Резидент Шведов Сергей
– Может, сразу в милицию заявим? – взволнованно спросил он у вице-губернатора.
– Подожди ты с милицией! – охладил его пыл Емельян.– Расскажи сначала, что за тоннель и куда ведет.
– Откуда я знаю, куда он ведет? – нервно дернулся Атасов.– Я ведь в номер к ним проник нелегально. Воспользовался отмычкой. Поначалу ничего подозрительного не обнаружил. А потом по чистой случайности заглянул за шкаф. А там – мама дорогая! – огромная дыра в человеческий рост.
С размахом работают, подлецы!.. Загоруйко даже головой покачал, возмущенный до глубины души наглостью международной мафии, которая подготовила ограбление банка у всех на виду – в самом центре города, в двух шагах от областной администрации и в ста метрах от областного УВД!
– Вдвоем страшновато соваться... – поежился на пронизывающем ветру Атасов.– Давай хоть Мишку Севостьянова подождем. Я ему тоже позвонил.
Ждать Михаила пришлось недолго. Через минуту он взмыленным бобиком выскочил из такси и присоединился к подельникам, нерешительно переминавшимся с ноги на ногу на роскошном гостиничном крыльце.
– Значит так... – проинструктировал Атасов.– Медленно и спокойно проходим по вестибюлю, не привлекая внимания обслуги. Поднимаемся по лестнице на второй этаж. Если коридор пуст, сразу ныряем в номер Мышкина, а если кто-нибудь попадется навстречу – переждем у меня...
Емельян здорово нервничал. Рядом клацал зубами Мишка Севостьянов, которому тоже, видимо, не приходилось раньше проникать в чужие номера с не совсем чистыми намерениями. Все-таки, что ни говори, подобные ночные визиты к посторонним людям – да еще в их отсутствие! – безжалостно караются нашими самыми гуманными в мире судами в полном соответствии с Уголовным кодексом. Застукает, чего доброго, горничная в чужом номере любопытствующую компанию – и на вице-губернатора повесят кражу со взломом. Вот это будет всем скандалам скандал!.. Загоруйко едва не сбежал от дверей номера Мышкина в самый последний момент. Но поскольку Атасов и Миша уже вошли туда, ему не оставалось ничего другого, как последовать их примеру...
Шкаф был практически пуст, так что сдвинуть его в сторону большого труда не составило. И огромная дыра в стене открылась невольным взломщикам во всей своей бесстыдной и пугающей наготе.
– Я все-таки не понимаю, куда она ведет... – прошептал Миша.– Здесь же как-никак второй этаж?
Последнее обстоятельство Загоруйко, охваченный сыскным пылом, упустил из виду. Тоннели обычно роют под землей, а здесь что – проложили по воздуху?.. Получалась полная нелепица!
– Пробили в стене шахту вниз? – предположил Атасов, просовывая голову в отверстие и принюхиваясь.– Пахнет самой обычной плесенью... Я бы вызвал милицию!
– Погоди ты с милицией! – отмахнулся Миша.– Может, эту дыру не постояльцы продолбили, а хозяева гостинцы – для своих нужд!.. Еще одного скандала нам Виссарион Дмитриевич не простит. Надо проверить.
– Легко сказать – проверить! – огрызнулся Атасов.– А если мафия нас в этом тоннеле прихватит? Свернут шею – и там же похоронят... Люди, решившие ограбить банк, со случайными свидетелями церемониться не будут!
Миша с Атасовым так увлеклись разговором, что вошли в тоннель незаметно для себя и продвинулись вглубь метров на десять. Изнывавший от страха Загоруйко сунулся вслед за ними – просто чтобы не остаться в чужом номере в одиночестве...
В тоннеле было довольно светло, хотя откуда падал свет – Емельян определить затруднился. Поначалу показалось, что – с противоположной стороны, следовательно, тоннель не слишком длинен... Однако, пройдя добрую сотню метров, они так ничего и не обнаружили. По всем приметам следопыты уже должны были достичь подвала Регионального банка, расположенного аккурат через дорогу от гостиницы.
– Такой тоннелище за несколько дней не соорудишь! – сказал Миша, оглядывая стены.– Как хотите, мужики, но ни Жигановскому, ни этому Мышкину такое просто не под силу. Это гостиничные боссы постарались. То ли кабель собираются прокладывать, то ли канализационные стоки оборудуют.
После высказанного Севостьяновым разумного предположения на душе у вице-губернатора сделалось легче. Пропала охота бежать из таинственного тоннеля без оглядки, зато появилось горячее желание обследовать его до конца и выяснить, кто и по какому праву роет подземные переходы, не испросив разрешения ни у городской, ни у областной администраций... Совсем охамели люди – ничего уже не боятся! А между прочим, действия владельцев гостиницы вполне можно квалифицировать как захват территории – со всеми вытекающими отсюда последствиями в виде наказания за самовольную застройку!..
Загоруйко не сдержал эмоций и по ходу дела высказал ряд нелицеприятных замечаний в адрес совсем охамевших в последнее время представителей бизнеса. Захваченные сыскным пылом Севостьянов с Атасовым никак на слова Емельяна не реагировали. Разве что ускорили темп, заставив солидного и не слишком рослого вице-губернатора почти перейти на бег.
– Куда вас понесло? – возмутился Загоруйко.
– Кажется, пришли... – негромко отозвался Атасов.
Над головой возмущенного губернатора вспыхнули звезды, а негодяйка Луна хитренько подмигнула ему с небосвода. Емельян Иванович вздохнул с облегчением, но, кажется, сильно поторопился. Приключение не только не закончилось – оно вступило в решающую фазу!
– Ну и домина! – ахнул остановившийся рядом Атасов.
Действительно, было чему удивиться. Такого здания Загоруйко в родном Кацапове не помнил. Мало того, что сложено из громадных камней, явно неподъемных для кацаповских строительных подразделений,– оно еще и пронзало своими шпилями небеса, теряясь в совершенно непроглядной тьме!..
Впрочем, долго цокать языком в удивлении и восхищении Загоруйко не пришлось: его довольно грубо ухватили за шиворот и в два счета «загнули салазки». Все произошло настолько быстро, что у вице-губернатора не возникло ни малейшего сомнения в присутствии рядом истинных профессионалов.
– Ведите охальников к его сиятельству! – раздался у самого уха Загоруйко хриплый голос.
Емельян Иванович попробовал было обернуться и объяснить работникам спецслужб, что произошла нелепая ошибка и что попали они на режимный объект по недоразумению. В конце концов, ничего страшного ведь не произошло: как вице-губернатор, он имеет допуск к государственным тайнам... Однако поползновения Загоруйко остановил грубый тычок в челюсть, после которого он на несколько минут потерял ориентировку в пространстве... Очнулся Емельян перед внушительным троном под черным балдахином, на котором сидел незнакомый мужчина довольно невыразительной внешности в разрисованной серебряными звездами хламиде.
– Вот, вашество, нашли-таки безрогого! – проскрипел слева от Загоруйко неприятный голос.– Можете потренироваться.
Емельян Иванович потихоньку осваивался в непривычной обстановке. Туман в голове рассеялся, и он обнаружил, что находится в огромном, роскошно украшенном зале. Ни Атасова, ни Мишки Севостьянова рядом не было...
Взглянув исподтишка на сопровождающего, Загоруйко поневоле вспотел, и остатки волос зашевелились на его голове. Нельзя сказать, что в обладателе скрипучего голоса не было ничего человеческого, но это «человеческое» уж слишком причудливо сочеталось с козлиным. Ну какой нормальный мужик станет носить, простите, рога на голове? Не говоря о копытах, которыми сей, грубо говоря, сатир бодро постукивал по мраморному полу, кружа вокруг трона и подскакивая то с правой, то с левой стороны к его сиятельству, лениво отмахивавшемуся от назойливого прислужника, как от мухи.
– Это куда же я попал? – вырвалось у Емельяна Ивановича.
– В замок его сиятельства мага и чародея Кукуя! – хихикнул сатир с серебряными рожками на голове.
Поначалу Загоруйко решил, что его разыгрывают... Какой-нибудь олигарх построил дворец на кацаповской земле без разрешения областной администрации и вздумал пошутить над солидным человеком. А сатир – просто ряженый! Скоморох, нанятый за деньги, чтобы пугать и смешить почтенную публику... Однако после того как в зал вошел еще один представитель местной фауны с откровенно лягушачьим лицом, Емельяну пришло на ум, что дело здесь не в капризах окончательно обнаглевших отечественных богатеев. От этой мысли у него засосало под ложечкой, а лысина во второй раз покрылась испариной.
– Вы кто? – спросил Емельяна чародей Кукуй.
– Колобок... – назвался Загоруйко прозвищем, которым наградил его неблагодарный электорат.– Помните: я от дедушки ушел, я от бабушки ушел...
– А от тебя, волк, и подавно уйду!..– продемонстрировал хорошее знание русского фольклора хозяин чудесного замка.– А вы местный или случайно сюда попали?
– Местный он, местный! – в один голос проквакали уроды.– Не сомневайтесь, ваше сиятельство.
– Пожалуй, они правы,– не стал спорить Загоруйко.
– Ну, тогда я попробую,– тяжело вздохнул чародей.– Вы уж не обижайтесь, если что не так...
Пока Емельяну Ивановичу обижаться было не на что. Не считая нанесенного неразумной охраной удара в челюсть, обращались с ним весьма сносно. Челюсть, правда, побаливала, но предъявлять претензии хозяевам Загоруйко не торопился. Чародей Кукуй ему даже по-нравился своей вежливостью и предупредительностью. Внешне он ничем не напоминал злодея. Насторожило, впрочем, не совсем адекватное поведение этого Кукуя, когда он вдруг начал размахивать руками и городить всякую абракадабру, отдаленно напоминавшую внятную человеческую речь. Загоруйко тут же предположил, что угодил, не иначе, в хорошо оборудованную частную клинику для богатых психопатов. Никакие другие разумные объяснения на ум не шли. Будучи человеком прагматичным и трезвомыслящим, он не мог и на мгновение допустить, что перед ним нечистая сила... А чародей Кукуй до того в раж вошел, что начал то ли дуть, то ли и вовсе плевать в сильно приунывшего вице-губернатора, которому не оставалось ничего другого, как терпеливо сносить выходки больного человека.
– Не получилось! – паскудно хихикнул сатир.– Опростоволосились, вашество! Это не рога, а ослиные уши.
Чародей Кукуй еще немного попрыгал на троне, потом махнул рукой и тяжело вздохнул. Кажется, он был сильно смущен своей неудачей, хотя Загоруйко понятия не имел, чего он, собственно, добивался. Тем не менее элементарная вежливость требовала выразить психу сочувствие. Заодно Емельян рассчитывал заслужить его расположение.
– Да не убивайтесь вы так, ваше сиятельство,– мягко посоветовал Загоруйко.– С кем не бывает? В следующий раз получится. В конце концов, не боги горшки обжигают.
– В соседнем зале еще двое дожидаются! – доложил чародею сатир.– Может, на них потренируетесь, вашество?
– Нет, Погоняйло, спасибо... – Кукуй даже порозовел от смущения.– Давайте сделаем перерыв до утра. Поздно уже. А этих покормите. И ни в чем их не стесняйте...
Кукуй сошел с трона и торжественно покинул зал, подметая роскошным одеянием до блеска начищенный пол. По мнению Загоруйко, чародею явно не хватало уверенности в собственных силах. А при ходьбе ему не следовало так сутулиться. Уж если ты тронулся умом до такого состояния, что вообразил себя черт знает кем, то будь добр хотя бы внешне соответствовать!
– Ну, пошли, что ли, чмо недоделанное! – брезгливо обернулся в сторону Емельяна Ивановича сатир Погоняйло.
Загоруйко хотел было возмутиться подобным обращением с заслуженным человеком, но, взглянув в горящие недобрым огнем козлиные глаза, передумал. И даже впал в некоторую оторопь. Этот Погоняйло никак не вписывался в разумно выстроенную картину мира, так и норовил вывернуть ее наизнанку, ввергая тем самым трезвомыслящего человека в сомнения по поводу собственной психической адекватности.
Загоруйко отвели в небольшую комнату, где он к немалой своей радости обнаружил спутников по нечаянному приключению. При появлении Емельяна Ивановича Атасов и Севостьянов подпрыгнули с лавки, словно по команде, и уставились на вице-губернатора с таким видом, будто он, по меньшей мере, чудо-юдо морское, выползшее на белый свет в самый неподходящий момент с целью поразить народонаселение своим экзотическим видом.
– Емельян Иванович, что с вами?! – в ужасе воскликнул Мишка.
– А что со мной? – удивился вице-губернатор.
– Так ведь у тебя ослиные уши! – отчего-то шепотом выдохнул Атасов.
Загоруйко обиделся – нашли время и место для шуток!.. Уж с чем с чем, а с ушами у Емельяна Ивановича всегда было в полном порядке. Этим двоим глаза надо прочистить, а заодно и мозги. Затащили, понимаешь, вице-губернатора в подозрительную дыру, да еще и изгаляются над приличным человеком, и без того находящимся во взвинченном состоянии.
– Жрать будете, уроды? – заквакали от дверей.– Его сиятельство велел вас покормить.
– Покорнейше благодарим... – ехидно поклонился субъекту с лягушачьей мордой Емельян Иванович.– Но на ночь есть вредно.
– Ну и хрен с вами! – обиделся субъект и демонстративно хлопнул дверью.
Комната, выделенная то ли гостям, то ли пленникам, ничем не напоминала тюремную камеру. Это обстоятельство слегка успокоило Загоруйко. Была она не велика и не особенно роскошно убрана, но стояли три широкие лавки, на которых можно было скоротать ночь.
– Хотел бы я знать, где он откопал этих уродов? – кивнул Емельян Иванович на закрывшуюся дверь.
– Кто – он? – дуэтом спросили Атасов и Миша.
– Чародей Кукуй... Абсолютно никчемная и заурядная личность с претензиями на манию величия.
– Кое-что он все-таки может... – возразил Атасов, оглядывая Загоруйко со всех сторон.– Ты в зеркало-то давно смотрел, Емельян?
– При чем тут зеркало? – удивился окончательно сбитый с толку вице-губернатор.– Вас тут как мешком из-за угла пришибли!
– Пришибли – да не нас! – вздохнул Миша.
К зеркалу, висевшему в углу, Емельян Иванович все-таки подошел – просто для успокоения разыгравшихся из-за нелепого приключения нервов. Сначала он едва не выругался вслух, решив, что два обормота опять его разыгрывают, подсунув портрет лысого урода с огромными, торчащими вверх, жутко волосатыми ушами. Однако через мгновение Загоруйко в ужасе осознал, что этот урод – не кто иной, как он сам!.. Емельян Иванович потрогал уши и убедился, что их ему не приклеили, что они сидят на его голове самым натуральным образом, безобразные и вызывающие!
– Да не расстраивайтесь, Емельян Иванович,– утешил вице-губернатора Миша.– У царя Мидаса тоже были ослиные уши – он их прятал под париком.
– Тебе, Емельян, парик пойдет! – поддержал секретаря Атасов.– Такой кучерявый и с бакенбардами, как у Александра Сергеевича Пушкина. Хотя с женой, конечно, могут возникнуть проблемы – если она у тебя не извращенка.
– Попрошу моей жены не касаться! – взвизгнул ошалевший от жуткого зрелища Загоруйко.– Я на вас управу найду!
– Ты, главное, не впадай в истерику, Емельян... – похлопал его по плечу Атасов.– Я, брат, и не таких страшилищ видел. У того же Жигановского не только копыта отросли, но и свинячье рыло, на которое смотреть было страшно!.. О Евграфе Сиротине и говорить нечего. А у Сени Курицына вообще лисий хвост вырос!
– Ты что несешь?! – вытаращил дико глаза на журналиста вице-губернатор.– Ты соображаешь, что городишь-то?!
– Что видел, то и горожу! – обиделся на критику Атасов.– Я их даже на видеокамеру заснял и в эфир выдал. Потом меня все коллеги поздравили с грандиозным шоу!
– А почему ты в милицию не заявил или ФСБ? – засомневался Миша.
– Сиротин вон заявил Пацакову – и где оказался? То-то и оно!.. Я тоже всячески себя уговаривал, что там было всего лишь цирковое представление, но сомнения мучили! Потому и приехал в ваш Кацапов следом за этими экстрасенсами... Зато теперь сомнений никаких: так шалить может только нечистая сила!
– Это Рыжий – нечистая сила?! – подпрыгнул на месте Загоруйко.– А Венедикт Жигановский?!
– Жигановский продал душу дьяволу! – мрачно изрек прозревший журналист.
Ну, влипли!.. Загоруйко в отчаянии схватился за голову... Не верил до самого последнего момента... Атеизм почитал за спасительную соломинку... Вот тебе и Маркс с Энгельсом! Вот вам и научный коммунизм!.. Емельян Иванович лучшие годы на его изучение убил! Ночей не спал, сдавая зачеты по диалектическому материализму!.. Заслуженная награда – ослиные уши...
– Бежать отсюда надо... – заерзал на лавке Миша.
– Большой вопрос – можно ли вырваться из ада?– вздохнул Атасов.
У Загоруйко екнуло сердце – да быть того не может! Ведь не того он калибра грешник, чтобы вот так сразу – и в ад!.. Тем более добровольно сюда спустился – как некий итальянский поэт... Нет, ну какой из этого Кукуя Вельзевул? Так, мелкое недоразумение – не вслух будь сказано...
И тут Загоруйко осенило! Щелкнуло что-то в голове, и он припомнил подслушанный в ресторане разговор между Мышкиным и интеллигентным вором Степаном Степановичем.
– Это не ад вовсе! – сказал он встревоженным подельникам.– Это Кощеево царство!
– Но ты же сказал, что хозяина-чародея Кукуем зовут?
– Может, у него псевдоним такой! – огрызнулся Загоруйко.– Откуда мне знать местные порядки?..
Черт с ними, с ушами, решил Емельян Иванович, хирургия ныне творит чудеса! Где надо – подрежут, подошьют, подклеят – и будут как новые!.. Надо лишь выбраться из колдовского замка, да побыстрее! Пока не проснулся Кукуй и не продолжил столь «удачно» начатую работу: Емельяну Ивановичу очень не хотелось завершить жизнь в ослиной шкуре... И за что такое наказание свалилось на Черноземную область?! Жили себе тихо-мирно, так нет – черт принес столичного сатира Жигановского вместе с бандой монстров!
– Дверь не заперта... – Миша осторожно выглянул наружу.– В коридоре пусто.
– Рвем когти! – обрадовался Атасов.– Нам здесь засиживаться не с руки!..
Вопрос, однако, состоял в том, куда рвать эти самые когти? Замок был настолько огромен, что отважные следопыты уже через десять минут окончательно заблудились в его бесчисленных переходах. Более бездарно спланированного здания Загоруйко видеть еще не доводилось!.. Впрочем, чему удивляться, если его строили циклопы?! Во всяком случае, именно так утверждал вор-рецидивист Степаныч. Похоже, не врал... Отечественным прорабам нагромоздить подобное было бы явно не под силу!..
Пока бегали по освещенным помещениям, Емельян Иванович никакого страха не чувствовал. Даже наоборот – им овладел душевный подъем, вызванный столь легким освобождением... Но потом свет вдруг иссяк, продвигаться пришлось на ощупь, изредка подсвечивая себе зажигалками... Первым куда-то запропастился Миша. То есть ступил в темный угол – и исчез, словно его никогда и не было. На громкие крики Атасова и Загоруйко откликалось только эхо.
– Надо поворачивать назад... – хрипло сказал журналист.
– А куда – назад-то?! – взвизгнул от страха Загоруйко.
Ситуация сложилась аховая. Ни Атасов, ни вице-губернатор не могли определить, где зад, а где перед. Так и крались по заколдованному замку в полной темноте, выбросив опустошенные зажигалки...
Емельяну Ивановичу хотелось пить. Он бы сдался с восторгом местным властям, но те, к сожалению, не спешили на помощь... В довершение всех бед пропал и Атасов... Загоруйко бросился сначала вправо, потом влево... поскользнулся... упал... подхватился на ноги... Ни бежать, ни идти было абсолютно некуда, а просто сидеть или стоять – страшно... Тьма, казалось, сгущалась все сильнее и сильнее, сжимая несчастного беглеца в своих объятиях...
Когда сердце несчастного Емельяна уже готовилось разорваться от ужаса, где-то далеко впереди мелькнул свет. Загоруйко заторопился, ударился коленом о что-то твердое, но мужественно продолжил бег за ускользающим отблеском. Он его все-таки настиг... Он ворвался с радостным мычанием в обширный зал и... застыл как вкопанный!
В зале пировали... Только то был пир призраков – Загоруйко определил это с первого взгляда... Во главе стола сидела сама Смерть с хорошо отточенной косой в руках и призывно манила к себе Емельяна Ивановича. Вице-губернатор не торопился. То есть он и рад бы был бежать со всех ног – разумеется, в обратную сторону,– да ноги приросли к полу. Зрелище, открывшееся Загоруйко, было не для слабых нервами и желудком. Пожелтевшие от времени скелеты смотрели на незваного гостя пустыми глазницами...
– Садись, Емельян,– пригласила Смерть.– Поговорим, поокаем...
Однако разговаривать со Смертью Загоруйко не стал. Заверещав, он подстреленным зайцем метнулся прочь из страшного зала, прошибая лбом чувствительные преграды! То есть Емельяну казалось, что кругом сплошные стены,– тем не менее он куда-то бежал в полной темноте, потеряв всякое представление о времени и пространстве... В какой-то момент он решил, что это конец, что ничего в его жизни больше не будет: ни молодой жены Оленьки, ни вице-губернаторского кресла, ни пятиминуток в пацаковском кабинете, ни даже выборов... Он хотел остановиться, чтобы перевести дух, и не смог – ноги сами несли его по сатанинскому лабиринту и вынесли наконец в еще один освещенный зал...
Здесь никто не пировал. Атмосфера была тихой и умиротворенной. Загоруйко перевел дыхание и осмотрелся. Годовалого мальчишку он увидел не сразу. Тот тихо сидел на полу в самом углу помещения и сосредоточенно грыз погремушку двумя острыми – судя по всему, недавно проросшими – зубами.
Емельян приблизился к малышу почти вплотную и даже пару раз гугукнул, привлекая к себе внимание. Карапуз на вице-губернатора посмотрел без всякого испуга и улыбнулся ему беззубым ртом. Ничего подозрительного в нем не было. Создавалось впечатление, что рассеянные няньки забыли о вверенном их попечению чаде, но должны же, в конце концов, спохватиться и вернуться за ним...
Загоруйко заинтересовала погремушка, которую младенец держал в руке, а также четыре карты, лежавшие у его ног. Игрушка представляла собой ухмыляющегося скомороха – черного, как сажа из преисподней!.. Емельяну не понравилась ухмылка шута: было в ней что-то злобное, чужеродное... А на искусно сделанных картах красовались четыре кавалера. Приглядевшись к одному из них, Емельян едва не вскрикнул в испуге – ну вылитый Рыжий, виденный им недавно в ресторане! Тот самый князь Мышкин, которого окружающие называли то идиотом, то экстрасенсом, а то и вовсе инопланетянином...
Трясущейся рукой Загоруйко потянулся к карте и почти коснулся ее, но вдруг погас свет. Пол под ногами вице-губернатора завибрировал. Младенец заплакал – только уже не рядом, а где-то очень далеко... Вязкая, давившая на уши тишина вдруг взорвалась криками и треском скрещивающихся клинков. Потом чей-то голос произнес прямо над ухом Загоруйко:
– Это ты... Это ты их привел?!
Емельян хотел было ответить, что он тут совершенно ни при чем, что попал сюда совершенно случайно, что никого с собой не приводил, не считая потерявшихся в переходах огромного замка Атасова и Севостьянова... Только, похоже, никто в его оправданиях не нуждался. Крики прекратились, и вновь наступила мертвая тишина... Для беготни у Загоруйко уже не было сил, и он медленно побрел сквозь непроглядную тьму. Скоро, споткнувшись обо что-то, он рухнул, больно ударившись о каменный пол. Подниматься не стал – почти мгновенно уснул, будто провалившись в глубокую черную пропасть...
Проснулся Емельян от света, резанувшего по глазам. С трудом разлепив веки, ошалело уставился на разухабистых молодцов, которые сноровисто грузили на смирнехоньких низкорослых лошадок, цокавших копытами по мраморному полу, разбросанные по всему огромному залу тюки, корзины и сундуки. Один из молодцов – здоровенный детина под два метра ростом, с круглыми, удивленно смотревшими на мир глазами– показался Загоруйко знакомым. Не сразу, но Емельян все же припомнил санитара из психодиспансера, неудачно сторожившего дверь в палату буйнопомешанного. Звали его вроде Колей Бабкиным... Кажется, Мишка Севостьянов уверял, что внедрил этого недоучку – студента медвуза в окружение Венедикта Жигановского...
– Зачем нам столько барахла? – обернулся санитар к человеку средних лет, обутому в высокие кожаные сапоги, с каким-то странным мечом на роскошном, отделанном золотом и драгоценными камнями поясе.– У нас пупки развяжутся, пока мы все это погрузим, Билл.
– Во-первых, не Билл, а Рваный Билл... – важно поправил Колю человек в сапогах.– Во-вторых, мы не нищенку замуж отдаем, а принцессу Анастасию, дочь короля Трахимундии Абалдуина Восьмого!.. Скажи Погоняйле, чтобы выделил людей... в смысле, существ... ну, в общем, массовку – пусть попотеют немножко!..
Видимо, Рваный Билл имел право командовать здесь, поскольку через каких-нибудь пять-десять минут зал заполнился «массовкой», при виде которой у Загоруйко опять засосало под ложечкой. Откуда-то появились рогатые, хвостатые, ушастые уроды: приснись они Емельяну в кошмарном сне – обязательно довели бы до нервного припадка!
– Эй, ты! – ткнул пальцем Рваный Билл в поднимавшегося с пола вице-губернатора.– Ушастый! Почему сачкуешь? Бери тюк и грузи на лошадь!
Загоруйко спорить с грозным атаманом не стал и с готовностью присоединился к копошившейся вокруг ценного груза «массовке». У Емельяна появилась надежда выбраться наконец из страшного места в свой родной, населенный нормальными людьми мир. Ну, пусть не всегда и не во всем они нормальны, но ведь не монстры, не сатиры и не оборотни!
– Шевелись! – громко крикнул Рваный Билл, выгоняя людей, лошадей и «массовку» на дорогу, чем-то напоминавшую тоннель, по которому Емельян проник в Кощеево царство. Загоруйко пришло в голову, что у него есть шанс попасть совсем не туда, куда стремилась его душа. Но поворачивать назад было уже поздно: чей-то увесистый кулак опустился на его загривок, придавая отдохнувшим во время сна ногам необходимое ускорение.
– Поторапливайся, Ушастый! Нам еще полчаса топать...
10
Виссариона Пацакова разбудили среди ночи самым бесцеремонным образом. То есть ночь, пожалуй, уже кончилась, но занималось столь раннее утро, что тревожить губернатора было верхом неприличия!.. Тем не менее кто-то настойчиво рвался в спальню Виссариона, яростно отругиваясь от бдительной охраны.
Пацакову надоело слушать лай в прихожей. Он нехотя поднялся с постели, накинул на плечи халат и вышел навстречу жаждущим пообщаться с ним людям.
– Наконец-то, Виссарион Дмитриевич! – рванулся к нему Миша.– Тут такое происходит!.. Такое!.. А эти заладили, как попугаи: нельзя, нельзя!..
«Попугаев» Пацаков жестом выслал вон, после чего приступил к допросу взволнованных гостей. То есть хотел приступить, но гости заговорили наперебой – так что Виссариону Дмитриевичу с трудом удалось вставить меж их несвязных речей лишь пару веских слов:
– Давайте по порядку!
Севостьянов с Атасовым переглянулись, затем Миша наконец сообщил крайне важную информацию:
– Загоруйко пропал!
– Где пропал? – спросил Виссарион Дмитриевич, присаживаясь в кресло.– И при каких обстоятельствах?
– Пропал в Кощеевом царстве! – быстро ответил Миша.– Обстоятельства исчезновения не выяснены!.. А перед этим у Емельяна Ивановича отросли ослиные уши – вот, Эдуард не даст соврать!
У Пацакова зародились смутные подозрения. Ему показалось, что гости в стельку пьяны, а потому и несут непотребное. Виссарион Дмитриевич демонстративно втянул в себя воздух и действительно уловил запах спиртного, исходивший от хорошо погулявших людей.
– Выпили мы... – подтвердил Миша.– А кто бы такое выдержал, Виссарион Дмитриевич? Огромный замок – всего в десяти минутах ходьбы от центра Кацапова! Его циклопы построили, если верить слухам. И кругом – сатиры, оборотни, лешие, шишиги и прочая нечисть! Верховодит сбродом некто Кукуй – колдун и чародей. Мы его, правда, не видели, но это он наградил Загоруйко ослиными волосатыми ушами!.. Я как узрел Емельяна Ивановича – сердце в ужасе зашлось! Такой удар по престижу областной власти! Вице-губернатор – с ослиными ушами!.. Электорат на подобное никогда не согласится, и избирательная кампания пойдет коту под хвост!
– Ты что несешь, Миша? – раздраженно цыкнул на расходившегося секретаря Пацаков.– Какие уши? Какой еще Кукуй?.. Я тебе приказал следить за Жигановским, а ты надрался, как свинья, и буянишь в доме губернатора!.. Не ожидал... От тебя, Севостьянов, не ожидал!
– Ну, правильно! – обиделся Миша.– Я же и вышел кругом виноватым!.. А то, что Жигановский с нечистой силой связался,– это как?! Да другой бы на моем месте такого вообще не вынес – свихнулся бы, как Евграф Сиротин, и дело к стороне!
– Про нечистую силу – это ты в переносном смысле?
– В каком переносном?! – задохнулся от возмущения Миша.– Мне лично оборотни руки крутили, пока были в человеческом обличье, а потом они волками обернулись и гнали нас с Эдуардом до самой гостиницы! Просто чудом ушли!.. Можете себе представить, Виссарион Дмитриевич, картину: стоит человек как человек – и вдруг начинает шерстью обрастать... Ужас какой-то!.. В конце концов, это же законом запрещено! Куда, интересно, смотрят наши специальные службы, прокуратура, наконец?!
– Там тоннель был, Виссарион Дмитриевич... – вместо обиженно примолкшего Миши вступил в разговор Атасов.– Прямо в номере идиота князя Мышкина. Мы трое – я, Миша и Загоруйко – пошли проверить, кто и зачем его соорудил, и попали в заколдованный замок.
– А что сейчас с этим тоннелем?
– Стена заросла на наших глазах – после того как мы с Севостьяновым выскочили из подземелья... Видимо, в замке решили отгородиться от непрошеных гостей...
Пацаков мучительно анализировал ситуацию. Конечно, этим двоим с пьяных глаз черт знает что могло почудиться. Но не слишком ли много психов вдруг ни с того ни с сего появилось в окружении губернатора Черноземной области?.. Началось все с Евграфа Сиротина, который нес вроде бы совершенную околесицу про летающих на метлах ведьм. Но потом реальные ведьмы соблазнили верных соратников губернатора, выставив их на посмешище всей стране! А ведь кадры были проверенные... Нет, конечно, и Тряпичников, и Кудлаков, и Сидоров далеко не святые, но уж и не настолько порочны, чтобы пускаться в загул во время избирательной кампании, сводя на нет усилия губернатора!..
Однако поверить в то, что в его области завелась нечистая сила, глава администрации просто не мог... А уж заявить об этом во всеуслышание – тем более!
Скандал разразится – на всю страну. Губернатор Пацаков сошел с ума... Губернатору Пацакову чудятся зеленые чертики и летающие тарелки... А не отправить ли нам Виссариона Дмитриевича в специальное заведение, где опытные эскулапы излечат его от белой горячки?.. Наверняка Венедикт Жигановский как раз этого и добивается, мистифицируя помощников Пацакова! В конце концов, кто мешал ему опоить Атасова с Мишей, а потом загипнотизировать их до полного умопомрачения? Шерстью, видите ли, люди обрастали... Дыра в стене сама собой затянулась... Да кто из серьезных людей в такое поверит? После статьи-то Василия Щеглова про строящийся космопорт для приема НЛО?.. Ведь засмеют... Прессе только дай повод – изукрасят так, что сам себя не узнаешь!
– Ты выяснил, кто такой Василий Щеглов? – спросил Пацаков у Миши.
– Шофер Жигановского.
Нечто подобное Виссарион Дмитриевич и предполагал... Шут он гороховый – этот Веня! И всех нас шутами хочет выставить!..
Пацаков поднялся с кресла, подошел к дверям и крикнул, чтобы принесли кофе. Досмотреть сон все равно теперь не удастся... Проблемы валились и валились на губернаторскую плешь, гнетя к земле его нехилые плечи. Главное – ни на кого положиться нельзя!.. Взять хоть того же Загоруйко. Ведь кремень был мужик – пока не связался с молоденькой секретаршей! Всему городу известно, что она наставляет ему рога с Мишкой Севостьяновым. Теперь вот в дополнение к рогам ему понадобились еще и ослиные уши! И он их получил – от Венедикта Владимировича Жигановского. Получил заслуженно: нечего на старости лет корчить собой сексуального гиганта!..
Кофе Виссариону Дмитриевичу так и не принесли. За дверью вновь послышались шум и ругань озлобленных охранников. Похоже, к Пацакову рвался еще один псих и прорвался-таки – несмотря на все усилия губернаторских церберов.
Виссарион Дмитриевич с изумлением уставился на возникшего на пороге сухонького старичка с крючковатым носом и круглыми совиными глазами. Старичок был невелик ростом и одет в скромную пиджачную пару. Просто поразительно, как два амбала-охранника не сумели справиться со старым трухлявым грибом!
– Уймите своих людей, Виссарион Дмитриевич...– укоризненно покачал головой старичок.– А то мне придется прибегнуть к нетрадиционным методам.
Растерявшийся Пацаков молчал, и охранники, ободренные присутствием начальника, ринулись в бой. Увы, их атака закончилась полной неудачей! Старый гриб хлопнул в ладоши, и два дуба рухнули, как подкошенные, на пол, да так и остались лежать в неподвижности.
– Ну вот... – укоризненно покачал головой старичок.– Я же предупреждал вас, Виссарион Дмитриевич.
– Вы кто такой? – хрипло спросил Пацаков, слегка пришедший в себя.
– Кокарев Никандр Христофорович... – Старичок протянул губернатору паспорт гражданина Российской Федерации.– Старший научный сотрудник института прикладных исследований.
– Так вы ученый? – с облегчением вздохнул Пацаков.
– Доктор наук... – скромно подтвердил Никандр Христофорович.– Наш институт занимается аномальными явлениями. Вы уж извините, что я к вам без приглашения... За охранников не беспокойтесь: через минуту они очнутся, встанут и спокойно уйдут.
– Вы, случайно, не экстрасенс? – спросил заинтригованный Пацаков.
– Можно сказать и так... Я остановился по приезде сюда в гостинице и услышал случайно разговор этих двух молодых людей. Очень, знаете ли, примечательная тема, чрезвычайно меня заинтересовавшая. К сожалению, молодые люди были настолько взволнованы, что не захотели ответить на мои вопросы. Пришлось последовать за ними. Любопытство ученого, знаете ли, выше условностей... Еще раз извините, Виссарион Дмитриевич, но мне показалось, что вы и ваши сотрудники нуждаетесь в помощи человека, сведущего в аномальных явлениях...
Пока доктор наук Кокарев пояснял причину своего прихода, охранники действительно очнулись и, не задавая лишних вопросов, покинули помещение. Пацаков посмотрел им вслед с интересом. Амбалы двигались как сомнамбулы или как загипнотизированные – что, вероятно, одно и то же... Виссарион Дмитриевич в отличие от гостя не был сведущ в аномальных явлениях и не брался оценивать с научной точки зрения скорую и решительную победу престарелого Давида над двумя молодыми Голиафами. Просто Никандр Христофорович Кокарев произвел на него очень хорошее впечатление. А Севостьянов с Атасовым и вовсе смотрели на пришельца, раскрыв рты.
– И что вы думаете по поводу откровений этих молодых людей? – кивнул небрежно на своих непутевых помощников Виссарион Дмитриевич.
– Видите ли, господин Пацаков, современная наука отрицает существование параллельных миров. Но есть данные, так сказать неофициального порядка, которым академия наук не спешит давать объяснения. Думаю, эти молодые люди столкнулись с чем-то подобным.
– Мы полагали, что имеем дело с экстрасенсами и гипнотизерами очень высокого уровня.
– Все может быть! – развел руками Никандр Христофорович.– Но чтобы ответить предметно на ваш вопрос, мне нужно познакомиться поближе с вашими оппонентами... Почему бы нам с вами не заключить договор о сотрудничестве, Виссарион Дмитриевич?
– И какую сумму вы хотите за свои труды? – нахмурился Пацаков.
– Пять тысяч долларов меня вполне устроят, Виссарион Дмитриевич. Я ведь ученый, а не стяжатель. Ну и, разумеется, ваше содействие во всех моих начинаниях тоже не будет лишним. Вот, извольте ознакомиться. Это типовой договор, который мы предлагаем всем своим клиентам.
Виссарион Дмитриевич с интересом взял предложенную доктором наук Кокаревым бумагу. Ничего экстраординарного она не содержала: самый что ни на есть обычный бланк с печатью. Сумма проставлена прописью. Деньги, в общем-то, небольшие. За разоблачение проходимца Жигановского и его банды Пацаков готов был дать и больше. Имелись, конечно, сомнения, как старый ученый гриб Никандр Христофорович справится с молодыми и полными сил хамами, но, в конце концов, попытка не пытка... И Пацаков размашисто подмахнул бумагу.
– Надеюсь, эти молодые люди введут меня в курс дела?
– Разумеется, господин Кокарев. Миша, поручаю тебе нашего гостя: создай ему все условия для труда и отдыха...
На этом аудиенция завершилась. Старый профессор церемонно раскланялся с губернатором и в сопровождении Атасова и Севостьянова покинул помещение.
Пацаков наконец-то получил возможность выпить утренний кофе. Однако принесенный напиток почему-то сильно горчил. Виссарион Дмитриевич почувствовал смутное беспокойство. Возникло ощущение совершенной им серьезной ошибки, возможно даже – непоправимой... «Скорее всего, от недосыпа и разгулявшихся по случаю выборов нервов!» – успокоил себя Пацаков.
Под знаменитого профессора Михаилу удалось выпросить у губернаторской обслуги довольно приличную «ауди». Донельзя довольный таким оборотом дела, он радушно пригласил Никандра Христофоровича в салон. Пережитое приключение и хорошая доза спиртного сделали губернаторского секретаря особенно разговорчивым. Он без конца оборачивался к сидящему на заднем сиденье профессору и задавал вопросы.
– Ты на дорогу смотри! – не выдержал наконец Атасов.– А то врежемся сейчас во встречный грузовик и будет нам такая аномалия, что костей не соберем.
Однако Никандр Христофорович охотно поддерживал беседу, любезно отвечая на все Мишины вопросы. В отличие от губернатора Пацакова, старый профессор отнюдь не был уверен, что вчерашнее приключение Севостьянова и Атасова есть результат гипноза или морока – так называли подобное состояние наши предки. В мире существуют некие тонкие материи или сгустки энергии, которые в обычное время себя не проявляют, но при определенных обстоятельствах вполне могут активизироваться в виде параллельной реальности, способной наносить людям вред.
– Что-то вроде материализовавшихся привидений? – спросил Миша.
– Именно,– подтвердил профессор.– Вопрос этот еще недостаточно изучен, но то, что такие субстанции существуют в природе, практически ни у кого из серьезных ученых мужей не вызывает сомнений. Правда, подобные факты не афишируются – дабы не вызвать ненужного ажиотажа среди неподготовленного к таким встречам населения. Приходится, знаете ли, учитывать в научной деятельности страхи и суеверия обывателей.
– Неужели и замок может материализоваться из сгустка энергии? – удивился Атасов.
– А почему нет? – пожал плечами Кокарев.– Такие случаи известны мировой науке. Если перечитать исторические хроники, то там вы найдете и массу свидетельств появления существ, не совсем обычных для нашего мира. Принято было считать их просто галлюцинациями, однако в последнее время появились научные статьи, по-иному трактующие эти события...
Город начинал потихоньку втягиваться в новый трудовой день. Машин на его улицах явно прибавилось, как и суетливо мельтешащих людей. То были самые обычные наши граждане, своей заурядностью начисто опровергавшие саму возможность появления каких-то там энергетических субстанций. В Средние века – еще куда ни шло: там могла возникнуть чертовщина. Но в наш-то сугубо прагматичный компьютерный век – что делать нечистой силе на улицах города?.. Если бы Атасов собственными глазами не видел огромный замок и его обитателей, ни за что бы не поверил в его существование! А любого человека, посмевшего даже заикнуться о чем-то подобном, высмеял бы беспощадно!.. Даже сейчас ему легче было поверить в гипноз, в наваждение, нежели в реальность существования параллельного мира.
...Профессор Кокарев с интересом осмотрел загадочную стену в номере князя Мышкина, который очень даже мог быть, согласно теории ученого мужа, не человеком во плоти и крови, а энергетической субстанцией. Зато стена, открывшаяся взорам следопытов, на вид выглядела вполне обычной и на простукивание Мишкиными пальцами отозвалась унылым гулом. Об отверстии, которое здесь вчера обнаружил Атасов, практически ничто не напоминало. Ни тебе швов, ни следов цемента и кирпичной кладки... Как тут поверить в магию и чародейство? Скорее речь может идти о белой горячке!
– И что скажет наука? – осторожно полюбопытствовал Миша Севостьянов.
– Во всяком случае, вот это место,– профессор достал из кармана фломастер и начертил на стене овал неправильной формы,– по своей структуре сильно отличается от материала, использованного при строительстве здания.
Атасов с Севостьяновым переглянулись. Никандр Христофорович практически угадал контур обнаруженной Эдуардом вчера дыры. По всему выходило, что тоннель все-таки не плод их разгоряченного воображения...
– Очень похоже, что кто-то сначала прорвал силовой барьер, а потом поставил в этом месте заплатку – дабы не привлекать внимание любопытствующих... А мы сейчас попробуем эту заплатку убрать.
По сосредоточенному лицу Никандра Христофоровича было заметно, что он прилагает неимоверные усилия, правда, непонятно – к чему? Лоб его покрылся потом, губы беззвучно шевелились, а руки что-то беспрестанно чертили в воздухе. Наконец последовал громкий хлопок, пол завибрировал под ногами, и в стене образовалось уже знакомое Атасову и Севостьянову отверстие, из которого отчетливо запахло плесенью.
– Браво, профессор! – захлопал в ладоши Миша.– А то я уж решил, что все это мне действительно почудилось сегодня ночью... Пойдем в замок?
– Нет... – покачал головой Кокарев.– Слишком опасно. Не исключено, что нас там ждут с недобрыми намерениями... Отверстие мы пока заделаем – до лучших времен.
Атасову вдруг пришло в голову, что в лице Никандра Христофоровича они получили экстрасенса и гипнотизера, ничем не уступающего князю Мышкину и Степанычу. Мысль его нисколько не обрадовала. Скорее наоборот. Подумалось, что Пацаков слишком уж опрометчиво доверился практически незнакомому человеку...
Кокарев настолько аккуратно «законопатил» многострадальную стену, что даже очень острому глазу не к чему было бы придраться. Миша от восхищения прицокнул языком, а Атасов от восторженных похвал воздержался, решив попристальней присмотреться к доктору аномальных наук.
– А как же Жигановский? – обернулся Кокарев к Мише.– Вы обещали меня с ним познакомить.
– Самое время... – взглянул на часы секретарь губернатора.– Веня через десять минут дает пресс-конференцию здесь же, в гостинице. Будет много наших и столичных журналистов. Вот там мы вас, Никандр Христофорович, с ним и познакомим. Очень интересный тип – смею вас уверить. Хотя вы ведь наверняка о нем наслышаны...
Зал переполняла пишущая и электронная братия. Неоднократно бывавший на подобных мероприятиях Атасов быстро сориентировался в обстановке и выбрал места аккурат напротив трибуны в десятом ряду: и видимость была отличной, и слышимость тоже – даже если бы у выступающих вдруг отказали все микрофоны.
Кокарев с интересом рассматривал весело гудевшее собрание. Создавалось впечатление, что на подобных мероприятиях ему прежде бывать не доводилось. Несколько странно для доктора пусть и аномальных, но все же наук...
Жигановский запаздывал, доводя журналистскую братию до точки кипения. От коллег из «Комсомольского прожектора» Атасов узнал, что рейтинг Венедикта Владимировича поднялся на довольно приличную высоту и почти сравнялся с рейтингом Пацакова. Было от чего столичному политику, и без того не страдавшему избытком скромности, возгордиться.
Административный ресурс губернатора трещал по всем швам – в том смысле, что его верные сподвижники продолжали с завидной регулярностью попадать на страницы скандальной хроники, шокируя не привыкшую к подобным проявлениям сексуальной активности провинциальную публику. Словно какое-то поветрие поразило ряды губернаторской гвардии! Впросак попадали даже те, от кого подобных подвигов никто не ждал...
Жалкие попытки оправдаться только увеличивали недоверие и раздражение. Ну какая в наши дни может быть нечистая сила?.. Слухи о ведьмах, якобы науськанных коварным Жигановским на добропорядочных кацаповских чиновников, вызывали иронические ухмылки, а то и откровенный смех.
Журналистская братия ликовала. Нестандартное течение кампании в скучной и вроде бы во всем предсказуемой Черноземной области порождало жгучий интерес как в соседних регионах, так и за пределами страны.
Лишь Кремль выразил недовольство. Из уст в уста передавались сведения о состоявшемся буквально вчера разговоре руководителя президентской администрации с Виссарионом Дмитриевичем Пацаковым, где губернатору Черноземья были высказаны нелицеприятные замечания, исходившие – страшно подумать! – от самого президента... Словом, по всему было видно, что звезда Пацакова закатывается, а на ее месте все более уверенно утверждается звезда другого политика, известного, конечно, стране, однако ни на что серьезное вроде бы доселе не претендовавшего. Государственная дума, разумеется, в счет не шла. Штатные политологи уже подсчитывали шансы Жигановского на грядущих через четыре года выборах и утверждали, что Черноземная область может оказаться хорошим трамплином для вознесения Венедикта Владимировича в горние выси федеральной власти.
...Появление Жигановского зал встретил аплодисментами. Венедикт Владимирович твердым шагом направился к президиуму, сопровождаемый пятью кряжистыми соратниками, готовыми лечь костьми за своего вождя. Журналисты отметили, что среди политбойцов Партии солидарного прогресса нет Евграфа Сиротина, который, похоже, окончательно утратил доверие лидера.
– И который из них Жигановский? – тихо спросил Никандр Христофорович у Атасова.
Вопрос прозвучал более чем странно. Эдуард до сего момента был уверен, что Венедикта Владимировича знает вся страна. Поведение Жигановского давно уже стало притчей во языцех как у журналистов, так и у очень чуткого к скандалам электората. И вдруг нашелся человек, который не знает в лицо лидера Партии солидарного прогресса! Да что он, с Луны свалился – этот Никандр Христофорович Кокарев?
– Мордатый шатен в центре,– шепотом ответил Атасов.
– Спасибо,– вежливо отозвался Кокарев.
Пресс-конференцию Венедикт Владимирович начал с того, что принялся поливать водой из графина журналистов, сидевших в первых рядах. В задних послышались смешки и жиденькие хлопки.
– Жигановский в своем репертуаре! – недовольно буркнул Миша.
– Вы хотите сказать, что такое неадекватное поведение для него естественно? – удивился Никандр Христофорович.
– Более чем... – подтвердил Севостьянов.– Венедикт Владимирович любит пошутить. Тем и знаменит в электоральных кругах.
Вылив почти полный графин на разбегавшихся журналистов, Жигановский влез на стол и стал отплясывать барыню. Хотя не исключено, что это был гопак – Атасов слабо разбирался в народных танцах.
По залу пронесся шепоток изумления – к Венедикту Владимировичу присоединились соратники! При этом их лица сохраняли сосредоточенность. Ни тебе лихих выкриков, ни частушек про конкурентов!.. В танце солидных мужиков было что-то неестественное и даже жутковатое...
Шепоток изумления сменился протестным гулом непонимания и неприятия. Камеры, впрочем, продолжали снимать на пленку из ряда вон выходящее безобразие... И тут Атасов заметил, что Никандр Христофорович беззвучно шевелит своими тонкими синеватыми губами и чертит в воздухе знаки, очень похожие на те, которыми он пользовался в номере идиота Мышкина!.. Судя по всему, делалось это неспроста. По крайней мере Эдуарду показалось, что есть связь между манипуляциями, совершаемыми доктором аномальных наук, и поведением лидеров Партии солидарного прогресса.
– Вы что, гипнотизируете их? – прямо спросил у Кокарева Атасов.
– Не совсем... – слегка смутился профессор.– Просто проверяю некоторые свои гипотезы. Мне необходимо знать, обладает ли сам Жигановский экстрасенсорными способностями.
После этих слов старшего научного сотрудника института аномальных явлений Венедикт Жигановский взмыл к потолку, где и завис в абсолютно ненормальной позе. Видимо, чтобы исправить положение, кто-то неосязаемый поднял с пола стул и пристроил его под задницу новоявленного факира!