Религия и Йога. Из работ Шри Ауробиндо и Матери Матье Мирей

Что такое духовность

…духовность – это не высокая интеллектуальность, не идеализм, не этический склад ума или моральная чистота и аскетизм, не религиозность или страстный и восторженный эмоциональный пыл и даже не совокупность всех этих превосходных вещей; ментальная вера, кредо или убеждение, эмоциональное стремление, регулирование поведения согласно религиозным или этическим формулам не являются духовным достижением и опытом.

Эти вещи обладают значительной ценностью для ума и жизни; они важны для самой духовной эволюции как подготовительные движения, дисциплинирующие, очищающие или придающие природе подходящую форму; но они все-таки принадлежат ментальной эволюции – начала духовной реализации, опыта, изменения в них еще нет.

Духовность в своей сути – это пробуждение к внутренней реальности нашего существа, к духу, «я», душе, отличным от нашего ума, жизни и тела, внутреннее стремление знать и чувствовать эту реальность, быть ею, войти в контакт с высшей Реальностью, находящейся за пределами вселенной и проницающей вселенную, Реальностью, которая населяет также наше собственное существо, быть в единении с Нею, а также изменение, преобразование, трансформация всего нашего существа как результат стремления, контакта, единства, и рост или пробуждение в новое становление или новое бытие, новое «я», новую природу.

Шри Ауробиндо

Духовная жизнь (адхъятма-дживана), религиозная жизнь (дхарма-дживана) и обычная человеческая жизнь, частью которой является мораль, – это три совершенно различные вещи и нужно знать, какую именно из них вы желаете, и не смешивать все три вместе.

Шри Ауробиндо

Разница между религией и йогой

Религия – это в действительности не знание, но вера и стремление; ее существование поистине оправдывает как некоторое, пусть и не точное, интуитивное знание великих духовных истин, так и субъективный опыт душ, поднявшихся за пределы обычной жизни, но сама по себе она лишь дает нам надежду и веру, которые побуждают нас стремиться к сокровенному обладанию тайными пространствами и более обширными реальностями Духа. То, что мы всегда превращаем несколько выделяющихся истин и символов или частную дисциплину религии в жесткие закрепощенные догмы, есть признак того, что мы пока еще – лишь младенцы в духовном знании и далеки от науки Бесконечного.

Тем не менее, по ту сторону каждой великой религии, по ту сторону ее, так сказать, экзотерического аспекта веры, надежды, символов, разрозненных истин и ограничивающих догм есть эзотерический аспект внутреннего духовного развития и озарения, посредством которых можно познать тайные истины, достичь их и овладеть ими. За каждой экзотерической религией кроется эзотерическая йога, интуитивное знание, в котором вера является первым шагом, невыразимые реальности, оформленным выражением которых оказываются ее символы, более глубокий смысл ее разрозненных истин, а также таинства высших планов существования, грубыми намеками и признаками которых являются даже ее догмы и суеверия. То, что Наука делает для нашего знания материального мира, заменяя первые видимости и способы применения тайными истинами и пока еще скрытыми оккультными могуществами ее великих естественных сил, а в наших собственных умах представления и мнения – проверенным опытом и более глубинным пониманием, йога делает для высших планов и миров, а также для возможностей нашего существа, на которые нацелены религии.

Всякая религия начинается с концепции некой Силы или некоего существования, более великого и более высокого, чем наше ограниченное смертное «я», с мысли о поклонении и с акта поклонения, совершаемого в отношении этой Силы, и покорности по отношению к ее воле, ее законам или ее требованиям. Но Религия изначально создает неизмеримую бездну между Силой, которую воспринимают и которой поклоняются и покоряются таким образом, и самим поклоняющимся. Йога в своей кульминации устраняет эту бездну, ибо йога есть единство. Мы достигаем единства с этой Силой через знание; ибо по мере того, как наши первые смутные ее концепции проясняются, укрупняются, углубляются, мы начинаем воспринимать ее как наше собственное высочайшее «я», как питающий и поддерживающий источник нашего бытия, как то, к чему оно тяготеет. Мы достигаем единства с нею через действия, ибо от простой покорности ей мы приходим к отождествлению нашей воли с ее Волей, потому что только в той мере, в какой она отождествляется с этой Силой, являющейся ее источником и идеалом, наша воля может стать совершенной и божественной. Мы достигаем единства с нею также через поклонение, ибо мысль и действие отдаленного поклонения развивается в необходимость близкого обожания, которое само превращается в сокровенное единение любви, кульминация же любви – это единство с Возлюбленным…

Йога – это не вопрос теории или догмы, как философия или общедоступная религия, но вопрос опыта. Ее опыт – это переживание сознательного универсального или вселенского и супракосмического Бытия-Существа, к единству с которым она приводит нас, и это сознательное переживание единства с Невидимым, которое всегда обновляется и подтверждается опытом, является столь же обоснованным, как наше сознательное переживание физического мира и видимых тел, с чьими невидимыми умами мы ежедневно взаимодействуем. Йога развивается через сознательное единство; сознательное бытие является ее инструментом…

…это верховное Существо является также и универсальным, вселенским Существом и в наших отношениях с вселенной заключены все те средства, через которые мы подготавливаемся к тому, чтобы вступить в отношения с ним. Все эмоции, которыми мы противостоим воздействию на нас вселенского существования в действительности направлены к нему, сначала в неведении, но именно через обращение их к нему в растущем знании мы вступаем в более сокровенные отношения с ним, и все, что в них является ложным и невежественным, отпадет по мере того, как будем приближаться к единству. Этот верховный Сущий отвечает всем им, взаимодействуя с нами на той стадии прогресса, на которой мы в настоящее время находимся; ибо если бы мы не встречали никакого отклика или помощи нашим несовершенным усилиям, более совершенные отношения никогда не смогли бы установиться. Как люди приближаются к нему, так он принимает их и отвечает божественной Любовью на их бхакти, татхаива бхаджате. Какую бы форму бытия, какие бы качества они ни приписывали ему, через эту форму и эти качества он помогает им развиваться, вдохновляет и руководит их продвижением и прямым путем или окольными тропами влечет их к себе. То, что они видят в нем, является истиной, но истиной, представленной им в терминах их собственного бытия и сознания, частично, искаженно, не в терминах его собственной высшей реальности, не в облике, который он принимает, когда мы осознаем полное Божество. В этом заключается оправдание более грубых и примитивных элементов религии и также их обреченность иметь скоротечный и преходящий характер. Они оправданы, потому что за ними существует истина Божественного итолько так можно приблизиться к этой истине на данной стадии развития человеческого сознания и помочь продвижению вперед; они обречены, потому что постоянно настаивать на этих грубых концепциях и отношениях с Божественным значит упустить то более близкое единство, первыми шагами к которому, пусть и нетвердыми, являются эти грубые начала.

Вся жизнь, как мы сказали, является йогой Природы; здесь, в этом материальном мире, жизнь – это восхождение Природы из ее первоначального несознания обратно к единству с сознательным Божественным, являющимся ее первоистоком. В религии разум человека, ее завершенный инструмент, начинает осознавать ее цель в нем, отвечает на ее стремление. Даже общедоступная религия представляет собой разновидность невежественной йоги преданности. Но она не становится тем, что мы особо называем йогой, пока мотив, которым она руководствуется, не становится в определенной степени прозорливым, открывая нам видение того, что ее целью является единство…

Религии существует в двух аспектах – как подлинная религия и как религионизм. Подлинная религия это религия духовная, та, которая стремится жить в духе, в том, что превосходит пределы интеллекта, пределы эстетического, этического и практического существа человека, а также наполнять эти составляющие нашего существа и управлять ими с помощью высшего света и закона духа. Религионизм, напротив, коренится в некоторой пиетической экзальтации низших составляющих существа или же делает упор исключительно на интеллектуальных догмах, формах и церемониях, на определенном фиксированном и жестком моральном кодексе, на той или иной религиозно-политической или религиозно-социальной системе.

Духовная жизнь (адхъятма-дживана), религиозная жизнь (дхарма-дживана) и обычная человеческая жизнь, частью которой является мораль, – это три разные вещи, и надо четко понимать, какую жизнь ты хочешь вести, а не пытаться сводить их к общему знаменателю. Обычной человеческой жизнью живут люди, сознание которых отделено от своего истинного «я» и от Божественного и которыми управляют привычные побуждения разума, жизни и тела, иными словами, законы Неведения. Религиозная жизнь – это один из видов деятельности того же невежественного человеческого сознания, которое отворачивается или пытается отвернуться от мира земного в надежде найти Божественное, но при этом оно еще не обладает необходимым знанием, а руководствуется догматическими предписаниями и принципами какого-либо религиозного учения или вероисповедания, притязающего на то, что оно нашло выход из плена земного сознания в некий блаженный Потусторонний Мир. Религиозная жизнь может быть первым приближением к жизни духовной, но, как правило, она сводится лишь к рутинному повторению одних и тех же строго установленных обрядов, церемоний и ритуалов или же просто к принятию определенных идей и соблюдению определенных формальностей и вечно движется по замкнутому кругу. Духовная жизнь, напротив, исходит из необходимости изменения сознания, иными словами, она требует от человека заменить свое обычное, невежественное и отделенное от истинного «я» и Бога сознание более великим сознанием, в котором человек может найти свое истинное «я» и войти в живой и непосредственный контакт с Божественным, а затем обрести с Ним полное единство. Это изменение сознания для духовного искателя является главной и единственной целью, а все остальное не имеет для него никакого значения.