Франция. Страна королей и пяти республик Раскина Елена

Ницца – низка жемчуга на шее гор

Прекраснейший город Южной Франции Ницца напоминает жемчужное ожерелье на шее гор. Особенно такое сходство ощущается вечером, когда переливаются огни дорогих гостиниц и роскошных дворцов на Английской набережной, а горы высятся над морем – суровые, сильные, мощные. Название столицы Лазурного Берега – Nice – тогда действительно, по созвучию, напоминает о слове «низка», «низка бус», «ожерелье», «жемчуг». Эти поэтические аналогии пришли мне на ум при первом же знакомстве с Ниццей. Впрочем, я довольно скоро узнала, что слово «Nice» происходит от имени древнегреческой богини победы Ники. Именно в честь нее греки назвали основанный ими город. Сначала город именовался Никейей, потом греческое «Ника» превратилось в мягкое «Нис».

Кстати, англичане, еще в XIX в. облюбовавшие Ниццу, трактуют ее название на свой лад. По-английски «nice» переводится как «хорошенький, красивый». Она и вправду очень хороша, эта средиземноморская Никейя, сестра богини Победы!

Но самое удивительное ощущение возникает, когда подлетаешь к Ницце и самолет начинает снижаться. Ты как будто опускаешься в лазурь, в редкостное бирюзово-солнечное сияние. Цвет неба и моря на Лазурном Берегу Франции – поразительного бриллиантового оттенка. Все светится, сияет, переливается, как жемчужное ожерелье, наброшенное на горы. Цвет здесь один – торжествующе бирюзовый. И ни тени тумана или дождливой серости!

Такой удивительной лазури не встретишь даже в Крыму. Наверное, поэтому средиземноморский Юг Франции так любим не только самими жителями страны и дружественными им европейцами, но и всевозможными гостями – от американцев до русских. В Ницце подолгу жили русские аристократы и даже представители императорской фамилии, а после Октябрьской революции здесь поселились эмигранты, так называемые «белые русские», офицеры и солдаты Добровольческой армии и поэты Серебряного века. Поэты, подобные Георгию Иванову, обессмертили Лазурный берег в своих стихах. А офицеры и солдаты даже здесь, в этом средиземноморском раю, отчаянно тосковали по родине. Как, впрочем, и поэты. К 1930 г. в Ницце проживало около пяти тысяч русских эмигрантов.

Георгий Иванов писал: «Закат в полнеба занесен, / Уходит в пурпур и виссон / Лазурно-кружевная Ницца… / Леноре снится страшный сон – / Леноре ничего не снится». Или еще: «Четверть века прошло за границей, / И надеяться стало смешным. / Лучезарное небо над Ниццей / Навсегда стало небом родным». Восхищаясь в своих стихах фантастическим, неправдоподобным лазурным блеском Ниццы, Георгий Иванов перекликался с Тютчевым: «О, этот Юг, о, эта Ницца, / О, как их блеск меня тревожит!»

Герой романа Жюля Ромена «Люди доброй воли» Жаллез говорил: «Ницца – это средоточие всех милостей природы. Залив ничуть не хуже неаполитанского, только проще и величественнее; холмы красивее и разнообразнее, живописнее и очаровательнее, чем холмы Флоренции… Но самое главное – это сладость жизни, которой дышит каждый уголок; ее ощущаешь на самой обыкновенной улице Траверсьер, на самой последней улочке старых кварталов или в пригородах, подобно тому, как в опрятном доме чувствуешь всюду запах горящих в очаге дров».

Впрочем, северной русской душе здешнее сияние небес и моря действительно кажется неправдоподобным. Но потом к этому райскому блеску начинаешь привыкать и радуешься ему. Особенно, когда только въезжаешь в город и праздничной, алмазно-синей полоской пролетает перед тобой знаменитая «Promenade des Anglais» – Английская набережная, любимое место прогулок здешнего бомонда.

В начале XIX в. Английская набережная была тропинкой, вьющейся вдоль моря. По этой тропинке любили прогуливаться англичане, один из которых, священник Льюис Вей, решил превратить дорожку в шикарную набережную. Набережная появилась благодаря инициативе и деньгам английского священника. Торжественное открытие «Английского променада» состоялось в 1831 г. На открытие приехал герцог Коннаутский, один из сыновей королевы Виктории.

Средиземноморский порт в Монако

Протяженность Английской набережной – 7 километров. Она застроена прелестными дворцами в стиле Belle Epoque (Прекрасной эпохи). Так французы называют неоклассицизм конца XIX – начала XX в. Особенно знаменит отель «Негреско», принадлежавший румынскому эмигранту Анри Негреско. Здесь останавливались звезды кинематографа, литературы и моды – Марлен Дитрих, Коко Шанель, Эрнест Хемингуэй. Купол этого отеля спроектировал сам Гюстав Эйфель, создатель знаменитой и (что греха таить!) очень многим надоевшей башни. У входа в отель «Негреско» стоит исполненный величия швейцар, который окидывает проходящих орлиным взором.

Анри Негреско, румынский предприниматель, решил открыть в Ницце роскошную гостиницу для богатой и знаменитой публики. Он реализовал свою мечту в 1912 г. Отель был построен по проекту прославленного голландского архитектора Эдуарда Нирмане, создателя Мулен-Руж и Фоли-Бержер. Каждый номер этого отеля класса люкс украшен антиквариатом, коврами, бархатом, лепниной. В 1974 г. отель «Негреско» был объявлен национальным памятником. Здесь останавливались самые знаменитые люди планеты, среди которых Френк Синатра, Мстислав Ростропович и другие звезды.

Еще один роскошный дворец Английской набережной – Массена. Он расположен рядом с отелем «Негреско» и окружен пальмами. Массена – это маршал Наполеона I, родившийся в Ницце. В родном городе маршала есть дворец и площадь, названные его именем. Дворец Массена был построен в 1815 г. в итальянском стиле. Теперь в нем расположен Музей искусства и истории. Площадь Массена – это своеобразная граница между Новым и Старым городом, доступным только для пешеходов.

Английская набережная переходит в Quai des Etats Unis (Набережную Соединенных Штатов). Американцы давно облюбовали Ниццу – не меньше, чем англичане или русские. На Набережной Соединенных Штатов расположены небольшие изящные виллы в стиле арт-деко, живописные кафе и рестораны, здание Оперы. А отсюда рукой подать до Набережной Роба-Капьё, огибающей холм Шато – замковый.

На холме Шато находится Башня Беланда (Белинда), построенная в XVI столетии. В 1844 г. в этой живописной башне, с которой открывается изумительный вид на Ниццу, жил композитор Генрих Берлиоз. Сейчас в ней расположен Морской музей. В XII в. графы Прованса, которым некогда принадлежала Ницца, построили на этом холме замок. Спустя несколько столетий, в 1705 г., этот замок был разрушен войсками «короля-солнце», Людовика XIV.

Сейчас Замковая гора (или холм) – это великолепный тенистый парк с замысловатыми, сплетающимися в сложный узор аллеями и водопадом. Башня Беланда (Белинда, Белланда – как только ее не называют!) была построена на руинах замка графов Прованских, на месте бастиона Сен-Ламбер. Она действительно красива (Belle!) и вполне оправдывает свое название.

От Замковой горы можно спуститься к дворцу Ласкари – по улице Сен-Жан Жореса. Ласкари – это изящный итальянский палаццо, украшенный балконами, пилястрами и карнизами с цветочной росписью. От дворца Ласкари улица Сен-Жан Жорес ведет к кафедральному собору Святой Репараты – небесной покровительницы Ниццы. Святая Репарата – это юная восемнадцатилетняя девушка, которая не пожелала отречься от христианской веры и приняла смерть. Внутреннее убранство храма выполнено в стиле итальянского барокко.

Один из самых красивых уголков Ниццы – это улица Префектуры, на которой расположен дворец, некогда принадлежавший герцогам Савойским, владевшим городом. Сейчас в этом здании расположена городская префектура. В доме 23 по улице Префектуры провел последние, закатные дни своей жизни великий скрипач Паоло Паганини.

Французы датируют начало «русского нашествия» в Ниццу 1856 г. В это время в город приехала императрица Александра Федоровна, вдова Николая I, в сопровождении великих князей. Сначала члены августейшей семьи пожаловали в порт Вильфранш, откуда их по живописной дороге, окаймлявшей побережье, доставили в Ниццу. Часть этой дороги сначала была переименована в Бульвар русской императрицы, а потом – в Сталинградский.

Ницца была особенно любима императором Александром II. Примеру императора последовала русская знать, которая строила и покупала себе дворцы в столице французского Средиземноморья. К началу ХХ в. на Лазурном Берегу появилось 600 вилл, принадлежавших подданным Российской империи. До 1914 г. из Санкт-Петербурга в Ниццу даже ходил особый поезд, который называли «великокняжеским».

Но русские аристократы строили не только дворцы, но и храмы. В 1913 г. в Ницце был возведен храм Святого Николая Чудотворца, шедевр православного зодчества, лубочно-луковичный островерхим шатром сбоку. На церемонии освящения храма присутствовал последний русский император Николай II.

В Никейе-Ницце любили пережидать зиму англичане, давно смирившиеся с отсутствием хорошей погоды у себя на родине. В конце XIX в. их в городе было так много, что английская речь слышалась чаще французской. Впрочем, англичане отдыхали не только во французской Ницце, но и в собственной средиземноморской колонии – Мальте.

Английская набережная в Ницце. На заднем плане знаменитый отель «Негреско»

Но первыми облюбовали этот райский уголок Средиземного моря греки, которые и основали здесь город в 400 г. до н. э. Вслед за греками пришли римляне, о правлении которых красноречиво рассказывают арены квартала Симье. В этом квартале можно увидеть арену, где некогда происходили бои гладиаторов (I в. н. э.), окруженную оливковой рощей. Сохранились и римские термы (II–III в. н. э.). Руины терм окружены прекрасным парком. В этом парке проводятся фестивали и концерты под открытым небом, в том числе и джазовый.

Для того чтобы ощутить подлинное историческое очарование Ниццы, нужно прогуляться по Старому городу с его узкими, живописными улочками XII–XVII вв. и цветочными горшками на окнах. Можно посетить знаменитый Цветочный рынок Старого города или очаровательные ресторанчики с местной кухней, где вам предложат «обержин» – своеобразный овощной и одновременно сырный пирог с верхним слоем из поджаренных долек баклажана, средним – сырным и нижним – куриным.

В XVII в. на территории Старого города располагались два монастыря – францисканский и доминиканский. Теперь от них остались только две башни с часами. Сохранился Дворец юстиции, который некогда служил резиденцией королей Сардинии, а сейчас стал центром проведения международных конгрессов и форумов. В том же XVII столетии по приказу графа Савойского было построение здание Сената, сохранившееся и поныне. Сейчас в этом величественном здании расположен приют для бездомных.

В Х в. в Ниццу пришли арабы, а начиная с XII века город неоднократно пытались захватить французы. Французам повезло только в 1691 г., когда они приобрели этот прекраснейший город в результате соглашения с королями Сардинии. Фешенебельным европейским курортом Ницца стала после наполеоновских войн, и этот гордый статус сохраняет и поныне.

Ницца известна своими величественными соборами в готическом стиле. Я очень люблю собор Богородицы – Нотр-Дам-де-Нис. Он выглядит младшим братом прославленного парижского Нотр-Дама – те же готические шпили, прихотливые изгибы серого камня, истонченного, как кружево. Внутри собора можно увидеть статую Жанны д, Арк – смелой, благородной и самоотверженной Девы Жанны, спасшей Францию.

Собор Нотр-Дам-де-Нис был построен в 1868 г. архитектором Ленорманом в псевдоготическом стиле. Впрочем, в этом храме немало барочных элементов и архитектурных деталей, свойственных эпохе модерн. Это крупнейший римско-католический храм Ниццы.

Церковь Святого Жака (Сен-Жак-ле-Маже) построена в стиле иезуитов, на месте древних солевых хранилищ. В XVII в. здесь располагался не только сам храм, но и католическая школа. Внутри здание богато украшено золотом и мрамором. Эта церковь славится своими великолепными витражами. Жители города называют ее дю Жезю (du Ges), иезуитской.

Ницца – город живописи. Ее визитная карточка – Музеи Матисса и Шагала. Анри Матисс много, долго и увлеченно писал Лазурный берег. Музей Матисса расположен на улице Арены Симье, в древнеримском уголке города. И похоронен художник неподалеку от своего музея, на кладбище Monastere Cimiez.

На узких улочках города

Матисс провел в Ницце в общей сложности 40 лет и называл ее земным раем. Как гласит легенда (впрочем, вполне правдоподобная!), Матисс приехал в Ниццу в дождливый день 1917 г., редкий для этого края. Сначала художник не обратил на дождь никакого внимания, заперся в номере и стал работать. Но и следующие несколько дней были серыми и дождливыми. Тогда художник собрал чемодан и решил уехать в Париж. Но в день его отъезда взошло солнце, и праздничное бирюзовое сияние наполнило город. Матисс был очарован этим удивительным лазурно-алмазным блеском и решил остаться. С тех пор он почти не покидал Ниццу и лишь изредка наведывался в Париж.

В Ницце у художника появилась русская муза – натурщица и возлюбленная, Лидия Делекторская. Лидию Матисс называл ледяной принцессой. Она была светловолосой и голубоглазой, сдержанно-элегантной, проникновенно-изящной. Лидия, как и многие другие русские эмигранты, попала во Францию через Харбин. Ее родители умерли от тифа. В 1932 г., в Ницце, на автобусной остановке, Делекторская прочла объявление о том, что знаменитый художник ищет себе натурщицу. Она пришла по объявлению и осталась в доме Матисса.

Лидии тогда было 25, Матиссу – 65. К тому же Матисс был женат и хранил верность жене, а к Лидии испытывал платоническую влюбленность. Однако жена художника не захотела терпеть русскую модель и заявила: «Либо я, либо она». Художник выбрал жену Амели, которая оставила его в 1939-м. После ухода Амели Матисс вернул Лидию, с которой не расставался до конца своей жизни.

Музей Шагала расположен на улице доктора Менар (Avenue du Dr. Menard). Собственно говоря, он называется даже не Музей Шагала, а Национальный музей библейского послания Марка Шагала в Ницце (Muse national message biblique Marc Chagall). Этот музей представляет собой современный одноэтажный особняк из светлого камня, окруженный оливами, кипарисами и дубами.

Музей Библейского послания был открыт еще при жизни художника, в 1973 г. Экспозицию музея составляют 17 полотен из цикла «Библейское послание», созданного Марком Шагалом в 1960-е г. В первом из трех залов представлены двенадцать полотен с изображением сцен из книги Бытия и Исхода, выполненные в синей цветовой гамме. Во втором зале разместились пять работ в красных тонах, навеянные «Песнью песней». Основную коллекцию дополняют пастели и гуаши, посвященные библейской теме и написанные в более ранний период творчества.

Марк Захарович Шагал, уроженец Витебска, сын грузчика, ярчайший представитель еврейской и славянской культуры, стал гражданином Франции и провел много лет на Лазурном Берегу, в Ницце и Сен-Поль-де-Вансе. Он похоронен в Сен-Поль-де-Вансе, под лучезарным небом, ставшим для него родным. Как и Матисс, он считал Лазурный Берег земным раем. И этот рай раскрыл для него свои объятия…

Ницца – удивительно артистичный город. Здесь особенно хорошо чувствуют себя люди богемы, которых на местных набережных не меньше, чем политиков или бизнесменов. Лазурный берег всегда был особенно любим поэтами, композиторами и художниками и отвечал им не менее жаркой любовью. Так тянутся друг к другу природа и искусство, чтобы остаться вместе навсегда.

Валлорис и Мужен – источники вдохновения для Пабло Пикассо

Название средиземноморского городка Валлорис переводится как Золотая долина (Vallis aurea). Так называли здешние места еще в раннем Средневековье, когда городок относился к владениям Леринского аббатства. Потом на сцене появился могущественный феодальный род Ласкари, который присоединил Золотую Долину к своим владениям. Жан-Батист Ласкари Вентимий был маршалом герцогов Савойских, владевших в XVII столетии Лазурным Берегом. Он построил в Ницце для своей семьи роскошный дворец с широкими лестницами, сводчатыми потолками, раззолоченными стенами и собственной аптекой.

Семья Ласкари владела городком Валлорис, издревле известном как центр ремесел, и прежде всего гончарного искусства. Этот городок представляет собой западную оконечность Антиба. Вместе с пляжами Гольф-Жуана он был выделн в самостоятельную коммуну департамента Приморские Альпы. В 1815 г. на пляже Гольф-Жуан высадился бежавший с острова Эльбы Наполеон.

Валлорис очень красив: он расположен в очаровательной долине, окруженной сосновыми лесами, среди виноградников, оливковых рощ и террас, на которых выращивают лаванду и жасмин. Крыши этого городка выложены розовой черепицей – почти все, кроме новых домов. Еще в первой половине ХХ в. местные гончары сжигали целые вязанки сосновых веток, чтобы протопить печи, предназначенные для сушки и обжига посуды. И тогда над розовыми крышами поднимался уродливый черный дым.

После Второй мировой войны спрос на продукцию гончаров из Валлориса катастрофически упал. И тогда, словно по воле небес, в городке появился великий художник, возродивший интерес к керамике из Золотой Долины. Этим художником был Пабло Пикассо.

Пикассо ездил в Валлорис еще до войны, с поэтом Полем Элюаром. Теперь, когда беды и разрушения войны остались в прошлом, художник решил возобновить свое знакомство со старинным гончарным промыслом Золотой Долины. Он свел дружбу с гончаром Жоржем Рамье и его очаровательной супругой Сюзанной, владевшими гончарной фирмой «Мадура». Это предприятие только и оставалось на плаву посреди царившего на Лазурном Берегу упадка древних промыслов. Сюзанна Рамье была особой не только красивой, но и талантливой и энергичной. Она закончила Школу изящных искусств в Париже и успела довольно успешно поруководить ткацкой фабрикой в Лионе. Мадам Рамье была королевой гончарного союза Рамье и Пикассо.

Пикассо посещал фирму «Мадура» и в довоенные годы. Тогда он вылепил для забавы несколько керамических фигурок, которые Жорж Рамье подверг обжигу и тщательно сохранил. Такое внимание к его «пробе пера» в керамике польстило самолюбию Пикассо. Он купил на холме около Валлориса виллу, куда окончательно переселился, чтобы вплотную заняться керамикой. Шел 1947 год.

К тому времени керамическое искусство давно интересовало художника. Он видел в нем слияние живописи и скульптуры, приоткрывающее перед художником удивительные возможности. К тому же Пикассо верил в бытовую магию и считал, что произведения искусства нужно использовать в быту, как, например, посуду. Если есть из тарелок и пить из чашек не машинного, а ручного производства, и к тому же изготовленных настоящим художником, то в повседневную жизнь войдет добрая магия чуда. Пикассо хотел, чтобы керамика, изготовленная им, вошла в быт французов. Так, по мнению художника, должно было возникнуть великое братство во имя искусства. В Золотой Долине он посвятил керамическому искусству большую часть своего времени.

Керамика, созданная самим Пабло Пикассо

Имя Пикассо стало своеобразным «брендом» Валлориса. В городок снова потянулись заказчики – и не только жители Лазурного Берега, но и парижане. Вскоре о керамике Золотой Долины узнала вся Европа. Сотрудничество с Жоржем Рамье и его опытными гончарами было крайне полезно для Пикассо: теперь он мог обратиться к широким массам, поскольку гончары копировали его изделия и изготовляли их в нужном количестве. Конечно, это были копии, выполненные вручную, и каждый гончар привносил в работы Пикассо что-то свое, но художник был доволен. Он по-прежнему восхищался керамикой как синтетическим искусством, включающим в себя свойства полихромной скульптуры, живописи и коллажа, и получал удовольствие от совместного творчества с мастерами из предприятия Рамье.

Пикассо лепил кувшины в форме голубей, быков, сов, хищных птиц, голов фавнов и мужчин с рожками или бородами. Краски на этих кувшинах сияли и переливались, как море и небо на Лазурном берегу. Художник изготовлял кастрюли традиционной провансальской формы, но изображал на их стенках бои быков или сцены из древнегреческой мифологии. С днищ таких кастрюль на покупателей смотрели причудливые лица, которые казались детям персонажами сказок. Иногда художник устраивал для посетителей фирмы «Мадура» театр одного актера: он держал кастрюлю у лица, как маску, и выделывал ногами причудливые па. Дети визжали от восторга, дамы благосклонно улыбались, а их мужья покупали керамические причуды великого Пикассо.

Валлорис и поныне – столица керамики Лазурного Берега. Этот городок широко известен в Европе. Сюда приезжают тонкие ценители керамического искусства, чтобы приобрести что-нибудь оригинальное, неповторимое или постичь секреты ремесла. В залах средневекового замка этого городка ныне расположен музей Пикассо и выставлено панно художника «Война и Мир».

Экскурсоводы намекают, что интерес Пикассо к Валлорису и фирме «Мадура» имел и романтическое свойство: мол, художник был влюблен в хозяйку гончарного предприятия, мадам Рамье. Так это было или нет, никто в точности сказать не может. Золотая Долина надежно хранит свои тайны, и особенно романтические.

Валлорис может гордиться еще одним своим великим жителем – знаменитым актером Жаном Маре, который поселился здесь в 1980 г. и не покидал Золотую Долину до самой смерти. Маре был похоронен на местном кладбище, куда и поныне приходят поклонники (и поклонницы!) его творчества, чтобы поклониться праху обаятельного кинорыцаря плаща и шпаги.

Городок Мужен, расположенный неподалеку от Валлориса, тоже был источником вдохновения для Пикассо, который провел здесь последние годы жизни. Мужен – это очаровательное средневековое местечко в провансальском стиле, с узкими живописными улочками и многочисленными гончарными мастерскими и парфюмерными лавками. Жители Мужена продают «запахи» – ароматические смеси сушеных цветов, трав и плодов. Такие смеси пользуются огромным успехом у туристов.

Мужен раскинулся на холмах над Каннским заливом. С главной площади города открывается прекрасный вид на Лазурный Берег. Здесь жили многие звезды искусства и высокой моды: Ив Сен-Лоран, Катрин Денев, Жак Брель. Одно из самых знаменитых мест в городке – ресторан «Мулен» («Мельница»), где можно отведать шедевры средиземноморской высокой кухни. Рестораны Мужена регулярно проводят кулинарные курсы, привлекающие туристов со всего мира. Окрестности Мужена стали полями для гольфа.

В XI в. норманнское селение Мужен принадлежало графам д, Антиб. В XVIII веке Мужен был разорен и разрушен сардинцами. Оставшиеся в живых муженцы с огромным трудом восстановили город. В Средние века Мужен входил в состав Леренского аббатства.

Главной достопримечательностью Мужена и поныне является приходская церковь, датируемая XI в. Поднявшись на ее колокольню, можно увидеть отроги Альп. Сохранились городские оборонительные стены и ворота, построенные в XV в. В Средние века Мужен особенно любили паломники, которые стремились поклониться здешней часовне Богоматери, дарующей жизнь. Доныне сохранился алтарь этой часовни, датируемый XII в. и окруженный кипарисами.

Внутренний двор Музея Пабло Пикассо в Валлорисе

Весной в Мужене проходит праздник цветов. Местные клумбы – это шедевры дизайнерского искусства. В этом очаровательном городке можно приобрести книгу с автографом одной из звезд кулинарии. Мужен славится не только своими многочисленными картинными галереями и керамическими лавками, но и высокой кухней. Отсюда уезжают сытыми, пьяными и восхищенными. Да здравствует искусство жизни, которым жители Лазурного берега овладели, как никто другой!

Канны – столица мирового кино

В 1834 г. ныне фешенебельные Канны были всего лишь скромной рыбацкой деревушкой, название которой обозначало «тростник». Блестящая и богатая публика отдыхала в Ницце, а песочный каннский берег не пользовался вниманием и интересом сильных мира сего. Но однажды все изменилось. В Ницце началась эпидемия холеры, и аристократические семейства, привыкшие отдыхать в столице Лазурного Берега, вынуждены были искать себе другое пристанище. В это время бывший лорд-канцлер Великобритании, Генри-Питер Брум направлялся на отдых в Италию. Он вез с собой больную туберкулезом дочь, доживавшую последние дни. По пути в Италию лорд Брум хотел посетить Ниццу, но в город его не пустили из-за эпидемии. Тогда Брум вынужден был остановиться в расположенной неподалеку от Ниццы деревушке Канны.

В Каннах ему понравилось все: и нежный песок пляжей (в Ницце пляжи – галечные), и удивительная чистота моря, и запах лаванды и жасмина, струившийся над деревней. Брум задержался в Каннах и решил обосноваться здесь надолго. Он построил себе виллу и вложил немало денег в развитие Канн. Правда, дочь канцлера спасти не удалось. Но сам лорд Брум прожил в Каннах немало лет. Английские аристократы последовали его примеру, и рыбацкая деревушка превратилась в фешенебельный курорт.

В 1879 г. в Канны прибыла императрица Мария Александровна, супруга Александра II, с сыновьями Сергеем и Павлом. Ее приезд стал примером для русской аристократии. В 1888 г. главными обитателями Канн были представители знатных семейств Европы и России. Ги де Мопассан так написал об этом славном городке: «Принцы, принцы, повсюду принцы».

В середине XIX в. проложили знаменитую набережную Круазет, вдоль которой выросли шикарные отели. На Круазет и поныне расположен Гранд-отель «Карлтон». Рыбацкая деревушка превратилась в богатый город. Но главную славу Канн составил не туристический бизнес, а кинематограф.

Каждый год, в мае, на кинофестиваль в Канны приезжают 10 тысяч аккредитованных профессионалов и 4 тысячи журналистов. И это не говоря уже о шикарной или не очень шикарной публике, приезжающей поглазеть на звезд мирового кино. Каннский кинофестиваль начинался в 1939 г., накануне Второй мировой войны. Тогда французы решили придумать альтернативу Венецианскому кинофестивалю, который попал под контроль фашистского режима Муссолини. Открытие фестиваля назначили на осень 1939 г. Почетным председателем кинофестиваля был избран Луи Люмьер, изобретатель кинематографа. К показу предназначались, среди прочих, американский фильм «Волшебник страны Оз» и русский – «Ленин в 1918 году». Но в 1939-м фестивалю не суждено было открыться – началась Вторая мировая война. Открытие отложили до конца войны.

Каннский кинофестиваль открылся только в сентябре 1946 г. Вскоре были придуманы основные призовые номинации: Большой специальный приз жюри, Приз за лучшее исполнение мужской и женской ролей, Приз за лучший сценарий, лучшую режиссуру, лучшую операторскую работу. Жюри может присудить еще одну премию полнометражному фильму и две – короткометражным фильмам. Главный приз фестиваля – «Золотая пальмовая ветвь».

Первая «Пальмовая ветвь», действительно изготовленная из золота, досталась американцу Дэлберту Манну за фильм «Марти». В 1951 г. время проведения фестиваля перенесли на апрель – май. Однако сначала фестиваль проводился далеко не каждый год. В 1948-м и 1950-м гг. просто не нашлось денег на его проведение. В мае 1968-го, в связи со студенческими волнениями, которые прокатились по всей Франции, фестиваль, по решению жюри, официально закрыли за пять дней до его официального окончания. Награды так и не были присуждены.

Только в начале 1970-х кинофестиваль в Каннах стал знаменитым и респектабельным. Стали проводить «Двухнедельник режиссеров» – параллельный показ фильмов, организованный созданным в 1968 г. Обществом кинорежиссеров. В 1978 г. Жиль Жакоб, назначенный главным отборщиком фильмов, создал внеконкурсную секцию «Особый взгляд». Начиная с 1978 г. в Каннах проходят три фестивальных показа: основной конкурс, «Двухнедельник режиссеров» и «Особый взгляд». Российский фильм только однажды получил в Каннах «Золотую пальмовую ветвь». В 1958 г. победителем фестиваля стал фильм Михаила Калатозова «Летят журавли».

Дворец кино в Каннах, где проходит знаменитый фестиваль

Гран-при фестиваля и призов Международной ассоциации кинокритики (ФИПРЕССИ) удостаивались такие советские и российские фильмы, как «Великий перелом» Ф. Эрмлера (1946), «Человек № 217» М. Ромма (1946), «Солярис» А. Тарковского (1972), «Сибириада» А. Кончаловского (1979), «Ностальгия» А. Тарковского (1983), «Жертвоприношение» А. Тарковского (1986), «Покаяние» Т. Абдуладзе. В 1994-м главный приз жюри получил фильм «Утомленные солнцем» Н. Михалкова.

На кинофестивале 1990 г. лучшим режиссером был назван Павел Лунгин с фильмом «Такси-блюз». Приз за выдающиеся художественные достижения получил фильм «Мать» Глеба Панфилова. «Золотую камеру» присудили Виталию Каневскому за дебютную картину «Замри, умри, воскресни». В 2003 г. премия Международной ассоциации кинокритиков была присуждена режиссеру А. Сокурову за представленный на официальный конкурс Каннского фестиваля фильм «Отец и сын».

К сожалению, пока успех фильма Михаила Калатозова «Летят журавли» не удалось повторить ни одной из российских лент. Но мы ждем новой «Золотой пальмовой ветви», которая достанется российскому фильму. Еще не вечер!

Сен-Поль-де-Ванс – город живописи

Уютный и живописный средневековый городок Сен-Поль-де-Ванс – это Мекка художников со всего мира. Дома XVI–XVIII вв. с величавыми каменными фасадами, узорные порталы, ухоженные частные садики, маленькие средневековые площади со старинными фонтанами, церковки, часовенки, ремесленные лавочки, художественные ателье… Плющ оплетает стены домов, до боли сладко пахнет лавандой, где-то вдали шумит море, а в руках бокал красного вина, который никак не можешь допить (наверное, потому, что в него все подливают и подливают, а заботливый официант приносит все новые и новые бутылки, пока у тебя не заканчиваются евро).

В Сен-Поль-де-Вансе можно не только купить картины, керамику или скульптуры, но и познакомиться с талантливейшими художниками ХХI в. и даже запросто посидеть с ними за столиком какого-нибудь местного кафе. В этом артистическом городке продаются работы выдающихся художников и скульпторов ХХ в., которые подолгу, счастливо и не очень, жили на средиземноморской Ривьере.

В начале двадцатого века в этот городок отчаянно влюбились Модильяни, Утрилло, Синьяк, Боннар и другие. Художники приезжали в Сен-Поль-де-Ванс на этюды и останавливались в отеле «Золотая голубка». Денег у художников было мало или не было вообще, и поэтому за постой и пищу и бокал вина они расплачивались своими картинами. Добродушный хозяин отеля Поль Руо, впрочем, отнюдь не разорился. Когда пришло время, картины, оставленные в качестве скромной платы за кров и пищу, сделали его богатым, а отель – знаменитым. Теперь «Золотая голубка» – культовое место для художников, музыкантов, поэтов – словом, для всех тех, кого во Франции называют восхищенно «артистами» или почтительно – «мэтрами».

Пабло Пикассо с детьми

Картины бывших постояльцев «Золотой голубки» до сих пор висят в номерах, что сделало этот отель одним из самых известных во Франции. Вслед за Утрилло и Модильяни в Сен-Поль-де-Ванс устремились и другие артисты – Кокто, Шагал, Пикассо. Этот городок любили и звезды кино: Брижит Бардо, Грета Гарбо, Софи Лорен, Катрин Денев. Бывали здесь и писатели, например, Жан-Поль Сартр и его супруга Симона де Бовуар, автор манифеста феминизма – скандально известного философского трактата «Другой пол». В «Золотой голубке» отпраздновали свою свадьбу Ив Монтан и Симона Синьоре.

В Сен-Поль-де-Вансе провел свои последние годы Марк Шагал, который похоронен на местном кладбище. Здесь подолгу жил Анри Матисс, согласно эскизам которого построена прекраснейшая Капелла четок.

Художник попал в Сен-Поль-де-Ванс после тяжелой операции, которую он перенес в Лионской клинике. В Сен-Поль-де-Вансе за Матиссом ухаживала монахиня-доминиканка, которую звали Мари-Анж. Ухаживала преданно и терпеливо, и художник признался ей, что хотел бы в благодарность за уход создать проект католической часовни. Выздоравливавший Матисс заполнял листы альбомов архитектурными набросками, эскизами витражей и церковной скульптуры. Желание создать капеллу придавало художнику силы и волю к жизни.

В Ницце художник восстанавливал свое здоровье в отеле «Режина», где за ним ухаживала еще одна монахиня, доминиканка Моник Буржуа. Она познакомила Матисса со священником Полем Кутюрье, который считался «подлинным реформатором церковного искусства». Благодаря встрече Матисса и Кутюрье в Сен-Поль-де-Вансе возникла миниатюрная капелла с удивительными по красоте витражами и стенными мозаиками.

Название Капелла четок – тоже вполне символично. Четки – непременный атрибут католической духовности. Они используются для внутренней концентрации, для счета молитв и для того, чтобы задавать во время молитвы определенный ритм. В католицизме чётки-розарий символизируют венок из роз, который символически преподносится в дар Богородице и Иисусу Христу. Капелла четок была построена и оформлена в 1947–1951 гг. и до сих пор справедливо считается одной из главных достопримечательностей Сен-Поль-де-Ванса.

Еще одной подлинной жемчужиной этого небольшого, но богатого традициями городка можно назвать музей искусства ХХ в. – Фонд Маэ. Фонд Маэ (Fondation Maeght) – один из самых красивых малых музеев мира. Этот храм искусства ХХ в. был создан парижским издателем, коллекционером и арт-дилером Эме Маэ. Музей расположен в прохладной роще пиний в полукилометре от Сен-Поль-де-Ванса. В коллекциях этого музея картины Боннара, Брака, Матисса, Шагала, Кандинского, Леже, скульптуры и мозаика Миро, Арпа, Колдера, Джакометти. Стеклянные мозаики здешней капеллы и фонтана в саду скульптур были созданы Браком. Дизайн мебели в небольшом кафе, расположенном в саду музея, разработал Джакометти. Настенное мозаичное панно для основного здания фонда выполнил Марк Шагал. Фонд Маэ известен и своей великолепной библиотекой, посвященной современному искусству.

Словом, Сен-Поль-де-Ванс и его окрестности – подлинное пристанище для артистов со всего мира. Здесь на редкость хорошо понимаешь справедливость известного афоризма: «Жизнь коротка, искусство – вечно». Искусство действительно вечно, особенно в Сен-Поль-де-Вансе.

Любимый курорт французов – Сен-Тропез

Курортный городок Сен-Тропез, расположенный в часе езды от Ниццы, стал известен благодаря кино. Известный кинорежиссер Роже Вадим снял здесь провокационную ленту «И Бог создал женщину», в которой главную роль сыграла его жена – Брижит Бардо. В центре этого фильма история «принцессы Сен-Тропеза» – капризной, своевольной и распутной красавицы, которая кружит мужчинам головы, но не слишком томит их своей жестокостью. Правда, она ни с кем и не задерживается надолго. Попирая мужские сердца своим острым каблучком, принцесса Сен-Тропеза идет все дальше и дальше – от победы к победе. Но эти победы, увы, не приводят к браку – никто не хочет жениться на женщине с такой чудовищно фривольной (даже для легкомысленной и влюбчивой Франции!) репутацией. Наконец, такой несчастный находится – это застенчивый юноша Мишель, который любил принцессу Сен-Тропеза издали, не осмеливаясь приблизиться к ней.

Один из пляжей Лазурного Берега

Фильм о Кармен из Сен-Тропеза снимался на фоне прекраснейших средиземноморских пейзажей. Когда в 1956 г. лента вышла на широкий экран, она навсегда прославила городок, сделала его популярнейшим курортом. Сейчас Сен-Тропез называют городом тысячи и одной яхты – так много белоснежных красавиц стоит в его порту.

Впрочем, существует еще одна прославившая город кинолента. Это фильм «Жандарм из Сен-Тропеза» режиссера Жана Жиро с Луи де Фюнезом в главной роли. В этом фильме неповторимый комик играет жандарма Крюшо: в меру хитрого, в меру – простоватого, но главное – обаятельного и жизнерадостного.

Песочные пляжи Сен-Тропеза прославлены на весь мир, а в ресторанах и отелях городка можно принять настоящую винную ванну. Звезды и богачи, приезжающие в город, любят купаться в красном вине. Особенно этим злоупотребляют знаменитые киноактрисы, которые считают, что винные ванны еще больше подчеркнут их красоту.

Город был назван в честь христианского мученика, святого Тропеза. Память этого святого празднуется 16–18 мая. В эти дни по улицам города проходят в шествии верующие, из соборов выносятся статуи святых, которые участники шествий несут на руках.

Любимое место для прогулок в Сен-Тропезе – это Старый город, главной достопримечательностью которого является крепость XVI в., с террасы которой открывается редкой красоты вид на залив и Альпы. В здании крепости расположился Морской музей. Старый город расположен между кварталом Жана Жореса (Набережной Старого порта) и площадью Лис.

Широко известен художественный музей L,Annonciade (Современного искусства), расположенный рядом с портом, в старой часовне. Этот музей посвящен художникам, которые сделали Сен-Тропез знаменитым. Здесь есть работы Боннара, Матисса, Дерена, Вламинка, Брака, Дюфи, Сера, Синьяка и других прославленных артистов, а также скульптуры Майоля и Влерика.

Французы очень любят экстравагантные и оригинальные музеи. Каких только музеев нет во Франции! Музей лаванды, очков и лорнетов, тросточек, бабочек… Дом бабочек – гордость Сен-Тропеза. Здесь можно увидеть около 20 000 образцов яркокрылых прелестниц. Коллекция музея – самая большая в Европе.

Сен-Тропез окружен великолепными сосновыми рощами. Его песчаные пляжи протянулись на многие километры. Здесь можно заниматься всеми водными видами спорта и весело проводить время в многочисленных ресторанах, кафе и барах. Особенно известен ресторан «Voile Rouge», где можно не только выпить прекрасное шампанское, но и наполнить им ванну.

15 июля в городе празднуется отражение атаки испанского флота. Испанцы подошли к Сен-Тропезу 15 июля 1637 г., но их нападение было успешно отражено. В честь этого события по улицам города проходят костюмированные шествия, а в порту стреляют из старинных пушек.

Словом, Сен-Тропез – город шумный и веселый. Здесь вы ощутите радость жизни, бьющую через край, как шампанское, которому скучно в бокалах. Пейте шампанское в «Voile rouge» или любом другом местном ресторане, купайтесь в море и бродите в чудесных сосновых рощах. Сен-Тропез трудно или почти невозможно забыть…

Тулон Наполеона I

Средиземноморский город Тулон стал местом первого триумфа Наполеона Бонапарта, тогда еще двадцатичетырехлетнего артиллерийского капитана. В 1793 г. Тулон был важнейшим военно-морским портом Франции, обладать которым стремились и роялисты, и революционеры. Сначала роялисты оказались удачливее – в городе вспыхнуло контрреволюционное восстание. Противники революции позвали на помощь англичан, и в Тулоне высадилась английская эскадра, усиленная испанским флотом и неаполитанской пехотой. Порт, арсенал и форты оказались во власти роялистов и англичан. Береговые батареи тоже перешли на сторону противников якобинской диктатуры. Тулон стал центром сопротивления установившемуся в Париже якобинскому режиму – кровавому и безжалостному. Поэтому можно понять и тех, кто удерживал Тулон, сопротивляясь революционным войскам, и тех революционных командиров, которые пытались захватить город и выбить оттуда англичан и роялистов. Одни считали себя защитниками старой доброй Франции и королевского режима, а другие патриотами-революционерами.

В этот период молодой офицер-артиллерист Наполеон Бонапарт был на стороне якобинцев и даже пользовался покровительством Огюста Робеспьера, младшего брата всесильного диктатора. Бонапарт прибыл в Тулон, трое суток изучал местность, разработал план действий, изложил его главнокомандующему республиканской армии – корсиканцу Саличетти. Именно Саличетти назначил капитана Бонапарта помощником начальника осадной артиллерии. Бонапарт составил точный и аргументированный доклад, предложил, как математически правильно установить орудия. Наполеон считал, что ключ к Тулону – это высота Эгильет, с которой можно было бы открыть мощный артиллерийский огонь по английской эскадре.

Предложенные новым артиллерийским командиром меры действительно помогли республиканской армии взять Тулон. 17 декабря 1793 года республиканцы стали штурмовать укрепления крепости. Сначала республиканские войска были отброшены, но потом подоспел капитан Бонапарт с резервной колонной и изменил ход операции. В лагере республиканцев находился брат якобинского диктатора Огюст Робеспьер, который доложил об успехах Бонапарта в Париж.

Майор Бонапарт в Тулоне

Благодаря докладу Огюста Робеспьера Наполеон получил чин бригадного генерала, но в это время в Париже совершился термидорианский переворот. Диктатура Робеспьера была свергнута, и свежеиспеченный генерал Бонапарт оказался в опале. Он даже попал в тюрьму, но всего лишь на две недели, и вскоре стал служить режиму Директории.

В гавани Тулона, на самом большом закрытом рейде на Средиземном море, и поныне базируется военно-морской флот Франции. Город славится своими ресторанами с морской кухней, оживленными набережными, лазурным морем и доблестными моряками.

Тулон был присоединен к Франции в 1481 г., вместе с частью Прованса. «Добрый король» Генрих IV устроил здесь порт для своего морского флота. В царствование Людовика XIV знаменитый военный инженер маркиз де Вобан возвел городские стены и защитил рейд системой фортификаций. Наполеон III приказал барону Османну, который был тогда префектом Вара, возвести «Верхний город» с роскошными особняками и широкими проспектами.

Исторический центр Тулона сильно пострадал во время Второй мировой войны. В 1942 г. тулонские моряки, окруженные гитлеровцами, внезапно захватившими ключевую базу флота в «свободной» зоне Франции, затопили на рейде свою эскадру – всего 77 боевых кораблей. Главные силы Французского флота не достались врагу. В августе 1944 г. в тулонском порту высадились союзники. Так что Тулон можно назвать городом французской военно-морской славы. Здесь о былых героических событиях напоминает очень многое. Именно из Тулона отправлялся французский флот на Крымскую войну в эпоху Наполеона III.

Ближайшие соседи Тулона – шумный портовый Марсель и аристократическая Ницца. Город известен своим великолепным Морским музеем и Арсеналом. На север от Старого города расположена гора Мон-Фарон, с которой открывается изумительный вид на порт. Рядом с вершиной горы находится башня Тур-Бомон-Дебаркман, возведенная в честь высадки союзников, состоявшейся в августе 1944 г.

Словом, Тулон подобен нашему Севастополю. Это город военно-морской славы Франции, который еще помнит молодого и худого генерала с острым взглядом корсиканских черных глаз. Здесь начиналась слава Бонапарта, и до сих пор французы говорят: «У каждого есть свой Тулон».

Марсель Эдмона Дантеса

Иногда книги, посвященные городу, делают его в большей степени знаменитым, чем столетия подвигов и славы. Так случилось с Марселем – самым большим портом французского Средиземноморья. Этот город прославила книга – роман Александра Дюма «Граф Монте-Кристо», главным героем которого стал уроженец Марселя, моряк Эдмон Дантес. Нельзя сказать, что до выхода в свет этого романа город Марсель не был знаменит и уважаем, но книга добавила в корону его славы яркий алмаз, блистающий на солнце своими многочисленными гранями. Теперь туристы, посещающие Марсель, спрашивают у экскурсоводов, где жила каталонка Мерседес, невеста несчастного Эдмона, и где был расположен тот самый кабачок, в котором два негодяя – Данглар и Фернан Мондего – составили злополучный донос, стоивший Эдмону молодости и едва ли не самой жизни, а третий – негодяй поневоле – кабатчик Кадрусс – подносил им вино, бумагу и чернила.

В марсельском порту туристы спрашивают о «Фараоне», белоснежном красавце-фрегате, принадлежавшем арматору Моррелю и о самом Морреле – честном и добром человеке, спасенном Дантесом-Монте-Кристо от разорения. И, конечно, прогулявшись по Марселю, туристы охотно отправляются на экскурсию в замок Иф – грозную тюрьму для политических преступников, расположенную на островке-скале.

Теперь посещать замок Иф на первый взгляд не страшно – камеры «парадно» убраны, а в верхних камерах крепости (тех, что с видом на море!) расположен ресторан. По лестницам снуют любопытные туристы. Но ощущение ужаса все равно остается, особенно когда посещаешь не дорогие камеры для богатых узников – с видом на море и кое-какой мебелью, а узилища бедняков – настоящие каменные мешки без единого окна, в которых чувствуешь себя, как в гробу. После короткого (больше никто не выдерживает!) посещения этих камер начинаешь понимать, каким счастливчиком был вождь Парижской коммуны, адвокат Гастон Кремье, расстрелянный во дворе крепости, и как страдал, сходил с ума и бился головой о каменные стены несчастный марсельский моряк Эдмон Дантес, оставшийся в «яме» на четырнадцать долгих лет.

Впрочем, страшный замок Иф строили сначала не как тюрьму, а как форт для защиты берегов Марселя от неприятеля. Строительство замка закончили к 1531 г. при короле Франциске I, но уже к концу XVI в. эта мрачная твердыня превратилась в тюрьму, убежать из которой было практически невозможно. Замок Иф расположен не так уж далеко от берега, но, как и написано у Дюма, эту страшную крепость покидали только мертвые, которых хоронили в море. Эдмонту Дантесу, как известно, удалось убежать из замка Иф только потому, что он влез в погребальный саван (точнее, мешок!) товарища по несчастью, аббата Фариа.

Двор замка, в который приводят туристов, тоже внушает мрачные мысли. Это настоящий тюремный двор с колодцем в центре. Замок Иф буквально врос в скалу, и многие его помещения уходят под землю. Тяжелее всего приходилось узникам, чьи камеры располагались под землей. Они никогда уже не видели солнечного света, кроме редких и коротких прогулок по тюремному двору. Узникам, которые занимали камеры над землей, было несколько легче. Они могли смотреть на море сквозь решетку и даже видеть Марсель вдалеке.

Наверное, Эдмон Дантес не смог бы выжить в этом замке, в своей камере-яме, если бы не аббат Фариа – мудрый и просвещенный человек, отличавшийся удивительным даром прозрения и интуиции. Фариа – исторический персонаж, как и сам Эдмон.

Аббат Фариа родился в Индии, в Велья-Гоа. Его отец был связан с индийскими жрецами-брахманами и владел техниками йоги. По одной из версий, Фариа-отец был связан с индийскими жрецами не только по духу, но и по крови. Тем не менее сына он воспитал в католических традициях. Вероятно, в этой семье царила идея глубокой духовной близости и даже синкретизма религий.

Замок Иф

С пятнадцати лет Хосе Кустодио Фариа жил в Европе, учился в Римском университете на факультетах медицины и теологии и получил звание доктора теологии. В Португалии отец аббата Фариа долгое время был исповедником королевской четы, а сам Хосе Кустодио – священником королевской церкви. Однако и отец, и сын служили не Португалии, а Индии. Они были поборниками независимости Гоа.

Духовный отец Эдмона Дантеса был своего рода «великим посвященным», яркой и боговдохновенной личностью. Фариа возглавил антиколониальный заговор против португальцев, оккупировавших Индию. После разгрома заговора Фариа был арестован и в цепях отправлен в Лиссабон. В Лиссабоне ему удалось бежать, и Фариа оказался во Франции.

В Париже Фариа опубликовал книгу о гипнозе и проводил гипнотические сеансы. Одновременно он участвовал в подготовке антиправительственного заговора, за что был арестован и отправлен в одиночную камеру Бастилии. В 1784 г. Фариа бежал из Бастилии и принял активное участие в подготовке Великой французской революции и штурме своей былой тюрьмы.

Фариа принял эпоху величия Французской революции, но отверг период ее гнева. Он был противником жестокой и кровавой якобинской диктатуры и во время якобинского террора бежал из Парижа в Марсель. Но режим Директории он тоже не принял, считая его противоречащим интересам народа, и принял участие в «заговоре во имя равенства» Бабефа и его друзей. Участники «заговора во имя равенства» считали, что:

1. Природа дала каждому человеку равное право на пользование всеми благами.

2. Цель каждого общества – защищать это равенство, на которое часто посягают сильные и злые люди, и увеличивать при содействии всех сумму общих наслаждений.

3. Природа наложила на каждого человека обязанности трудиться, никто не может безнаказанно избавить себя от труда.

4. Труд и наслаждение должны быть общими.

5. Существует угнетение там, где один надрывается в работе и терпит во всем недостаток, в то время как другой утопает в изобилии, ничего не делая.

6. Никто не может, не совершая преступления, присвоить себе в исключительное пользование блага земли и промышленности.

7. В истинном обществе не должно быть ни богатых, ни бедных.

8. Богатые, не желающие отказаться от излишка в пользу неимущих, враги народа.

9. Никто не имеет права посредством сосредоточения в своих руках всех материальных средств лишать других необходимого для их счастья просвещения. Просвещение должно быть общим.

10. Цель революции – уничтожить неравенство и восстановить общее счастье.

11. Революция еще не закончена, потому что богатые захватывают все блага и пользуются исключительной властью, в то время как бедные работают, как настоящие невольники, изнывают в нищете и ничего не значат в государстве.

12. Конституция 1793 г. является истинным законом для французов, потому что народ торжественно утвердил ее.

Когда заговор Бабефа был разгромлен, Фариа арестовали и отправили в замок Иф. Он провел в замке семнадцать лет, но все-таки дождался свободы. Умер Фариа отнюдь не в замке Иф, а в столице индийского штата Гоа – Панаджи. В Панаджи можно увидеть памятник аббату Фариа – бронзовую фигуру священника в сутане, с простертыми над склоненной женщиной руками.

По замыслу романа «Граф Монте-Кристо» Эдмон Дантес встретил в страшной политической тюрьме одного из лучших людей своего времени, который стал духовным отцом несчастного юноши. Дантес – тоже лицо историческое, хоть и не с такой яркой биографией, как у аббата Фариа. Прототипа Эдмона Дантеса звали Франсуа Пико, и он был не моряком, а сапожником из Нима. В 1807 г., по доносу трех завистливых «друзей», Лупяна, Солари и Чубарта, Пико был ложно обвинен в шпионаже в пользу Англии, арестован и брошен в крепость Феннестрель, где провёл 7 лет. Четвертый приятель Франсуа Пико, Антуан Аллю, не участвовал в заговоре против него, но знал о готовящейся подлости и промолчал. Невеста Франсуа Пико, после двух лет ожидания, вынуждена была выйти замуж за Лупяна.

Франсуа Пико сначала даже не понимал причины своего заключения. В тюрьме он прорыл небольшой подземный ход в соседнюю камеру, где сидел итальянский священник отец Тори. Они подружились, Франсуа ухаживал за больным священником, который в благодарность за уход и поведал ему тайну о скрытом в Милане сокровище. После падения империи, в 1814 г., Франсуа Пико вышел на свободу, добрался до завещанных ему сокровищ и под другим именем объявился в Париже. Здесь он посвятил 10 лет реализации своей мести, в которой видел возмездие за грехи и преступления.

Публикация романа «Граф Монте-Кристо» повлияла на судьбу замка Иф. В 1890 г. страшная тюрьма с многовековой историей прекратила свое существование – замок Иф стал туристическим объектом. Так великие книги сражаются с тюрьмами – своими собственными средствами!

Жители Марселя называли замок Иф «докучливой соседкой» и очень обрадовались, когда тюрьмы на острове не стало. Не нужна была древнему и славному городу такая унылая соседка!

История Марселя насчитывает более 2500 лет. Город был основан греками и назывался Массалией. Римляне несколько изменили название города – для них он был прежде всего одним из центров культа бога войны Марса. В Марселе сохранились руины древнегреческого храма (IV в. до н. э.) и фрагменты римских укреплений. К эпохе Средневековья относятся два прекраснейших собора – романо-готическая церковь Сен-Виктор и церковь Сен-Ферреоль XV в. Представлен в Марселе и неовизантийский стиль – в этом стиле построены два крупнейших храма города – церковь Нотр-Дам де Ла Гард и собор Ла-Мажор.

Марсельская гавань

Побывали в Марселе и рыцари-иоанниты (орден Св. Иоанна Милосердного Иерусалима, Родоса и Мальты). В XIII в. иоанниты построили форты Сен-Николя и Сен-Жуан, расположенные на входе в Старый порт. Со стороны Старого порта открывается один из самых красивых видов на Марсель.

Но в Старый порт приходят не только за прекрасными видами, но и за дарами моря. Здесь продаются лангусты, крабы, морские ежи, отведать которых можно прямо на месте. По вашему желанию продавцы-виртуозы могут тут же приготовить из «морского чуда» кулинарный шедевр.

Словом, Марсель полон солнца и жизни. Это один из самых оживленных, веселых и гостеприимных городов Южной Франции. И даже трагическая история Эдмона Дантеса не мешает городу очаровывать туристов своей солнечной жизнерадостностью.

Грас – парфюмерная столица мира

Грас – Рим ароматов, обетованная земля парфюмеров – великолепно описан в скандально известном романе Патрика Зюскинда «Парфюмер» («История одного убийцы»). Сначала Жан-Батист Гренуй, главный герой романа, увидел «бассейн реки, нечто вроде гигантской ландшафтной чаши, края которой составляли мягко возвышающиеся холмы и крутые горные цепи, а далекое устье покрывали свежевспаханные поля, возделанные сады и оливковые рощи». Этой большой ароматной чашей владел городок Грас. Чаша благоухала у его ног, и городок был этим вполне доволен: «мягкая дымка укрывала поля, как стеклянный колокол». Гренуй увидет абрикосовые и миндальные деревья в цвету и вдохнул теплый воздух, полный аромата нарциссов.

Грас и поныне таков. Он, конечно, стал более современным, но сущность его остается той же – теплой и благоуханной. Эта столица ароматов расположена в непосредственной близости от Канн и Марселя, на славном, добром, пропитанном ароматом нарциссов Лазурном Берегу.

В Средние века в Грасе жили перчаточники, которые стали пропитывать свои изделия ароматами тончайших духов. Помните историю с перчатками – благоухавшими левкоями, но, увы, отравленными, с помощью которых жестокая флорентийка Екатерина Медичи отравила свою врагиню – властительницу Наварры Жанну д, Альбре, мать «Доброго короля», Генриха Наваррского? Идею пропитанных духами перчаток Екатерине Медичи подсказали грасские парфюмеры, а вот пропитать их еще и ядом решила она сама. С тех самых пор у Генриха Наваррского, ставшего королем Франции Генрихом IV, голова кружилась от запаха левкоев. Этот мирный аромат сын отравленной королевы называл запахом смерти.

Улица современного Граса

Впрочем, добродушные грасские перчаточники ни в коей мере не были замешаны в отравлениях. Их изделия продавались по всей Европе, и прекрасные дамы с очаровательной улыбкой натягивали благоухающие перчатки на свои нежные ручки. И никто, заметьте, не пострадал.

В современном Грасе открыто огромное количество парфюмерных лавок, расположенных на узких, пропитанных ароматом старины, средневековых улочках. Местные духи необычайно стойкие. Их аромат струится впереди вас прозрачным шлейфом и не выветривается удивительно долго, даже несмотря на душ. Так что туристы с огромным удовольствием покупают духи, ароматические вещества и ароматизированные предметы в этом «Риме запахов».

Жан-Батист Гренуй, главный герой «Парфюмера», так описывал предприятия Граса: «Выходящие на улицу фасады выглядели по-буржуазному скромно. Но то, что лежало за фасадами, – на складах, в кладовых и огромных подвалах: бочонки с маслом, штабеля душистого лавандового мыла, баллоны с цветочными эссенциями, винами, спиртами, рулоны пахучих кож, мешки и сундуки, и ящики, полные пряностей…» Эти запахи и поныне струятся сквозь стены грасских домов.

Даже зимой в Грасе не меньше 14-ти градусов тепла. Собственно говоря, здесь и не бывает зимы в нашем, русском понимании. Город, расположенный в получасе езды от Ниццы, называют климатологическим курортом. Здесь, на вилле «Бельведер», жил Иван Алексеевич Бунин. Правда, вилла ему не принадлежала – у русского изгнанника не было для этого денег. Он лишь арендовал здесь комнаты. Поэтому после смерти Бунина на вилле, увы, не открыли музей великого писателя.

В любое время года воздух Граса пропитан ароматами – цветов золотой мимозы в марте, роз и лаванды – летом, жасмина – осенью. Здесь расположены самые известные французские ароматические лаборатории и парфюмерные предприятия. Знаменитые духи Chanel № 5 появились на свет Божий именно в этом древнем городе, основанном еще в XII в.

В XII в. Грас был маленькой торговой республикой, связанной тесными отношениями с Пизой и Генуей. Первый Дом по производству ароматических средств возник в XVI в. Затем был принят устав корпорации перчаточников-парфюмеров. Сейчас в городе открыт Музей парфюмерии, расположенный в изящном особняке XVIII в. Здесь можно даже попробовать самостоятельно создать ароматическую композицию.

Каждое утро на парфюмерных фабриках Граса можно увидеть горы розовых лепестков, дистилляционные чаны с желтыми нарциссами, фиалковые лепестки и апельсиновый цвет. Все эти растительные компоненты превращаются затем в изысканные ароматы. Как говорил Жан-Батист Гренуй, от сотен тысяч цветов остаются всего лишь три флакона аромата…

Ароматическое сырье в Грасе не только французского происхождения. Многие компоненты привозятся из Азии, Африки, Южной и Центральной Америки. Флоренция поставляет в Грас корневища ириса. Для изготовления парфюмерных изделий на сегодня применяется около 300 наименований различных ароматических веществ и эфирных масел.

Перегонные кубы в Музее парфюмерии в Грасе

В Грасе очень хорошо понимаешь, что талантливая ароматическая композиция подобна прекрасному музыкальному произведению. Здесь, как и в мелодии, есть свои верхние и нижние ноты, мотивы и лейтмотив. В этом городе все звучит, как музыка, – даже воздух. Все здесь пропитано прекрасной музыкой ароматов – легкой, ажурной, свободной, струящейся, нежной. Отсюда уезжают очарованными и покоренными, увозя на память парфюмерную частицу Франции.

Бордо – столица красных вин

Мы со Светланой Пушкаревой катили чемоданы по узкой улочке Сен-Катрин – самой длинной в Бордо, чтобы поскорее добраться до гостиницы и отдохнуть. А вокруг, в многочисленных кафе, на террасах, за маленькими столиками, сидели веселые смуглые черноволосые люди и смаковали из узких бокалов темно-красное, пурпурное вино… Эти улыбающиеся энергичные брюнеты, жители Юго-Западной Франции, напомнили мне об их знаменитом земляке – д’Артаньяне. И усталости как не бывало!

Забросив чемоданы в гостиницу, мы решили присоединиться к бордосцам в одном из ближайших кафе… Поздний вечер, затейливая железная лампа на столике, вынесенном на свежий воздух, излучает мягкий, обволакивающий, исцеляющий душу свет. Кареглазые брюнеты за соседним столиком смеются и рассказывают анекдоты, две подруги-южанки рассматривают стильную бижутерию, купленную в магазинчике на углу одной из узких средневековых улиц. В воздухе носится аромат устриц, вина и сыра. Запах яств причудливо смешивается с ароматом реки Гаронны, которая несет свои воды где-то неподалеку.

С запахом речной воды сливается и еле уловимый аромат океана: в получасе езды от Бордо, на побережье Атлантики, расположен маленький живописный городок Аркашон, куда бордосцы и многочисленные туристы выезжают, чтобы полакомиться устрицами и креветками. Дары моря в Аркашоне – одни из лучших на Атлантическом побережье. Да и вина, как и повсюду в Южной Франции, льются пурпурной рекой.

В Бордо царит темно-красное вино, похожее на царственный пурпур королевских мантий, страстное и горячее, как сам этот город! Бокал такого вина превосходно снимает стресс, особенно если на тарелке изящно выложено сырное ассорти или байоннская ветчина – нежные, тоненькие ломтики, благоухающие горными травами…

На следующий день старинный город Бордо поразил меня винотеками. В своей напряженной мегаполисной жизни я знала, что существуют библиотеки, видеотеки, даже медиатеки, но о винотеке впервые услыхала здесь. Винотека – это магазин, где в бутылку вина можно заглянуть, как в книгу, рассеянно пролистав первые страницы (т. е. продегустировать), а можно и прочитать от корки до корки (т. е. выпить всю до капли) – здесь же или в другом месте.

Мост через Гаронну в Бордо

Нежно-розовые вина из Прованса и острова Корсики чередуются на полках винотеки со светло-красным божоле из Центральной Франции и насыщенными, темно-красными винами Бордо. На дальних полках можно обнаружить белые вина из Северной Франции (Эльзаса и Лотарингии). Жители Южной Франции, в отличие от туристов, не любят белые вина. А вот благородный пурпурный гасконский «Бержерак» здесь обожают. Это вино подают даже к блинчикам, поджаренным на оливковом масле, украшенным изысканными соусами, в том числе и вкуснейшим шоколадным соусом «Шантильи». С белым вином подают только дары моря – креветки и устрицы.

Город Бордо в Средние века был столицей герцогства Аквитания. Долгое время им правили англичане – вплоть до окончательного их изгнания из Франции, которым закончилась Столетняя война. Британцы вывозили из Бордо вина в тяжелых деревянных бочках. Сухое красное они называли кларетом. С XII столетия за Бордо закрепилась репутация европейской столицы вин. Эту репутацию город сохраняет и поныне. Торговля вином привела к развитию мореплавания. Английские корабли один за другим приходили в порт Аркашона – за кларетом.

Историю бордоских вин туристам рассказывают в Доме вина (Maison du vin Bordeaux). Здесь можно найти подробные карты виноградников региона, расписание работы замков-музеев, в подвалах которых зреют благородные вина.

Представьте себе средневековый замок, века XVII или даже XVI, с изящными башенками, толстыми каменными стенами и оборонительным рвом. Замком владеют потомки знатного дворянского рода, которые производят вино, или семья фермеров, выкупившая сооружение у прежних владельцев. Внутри все комфортно и даже современно, но вина вызревают в глубоких, полутемных и прохладных подвалах, куда туристов приводят на дегустацию. Есть и более современные винодельческие фермы, расположенные в элегантных сельских особнячках начала ХХ или XIX в.

Можно увидеть и новехонькие хозяйства, но редко. Французы помешаны на старине и считают, что новое жилье иметь неудобно и не престижно, а жить нужно в старых – лучше исторических – домах. Весь регион Бордо разбит на 57 «мест производства вина» (appelations) – участков территории со схожими почвой и микроклиматом, где вызревает виноград. Места производства объединены в шесть винных семейств (familles). В Бордо существует своя иерархия виноградников. Система качества вина (cru classes) была принята в 1885 г. Вина высочайшего качества обозначены как «premier grand cru classe».

Самое лучшее вино в регионе производят в старинном винодельческом городке Сент-Эмильон, расположенном неподалеку от Бордо. Когда-то в городок Сент-Эмильон удалился древнеримский поэт Авзоний, чтобы на досуге заняться виноделием. Он сочинял стихи и, читая их, перемежал удачные рифмы с глотками царственного пурпурного вина. Говорят, стихи Авзония пьянили слушателей не меньше, чем вино из его подвалов.

У сент-эмильонских виноделов разработана собственная классификация вин, которую контролирует гильдия Жюрад, образованная в Средние века и восстановленная после Второй мировой войны. Это почтенная организация с многовековой историей. А виноделы из Сент-Эмильона – одни из самых привилегированных во Франции. Добраться в этот город из Бордо можно на пригородном поезде или автобусе. А вот трезвым вы обратно не уедете, и даже не думайте! Лучше всего остаться на ночь в одной из очаровательных местных гостиниц.

Регион Бордо особенно известен винами группы каберне (каберне-совиньон и каберне-фран). Каберне – самый известный в мире черный виноград. Славу этому сорту принесли именно виноделы из Бордо. Теперь его выращивают по всему миру, но бордоские вина каберне ценятся особо! Из сока ягод этого сорта можно с одинаковым успехом приготовить и красное, и розовое вино. Розовые вина нежны и изысканны, они особенно нравятся прекрасным дамам. У букета красных вин – запах паслена или сафьяна (тонко выделанной кожи). Созревает каберне медленно, 8—10 лет, при этом его букет облагораживается.

В одном из бордоских кафе со мной произошла забавная история, свидетельствующая о глубоком антистрессовом действии винотерапии. Я носила в папке результаты своего медицинского обследования, горестно свидетельствовавшие о том, что у меня – проблемы со здоровьем. Поедая знаменитые бордоские булочки в форме улиток, с изюмом и нежным кремом, и запивая их сухим красным вином, я так развеселилась и расслабилась, что, покидая кафе, забыла папку на столике. Вспомнила об этом только через несколько дней, когда села на скоростной поезд Бордо – Париж. Все проведенные на юге Франции дни я чувствовала себя абсолютно здоровой по причине вина, устриц, сыра, солнца и свежего воздуха! И ни разу не вспомнила о своих недугах…

Аркашон – популярное место сбора устриц

Впрочем, чувство абсолютного здоровья сопровождало меня и в Париже – среди магазинов высокой моды, аромата духов Шанель и прекрасных старинных парков. К счастью, я увезла с собой из Бордо запас здоровья – воспоминания о нежном шепоте Гаронны и ветре Атлантики. А еще – несколько бутылок благородного пурпурного «Сент-Эмильона». Когда мне становится грустно, я напеваю про себя песенку д’Артаньна из Беарна и думаю о тебе, прекрасная и нежная Франция! Быть может, ты тоже помнишь обо мне? Ну хоть самую чуточку?! Я так на это надеюсь…

Жирондисты из Сент-Эмильона

Сент-Эмильон – столица бордоских виноделов, пропитанный солнцем славный городок, с красными черепичными крышами и выдолбленной в известняковой скале церковью, известен не только благодаря великолепным красным винам, которые здесь производятся, но и как родина одного из виднейших деятелей «умеренного» крыла французских революционеров, жирондиста Эли-Маргерит Гаде. Жирондой во времена Великой французской революции называли департамент на Юго-Западе Франции, часть Аквитании со столицей в Бордо, а жирондистами – депутатов Конвента от этого региона. Жирондисты были умеренными – они не разделяли радикальных, жестоких и кровавых идей левого крыла Конвента – якобинцев.

Многие из них были арестованы и казнены в Париже, семерым удалось бежать в родную Аквитанию. Целью беглецов был городок Сент-Эмильон, где жили родные опального депутата Гаде и где его друзья рассчитывали укрыться. Сент-Эмильон, как и весь регион Жиронды, живет виноградом едва ли не два тысячелетия. В Средние века эта область принадлежала английским королям. На содержание старшего сына английского короля отводилась только подать с бордоского вина, которое в Англии называлось кларетом и продавалось по пенсу за галлон.

Сент-Эмильон расположен на правом берегу реки Дордонь, на склоне высокого холма. История Сент-Эмильона ведет свой отсчет с VIII в. Именно тогда винодельческая деревушка в провинции Либурн была названа в честь монаха-отшельника Эмильянуса. Согласно преданию, Эмильян обосновался в пещере с источником, обладавшим, как считали местные жители, чудодейственной силой. Отшельник Эмильян был канонизирован римско-католической церковью и причислен к лику святых.

Жирондисты Гаде, Бюзо, Петион, Салль, Барбару, Валади и Луве де Кувре пришли в Сент-Эмильон отверженными беглецами, тайно, под чужими именами и с поддельными документами. Шли они в основном ночью или в сумерках, когда пустели дороги Юго-Западной Франции, а запах далекой Атлантики струился над теплой землей и смешивался с ароматом виноградной лозы.

Их было семеро – бывших депутатов Конвента от департамента Жиронды, а ныне – изгнанников, бежавших из Парижа от якобинского правосудия. Совсем недавно они пережили мучительное поражение. Они не смогли свалить якобинцев. Мадемуазель Гильотина по-прежнему стояла на парижской Площади Революции, бывшей Пляс де Грев, и дожидалась их голов. А рядом с Мадемуазель стоял милый человек в сером – с лицом, таким же серым, как и его костюм, невенчаный муж своей «малышки» – мсье Сансон, главный палач Революции. Сансону было все равно, кого казнить – короля, королеву, аристократов или оказавшихся в немилости революционеров. Всем в Париже заправлял Робеспьер, эта высохшая мумия в седеньком паричке, мужчина, в котором не было ничего мужского, поскольку женщинам он предпочитал напыщенные и скучные фразы о Добродетели, фанатик, пытавшийся втиснуть горячую и живую жизнь в прокрустово ложе своих теорий.

Жирондисты хотели повернуть вспять кровавую бойню, вернуться от повального безумия к реформам, к переустройству общества на новых началах. Они были романтиками от революции, забывшими о том, что нельзя остановить Мадемуазель Гильотину и тех, кто воет от восторга у ее подножия, пока «Малышка» не напьется досыта человеческой крови и не станет тошно всем добровольным участникам кровавой оргии. Но пресыщение еще не посетило души парижских любителей жестоких зрелищ.

Бывшего мэра революционного Парижа и первого председателя Конвента Жерома Петиона де Вилльнев одни называли «добродетельным», другие – «девицей», а третьи, самые близкие, «тетушкой». Петион был, конечно, занудой и брюзгой и слишком много твердил о добродетели, но трусом его не называли даже враги. Явную и неистребимую дружескую симпатию Петион испытывал к «носачу Бюзо», своей полной противоположности, – веселому и азартному.

С самого их бегства из Парижа бывший депутат Конвента Франсуа-Николя-Леонар Бюзо по большей части грустил. И причиной этой грусти была не только горечь поражения, но и утрата любви. Франсуа оставил в Париже свою прекрасную любовь, не Революцию, а всего лишь женщину – «королеву Жиронды», очаровательную мадам Ролан де Платьер, жену бывшего министра юстиции Ролана. Мсье Ролан ла Платьер был близок к жирондистам, осужденным Конвентом, но, несмотря на грозившую ему опасность, впал в полное моральное оцепенение и остался в Париже дожидаться ареста. А его жена Манон из благородства отказалась оставить мужа и бежать с любимым. Манон Ролан казнили в Париже, за минуту до смерти она сказала: «О свобода, посмотри, что делается твоим именем!».

Бежал в Аквитанию и Луве де Кувре, некогда – блестящий оратор революционного Конвента, писатель, автор фривольного и пикантного романа «Фоблаз», который парижские маменьки прятали от своих невинных дочек. Луве тоже оставил в Париже любимую, прекрасную Лодоиску и опасался, что в его отсутствие на нее обратит свой жадный взгляд «ангел смерти» якобинской партии, любимчик Робеспьера, не отличавшийся благородством в отношениях с женщинами красавец Сен-Жюст.

Бордоские вина известны на весь мир

Третий беглец, двадцатидвухлетний красавец Шарль Барбару, утратил женщину, которой даже не успел признаться в любви. Он оплакивал юную и благородную Шарлотту Корде, недавно казненную в Париже за убийство Марата.

Марата жирондисты считали кровожадным чудовищем, «гнусной рептилией», самым жестоким и бессердечным из деятелей революции, а Шарлотте Корде сочувствовали. Поэтому вздохи Барбару порой подхватывал маркиз де Валади, бывший дворянин, добровольно отказавшийся от своего титула ради всеобщего равенства и братства.

Маргерит-Эли Гаде думал о том, как они наконец-то дойдут до бордоского городка Сент-Эмильон и обретут приют в доме его отца. В Сент-Эмильоне Гаде оставил свою семью – отца, жену и маленького сына. Жила в Сент-Эмильоне и его свояченица, младшая сестра жены, мадам Тереза Буке. Гаде надеялся, что отец или Тереза спрячут их у себя, на чердаке или в подвале, а там можно будет дождаться свержения Робеспьера и вернуться в Париж. В том, что добродетельного вампира Робеспьера рано или поздно лишат власти, Гаде не сомневался. Но, увы, жирондистам не удалось поднять в Кальвадосе федералистское восстание, которое бы лишило якобинцев власти.

Итак, семеро беглецов оказались в Сент-Эмильоне, где и прозошла трагическая история, которую в городе помнят поныне. Мадам Тереза Буке, свояченица депутата Гаде, жила в большом доме на холме, под которым располагалась пещера святого Эмилиана. К этой пещере вел подземный ход. В Сент-Эмилионе вообще много подземелий неизвестного происхождения. По преданию, городок основал святой Эмилиан, живший в восьмом столетии. После него на здешних холмах стали селиться монахи, устраивавшие для себя кельи и пещеры. Большие подземелья, которых тоже немало под городом, были вырыты для военных целей в эпоху Столетней войны.

В пещере святого Эмилиана мадам Буке поселила семерых бежавших из Парижа жирондистов. Она приносила им еду, вино, чистое белье, бумагу, свечи, книги и даже цветы. Однако в пещере было холодно, разводить огонь беглецы не решались. Дым стал бы выходить из колодца, который вел в пещеру, и его могли бы заметить соседи госпожи Буке. Разговаривали друзья только шепотом: в подземельях очень сильно эхо. Трудно было даже дышать: воздух поступал через колодец довольно плохо. Но при свете фонаря, который принесла им мадам Буке, можно было работать. Друзья занялись литературным творчеством – кто-то принялся за мемуары, кто-то стал писать «Воззвание к друзьям Правды». Все, что было ими написано в пещере, дошло до потомков. Друзья надеялись переждать в пещере якобинскую диктатуру и после свержения Робеспьера вернуться в Париж.