Насилие.ру Дым (LightSmoke) Александр

Казанский феномен. Банда «Тяп-ляп»

Массовое насилие на улицах 90-х годов, зарождение и существование многочисленных группировок словно с кальки сняты с этой истории, действие которой происходило в 70-е годы в Казани. О пугающем «казанском феномене» страна заговорила в начале 80-х. Мальчики из небогатых семей делят асфальт. До крови, до смерти.

Уличные группировки Казани заявили о себе в начале 70-х. Тогда в дежурную часть МВД начала поступать информация о странных, коротких, буквально минутных драках «стенка на стенку»; о подростках в одинаково зловещей униформе — черных телогрейках, шапочках-«петушках» (зимой — завязанных под горло ушанках), со значками на груди. Тогда же началась эпопея осознанных действий милиции против группировок.

Стычки молодежи были не новы. Новостью стало другое: мальчишеский кодекс чести сменился кодексом силы, подавления, запугивания и жестокости.

Уголовный розыск знал про «Тяп-Ляп» задолго до их «жесткого рейда». Но беда в том, что право открыто говорить о групповой преступности появилось нескоро. А пока само государство дало группировкам время и возможность встать на ноги, хотя и начинающему оперативнику было понятно: чем дольше действует банда, тем сложнее ее ликвидировать.

«Тяп-Ляп» не была хаотичным образованием. Напротив, это была четко организованная группа, построенная по принципу боевых дружин: здесь были свои командиры, их замы. Боевики делились на «пятерки» и знали только свое окружение, но никак не «высшее руководство». Такая была конспирация! Верхушка «Тяп-Ляпа» собрала «пехоту» в единый кулак.

Железный закон группировки гласил:

Не курить, не пить, в беде не бросать.

Обязательно проверять силу воли (если первый удар в лицо или туловище не валил с ног, то кандидат считался прошедшим отбор).

Постепенно государство выпускало из рук организующие и карательные функции, за правдой и реальной защитой простые люди шли не к участковому. Шли к соседу — крепкому, авторитетному пареньку, за которым — десятки, а то и сотни «братков».

Верхушка банды состояла из очень умных и осторожных людей. Из лидеров, перед которыми стояла четкая задача: навести ужас на людей, подчинить себе улицы и микрорайоны, а в конечном счете — и весь город.

Стоявший чуть особняком Сергей Антипов, не раз судимый, со временем собирался стать депутатом — лицом выборным и неприкосновенным. То, что весь «Тяп-Ляп» проголосует за него, сомнений ни у кого не вызывало. Сергей Скрябин, непревзойденный аферист и гений махинаций, был мозгом банды, разрабатывал все планы «операций» — шантаж, вымогательства, разбои, грабежи, за что высоко ценился другом Антипом. Завдат Хантимиров (Джавда) своим несгибаемым поведением на суде укрепил и без того непререкаемый авторитет. Никакие, даже самые убедительные, доказательства вины не заставили его признаться. С каменным лицом, без тени страха или раскаяния, на все показания товарищей Джавда отвечал одно и то же: «Он врет. Я не совершал». Искандер Тазетдинов, развитой парень, студент торгового техникума, напротив, не запирался даже в убийстве, прекрасно при этом понимая, какое наказание ему грозит.

Внутри «Тяп-Ляпа» одни мелкие банды занимались квартирными кражами, по наводке лезли в обеспеченные дома и выносили оттуда роскошь 80-х — ковры, хрусталь, кассетные магнитофоны (в квартирах оставляли подобранные на улице окурки, чтобы сбить с толку милицию, следы ног посыпали перцем). Другие вскрывали дачи, угоняли моторные лодки, мотоциклы, машины, перебивали на них номера и продавали. Третьи нападали на прохожих, отнимали деньги, джинсы, шапки. На Антипова работал целый цех малолеток. Они разогревали солидол и вазелин, тряпкой наносили тонкий слой варева на машину, потом все это опыляли краской из баллончиков, перевешивали номера. На таком авто ехали «на дело», а потом краску теми же тряпками снимали за 5 минут, возвращая машине истинный цвет.

У «Тяп-Ляпа» 20 лет назад имелись связи, которые сегодня называются коррумпированными, — среди госчиновников, ответственных хозяйственных работников. Свой офицер в райвоенкомате делал отсрочки от призывов, свой врач, хирург Севостьянов, залечивал бандитам раны от ножей и пуль. Администраторы лучших ресторанов всегда держали для «тепловских» лучшие места и незаметно предупреждали, если в зале сидели сотрудники КГБ или милиции в штатском.

«Тяп-Ляп» тогда уже практиковал рэкет. Жертвами были продавцы пивных и винных точек, спекулянты, фарцовщики, приемщики стеклотары, мясники, официанты, работники кладбищ. Первой жертвой вымогательства стал продавец магазина «Ласточка» Гришин. Не отдал деньги в срок — и обрез выстрелил в спину строптивца. Жизнь Гришину спасли кожаный пиджак и надетое поверх кожаное пальто отечественного производства. Два слоя толстой, жесткой свиной кожи смягчили удар.

Интересно, что рядовые «тяп-ляповцы» вымогали и грабили под идеей социальной справедливости. Время красных знамен и серых одежд выстроило систему блата, двуличия, несовпадения слов и дел. Казанские подростки считали, что не столько нарушают общественный закон, сколько соблюдают свой собственный — справедливый. До последнего они отказывались верить, что деньги, сданные ими в «общак», Джавда, Скрябин и остальная «элита» тратили на себя — кутежи, девочек, золотые побрякушки и дорогую одежду.

«Тяп-ляп» для Казани — это символ зла, которое не удалось победить даже суровым приговором. 1979 год. Журналистов пригласили на процесс, обещавший стать процессом года, а потом бесцеремонно выставили за дверь — и ни один материал о банде «Тяп-ляп» не появился. Люди питались слухами. Очевидцы рассказывали, как «тяп-ляповцы» ездят на машине по городу и стреляют по прохожим из обрезов. Какого-то старика убили прямо на скамейке у дома.

Появление «тяп-ляповцев» вызывало шок. Один из очевидцев так вспоминает встречу с ними во Дворце культуры имени Урицкого: «Они приехали на автобусах, профессионально блокировали зал, где проходили танцы, — и начали всех подряд избивать. Местная молодежь мужественно защищалась. К концу драки подоспела милиция. Автобусы отправились обратно с эскортом. Но, по-моему, это больше походило на охрану, чем на задержание хулиганов. Насколько мне известно, и этот поход прошел для «тяп-ляповцев» безнаказанно».

Этого эпизода в уголовном деле нет. Там дела пострашнее. Октябрь 1977 года — две попытки убийства приемщика посуды Гришина, чтобы не «стучал» в милицию. Февраль 1978 года — убийство с третьей попытки Даньшина. Убийство жестокое — шестеро на одного.

Июль 1978 года — драка с местными у магазина в деревне Старое Победилово. Двое пострадавших получили ножевое ранение, один — смертельное, в одного стреляли из пистолета. Событие, случайное по завязке, но закономерное по существу. На всякий случай «тяп-ляповцы» имели при себе оружие, резиновый шланг и напильник.

И, наконец, та самая «пробежка» по улицам Ново-Татарской слободы в конце августа 1978 года. О ней стоит рассказать подробнее. Начну с цитаты из уголовного дела: «В 1973–1976 гг. в жилом микрорайоне казанского завода «Теплоконтроль» сгруппировалась часть молодежи, склонной к правонарушениям, совершая драки из хулиганских побуждений с подобными же группировками ул. Павлюхина, Тукаевской, в микрорайонах Казанского мехобъедине-ния — ул. Меховщиков, К. Якуба, Ш. Камала и других (в так называемой Ново-Татарской слободе). Эти столкновения носили стихийный, неорганизованный характер, в них участвовало незначительное число лиц. В такой противоправной форме зачастую разрешались личные счеты».

У меня еще будет возможность рассказать о взаимоотношениях казанской молодежи на почве соперничества. Здесь достаточно информации о том, что молодежь, живущая рядом с заводом «Теплоконтроль», в просторечии именуемом «Тяп-ляп», враждовала с молодежью Ново-Татарской слободы. «Тяп-ляповцы» очень хотели подчинить соперников своему влиянию, но Ново-Татарская сопротивлялась. И вот в конце августа 1978 года руководящее ядро «тяп-ляповской» компании принимает решение проучить «врагов» — на 29 августа была назначена своеобразная «карательная» акция. «Тяп-ляповцы» должны были проехать по улицам Ново-Татарской слободы на мотоциклах, но им помешали работники милиции. Операцию пришлось отложить на 31 августа.

Собрались все в одном месте, получили инструкции и на машине отправились на место акции, где пробежали толпой по двум улицам, избивая первых встречных. Вот краткая хроника этой операции:

— избили металлическими прутьями мужчину;

— забросали такими же прутьями мотоциклиста с пассажирами;

— обстреляли другого мотоциклиста с пассажирами;

— обстреляли микроавтобус с четырьмя людьми;

— обстреляли микроавтобус с работниками милиции;

— у дома убит 74-летний Закиров, двое получили огнестрельные ранения, одна из потерпевших осталась в 20 лет инвалидом;

— на железнодорожной платформе Вахитово избили напоследок двух молодых мужчин.

Я представляю, в какой ужас были ввергнуты в этот день жители улиц Зайцева и Меховщиков. Число жертв могло быть больше: не взорвалась граната, брошенная Тазетдиновым вблизи от людей.

Это нападение было бессмысленным и жестоким. Мстили одним, а избивали других. Мало того, опьяненные своей силой, не заботились даже о безопасности своих — и в результате четыре человека получили в перестрелке ранения, один — Музафаров — скончался в больнице.

Трудно понять, как умудренные преступным опытом вожаки «тяп-ляповцев» пошли на столь рискованный шаг — финал его можно было предсказать заранее. Отвечать пришлось уже не только за набег, но и за другие преступления.

Как видим, были у нападавших и металлические прутья, и оружие, даже граната была припасена. Вот как охарактеризован этот эпизод в уголовном деле: «Умысел участников бандитского нападения 31.08.78 г. на жителей Приволжского района был направлен на совершение нападения на граждан в составе вооруженной банды: многочисленность нападавших, обеспечение транспортом, договоренность предстоящих команд и действий до начала нападения, наличие оружия и средств маскировки (чулки на лицах), выполнение команд и построений — все это охватывалось сознанием всех участников».

Первые дела по «Тяп-Ляпу» возбуждали «по кусочкам» — за хранение оружия, вымогательство, хулиганство, убийство. Доказать некоторые факты было невероятно трудно. У Степина, мастера спорта по боксу, имелся излюбленный прием. На рынках или в ресторанах он подходил к жертве и тихим голосом просил: «Дай куртку (кольцо, шапку) поносить, через неделю отдам». А за его спиной стояли недобро ухмыляющиеся «качки». В лучшем случае Степин сыпал в руку владельца мелочь — покупка состоялась. Оперативники, с невероятным трудом разыскав жертвы вымогателей, слышали от них: «Ничего не знаю, я добровольно продал».

Итог известен: прокурор запросил высшую меру пятерым, суд приговорил к расстрелу четверых — Хантимирова, Тазетдинова, Масленцева, Каюмова. Последним двоим смертную казнь позже заменили длительными сроками заключения. Остальные получили по 10, 15 лет колоний усиленного режима. По бандитизму было осуждено 28 человек, им вменили 36 грабежей, 4 убийства, 15 покушений на жизнь. От дела по 77-й статье «отпочковались» десятки других, выделенные в отдельное производство. Возрастной состав довольно пестрый: самому старшему — 26, семеро — несовершеннолетние, т. е. чисто молодежное сообщество, в котором проходили «практику» малолетки.

Вот какую характеристику дала Джавде (главарю «тяп-ляповцев») следственная группа по делу банды «Тяп-ляп»: «Хорошо развитый, по характеру волевой и жестокий, обладающий специальными познаниями в области бокса, насаждал среди членов банды культ силы. Крайне опасный, жестокий преступник, в достижении своих преступных целей не останавливается ни перед чем, готовый на любое, самое тяжелое преступление».

Стремление «тяп-ляповцев» захватить новые территории стало одной из причин возникновения тех специфических форм, которые приняли молодежно-подростковые компании в Казани. Политика экспансии вызывала сопротивление у ребят из других микрорайонов, возникла необходимость защитить себя, свои интересы. Компании объединялись. Не все они обладали преступной ориентацией, но идеология была одна — защитить свою территорию. Это и стало пусковым механизмом явления, которое проявило себя в полной мере много позднее. Не случайно сегодняшние группировки во многом похожи на «тяп-ля-повскую» — по своей структуре, разделению ролей, законам жизни. По мнению специалистов, они более организованы, чем их прародитель.

Плоды их деятельности Казань пожинает и по сей день.

Воспоминания очевидца:

«Молодежь в те времена в Казани в своей массе была очень и очень специфическая. Не сравнить с той же столицей. Ни тебе гривастых панков, ни увешанных цепями металлистов, ни брейкеров в модных бананах и солнцезащитных очках — зачатки этих течений были забиты самым безжалостным образом. Псевдорусских патриотов в форме каппелевцев здесь тоже было не найти. А за волосы длиной более четырех сантиметров юноша мог запросто схлопотать «копилку» в черепе, а за серьгу — распрощаться с самим ухом. Впрочем, огрести по-полной он мог и ничем не выделяясь среди общей массы сверстников — достаточно было просто зайти на «чужую» улицу. Казанская молодежь с упоением делила асфальт, не так резво, как в 80-е, ибо на улицах уже почти не было массовых драк, и убивали крайне редко, и была абсолютно аполитичной. Некоторые высоколобые местные аналитики ставили на казанский феномен, как на некое вещество, цементирующее межнациональные отношения. Лидерам группировок важнее были территориальные, а на межэтнические разногласия; разделения собственных криминальных сообществ по национальному признаку они бы ни за что не допустили. Единственный межнациональный инцидент в нашем городе произошел в середине 80-х, когда в течение суток из Казани были изгнаны все цыгане. Ромалы просто не поняли, с кем имеют дело. Да в те же 80-е парни в олимпийках регулярно поколачивали кавказских сограждан, чтобы те знали, кто здесь хозяин. В итоге, сегодня это чуть ли не самые примерные казанские горожане: на рынках льстиво заглядывая тебе в глаза, обсчитывают со всей любезностью».

Вот что пишет некто XXL на одном тематическом сайте по поводу гопнического движения в Казани (это человек пишет в 2004 году!):

Как и во всех Российских городах в Казани имеются красивая старая часть города и убогий вид панельных новостроек в новой части города и на его окраинах. И, как в других городах, в Казани имеются гопники, причем в количествах, превышающих мыслимые и немыслимые пределы. А корень этому явлению — ОПГ — организованные преступные группировки, которые и плодят эту гопоту. В Казани вся гопота идет от ОПГ и получает воспитание именно в этой среде. Причем этих ОПГ расплодилось, как тараканов, куда в Казани не плюнь, везде чья-то территория, контролируемая группировкой. Всю Казань поделили между собой, как колбасу. Каждая улица, каждый поселок или микрорайон закреплены за какой-нибудь группировкой.

Каждая группировка называется по располагаемой и принадлежащей ей территории. Если группировка контролирует 10-й микрорайон, соответственно и называются «Десяткой», а ее члены «десятовскими»; если расположены в районе Азино, значит и зовутся «Азиновскими», или так — есть Проспект Победы, значит, и зовутся «Проспектовскими». Но никогда они не называют себя группировкой, вот уже как несколько лет эти ОПГ у гопников именуются «улицами». Раньше называлась «конторой», теперь именно «улица». И в первую очередь, когда гопники подходят к своей жертве, они спрашивают — «ты с улицы?» Если да, то спросят «с какой улицы», и если у них нет войны, то по-доброму разбегутся, если же жертва не с улицы/ОПГ, то постараются чувака «обуть». Раньше принадлежность к ОПГузнавалась так — «Мотаешься?» их и называли мотальщиками, потом «Лазиешь?», потом «при делах»? ну а сейчас «с улицы»?

Создают эти ОПГ бывшие взрослые уголовники и прочие преступные элементы, набирая в эту ОПГ местную молодежь. Многие ОПГ объединены в «семьи». Несколько ОПГ в одной семье представляют реальную силу на городском уровне и заставляют уважать их другие ОПГ. Количество членов одной ОПГ — от 100 человек до 500, а в среднем по 200–300 челов.

Структура ОПГ: делятся на младший и старший возрасты. В самом верху это «Лидер», потом по убывающей: «авторы (авторитеты)», потом по возрастам. Всего несколько возрастов, примерно от 12 до 15, один возраст, дальше от 16 до 19, от 20 до 25, а уже потом они становятся «авторами». Хотя раньше у них были свои названия: как «скорлупа», «зеленые» «супера», «старики».

Каждый день на территории непосредственно группировки у каждого возраста происходит сходняк, причем в таком месте, чтобы простые смертные или другие группировки не знали. На сходняк обязаны приходить все ее члены, и каждый день, иначе последует наказание. Чем на этих сходках занимаются? Да по сути ни чем, иногда играют в футбол, а в основном несколько часов просто маются от безделья, болтая о чем попало, потом расходятся. И так каждый день. А вне сходняка «инспектируют» торговые точки и рынки или проводят какие-нибудь силовые акции.

Ставший членом ОПГ автоматически становится «ПАЦАНОМ», остальные — те, кто не с группировки, — считаются вроде лохов. Так вот эти «пацаны» в школах, ПТУ, во дворах и прочих местах пользуются большим уважением и авторитетом. Их считают там королями, остальные перед ними стелятся и лижут им зад, а также пытаются подражать им и быть похожими на них. Пользуясь такой властью, гопы творят обычный беспредел, и простые пареньки очень часто страдают от них. В общем, произвол обеспечен, а если случайно с таким схлестнешься, считай, что твоя жизнь превратилась в проблему. Даже задев мелкого гопа-сосунка, рискуешь здоровьем. Тот и в обиду себя не даст, покроет трехэтажным матом с ног до головы, надо будет — и подерется с тобой, а потом еще приведет целую толпу крутых перцев из своей группировки/улицы, и бедный герой 100 раз пожалеет, что решил поставить на место зарвавшегося молокососа.

Чтоб подойти к группировке, или проще, стать ее членом, конечно, для начала нужно знать других ее членов, то есть пацанов с этой «улицы», потому что просто так подойти к ним на сходняк и попроситься стать ее членом/ихним пацаном может только самоубийца и, в лучшем случае, отделаешься хорошей порцией пинков. Мало знать только одного члена группировки, за тебя должны внести голос/подписаться как минимум несколько пацанов из этой ОПГ. Новичка должен подвести ихний пацан, непосредственно на сходняк, где новичка будут грузить/душить, пробивать на пацанские понятия (они же тюремные) другие пацаны из этой группировки, и, если достойно сможешь ответить, считай, что прошел половину испытания. Если посчитают нужным, новичок будет драться против других пацанов ОПГ и, если опять-таки достойно сможет себя проявить, тогда его точно возьмут в ОПГ. И в добавок, конечно, дадут погоняло, ибо все уличные «пацаны» обязаны иметь погоняло. В отличие от старых времен, сейчас клички даются достойные, не оскорбляющие достоинство. Вот раньше были: Кран, Светофор, Пирог, Домкрат, а сейчас: Чечен, Ангел, Чайхан, Ким и другие крутые прозвища.

А дальше начинаются будни гопника, где он обязан каждый день приходить на сходняк и каждый месяц платить взносы в общак, и попробует пусть только вовремя не заплатить, рискует получить хорошую взбучку. Между делом проводят зачистку территории, особенно от нариков, найдут такого в подъезде, вытащат на улицу и давай всей толпой пинать его.

К наркоманам у ОПГ особое отношение, чтобы не палили своим присутствием ихнюю территорию мусорами/ментами, вот и мочат их по-черному. Ну и, конечно, еще отлавливают левых пареньков, особенно какую-нибудь компанию, поглумятся над ними, отнимут ихние вещи, ну и вломят пару раз. Если тока, конечно, это не член другой группировки. Потому что формально «уличных» пацанов с других улиц нельзя трогать, иначе такой наезд на пацана с другой улицы/ОПГ чреват войной для обоих улиц. Но по большей части ОПГ между собой не воюют.

Все проблемы они быстро улаживают на стрелках и там же, разобравшись в ситуации, наказывают провинившихся. Но, естественно, не все проблемы можно уладить на стрелках. И тогда начинается военное время, когда эти пацаны боятся вылезти на улицу и отсиживаются дома, потому что эти возникшие войны напоминают военные игры авторитетов, где жертвами становятся низшие/младшие возраста, являясь пушечным мясом, а авторы отсиживаются и заставляют младших проделывать грязную работу. Так вот, игра ведется со счетом. Например, счет до 5. Надо выловить, отдубасить, взять в плен и т. д. другого члена группировки. И так надо сделать 5 раз. Кто первый успеет достичь цифры 5, та ОПГ и победила и война на этом заканчивается.

Банды выросли на традициях группировки «Тяп-Ляп» и ей подобных и по сию пору сохраняют обычаи, дошедшие с тех времен.

В каждой ОПГ существуют провинности, за которые очень жестоко наказывают. Провинности бывают разными. Например, забил стрелку на чужой территории, а не на своей или, когда на него наехали, не смог постоять за себя… причем не важно наехал на него 1 чел или 10, он должен в отмах прыгнуть и пусть его запинают там до полусмерти, но он покажет себя настоящим пацаном и не опустит авторитет своей группировки. Или его застали с сигаретой, или в пьяном виде, тоже суровое наказание, а если узнают, что он нарик, так вообще убить могут. Также не поощряются лишние понты, беспредел или если совершил что-либо не по понятиям.

О наказаниях за провинности. Если вовремя взнос не принес, пропустил сходку, показал слабость, сделал лажу или совершил другую провинность, следует наказание, а провинившийся становится боксерской грушей, где старший возраст наказывает младший, тренирует кулаки и удары, причем ударами кулаком по морде и в полную силу. Эти удары по лицу может провести либо один чел из старшего возраста, причем провинившемуся нельзя закрываться руками или стоять криво, либо, если провинность тяжелее, — его бьет весь старший возраст, каждый по очереди дубасит его кулаками по роже, а если он согрешил очень сильно, то ему еще достанется и от своего возраста, причем от всех. И пока каждый еще не надает по морде, наказание не прекратится. Такие наказания проходят постоянно, ну и для профилактики обычно любой старший возраст наказывает младший как минимум раз в неделю.

Вот вы представьте когда вся эта толпа съездит по роже бедняге, так вы бы видели потом морды этих наказуемых, это уже не морды, а какие-то квадратные деформированные телевизоры. После таких побоев по голове вряд ли наказанный сможет трезво мыслить (поэтому гопники такие отмороженные). Часто после таких побоев приезжает «скорая», потому что иногда бьют до потери сознания. Могут забить и не только кулаками, не гнушаются взять арматуру и избить по корпусу, ломая все кости, ну это уже на крайний случай, если провинность была тяжелой.

Если подойти к ОПГ — еще дело вполне реальное, то вот уйти от них — куда более сложная задача. Мало того, что тебя изобьют, сломают нос, выбьют зубы или проломят череп, еще должен будешь заплатить немало откупных, плюс отнимут какие-то вещи, шапку, часы, а в некоторых случаях просто разденут до трусов или догола, даже зимой, и заставят бежать в таком виде до дома. Но зато теперь ты свободен, как ветер.

Каждая группировка имеет свои филиалы в других районах или городах. Появляются они очень просто, по месту жительства ее пацанов/членов. Несмотря на то, что большинство членов ОПГ живут на территории своей ОПГ, другие члены ОПГ не обязательно должны жить на ее территории. Лишь бы каждый день рисовался на сходках, поддерживал интересы улицы и вносил взносы. Тогда те пацаны, не живущие на территории своей ОПГ, создают эти самые филиалы. Только вот члены таких филиалов не могут называться именем ОПГ. Только те, кто приходит на сходняк на территории непосредственно самой группировки, могут называться ее членами. По сути, эти филиалы являются новым источником сбора денег с ее членов-«пацанов», а этим пацанам позволяют почувствовать себя реальными «пацанами» и иметь поддержку всего филиала, но перед реальной ОПГ такой филиал не имеет силы.

Группировку практически почти нельзя уничтожить, она как мафия, а мафия бессмертна. Но иногда некоторые группировки все же разваливались, однако им на смену приходили другие и снова набирали гопоту в свои ряды, благо спрос на принадлежность к группировке в нашем городе очень велик.

И так в Казани повсеместно. Другие ребята равняются на гопников, хотят быть на них похожими и сами рвутся в эти ОПГ. А почему прут в группировки? Да очень просто: ради поддержки, чтобы почувствовать себя крутыми, ощутить вкус власти и чувство вседозволенности, да и в молодежных кругах это считается престижным. Если какой-то лох тебя задел, считай, ему не жить, ведь за твоей спиной целая группировка/улица. Естественно, что при таком засилье группировок и гопников, о панках, металлистах и прочих неформалах в Казани даже речи быть не может. Скинхеды в нашем городе не могут быть просто по определению, а о футбольных фанатах в виду своей малочисленности вообще ничего не слышно.

Лучше бы слышали о футбольных фанатах, чем о гопоте.

Отношения неформалов и гопников — так это отдельная тема. Когда-то мне было по барабану как до неформалов и их разных направлений, вроде рэпперов, панков, рокеров или хиппи, так и до самих гопников. Все эти молодежные течения мне были одинаково безразличны до 98 года. Именно в этом году Казань просто захлестнула гоповская эпидемия, но об этом позже.

Сначала о неформалах. Неформалов в Казани не скажу, что было уж очень много, но как молодежное направление они выделялись. Особый бум был в 95–96 годах, помню, как тогда тащились от «Нирваны» и других групп, все одевались в балахоны, банданы и прочую нефорскую атрибутику, и, если честно, все это меня бесило. Бесило пока не столкнулся с другой городской реальностью, и имя ей ГОПЫ. Видя нарастающее неформаловское движение, гопы попросту начали щемить нефоров, за год очистив улицы Казани от неформалов, кроме центра города. Очень большое количество неформалов тусовалось в центре, в университетском городке, на центральных улицах и в прочих местах, пока в один прекрасный день одна из группировок, (причем абсолютно не с центра) не накрыла этот «последний оплот» неформальной молодежи, устроив ночью им настоящее побоище, типа Варфоломеевской ночи.

После этой акции устрашения неформалы как явление в Казани просто вымерли, а гопота в 98 году вообще озверела, с неформалов перейдя не только на нормальных парней, но и нападая на самих гопников. В этом году ни один парень не мог себя чувствовать спокойно, выйдя на улицу, доставалось всем. В итоге все стали пытаться походить на гопников, а к лету создалось такое впечатление, что все молодое мужское население поголовно прошло через военкомат, потому что 95 % всех молодых людей были лысыми, то есть бритоголовыми, они же лампоголовыми, они же яйцеголовыми.

Эпидемия гопоты мутировала в эпидемию бритоголовых. Вся молодежь стала похожа на уголовников. Хотя еще в 97 году такого лысого бы засмеяли. Но за один год мировоззрение молодежи поменялось кардинально, я не говорю уже о том, что на улице нельзя было встретить ни одного длинноволосого парня, его бы просто забили, а быть неформалом было просто опасно для жизни (хотя еще в 97 году такие маячили на каждом углу).

Известный случай, который попал в местные новости, когда длинноволосый ди-джей сделал замечание одному гопу на дискотеке, тот подошел к нему и просто зарезал кесарем. Парень умер, а тот ублюдок на допросе заявил, что просто ненавидит неформалов.

Вот отчего вся молодежь пыталась походить на гопников, в том числе ваш покорный слуга и мои друзья тоже, и, наверное, больше в целях самосохранения, чем для понтов, иначе ты будешь просто в роде лоха. И всем нам приходилось себя вести, как гопникам, уподобляться им, ихней манере поведения и общения, чтобы просто где-нибудь не лохануться.

Я тоже, как и все остальные казанские ребята был бритоголовым парнем, одевался как типичный гопник, выглядел как уголовник и внешним видом ничем не отличался от общей молодежной серой массы, но и даже в таком виде никто не был застрахован от наездов других гопников. И с каждым годом я все больше и больше презирал гопоту, и, повзрослев, назло реальности стал в итоге тем, кого не любил когда-то и за людей не считал — парнем с длинными волосами и пирсингом, и каждый раз, выходя на улицу чувствуешь себя инопланетянином, все на тебя смотрят, как на прокаженного, в транспорте рассматривают до упора, а я будто этого не замечаю, хотя раньше, когда строил из себя гопа, с таким же упором зрительно удавливал бы любого оппонента, кто бы на меня ни посмотрел. Теперь же так смотреть на людей чревато очередными разборками, которых у меня раньше было, как у боевика в блокбастере (как меня еще до сих пор не убили?).

Я стал чужим для своего родного города, который давно невзлюбил. Мне нравится все нетрадиционные стили, особенно стиль унисекс, мне нравится красить ногти, одевать платки и гетеры на руки, надевать колечки и сережки на уши, обвешивать себя цепочками и выделывать разные причесоны со своими волосами. Но разве в нашем городе выйдешь в таком виде? — да забьют на месте, только из подъезда выйдешь, а могут и в самом подъезде. А если у нас в Казани появится какой-нибудь панк, его просто убьют, потому что на улицах из молодежи шастает одна гопота, будто нормальные парни вымерли, а уж ночью, особенно на центральных улицах, собираются такие огромные сборища этого быдла, что без компании одному на улице лучше вообще не появляться.

Но ладно еще парни стремятся быть похожими на гопников, так ведь и девушки подсели на эту заразу. Создают девичьи группировки и щемят неформалок и простеньких девчат. И вот даже прекрасная половина человечества в школах делятся на лохушек и гопниц. И пока взрослые уголовники не будут тянуть молодежь к себе в ОПГ, такое явление, как гопники, никогда не исчезнет в нашем городе, потому что именно с этих взрослых бывших уголовников и начинается эта вся зараза. Именно они превращают юное поколение в это гоповское быдло, навязывая им тюремно-пацановские понятия, во что наша молодежь охотно втягивается.

Хочу повторить еще раз, что считаю любые субкультуры намного лучше и предпочтительнее, чем это мрачное уголовное мутилово.

Движение люберов

Когда мне было 15 лет, я познакомился с девочкой, которая мне очень понравилась. Настолько, что я попытался с ней замутить. Оказалось, девочка живет в городе Люберцы. Мои знакомые, узнавая об этом, делали круглые глаза и говорили: «Бля, Саня, там опасно. Стремно будет ее провожать.».

Это было в середине 90-х, когда любера уже исчезли как явление, но, тем не менее, их слава продолжала и продолжает жить и по сей день.

«Гражданская Оборона» Эй, брат любер:

Движение «люберов» примечательно уже тем, что оно является «чисто русским». Появилось оно в городе Люберцы Московской области в начале 1986 года. Пошумели ребята недолго — года два, но нашумели изрядно по всему СССР. Призрак грозных качков в клетчатых штанах, наводящих «порядок» на московских улицах запомнился надолго…

В Люберцах издавна почиталась тяжелая атлетика. В городе работала школа культуризма, существовали специализированные детско-юношеские школы. Логично, что увлеченные «железом» подростки оборудовали свои собственные залы в доступных местах, и это всячески поддерживалось молодежными организациями: как же, спорт все-таки, не клей пацаны в подвалах нюхают! Первые самодеятельные «качалки» были организованы еще в 1976–77. Кто начинал качаться, как правило, бросали пить и курить. Хотя никто за этим не следил и не принуждал, все держалось только на самосознании и стремлении поэффективнее «раскачаться». О наркоте и говорить нечего (да и не было её тогда фактически). Но многие развязали уже потом, когда по уши сидели в криминале. И путь к водке, шмали, коксу и героину занимал иногда меньше полугода.

Были еще в 1983–84 годах такие банды — «моталки», состоявшие из казанской гопоты (это питерский, кстати говоря, термин). Приезжали они и в Белокаменную на гастрольный гоп-стоп. Грабили хорошо одетых аборигенов, куртки тырили, шапки, обувь — и вечером того же дня уезжали обратно. В начале 70-х тем же самым занималась и подмосковная шпана, люберецкая в том числе, но до 1986 года это были просто цветочки — так, мелкая уголовка…

Против «фашистов»

Ходило такое предположение, что якобы движение «люберов» было инициировано «сверху», слишком уж быстро и как бы ниоткуда оно возникло и со скоростью звука распространилось по стране. Вранье и провокация. Просто очень удачно легли карты: перестройку объявили, пошло ослабление властей, начался расцвет неформальных движений всех видов. Вместе с панками, металлистами вылезли на свет и люберы.

Конкретно неформалов бить начали не сразу. На ранних этапах шли просто обычные дискотечные разборки между собой, драки район на район. В начале 80-х такие махачи стали обыденным явлением по всей стране, даже в новых районах относительно благополучной Москвы.

Потом — выезды на чужие территории. Махались с ребятами из соседних городов. С подольскими, например. Потом уже стали шуметь и в столице.

Начали, чтоб далеко не ходить, с территории Трех вокзалов — ведь там конечная остановка люберецких электричек. Эта линия и стала фронтовой: любера частенько высаживались на Электрозаводской, ходили на Бауманскую — все ведь рядом! Понемногу «в гости» ездить перестали: слишком стало опасно. Тут-то и обратили внимание на неформалов — ведь до знаменитого XXVII Съезда КПСС, на котором объявили «Перестройку», их в стране практически не было. Потом просто шляться по улицам стало лениво, подошли к вопросу более основательно: собирались душевной компанией (человек в 30–100) и подруливали к какому-нибудь неформальному мероприятию, заставая врасплох тусующихся.

И ведь изначально большинство люберов «второй волны» (то есть волны середины 80-х, которая и прославила движение) искренне считало себя патриотами, чистильщиками (типа сегодняшних скинов). То есть гоп-стопом не занимались, простых пацанов, выглядящих «как все», не трогали. Ездили драться «за идею». Но это, как правило, быстро проходило, те, кто постарше — или кто поднабрался опыта, — уже смекнули, что на этом можно хорошо заработать. И уже к осени 1987-го — а это был расцвет движения — возвращавшиеся «с ходки» любера просто сумками везли домой трофеи.

А сперва очень многие любера искренне считали, что помогают очищать Родину от «мрази, попавшей под тлетворное влияние зарубежной идеологии». Тогда всех неформалов считали, мягко говоря, чудаками на букву «м». Металлистов, например. В этом немалую роль сыграла неуклюжая пропаганда комсомольских идеологов. Безобидная хард-поп-группа «KISS» с их песенками про любовь считалась чуть ли не нацистской агитбригадой (потому что они использовали две рунические S в «фирменном» написании, что наталкивало на мысль об СС). Ну, в итоге все поклонники heavy metal — т. е. «предатели Родины, сторонники фашистских идей» — попали под раздачу люберам. «Смерть фашизму»…

Особенно серьезные столкновения происходили летом 1986 года в районах парка Сокольники и ЦПКиО им. Горького. Это было время, когда уже и советским музыкантам разрешили играть модный в то время хэви-металл (тогда появились «Ария», «Черный Кофе», «Коррозия Металла», «Шах», «Кросс»). Мутили сборные концерты на открытых площадках Сокольников и в Зеленом театре ЦПКиО. А любера специально приезжали организованными группами к окончанию действа, чтобы устроить жестокое побоище.

Менты подваливали, как правило, к шапочному разбору, чтобы повинтить не успевших смыться металлистов по «буханкам». А люберов практически не забирали. Только после нескольких смертельных исходов драк милиция все-таки зачесалась и стала блокировать люберов еще на высадках — в Выхино или на вокзале. Но вяловато и не очень успешно… По легенде, московские металлисты даже предъявили в итоге ультиматум московской милиции, в котором просили либо не мешать побоищам, либо хотя бы винтить всех по-честному, одинаково. Говорят, сработало…

Родоначальники гоп-стопа

Трофеи, снимаемые с неформалов, имели большое значение. Они все были самодельные, и их можно было выгодно продать. Стоит отметить, что во время расцвета движения «люберов» ничего из неформальской атрибутики в стране не производилось и не продавалось.

Начали с атрибутики, потом стали снимать куртки. Затем перешли на снимание обуви (тогда очень были модными и дефицитными кроссовки), маек, джинсов. Отбирали деньги, снимали сережки… Началась эпоха гоп-стопа.

«Мама, я любера люблю! — пел тогда Шевчук. — Он не нюхает клей, он не курит траву, он отделает любого теоретика кун-фу. Каждый день из Москвы он мне привозит трофей: скальпы вражеских панков, амулеты хиппей. Мама! Я любера люблю!»

Любер + мусор =…

Милиция к люберам, в общем-то, благоволила — особенно на первых порах, весной 1986-го. К тому же менты сами довольно серьезно прессовали неформалов. Пройтись по городу в прикиде неформала было нереально — человек с хаером, железом на шее, в майке «Iron Maiden» или с ирокезом сразу становился мишенью первой же встречной компании шпаны либо его забирали в отделение милиции.

Выходит, что в этом смысле любера фактически выполняли за ментов их работу. И вполне логично, что милиционеры восьмидесятых — последователи бравых оперативников прошлого — скорее поддерживали люберов, чем осуждали их.

Только после того, как возмущенная общественность забеспокоилась всерьез (было несколько смертельных случаев и громких грабежей), менты изменили свое отношение к люберам.

А я милого узнаю по походке…

На заре движения (в конце 70-х) любера носили спортивные штаны на подтяжках, футболки и кеды или домашние тапочки. Короче, шлялись в одежде для спортзала. Так ходили и по люберецким кабакам, так стали и в Москву ездить — для начала в «Метелицу». Было такое легендарное заведение на Калининском проспекте, теперь это казино на Новом Арбате. К середине 80-х форма стала презентабельнее: появились широкие штаны в крупную клетку и кепочки-малокозырочки.

Одним из принципиальных символов на раннем этапе для люберов были нагрудные значки с изображением Ленина. Это, ясен пень, был элемент маскировки. Такой значок сильно деморализовывал врагов: неформалов — потому что они привыкли считать соответствующую атрибутику символом государственности и его слуг. Терялись… Менты путались по той же причине. И на каком-то этапе из-за этих значков патрульные милиционеры принимали люберов за комсомольских дружинников.

Устроив несколько раз побоища в кафе и барах, любера создали некоторым из них крайне дурную репутацию. Многие местные стали бояться ходить в заведения. Фактически «люберскими» стали московские кафе «Времена года», «Витязь», «Глория»… (как в наше время никто из нормальных людей не сунется в «бандитскую» точку). В самих Люберцах пацаны отвисали в безалкогольном (тогда как раз шла борьба с алкоголизмом) кафе «Славянка». На дискотеки там набивалось по сто-двести качков. Разогревшись, многие из них рулили в Москву, останавливая порой рейсовые автобусы, выгоняя пассажиров и принуждая водилу везти их в город.

Вспоминает один из спартаковских фанатов ОМ:

Расскажу я вам сегодня про люберов и наших с ними пересечениях. Банда у них была огромная. Представьте город и окрестности, напичканные качалками в каждой подворотне! Мода была своя — однотонные, также и полосатые, реже клетчатые, широкие штаны, кепки, как у рабочих лондонских доков, рубашки цветные, иногда — олим-пийки(!), майки с огромным вырезом на шее. Если учесть, что влияния Запада не было вовсе (домашнее видео только пробивало себе дорогу), то движение можно считать уникальным. Что было до этого? Фанаты и металлисты. Последние расплодились в 84 году, когда репрессии на стадионах вызвали отток молодежи с трибун. Я помню времена, когда Спартак собирал в Лужниках на матче первенства всего 1000 зрителей! Концерты металлистов проходили с большим размахом, а рост наших доморощенных групп данного направления способствовал росту соответствующей аудитории. Раз появились волосатые, обвешанные цепями металлисты, то неминуемо, по закону жанра, должны были появиться их оппоненты. И через год таковые были, как гоблины и орки, выращены в подвалах подмосковных Люберец. Но если рокеры, фаны и, наконец, металлисты достаточно демократические движения, с определенным стилем внутри самих себя, но без каких-либо определенных требований к одежде, прическе, поведению, стилю общения других людей, то вновь родившееся течение «люберы» было очень консервативно и эгоистично. Они не признавали длинный хаер, кожаные куртки, деним, пирсинг, любую атрибутику, западную культуру и, в общем, всякое идолопоклонничество. Такая псевдопатриотическая идеология могла бы распространиться по России, не будь столь агрессивной и нелепой. Вдобавок ко всему, у групп качков не было четкого единого руководства, слаженности действий и смышленых лидеров. Все были похожи, равны и ориентировались больше на эту сиюминутную моду, а не на идею. Акции показательных стрижек и избиений неформалов, продемонстрированные в «Арлекино», срисованы с «люберских». Однако сила никогда не побеждала разум, и никогда ей его не победить.

Почему мы не участвовали в разборках с «люберами»? Во-первых потому, что нас не считали врагами (да и в то время фанатов то было очень мало), во-вторых многие из Люберец сами болели за Спартак и за футбол, в-третьих фанатов «любера» уважали больше чем металлистов и панков (для них спорт был свят, и как бы для нас тоже).

Случай в парке

Местом дислокации в столице «любера» выбрали ЦПКиО. Понятно почему. Здесь и себя можно показать, и приключений найти массу. К середине 86 года «любера» достигли пика «активити» и по-прежнему были опасны. Встречи с ними не сулили ничего хорошего любым молодым людям.

В том же году, на одном из матчей познакомились мы с бритишами, фанатами «Челси». Они работали тут, что-то комъюникейтили. Мы часто встречались, ходили на соккер. Один раз даже я товарищеский матч Спартак-Челси организовал. Разумеется, мы выиграли 10:6. Вот, поехали мы с ними как-то перед матчем дерби с Динамо пить пиво в Парк Горького. Оттуда потом через мост было легко попасть в Лужу. Взяли пару-тройку ящиков «Ячменного Колоса» в кафе, отошли вглубь парка, ближе к Нескучному саду. Нас было чел 10, из них две девчонки-англичанки. Отдыхаем. Вдруг смотрю на дорогу: идут. Неисчислимо! Красные штаны. Два раза «КУ». Подходят и спрашивают: «Вы кто и что тут делаете?». Все такие круглые, лысые, плечистые, трезвые. Окружили тройным кольцом. А надо сказать, мы так уже захмелели, кто стоит, кто на траве лежит. Серега Н. говорит: «Мы пиво пьем и никого не трогаем». И добавляет: «Пока». Я, видя обработку полученной информации их некачественными мозговыми процессорами, совсем добиваю: «У нас все мероприятия еще впереди». Тут они переглядываются и спрашивают: «Какие мероприятия? Концерт?». «Какой еще «концерт», — отвечаю, — ф у т б о л, дядя, «Спартак» — «Динамо»! А мы — фанаты». Достаю из рюкзака полосатую розетку и верчу у носа любопытного «любера». Он отошел, что-то перетер с друзьями.

Те ему закивали, подтверждая, что, дескать, точно, футбол сегодня имеется. Тут Джон, «один из…», спрашивает на своем талмудском: «Who are them?». Главный сразу заинтересовался: «А что это за перцы? Американцы?». «Нет, это «хедхан-терс», — делаю ремарку, — фанаты «Челси». Англичане, то бишь. Не слышали о таких? Вся Европа знает». Чел явно не слышал, но английский язык коробил ему душу. Он еще спросил что-то про наших друзей и, видимо подумав, что «охотники за головами» чем-то им родственные натуры, свистнул, и все его бойцы так же внезапно убрались, как и появились. Все посчитали такой исход нашей победой и славой фанатизма. Видя некий испуг и в тоже время любопытство на бледных лицах выходцев из туманного Альбиона, я предложил взять еще пенящегося янтарного напитка. Взяли еще. Бриты, до этого не особо доверявшие свои прогиннессенные желудки нашему «Колосу», теперь вкачивали его вовнутрь более уверенно. Обсуждая как мы ловко отшили лошковых «люберов», и, объясняя «отсталым» бритишам кто это такие, отдыхаем дальше.

Глядь, с другой стороны к нашей поляне подтягивается такое же неисчислимое войско, только закованное в кожу и металл. В руках у многих колья. Впереди шли хорошо прикинутые люди, явно выделяющиеся на фоне основной массы. То были рокеры «Хирурга», впоследствии «Ночные Волки». Они подошли к нам и в отличие от предшественников не стали задавать вопросов кто мы, а сразу спросили: «Люберов не видели?». Говорим, что десять минут назад подходили какие-то инопланетяне в клоунских штанах и вырубленные как языческие исполины, может быть «любера» и есть. Оказывается, сегодня металлический концерт в «Зеленом Театре» и мы, жалкие ламеры, разместились на том самом «Куликовом поле», где руководителями сих двух чудных концессий была забита «стрела». Побросав, или вернее передав в наследство всю пустую тару металлюгам, мы побрели к южному выходу. Тут из леска, что на пригорке над набережной, как в последнем «Властелине Колец», с дикими воплями армия «люберов» обрушивается на оппонентов. Вау! Во время прочувствовать ситуацию и покинуть дурное место — это тоже искусство! На лужайке, где мы только что мирно бухали и тихо беседовали, сейчас шел бой! Это было так неожиданно и трудно осмыслимо, что должно было пройти некоторое время, чтобы народ мог прийти в себя. На встречу нам бежали еще какие-то отряды в черных майках, но они не в силах были соревноваться в скорости с милицейскими газиками, которые как муравьи на сахар устремились отовсюду к району боевых действий.

Англичане от такого расклада были на гране оргазма. Мы же понимали, что чуть не попали в хороший переплет.

Почему люберы заполонили страну так быстро? Основную рекламу движению сделала массовая пресса. Большая часть участников люберского движения вообще узнала о существовании люберов как таковых из газеты. Легендарный номер «Собеседника» (приложение к газете «Комсомольская правда»), прославивший люберов на весь СССР: № 7, февраль 1987 года. Александр Куприянов, написавший ту самую статью («Люберцы без фонарей, или пасынки столицы»), еще тогда сделал верный вывод:

«Люберы — разрозненные группы подмосковных подростков, переливающиеся друг в друга, как вода в сообщающихся сосудах. Снимает их милиция с платформы — они едут в Москву на автобусе. Выгоняют их из «Диалога» — они появляются во «Временах года»… приезжают в Москву, чтобы «весело провести время». Выпить в кафе, поддать жару металлистам, «снять» симпатичных девчонок на дискотеке… оравой влететь на станцию метро, скандируя: «Люберцы — центр России!» Вот уже и покатился слух о «мощной организации»…

Эпилог

В общем, схема вырисовывается банальная, как у всех: жила себе отчаянная и неприкаянная шпана, прессовала друг друга на танцульках, ходила на гоп-стоп, ездила полировать крупорушки пацанам из соседних районов. Кто-то садился, кто-то брался за ум, короче, шло обычное полууголовное му-тилово. Потом нагрянула перестройка, и гопники нашли более удобную мишень — прессовать неформалов стало выгоднее и в экономическом, и идеологическом смыслах. Тем более что родная милиция, до того шугавшая шпану, новому уклону попустительствовала. Около года движуха шла незамеченной. Потом, при помощи властей или без присутствия оной, быть любером стало модно. И мода эта очень быстро распространилась по всему Подмосковью (под люберов начали работать команды из Долгопрудного, Красногорска, Электроуглей, Раменского, даже из Зеленограда), а далее — и по всей стране. Обалдевшие от безделья гопники самых отдаленных уголков СССР, «получив инструкцию к действию», стали ездить в региональные культурные центры, чтобы намять бока местным неформалам и поживиться за их счет. Свои «любера» — это имя быстро стало нарицательным, — появились на Украине, в Сибири, Прибалтике, Белоруссии…

Огромное количество шпаны, не примкнувшей к какой-нибудь неформальной группе, узнали о том, кем они теперь могут стать. То есть парни, которым не нравилась музыка, не нравилось читать и думать, которые подыхали от скуки и бесцельности своей жизни, — они увидели в этом для себя выход. «Люберизм» стал неформальным объединением для «формалов», и в этом и заключается парадокс.

Уже к середине 1987 года идея, объединившая хулиганистых качков, слегка выдохлась. А еще спустя год, когда более старшие и хищные бойцы поняли, что у них есть сеть объединенных по территориальным признакам боевых групп, имеющих конспиративный и «военный» опыт, ситуация стремительно изменилась.

Российский бандитизм уже поднимал голову, и очень скоро наиболее активные любера оказались «прикручены» к той или иной банде… Ну а потом на сцене появилось оружие. За ним, естественно, серьезные дела: рэкет, вымогательства, грабежи. Разборки из-за контроля территорий. Похищения. Пытки. Убийства. Наступали 90-е…

И для тех люберов, кто не вышел из дела к началу девяностых и активно включился в новую фазу движухи, шансов дожить до нашего времени было немного.

Что еще? По последним данным, в Подмосковье ещё не сгинули отголоски движения люберов, но о них знают только жители непосредственно города Люберцы и прилегающего к нему района. А неформальных движений — тех, с кем любера «боролись», — стало только больше, и они ещё разнообразнее и многочисленнее.

Впрочем, количество ещё не качество…

Любера в искусстве

Тема люберов нашла свое отражение как в городских легендах, так и в серьезном искусстве. Давным-давно существовала «Легенда о Клетчатой Электричке». Вкратце тема сводится вот к чему. В конце 80-х существовала популярная городская легенда (т. е. правдоподобная история, которую все рассказывают как случившуюся с другом-знакомым или близким родственником) про голливудский блокбастер «Клетчатая электричка». Это, якобы, был боевик про противостояние молодежных группировок в СССР, снятый на волне всемирного интереса к Gorby и perestroyke. Почти как в «Арлекино», там действовали две банды — столичных металлистов и подмосковных гопников-люберов. Но суть в том, что главного металлюгу играл Сталлоне, а главного любера, естественно, Шварценеггер. Разборки, а за ними и финальная драка происходили в электричке, отправлявшейся (соответственно) с Курского вокзала и прозванной ментами из-за набитости одетыми «по форме» люберами «клетчатой». Очевидец встречал нескольких человек, с пеной у рта доказывавших, что они лично видели году в 88-м тряпочную копию этой кассеты. А кое-кто даже клялся, что это самый захватывающий боевик, который он видел в жизни, а Слай и Шварц сыграли там роли, сравнимые с «Рэмбо» и «Коммандо»…

Эхо люберецкого движения долетело и до деятелей искусства: прибалтийской модификации «люберизма» посвящен фильм «Меня зовут Арлекино» (1988), более поздней шовинистической ветви — «Луна-Парк» (1992). Песни на люберскую тематику (или с их упоминанием) написали «Мистер Твистер», «ДДТ», «Гражданская оборона». А группа «Любэ» вообще начала с эксплуатации этого смыслового пласта, недаром в самом первом их альбоме были песенки и про «Клетки» (это о штанах), и, собственно, про Люберцы («Люберцы»). А на концертах первый гитарист группы щеголял в откровенно «люберской» униформе, включая кепочку-малокозырку (которая тоже не раз потом появлялась в песнях группы).