Граничные хроники. В преддверии бури Мартыненко Ирина

– Два и три с четвертью. Не пять. Поправка на полотно.

– Пять градусов!

– Ты не берешь в учет природу ткани и ослабление верхнего потока у границ.

– Пять градусов! Из-за твоего бахвальства, Туркун, мы потеряем скорость на семь единиц. И не говори потом, что не предупредила тебя, когда мы застрянем в перекрестном свечении у самого предела.

– Я не собираюсь с тобой спорить, Микуна. Лучше просчитай курс от Альты до Мирры по касательной через край изнаночного полотна. Будь добра.

– Дурак! – в своей привычной манере откликнулась она.

Потому она и летела с ним в экипаже. Остальные пилоты ее, так сказать, недолюбливали. Мягко говоря. Он видел это. В своей манере, конечно. Не зря убивал столько времени за книгами. Но она хороший пилот. Это нельзя недооценивать. Ему по душе, конечно, больше летать в компании с Ласточкой. Алеги всегда спокоен, молчалив, немного угрюм. Прекрасный напарник в долгих перелетах.

Но Бору пришлось лично оставить его в резерве. Кто-то же из нынешних асов должен остаться на твердой земле. К тому же Ласточка один из немногих старожил. На их языке это значило, что алеги летает не по кромке, а над самой пустынной серой землей. Даже командор опасался подобных полетов, хотя и был путником. Небо там обманчивое. Неспокойное. Тяжелое. Лететь над бескрайним простором пепла полнейшее самоубийство. Он проглотит твою душу без остатка. Высосет ее. Сокрушит. Ты даже не заметишь, как станешь мертвецом. Вот только раньше все так делали. Летали через Изнанку. Слишком многих в те времена прибрала к себе холодная пустыня. Кто выжил – ушел, едва не потеряв душу. Шутки времени плохо лечатся. Изнанка убивает. Кто раньше был непревзойденным пилотом – теперь редко касается облаков. Бромур Туркун до сих пор помнил тех, кто так и не вернулся. Серая земля тянет к себе путников. Заманивает. Губит. Там много безымянных могил. Огненные отсветы небес околдовывают, заставляют возвращаться. Они изводят истинных. Опасное место. Бор знал по себе, хоть в то время уже не так часто летали, касаясь извечных потоков Изнанки. Поэтому он заставил алеги остаться. Оно того не стоило. Командор знал, что его товарищ не удержится и нырнет за грань. Захочет вновь увидеть небо. Зов крови. Путников гробит лишь она одна.

Бор четко понял приказ. Его дали, едва на землю осел огненный пепел. Общий приказ на все Гильдии. Ведь теперь это стало их общим делом. Плац практически уничтожен. Есть погибшие, раненые, пострадавшие в магическом огне. Их общая честь задета, оттого каждый из Гильдии жаждал реванша. Своего собственного маленького отмщения.

Их четверо. Двое в одном крылатике, с которым на связи была Микуна, двое – они сами. Рядом – десятка три кораблей миротворцев. На их борту стражи Эрэма. Лукреция дала оружие. Она редко посылала в такие экспедиции своих людей. Лишь предоставляла необходимые средства. Извечные подводные камни Гильдий. Иначе и быть не могло.

Хорошо, что никто из его подопечных не был истинным. Подзащитные не слышат зов Изнанки и не могут войти в ее чрево. Командор не думал, что то существо, которое они преследовали, сможет последовать примерам истинных. Ничто не может зайти в древний мир, кроме самих детей Пути, но двигаться по его кромке – пожалуй. Бор знал, что грань видят все. За ее предел заглянуть может лишь он один. Эхо следа – по ту сторону реальности. Ему приходится следить за ними обоими. Реальным следом и его оттиском на верхнем небе Изнанки.

Как гончие они преследовали своего обидчика. Пытались не упустить свою цель. Догнать. Даже если она ведет в неизвестность. Сквозь туманности и вечную мглу. Они жгли горючее и двигались полупогруженные в темноту обратной реальности. Глаза устало выедали остывающую тень демона. То появляющуюся. То вновь исчезающую. Казалось, этому не будет конца. Мчались во весь опор, по самому кончику лезвия, едва не вываливаясь в извечные сумерки высохшего древнего океана.

Бромур Туркун чувствовал подступающую усталость. Держался.

Очередная турбулентность из-за близости Изнанки. Их немного тряхнуло. Микуна по привычке ругнулась. Он не слышал, что именно она говорила. Ему было не до этого. Он заметил его. Наконец-то заметил.

– На пятьдесят и шесть четвертей по нижней структуре.

– Что?!

– Быстро на пятьдесят, Микуна. Я приказываю! Сообщи Сер… Сморчку, что мы идем по иной траектории по обратному следу. Немедленно проинформируй и его, и союзников. Я нащупал темную ветвь.

– Какого крылатика! Ты сбрендил, Туркун!

– Немедленно, Микуна.

– Как скажешь, командор, – отчеканила она. – Сморчок, мать твою за подшипник и вверх тормашками, наш командор лишился последних мозгов. Он уходит в сторону. Что? Да, на пятьдесят и шесть четвертей. Нет, мотор ты долготягий. Нет, вы остаетесь. Что? Сам ты птицелов-любитель, свечкодав-орнитолог. Вы остаетесь, говорю. Что? Да. Так и есть, Сморчок. Что? Винтом тебе вообще голову снесло? Нет. Да.

Она говорит и говорит.

Бора это начинает раздражать.

Он уже успел за это время предупредить Орреаса, командира миротворческой эскадрильи. Серьезный человек, уверенный и непоколебимый – такой не будет баловаться регатами и прочими мальчишескими играми. Орреас выделил ему в хвост четыре экипажа во главе с Онко. Молодым алеги из дома Анксинаю. Они будут дышать ему в спину, летя вслепую. Миротворцы, как и спутники, не могут видеть Изнанку.

След разделился. Как Бромур Туркун и предвидел.

Он разлетелся, чуть ли не в противоположные стороны.

По верхнему – видимому – полетел Орреас и подопечные Бора, а по нижнему – предизнаночному – он сам и группка Онко Анксинаю.

Практика показывала, что большинство из таких следов, по своей природе, слепы и ведут в никуда. Обрываются и застывают отголоском. Это лишь эхо, но и его нужно проверить. К тому же, экая странность, чтоб демон имел два непараллельных следа. Притом так глубоко – чуть ли не вторгаясь в саму Изнанку. Небывалое дело. О таком он только слышал. Очень давно. От Соши. Она говорила, что раньше многие эхо уходили на серую землю, в клочья, прорезая темные облака. Сумеречные шаги – так их, кажется, называли.

Командор сглотнул, терзаемый нехорошим предчувствием.

Что-то ему подсказывало – это еще не все. Еще далеко не все сюрпризы, приготовленные ему сегодняшним днем.

– След разделился, – сообщил присутствующим по громкой связи командор Орреас. – Мы следуем за видимой его частью. Экипаж Бромура Туркуна и четыре корабля общей миссии во главе с Онко Анксинаю идут по невидимому отпечатку.

– Спасибо, командор, – зычно ответил ему правитель Гильдии Огненного Вихря. – Следуйте за установленной целью и также оповещайте о каких-либо изменениях в движении.

– Слушаюсь, господин Рэрос.

– До связи, командор.

– До связи, господин Рэрос.

Голос смолк. Шумы от далеких волн, несущих через пространство речь командора Орреаса, бесследно пропали. Экран медленно потух. Недавно говоривший мужчина исчез.

Так все начинается и так же все заканчивается. Неотвратимый оборот коловращения. Начало положено. Импульс привел в движение механизм. Осталось дождаться, когда заскрипят колышки жерновов, размалывая под собой чужие судьбы. Тонюсенькие зубчики захватят их в непостижимую чреду случайностей. Они двигаются неотвратимо. Слепо. Безнаказанно. Измельчая в тлен чьи-то желания, стремления, мечты. Их тихий мир пришел в движение. Вновь и вновь прогоняя через себя дыхание вечной мглы такой далекой и невероятно близкой Изнанки.

Катарина знала это. Она давно покорилась своему Пути. Последовала вслед за своим предназначением. Спокойно и твердо, как и подобает правителю, помнящего слова полузабытых заветов.

Теперь, когда главы Гильдий были призваны на внеочередной Совет, все должно было наконец-то встать на свои места. Экстренное совещание среди великих правителей в нынешнее время весьма редкое зрелище.

– Мы слишком долго купались в спокойствии и мире, – правитель Гильдии Огненного Вихря высокопарно обращался ко всем присутствующим. – Мы поплатились с лихвой за все свои оплошности. За ту безалаберность, с которой начали относиться к нашему общему делу. Полное выключение даже низкочастотных барьеров никогда не было допустимо. Я не раз обращал на это внимание на предыдущих Советах. Не обращал на такое явное пренебрежение безопасностью ваше внимание, и то, что сегодня произошло, – прямое следствие вашей недальновидности.

– Ослабление нижнего фона – необходимость, – попытался вразумить Рэроса щуплый серолицый алеги. – Без подобных допущений невозможно было выполнить необходимые маневры. Это повлекло бы определенные недоразумения и сбои программ, а может, привело к еще более худшим последствиям. Если бы пилотами оказались путники, я конечно же имею в виду истинных, то подобного отключения удалось избежать. Вот только их не было в экипаже.

– Я знаю, о чем ты говоришь, – резко сказал ему миротворец, – а также прекрасно представляю, как функционирует щит. Поэтому могу задать тебе встречный вопрос, Триэн. Тебе и твоей Гильдии Каменного Дола: почему вы не запустили поддерживающую защиту? Ее ведь включают для подпитки отключенного вами барьера как раз для того, чтобы защита Лабиринта даже частично не выключалась.

– Нас не предупредили, какие трюки намерены исполнить ваши пилоты до начала испытаний, – уверенно ответил правителю Мира камнедержец, – оттого мы и не включили поддержку.

– Мы отправляли вам запрос, и вы его подтвердили, Триэн! – громогласно заявил Рэрос.

– Он прибыл с большим опозданием, едва ли не после инцидента, – скупо сообщил ему посланник Лукреции.

– Ты хочешь сказать, что он задержался на шесть часов? – жестко перебил алеги правитель Гильдии Огненного Вихря.

– Я ничего не хочу сказать. Это официальные данные. Ваш запрос прибыл к нам без четверти одиннадцать по местному времени. Могу предоставить, если необходимо, подтверждающие это событие данные.

– Что ж, мне было бы интересно на них посмотреть, Триэн. Да, и еще одно, не в обиду будет сказано, – теперь уже Рэрос перевел взгляд на главу Пути, – но последнее время в твоей Гильдии, Катарина, слишком уж много утечек. Это недопустимо в нынешние времена.

– Неужели, – с долей скептицизма произнесла женщина, глядя в светлые глаза миротворца.

– Ваше хранилище ненадежно, – подчеркнуто выделил каждое слово правитель Гильдии Огненного Вихря. – Последний случай яркое тому подтверждение.

– Неужели, Рэрос, со времен последней Волны ты резко решил изменить свое мнение?

– Мир меняется, Катарина. Нельзя вступить в одну и ту же реку дважды. Тебе ли не знать это. Время никого не ждет. Ни нас, ни их. Даже самые сильные со временем теряют свое могущество. Гранит точит волна, а заклятия – подводные течения самой реальности. Они стираются. Ты ведь и сама это понимаешь.

– Я полностью согласен с тобой, Рэрос, – негромко произнес до этого упорно не вмешивающийся в словесную перепалку Эрэм. – Ныне Резервация Гильдии Ветра стала представлять собой угрозу. И да, за последнее время у вас действительно слишком уж много утечек.

– Это наше внутреннее дело, Эрэм.

– Это уже не только ваше внутреннее дело, Катарина, – качнул светлыми вихрами миротворец. – Ваша Гильдия перестала справляться с возложенной на нее ответственностью. У вас просто некому регулировать доступ к Резервации. Нехватка кадров сказалась на состоянии вашей защиты. Я не виню в этом ни тебя, ни твоих людей. Вы пытаетесь справиться теми силами, которые у вас есть, но я хочу подчеркнуть – у тебя уже нет тех мастеров, что были прежде. Вас стало слишком мало со времен последней Волны. Она чрезмерно прочистила ваши ряды. Многих утянула к себе Изнанка, – он замолчал, опустил голову, задумался, затем поднял ее и, глаза в глаза, глядя на Катарину, процедил: – Скажи мне какая доля истинных путников среди нынешних жителей Гильдии Ветра? Сколько их осталось? Сколько?! Скажи, Катарина. Ответь на мой вопрос.

– Нас достаточно, Рэрос.

– Достаточно… – он тяжело вздохнул. – Катарина, вас меньше двадцати! И это с учетом тебя самой, – он опять смотрит на нее в упор. – Ваш Путь кровожадно собрал свою дань. Его дети исчезают, и им нет замены.

– Мы существуем вне времени, Рэрос! Не забывай это.

– Вы не бессмертны. Вот в чем дело. Рано или поздно у тебя не останется последователей. Смотри, в распоряжении Эрэма тысячи стражей. В моем – десятки тысяч. У Лукреции более семи сотен настоящих подданных. Твоя горстка неспособна уберечь наш оплот – Лабиринт – от скрытой в ваших застенках незримой угрозы.

– Я повторяю, Рэрос, нас – достаточно.

– Вас достаточно?

– Ты слышал мои слова.

– Я знаю о вашем общем даре, Катарина. Знаю, чем вы поплатились за него в последнюю Волну. Я не упрекаю. Только довожу до сведения. Сейчас слишком опасно. Четвертый мир не дремлет. Очередное противостояние не за горами. Это неизбежность. Я не хочу, чтобы мы воевали на два фронта. Совет, – его голос сразу же зазвенел от внутренней силы, – я обращаюсь с просьбой ввода миссии на территорию Гильдии Ветра с целью недопущения возможных выбросов из Резервации. Хранилище должно охраняться нашими общими силами. Путь более неспособен оберегать его, опираясь лишь на свои собственные резервы.