Испытание Тьмой Верещагин Петр
Полностью экипировавшись, ты идешь в Камеру Перемещения и активизируешь один из покоящихся там Знаков Замены, послав предварительно Стражу Башни сообщение о необходимости строжайшего контроля за Вратами: обитатели того мира даже в Преисподней не относятся к числу желанных гостей.
Шагнув в открывшуюся перед тобой черную дыру, ты какое-то время чувствуешь изучающий взгляд Пустоты, однако взглядом дело и ограничивается – вы уже знакомы. Затем тьма рассеивается, и ты оказываешься у края Провала, в начале Дороги Обреченных.
Это место ты ранее видел на одноименной гравюре в одном из тех фолиантов, которые не предназначены для глаз учеников (потому ты, собственно, и добрался до искомой книги; что бы ни говорили мудрецы древних времен, но любопытство – великая вещь, в особенности для чародея…). Художник был талантлив и общее впечатление передал совсем неплохо. Это несколько подготовило тебя ко встрече с этими местами, однако перо и угольный стержень бессильны передать то, что чувствуешь сейчас ты.
Прежде всего, ты осознаешь, что Дорога Обреченных не начинается от края Провала. Она здесь заканчивается.
Второй твоей мыслью становится щекочущее ощущение того, что ты в этом месте не один. Впрочем, к последнему ты приготовился и с нужными словами чертишь в воздухе Знак Истинного Зрения.
Стражи Барьера мгновенно понимают, что обнаружены – эх, тебе бы такой дар! – и к твоему горлу устремляется острие. Ты остаешься в живых лишь потому, что заранее внушил себе нереальность противников и их неспособность причинить тебе вред.
Они отступают, и тогда ты сковываешь их Знаком Цепей, дополненным Руной Постоянства Isa; эти парализующие чары спадут очень нескоро, и у тебя появляется возможность перевести дух и беспрепятственно продолжить свой путь. Умерщвление ЭТИХ Стражей сделало бы тебя кровным врагом всего этого мира, поскольку они охраняют его не только и не столько от подобных тебе искателей могущества…
Ты оставляешь в стороне развалины городов, возведенных прислужниками Богов Старого Мира еще в те века, когда тот мир не называли Старым. Ты проходишь мимо капищ и алтарей, иные из которых до сих пор источают жуткий и притягательный запах крови. Осколки реликвий Старого Мира томно хрустят под подошвами твоих сапог, но и это не отвлекает тебя от конечной цели.
Сколько времени прошло с момента твоего появления в этом мире, ты никак не можешь узнать: окружающие сумерки даже Истинное Зрение рассеивает лишь частично, а солнце (или его аналог) здесь отсутствует. Голода, жажды и усталости ты также не чувствуешь и не удивляешься этому. Сейчас ты во всем подобен собственной тени, а разве тень поддается таким мелочам?
Миновав Серебряные Врата, в прошлой эпохе оплавленные Повелителями Огня, ты сворачиваешь направо, покидая Дорогу Обреченных, и пересекаешь Чернолесье. От леса, собственно, здесь остались в лучшем случае обугленные пеньки – Повелители Огня не щадили и эти края, – но гнетущая аура Древних, владык Старого Мира, не покинула территорию Их прежнего местопребывания. Ты стряхиваешь щупальца кошмаров и ужасов, пытающиеся опутать тебя и завлечь в вечный сон, и быстро чертишь в воздухе Знак Разорванных Цепей.
Удаляющийся вой, полный обиды и ненависти, заставляет замереть весь мир, но не тебя. Ты пристально вглядываешься вдаль, где из сумрака возникает каменное кольцо, озаренное мерцанием Вечно Живущего Пламени, зажженного там в ознаменование завершения Великой Войны. С облегчением вздохнув, ты идешь вперед, чтобы переступить границу священного круга и встретить Стража.
Подобно тебе, он облачен в черные одеяния, на которых тщательно вышиты защитные руны и Знаки. Подобно тебе, он несет в сердце оставленную Бездной метку рока. Подобно тебе, он следует извилистым поворотам Пути. Подобно тебе, он не ведает своей цели.
Ты узнаешь его лицо в неверном свете костра. И тебе хочется завыть от отчаяния, подобно неупокоенным призракам из Чернолесья.
Почему, думаешь ты, ну почему этой встрече суждено было состояться именно сейчас? Сейчас, когда ты еще не достиг ранга мастера? Сейчас, когда ты как никогда близок к…
Да. Именно в этом и кроется причина.
Потому что мастера определяет не Искусство – вернее, не только Искусство. Мастер, прежде всего, должен быть удачлив.
Ну-ну. Если ты сможешь убраться отсюда живым, это будет не просто удачей. Это будет настоящим чудом.
Золотые глаза со зрачками в форме песочных часов встречают твой обреченный взор. Тонкие губы искривляются в подобии усмешки. Тихий голос, идущий как бы со стороны, а не изо рта, скрипит:
– Ты еще не смирился со смертью?
– Нет, – отвечаешь ты.
– Напрасно. Это важнейшее событие в жизни любого человека.
– Возможно. Но я надеюсь избежать этой чести.
Страж испускает странный звук, напоминающий смесь хрипа, клекота и шипения, и ты далеко не сразу понимаешь, что таким образом он, еще при жизни вырвавший из себя все чувства, смеется.
– Как же ты еще наивен и глуп… Что, по-твоему, есть величайшая сила во Вселенной? Честолюбие? Жажда мести? Одержимость одной идеей за счет подавления остальных?
Нет, думаешь ты.
Он согласно кивает.
– Это жизнь. И смерть.
– Ты назвал две силы.
– Ты знаешь даже меньше, чем я думал… – Страж смотрит на мечущееся пламя, и его золотые глаза видят там нечто такое, чего ни ты, ни любой другой – простой смертный или маг – увидеть не способны. – Это не две разных силы. Это две стороны одной. Той Силы, которая одолевает все в этом мире…
– Все ли? – переспрашиваешь ты, уловив нотку сомнения в его голосе. – Иной раз Морана-Смерть отступает пред волей тех, кто должен остаться и завершить начатое дело. И даже те, кто ушел в Царство Мертвых, могут вновь появиться на земле – по собственной воле или по зову близких, не столь важно. Так что величайшей силой Смерть никак не является.
– А этого я и не утверждал. Смерть сама по себе не имеет столь уж великого могущества. Но вместе с Жизнью… Ты знаешь, какие из известных чудовищ считаются самым большим злом? И самой трудной задачей для Истребителей Нечисти?
– Живые мертвые. Кстати, совершенно зря: ведь их так просто отправить в могилу навсегда. Серебро, чеснок, осиновый или дубовый кол, некоторые травы, огонь – я уж молчу о Знаках. Средств масса, и значительная часть их доступна любому.
– Так. Но только это – всего лишь первый слой пирамиды. Вершину же видели немногие… и никто из них не ушел живым.
– Никто, кроме тебя?
– Никто, – подчеркивает он, – я в том числе. Путь не может использовать живых Стражей. Только воскрешенных из мертвых, познавших обе стороны бытия. Если ты погибнешь, ты также можешь оказаться на месте одного из Стражей.
– А если погибает Страж? – осмеливаешься ты задать вопрос, звучащий сейчас, мягко говоря, недипломатично. – Что происходит тогда?
– Тогда, – улыбается он, – ему приходится вновь принимать участие в нескончаемой кутерьме, именуемой Жизнью.
Но что в этом плохого, недоумеваешь ты.
– Понятия «хуже» и «лучше» тут неприменимы, – говорит Страж. – В языке Пути нет этих слов. Есть «возможность» и «необходимость».
– А также «противоречивость».
– Верно. Ты неплохо изучил Путь. Если бы ты так же внимательно изучал то, сквозь что этот Путь проходит, ты мог бы даже победить меня. Однако этой частью обучения ты пренебрег.
– «Не мы идем по пути, но Путь проходит сквозь нас», – произносишь ты старую пословицу. – Познавать самого себя – это важно, не спорю. Но, быть может, есть и кое-что помимо этого?
– Что же это, о кладезь сокрытых знаний?
– Путь и движение к его завершению.
– Которого нет и не может быть.
– Вот именно. Какой смысл совершать то, что уже сделано тысячами Ищущих до тебя и будет осуществлено тысячами Ищущих после тебя? Нет, если и делать что-то, то только Невозможное.
Страж вскидывает голову.
– Не слишком ли рано ты начал идти к Невозможности?
– Ну, второго шанса может и не представиться… – усмехаешься ты, незаметно перекладывая из кармана в левую руку склянку с Жидким Огнем. – «ВозМОЖ ность» предполагает наличие мощи. Мощь опирается на Знаки. Знаки имеют нечто общее с «преднаЗНАЧ ением». Каковое есть Цель, а ее достичь по определению невозможно…
– Что и замыкает логическую цепь, – кивает Страж. – Ты выдержал Испытание. Можешь идти. Только прежде запомни – Путь не имеет ни конца, ни начала.
– Это мне говорили и ранее.
– А теперь представь себе то, что не имеет ни начала, ни конца, но выглядит как одна относительно прямая линия.
– Окружность? Кольцо?
– Кольцо имеет внешнюю и внутреннюю стороны. Путь – нет.
– Понял, – говоришь ты, – это та штука, которую изобрел один из ученых павшей Империи Средиземноморья. Как ее там… а, вспомнил – лента Мебиуса.
– Как следует запомни: если призвать этот Знак в момент смерти, она не заберет тебя. А ты станешь Стражем.
Подобная участь тебя не прельщает, но упоминать об этом незачем – он и так знает все твои возражения. Потому что еще не позабыл те времена, когда сам был человеком.
Ты пересекаешь сумеречный край, отбиваясь от следующей по пятам своры призрачных Охотников, призванных оскорбленными твоим дерзостным поведением хозяевами Чернолесья. Знаки вспыхивают в сумраке, разя наповал и оглушая, но Охотники не отстают: обещанная за твою голову награда заставляет позабыть обо всем. Что ж, ты готов помочь им встретить свою судьбу.
Добравшись до Серебряных Врат, ты чертишь в пыли Знак Стального Кольца и обнажаешь меч: Охотники теперь должны будут сражаться с тобой один на один, если пожелают достичь цели. Некоторые из них, осознав подобную необходимость, растворяются в сумерках, но большинство остаются у границ защитного круга. Первый пересекает черту – и падает, обезглавленный. Второй бросается вперед, спотыкается о труп сородича и разделяет его печальную участь. Третий шагает осторожно, заранее вытащив собственное оружие, но свет кристалла ослепляет его, и Духи Серебряных Врат с радостью принимают очередную жертву. Четвертый массивнее и сильнее предыдущих Охотников, и ты, не желая рисковать, швыряешь в звероподобную морду склянку с Жидким Огнем. Призрак начинает гореть, испытываемая им боль, ты знаешь, невероятна; ударом клинка ты прекращаешь его мучения и с усмешкой Неумолимого Жнеца приглашающе киваешь прочим: мол, теперь ваш черед встретить Истинную Смерть. Они переглядываются и отступают.
Ты пожимаешь плечами, достаешь из кармана флакон с Кровью Демона и осушаешь его. Твои глаза обретают дикий блеск, а скорость и реакция возрастают раз в пять. Охотники ничего не успевают предпринять: сбросив Знак Стального Кольца, ты связываешь Знаком Цепей сразу четверых и приканчиваешь еще двоих. Части Охотников удается сбежать, однако опасности они уже не представляют. Повествования об этом поединке будут ходить по сумеречным мирам очень долго, и всякий новый пересказ добавит им массу новых черт.
Правда, главной из них там не будет.
Сквозь накидку ты потираешь грудь, где нарисован обжигающий кожу Знак Воина, и стираешь его: это сейчас несложно, ибо в действие он был приведен именно Знаком Стального Кольца. Вызывать один символ вместо двух или трех – прием крайне полезный при недостатке времени. Что при Испытаниях случается очень даже часто.
Собственно, только так и вырабатывается способность моментально находить среди многих ответов единственно правильный…
Пройдя по Дороге Обреченных еще немного, ты находишь защищенную от влияния обитателей сумрака Поляну Иллюзий, окружаешь себя символом Концентрации и производишь ритуал Обратной Замены. Щупальца Бездны касаются твоего разума, удостоверяются в его идентичности с тем, который пришел в этот мир, и отправляют тебя обратно. Черный провал холода, музыки и боли на этот раз не столь долог: тебя стараются поскорее отослать на родину, ибо, с удивлением осознаешь ты, твое присутствие причиняет Бездне страдания.
Выйдя из транса, ты встречаешь настороженный взгляд Адепта Варгона, позволяешь ему проверить твое состояние (мало ли ЧТО могло, поработив твой разум, вторгнуться в этот мир…) и удовлетворенно киваешь в ответ на незаданный вопрос.
Адепт кланяется. Ты удивленно поднимаешь бровь, и он объясняет, что в тот мир отваживались пройти лишь немногие из Посвященных, и еще меньше их вернулось обратно в своем уме.
Так какой же у тебя теперь статус, интересуешься ты.
Мастер, усмехается Варгон.
Теперь ты не обязан называть его Адептом. Конечно, сам ты Адептом не стал (если вообще когда-либо достигнешь этого ранга), но и статус мастера-чародея достаточно высок для того, чтобы обращаться к бывшему учителю просто по имени.
В чем-то ты теперь превосходишь его. У тебя, впервые за столько лет обучения, есть возможность сделать собственный выбор.
Внезапно ты понимаешь, что снова стал человеком, ибо право выбора – это единственное, что отличает человека от остальных обитателей этого мира. Только одно беспокоит тебя: права неотделимы от обязанностей, и коль скоро ты можешь сделать свой выбор, тебе наверняка придется сделать его.
Но – хвала всем Богам, не сейчас.
4. Рожденные-под-Звездами
Оставить стремление к власти,
Сменить Колесо на Весы,
Из целого выделить части –
И в путь, не смотря на часы.
Кнарр медленно отходит от берега. Седой кормщик Арнод-Орел машет рукой, желая тебе удачи. Ты киваешь в ответ и поворачиваешься к морю спиной. О его беспокойных лазурных водах и лежащих за ними населенных краях следует забыть – по крайней мере, на время.
Впрочем, земля, куда ты прибыл, также не может называться необитаемой. Изумрудные Острова – не пустыня, не бесплодная скала и не ледяная тундра, а ведь человек оседает и в намного более негостеприимных районах. Однако же ни единого человеческого поселения в пределах этого мира нет.
Сейчас – нет.
Когда-то таковые были. Возможно, будут снова. Но для этого твоя миссия должна завершиться успехом. На что шансов практически нет: коренные обитатели Изумрудных Островов устали от людей и использовали свое могущество (весьма немалое!) для быстрого разрешения межрасового конфликта.
Тебе пришлось избавиться от обычной черной одежды Ищущего, защищающей от чего угодно куда лучше гэльской кольчуги, альмейнской дощатой брони или панциря разрушенной Империи Средиземноморья; ты даже не имеешь права воспользоваться защитными Знаками или прихватить с собой нужные эликсиры. Таков был уговор, и ты дал слово не нарушать его.
(Не то чтобы ты никогда не лгал – греха болезненной правдивости в твоем сердце нет и быть не может, – просто правда, как обычно, оказалась более сильным оружием. Ложь хороша, если ты можешь свободно говорить с собеседником, не опасаясь получить стрелу в спину; когда твоя жизнь и сообщенные тобою сведения для него важнее твоей смерти. В противном случае лучше подчиниться его моральному кодексу, а обитатели Изумрудных Островов не выносят обмана и прекрасно умеют его различать…)
Ты пересекаешь узкую полосу нейтральной территории, принадлежащей народу моря во время прилива, а народу суши – в часы отлива. Пройдя около сотни шагов вдоль края леса, ты находишь уходящую в его глубину тропинку и ступаешь на земли, враждебные человеку.
Теперь – враждебные.
Лесной народ – одна из древнейших рас этого мира. Они появились на земле до рождения человека и познали кошмары Старого Мира куда ближе его. Это они обучили людей многим ремеслам – плотницкому и кузнечному делу, магии и лекарскому искусству, рисованию и грамоте, архитектуре и поэзии… (Ты, конечно, не раз и не два слышал, что всем этим знанием люди обязаны Богам – однако летописи Серой Башни содержали иную информацию, причем подтвержденную столькими фактами, что не поверить им означало бы предать собственные способности к аналитическому мышлению.)
Рожденные-под-Звездами (так именовали себя жители лесов) и люди были союзниками и в том великом сражении, когда с Богами Старого Мира было покончено. Вместе они бились против превосходящего числом врага и одержали победу. После этого они вели долгую борьбу с остатками рас Старого Мира – змеями-нагами, оборотнями-г'нолла, бесформенными-шогготами, гарпиями-шантаками, и другими племенами, чьих имен и облика история не сохранила. Победа досталась дорогой ценой, но зато теперь земля принадлежала им.
Однако детей у лесного народа рождалось очень мало. Женщина любого из людских племен за свою недолгую жизнь могла стать матерью раз восемь, а то и двенадцать; в семьях Рожденных-под-Звездами редко когда рождалось более трех детей. Конечно, они жили чрезвычайно долго и обладали вечной молодостью, но из-за этого их раса была обречена на безвылазное существование в лесной глуши, тогда как человечество, неуемное в своем любопытстве и быстро приспосабливающееся к любым жизненным условиям, могло заселить – и заселило бы рано или поздно – все, даже самые недоступные уголки этого мира. Когда лесной народ осознал эту печальную истину (что произошло не то чтобы так вот сразу, но задолго до того, как та же мысль пришла в голову людям), они замкнулись в себе и постепенно прекратили общение с человечеством. Подписанный по окончании Великой Войны договор оставлял за ними Изумрудные Острова и еще пару укромных территорий; и человек, в общем-то, не собирался нарушать границ.
По крайней мере, поначалу.
Теперь, спустя столько веков после крушения Старого Мира, когда почти никто не помнил самого этого понятия, люди стали задаваться вопросом: почему эти прекраснейшие земли должны оставаться незаселенными, когда их можно великолепным образом занять? Суда гэлов пересекли пролив, и вот тут-то началось самое интересное…
Гэлы вовсе не являлись дикарями. Они были чуть ли не самым цивилизованным народом в этой части света.
Просто ни один из них, включая вождей, не верил в само существование Рожденных-под-Звездами – разве взрослые люди верят в сказки? А о Великой Войне и вовсе все забыли, ведь человек помнит только то, что произошло в течение его личной жизни (и то – в идеале). В отличие от лесного племени, для людей те события не были «позавчерашним вечером»; с той поры сменился не один десяток поколений, а из народов, сражавшихся бок о бок с Рожденными-под-Звездами, уцелело всего несколько разбросанных по всему свету семей, в которых время от времени проявлялась древняя кровь и сила. К таким, кстати, принадлежишь и ты – могущество молодой крови совершенно иное, и для Искусства непригодно. По словам Варгона, ты – один из последних его учеников, достойных именоваться учениками.
Мир изменяется, и опирающееся на его древние основы Искусство изменяется вместе с ним. Многие из формул и символов прошлых веков не имеют больше сил, а некоторые действуют совершенно иначе. Тут нечего бояться и нечему дивиться; как говорили мудрецы разрушенной варварами четыре с лишним века назад Средиземноморской Империи: ars longa, vita brevis est![1]
Мир изменяется.
Рожденные-под-Звездами не могут не понимать этого – но не могут они и измениться, потому что изменение для них хуже самой смерти. Ты и пославшие тебя Адепты это прекрасно знают, и выработанный на последнем Сборе план опирался именно на эту черту лесного народа. Ты явился, чтобы предложить им новый путь. Выход из тупика, в который их загнала неотвратимость Судьбы.
Остается надеяться, что века самоизоляции не превратили Рожденных-под-Звездами в тех злобных и своенравных существ, которых все чаще описывают сказки о древних временах…
В дерево справа от тебя вонзается стрела. Ты останавливаешься и не делаешь никаких движений до дальнейших распоряжений. Меч, висящий у тебя на поясе, сейчас ничем тебе не поможет: звездная магия лесного народа легко превзойдет его волшебство.
– Зачем ты пришел сюда? – спрашивает из чащи чей-то голос.
Ты не можешь определить ни возраст, ни пол говорящего на певучем звездном языке, но этот вопрос тебя сейчас не занимает.
– У меня послание для Звездной Королевы, – отвечаешь ты.
– От кого же? – интересуется невидимый собеседник.
– От Адептов Пути, – правдиво сообщаешь ты.
Кусты справа от тропинки беззвучно раздвигаются, и перед тобой появляется тонкая фигура в одежде, аккуратно скроенной из неровных кусков ткани зеленых и коричневых оттенков. Впрочем, странный покрой объясняется просто: в лесу, нося такую одежду, можно пройти в двух шагах от человека и остаться незамеченным. В руке Рожденный-под-Звездами держит длинный лук, но стрела лежит на ненатянутой тетиве и не направлена тебе в сердце. Что, однако, вовсе не означает, что сейчас в тебя не целятся несколько его сородичей.
– Если ты лжешь, тебе конец, – говорит он без тени угрозы в голосе, просто констатируя факт.
– Знаю, – киваешь ты. – Веди.
Тропинка петляет довольно странным образом, порою у тебя возникает ощущение, что она проложена в этом лесу лишь с одной целью – встречать незваных гостей. Такая мысль не лишена смысла, ведь самим жителям Изумрудного Острова тропинки не нужны. Для них лес – не родной край. Для них лес – дом. Ни больше ни меньше. Даже люди, проводя в лесу большую часть своей жизни, становятся похожими на Рожденных-под-Звездами. И это неудивительно.
В конце концов ты оказываешься перед свисающей откуда-то сверху веревочной лестницей. Твой проводник приглашающе указывает вверх, и тебе ничего другого не остается, кроме как лезть туда. Лестница сильно раскачивается, но подъем оказывается более легким, чем ты ожидал, – тут явно не обошлось без волшебства. Лесной народ вообще применяет Искусство куда чаще людей. Воспитанный в духе строгого контроля, ты не одобряешь подобной практики, однако вовсе не намерен читать им мораль по поводу неправомерного применения волшебной силы и неоправданного расхода энергии, запас которой в мире весьма ограничен.
Лестница приводит тебя на площадку, образованную сплетением веток и веревок. Гибкая конструкция оказывается прочнее, чем выглядит, что опять-таки обеспечивается каким-то заклинанием. Спрятанные в кроне деревьев мостики и переходы совершенно незаметны снизу, зато по ним при наличии некоторого навыка можно пробираться с чрезвычайно большой скоростью. Вероятно, такая система «воздушных коридоров» охватывает весь лес, что позволяет Рожденным-под-Звездами перемещаться в любую его точку куда быстрее тех, кто пытается пробиваться сквозь заросли на земле. Но все эти подробности ты отмечаешь лишь мимоходом, так как основная часть твоего мозга занимается анализом другой картины.
В стволе толстого дерева зияет дупло. Его закрывает плотная паутина серебряных нитей, а за этой паутиной мерцает Нечто, заставляющее тебя стиснуть рукоять меча (за неимением под рукой защитного амулета). Тоненькая светловолосая девушка склоняется над паутиной, проделывая своим жезлом какие-то манипуляции, затем отходит в сторону и приглашает тебя «занять место в Перемещающих Вратах». Пожав плечами, ты исполняешь просьбу. Тебя окутывает мерцающее поле, напоминающее блокирующий магию «небесный купол», а миг спустя ты, не испытав никаких побочных эффектов (умеют же некоторые…), оказываешься совсем в ином месте. У тебя захватывает дух.
Перед тобой – гибрид дерева, древнего храма и застывшей в кристалле Музыки Сфер. Стены башенки сложены из прозрачного зеленоватого материала, а совершенство их форм просто не поддается описанию. Впрочем, как и совершенство форм тех же девушек лесного племени. Недаром иные поэты сходили с ума, увидев их в своих грезах…
Ты поспешно отбрасываешь эти помыслы и входишь в распахнувшиеся перед тобой ворота Звездного Чертога.
Появившаяся перед тобою девушка на первый взгляд кажется очень юной, куда моложе тебя самого, а ты далеко не стар и по обычным человеческим меркам. Второй, более внимательный взгляд показывает тебе, что она все-таки старше тебя и намного мудрее. Третий взгляд заставляет тебя уважительно поклониться, ибо ты узнаешь изящную диадему на ее бледно-золотых волосах. Звездная Королева.
– Я рада приветствовать в своей обители посланника лучших умов наших младших братьев, – говорит она, и лишь нежный голосок Звездной Королевы не дает тебе воспринять эти слова как издевку. – С какой же вестью ты прибыл в наши края?
Ты усмехаешься. В тонкостях этикета ты, разумеется, не в состоянии перещеголять ее, но отчего бы не попробовать?
– Со своей стороны, – вновь кланяешься ты, – я горжусь оказанной мне высокой честью и навек сохраню в своем сердце ослепительный образ бессмертной владычицы Изумрудных Островов, чья неземная красота затмевает луну и солнце, и заставляет легионы звезд бессильно жмуриться от жгучей зависти на темном бархате небосклона. Я безмерно счастлив, что приму от вас дар старинного, позабытого у нас знания в обмен на свои недостойные услуги; меня немного утешает лишь тот факт, что ни один из Рожденных-под-Звездами никогда не унизится до той работы, которую необходимо проделать мне, отпрыску низшей, человеческой расы.
Звездная Королева издает короткий смешок.
– Ты прекрасно умеешь играть словами, – замечает она, – но сути дела еще не коснулся. Говори, я хочу услышать больше.
– Как прикажете, ваше величество, – с прежней насмешливо-почтительной интонацией молвишь ты, – в сущности, я как раз подхожу к этому…
И ты излагаешь план, разработанный Адептами Пути.
Молчание длится долго, однако это вполне понятно. Ведь Звездная Королева вынуждена принять решение, от которого зависит дальнейшая судьба всего лесного народа. И не только его судьба.
– Если ты прав… – шепчет она, – подчеркиваю, ЕСЛИ… такой путь должен решить проблему раз и навсегда. Но если ты ошибаешься, человечество погибнет вместе с нами.
– Если ошибаемся МЫ, – поправляешь ты. – Я не претендую на авторство этой идеи. Если у вас имеются иные, косвенные методы проверки – воспользуйтесь ими и убедитесь в истинности фактов. Я не ограничен во времени, вы – тем более.
– Это правильно, – кивает Королева. – В любом случае твоя речь заслуживает награды. О каком знании шла речь первоначально?
– «Радужный Цикл» и «Зеркальные Хроники». Я наткнулся на отрывки из этих книг в архивах Пути, и кое-что меня там весьма заинтересовало. Я бы хотел изучить полный вариант.
– Старинное знание, даже скорее старое. Пришедшее, если легенды верны, из иных миров.
– Возможно. Вам лучше знать.
– Ты получишь их для изучения. Что-либо еще?
– Прочее оставляю на ваше усмотрение, – переходишь ты на прежний тон. – Я чувствую себя вполне вознагражденным самой беседой с самой прекрасной женщиной, какую я только видел в своей жизни.
Она улыбается.
– Необычное поведение для одного из тех, кто ставят собственное благополучие выше всего на свете.
– Вы плохо знаете Посвященных Пути, ваше величество, – возражаешь ты. – Собственное благополучие для нас – не самоцель, а одно из вознаграждений за опасную и рискованную жизнь. Кроме того, то поведение, которого вы, похоже, ожидаете от представителя «низшей расы», как раз не способствует благополучию оного представителя.
Звездная Королева улыбается еще шире и завершает аудиенцию. Тебе предписывается дожидаться ее решения в гостевых покоях, расположенных по соседству. Ты с удовольствием подчиняешься: уж в удобстве-то, красоте и изысканности обстановки жилых помещений Рожденных-под-Звездами еще не удалось превзойти никому. Владычица лесного народа не так уж и ошибалась, когда упоминала про любовь к комфорту, столь, по ее мнению, распространенную среди Посвященных Пути. В конце концов, всякая работа движется куда лучше, если для нее созданы хорошие условия…
Ты не художник, но закатное небо, расписанное пурпуром и синевой на фоне зеленого леса и спокойного лазурного моря, заставляет тебя затаить дыхание и молча наслаждаться живой картиной. Ты едва замечаешь, как кто-то нарушает твое одиночество, но чувства быстро подсказывают, что никакой опасности нет. Потому ты продолжаешь смотреть на горизонт, ограничившись приглашающим жестом.
Наконец ты переводишь взгляд на посетителя (точнее, посетительницу). Это Ардайн, та самая девушка, которая управляла Перемещающими Вратами; только теперь она сменила «рабочую» мантию серебристо-зеленоватого цвета на нечто эфемерно-воздушное, переливающееся звездно-лиловыми оттенками. Против собственной воли ты проводишь глазами по стройной фигурке, завершая «осмотр» на улыбающемся лице. В серебристых кошачьих глазах Ардайн вспыхивает отблеск далеких звезд, и ты забываешь задать вполне логичный еще секунду тому назад вопрос: что она тут делает?
Дальнейшее видят лишь звезды (а они не болтливы) и деревья (которые также не имеют привычки разговаривать с кем попало)…
Эта сила куда старше Пути и человеческого племени, старше Рожденных-под-Звездами и самих звезд; она даже старше, чем стертый с лица земли Старый Мир. С ее исчезновением Вселенной придет конец; оттого-то столь многие пытались взять под контроль эту могущественную стихию – и были сами порабощены ею. Или уничтожены.
Эта сила не признает уз Контроля, шаблонов Правил и формул Ритуалов. Она не подчиняется Знакам и не несет символа в своей основе. Тем не менее одолеть ее почти невозможно. «Почти» – потому что всегда сохраняется возможность обратить ее против себя самой. Правда, дерзнувшему сотворить это крайне редко удается выжить.
Впрочем, ты вовсе не желаешь противостоять этой силе. Напротив, ты принимаешь ее обманчиво мягкое касание и направляешь ответный поток собственной энергии. Волны сил сталкиваются, рождая новые, невиданные ранее колебания в единой реке энергий, по которой медленно плывет наш мир, песчинка в безграничной Вселенной…
Проходит несколько дней: лесному народу нужно как следует обдумать свое будущее. Ты тем временем изучаешь предоставленные Звездной Королевой книги. «Радужный Цикл» оказывается пустым местом, сборником историй, рассказчики которых явно не представляли себе, что они говорят и почему вообще занимаются этим словоблудием, если все равно не умеют ни читать, ни писать. «Зеркальные Хроники» более содержательны, но повествуют они о столь отдаленных временах, что особого практического смысла в почерпнутых оттуда знаниях нет. Зато ты находишь в этих фолиантах упоминание о некоем таинственном сочинении, именуемом «Книгой Теней»; вроде бы она содержит информацию, позволяющую без труда понять принципы функционирования Вселенной. К твоему немалому сожалению, в архивах Рожденных-под-Звездами этого сочинения не оказывается.
Ожидание подходит к концу. Лесной народ принял решение. Ты, конечно, готов помочь в его осуществлении, но открыть Врата и продержать их достаточно долго для перемещения целого племени – дело нешуточное, здесь даже твоего Дара может не хватить. Впрочем, у Рожденных-под-Звездами есть свои маги; они уйдут последними, а до тех пор будут держать Врата, и тебе придется лишь закрыть их.
Передав тебе запечатанный свиток, официальное послание Адептам Пути (содержание коего тебе в общем-то известно, но порядок есть порядок), Звездная Королева приказывает начинать ритуал Перехода. Двенадцать волшебников лесного народа вычерчивают в воздухе сложнейший узор, сочетая в нужной последовательности различные Знаки и символы (некоторые из них ты видишь впервые и стараешься запомнить). Главным символом, указывающим направление Перехода, оказывается Знак Радуги, что приводит тебя к выводу о несколько поспешной оценке «Радужного Цикла». Сконцентрированная власть Знаков разделяет пространство и время, создавая светящиеся Врата. Волшебники сдерживают их на пределе сил (расплата будет немалой, но постареть на несколько десятков лет не является очень уж страшной участью для бессмертных жителей Изумрудных Островов).
Ряды Рожденных-под-Звездами проходят в светящиеся двери и исчезают. Никакой паники, никакого беспокойства нет и быть не может: волшебство для них – не часть окружающего мира, а часть их самих. В чем и заключается сила этой древней расы.
Когда последний отряд лесного народа подходит в Вратам, ты делаешь волшебникам знак присоединяться к своим и замыкаешь водопад сил на себя. Твоя собственная мощь протестует против соприкосновения со светлой магией природы и звезд, однако ты вполне можешь перенести такое сочетание и приказываешь ей сделать то же самое. Рожденные-под-Звездами покидают этот мир, и идущая последней волшебница (конечно же Ардайн), оглянувшись, поднимает руку в знак прощания. Ты отвечаешь тем же – после чего, не опуская руки, чертишь Знак Печати, символ замкнутых Врат. Разряды сил отбрасывают тебя в сторону, но этим все и завершается.
На мгновение.
Не успеваешь ты встать на ноги, как в нескольких шагах от закрытых Врат возникает мерцающая голубизной и зеленью дверь. Материализовавшись целиком, она превращается во Врата – и сквозь них тремя колоннами проходят те, кто только что ушел в иной мир.
Нет, не те. Но очень на них похожие.
На идущей впереди темноволосой женщине сияет Звездная Диадема. Она замечает тебя, вздыхает с явным облегчением и сообщает такое, что заставляет тебя, вопреки жесткому подсознательному контролю за выражением собственного лица, изумленно разинуть рот…
Массовый Переход не может быть односторонним, впоследствии докладываешь ты Адептам. Во Вселенной пока еще работают законы Равновесия, и исход одного племени должен был уравновеситься приходом другого, максимально похожего на него.
Короче говоря, теперь Изумрудные Острова населяют эльфы, другая ветвь той же расы, к которой принадлежали Рожденные-под-Звездами. Первое впечатление показало, что эти народы чуть-чуть различаются. В чем именно, и какова будет реакция пришельцев на проблему, заставившую прежних хозяев Изумрудных Островов покинуть этот мир, – пока остается только гадать.
Адепты остаются в Серой Башне обсуждать создавшуюся ситуацию и неизвестный доселе аспект Великого Равновесия. Ты, не желая участвовать в теоретических дискуссиях и изысканиях Сбора, позволяешь себе удалиться: тебя ожидает собственный путь.
Одно только тревожит тебя. Странный взгляд девушки, прощальный и насмешливый одновременно…
Когда ты наконец понимаешь, ЧТО Ардайн хотела этим сказать, тебе остается лишь рассмеяться. Рожденных-под-Звездами ожидает «небольшой сюрприз» в давшем им приют Радужном Мире: первый ребенок, родившийся среди них там, окажется наполовину человеком.
И кроме того, он будет Одаренным от рождения, поскольку в ту ночь ты чересчур долго касался Силы.
Что ж, остается только ждать, пока твой сын (или дочь) выяснит истину и попытается отыскать отца…
5. Остров Шести Бурь
Встречаются меч и секира,
И Слов исцеляющий яд
Рождает угрозу для мира –
Ключи от Серебряных Врат.
Долгая северная ночь, озаренная лишь пляшущей лентой полярного сияния.
Промозглый северо-восточный ветер, в котором полным-полно мельчайших соленых брызг.
Скалистый остров на краю света.
Во всяком случае, думаешь ты, начертив очередной Малый Знак Огня, если это даже и не самый край света, отсюда до него рукой подать…
Холод отступает от границы защитного круга, а ты вновь задаешь себе вопрос: какого дьявола ты делаешь в этом проклятом месте? Не завещание погибшего Варгона привело тебя сюда и не просьба ушедшей на покой Терии, Ведьмы Мертвого Берега – нет, ты пришел, потому что получил вызов. Первый вызов.
Посвященные Пути редко сражаются между собой, им вполне достаточно битв со Стражей (тем паче, победа над собратом по Искусству, вопреки многим легендам, не прибавляет сил победителю). И все же некоторые из Следующих Пути преступают эту традицию.
Один из них – Хравн.
Это, конечно же, не его настоящее имя, а лишь прозвище,[2] но иного не знаешь ни ты, ни твои немногочисленные союзники. Вот именно, союзники. Потому что безумный северянин успел досадить достаточно многим, чтобы Сбор решил пустить в дело одно полузабытое правило.
То, что Ворон безумен, не уменьшает его опасности, скорее напротив. Однако ты хорошо подготовлен к этой встрече, твое могущество сейчас находится в полной боевой готовности. И брошенный отступником-чародеем вызов был, в общем-то, спровоцирован твоими же высказываниями. Точный расчет принес успех.
По крайней мере, успешной оказалась первая часть плана. Вторая зависит только от тебя самого…
Вот оно. Ты четко ощущаешь, как где-то неподалеку силы собираются воедино в концентрации много большей, чем возможно при самопроизвольном пробое Поля Сил. Это, конечно, Хравн, никому другому (и тебе в том числе) тут находиться не положено.
Ты снимаешь защиту, зная, что тем самым зажигаешь для врага яркий маяк. И точно: невидимый маг поспешно вбирает в себя столько энергии, сколько можно зачерпнуть в один прием, и прерывает контакт с Полем Сил. Ты перестаешь чувствовать его, но это ничего не меняет, ведь Ворон все равно должен будет встретиться с тобой лицом к лицу. Он хоть и безумен, но правил поединка придерживается неукоснительно. Ты на его месте вел бы себя иначе… но, впрочем, это уже другая сторона вопроса.
– Кто здесь? – спрашивает Хравн, появляясь из кутерьмы брызг и снега.
Ты с немалым удивлением видишь, что Знаков, защищающих от холода, нет ни на нем самом, ни на его кожаной одежде. Вот это закалка, мысленно восхищаешься ты.
– Маленький глупый Акинак, – ухмыляется северянин, узнав тебя. – Ты, значит, все же ответил на вызов.
– Разумеется, Ворон. Такова традиция, – отвечаешь ты. – Время и место за тобой, но оружие выбираю я.
– СВОЕ оружие, – уточняет он.
– Понятное дело. Ну так что?
– Тебе подходит завтрашняя ночь?
– Вполне. А место?
– Здесь. Коль уж ты отыскал мою тайную обитель, я должен позаботиться о том, чтобы она так и осталась тайной. Твоя кровь укрепит защиту моего острова, и незваные гости больше не нарушат его пределов…
Тайная обитель? Ну-ну. Тебе про это место рассказал один из Архивистов, причем говорил он об Острове Шести Бурь словно о чем-то общеизвестном. Теперь ты понимаешь, почему Хравна считают безумцем, хотя рассуждает он внешне вполне здраво. Просто Ворон видит мир таким, каким желает видеть, и если его представления о реальности расходятся с реальностью – тем хуже для последней…
– Каково твое оружие, чародей? – спрашивает Хравн. – Волшебный меч? Рукопашная? Знаки? Формулы? Нити? Выбирай.
– Триада Ласточки: Клинок, Знак и Эликсир. Ты имеешь право составить собственную.
– Интересный выбор… – Ворон задумчиво почесывает седую бороду. – Ты умнее, чем я предполагал. Тем приятнее будет сразиться с тобой. Я, пожалуй, возьму Триаду Шипа – Секира, Слово, Цепь.
Твоя внезапная бледность, похоже, заметна даже в этой темноте, так как на лице Хравна появляется весьма мерзкая ухмылка.
– А, так ты слышал о Торне? Как приятно видеть просвещенную молодежь в наши сумрачные дни…
– Благодарю за комплимент, хотя он ко мне и не относится. – Ты овладеваешь собой и уже вовсю строишь планы, как бы выбраться из создавшейся ситуации. – Я появлюсь в назначенное время, точно на этом месте. Пусть тебе сопутствует удача!
– Благодарствую. И тебе желаю того же, ибо, согласись, пожелания долгих лет жизни и крепкого здоровья были бы бессмыслицей, – еще шире ухмыляется северянин и исчезает в снежной кутерьме.
Ветер, притихший на время вашего разговора, вновь заводит свою жуткую песнь. Ты не привык подвергать свои уши подобным испытаниям, а посему чертишь Знак Перемещения и убираешься с Острова Шести Бурь куда подальше.
Особой помощи от союзников ты не получаешь. Ну, на это надежды и не возлагались: хорош был бы чародей, полагающийся на кого-либо помимо себя самого… Ты просто пользуешься лабораторией ближайшей Башни, чтобы составить нужный эликсир, а остаток дня проводишь в библиотеке, где просматриваешь все, касающееся Торна-Шипа[3] и его несостоявшейся кончины. Один из манускриптов, пришедший с далекого юго-востока, выглядит более чем занимательно, однако к делу не относится и потому ты откладываешь его в сторону (некоторое время спустя ты попытаешься отыскать эту рукопись вновь – и потерпишь неудачу).
Приходит оговоренный час.
Глава Башни, Адепт Гуннар, сам перемещает тебя на Остров Шести Бурь, чтобы ты не пускал в ход собственной силы до последнего момента. Попав на остров, ты обнаруживаешь, что вокруг тебя уже выложен змеиной чешуей круг-ловушка – Змеиная Цепь.
Гуннару очень не повезло: поскольку для перемещения использовалась его сила, Адепт лишился возможности призывать ее минимум на месяц. Зато ты можешь действовать без ограничений.
Отдав должное столь искусному применению общеизвестных приемов, ты достаешь флакон с Кровью Дракона и осторожно отпиваешь глоток – ровно столько, чтобы ощутить токи змеиной силы.
Распутав сплетенные Вороном нити западни-заклятья, ты отправляешься на поиски. Усиленные эликсиром чувства ловят малейшие колебания Поля Сил. Ты сейчас подобен пауку, отслеживающему добычу по дрожанию своей ловчей сети (с Орденом Паука, оккультной организацией из Палестины, ты никогда не заключал союза, но кое-какие методы усвоил и даже взял на вооружение).
Увы, паук из тебя получается не ахти какой: северянин без труда обнаруживает слежку и перерезает нити. Ты теряешь его следы и пытаешься разыскать на острове что-либо, что поможет отыскать противника, – но терпишь неудачу и здесь. Пещеру (обитель Хравна) ты находишь быстро, однако она пуста: Шесть Бурь, средоточием которых является затерянный в северной Атлантике остров, давно стерли все, что могло бы указать на присутствие в этом месте человека. Только расположение пещеры – в центре воображаемой магической фигуры (Знака Циклона), образованной выделяющимися точками извилистых берегов, – говорит о том, что тут живет или жил Посвященный.
– Ты прав, – слышится от входа.
Ты резко разворачиваешься, обнажая меч, и натыкаешься на неподдельно веселую ухмылку Хравна. Выглядит он лет на пятьдесят (значит, прожил на этом свете не менее двух веков), однако возраст не согнул крепкой спины северянина и не иссушил его мышц. Ворон вытаскивает из воздуха (точнее, из скрытого заранее наведенными чарами «кармана») тяжелую двустороннюю секиру, без видимого усилия описывает в воздухе свистящую тройную петлю и приглашающе смотрит на тебя. Твой акинак, конечно, хорош в ближнем бою, но размеры и вес оружия Хравна в комбинации с его силой и сноровкой дают северянину значительное преимущество.
– Угу, – соглашается противник. – В боевом искусстве ты что-то понимаешь. Достойно. Хотя и бесполезно.
– Отчего же, – возражаешь ты, – есть и иной путь.
Читать бесплатно другие книги:
