Воспоминания биржевого спекулянта Лефевр Эдвин

Глава III

Чтобы извлечь уроки из всех своих ошибок, нужно много времени. Говорят, что у всего на свете есть две стороны. Но у фондового рынка сторона только одна. Всегда нужно принимать не сторону «быков» и не сторону «медведей»; всегда нужно принимать правильную сторону. На то, чтобы понять и утвердить в сознании этот общий принцип, мне потребовалось больше сил и времени, чем на то, чтобы овладеть различными техническими приемами спекулятивной игры на бирже.

Я слышал о людях, которые развлечения ради проводят воображаемые операции на бирже, вкладывая в них воображаемые доллары и таким образом утверждаясь в собственной воображаемой правоте. Иногда в этой призрачной игре зарабатываются воображаемые миллионы. В воображении легко быть дерзким и бесстрашным. Это похоже на старый анекдот про человека, которому на следующий день предстояла дуэль.

– Вы хорошо стреляете? – спрашивает его секундант.

– Я с двадцати шагов могу попасть в ножку бокала, – отвечает дуэлянт без ложной скромности.

– Прекрасно, – бесстрастно возражает секундант, – но сможете ли вы попасть в ножку бокала, в то время как этот бокал держит заряженный пистолет и целится вам прямо в сердце?

Я всегда считал необходимым подкреплять свое мнение собственными деньгами. Неудачи научили меня тому, что атаковать следует, только если ты абсолютно уверен, что тебе не придется спасаться бегством. Если же такой уверенности нет, лучше вообще не двигаться. Сказанное не означает, что человек не должен пытаться ограничить свои потери, если все-таки ошибся. Должен. Но это не должно приучать его к нерешительности. Я всю жизнь допускал ошибки, но, теряя деньги, приобретал опыт и накапливал чрезвычайно полезные знания о том, чего делать не следует. Я дочиста разорялся несколько раз, но мои неудачи никогда не были полными. В противном случае я не был бы тем, кем являюсь ныне. Я всегда понимал, что у меня обязательно будет другой шанс и второй раз я ту же самую ошибку не совершу. Я верил в себя.

Если человек надеется преуспеть в этой игре, он должен верить в себя и свое здравомыслие. Вот почему я не верю в советы и подсказки. Если я купил акции по совету Смита, то и продавать эти акции я должен по его совету. Я попадаю в зависимость от него. А что, если он будет в отъезде как раз тогда, когда придет время продавать? Нет, чужим умом разбогатеть нельзя. Я по собственному опыту знаю, что ничьи подсказки не принесут мне больше денег, чем мой собственный ум. Мне потребовалось пять лет, чтобы научиться играть с умом и зарабатывать большие деньги в тех случаях, когда я оказывался прав.

В моей жизни было не так уж много интересных событий. По большому счету, процесс обучения искусству биржевых спекуляций выглядит не столь уж драматичным. Да, я несколько раз терял все, что имел, и это всегда очень неприятно, но в данном смысле я ничем не отличался от всех тех, кому приходится терять деньги на Уолл-стрит. Биржевая спекулятивная игра – это тяжелое и изнурительное занятие, и трейдер должен постоянно находиться на своем рабочем месте, иначе он скоро окажется без работы.

Моя задача, как я сумел понять после нескольких неудачных операций в конторе Фуллертона, была очень проста – научиться смотреть на спекуляции под другим углом. Но тогда я не знал, что в этой игре много нюансов, о которых я и не подозревал, играя в бакет-шопах. В то же время умение читать тикерную ленту, которое я развил в себе и от которого зависел успех моей игры в бакет-шопах, а также постоянная тренировка памяти оказались чрезвычайно полезными качествами и в дальнейшем. То и другое далось мне легко. Своими первыми успехами в биржевых играх я обязан именно этим качествам, а вовсе не своему уму и знаниям, потому что на самом деле мой ум был недостаточно натренирован, а мое невежество не знало границ. Играть меня учила сама игра. И в процессе обучения не жалела розог.

Хорошо помню свой первый день в Нью-Йорке. Я уже рассказывал о том, как бакет-шопы, отказав мне в праве играть у них, подтолкнули меня к поискам почтенной брокерской фирмы, где я мог бы спокойно заниматься любимым делом. Один из мальчишек в конторе, где я начинал свой трудовой путь, работал на фирму Harding Brothers, которая была зарегистрирована на Нью-Йоркской фондовой бирже. Я приехал в Нью-Йорк утром и еще до часа дня открыл в этой фирме брокерский счет. Я был готов приступить к торговле.

Не стоит и объяснять, что я с самого начала пытался вести в новых условиях точно такую же игру, какую вел в бакет-шопах, то есть пытался играть на мелких колебаниях котировок, предугадывать и ловить мелкие, но верные изменения цен. Не нашлось никого, кто указал бы мне, что здесь действуют другие правила игры, кто наставил бы меня на правильный путь. Да если бы даже кто-то сказал мне, что мой метод здесь работать не будет, я все равно постарался бы удостовериться в этом сам, потому что доказать мне мою неправоту может только проигрыш. И прав я оказываюсь только тогда, когда выигрываю. Таковы особенности спекулятивной игры.