какая-то ошибка, – произнес Гоги, громко откашлявшись.
Глаза Георга вдруг стали чернее грозовой тучи. Он покосился на Гоги. Уголки его губ поползли вниз, как будто он знал, о чем сейчас пойдет речь.
– Мой сын Эдуард полностью подготовлен к Игре, и он должен в нее сыграть. Вышло какое-то глупое недоразумение. В нашей семье испокон веков играют только мужчины!
Георг смотрел на Гоги, как учитель на давно выросшего ученика, который не оправдал и половину его надежд.
– Готовность к Игре не означает возможности играть в нее, – проговорил Георг тихим голосом. – Ген первого игрока получила ваша дочь.
– Но у нее просто нет шансов! – начал было Гоги, но его тут же охладил ледяной взгляд Георга.
– Даша, займите свое место среди участников, – спокойно произнес учитель, отворачиваясь и, казалось, начисто забывая о существовании Гоги.
Звеня браслетами и бусами, по лестнице поднялась высокая девушка. От смущения она немного позеленела, как и ее отец, и, казалось, хотела втянуть голову в плечи, словно черепаха в панцирь.
– Владлен Беррингтон! Потомок древнего английского рода, ставшего победителем в восьмидесяти Играх, в том числе одной юбилейной! – прокаркал Георг.
Вперед вышел долговязый худой парень в темно-синем, идеально скроенном костюме. Белоснежный носовой платок выглядывал из нагрудного кармана его пиджака и отлично оттенял белизну ворота рубашки. На манжетах двумя звездами искрились бриллиантовые запонки. Парень умело их демонстрировал, поправляя тонкими аристократическими пальцами пуговицы. На сцену он поднимался с таким видом, как будто ему собирались вручать премию «Оскар». На его красивом, но болезненном лице играла надменная ухмылка. Оказавшись возле Георга, парень задрал длинный нос с большими ноздрями и снисходительно кивнул.
Соня оглянулась, но не заметила нигде его родителей. Очевидно, только они вдвоем оказались здесь без группы поддержки.
– Рэм Романов, представитель древнего русского рода, побеждавшего сто десять раз!
На сцену под одобрительные аплодисменты поднялся красивый парень. Он шел пружинисто и быстро. Его родители смотрели на него с гордостью, а остальные собравшиеся с восхищением. Рэм стал позади Георга, почти на голову возвышаясь над остальными участниками, и устремил взгляд куда-то впереди себя, ни на кого не глядя.
– Соня Стрельченко, потомок древнего украинского рода, с общим количеством побед – сто пятьдесят! – проговорил Георг и посмотрел прямо в глаза Соне.
На школьном дворе воцарилась абсолютная тишина. Все головы повернулись в сторону девушки. Лишь немногие смотрели на нее с любопытством, остальные – со злобой и ненавистью.
С трудом подавив желание броситься отсюда наутек, Соня направилась к школе. Толпа расступилась, образовав широкий коридор. Девушка на ватных ногах взобралась вверх по лестнице и заняла свое место рядом с Петрушей.
– Луис Бота! Потомок древнего южноафриканского рода! Пятнадцать выигрышей, – прервал гробовую тишину Георг.
На сцену вышел бритоголовый африканец таких внушительных размеров, что остальным игрокам пришлось подвинуться, чтобы гигант не столкнул их со ступенек.
– Лони Анаквад, потомок древнего индейского рода. Количество побед – тридцать одна!
Лони, казалось, сошел с экрана американского вестерна. У него были длинные смоляные волосы, смуглая кожа и нос с горбинкой. Для полного сходства с вождем краснокожих не хватало только орлиных перьев на голове. Дальше один за одним вышли китаец Ли Ронг, испанец Марк Диес, монголка Жанна Данзан, египтянин Мохаммед Насер, немец Дэвид Хальц и близняшки-индианки Джита и Мира Нанда.
Через несколько минут на ступеньках школы неуверенно топталось восемь парней и восемь девушек примерно одного возраста различных национальностей. Георг торжественно открыл перед ними массивную дверь и пригласил войти.
Соня первой шагнула за Георгом и тут же прищурилась от яркого света. Ребята очутились в величественном помещении, напоминающем древний собор. Мраморный черно-белый пол шахматной доской расходился направо и налево к двум противоположным крыльям здания. Прямо по центру шла широкая лестница с витыми бронзовыми перилами, ведущая к белой двери на втором этаже. Над головой возвышался потолок в форме купола, разделенный на шестнадцать секций. В каждой из секций виднелось изображение мужчины или женщины в яркой одежде. Рассмотреть их наряды и черты лиц было сложно из-за высоты.
Георг, ни на секунду не сбавляя темпа, несся к левому коридору. Полы его фрака раздувались за его спиной, как вороньи крылья. Глазея по сторонам, игроки старались поспевать за ним. Пройдя по длинному темному коридору, учитель остановился у кованой двери с бронзовой табличкой, гласившей «Основные предметы».
Подростки, кто смело, а кто с опаской, шагнули внутрь. На первый взгляд, это оказался самый обыкновенный школьный класс – с учительским столом, партами в два ряда и стеллажами для книг. Единственное, что было странным, – так это высокие стрельчатые окна от пола и до самого потолка.
– Скорее занимайте места. Время не ждет, – каркнул Георг и тут же принялся что-то размашисто писать на доске.
В классе воцарилась жуткая неразбериха. Все старались занять места ближе к учительскому столу. После того как кто-то два раза наступил ей на ногу и больно ткнул локтем в бок, Соня оказалась возле единственной свободной парты в самом конце класса.
Девушка села ближе к окну и стала наблюдать за своими одноклассниками. За первой партой напротив учительского стола восседала ее кузина в обществе здоровенного африканца. Кажется, Георг назвал его Луисом. Парень завороженно глядел на Марту, не замечая ничего вокруг.
Прямо за ними громко шептались близняшки Мира и Джита. Они отличались друг от друга только цветом сари. Перед Соней почти не подавали признаков жизни рыжеволосая ирландка Берта и надменный англичанин Владлен.
Боясь выдать себя, Соня слегка скосила глаза и увидела Рэма на второй парте в соседнем ряду. Он оживленно болтал с Лони.
– Можно к тебе? – раздался тихий голос.
Только сейчас Соня заметила, что возле нее стоит высокая девушка.
– Конечно, садись! – сказала Соня.
Девушка плюхнулась на стул и вынула из ушей наушники. Оттуда донеслась россыпь барабанов и металлических тарелок.
– Я Даша, но ты уже, наверное, слышала мое имя, – сказала девушка, протягивая увешанную браслетами руку.
– Я Соня. А вон там сидит моя кузина. Мы подходили к вам этим утром.
Даша перевела взгляд на роскошную брюнетку. Марта как раз залилась звонким смехом и изящно похлопала амбала по плечу. Видимо, тот успел отпустить какую-то шутку.
– Мои соболезнования! – усмехнулась Даша и понимающе подмигнула.
Эта девчонка нравилась Соне все больше.
– Все внимание на доску! – произнес Георг, и в классе тут же воцарилось молчание.
На доске размашистым почерком было написано всего три слова: «Вера. Надежда. Любовь».
Уголки губ учителя растянулись в стороны, как только он прочитал на лицах некоторых учеников недоумение.
– Прошу любить и жаловать! – улыбнулся Георг после непродолжительной паузы. – Смотрительницы!
В класс вошли три женщины в абсолютно одинаковых серых войлочных костюмах. У всех трех были черные волосы, стянутые на затылке в тугие пучки, и лица в форме сердечек. Их черты так мало отличались друг от друга, что, казалось, будто это одна и та же женщина до, во время и после похудения.
– Смотрительница Вера заведует школьной библиотекой, где хранятся всевозможные рукописи и печатные издания об Игре. У нее вы сможете найти интересующие вас книги, а также обучиться истории Игры.
Вперед вышла самая худая и самая грозная на вид женщина. Она смерила учеников сухим взглядом и слегка кивнула.
– Смотрительница Надежда будет заботиться о вашем здоровье и обучит основам врачевания.
Шаг вперед сделала женщина средней комплекции. У нее было доброе, хотя и немного взволнованное лицо.
– И наконец смотрительница Любовь!
К сестрам присоединилась самая пышная дама с круглыми щечками и двойным подбородком.
– Любовь проследит, чтобы вы все были сыты, а заодно прочитает вам лекции по философии Игры.
Георг сделал паузу, ожидая, пока смотрительницы пройдут в конец класса. Оказавшись за длинным столом, они тут же принялись что-то строчить в своих блокнотах.
– Смотрительницы будут вести записи обо всем, что происходит в стенах этой школы. От их данных будет зависеть ваш бал на экзамене, – пояснил Георг. – Я тем временем стану преподавать у вас зоологию, физическую подготовку и картологию.
Напряжение, витавшее в классе, лопнуло, как гитарная струна. Ученики принялись наперебой поднимать руки, желая задать вопрос.
– Да, Жанна? – спросил Георг и посмотрел на монголку, у которой, казалось, отсутствовала шея, так незаметно она переходила в мощное тело.
– Это же основные предметы, правда? Этих предметов и будет касаться Игра? – выпалила на одном дыхании девушка.
Все руки опустились. Очевидно, главный вопрос уже был задан.
– Все верно, – подтвердил догадку Георг. – Кроме традиционных дисциплин, которые преподают смотрительницы, я дам вам навыки, необходимые для победы конкретно в этой Игре.
Соня, насколько смогла, осмотрела участников. На их лицах застыли довольные выражения, и только лицо Даши было таким же озадаченным, как и у нее самой.
Глубоко вдохнув, Соня подняла руку.
– Простите, а что это за Игра такая?
В ту же секунду десяток ошарашенных глаз уставились на нее. У Сони появилось такое ощущение, будто она только принялась отплясывать чечетку на столе. Что в ее вопросе могло так всех шокировать?
Георг внимательно посмотрел на Соню. В его цепких черных глазах застыло любопытство и, кажется, желание разглядеть в ней черты знакомого ему человека.
– Хм, – наконец прервал учитель затянувшееся молчание, – думаю, многим собравшимся не помешает еще раз послушать эту историю…
Георг сделал театральную паузу и слегка понизил голос.
– Все началось ровно тысячу лет тому назад, когда среди разных племен, населяющих землю, были выбраны шестнадцать человек. Им был ниспослан редчайший дар – возможность сыграть в Игру всей их жизни. С тех пор этот дар передается из поколения в поколение, позволяя потомкам первых игроков сыграть в свои Игры. Ни одна следующая Игра не повторяет предыдущую. В этом вся ее прелесть и вся ее сложность.
– А в чем условия этой Игры? – спросила Соня, стараясь не обращать внимания на смешки, взрывающиеся по всему классу.
– После года обучения игроки проходят экзамен, на котором набирают определенное количество баллов. Те, у кого баллы выше, начинают Игру на лучших условиях. Затем участники разбиваются на команды, по четыре человека в каждой, и проходят три отборочных тура. С каждым туром игроков становится все меньше, и только лучшие доходят до финала. Они-то и соревнуются за главный приз.
– Главный приз? – переспросила Соня, желая побыстрее во всем разобраться.
К ее удивлению, в классе воцарилась тишина. Ученики, как один, уставились на Георга, стараясь не пропустить ни единого его слова.
– Главный приз в Игре – исполнение самого заветного, самого потаенного вашего желания, – произнес Георг едва слышно.
Казалось, класс опустел, так тихо в нем стало.
– Это может быть что угодно! Все, что подскажет воображение! – продолжал Георг тем же низким приятным голосом. – Вы можете пожелать несметные богатства, вечную молодость и даже возможность летать, как птица! Все будет в ваших руках, и все вам будет под силу.
Под убаюкивающий голос Георга класс давно уже парил в облаках. Лица игроков расплылись в блаженных улыбках, каждый из них с головой окунулся в мечты о своем сокровенном желании.
Глаза Соня заволокла пелена, и она очутилась на длинном морском побережье.
Пляж уходил на многие километры вперед, начинаясь здесь, на небольшом холмике из песка и ракушек. На нем уже лежал знакомый Соне полосатый плед и стояла плетеная корзина для пикников. Из нее мама извлекала бутерброды, газировку и ее любимое банановое мороженое!
– Иди к нам! – махнул рукой папа и улыбнулся.
Соня сделала несколько шагов по мягкому песку и тут же очутилась в его объятиях. Секундой позже он взлохматил волосы на Сониной голове и незаметно ей подмигнул:
– Я припас это на тот случай, если небо будет звездным.
За спиной у отца красовался ярко-желтый пакет с сухими дровами. Вероятно, он хотел разжалобить маму и разжечь на пляже костер. Вряд ли это ему удастся. Весомым аргументом не станет даже наличие миллиардов тонн воды поблизости.
– Садитесь скорее! Бутерброды еще горячие, – послышался бархатный голос мамы.
Соня опустилась на плед и скрестила ноги. Мама и папа устроились по бокам от нее и ласково обняли за плечи. Вместе они засмотрелись на утопающее в океане солнце…
– Но вы должны помнить о двух исключениях. – Из теплой дымки Соню выдернул резко изменившийся голос Георга. – Есть два желания, которые вы не можете загадать.
Первое: нельзя заставить кого-то влюбиться в вас, потому что любовь не подчиняется желаниям. Так что если кто-то мечтал отбить Брэда Питта у Анжелины Джоли, можете об этом забыть.
По классу тут же прокатились глупые смешки, но несколько девочек все же покраснели.
– И второе. – Георг сделал паузу и его глаза-бусинки метнулись в сторону Сони. – Вы не можете воскресить умерших.
Сердце девушки подпрыгнуло, как испуганный дикий зверек. В глазах потемнело, и желудок свела судорога. На какое-то мгновение Соня поверила, что выиграет эту Игру и исполнит свое самое сокровенное желание. Перед ее глазами вспыхнула яркая картина канадского побережья, где они провели два счастливых года и куда родители обязательно забрали бы ее снова. Но все радужные краски вмиг выжгли слова Георга. Что-то холодное и одновременно обжигающее, как огонь, заструилось по ее жилам. В голове раздался шум пожара. Стремясь хоть как-то сосредоточиться на реальности, Соня наклонила голову к парте.
– Десять, девять, восемь, семь, – отсчитывала она полушепотом, изо всех сил пытаясь прийти в себя. – Шесть, пять, четыре, три…
– С тобой все в порядке? – Чья-то теплая ладонь опустилась на ее руку.
Человеческое прикосновение заставило Соню вспомнить, где она находится. Она быстро досчитала до одного и смогла взглянуть на свою соседку.
Лицо у Даши было взволнованным.
– Да. Мне лучше. Спасибо, – пробормотала девушка и попыталась изобразить на лице подобие улыбки.
Приступ не начался. Ей опять повезло.
Все в классе были настолько погружены в свои мечтания, что ничего не заметили. То, что произошло с Соней, не укрылось только от Даши и Георга. Учитель уже видел нечто подобное в доме ее тетки и наверняка решил, что она сумасшедшая.
– Я советую каждому из вас поглубже заглянуть внутрь себя и переосмыслить свое желание, – прервал тишину Георг. – Вы должны найти то, что нужно вам больше всего на свете. Ведь только тот, кто действительно знает, чего хочет, сможет победить в этой Игре.
Вечером, лежа на полу своей комнаты, Соня прокручивала в голове события дня. Даже Игра, которая якобы осуществляет все самые заветные мечты победителя, не в силах оживить ее папу и маму. Та пустота, которая поселилась в сердце Сони со дня смерти родителей, стала еще глубже. Однако сегодня в ней зародилось нечто значимое. Это были вопросы.
Почему родители не рассказали ей об Игре, ведь всем остальным участникам втолковывали об ее важности с самого детства? Почему ни мама, ни отец не подготовили ее, зная, что в один прекрасный день в их двери постучится Георг и передаст ей белую визитную карточку?
Соня перевернулась на живот и уткнулась лбом в ладони. Она должна была ответить на эти вопросы. Казалось, только так она сможет снова поверить в родителей и простить их. А заодно – и саму себя.
Глава третья
Запретные вопросы
Читать бесплатно другие книги:
