Колдовская компания Баумгертнер Ольга

Глава 1

Новый знакомец

Спасаясь бегством, я не заметил, как очутился здесь…

Это была южная башня – самая высокая в крепости. Чтобы попасть наверх, нужно преодолеть более тридцати пролетов узкой, круговой лестницы. Слева – стена, запертые двери на этажах. А справа – провал. Даже наличие перил, надежных, кованных, не влияет на желание держаться от края подальше. Говорят, что провал уходит глубоко в толщу скал, соединяясь с пещерами – оттуда всегда веет подземным холодом и сыростью. Последние ступени выводят на каменную площадку без парапета, откуда открывается вид на скалы поросшего редким кустарником и островками тоненьких, порыжевших по осени осинок взгорья. Подножья башни покоятся на одном из склонов узкого голого ущелья. Лишь на самом дне, где слышится журчанье ручья, тянется зеленая полоса растительности. Окрест же раскинулась бескрайняя холмистая равнина, которую пересекает извивистая дорога, ведущая от крепости к югу. Там вдалеке, у самого горизонта в ясную погоду можно разглядеть Мидл – огромный торговый город. Если же обернуться, то крепость лежит, как на ладони: остальные семь башен, широкий квадратный внутренний двор, массивное здание дворца в центре и множество дополнительных строений, идущих вдоль крепостных стен. Все мрачное и серое, из грубо тесанного камня, зато крепкое.

На южной башне можно было бы устроить великолепный дозорный пост, но сюда мало кто поднимался – ветер тут часто такой, что нельзя устоять.

Разгоряченный бегом, я задохнулся от ледяного порыва и разверзшейся прямо под ногами пропасти и подался назад, но там уже пыхтел мой преследователь. Впрочем, старый колдун довольно резво перепрыгивал через две-три ступеньки. Я почувствовал себя в ловушке. С лестничного пролета показались голова старика, затем посох, который обычно применялся как дубинка, опускавшаяся на головы нерадивых учеников, и через миг колдун оказался на площадке. Его черный плащ надулся, как парус, от ожившего ветра, и это несколько затруднило приближение колдуна ко мне.

– Куда же ты думал убежать от меня, волчонок? – он намотал на руку надоевший плащ, трепыхавшийся словно глупая курица, и вновь шагнул ко мне. – Или ты научился летать?

Я попятился от него и замер лишь тогда, когда ощутил под пятками пустоту. Колдун открыл рот, намериваясь предупредить, чтобы я не смел делать ни шагу, но не обронил ни слова. Только нахмурился в недоумении: ветер поддержал меня и пихнул от края. Старик чуть дернул головой, решив, что ему примерещилось.

– Ты будешь наказан за свою оплошность, волчонок, – продолжил он. – А за то, что заставил побегать за тобой, наказание удесятеряется.

Я метнул на колдуна взгляд. Искоса, чуть исподлобья. Из-за него я и получил прозвище, которое терпеть не мог. Волчатами обычно называли тех, от кого отказались родители.

– Не смей поднимать на меня руку, – глухо, сквозь зубы, предупредил я.

– Ты угрожаешь мне? – его глаза сощурились в злой усмешке. – Думаешь – особенный? Провинился, значит, тебя ждет наказание. И не надейся, что опять отправят на конюшню, поскольку тебя больше не трогает возня в навозе.

Посох описал круг в его руке. Я вздрогнул, внезапно ощутив боль на всех своих ребрах, и воспоминания жестокой картинкой встали на миг перед внутренним взором.

– Ты уже наказал меня, – слова сорвались с губ без моего ведома. – Вчера…

Изумление легло на лицо колдуна, словно он тоже это вспомнил. Меня вновь пихнул в спину ветер. Плащ вырвался из рук колдуна и потащил старика к противоположному краю площадки. Колдун наклонился навстречу воздушной струе и с упорством шагнул вперед, ко мне. Но едва его нога оторвалась от пола, как более сильный порыв продолжил подталкивать к краю. Злость колдуна сменилась изумлением, затем страхом и отчаянием. Он замер над пропастью, как я совсем недавно, на одних пальцах, беспомощно взмахнул руками и полетел вниз. Я отважился глянуть на внутренний двор, где на серых камнях лежала искореженная темная фигурка, и, переполненный ужасом, понял, что вокруг больше ни самого легкого дуновения…

Я открыл глаза и понял, что весь в испарине. То ли от царившей жары, то ли от принесенного сном давнего кошмара. Надо мной по-прежнему простирался зеленый шатер кроны огромного дуба. Причудливый орнамент переплетающихся ветвей все так же ярко подсвечивало солнце. Время давно перевалило за полдень, солнце катилось к закату, но прохладнее не стало. Воздух, наполненный сладким цветочным запахом, зной и безветрие делали густым, одуряющим. А от сна голова совсем стала тяжелой. Проклиная майскую жару, липкую и душную, я отыскал среди травы флягу, с отвращением хлебнул теплой воды. Затем, смахнув капельки пота со лба, вылил остатки на голову и лицо. И только после этого понял, что не так. Когда я, на коротком привале размышляя, куда ехать дальше, имел неосторожность заснуть – вокруг все замерло. Даже птиц и стрекота насекомых не было слышно. Теперь же вовсю пели цикады, высоко в небе звенели трели жаворонка, а со стороны дороги слышался глухой перестук копыт. Где-то совсем недалеко всхрапнул чужой конь.

С опаской выглянув из луговых зарослей, я обнаружил трех всадников всего лишь в футах шестидесяти. Они свернули с тракта и направлялись в сторону дуба, в чьей гостеприимной тени я остановился на отдых. Увы, другие близрастущие деревья обладали слишком скудной тенью, и эти трое не проехали мимо. Неприятный холодок страха пробежал по спине, когда я осознал, кто ко мне направлялся. Все одеты по погоде – тонкие льняные рубашки, холщевые штаны, на ногах легкие ботинки. На каждом одежды определенного цвета, обозначающего вид магии. Темно-зеленый первого выдавал в нем мага, имеющего власть над природой. Ультрамарин второго – управляющего водой. Что ж, они владели довольно безобидной магией, а вот третий… На фоне его белоснежного одеяния ярко сверкнул золотой диск шаровой молнии – амулет мага огня. В воздухе будто даже запахло паленым. А внутреннее чутье подсказывало, что столкновение с чем-то еще более жарким, чем сегодняшняя погода, окончательно доконает меня. Что и говорить – меньше всего я желал столкнуться один на один с огненным колдуном. На миг я отвернулся от них, стараясь разглядеть в гуще луга коня – травы, надо заметить, стояли уже выше пояса – и тихо позвал:

– Шэд. Шэд!

Мерзавец, валявшийся где-то на травке, даже не фыркнул. Пытаясь отогнать чувство паники, я вновь обернулся к колдунам и присмотрелся повнимательнее. Все они оказались молоды. Старшему, магу огня, на вид – не больше двадцати пяти. Остальные на два-три года младше. Вряд ли кто-то из них мог похвастать большим опытом в колдовстве. В этом возрасте они только получают сан колдуна и отличительный амулет и впервые покидают стены своей обители, очутившись в мире, который знают только по книгам. Так уж было заведено, что мало кто из учеников оставлял обитель до окончания обучения. Понадеявшись на это, я сглотнул комок в горле, поднялся, дожидаясь, когда они подъедут, и изобразил физиономию простого деревенского парня. Теперешняя моя внешность весьма этому способствовала: волосы казались выгоревшими на солнце и имели растрепанный вид, да и лицо наверняка не отличалось чистотой после долгого пути. Рубашка, куртка и ботинки затерялись где-то в траве, а штаны, единственное, что на мне сейчас было, благодаря дорожной пыли превратились из черных в грязно-коричневые.

– Добрый день, – с добродушием поприветствовал огненный маг, осадив лошадку передо мной.

Остальные повторили приветствие.

– И вам доброго дня, – отозвался я уважительно и невольно почесал нос потянувшей ко мне морду соловой кобылки.

Лошадка же доверительно обнюхала мне ладони, ее губы с тихим пофыркиванием прошлись по моим щекам.

– Тише, глупая, – прошептал я, отпихивая ее морду от себя, догадавшись, что она на самом деле учуяла.

– Ты местный? – спросил белый, с улыбкой наблюдая за проявлениями дружелюбия ко мне своей лошадки. – Нам нужно проехать к замку короля Фернинга. Знаешь, где он находится?

– Вы немного забрали к северу. Надо еще немного проехать вперед до первого перекрестка и повернуть на правую дорогу, – пояснил я. – Она пошире этой и приведет вас прямо к замку. Здесь недалеко.

– Спасибо, – поблагодарил белый маг. – Хотелось бы передохнуть, но раз мы близко от замка, то, пожалуй, поедем. Счастливо.

Они было тронули лошадей, когда кобыла под белым наотрез отказалась идти и громко заржала. И в этот миг откуда-то, словно вынырнув из травы, черно-серебристой тенью вылетел гарцующий Шэд. Да, у деревенских парней никогда не было и не будет таких коней. Крупный и высокий в холке жеребец вместе с тем обладал грациозной статью. Вороная шерстка серебрилась под солнцем, в густой гриве вились серые, почти седые пряди. Серые же подпалины покрывали пясти тонких длинных ног. Впрочем, я все равно не расседлал его, и на черной бархатной попоне красовался один из родовых гербов нашей обители – вышитая серебром луна внутри такого же серебряного созвездия сыча.

Три обнаженных клинка мгновенно оказались у моей шеи. И холод металла не показался мне приятным в такую жару. Вместо этого вернулось чувство паники, и я зажмурился, боясь шелохнуться.

– Мама! – постыдно вырвалось у меня.

– Ха, он вспомнил свою мать, – усмехнулся один из них. – Не думал, что у темных колдунов есть матери.

– Вряд ли он колдун, – возразил другой. – Совсем еще мальчишка, наверное, только ученик.

Они спешились и при этом умудрились не отвести клинков от моей шеи.

– Кажется, ты ошибся, друг, – раздался голос белого.

Приоткрыв один глаз, я увидел, что он нашел в траве мой талисман, и надежда на спасение погасла.

– Значит, он все же колдун, – продолжил белый. – Жалко все же… но…

Я в ужасе воззрился на них, и колдуны, смущенные, переглянулись и опустили мечи. Хотя в ножны не убрали.

– Сколько тебе лет? – раздумчиво осведомился белый.

– Семнадцать.

– Что же ты делаешь вне обители темных колдунов? Обычно вы не разъезжаете среди бела дня. Или тебя послали со срочным поручением?

– Нет, – я потупил взор. – Меня выгнали.

– Выгнали?! – изумились они.

– Никогда не слышал, чтобы темные кого-то выгоняли, – заметил белый. – Тех, кто не устраивает Совет главных, ликвидируют. Как же это Совет сохранил тебе жизнь? В чем ты провинился?

– Что толку объяснять, если вы меня все равно убьете? – произнес я едва слышно.

– Ха-ха, неужто это правда, и вам рассказывают такие байки о нас? Или ими запугивают только непослушных учеников? – усмехнулся синий. – Впрочем, если ты не ответишь, тогда мы тебя точно убьем.

– Ну, хорошо, – смирился я. – Ты попал в точку – я действительно не отличался послушанием. Учителя этого не перенесли и решили изгнать меня.

– Неужели они не наказывали тебя? – не поверил зеленый. – И что же ты такого делал?

– Да мало ли? К примеру, изменял состав колдовских снадобий и порошков, в итоге, когда учителя использовали их, выходил несколько иной результат. Получалось достаточно забавно, – я развел руками, придав себе несчастнейший вид. – Ничего не могу с собой поделать. Даже наказания не помогали. Поэтому меня выгнали, вынеся решение, что, когда я повзрослею и оставлю свои дурацкие выходки, только тогда могу вернуться. Но вот чего-чего, а возвращаться я не собираюсь.

Они невольно рассмеялись.

– Думаю, темные колдуны достаточно строги в воспитании, – продолжил белый, изучая меня. Глаза у него были лучистые, золотисто-медовые, почти янтарные, но мне почему-то от его проницательного взгляда становилось не по себе, словно он принуждал меня говорить то, что я произносить не желал. – Уверен, есть какая-то причина, не позволяющая наказать тебя достаточно сильно.

Я вновь потупил взор. Он кивнул на Шэда.

– Слишком хороший конь не то чтобы даже для человека, но и для простого колдуна. Ну а герб на попоне указывает на принадлежность хозяина к высокому роду. Кажется, я его уже видел…

– Ну еще бы! – его незнание не то что бы изумило, а больше возмутило меня. – Вообще-то я думал, вы узнали… Это герб Бэйзела, и конь его.

– Б-бэйзела?! – он поперхнулся и, ошарашенный, уставился на меня. – Вашего Повелителя?! Так ты…

– Так уж вышло, что я нечаянно свел у него жеребца, – спешно оборвал я белого.

– Украл?! Нечаянно?!

– Ну, не украл… Меня в наказание постоянно отправляли на конюшню чистить лошадей… Вот Шэд и привязался. А когда выгнали, он сбежал следом.

– Значит, ты не из высшего рода, – кажется, в голосе мага огня прозвучало облегчение. – Тем не менее, выходит, ты достаточно талантлив, коли у тебя в столь ранние годы уже есть амулет колдуна.

– Может, и есть. Да только меня изгнали не доучив. Закон запрещает выгонять учеников, но разрешает это в отношении прошедших посвящение.

– Так ты недоучка, – хмыкнул синий, и от его очередной насмешки я почувствовал нарастающую к нему неприязнь.

– И давно ты получил свой амулет? – полюбопытствовал белый.

– Полгода назад.

Они переглянулись и принялись совещаться на своем языке. Им и в голову не пришло, что я могу понимать их.

– Что будем делать с ним? – спросил белый. – Мы торопимся, поэтому надо решать скорее.

– Я бы не стал… – ответил зеленый. – Пожалуй, стоит отпустить его.

– Но он, без сомнения, опасен, – возразил синий, нахмурившись. – Хотя со своим характером он вряд ли что-нибудь учинит. Но от труса до подлеца один шаг.

– А я бы… взял его с собой, – белый задумчиво прищурил глаза, на миг показавшимися ожившими искрами пламени.

– Что?! – изумились остальные.

– Он вполне может пригодиться, – колдун многозначительно посмотрел на своих товарищей. – К тому же мы не нашли колдуна, повелевающего ветром. А нам нужен еще один вид магии, чтобы открыть проходы в другие миры.

– Думаешь, темное колдовство подойдет? Да и можно ли ему доверять? – синий покосился на меня. – И с чего ты взял, что он способен управляться с ветром?

– Взгляни на его амулет. Никаких догадок не возникает?

Белый показал им фигурку ястреба, вылитую из светлого металла, черненную, на такой же цепочке.

– Вряд ли подобное одобрят маги Совета, – заметил зеленый.

– Он еще мальчишка. Думаю, получится его перевоспитать, кое-чему научить, – продолжил рассуждать белый, увлекаясь. – Пожалуй, стоит попробовать, – и он обратился ко мне, вновь перейдя на язык людей. – Что ты умеешь делать?

– А зачем вам? – их разговор удивил меня и пробудил любопытство: для чего же эти трое отправились в путь?

– Если у тебя окажется достаточно знаний, возьмем с собой, – белый окинул меня доброжелательным взором. – Будем вместе изучать мир.

– Но я же… – в моем голосе отразилось крайнее сомнение. – Вы думаете, я вам нужен?

– Если нет, боюсь, придется тебя все-таки убить, – заметил синий с ехидцей. – Будто не знаешь, что так положено по нашему закону. Или предпочтешь съездить на допрос в светлую обитель?

– Не такой уж большой выбор, – я посмотрел на белого. – Что именно вас интересует?

– Покажи что угодно, – предложил тот. – Как насчет управления третьей стихией? Твой амулет – амулет мага ветра, не так ли?

– Попробую, – я задумался.

Подул легкий теплый ветерок.

– Ну? – с нетерпением протянули они.

– Сейчас.

Ветер, внезапно набравший силу, сбил всех троих с ног, а их скакуны, вырвав поводья, шарахнулись прочь. Маги обратили на меня гневные взгляды.

– Простите, – спешно извинился я и протянул руку огненному.

Он миг смотрел, явно удивленный подобным жестом, но дал руку в ответ, и я помог ему подняться.

– Крепкое рукопожатие, – заметил он. – И магия довольно неплоха.

Я с трудом сдержал улыбку, и чуть повел рукой, словно потянул что-то к себе. Вихрь собрал разбежавшихся в испуге скакунов и направил обратно.

– Первый раз вижу, что бы так управлялись с лошадьми, – заметил зеленый, схватил повод вернувшегося пегого конька и успокаивающе потрепал того по шее.

– Показать что-нибудь еще? – скромно поинтересовался я.

– Для недоучки ты слишком хорошо управляешься с ветром, – заметил синий ворчливо, его серый в яблоко встревожено прял ушами.

– Да, – согласился белый и потер ладони. – А как насчет огня?

В следующий миг из кончиков его пальцев вырвалась молния. Но я успел отскочить, едва заметив, как он разминает пальцы, и ничком упал на землю. Молния с треском пронеслась над головой, а я осторожно высунулся из травы.

– Не люблю огонь, особенно в такую жару, – поморщился я.

Белый рассмеялся. Похоже, он больше не собирался метать в меня молнии. Я поднялся.

– А как насчет обычного меча? – синий поигрывал обнаженным клинком. – Владеешь?

– Нет, – я нахмурился, поняв, что по двум пунктам устроенного мне своеобразного экзамена провалился, и думая, хорошо это или плохо. – Разве маг обязан владеть оружием?

– И чему их только учат! – фыркнул синий.

– Нет, пока достаточно магии ветра, – заверил белый. – В этом ты неплох. Я бы сказал, очень неплох. Может, ты и пригодишься, и у нас получится открыть мировые порталы.

– Мировые порталы? – повторил я удивленно, словно слышал об этом впервые. – Для чего?

– Это испытание, чтобы подняться на более высокий уровень владения магии, – чуть замявшись объяснил белый. – Сейчас мы путешествуем, чтобы набраться знаний и опыта, а так же развить силу, достаточную для открытия мировых дверей.

Он явно не договаривал. За словами огненного мага стояло нечто более важное, чем желание совершенствовать свое искусство.

– А-а, – протянул я несколько разочарованно, однако внутри уже сгорая от любопытства.

Мое самолюбие оказалось уязвлено «недоучкой», поэтому, недолго сомневаясь, я поднял руку и прочертил перед собой прямоугольник. Воздух подернулся пеленой, а потом в нем прорисовались очертания совсем другого мира. Там царила ночь, и виднелись темневшие на фоне звездного неба холмы.

– Вы об этом толковали?

Они во все глаза смотрели на отворенный мною портал.

– Ты умеешь преодолевать мировые границы?! – поразился белый, и в голосе его прозвучало чуть ли не благоговение. – Мало кому из колдунов дано познать это… Все остальные, и мы в том числе, надеются добиться подобного, объединив свои силы.

– Никогда это не являлось проблемой, – я скромно пожал плечами. – Учителя полагали, что этот дар у меня от рожденья.

– Теперь понятно, почему они так мягко обошлись с тобой. И в скольких мирах ты побывал?

– Ни в одном, – признался я.

– Как?! Ты удержался от такого искушения? Неужели тебе не хотелось узнать что-нибудь новое?

– Хватило понаблюдать за происходящим в них отсюда, – пояснил я. – Всем известно: во многих мирах достаточно опасно. А соваться туда одному и вовсе…

– Выходит, у тебя проблемы со смелостью, – снисходительно заметил белый. – Но мы сделаем из тебя воина.

– Не уверен, что мне это нужно, – возразил я.

– Так ты пойдешь с нами? – он положил руку мне на плечо и заглянул в глаза. – Кажется, ты не слишком занят? К своим возвращаться не собираешься, а другие светлые колдуны, возможно, даже не станут тебя слушать – опасно забредать на земли, находящиеся под нашей протекцией… Ну что? Составишь нам компанию?

– Пожалуй, – я подумал, что вряд ли меня так легко отпустят, к тому же мое безрассудное любопытство осталось неудовлетворенным.

– Вот и отлично, – маг огня улыбнулся. – Мое имя Гаст. Это Скит и Инведнис.

– Тэрсел.

Они сели на скакунов и неспешно выехали на дорогу. Я подтянул подпругу на Шэде. Все это время негодное животное стояло позади меня, никак не реагируя, что я оказался нос к носу с нашими давними врагами.

– Предатель, – прошептал я ему, но он, как ни в чем не бывало, покосился на кобылу Гаста. – Глупый жеребец! Даже не думай об этом!

Он гордо вскинул голову, фыркнув прямо в лицо.

– Мерзавец, – оттирая брызги, я забросил на него седельную суму и с неохотой влез в черную льняную рубашку.

С еще большей неохотой надел куртку: казалось, она все еще хранила полуденный жар. Ботинки я бросил вслед за седельной сумой, босой вскочил в седло и присоединился к новым знакомцам. Гаст критически изучил мою внешность.

– Ты странно будешь выглядеть в нашей компании, – заметил он. – Почему бы тебе не сменить цвет?

– Не лучшая идея, – процедил я сквозь зубы. – Если меня изгнали, это не значит, что я готов стать предателем.

– Хм, – Гаст почувствовал себя неловко. – Я просто подумал…

– Уверен, что сможешь перевоспитать его? Думаю, это окажется нелегко, – с усмешкой заметил Скит на языке светлых колдунов. – Хоть и трусоват, а мастак огрызаться. Хлебнем мы еще с ним горя…

Мы тронулись в ту сторону, откуда приехал я.

На невесомом шелке неба по-прежнему не было и намека на облачный узор. Только неспешно опускающееся солнце золотило безбрежную лазурь. Вокруг же пестрыми лоскутами лежали поля и луга. Цвели розово-лиловые клевер с люцерной, подсолнечник обращал к западу пока еще недозревшие бледно-охряные головки, и изумрудными казались высокие всходы пшеницы. За полями, за купами деревьев поднимались в воздух легкие и почти невидимые струйки дыма – где-то там находились раскиданные по благодатной равнине деревеньки. Дорога, по которой мы ехали, размытая и трепещущая в мареве, словно стрелка неисправного компаса указывала на юго-восток. Там, в дымке на самой границе неба и земли, синела сплошная полоса леса.

Шэд, почувствовав ослабленные поводья, удивительно ловко вклинился между кобылой Гаста и пегим Инведниса, почти что спихнув последнего на обочину. Впрочем, я позволил ему это сделать, чтобы продолжить разговор с Гастом. Огненный маг, все еще смущенный неосторожно сказанным, вернул мой талисман.

– Красивый, – заметил он, вероятно, чтобы смягчить предыдущие слова. – Очень тонкая работа. Черненое серебро?

Утвердительный ответ застрял у меня на языке. Вместо этого я уставился на свой амулет в большом сомнении.

– Вряд ли, я заслужил, – я наморщил лоб, обозревая искусно вылитую фигурку.

– Каким камнем он инкрустирован?

– Ястребиным глазом, – я повесил амулет на шею – темный кварц неожиданно сверкнул стальным синим – и полюбопытствовал в ответ. – А зачем вам понадобился король Фернинг? Пожалуй, вы посетите его без меня.

– Почему же? – осведомился Гаст.

– У меня с ним… произошли кое-какие разногласия.

Гаст нахмурился, и на его лице отразилось подозрение.

– Постой-ка, нас просили по пути заехать к нему и уладить дело с одним темным магом, околдовавшим его дочь. Уж не ты ли это?

– Околдовавшим? – я фыркнул. – Чтобы добиться расположения девушки, мне вовсе не нужно колдовство.

Гаст смерил меня таким взглядом, что я невольно покраснел. Позади хмыкнули Скит и Инведнис.

– Повезло с попутчиком, – съязвил Скит. – Не только темный колдун, но и развратник.

– Да, – протянул Инведнис. – А конек-то весь в хозяина.

– Ну, что в этом такого? – буркнул я. – У всех свои слабости.

– Что ж, тогда не поедем к Фернингу, – вымолвил Гаст, побарабанив пальцами по седельной луке. – Надо спешить на восток, чтобы разобраться с более серьезными проблемами. Если у тебя там есть знакомые, Тэрсел, предупреди заранее.

– Никогда не бывал в восточных землях, – заверил я и переменил тему, чувствуя, как печет спину солнце. – Вам не досаждает жара? Почему бы не устроить погодку попрохладнее? Кажется, вы оба вполне способны с этим что-то сделать?

Я обернулся к магам воды и природы. Они чуть удивленно переглянулись. Потом Скит прищелкнул пальцами, и на небе появились легкие облачка.

– А что-нибудь посерьезнее?

После второго щелчка надо мной возникла маленькая тучка. Из нее хлынул ледяной ливень, в один миг промочивший с головы до ног. Шэд аж взбрыкнул от неожиданности.

– Охладись, Тэрсел, – едко произнес Скит.

– Намек понял, – я стащил с себя злосчастную куртку, впитавшую влагу и ставшую тяжелой, и в досаде швырнул в придорожные кусты.

– Удивительно, как ты не сделал этого раньше, – продолжил язвить Скит. – Теперь мне понятно, почему темные колдуны не ездят днем – в черной одежде им чрезвычайно жарко!

Они засмеялись. Гаст между тем приподнялся в стременах и приложил козырьком ладонь ко лбу.

– Что-то не вижу обещанного перекрестка, – заметил он. – Далеко еще?

– Два часа, – не моргнув отозвался я. – А до замка Фернинга пол дня пути.

– Что? – изумился Инведнис. – Ты солгал?

– Думаю не надо объяснять, почему пришлось обмануть вас?

– Да уж, яснее ясного, – Гаст придал себе строгий вид.

– Лучше сейчас съехать с дороги, чтобы не давать крюку, пересечь поля и выбраться на Восточный тракт.

– Пожалуй, так и сделаем. Только сначала передохнем. А то и остановимся на ночлег.

Мы повернули лошадей, и те по самое брюхо погрузились в ярко-лимонное море цветущего рапса. За рапсовым полем шло невысокое взгорье, на склонах которого стоял редкий молодой лесок. Гаст направился в уютную, скрытую от дороги лощинку, в глубине поросшую папоротником. Здесь мы спешились. Очистив участок земли от поросли, маг огня набрал веточек и прошлогодней листвы и ловко соорудил костер. Ярко вспыхнуло пламя от заклинания и охватило несколько сырой хворост. Скит где-то отыскал воду, вернувшись с полными, запотевшими от холода фляжками, и Инведнис занялся ужином.

– Тэрсел, напои лошадей, – Скит махнул рукой. – Там есть родник.

– Шэд! – позвал я, зашагав в указанную сторону.

Вороной тряхнул головой в грязно-дымчатой, словно потемневшее серебро, гриве и направился за мной. За ним последовали остальные лошади, признав за вожака. Я прошел чуть дальше в глубину лощины. Склоны здесь резко сужались, упираясь в замшелую скалу. Из-под нее бил родник. Начинающийся ручеек тут же терялся среди папоротника. Наконец, я утолил мучавшую меня с самого утра жажду и наполнил свою фляжку. Напоив лошадей, я вернулся к стоянке, снял седельную суму с коня, расседлал его и легко хлопнул по крупу.

– Отдыхай, Шэд.

Он, чуть пофыркивая, побрел ближе к выходу из лощины, где перед полем была полоса луга. Через миг высокие травы скрыли тонкие в пепельных отметинах ноги, а сам он утопил морду в разнотравье, выискивая более сочные стебли. Я осмотрелся. Инведнис с важным видом помешивал в котелке, Скит куда-то ушел, а Гаст читал потрепанную книгу. Я устроился на мягком ковре папоротника. В лощине легли синие тени, на небе начали загораться первые звезды, и дневной жар, наконец, уступил место вечерней прохладе. Я представил, что подумают мои сородичи, если увидят меня в компании наших давних врагов, и тут же поморщился, когда на память пришли знакомые и опостылевшие лица. Наши обители всегда враждовали друг с другом. В настоящее время официально действовало перемирие. Однако оно являлось весьма шатким. Когда темные колдуны встречали на своем пути светлого, в лучшем случае, тот становился их пленником. И наоборот. Подобные встречи редко обходились без конфликтов. Стычек удавалось избегать, если силы оказывались равны. Себя я пленником не ощущал, но догадывался, как недалеко простираются границы моей теперешней свободы.

Мной начала овладевать дрема, когда вернулся Скит – я почувствовал его взгляд на себе, но мои веки не дрогнули.

– Что-то наш пленник притомился, – заметил он на своем языке.

– Он не пленник, – поправил Гаст.

– Уверен? Готов поклясться, сегодня ночью он попробует удрать.

– Будем караулить по очереди.

– Ты и в самом деле считаешь, будто он сумеет нам помочь? – заметил Инведнис. – Что ты задумал, Гаст?

– Он может поделиться знанием. Нам представится шанс отличиться…

– Неужели?

– Помните, во время последней войны Артакан, обладающий необычайным красноречием и даром убеждения, привлек несколько молодых темных колдунов на светлую сторону? Его магия была могущественна, но когда он встречался в одиночку с несколькими врагами, применял лишь силу своего слова. Артакан поведал им историю светлой обители и незыблемой справедливости и правоте живущих в ней, и темные колдуны внимали ему. Он стал их учителем, и вместе они одержали верх в одной из решительных битв за восточные города…

– Все еще хочешь быть героем, – перебил Скит, и в его голосе послышалось неодобрение. – Считай, что ты им уже стал, доверившись темному колдуну. А я ему не доверяю. Да и чем кончилась та история – один из его учеников стал предателем!

– Не предателем, – возразил Инведнис. – Всего лишь стечение обстоятельств – в городе, который готовились захватить светлые, находился отец этого ученика. Он предупредил отца, а тот, соответственно, не мог не оповестить остальных темных.

– Какая разница. В результате битва оказалась проиграна, а Артакан и все новообращенные поплатились жизнью… Это опасные игры, Гаст. К тому же сомневаюсь, что он поделится своими знаниями. Как ты намерен добыть их?

– Не беспокойся – займусь этим сам, – едва слышно вымолвил Гаст. – Разбуди его – ужин готов.

Я подскочил на месте, когда меня окатило ледяной водой, и успел различить серый туман рассеявшейся над головой тучки и промелькнувшую усмешку Скита. Не сдержавшись, я метнул на него злой взгляд.

– Тэрсел, держи, – сказал добродушно Инведнис, протягивая мне тарелку с едой, тем самым разрядив напряжение между мной и магом воды.

Поблагодарив, я уселся у костра. На тряпице лежали черный хлеб и перышки зеленого лука. В тарелке оказалась просяная каша. Я взял хлеба и лука и занялся едой. Все же лучше, чем ничего. Ели молча. Гаст, казалось, созерцал огонь, но иногда украдкой поглядывал на меня. Я же размышлял над услышанным: у нас в обители и слыхом не слыхивали об этой истории. Хотя, если она и имела место, то темный Совет сделал все, чтобы о ней знали как можно меньшее число колдунов… После ужина Гаст разложил на земле карту, и все трое склонились над ней.

– И кто составлял это? – я бегло осмотрел ее из-за спины Гаста, заметив ряд неточностей и сплошные белые пятна.

– Я, – огненный маг обернулся ко мне. – Тебя что-то не устраивает?

– У меня есть… вернее, была более точная карта. Но она осталась в куртке и, скорее всего, теперь безнадежно попорчена водой, – мое едкое замечание, конечно, относилось к Скиту. – Неужели во всей светлой обители не нашлось ничего получше?

– Каждый светлый маг должен составить свою карту по мере изучения местности, в которой он побывал. Разве у вас не так?

– Кажется, это лучше делать по уже готовой карте. Зачем исследовать то, что уже изучено?

Но Гаст успел опустить взор на карту. Его палец прочертил невидимую линию по Восточному тракту и замер в жирной чернильной точке на самом краю ломаной линии материка – дальше расстилалось Восточное море.

– Через год мы должны добраться до восточного побережья.

– Год? – удивился я. – Туда всего месяц пути.

– У нас еще много дел, – палец Гаста вновь переместился по карте, показав сплошные пробелы по обеим сторонам Восточного тракта, и чуть усмехнулся, обнаружив на моем лице разочарование. – Давайте спать. Завтра с рассветом двинемся в путь.

Колдуны стали устраиваться на ночлег. Я подошел к Шэду, провел пальцами по мягкой морде и шепнул несколько слов. В ответ он тряхнул головой, и в его темных зрачках я увидел отражение собственной насмешки. После этого я вернулся к костру, положил под голову седельную суму и тут же заснул.

Шэд ткнулся влажной мордой в щеку, когда на востоке появилась серая полоска – всего лишь намек на скорый рассвет. Костер угас, превратившись в уголья. Гаст и Инведнис спали, повернувшись ко мне спиной. Лицо Скита чуть подрагивало во сне: похоже, он оказался последним, кому удосужилось караулить меня. Я осторожно поднялся и неслышно ускользнул в темноту. Тихо позвал, подхватив седло:

– Шэд!

Конь ловко подцепил зубами седельную суму, и мы направились вон из лощины. У подножия холма я скоро оседлал его и поскакал прочь, представляя, как будут выглядеть физиономии колдунов, когда они проснутся.

Через пару часов я нагнал их на Восточном тракте. Они обернулись на перестук копыт и застыли в крайнем изумлении. Я попридержал Шэда, разгоряченного галопом, неспешно подъезжая к ним.

– Доброе утро! – произнес я с улыбкой, которая едва не превратилась в усмешку.

– Доброе утро, – буркнул Гаст, нахмурившись, а остальные и вовсе промолчали.