Зачарованный город Ларичева Дорофея

Я заскрипел зубами, но вынужден был промолчать.

– Кем запечатают ворота? – продолжали болтать вокруг. – Мальчик слабоват.

– На девочке беленькой кольцо, отыскивающее тайники.

– Чародей! Глядите, чародей запрёт!

– Мрачноват он. Впору лесным служить.

– Видящая! Лесная Видящая!

Все одновременно обернулись в сторону хрустальных арок. В сопровождении двоих лесных вышла молодая женщина, показавшаяся мне смутно знакомой. Распущенные тёмно-каштановые волосы скрывали вышитые узоры на просторном длинном платье-балахоне. На шее камнем утопленницы повис тяжеленный амулет с чёрным камнем. На пальцах босых ног сверкали перстни. Женщина шла с завязанными глазами. И только третий, провидческий, как и у моей Анюты, покачивался над головой при каждом шаге.

– Всегда знала, что она ведьма, – пробормотала Элька, узнав Видящую.

– Кто это? – спросил я.

– Музыкальный магазин возле нашего дома знаешь? Продавщица оттуда, – напомнила Тихонова.

Вот оно что – девушка-студентка. Кажется, даже с сестрой в одном университете учится, только на инязе. Брат у неё Тигран в этом году школу закончил. А её как зовут? Имя такое не русское… Анзив.

Позади неё двигались Ли-дви-ра и невысокий крепыш со взлохмаченной бородой.

– Это князь Инар-ши-ван, Владыка леса, – пояснил нам всезнающий Валентин. Откуда такая осведомлённость?

– Отчего я не вижу вашего правнука, досточтимый Иванов? – не сдерживая издёвки в голосе, поинтересовался Инар.

– Ягод лесных съел, отравился. За доктором послали, – холодно ответил прадед и тут же обернулся к нам, не желая продолжать неприятный разговор. – Все в сборе. Отправляемся.

Только сейчас я посмотрел под ноги. Через прозрачный пол просвечивал ожидавший нас корабль. Нет, не корабль, скорее целый бассейн, с которого слили воду и затащили на птичью высоту. Прямоугольный, неглубокий, с огромным гребным колесом и сиденьями-скамьями в два ряда.

Я не удивился, когда пол под ногами резко провалился вниз. Зато успел сгруппироваться, плюхнуться на палубу и отскочить в сторону, освобождая место другим.

Пока я осматривался по сторонам, понял – все места заняты. Ясно всё с вами, товарищи эльфы, мне рулить. Август Денисович говорил – не важно, куда ты поведёшь корабль. Ты обязательно приведёшь его в нужное место. Я не стал ныть – поздно плакать, встал штурвала и отчалил из-под висящего над нами аквариума. К нему почти вплотную подступали серые низкие тучи, закутавшие небо с утра.

Только через пару минут, уверившись, что корабль идёт ровно и качки почти не чувствуется, я оглянулся через плечо. Былая благожелательность бесследно истаяла с лиц моих пассажиров. Лес и город сидели по разные стороны от прохода. Владыке и Ли-дви-ре составили компанию ещё четверо рослых воинов. Главе городских – старушка мать (бывшая Видящая) и супружеская пара магов – Марта и Марат. Они обучали нас, не очень радуясь такой привилегии. Но перечить главному не решались.

Сейчас пассажиры любовались городом. Несмотря на пасмурный день, отчётливо просматривался центр и пригороды, уходящее за горизонт жёлто-зелёное полотно леса.

Валентин перебрался на корму, за грузовые ящики, и неотрывно следил за всеми, ветрел в руках трость. В этот момент он очень напоминал надсмотрщика за гребцами на галере. Кажется, сделает один из нас неверное движение, трость обернётся кнутом, засвистит, обжигая спину нарушителя порядка… Ох, что-то я замечтался!

По лицу защитника прочесть эмоции было нелегко, но я понял – у него есть план. Элька с ним переглядывалась. В курсе? Тогда почему мне не доложили?

Я вздохнул и отвернулся. Впереди Путь разделялся на два рукава, и я смело направил корабль вверх по спирали. Очень хотелось вырваться из-за густых облаков, полюбоваться солнышком. Возможно, в последний раз.

– Эй, платочек дать? – не удержалась Элька, встала у меня за спиной. – Валя на тебя ругается. Совсем нюни распустил! Как не стыдно!

– Вам станцевать или спеть? – буркнул я.

– Если хоть одному человеку удалось, удастся и нам!

Тихонова была настроена оптимистично. Мне даже показалось – у неё тоже есть план. Да о чём я, какие планы? За нами вскоре придёт пушистый северный зверёк, из которого любят делать зимние шапки и воротники. И заберёт с собой – полагаю, тоже на воротник.

Защитник погибать раньше заявленного срока отказывался категорически. Вон как глазищи горят – прямо прожекторы.

– Проще на Эверест взобраться в водолазных ластах, чем этих перехитрить, – гнул я своё, хотя был благодарен Эльке за поддержку.

– И взберёмся! – она склонилась к моему уху. – Одного в толк не возьму, отчего продавщица из магазина в Видящие угодила? И как я её прозевала?

– Может, чарами зацепило? – предположил я. – Мы же все из одного района. Даже Денисович не так далеко от нас обитает.

– Скорее всего, – вздохнула девочка. – Валя тоже так думает.

Она замолчала и, опершись о бортик, принялась смотреть вперёд. Я уже не задумывался о направлении, просто вёл корабль вперёд, ощущая подрагивающую под ногами палубу. И поэтому зажмурился от неожиданности, когда, пробив облака, лента Пути вынесла нас к солнечному свету.

Множество невероятных миражей вспыхивали и тут же гасли по краю облачного окоёма. Вырастали удивительно реалистичные города, вытягивались горные пики и бесшумно обрушивались в пропасть водопады, закладывали опасные виражи самолёты, НЛО и прочая летучая мелочь.

– Кошмарняк, как здоровски! – с чувством произнесла Эля, привстав на цыпочки и вертя головой. – Всегда завидовала отцу, что он летает… Летал. Как я теперь понимаю его тоску по небу!

– Умерь восторги, – попытался я её обломать. – Тебе на провоз оптимизма билет не выдавали.

– А я контрабандой, – сообразила девчонка и подмигнула мне.

Мимо нас, едва не соприкасаясь бортами, промчался катер, выпуская позади себя струю белого дыма. Пассажиров я не разглядел, зато запах хлорки ещё долго висел в воздухе.

– Экологию нарушают, гады, – посетовал я Тихоновой. – И куда эльфы смотрят?

– Вниз, – ответила она, тыча пальцем в облачные фигуры, пронизанные лучами полуденного солнца.

Под нами лежал золотой город. Слипшиеся, словно леденцовые домики, узкие улочки, прокалённые дыханием близкой пустыни. Утомлённые верблюды задумчиво вглядывались в воды озерца. Шерсть странников выглядела пыльной и свалявшейся, вьюки на горбатых спинах тяжелы. Но путь через пустыню завершён, и погонщики дозволили выносливым животным напиться, не задумываясь о баснословной стоимости влаги.

Меня с первого взгляда очаровал этот город, где загорелые мальчишки запускали воздушного змея. Где на крышах богатых домов шелестели висячие садики. Смуглая женщина в длинном узком платье как раз поливала из шланга один из них. Она казалась столь близкой, что я смог рассмотреть чеканку её золотых серёг, выбившуюся из-под шпилек кудрявую длинную прядь. Но корабль несётся дальше. Вот уже по обе стороны Пути вздымались шпили дворца, точно выточенного из белого светящегося камня…

Я почти поверил в видение. Я был готов шагнуть вниз, вдохнуть жаркий ветер пустыни, согреть закоченевшие на такой высоте руки, услышать голоса лавочников, песни о дальних дорогах и крики мальчишек, поднявших в небо бумажного змея, формой напоминающего орла.

Я был готов поверить. Но налетел ветерок, смял облачный пух, развеял и город, и верблюдов, и женщину в садике… Лишь крылатый змей ещё долго маячил над нашим кораблём, словно указывая путь.

Синевато-белая масса водной взвеси под нами колыхалась и дышала, сама прислушиваясь к дыханию Земли.

Я повернул руль, выбирая поворот, даже не задумываясь о направлении, только краешком сознания отметил – поток энергии взмывает резко вверх, к сияющему звёздами ясно-синему небу, делает мёртвую петлю и слетает к облакам – стремительно и пугающе красиво. Едва достигая волн облачного океана, он вновь устремляется вверх.

Позабыв об ожидающей нас участи, я ощущал странный драйв. Такой, должно быть, испытывает сёрфер, поймав самую большую в своей жизни волну. Да, точно, я оседлал цунами!

Струи света омывали нас, отражаясь от облаков, преломляясь в их нагромождении, подсвечивали миражи, сливались с поющими струнами Пути. Я разгадал его мелодию, ощущая каждое дуновение энергии. Я был Путём. Всё остальное потеряло смысл и ценность. Я вёл корабль. Я наслаждался процессом. И когда отягощённое эльфами и людьми корытце заложило очередной вираж, понял – мы прибыли. Я ещё не видел конечной станции, но знал – вот оно, то самое тайное место, куда эльфы не в состоянии отыскать дорогу самостоятельно.

Путь светящейся рекой втекал в тоннель, по облачным стенам которого пробегали розово-синие змейки молний, блуждали солнечные блики. Путь проскользнул сквозь мираж огненного крылатого льва. Путь миновал две пересекающиеся радуги, чем-то отдалённо напоминающие логотип «Макдональдса». И оборвался уплотнением размером с мой дом, не меньше.

Уплотнение при ближайшем рассмотрении формой походило на кокос, весь оплетённый энергетическими струнами. Оплетённый, точно кровеносными сосудами, он пульсировал и дрожал. Я выжал рычаги до упора, замедляя бег корабля подле узкого, похожего на червоточину отверстия.

На плечо мне легла ладонь Валентина. Защитник задумчиво произнёс:

– Похоже на паразита, пьющего энергию Земли. Теперь понятно, отчего чародеи и даже маги были неспособны выбраться оттуда.

– Почему? – шёпотом спросил я.

– Сдаётся мне, это неразвившийся мир. Зародыш, так и не ставший полноценной Вселенной. Тысячелетия он летел сквозь космос, пока не был захвачен притяжением Земли, зацепился, прижился. Подозреваю, там внутри лабиринт. Ваши дражайшие эльфы проведали о нём и приспособили под свои нужды.

Я пригляделся и тихо вздохнул. «Зародыш» впечатлял. Энергетические нити свисали с него густыми кудряшками, потемневшими до цвета ржавчины. Некоторые отростки Пути пытались проникнуть в лаз. Они утолщались, напоминая древесные корни, бессильно цеплялись за порог, но от чуждой энергии чахли, обрывались или завязывались в узлы, поворачивали обратно – к свету родного мира…

– Прибыли!

– Наконец-то!

– Долго-то как в этот раз! – доносились сзади недовольные голоса пассажиров.

– Хоть бы поблагодарили, – нахмурилась Элька, наблюдая, как от корабля к лазу выдвинулся металлический мостик, как подчиняясь пассам магов, взмывают в верх ящики со снаряжением.

Главы города и леса выжидающе смотрели на сестру, ибо теперь пришла очередь Ани вести наш отряд вглубь несостоявшейся Вселенной.

– Тебе стеречь порог, – обернулся Август Денисович к Валентину. На что защитник молча вытряхнул из рукава раздобытый у лесных свиток и ткнул пальцем в закорючки рун.

Пожилой эльф скуксился, дёрнул щекой, но настаивать на своём не стал. Понял – Флейтиста не переубедить.

И мы пошли по гулкому металлическому мостику, ступили на неожиданно мягкий пол поверхности «кокоса» (под подошвами ботинок он прогибался и слегка пружинил). И углубились в темноту «червоточины», озаряемые желтовато-зелёными эльфийскими огнями.

Я увидел открывшийся вид самым последним, ибо плёлся в хвосте процессии. Мы стояли на скалистом уступе – на самом обрыве. По обе стороны распахивала каменные крылья выстроившаяся полукругом горная гряда, чьи вершины терялись в бесконечности неба необычного персикового цвета. Внизу – далеко-далеко – ощетинивались выветренные зубцы скал. Они мельчали по мере удаления от основного массива и заканчивались у небольшой, но полноводной речушки, за которой поднималось цветущее разнотравье убегавшей за горизонт степи. Далеко на западе (если в «кокосе» есть понятие сторон света) наползали на алый солнечный диск синие горбатые тучи, истекающие дождём. Слишком яркие краски, чтобы быть реальными. Даже разбрызганные по небу стаи птиц казались ненастоящими.

– Как мы спустимся? – Эля решительно растолкала эльфов, взглянула вниз, фыркнула и озвучила своё мнение: – Только убиться.

Эльфы её точку зрения не разделяли, недаром слевитировали за собой многочисленные деревянные ящики. Они споро распаковали один из них, выудили парашюты, разложили их по дну пещеры.

– Там же внизу скалы, – ужаснулся я, представляя, как полечу вниз. Будет из меня отбивная…

– Это парапланы с мотором, коротко – парамоторы, – поправила меня разбиравшаяся в лётных делах Тихонова. – Взлетит сам и никаких скал не испугается. Высоты пещеры для раскрытия купола хватит. Длины и ширины для старта тоже. Вот только ветер…

Ветер у эльфов нашёлся. Едва образовался первый тандем – Анюта и Август Денисович, – чародеи устроили нам продувку. Купол с хлопаньем развернулся, заполнил собой всё пространство позади взлетавших. Жужжа, они устремились на уступ. Миг – и тканевый прямоугольничек с повисшими на верёвках людьми уже маячит далеко внизу…

Следующими стартовали лесной Владыка вместе с продавщицей. Затем пробрался всезнающий Валентин, отказавшийся от посторонней помощи и прихвативший с собой Эльку. Меня взяла в компанию мать Денисовича. И я поразился её сноровке. Точно всю жизнь летала. Вот карлсониха, понимаешь!

– Вы знали, что будет пропасть? – не выдержал, спросил я, когда меня пристёгивали.

– У нас комплекты водолазного снаряжения на каждого, надувные лодки, огнеупорные костюмы и ещё много всякого. В таком месте никогда нельзя быть уверенным окончательно, что повстречаем в пути, – ответила обучавшая меня чародейка Марта, застёгивая очередной ремень.

Старуха тоже обернулась ко мне и хмуро посоветовала:

– Хочешь выжить – слушай меня.

Я поморщился, но тут же получил от неё подзатыльник. А потом мне в лицо ударил порыв ветра, за спиной зажужжал моторчик. Начинается. Ой, мамочка, не дай прослыть трусом!

Прыжок вниз я не заметил, малодушно зажмурив глаза. Ветер со всей силы хлестнул в лицо, заставив захлебнуться собственным воплем. А впереди белели еле различимые полоски стартовавших ранее парапланов.

Едва первый страх улёгся, мирный пейзаж под нами изменился – быстро, всего за один удар сердца. Куда подевалась степь с притаившимися дождливыми облаками? Где спряталась горная гряда, которую мы покинули, точно выводок драконят?

Внизу вспучилось море – чёрное, рокочущее, брызжущее пеной и шипящее проклятья в адрес непрошеных гостей. Я немедленно вымок и продрог – до зубной дроби. Даже в полёте по Пути не было столь холодно.

Губы растрескались. Глаза слипались от ветра и хлещущих слёз. Пальцы примёрзли к стропам. В уши словно вылили по ведру воды в каждое. Как выразилась бы Элька: «Полный кошмарняк!»

Старуха разделяла мои взгляды, но ругалась гораздо заковыристее, совсем не подобающим для её возраста и статуса образом. Хотя кто её знает, эльфийку стародавнюю. Может, это опыт жизненный наружу вырывается.

Когда я окончательно приготовился превратиться в звенящую ледяную статуэтку, море исчезло, и начавший терять высоту параплан устремился к мирной деревушке. На лугу флегматично разжевывали алые шарики клевера пятнистые бурёнки, за сараями играли чумазые детишки. Хоть бы один задрал голову! Можно подумать, у них тут эльфийские чародеи с неба дважды в день падают по расписанию.

– Приготовься, – скомандовала старуха, – посадка будет жёсткой.

И мы упали. Причём раньше, чем я ожидал. И не на траву, не на соломенную крышу. А на бетонные плиты. Повозка проехала пяток метров и со скрипом затормозила не без участия магии проворной старухи.

С помощью бабки я выпутался из ремней и только тогда смог оглядеться. Здание, а вернее, комплекс зданий, на который мы приземлились, оказался собранным из огромных бетонных колец разного размера. Широкими террасами они уходили вниз, громоздились вверх – теряясь в окружавшей нас тьме. Свет шёл только от плит, вернее, от покрывавшей их краски. Там, где она облупилась, зияли пятна черноты. Что находится вокруг – понять было невозможно. Всё сооружение сильно смахивало на пирамидки, которые я обожал строить в детстве из круглого крекера.

Август Денисович разглядел нас и уже кричал, размахивал руками, стоя двумя ярусами выше. А по выдолбленным в бетоне ступеням поднимались снизу Валентин с Элей.

Защитник выбрался первым, не подумал помогать Тихоновой, а пальцем поманил старуху к неглубокой нише к стене. Там, нисколько не церемонясь, выхватил закреплённую за спиной трость и направил на бабулю.

– Ты! – шикнул он. – Выкрутился-таки! А если предку твоему сдам?

– Чувствовал, Ли-дви-ру кто-то надоумил! – Бабка приняла боксёрскую позу, но бросаться на чародея не спешила. Седые волосы развевались на ветру, профиль заострился, нос стал похож на клюв.

– Знал бы ты, как я всё ваше племя, хм… обожаю, – признался Валентин и опёрся на трость, раздумав сражаться. – Старуха из тебя правдоподобная вышла. Прадеда провёл мастерски. И меня, пока я не додумался присмотреться. Но попробуешь нас здесь бросить, учти – пусть погибну сам, но тебя за собой уволоку. Эльфёныш, тебе есть что терять.

Славик (а это был он, вот уж никогда бы не догадался) потянулся к вороту, ослабил застёжку на горле и повертел головой, разминая шею. После этого жеста я окончательно уверился – мой учитель информатики обхитрил прадеда.

– Лады, чародей. Пока вместе, а там – поглядим, – выдавил он из себя.

– Эй вы, заснули? – прокричали сверху.

Пришлось временно прекратить выяснение отношений и поискать ступени наверх. Только присоединившись к Августу Денисовичу, я с удивлением обнаружил – с нами нет ни одного лесного. Аня то ли прочла мои мысли (наверняка она теперь это умела), то ли сама догадалась, с какой стати я удивлённо озираюсь по сторонам.

– Они будут общаться с нами не напрямую, а через такую же, как и я, – охотно пояснила она. – Мы с Анзив чувствуем друг друга, но не должны позволить лесным и городским встретиться.

Она сильно изменилась. Осознание собственной важности затмило в ней страх перед грозящей гибелью.

Я вздохнул и поплёлся вслед пёстрой компании. На меня больше не смотрели: своё дело сделал – корабль в пункт назначения привёл, и всё. Обратно они как-нибудь сами. Во внутреннем кармане куртки оставался артефакт, который я так и не осмелился открыть – последнее, что связывало меня с эльфами.

Мы двигались гуськом по кольцам, ведомые Анютой. Она утверждала – скоро будет комната, пригодная для переговоров. Нам встречались дверцы, двери и даже Двери и Врата, но Видящая не удостоила их своим вниманием. Она взбиралась на кольца, ныряла в проходы меж ними настолько уверенно, что я даже засомневался – точно ли она учится на историческом? Так вести за собой способен только опытный экскурсовод со стажем.

– Хе! – вымолвила идущая впереди Элька. – Как сказал бы Эрик: «Что курил архитектор этого дворца, когда его посещало вдохновение?»

– Неразвитый мир копирует образы Вселенной, на которой паразитирует, – авторитетно заявил Валентин, постукивая палочкой по плитам. – Вполне вероятно, здесь есть копии тебя и меня, воплощение наших снов и грёз. Не настоящее, иллюзорное, как и всё вокруг.

– А я хочу настоящего, хочу обратно, – капризно заявила моя одноклассница.

Они ускорили шаг, нагоняя торопящуюся Анюту, и я перестал слышать их разговор. Куда же вы? Я испугался, что отстану, не успею повернуть вместе со всеми в очередной закоулок, потеряю из виду друзей и навеки останусь тут один.

– Сюда! – громко скомандовала Аня и нырнула в непримечательную дверку. Даже сестре пришлось пригнуться, не то, что нам.

Я переступил порог последним и очутился в лесу – весеннем, густом, охваченном буйным цветением. Вокруг всё шелестело, сыпало пыльцой, деловито жужжало пчёлами, звенело и задорно чирикало птицами, вальсирующе кружило лепестками.

Вы встречали деревья, на стволах которых пышными островками цвели одуванчики, укоренившиеся прямо в древесине? Или с еловых ветвей свисали недозрелые тыквы? Кстати вспомнился вычитанный в Интернете анекдот про Мичурина, который полез на берёзу за укропом, а его завалило арбузами с той же берёзы.

Аня перепрыгнула через овраг, скрылась за ветвями. Я нагнал Валентина и уцепился за его руку. На другой руке успешно болталась Элька. Тоже боится.

Едва ступив на следующую поляну, мы поняли: путешествие окончено. Разделённая ровно пополам узкой стеной воды, она вмещала городскую делегацию, с одной стороны, и лесную – с другой. Анзив и Аня одновременно приблизились к воде, соприкоснулись сквозь воду правыми ладонями и отступили на шаг. От места соприкосновения стремительно расползалась ледяная корка. И вот мы уже могли видеть лесных, но слышать или тем более прикоснуться к ним были не в состоянии.

Владыка с Ли-дви-рой присели за спиной своей Видящей. Август Денисович вместе с замаскированным под старуху Славиком склонились к Ане и принялись нашёптывать на ухо условия. Остальные эльфы молча стояли в стороне, словно боялись малейшим движением нарушить ход переговоров.

У меня уже забрали футляр (в котором оказалось гусиное перо!). Валентин сделал надрез на ладони Славика своим суперострым ножом. И сейчас Август Денисович, макая перо в хлещущую из раны кровь, чертил руны прямиком на ледяной стене.

Я видел, как Аня впала в транс, как она раскачивалась из стороны в сторону, негромко передавая слова лесных: что-то про раздел территории, избегание конфликтов, сдерживание особо опасных направлений прогресса и прочее, прочее…

Эля вертела на среднем пальце перстень. Валентин приобнял нас за плечи и следил за собравшимися. Что он задумал?

– Не отходите от Ани, – наклонился он к нам. – Без её помощи не выберемся. И за девочкой лесной приглядывайте. Полагаю, они оставят одну из них.

– То есть? – напрягся я.

– Вторая провожатая им без надобности. А «зародышу» нужны живые жизни – мы. Иначе захиреет.

Меня аж передёрнуло. Кормить собой «кокос» во благо бессердечных эльфов не тянуло.

– Валя, – шепнула Элька, – как же я? Мне ещё артефакты прятать. Не просто зашвырнуть подальше, а так, чтобы они долежали до ритуала вызова новых арбитров и уже потом вернулись в наш мир, как только ритуал уничтожит печати.

– Хм, – защитник обернулся ко мне. – У тебя, запасливый наш, в рюкзачке верёвки лежат. Поделись с товарищем.

Я послушно снял рюкзак и извлёк два новеньких мотка верёвки. Валентин пошептал на них, потрогал тросточкой и удовлетворённо подёргал за край. Тот вытянулся, точно резиновый.

– Думаю, длины теперь хватит.

Он связал обе верёвки вместе, одним концом обвязал Тихонову за талию, другой примотал к себе на пояс и пообещал девочке:

– Теперь без моего разрешения не разорвут.

А ритуал уже завершался. По приказу главы городских Эля приблизилась к ледяной стене, макнула кольцо в кровь Славика и оставила отпечаток под текстом договора со словами:

– Скрепляю на сто лет.

На другом конце Видящая выпрямилась и протянула руку к ледяной преграде, теперь алеющей кровавыми буквами. Аня медленно высвободилась от удерживающего её Августа Денисовича и Славика, протянула свою ладонь к ладони Анзив. И лёд рассыпался водяными брызгами. А в воздухе засиял текст нового договора.

– Нож! Быстро! – подлетел к нам Славик. – Быстрее, иначе поздно будет!

Валентин нехотя протянул ему клинок. Пока вожди с не слишком довольными физиономиями мяли друг другу ладони, старательно изображая дружелюбие, а Видящие неподвижно застыли, погружённые в транс. Ли-дви-ра достала широкий нож и неторопливо направилась к Ане. Но Славик успел первым.

Зачарованный клинок сверкнул в воздухе, срезал лесной Видящей третий глаз – как будто того не бывало, и по рукоять вошёл в ствол тысячелетнего, необхватного дерева.

Продавщица вскрикнула, тряпичной куклой рухнула на землю.

– Ты что, старая?! – взревел Владыка, вырывая свою ладонь из ладони Августа Денисовича.

Ли-дви-ра выругалась, но отступила от по-прежнему ничего не соображающей Анюты.

– Заговор! – выкрикнула лесная. Воины леса выхватили мечи, приготовились защищать своего Владыку. – Вы подло нарушили договоренности! Видящая должна была остаться за нами!

– Увы! – Валентин поднял руку, и нож вырвался из древесного плена, возвратился к хозяину. – Аня, иди сюда.

Девушка качнулась и сделала неуверенный шаг в его сторону.

– Она пойдёт с нами! – воспротивился лес.

– Она вызвана заклинанием города, – резко оборвал любые возражения Август Денисович. – Ритуал проведён, договор заключён. Осталось спрятать артефакты и возвратиться к выходу. Не шумите, девочка выведет и нас, и вас.

– Если будет хоть ещё одно нарушение, моя армия и армия объединённого леса не остановится ни перед чем! – стряхнул головой лесной князь.

Август Денисович не ответил, подтолкнул Аню в спину и приказал:

– Веди.

И она повела.

Я шёл позади древнего интригана и слышал, как он ругал притворившегося старушкой Славика.

– Нашла время мстить! Хоть бы предупредила…

Я оглянулся на Валентина. Элька исчезла из виду. И только натянувшаяся верёвка указывала – Тихонова где-то не очень далеко, прячет артефакты – перо в футляре и собственный перстень.

Защитник прибывал в глубокой задумчивости. Его хмурый вид меня не радовал, как и его настороженное внимание к Славику. Я тоже задумался. Моему учителю любой ценой нужно было попасть в «кокос». И без Ани своё тёмное дельце он не провернёт.

Раненая девушка-продавщица пришла в себя и теперь громко стонала на руках одного из лесных воинов. Кровь чародеи остановить смогли, а обезболить что, не в состоянии? Невозможно ведь слушать!

Мы брели по лесу, напрочь позабыв о брошенных где-то парапланах. Потом изображение леса распалось на отдельные фрагменты, точно сильно увеличенная картинка на мониторе компьютера – на пиксели. Фрагменты повернулись, будто стёклышки в калейдоскопе, сменили цвет и обернулись городом – зимним, снежным, очень знакомым. Я даже ахнул, разглядев колонну Дворцовой площади, томящуюся в граните Неву и еле различимые на фоне снегопада (идущего, кстати, только на другом берегу) шпили Петропавловской крепости.

– Мы уже на Земле? – из дверей Эрмитажа выбежала Элька и вприпрыжку бросилась к нам.

– Тебе холодно? – как бы не в тему поинтересовался защитник.

– Нисколечко! – призналась девочка.

– То-то же. Очередная иллюзия, мираж.

Эльфы против миража не возражали. Они безропотно шагали по набережной вслед единственной оставшейся Видящей.

А та уже вела нас на мост. Там, среди несущихся сплошным потоком машин прямо по проезжей части брела девушка, поразительно напоминающая Анютку – невысокая, хрупкая, в короткой шубке. Только чёрные волосы были длинными, вьющимися крупными кольцами.

– Бриана! – вдруг сорвалась с места старуха. Нет, уже Славик. – Бриана, я пришёл за тобой!

Умелая иллюзия с молодого эльфа спала, и теперь правнук Денисовича обнимал незнакомую девушку.

Машины проносились сквозь них, не причиняя вреда. Зато Владыки – городской и лесной непонимающе переглядывались. Не ожидали. Вот отчего Славик сюда стремился! Увести из лабиринта чужой Вселенной свою потерянную возлюбленную. Впору умиляться! Но эльфы так не считали, выхватывая мечи и пистолеты.

Успел первым (кто бы сомневался) Валентин. Трость уже стала флейтой. Согретая дыханием защитника, она запела, зазвенела жалобно и печально, набирая силу, постепенно вплетая в рождающуюся мелодию задорные нотки. О, ужас, эльфы затанцевали танец с саблями. Танцевали, бросая разъярённые взгляды на Флейтиста. А тот, зажав инструмент в зубах, обматывал нас верёвкой и отстёгивал из-за спины скейт.

– Куда мы? – спросил я, поднимая с мостовой потерявшую сознание продавщицу.

– Троллейбусная линия мне здесь нравится, – отозвался защитник. – Влезайте. Аню вперёд.

Эльфы ещё плясали, когда мы зацепились за провода и помчались подальше от этих горячих парней, вооружённых колюще-режущими предметами.

Улицы таяли, изменяясь. Кажется, я узнал родной город. Нет, уже не он. Что здесь делают китайские пагоды? А высоченные небоскрёбы? А убогие соломенные хижины? Местность менялась, но постоянным оставалось одно – троллейбусная линия. Её провода, протянувшиеся высоко в небе.

Валентин вложил в руки Анюты трость и поддерживал сестру за локоть для надёжности.

– Домой, девочка, – подбадривал он её. – Ты одна знаешь, где он!

Мы с Элей с трудом сдерживали норовящую завалиться Анзив, безмерно тяжелую на такой скорости.

Сколько мы мчались – не знаю. Кружилась голова, укачивало, подташнивало. Пусть это поскорее закончится, пожалуйста-а-а!

Мои мольбы были услышаны. Под нами разверзлась пропасть, бездна… короче, дырка в земле, куда мы благополучно рухнули. Все вместе.

Падали мы глубоко и долго. Вопреки ожиданиям ударились не сильно. Благо – окружающий мир – лишь иллюзия.

Я разлепил глаза и поглядел вверх. Неба не видно. Вокруг выложенные разноцветными стёклышками стены. Песчаный пол. Колодец! Я вспомнил Анюткино предсказание. Сбылось, чтоб его!

Кстати, как сестра? Аня потирала коленку, по-прежнему прибывая в полубессознательном состоянии. Анзив бредила. Элька усердно трясла бесчувственного Валентина.

Я снял рюкзак, отыскал пол-литровую бутылку минералки и протянул Тихоновой.

– Обрызгай ему лицо, – посоветовал я.

Что мы имеем? Скейт цел – уже хорошо. Трость? С ней было хуже. Она застряла наверху, как раз между кольцами, и не желала падать вниз. Высоко, не допрыгнуть.

– Валентин! Валечка, миленький, – трясла защитника Эля. – Очнись! Сейчас эльфы придут и устроят нам кошмарняк и месть диких бронтозавров! Валечка?!

– Пульс есть? – догадался я спросить.

– Не знаю. А как его смотреть?

Я чертыхнулся и нащупал запястье чародея. Вроде, венка стучит.

– Есть шанс, что откачаем. Эль, помоги развязать узлы, освободи, – я подёргал опоясывающую меня верёвку.

– Зачем? – Тихонова после удара плохо соображала.

– Трость достать надо. Может, он без неё такой, хм, вялый.

Эля послушно потянулась к узлам, минут через пять те сдались.

Я возомнил себя бравым скалолазом, попытался вскарабкаться по стенке колодца. Ботинки скользили. Тогда я разулся. Фигушки. Только упал и, как предсказывала сейчас абсолютно бесполезная сестрица, потянул ногу. Вот невезуха!

– Жень, а если её сбить чем-нибудь? – надоумила меня, тупого, Элька.

– Чем, меткая ты наша?

– Бутылкой. Брысь в сторону.

Эля встала, прицелилась, щуря кошачье-зелёные глаза и метнула снаряд. Шмяк – попала она по тросточке. Та оказалась с характером. Сдвинулась на пяток сантиметров и снова встала, точно упрямая ослица. Зато бутылочка свалилась на землю, задев Анзив.

От удара девушка застонала и схватилась за голову (хотя бутылка попала в плечо). Хорошо, что хоть в себя пришла – не на горбу тащить.

– Повторная бомбардировка, – объявила Эля и запульнула несчастной бутылкой вновь. Опять попала. Метательный снаряд в этот раз сбил палку, зато сам разбился о стену, обдав меня остатками минералки.

– Метко, однако, – процедил я сквозь зубы и принялся натягивать носки с ботинками на порядком замёрзшие ноги.

– Ты бы тоже так смог, – утешила меня подруга, – если бы у ролевиков вместе со мной тренировался.

– У меня ты есть, – проворчал я и принялся тормошить защитника самостоятельно.

По моим ощущениям на приведение этого неженки в чувство ушло минут десять. Ещё десять мы потеряли, скармливая ему для поддержания сил шоколадный батончик, бутерброд с колбасой и очередные пол-литра минералки.

– У, прожорливый, – нервничала Тихонова.

– Что, жаба за сникерс задавила? – не зло подколол я её.

– Что ты, Женечка, жаба у меня уроки берёт, – проворковала Эля. Она помогла Валентину подняться и принялась бесцеремонно пинать девушек. – Что медитируете, как буддийские монахи на грани нирваны? Не ждите, что вас посетит Вселенская мудрость. Подъём!

– Всех эльфов округи созовёшь, – вздохнула Анюта, держась за стеночку. – Знали бы, как меня после их ритуала мутит. А ей ещё хуже, – поддержала она Анзив.

– Тоже мне, сборище инвалидов! Военный госпиталь на параде, – продолжала бушевать юная чародейка. – Быстро сообразили, как вылезти наружу!

Валентин выдал девушкам по шоколадке для поддержания сил и укоризненно покачал головой в сторону Эльки:

– Тебя во вражеский тыл можно забрасывать – революции устраивать. Эффективность гарантирована.

Он отряхнул от песка скейт, взял трость, задумчиво повертел её в руках и кивнул своим мыслям.

– Женя, кто тебя отвязал? Сейчас в связке поедем, как альпинисты.

Меня обратно запутали. Прицепили край верёвки к скейту. Валентин примотал тот себе к животу, встал на колени перед мозаичной стенкой, прижавшись к ней колёсами. Мы без восторга взирали на его манипуляции: что он задумал?

– Как вагоны к паровозику крепятся, видели? – поинтересовался он, точно всю жизнь проработал на железной дороге. – Верёвка крепкая, но вы всё равно держите друг друга за ноги. На счёт три отправляемся.

Я встал на четвереньки и ухватился за ноги Флейтиста, Элька за мои. К ней прицепились девушки. Мне было смешно. Паровозик, понимаешь. Ту-ту в дурдом.