Тринадцатая невеста Завойчинская Милена

Пролог

Это случилось, когда мне исполнилось четырнадцать лет. Возраст абсолютно детский, в сущности, и хотя по закону мне теперь полагался паспорт, взрослой я себя совершенно не чувствовала. Да и какой взрослой-то? Смешно даже. Нет, будь я, конечно, такой красоткой, как некоторые из моих одноклассниц, я бы, может, и прониклась собственной значимостью и «взрослостью». Но, видя себя в зеркале каждое утро и каждый вечер, я иллюзий не питала и наслаждалась детством. Барби, говорите? Ага-ага, если соединить штуки три-четыре Барби. Укоротить им ноги вполовину, отрезать длинные белокурые волосы и перекрасить в невнятный русый цвет. Заодно прибавить толстые щеки, превращающие глаза в щелочки, то… Ну, примерно тогда можно представить, что я такая вот неправильная Барби. Ах да, забыла упомянуть про буйство гормонов, которое периодически проявлялось на лице в виде прыщей, сигнализируя всем, что вот эта конкретная особь женского пола с короткой стрижкой, кучей лишних килограммов и такой же кучей комплексов когда-нибудь станет девушкой.

Одежду я носила соответствующую – джинсы, толстовки, худи, бесформенные объемные куртки и кроссовки. Некрасиво, говорите? Зато хорошо прячет живот, нависающий над джинсами, и ходить удобно. Все эти юбочки и туфельки, безусловно, радовали меня своей красотой на вешалках и полках в магазинах, но остатки здравого смысла побеждали, не позволяя вырядиться в подобное, выставив себя на посмешище перед одноклассниками. Стресс от собственной неказистости заедался Биг Маком, отшлифовывался картошкой фри и, чтобы окончательно утопиться, заливался молочным коктейлем. Благо бабушка, которая сама была женщиной весьма пышной, меня хоть и не поощряла, но и не запрещала есть такую еду. Вот так мы и жили – я, мой лишний вес, гипертрофированные комплексы и прыщи.

В тот вечер я ехала домой, отметив в ресторанчике фастфуда с единственной школьной подругой свой четырнадцатый день рождения и несколько часов прогуляв по центру города. В животе была приятная тяжесть, утомленные прогулкой ноги гудели, а руки совершенно не отягощал воздушный шарик, который я, как именинница, честно вытребовала у кассиров. Дома должны были ждать подарки от родителей. Их я сегодня еще не видела: утром они уходили намного раньше меня. Жизнь в общем-то казалась вполне приятной.

Середина ноября, как обычно, радовала ранними вечерами, грязью и серостью, промозглым холодом и голыми деревьями. Мне даже с днем рождения не повезло: грязно, холодно, сыро и темно. Ни тебе снега еще, ни тебе остатков листьев уже. Вот и топала я домой от автобусной остановки через маленький сквер. Дорогу я знала хорошо, так как срезала путь не в первый раз. Да и час не поздний – хоть и темно уже, но нормальные маньяки в такое время на охоту не выходят, а местных алкашей и пацанов я знала и не боялась.

Мне оставалось пройти буквально метров сто до светящихся фонарей у дороги прямо перед моим домом, как вдруг сзади послышались торопливые шаги. Не успела я и головы повернуть, как мой рот закрыла большая ладонь, а через грудь перехватила рука какого-то сильного мужчины. И меня потащили. А я настолько испугалась, что даже не пыталась вырваться и только невнятно мычала через ладонь, зажимающую рот. При этом судорожно пыталась понять, это кому же я такая нарядная понадобилась? Меня волокли через какие-то кусты, когда мой чудесный праздничный шарик напоролся на ветку и с грохотом лопнул. И я, и мой маньяк подпрыгнули от ужаса, ладонь с лица отдернулась, и вот тут я завопила. Орала громко и самозабвенно, попутно пинаясь, вырываясь и пытаясь достать ногтями до лица маньяка, – сильно не поцарапаю короткими ногтями, конечно, но хоть поскребу. И до меня как-то с опозданием дошло, что умирать я совершенно не хочу. Еще меньше хотелось, чтобы какой-то мерзкий тип сотворил со мной нечто страшное, поэтому верещала я, как круглопалый геккон, а ведь все знают, что его крик разносится аж на десять километров. Ведь должен же хоть кто-то меня услышать?!

Не знаю, сколько времени мы так барахтались, пока я орала и выдиралась, а маньяк держал меня, пытаясь заткнуть рот, но закончилось все так же внезапно, как и началось. Я отлетела в сторону головой в кусты, тут же раздались звуки какой-то возни, мужской вскрик – и все затихло. Подождав для приличия минуту, я задом на четвереньках выбралась из кустов и обернулась. Несостоявшийся маньяк валялся на земле ломаной кучей, а над ним стояли двое рокеров, затянутых в черную кожу: черные кожаные брюки, черные кожаные куртки, высокие сапоги, длинные волосы, по серьге в ухе. Хотя, может, и не рокеры, может, байкеры, кто их разберет. Главное, что спасли.

– Живая? – лениво протянул один из парней, брюнет с крупной серебряной серьгой в левом ухе.

– Ага, – промямлила я.

– Вставай тогда.

Я послушно встала, отряхнула с себя веточки, увидела порванный рукав куртки, расстроилась. Посмотрела на уделанные в грязи джинсы, расстроилась снова.

– Спасибо, – наконец перевела я взгляд на своих спасителей. – Он неожиданно напал, я его не видела.

– Иди, – так же лениво протянул брюнет и махнул рукой в сторону дороги, по которой проносились машины.

– Угу. Спасибо.

Прихрамывая, я побрела в сторону дома. Шок еще давал о себе знать, поэтому плакать пока не тянуло. Я это сделаю дома, когда сниму грязную одежду и умоюсь. Мои спасители о чем-то вполголоса переговаривались, но прислушиваться не хотелось, поэтому я переставляла ноги и пыталась прийти в себя от этого тупого испуга.

– Стой! – раздалось сзади.

Притормозив, я оглянулась.

– Сколько тебе лет? – в разговор вступил второй рокер, с длинными светло-русыми волосами.

– Четырнадцать. – Я шмыгнула носом. – Сегодня исполнилось.

Парни переглянулись, пришли, видимо, к какому-то решению и приблизились ко мне.

– Подойдет. – Это снова брюнет.

– Думаешь? Как-то не особо… А впрочем, не жалко. – Это блондин.

– Да какая разница? – Брюнет окинул меня взглядом.

– А если…

– Не смеши меня. Руку дай! – Это уже мне.

Ничего не понимая, я протянула правую руку, но он мотнул головой и кивнул на левую. Левую так левую, они одинаково грязные. Я протянула левую ладонь. Парень крепко взял меня за руку и вдруг надел мне на безымянный палец тонкое серебряное колечко, которое ему подал, вынув из кармана, его друг. Ну, «надел» – это я, конечно, лукавлю, на самом-то деле он мне его практически навинтил, учитывая, что колечко явно не предназначалось для таких упитанных ручек. Но парень справился, и кольцо оказалось на пальце. Я с недоумением смотрела на внезапный подарок и ждала какого-то объяснения. Это, наверное, на день рождения? Хотя с чего вдруг совершенно незнакомым парням дарить мне подарок? Спасли и на том спасибо.

– Будешь невестой, – флегматично ответил брюнет на мой невысказанный вопрос.

– Чего? – Я вытаращилась. – Я не могу выходить замуж, я еще ребенок.

– А замуж тебя никто и не зовет, – хмыкнул блондин. – Невестой побудешь несколько лет. Обручальное кольцо ты получила. Бывай. – Они кивнули и двинулись в сторону деревьев. А блондин обернулся, смерил меня на прощанье веселым взглядом и подмигнул.

– Подождите! – крикнула я. – Сколько лет? Зачем?

– Года четыре, может, пять, – бросил брюнет через плечо. – Так надо.

– Да чьей невестой-то? – снова крикнула я.

– Неважно. – Парни переглянулись, хохотнули и скрылись между деревьями.

Вот так и стала я в четырнадцать лет чьей-то невестой. Не зная ни имени своего мифического жениха, ни кто он, и если он один из этих двоих, то который: брюнет или блондин? Не зная, на какой срок. И даже не назвала свое имя.

Родителям и подруге я благоразумно не стала рассказывать о произошедшем. Зачем? Во-первых, они испугаются и разнервничаются. И потом, если они узнают о нападении, то можно забыть о свободе и придется возвращаться из любой поездки в компании бабушки. Ну а про неожиданное кольцо и «оневестивание» я тем более молчала. Все равно не поверят, только посмеются. И я их понимала особенно остро тогда, когда смотрелась в зеркало. Какая невеста? О чем вы? Толстый, нескладный, прыщавый подросток с короткой стрижкой. Вот вам и невеста без места.

Два месяца спустя

О случившемся я забыла довольно быстро, благо физически не пострадала, а все остальное выветрилось из памяти как страшный сон. Ну напал маньяк, ну бывает – сама виновата, нечего было идти в темноте через сквер. Это я, кстати, усвоила четко. Больше никаких прогулок там в темное время суток в одиночку. Ничего страшного, сделаю крюк, здоровее буду, тренировка опять-таки.

Единственное, что напоминало о той встрече в сквере, – серебряное колечко на левой руке. Но и на него я в итоге перестала обращать внимание, потому что снять его просто не смогла. Кольцо сидело настолько туго, что даже прокрутить его на пальце не удавалось. Ума не приложу, и как только тому парню удалось мне его нацепить? Но что удивительно: дискомфорта и болезненных ощущений это не вызывало. Выглядело колечко совсем просто, но симпатично. Тонкий ободок, совсем не стесняющий движения пальцев, и на нем стилизованное солнышко: круглая, чуть выпуклая сердцевина с нарисованным улыбающимся лицом и треугольные волнистые лучики.

А вот через два месяца после того памятного дня рождения я встретила неподалеку от дома странную пару. Молодая красивая девушка с холодным породистым лицом и длинными черными волосами и мужчина средних лет. Не знаю его возраст, на вид он примерно как мой папа, а папе – сорок семь. Они стояли и кого-то высматривали среди пешеходов. Увидев меня, оживились, и мужчина, кивнув в мою сторону, уверенно повел девушку. Они поравнялись со мной и, перегородив дорогу, стали меня рассматривать.

– Она? – недоуменно подняла брови незнакомка.

– Она, – кивнул ее спутник.

– Ты ничего не перепутал?

– Ну что вы? Вон и кольцо. – Мужчина кивнул на мою левую руку. Девушка перевела туда же взгляд.

– Они совсем спятили, что ли? – Красавица качнула головой. – Я все понимаю, но выбрать это! – Она так презрительно протянула слово «это», что я почувствовала себя раздавленным тараканом, на которого смотрят и брезгуют даже веником смести.

– Арита, но ведь это же хорошо. Сами подумайте, сколько шансов?.. – Мужчина смерил меня задумчивым взглядом.

– Ах, ну да. Я все время забываю правила. Такое не жалко. Ты прав. – Она просветлела и даже чуть улыбнулась. Точнее, уголки ее губ дрогнули и приподнялись, а глаза по-прежнему были ледяные.

Я стояла, не говоря ни слова, потому что совершенно не понимала ситуацию. Стоит ли мне хоть что-то сказать или лучше промолчать? Благоразумие вопило об опасности и умоляло не рыпаться, а молчать, только молчать. Посмотрят и уйдут. Хотя спросите меня, чем может быть опасна эта красивая холеная брюнетка, я бы не смогла ответить. Просто чувствовала, что ничего хорошего от нее ждать не стоит. Раздавит и пройдет мимо, даже не заметив.

Так и произошло – они еще раз меня оглядели, затем красавица сказала своему спутнику какое-то короткое слово, которое я не смогла разобрать, и они ушли.

Еще некоторое время я стояла, глядя в никуда, и пыталась принять действительность, в которой меня назвали «это» и заявили, что «такое не жалко». Подобное не просто оскорбительно, а унизительно до такой степени, что хотелось лечь и умереть. Тогда же некстати вспомнилось, что нечто похожее прозвучало и из уст парней, которые вручили мне кольцо. Что они там сказали? «Как-то не особо. А впрочем, не жалко». Теперь я поняла, что имелось в виду. Не жалко меня, потому что я – «оно», «это».

Именно тогда я закончила свою нежную взаимную любовь с фастфудом и сладким. Устроив прощальный обед в любимом заведении, я безумно объелась бургеров, картошки фри и обпилась молочного коктейля, планируя на всю жизнь отбить себе охоту. И это удалось. Я переела до такой степени, что потом мне стало плохо и я мучительно прощалась со всем съеденным за углом, в первую попавшуюся урну, а подруга крутила пальцем у виска и говорила, что я совершенно ненормальная. Но ведь не объяснишь же ей, что я не хочу, чтобы на меня показывали пальцем и говорили «это», а перестать есть всякую неполезную еду не хватает силы воли. А так… Ну что ж, у каждого свои методы. Сети фастфуда такого коварства не простили. Они больше никогда не заманивали меня в свое теплое ароматное нутро и не соблазняли вкусной, но ужасно вредной для фигуры едой. А я и рада. Так же радикально и неэтично я поступила с тортиками, пирожными, конфетами и прочими вкусными вещами. А попрощавшись с ними, мысленно позволила себе только раз в год кусочек именинного торта. И иногда невкусного, но гламурного и некалорийного темного шоколада. С молочным шоколадом с орешками я распрощалась навсегда.

Год спустя

Наступил мой пятнадцатый день рождения. В то утро родители ушли на работу позже, чем обычно, и даже успели поздравить меня перед уходом. Я была в радужном настроении, вдыхала аромат чудесных духов, которые давно хотела и наконец-то получила в подарок от мамы с папой, и нежно перебирала пальцами шелковистый палантин, полученный от бабушки.

Моя борьба с вредной калорийной едой дала свои результаты: я перестала напоминать колобка. За прошедшие десять месяцев я сбросила немало лишних килограммов. И хотя худой или даже стройной меня назвать было нельзя ни при каком воображении, но все же я определенно выглядела намного лучше, чем год назад. Даже гормоны, поняв, что кормить их разными сладостями и химическими продуктами больше не будут, ушли в печаль и все реже проявлялись в виде прыщей на моем лице.

У меня отросли волосы, которые я перестала стричь коротко, только подправляла форму прически по мере отрастания. Сейчас это вполне симпатичная девичья удлиненная стрижка, а не тот мальчишеский ежик, что был год назад. Оказалось, что волосы совсем не такие уж ужасные и редкие, вовсе даже не унылые и невзрачные, а вполне нормальные, светло-русые.

Стиль одежды тоже понемножку менялся. Я стала носить красивые шарфы и палантины, толстовки перестали быть такими объемными и бесформенными. Новый, полученный сегодня палантин очень шел к моим серо-голубым глазам, добавляя им глубины и выразительности.

Родители уже уехали, бабушка гремела чем-то на кухне, и тут в дверь позвонили. Поняв, что бабушка не слышит, я отвлеклась от подарков и пошла открывать дверь. На пороге стоял мужчина с сумкой через плечо. В руках он держал канцелярский планшет с прищепкой. На такой прикрепляют лист бумаги, чтобы писать на весу.

– Здравствуйте, вы к кому? – обратилась я к визитеру, внимательно разглядывающему свои записи.

– Курьерская служба «КСК». Невеста? – Он поднял голову и пробежался по мне оценивающим взглядом.

– Ну-у, допустим, – осторожно ответила я.

– Без «допустим», поточнее. Невеста или нет?

– Невеста, – обреченно кивнула я.

– Отлично. Вам посылка, одну минуту. – Мужчина зажал планшет под мышкой и зарылся в сумке, затем вынул оттуда маленький сверток и протянул мне. – Сейчас, расписаться в получении еще надо… – Отдав мне сверточек, он снова углубился в свои записи, бормоча себе под нос: – Номер тринадцать… тринадцать… Так, вот. Здесь поставьте свою подпись, что получили.

– А от кого посылка? – спросила я, расписавшись.

– Не могу знать, просто заказ на доставку по этому адресу, спросить невесту. Больше мне ничего не известно. Всего хорошего. – Курьер развернулся и шагнул к лифту.

Разумеется, я подозревала, от кого может быть эта посылка. Ведь только те двое чистеньких рокеров знали, какого числа у меня день рождения. В тот же день состоялось «обручение», если это можно так назвать. С некоторым волнением я закрылась в своей комнате и вскрыла сверток. В нем оказалась коробочка для ювелирных украшений. В ней лежали серебряные сережки с английским замочком, выполненные в том же стиле, что и кольцо. К аккуратной сережке в виде колечка подвешено на петельке такое же солнышко, как и на кольце. Только лучики у солнышка не полностью белые, а позолочены через один.

В тот же день после школы я заехала в косметический салон и проколола уши. Как только все зажило, вдела бело-золотые солнышки и носила не снимая. Родителям сказала, что мне их подарила подруга, а подруге аврала, что купила их сама на сэкономленные карманные деньги, попросив прикрыть перед родителями, если вдруг спросят.

Два года спустя

Не буду утомлять подробностями своей жизни, скажу только, что в мой очередной день рождения в дверь снова позвонил курьер.

Некто, пожелавший остаться неизвестным, прислал мне сверточек с украшением. Подарок на шестнадцатый день рождения. Впрочем, это не доказано – возможно, на день обручения. Что более вероятно, учитывая бубнеж курьера: «Номер тринадцать, где же он?..»

На этот раз подарком оказался кулон-солнышко, висящий на короткой витой цепочке.

Три года спустя

Мне исполнилось семнадцать, и все тот же курьер принес сверточек с браслетом в виде соединенных между собой солнышек. И, разумеется, в его списке порядковый номер посылки шел под номером тринадцать.

Комплект стал полным и весьма радовал глаз, но стало интересно, а что же мне принесут через год?

К этому возрасту я ощутимо вытянулась, окончательно избавилась от лишнего веса и прыщей, отрастила волосы и полностью сменила стиль одежды. И хотя на гламурную барышню я не тянула, будучи все еще нескладной, но в целом себе нравилась. А когда мое лицо избавилось от толстых щек, загораживающих обзор, на свет выглянули довольно большие глаза, что несказанно удивило всех, в том числе родителей и одноклассников.

Популярностью в школе я по-прежнему не пользовалась, так как стереотипы сильны и въедливы. Как бы сильно я ни изменилась, одноклассники привыкли воспринимать меня как нечто аморфное и толстопопое. Но собственные заслуги позволяли мне уже спокойно кувыркаться на уроках физкультуры, забираться наверх по канату и даже – о чудо! – прыгать через «козла». Это безмерно радовало учителя физкультуры, который уж и не мечтал, что я когда-нибудь смогу справиться с четырехногим объектом.

Каждый день я бегала в парке, ходила в бассейн, занималась дома с гантелями и даже предприняла ряд попыток найти какое-нибудь единоборство по душе. С капоэйрой у меня отношения не сложились. Не хватало гибкости и чувства ритма, к тому же против таких наклонов взбунтовался мой вестибулярный аппарат. Посетив пару занятий по ушу, я отмела и этот вид борьбы. Тут меня подвела собственная брезгливость. Преподаватель, милейший симпатичный дядечка, решил показать нам пару ударов ногой. Объектом демонстрации стала я. Удар-касание в мои ладони, подставленные примерно в районе солнечного сплетения, меня подкосил. О нет, преподаватель меня не ударил, что вы. Только… Он был в носках, не совсем чистых и с дыркой на пальце. Я обтерла ладошки о брюки и попрощалась с ушу. Намного позднее я узнала, что вообще-то преподаватель должен быть в специальных носках с прорезиненной подошвой, но…

В общем, не сложилось у меня с единоборствами. Я честно сделала еще несколько заходов в разные секции, но в конечном итоге поняла: это не мое. Для себя я решила: как только подрасту, просто возьму несколько уроков по самообороне, чтобы уметь дать отпор нападающим, и на этом остановлюсь.

Четыре года спустя

Окончив школу, я поступила в институт. Студенческая жизнь быстро меня затянула и погрузила в бурлящую и фонтанирующую энергией среду юных обормотов. Отличницей я никогда не была, но лекции посещала исправно. Благодаря тому, что писала быстро и разборчивым почерком, мои тетради пользовались бешеной популярностью у прогульщиков. Хоть я и не влилась в ряды «звезд», вечно пропускающих лекции, но была среди них практически своей. Еще бы: все они не раз и не два брали у меня тетради, чтобы переписать или скопировать лекции.

К этому возрасту я обзавелась неплохой фигурой и миловидной мордашкой. Все лишнее ушло, а необходимое, наоборот, выросло и округлилось где надо. Даже ноги оказались вполне стройные, позволяя носить мини-юбочки и каблуки. К каблукам и романтичным нарядам я так и не прониклась, но в целом мой образ соответствовал типичному облику студентки-первокурсницы.

У меня даже стали появляться поклонники. Я честно сходила на несколько свиданий, но дальше прогулок за ручку дело не пошло: в подсознании настойчиво жужжала мысль, что нехорошо это, неправильно, нельзя. Ведь я – чья-то невеста. Надо сначала разобраться с этим моим странным обручением, вернуть кольцо и разорвать помолвку, а уж тогда устраивать личную жизнь.

Кольцо же, надетое рокерами, стало привычной частью руки. По мере моего похудения оно пришлось мне впору, и я могла его спокойно прокрутить на пальце. Но снимать его почему-то ни разу не пыталась. Иногда закрадывалась в голову мысль: «Может, снять? Пусть лежит дома. Ну или ненадолго, чтобы почистить?..» Но именно в эту секунду что-то обязательно меня отвлекало. То телефонный звонок подруги, которой приспичило зачем-то позвонить именно сейчас, причем она сама не знала зачем, то что-то где-то падало и мне приходилось бежать проверять, то вдруг включался телевизор, хотя в комнате никого не было, а пульт спокойно лежал на диване, то еще какие-то мелочи… Так и получилось, что за все время я ни разу не снимала кольцо с пальца.

И вот ноябрь, мой день рождения, он же дата обручения. Мне восемнадцать лет. Я с волнением и предвкушением ждала курьера. Все эти годы он был так пунктуален и неизменен, что у меня и мысли не возникало, что он вдруг почему-то не придет. Меня интересовало единственное: что же он принесет на этот раз? Комплект украшений уже полон: кольцо, сережки, кулон и браслет. Вполне очевидно, что больше его пополнить нечем. Ну не диадемой же в самом-то деле?

Звонок в дверь, привычный вопрос: «Кто там?»

Привычный ответ: «Курьерская служба «КСК». Невеста? Вам пакет».

На этот раз был не пакет, а пухлый конверт. Расписавшись в получении послания под номером тринадцать (кто бы сомневался!), я удалилась в свою комнату и нетерпеливо вскрыла его.

Да-а-а, моему неизвестному жениху удалось на этот раз удивить. В конверте лежала переводная картинка-татуировка, запакованная в прозрачную слюду. Такие любят дети. Приложил, подержал, отклеил бумажку – и картинка остается на коже, пока не смоется. Вот сейчас я держала в руках такую переводную татушку. Небольшое, размером с мой средний палец, изображение зеленой ящерки. Рисунок выполнен очень тщательно: на изумрудной шкурке видна каждая крохотная чешуйка, на лапках можно разглядеть практически микроскопические коготки. На треугольной мордочке весело блестели глазки, а из ротика высовывался кончик раздвоенного язычка.

Я с недоумением повертела картинку в руках. Красиво, конечно, но я уже вышла из детского возраста, чтобы клеить себе веселые переводные картинки. Никакой записки в дополнение не прилагалось, только на обратной стороне картонки нарисована пошаговая инструкция, как именно следует наносить татушку. Я задумалась. С одной стороны, все это ужасно глупо, а с другой – вероятно, есть уважительная причина для столь непонятного подарка. Ведь до сегодняшнего дня все подарки, принесенные курьером от неизвестного жениха (точнее, я надеюсь, что от жениха), были вполне адекватны и последовательны.

Подумав, я решилась. И приклеила изумрудную ящерку на внутреннюю сторону запястья левой руки, мордочкой к ладони. Не знаю, почему туда и почему мордочкой вниз. Просто я посчитала это правильным: если перевернуть руку ладонью вверх, то казалось, что ящерка сейчас сбежит прямо на нее.

Сюрприз был в том, что татушка оказалась несмываемая. Вообще. Немыслимым образом ящерка намертво въелась в кожу и осталась там насовсем. Как я ее ни отмывала и ни пыталась отскоблить – безрезультатно. Рептилия выглядела так ярко, словно это не переводная картинка, а самая настоящая татуировка. За что я, собственно, и получила по шее от родителей. Мама в свое время была весьма недовольна тем, что я, не сказав ни слова, проколола уши, но тогда она меня просто пожурила и успокоилась. А вот увидев на моей руке зеленую татуировку-ящерку, впала в буйство.

Ящерица осталась на моей руке навсегда, и мне даже захотелось придумать ей имя. Конечно, глупо и по-детски, но почему бы и нет? Ведь дают же имена любимым машинам или мотоциклам. Яхтам опять-таки. А тут все же живое существо. Я решила, что это девочка, и назвала ее Киви. Странное имя для странной зеленой ящерки-татуировки.

Глава 1

Я благополучно окончила первый курс института и с радостью отправилась на летние каникулы. На второй день заслуженного отдыха в дверь раздался звонок. Я увидела уже привычного и знакомого за столько-то лет курьера.

– Невеста? – пробубнил он, не поднимая глаз от своего планшета с бумагой.

– Невеста, – пожала плечами я.

Меня распирало от любопытства. Сегодня же не годовщина обручения (по совместительству – мой день рождения). Все эти годы курьер приходил строго в один и тот же день, поэтому сейчас я даже не знала, чего ждать. Наверняка это что-то грандиозное. Ведь так?

– Получите пакет. Распишитесь вот здесь.

Я получила, расписалась и, не удержавшись, все-таки задала курьеру вопрос:

– От кого?

Ответ получила такой же, как всегда:

– Отправитель неизвестен.

В пакете оказался билет на рейсовый автобус, отправляющийся с центрального автовокзала завтра в десять часов утра. Точка прибытия не значилась. Интере-э-эсно… Предполагается, что я все брошу и поеду на каком-то неизвестном автобусе неизвестно куда и неизвестно на сколько? И ведь поеду же, в этом я как раз не сомневалась. Оставалось урегулировать эту проблему с родителями. На мое счастье, они уехали на дачу возиться с грядками. В городе я оставалась одна, и ожидалось, что присоединюсь к старшим сразу после экзаменов. А теперь нужно придумать уважительную причину, объясняющую, почему я этого не сделаю. К тому же возникнет вопрос, куда это я намылилась.

Поразмыслив как следует, я остановилась на двух вариантах. Либо я еду как бы на студенческую практику, но это всё же не подходит по многим причинам. Легко спалиться. Либо же отправляюсь куда-то с подругой. Вот только куда, на какой срок и прикроет ли она меня?

Подруга прикрыла, так как сама сейчас собиралась уезжать к дальним родственникам в богом забытую дыру с прекрасной природой, чистым озером, ягодно-грибным лесом, веселыми местными аборигенами и… полным отсутствием интернета. Даже не предполагала, что в наше время такое еще возможно, но вот поди ж ты. А сеть там можно поймать, лишь пошаманив на самом высоком холме, исполнив танец с мобильником в одной руке и бубном в другой.

Меня это полностью устроило, оставалось поговорить с мамой.

– Мамуся? – проворковала я в трубку. – Как у вас там дела? Всё посадили?

– Посадили, посадили, а скажи-ка мне, доча, ты-то когда приедешь?

Так, судя по интонациям, она что-то просекла. Вот зря я начала так ласково с ней разговаривать.

– Мам, тут, понимаешь, такое дело…

В общем, обманула я родительницу. Коварно и беспринципно. Наплела с три короба, добавила еще несколько корзинок и увешала весь этот караван лжи полевыми цветами. В качестве взятки пообещала в конце лета себя отдохнувшую и загорелую. Для любимой мамочки и не менее любимой бабушки поклялась насобирать грибов и ягод. Ну а папе пришлось посулить вяленой рыбы, которую будто бы наловит родственник подруги. Будем надеяться, что все это лесное и речное изобилие я смогу в конце лета купить у добрых старушек на рынке.

Покончив с враньем и отпрашиванием, я собрала дорожную сумку с вещами и предметами первой необходимости. Страшно довольная собой, легла спать.

С утра я носилась бешеной белкой по квартире, собираясь в неведомое и дрожа от нетерпения и интереса. Да-да, звучит пафосно, но побудьте невестой с мое, а потом получите билет к жениху, которого в глаза ни разу не видели. Представили? Вот то-то же.

На автовокзал я прибыла с запасом времени почти в полчаса. Ничего не могла с собой поделать, очень уж нервничала и боялась опоздать. Причем приехала настолько рано, что нужный автобус даже еще не прибыл. Только вот грызли меня смутные сомнения. Может, это просто глупый розыгрыш? Я как дура неприкаянная слоняюсь по центральному автовокзалу в поисках автобуса в неизвестном направлении, а за углом стоит некто и хихикает в кулачок. Честно прошлась по автобусной площадке несколько раз, исходила ее вдоль и поперек, просмотрела все автобусы и впала в уныние. Моего не было, а между тем отправление через десять минут. Я начала паниковать и расстраиваться. Это что же за розыгрыш такой дурацкий!

Уже потеряв надежду, в самом дальнем углу внезапно наткнулась на большой туристический автобус ярко-красного цвета. Сбоку – такой же логотип, как на моем билете: дракон, к лапе которого прислонился мужчина. Готова съесть свой шарфик, если я не права, но не заезжал этот автобус на парковку! Вот не заезжал, и все тут. Я все это время бродила и внимательно рассматривала все стоящие и въезжающие автобусы. Тем не менее я радостно устремилась к искомому транспорту. Немногословный, сурового вида водитель проверил билет, оторвал корешок и кивнул внутрь. Похоже, я стану единственной пассажиркой. Хотя нет…

Буквально через минуту подбежали еще две девушки, такие же взволнованные, как я, и с такими же билетами. Что-то я не поняла. Это еще кто такие? Особенно неприятно поразил тот факт, что девицы эти старше меня лет на пять и потрясающе красивые. Высокая блондинка модельной внешности и не менее красивая шатенка с длинными волосами и ярко выраженными формами. Они величественно вошли в салон, облили друг друга и меня заодно презрением и заняли места у окна на разных рядах. Судя по виду, разговаривать красавицы явно не собирались. Погладив хвостик Киви, я уткнулась носом в окно.

Ровно в десять часов автобус отправился. Мы выехали за город. Мимо понеслось шоссе, запруженное машинами, деревни, дачные поселки, леса и поля. Ехали мы долго, в какой-то момент я даже задремала. Ну а что еще делать в автобусе?

К тому времени, когда я проснулась, картина за окном неуловимо изменилась. Вроде то же шоссе, те же деревья за окном, те же дома за заборами… Те же, да не те. Не знаю, что с ними не так, но какие-то они не такие. Вот вроде береза стоит, кусты вокруг нее. Но какая-то береза неправильная. А вон там вроде дуб, большой такой, могучий старожил. Кажется, дуб как дуб, а вот не такой, и все тут. И домики в деревеньках, мимо которых мы проезжали, тоже чем-то отличались от привычных глазу. Слишком чистенькие, идеальные: никаких облупившихся деревянных стен и покосившихся заборов, никаких куч строительного мусора или щебенки у ворот. Даже не думала, что вдалеке от большого города деревеньки такие приглаженные и нарядные.

Через полчаса мы въехали в небольшой городок, который меня окончательно поразил. Двухэтажные добротные каменные дома, чистые улицы с мостовой. Да-да, дороги не асфальтированные, а мощеные. Водитель припарковал автобус на площади с небольшим фонтанчиком и вышел встречать новых пассажиров, поджидающих транспорт. Это были три девушки с такими же билетами, как у меня. Предъявив их, новые пассажирки вошли в салон.

Мое настроение стремительно упало. Эти три девушки тоже оказались роскошными. Блондинка, брюнетка и шатенка. У всех длинные волосы, заплетенные в сложные косы, длинные шелковые сарафаны, аккуратные дорожные кожаные саквояжи. И надменные холодные лица. Ах да, все они также явно старше меня. Новенькие величаво проследовали по салону, расселись на разных рядах, не удостоив нас даже кивком и не разговаривая между собой. Что-то я все меньше и меньше понимаю ситуацию. Это вообще кто такие?

Автобус тронулся, и путешествие продолжилось.

Каюсь, украдкой я разглядывала спутниц. Интересно же! И закралось в душу нехорошее подозрение, что они тоже невесты, как и я. Хуже того, вдруг пришло озарение, что всего невест как минимум тринадцать. Ведь не зря же посылки для меня всегда числились именно под этим номером. И тут интуиция глумливо сообщила мне, что это не у посылок номер тринадцать, а у меня, ибо я – тринадцатая невеста.

Часа через три мы снова сделали остановку еще в одном городке. Водитель предложил нам выйти размяться и перекусить, если есть желание, сообщив, что для нас заказан обед. Желание, безусловно, имелось, учитывая тот факт, что поездка длилась не один час. Нас вкусно накормили в кафе, стилизованном под старину. Сидели мы все за одним столом, но почему-то девушки были настроены крайне недружелюбно и проигнорировали мои робкие попытки разговорить их. Так что в итоге я затихла.

К назначенному часу мы загрузились обратно, и… в автобус вошли еще три пассажирки. М-да. Думаю, не стоит упоминать о том, что все они довольно красивые, статные и длинноволосые? Эти были тонкие, гибкие, с большими миндалевидными глазами и, кажется, со слегка вытянутыми вверх ушками.

Картинка за окном автобуса менялась все сильнее. Еще через несколько часов мы забрали трех последних пассажирок, которые были чем-то похожи между собой и так же чем-то отличались от нас, уже сидящих внутри. Чуть более вытянутые черепа, чуть более плавные движения, раскосые глаза.

Итак, в автобусе нас двенадцать. Только не совсем ясно, почему же тогда я тринадцатая, если нас всего двенадцать? Какая-то неправильная арифметика получается.

Две девушки из последней партии были в красивых платьях из яркой дорогой ткани, а вот третья – в скромном темном шерстяном. По возрасту она скорее ближе ко мне, а если и старше, то буквально на год. Симпатичная стройная шатенка, точнее, даже не шатенка, а рыженькая, девушка выглядела на удивление приветливо в отличие от прочих пассажирок автобуса. Она поздоровалась со всеми, войдя в салон. Ну слава богу, хоть одна вменяемая, а то все остальные – звезды, которые не считают нужным даже смотреть друг на друга. Правда, кроме меня, никто ей не ответил. Смущенно глядя в пол, девушка аккуратно пошла между рядами в конец салона. Когда она проходила мимо меня, я, решив проявить дружелюбие, быстро убрала сумочку со свободного кресла у прохода в надежде, что она сядет ко мне. А то столько часов ехать молча в этом террариуме было несколько напряжно.

Заметив мое движение, девушка притормозила и вскинула взгляд. Я улыбнулась и кивнула на свободное место. Ну не захочет, тут уж ничего не поделаешь. Но она обрадовалась и с облегчением присела рядом.

– Привет, – шепнула я.

– Привет. Спасибо, – так же шепотом ответила она.

– Да не за что. Знаешь, как я устала ехать в тишине столько часов?

– О-о-о, а тут все такие… неразговорчивые, да? – Соседка кивнула на двух девушек, с которыми она вошла одновременно.

– Да! Представляешь, за всю дорогу ни одна не снизошла, чтобы хотя бы слово сказать. Так и молчим все время.

– Да уж. – Рыженькая грустно вздохнула. – Но их можно понять, все-таки невесты будущего императора.

– Кого? – Я поперхнулась воздухом.

– Ну как «кого»? Будущего императора. Вот как женится, так и станет им. Ты разве не знаешь, к кому ты едешь? – Она с подозрением покосилась на меня.

– Эм-м… Ну как тебе сказать… Я стала невестой совершенно случайно, и мне не успели ничего объяснить.

– А почему же ты согласилась? Ты что же, все эти годы не знала, чья ты невеста и чего ожидать? – Спутница округлила глаза.

– Да так получилось, – промямлила я и, совсем понизив голос, еле слышно прошептала: – Меня в это время убить хотели, а они спасли. Ну а потом кольцо надели, но ничего не объяснили. Расскажи, а? – Я с мольбой глянула на свою соседку.

Та наклонилась ко мне:

– Мы все – невесты будущего императора. Из нас выберут только одну, и вот она станет императрицей. Только… – Девушка быстро огляделась по сторонам и прошептала мне в самое ухо, щекоча дыханием: – Это уже четвертый отбор невест. И никто не знает, что произошло в прошлые разы и почему будущий император так и не женился. А пока он не женится, короноваться не может.

Интересная история вырисовывается. Получается, было уже три отбора невест, результат неизвестен, а будущий император до сих пор не женат? Ох не нравится мне все это. Судя по поведению остальных девушек, они крайне горды своим статусом. Их совершенно не смущает то, что произошло с их предшественницами. А вдруг они все умерли? Ужас! Или девушки не в курсе? А вот мне все понятнее становится странная фраза «такое не жалко». Только вот обидно: а что это меня одну не жалко? Остальные вон какие красивые, а я, значит, бракованная? Я загрустила. А еще… Что-то мне совсем не хочется замуж за загадочного императора, даже имени которого я не знаю, но успевший пустить меня в расход. И к тому же… Пардон, какой император? Какой страны?

– Слушай, я, кажется, запуталась, – снова шепнула я. – Какой император-то? В России нет императора. И королей нет. Мы вообще куда едем? И как его зовут? Как он выглядит?

– Что? – Девушка взглянула на меня с недоумением. – Какой такой России? Я не знаю, что это за место. Император Калахари. А вот как его зовут и как он выглядит, никто не знает. Пока не будет выбрана невеста и не пройдет обряд, никто этого не узнает. А до тех пор правит наместник. – Она быстро огляделась по сторонам и снова приблизила губы к моему уху: – Говорят, именно наместник приложил руку к тому, что будущий император все еще не женат. Только об этом не стоит распространяться.

Да-а… ситуация все загадочнее. Значит, существует какой-то будущий император какой-то страны, но правит сейчас наместник, совершенно не жаждущий уступать свое место. Учитывая, что отбор невест – четвертый, наместник зря времени не теряет. В каждом отборе предположительно двенадцать-тринадцать невест, с этим тоже пока неясно, а император все никак не женится. Мое нежелание быть невестой, а тем более женой неведомого императора все прогрессировало.

И вообще, вдруг он старый? Или толстый и уродливый? Хотя… Ладно, насчет толстого – это дело поправимое. Проходили. Гм, теперь насчет уродливого… В принципе тоже можно пережить. Может, он человек хороший, я-то тоже в отрочестве та еще красавица была. А вот если старый, то дело совсем плохо. Я не хочу замуж за старика.

– Калахари – это что? – тем временем спросила я у своей собеседницы. Ухо выцепило из всего услышанного знакомое слово. – Пустыня Калахари? Но там ведь только бушмены живут.

– Почему пустыня? – озадачилась рыженькая. – И кто такие бушмены? Империя Калахари и раса калахари. Туда мы и едем.

– Э-э-э… – многозначительно протянула я.

Кажется, пора начинать паниковать. Отличницей я, конечно, не была, но даже мне известно, что империи Калахари и уж тем более расы калахари на Земле не существует. И не только расы, но даже народа с таким названием нет!

– А как тебя зовут? – вновь заговорила соседка. – И откуда ты?

– Лиля. Из России. – Вспомнив, что это я уже говорила и о моей стране собеседница не знает (вот еще нестыковка какая-то), я уточнила: – С Земли.

– О-о-о!!! – Девушка округлила глаза и губы. – Не может быть! Выходит, в этот раз из Запретных миров тоже набирают невест… Похоже, ситуация серьезнее, чем я думала.

Тут на нас оглянулась одна из девушек, с которыми я села в автобус на автовокзале.

– Вот эта и еще вон та, – шепнула я, кивнув на своих землячек, – тоже с Земли.

Рыженькая оценивающе прошлась взглядом по девушкам, задумалась о чем-то, нахмурив бровки, но тут же снова стала безмятежной.

– Очень приятно, Лилья. А я Риная. Я с Энтиля.

– Энтиль – это что? – пришла моя очередь уточнять географию.

– Это мой мир.

Боже ж ты мой, еще и Энтиль какой-то добавился к Калахари. Может, я с ума схожу? Или это просто розыгрыш такой и нас снимают скрытой камерой?

– Риная… – я помялась, – а вдруг этот император старый? Или злобный диктатор? Ты действительно хочешь за него замуж?

– Не все ли равно, какой он? – Рыженькая удивленно взглянула на меня. – Главное, что он будет императором. И я сделаю все, чтобы его выбор пал на меня. Это мой шанс, и я не собираюсь его упускать. – Она искоса внимательно взглянула на меня. – А ты что же, совсем не хочешь становиться императрицей?

– Честно говоря, нет. Я ведь даже не знала, кто этот мифический жених, и надеялась разорвать эту помолвку, вернув кольцо.

– А, ну тогда давай держаться вместе. – Риная радостно улыбнулась. – Ты мне поможешь победить, а я тебе – выжить и разорвать помолвку.

– Эм-м… – Я снова зависла, услышав слово «выжить».

С одной стороны, я действительно хочу выжить (что, видимо, является проблематичным в данной гонке за императорским женихом) и от помощи не отказалаь бы. Но с другой – а вдруг этот жених совсем не старый, не страшный и не плохой, а очень даже наоборот? Вдруг я увижу его и пойму, что именно он мне и нужен? И как тут давать обещание, что я за него замуж не пойду? А свои обещания я привыкла выполнять. В меня это вбили с детства, как «Отче наш»: пообещала, дала слово – держи его, чего бы это ни стоило. Не уверена – не давай. Вот сейчас я решала, как бы потактичнее объяснить все это Ринае.

На мое счастье, пока я тянула с ответом, автобус притормозил, и водитель, встав со своего места, объявил, что мы приехали.

Глава 2

Девушки радостно повскакивали, загомонили и, взяв сумки и саквояжи, потянулись к выходу. Риная направилась одной из первых, а я несколько замешкалась: моя сумка лежала на верхней полке и, пока не освободился проход, достать ее я не могла. Наконец все вышли, я достала свой багаж и тоже повернулась к дверям, как вдруг услышала с задних рядов звуки возни, сдавленное шипение и легкий вскрик. Притормозив, вернулась в конец салона, чтобы глянуть, что там происходит. Выяснилось, что одна из девушек, вошедших на последней остановке вместе с Ринаей, голубоглазая блондинка, каким-то образом умудрилась попасть длинной косой в свободное пространство между сиденьями. Конец косы запутался в каких-то железных выступах под креслами, и девушка оказалась в прямом смысле слова на поводке. Залезть под кресла, чтобы выпутать волосы, она не могла, поэтому пыталась выдернуть косу вверх, что ей никак не удавалось. Блондинка сдавленно шипела от боли.

– Помочь? – Я сочувственно взглянула на нее.

– Помоги. – Она вскинула на меня глаза, полные слез, и кивнула.

Мне пришлось встать на четвереньки и почти полностью залезть под кресла. Уж не знаю, как это получилось, но коса практически обмоталась вокруг железной ножки кресла да еще напоролась на какой-то штырь и была чуть ли не прибита к этой ножке. Я стала осторожно распутывать локоны, сразу извинившись перед блондинкой, если вдруг дерну, и описала ей ситуацию. Но и это оказалось не все. На железке была какая-то липкая грязь, и часть волос намертво прилипла. Как я ни пыталась их отклеить, ничего не получалось.

– Слушай, там какая-то клейкая дрянь, я не могу волосы от нее отлепить. Что делать будем? – Я выбралась из-под кресел и, сидя на корточках, взглянула вверх на пострадавшую. – Боюсь, придется немного волос отрезать.

– Режь! – Та скрипнула зубами и достала из сумки небольшой кинжал в ножнах.

– Ого, погоди! Я лучше ножничками, чтобы аккуратно. – Я залезла в свои вещи, вынула маникюрные ножницы и снова поползла под кресла выполнять фигурное выстригание.

Промучившись в такой позе еще некоторое время, я, как могла, аккуратно обрезала те волосы, которые приклеились к железке, стараясь не сильно изуродовать саму косу. Жалко же такую красоту. Наконец девушка была свободна, и я, вручив ей косу в руки, выползла наружу.

– Ничего себе ты умудрилась запутаться. Ты уж извини, что отрезала, я старалась по минимуму, можешь заглянуть туда. – Я покачала головой и кивнула под кресла.

– Я Элита. – Блондинка встала.

– А я Лиля.

– Спасибо, Лилья. Ты меня просто спасла. Я уж думала, придется отрезать. – Элита покрутила в руках кончик длинной золотистой косы с торчащими волосками, которые мне пришлось обрезать. – Нужна будет помощь – обращайся, я твоя должница. И дружеский совет, – она огляделась и понизила голос, – поосторожнее с Ринаей. Не доверяй ей. Риная – ученица ведьмы, я не рекомендую пить или есть что-то из того, что она будет предлагать.

Тут же выпрямившись, она как ни в чем не бывало взяла в руки саквояж и, слегка улыбнувшись мне, направилась к выходу. А я впала в задумчивость.

Когда я все же покинула автобус, все девушки уже вошли в здание, подле которого мы припарковались. Аккуратный двухэтажный особнячок из коричневого камня с красной крышей ждал меня с открытой дверью. Водитель тоже исчез, и мне не оставалось ничего иного, как идти внутрь. Выяснилось, что тут нас разместят на ночь, а завтра мы снова отправимся в путь. Об этом мне поведала… гм… даже не знаю, кто она такая, – экономка, что ли? Женщина лет тридцати, в темном платье с белым длинным фартуком, проводила меня в отведенную комнату, чтобы я смогла переодеться и принять ванну, а потом нас всех позовут к столу.

За ужином не происходило ничего интересного. Мы все были слишком утомлены дорогой. Кроме того, были не знакомы меж собой. Даже землячки держались от меня обособленно, как, впрочем, и от всех остальных. При этом вид у всех девушек был абсолютно спокойный, невозмутимый. У меня возникла уверенность, что я единственный человек в этой компании, который ничего не знает и не понимает.

Я какое-то время еще постеснялась, а потом решила: да какого лешего? Сидят тут, понимаешь ли, царевны районного масштаба, каждая строит из себя звезду и нос воротит. Надо хоть перезнакомиться. Набравшись смелости и наглости, я глубоко вздохнула и встала, постучав ножом по краю стакана с компотом:

– Прошу прощения, что отвлекаю от ужина, но я хотела бы предложить познакомиться. Судя по всему, нам предстоит провести бок о бок не один день, поэтому было бы логично хотя бы узнать наши имена и выяснить, кто откуда. Вы не против? Начну с себя. Я Лилия с Земли. Можно просто Лиля. Землянки, вы представитесь? – Я вопросительно взглянула на двух девушек, которые сели со мной в автобус на центральном автовокзале.

– Светлана. – Блондинка модельной внешности приподняла свой стакан в приветствии и кивнула.

– Наталья. – Это шатенка.

Дальше дело пошло веселее. Следующей назвалась одна из девушек с удлиненными ушками.

– Ильканиль, мой мир – Лессандра.

– Розенталь, – заговорила вторая девушка из этого мира.

– Меландиль. Я тоже с Лессандры.

Затем заговорили, чуть ли не перебивая друг друга, три девушки, вошедшие на первой остановке, те самые обладательницы одинаковых кожаных саквояжей.

– Карита, я с Рантана, – сообщила брюнетка.

– Олика, – поведала блондинка.

– Я Неста, наш мир – Рантан. – Третьей назвалась шатенка.

Я перевела взгляд на Элиту и слегка улыбнулась ей.

– Элита, я с Энтиля.

– Риная. – Рыженькая хмыкнула и кивнула мне.

– Марита, – сообщила свое имя девушка с длиннющей темно-русой косой.

– Очень приятно. – Довольная, я села на свое место, надеясь, что хоть сейчас какой-нибудь разговор завяжется.

Как же! Размечталась, наивная. Едва я села, девушки снова уткнулись в свои тарелки и молча продолжили ужин. Вот и пообщались…