Источник Вознесения Сандерсон Брендон

– Значит, я могу уйти? – уточнил Ор-Сьер. – Вы не хотите мною командовать и наш Договор расторгнут?

– Я не это имела в виду, – с досадой ответила Вин.

Ор-Сьер хмурился – странно было видеть такое выражение на морде собаки.

– Было бы гораздо легче, если бы вы объясняли свои намерения, госпожа.

– Ну почему ты такой вредный? – стиснула зубы Вин.

– Я не вредный, госпожа. Я ваш слуга и выполняю приказы. Это часть Договора.

– Ну да. И ты так себя вел со всеми хозяевами?

– Для большинства я играл конкретные роли. Мне давали кости – я становился человеком, определенной личностью. Вы ничего мне не объяснили, просто дали кости этого… животного.

«Так вот в чем дело, – подумала Вин. – Все еще злится из-за собачьего тела».

– Послушай, эти кости ничего на самом деле не меняют. Ты тот же самый человек.

– Вы не понимаете. Важно не то, кем кандра является, а то, кем кандра становится. Кости, которые он поглощает, роль, которую играет. Ни один из бывших хозяев не просил меня делать что-то подобное.

– Я не такая, как бывшие хозяева. И вообще-то, я задала вопрос. Есть ли способ обнаружить кандру при помощи алломантии? И да, я приказываю тебе ответить.

В глазах Ор-Сьера сверкнул триумф, как будто он наслаждался тем, что вынудил ее играть по правилам.

– На кандру не действует ментальная алломантия, госпожа.

– Совсем?

– Совсем. Вы можете попытаться разжечь или пригасить наши эмоции, если понадобится, но это не даст ни малейшего результата. Мы даже не поймем, что вы пытаетесь нами манипулировать.

«Как кто-то, кто жжет бронзу…»

– Это не самая полезная информация, – заметила Вин, прохаживаясь мимо кандры по крыше.

Алломанты не могли читать мысли или чувства: когда они гасили или разжигали эмоции другого человека, они просто надеялись получить нужную реакцию. И все же Вин могла поискать кандру, смягчая чьи-то эмоции. Если это не подействует, человек мог оказаться кандрой… или просто хорошо умел владеть собой.

Не отрываясь, Ор-Сьер следил за каждым движением рожденной туманом.

– Если бы кандру было легко обнаружить, госпожа, из нас бы получались никудышные шпионы, разве не так?

– Видимо, ты прав, – признала Вин. И вдруг до нее дошло. – А кандра может применять алломантию? В смысле, если съест алломанта?

Ор-Сьер покачал головой.

«Вот еще один способ, – подумала Вин. – Если я застану кого-то из команды применяющим металлы, я буду знать, что он не кандра».

С Доксоном или слугами это не сработает, зато позволит устранить Хэма и Призрака.

– Есть кое-что еще. Раньше, когда мы работали с Кельсером, он сказал, что тебя надо держать подальше от Вседержителя и его инквизиторов. Почему?

– Мы об этом не говорим. – Ор-Сьер отвернулся.

– Тогда я тебе приказываю говорить.

– Тогда я вынужден отказаться от ответа.

– Отказаться? – переспросила Вин. – У тебя есть на это право?

Ор-Сьер кивнул:

– Секреты, касающиеся сущности народа кандра, мы не можем раскрывать, даже под принуждением, госпожа. Это…

– Противоречит Договору, – мрачно закончила Вин.

«Мне точно нужно его перечитать…»

– Да, госпожа. Но я, возможно, и так сказал слишком много.

Отвернувшись от Ор-Сьера, Вин посмотрела на город, на клубившийся туман. Потом закрыла глаза, зажгла бронзу и попыталась ощутить красноречивый алломантический пульс металлов, горящих где-то поблизости.

Выждав некоторое время, к хозяйке подошел Ор-Сьер, уселся на задние лапы, устроившись на наклонной крыше.

– Разве вам не следует быть на встрече, которую устроил король, госпожа?

– Может, позже, – откликнулась Вин, открывая глаза.

За пределами города сторожевые костры армий освещали горизонт. Справа сверкала в ночи крепость Венчер, и там, внутри, Эленд держал совет с остальными. Под одной крышей собралось много важных людей. Эленд назвал бы Вин параноиком за настойчивый поиск шпионов и наемных убийц. Ну и ладно, пусть зовет как угодно, главное, он живой.

Она снова присела на крышу. Вин очень обрадовалась, когда Эленд решил сделать дворец из крепости Венчер, а не переехал в Кредикскую Рощу – дворец Вседержителя. Слишком уж Кредикская Роща напоминала о своем прежнем хозяине, да и чересчур она велика, чтобы обеспечить хорошую защиту.

В последнее время Вин достаточно часто думала о Вседержителе – точнее, о Рашеке. Террисиец по рождению, Рашек убил человека, который должен был получить силу в Источнике Вознесения и…

И сделать что? Этого по-прежнему никто не знал. Герой путешествовал в поисках чего-то, что защитит людей от угрозы, называемой Бездной. Однако со временем очень многое было утеряно или искажено. Лучшим источником информации оставался древний путевой журнал, написанный Героем Веков, прежде чем Рашек его убил. Впрочем, даже в этом журнале содержалось лишь несколько ценных ключей к тому, что, по всей видимости, все же отыскал Герой.

«Почему я вообще об этом беспокоюсь? – подумала Вин. – О Бездне никто не вспоминал уже тысячу лет. Эленд и остальные волнуются о насущных делах, и они правы».

Но все же она чувствовала себя до странности безразличной к тому, что волновало Эленда. Может быть, именно поэтому в очередной раз и вышла на разведку. Нет, Вин тоже беспокоили армии, просто она чувствовала себя… в стороне от этой проблемы. Даже сейчас, размышляя об опасности, нависшей над Лютаделью, мыслями постоянно возвращалась к Вседержителю.

«Ты не знаешь, что я делаю для человечества, – сказал он. – Я был вашим богом, даже если вы этого и не понимали. Убив меня, ты погубила всех».

Именно эти слова произнес Вседержитель, умирая на полу тронного зала. И они очень беспокоили Вин. Стоило вспомнить, и она ощущала озноб.

Нужно отвлечься.

– Что тебе нравится, кандра? Что ты любишь, что ненавидишь?

– Не хочу отвечать на этот вопрос.

– Не хочешь или не должен? – нахмурилась Вин.

Ор-Сьер не спешил с ответом.

– Не хочу, госпожа.

Подоплека была очевидна – вам придется мне приказать.

Вин почти уже это и сделала, однако что-то заставило ее помедлить. Что-то в его глазах, какими бы нечеловеческими они ни выглядели. Что-то знакомое.

Ну конечно же, отвращение. Вин часто ощущала его в дни своей юности, когда служила главарям банд. В шайке каждый делал то, что ему приказывали, – особенно это относилось к маленькой бродяжке, с которой и взять-то было нечего.

– Если не хочешь об этом говорить, заставлять не буду. – Вин вдохнула туман, и прохладная влага защекотала глотку и легкие. – А ты знаешь, кандра, что люблю я?

– Нет, госпожа.

– Туман. – Вин раскинула руки. – Силу, свободу.

С помощью бронзы она ощутила поблизости легкую пульсацию. Тихую, странную, беспокойную. Это было то же причудливое биение, которое Вин почувствовала на верхушке крепости Венчер несколько ночей назад, и вдруг она поймала себя на том, что изучать его дальше побаивается.

«Надо что-то с этим сделать…»

– А знаешь, что я ненавижу, кандра? – прошептала Вин, проверяя ножи и металлы.

– Нет, госпожа.

Она повернулась, встретилась с ним взглядом:

– Я ненавижу бояться.

Вин знала, что другие считали ее дерганой. Одержимой. Она жила в страхе так долго, что он стал почти естественным – как пепел, солнце или сама земля. Кельсер уничтожил этот страх. Вин продолжала остерегаться, но уже не чувствовала постоянного ужаса. Выживший показал ей совсем другую жизнь – в которой те, кого она любила, ее не били; научил доверять. И Вин теперь не могла и не хотела отказываться от этой новой жизни даже перед лицом вражеских армий или наемных убийц.

Или даже духов.

– Не отставай, – прошептала она Ор-Сьеру и бросилась вниз на улицу.

Чтобы не дать себе время струсить и передумать, Вин, набирая скорость, понеслась по окутанному туманом городу. Источник алломантической пульсации находился близко – в здании на соседней улице. Не на крыше, а скорее всего, в одном из темных окон с открытыми ставнями на третьем этаже.

Вин бросила монету и прыгнула. Взвилась вверх, потом поменяла направление, оттолкнувшись от щеколды на другой стороне улицы. Приземлилась она, схватившись руками за раму у похожего на дыру окна. Подожгла олово, чтобы глаза приспособились к густой тьме заброшенной комнаты.

Оно было там – очертания лишь угадывались, – сформированное полностью из тумана, оно меняло форму, кружилось… Оно нашло подходящее место, чтобы наблюдать за крышей, где беседовали Вин и Ор-Сьер.

«Только разве призраки шпионят за людьми?..»

Скаа никогда не говорили о призраках или мертвецах. Это уже попахивало религией, а религия существовала лишь для знати. Скаа за подобное карали смертью. Разумеется, не всех подобное останавливало, однако воры вроде Вин были слишком прагматичны.

Лишь одно существо в преданиях скаа походило на клубившееся сейчас в темноте создание. Туманный призрак. Тварь, о которой говорили, будто она ворует души глупцов, выходящих наружу по ночам. Но теперь Вин знала, кто такие туманные призраки. Они находились в родстве с кандра – странные, полуразумные монстры, которые использовали кости тех, кого проглатывали. Они и в самом деле вели себя странно, но едва ли представляли серьезную опасность. Нет никаких темных духов – ни бродячих привидений, ни вампиров.

Если верить Кельсеру.

Существо же в темной комнате – нематериальная форма, извивавшаяся в тумане, – явно доказывало обратное. Вин вцепилась обеими руками в оконную раму, страх – ее старый друг – вернулся.

Беги. Удирай. Прячься.

– Почему ты следишь за мной? – вместо этого требовательно спросила она.

Существо не двигалось. Его фигура как будто притягивала к себе туман, который колыхался, как от сквозняка.

«Я чувствую его при помощи бронзы. Значит, оно использует алломантию – именно она притягивает».

Существо шагнуло вперед – Вин напряглась.

А потом дух исчез.

Вин замерла, хмурясь. Что это было? Неужели она…

Что-то схватило ее за руку. Что-то холодное, что-то ужасное, но очень реальное. Боль прошила голову от уха до основания черепа. Вин закричала, но тут же потеряла голос и с тихим стоном, вся дрожа, спиной вперед выпала из окна.

Собственная рука стала какой-то чужой и словно источала холод. Вин летела в тумане, похожем на густое облако. Она зажгла олово – вспыхнувшая боль немедленно очистила сознание. Перекувырнувшись, зажгла пьютер перед самым падением на землю.

– Госпожа? – кинулся из тумана Ор-Сьер.

Вин тряхнула головой и, упираясь ладонями в скользкую брусчатку, поднялась на колени. Левая рука по-прежнему была точно ледяной.

– Я отправлюсь за помощью? – спросил волкодав.

Снова тряхнув головой, Вин заставила себя подняться, хотя ноги подгибались. Глянула вверх, на полускрытое завихрениями тумана черное окно, и тело пробила крупная дрожь.

Плечо, которым рожденная туманом ударилась о землю, болело, покрытый старыми синяками бок пульсировал, но сила постепенно возвращалась. Вин отступила от здания, продолжая смотреть вверх. Густой туман над головой казался… зловещим. В нем что-то скрывалось.

«Нет, – с яростью подумала Вин. – Туман – моя свобода, ночь – мой дом! Я должна быть здесь. Я не боялась ночи с тех пор, как меня этому научил Кельсер».

Она не откажется, ни за что на свете не вернется назад – к страху. И все же Вин рванулась прочь от здания, едва махнув Ор-Сьеру. Объяснять ничего не стала – он и не спрашивал.

Эленд водрузил на стол третью стопку книг, и она тут же завалилась на две другие, угрожая обрушить все на пол. Поправив их, король поднял глаза.

Бриз, одетый в строгий костюм, смотрел на стол с интересом, потягивая вино. Хэм и Призрак играли в камни в ожидании начала собрания, Призрак выигрывал. Доксон, устроившись в углу комнаты, что-то писал в учетной книге, а Колченог сидел в глубоком бархатном кресле, устремив на Эленда один из своих знаменитых взглядов.

«Любой из них может оказаться самозванцем», – подумал Эленд.

Это какое-то безумие… Что же делать? Никому не доверять? Но без них ему просто не справиться!

Единственный выход – вести себя как обычно и наблюдать. Вин посоветовала поискать несообразности в поведении. Эленд собирался попробовать, но совсем не был уверен, сможет ли заметить хоть что-нибудь подозрительное. Нет, с этим куда лучше справится она сама, а его дело – разбираться с армиями.

Подумав о Вин, Эленд посмотрел в витражное окно в задней части кабинета и с удивлением обнаружил, что стемнело.

«Уже так поздно?»

– Мой дорогой друг, – обратился к нему Бриз. – Когда ты сказал, что хочешь «пойти и подсобрать кое-какие важные материалы», мог бы добавить, что собираешься отсутствовать добрых два часа.

– Да, но… – замялся Эленд. – Я немного потерял счет времени.

– На целых два часа?

– Это все из-за книг. – Эленд смущенно кивнул.

– Если бы судьба Центрального доминиона не стояла на кону и если бы не было столь фантастически приятно смотреть, как Хэммонд отдает мальчишке все, что заработал за месяц, я бы ушел уже час назад.

– Да, но теперь мы можем начинать, – заметил Эленд.

– Вообще-то, мне это напоминает старые добрые дни. – Хэм со смешком поднялся. – Кел тоже вечно опаздывал – ему нравилось устраивать собрания по ночам. Это время рожденных туманом.

Призрак улыбался, глядя на свой набитый до отказа кошелек.

«Мы все еще используем меры – империалы Вседержителя, – подумал Эленд. – Надо будет что-то с этим сделать».

– Не хватает только угольной доски, – поддакнул Призрак. – Я по ней соскучился.

– А я нет, – скривился Бриз. – У Кела был ужасный почерк.

– Абсолютно кошмарный, – с улыбкой уточнил Хэм. – Но все же необычный, признайся.

– Да я и не спорю.

«Кельсер, Выживший в Хатсине, – думал Эленд. – Даже его почерк вошел в легенду».

– Как бы то ни было, – сказал он вслух, – пора бы приниматься за работу. Две армии по-прежнему поджидают снаружи. Мы не разойдемся, пока не придумаем, что с ними делать!

Члены шайки обменялись взглядами.

– Вообще-то, ваше величество, – подал голос Доксон, – мы уже некоторое время работаем над этой проблемой.

– Да? – удивился Эленд.

«Ну, значит, не зря я их оставил на пару часов».

– Так расскажите.

Доксон поднялся, подвинул свой стул поближе к остальным, но заговорил Хэм:

– Вот такая штука получается, Эл. С двумя армиями нам не нужно беспокоиться о внезапной атаке. И тем не менее мы в серьезной опасности. Видимо, осада затянется, поскольку каждая из армий постарается продержаться дольше, чем другая.

– Они захотят взять нас измором, – прибавил Колченог. – Ослабить нас и своих врагов перед тем, как атаковать.

– Из-за чего, – подхватил Хэм, – у нас связаны руки, потому как надолго нас не хватит. Город уже на грани голода, и вражеские короли, скорее всего, в курсе.

– К чему ты ведешь? – медленно проговорил Эленд.

– Нам придется заключить союз с одной из армий, ваше величество, – ответил за Хэма Доксон. – Они оба это знают. В одиночку ни один из них не может с уверенностью победить другого. Однако с нашей помощью чаши весов можно вывести из равновесия.

– Они окружат нас, – продолжал сгущать краски Хэм. – Будут держать в блокаде до тех пор, пока мы не отчаемся настолько, чтобы встать на одну из сторон. В конце концов нам придется это сделать – или наши люди будут голодать.

– Решение принимать нам, – вступил в разговор Бриз. – Мы не выдержим их натиска, поэтому придется выбирать, кому из них мы позволим захватить город. И я бы предложил выбирать быстро, не ожидая, пока наши запасы истощатся.

Эленд стоял не шевелясь, лишь переводил взгляд с одного говорившего на другого.

– Но ведь, заключая сделку с одной из этих армий, мы, в сущности, уступаем власть, – наконец возразил он.

– Несомненно. – Бриз постучал ногтем по чашке. – Однако что я выиграл для нас, приведя вторую армию, так это возможность поторговаться. Видишь ли, мы хотя бы сможем требовать что-то в обмен на наше королевство.

– Что в этом хорошего? – не согласился Эленд. – Мы ведь все равно проиграем.

– Это лучше, чем ничего, – покачал головой Бриз. – Думаю, мы могли бы убедить Сетта оставить тебя временным правителем Лютадели. Ему не нравится Центральный доминион, он считает его пустынным и плоским.

– Временный правитель города, – нахмурился Эленд. – Это не совсем то же самое, что король Центрального доминиона.

– Верно, – кивнул Доксон. – Но любому императору нужны хорошие люди, чтобы править городами, которые находятся в его власти. Ты не будешь королем, но ты и, кстати, наше войско переживете следующие несколько месяцев, а Лютадель не разграбят.

Хэм, Бриз и Доксон были полны решимости. Эленд бросил взгляд вниз, на стопку книг, вспоминая о своих исследованиях и теориях. Бесполезно. Как давно шайка знала, что у них не осталось выбора?

Они истолковали молчание Эленда как согласие.

– Сетт – наилучший выбор, не так ли? – спросил Доксон. – Возможно, Страфф с большей вероятностью пошел бы на договор с Элендом – они, в конце концов, семья.

«Он бы заключил договор, да, – подумал Эленд. – А потом нарушил бы его в удобный момент. Но… альтернатива? Отдать город Сетту? Что случится с этой землей, этими людьми, если он будет всем заправлять?»

– Сетт больше подходит, по-моему, – согласился Бриз. – Он охотно позволит другим править, если ему дадут славу и деньги. Проблема будет с атиумом. Сетт уверен, что он здесь, и если он его не найдет…

– Мы просто позволим ему обыскать город, – предложил Хэм.

Бриз кивнул:

– Объясним, что я ввел его в заблуждение по поводу атиума. Это совсем не трудно, учитывая, что он обо мне думает. Еще одна незначительная проблема – уверить его, что со мной разобрались. Думаю, он поверит, будто меня казнили, как только Эленд узнал, что я поднял против него армию.

Остальные закивали.

– Бриз, – наконец снова подал голос Эленд, – как лорд Сетт относится к скаа в своих землях?

– Боюсь, нехорошо.

– Послушайте, – обращаясь ко всем, заговорил король. – Мы обязаны придумать, как защитить наш народ. Если мы отдадим все Сетту, мы спасем мою шкуру, но ценой всех скаа в доминионе!

– Это не предательство, Эленд, – возразил Доксон. – У нас просто нет другого выхода.

– Легко сказать, – с горечью произнес Эленд. – Но меня будет мучить совесть. Я не говорю, что это предложение следует отвергнуть, но у меня есть несколько идей, которые мы могли бы обсудить…

Члены бывшей шайки Кельсера переглянулись. Как обычно, Колченог и Призрак в разговоре не участвовали: генерал вмешивался, только если это было совершенно необходимо, а Призрак старался держаться от разговоров подальше. Наконец Бриз, Хэм и Доксон снова посмотрели на Эленда.

– Это ваша страна, ваше величество, – осторожно заговорил Доксон. – Мы тут просто для того, чтобы давать советы.

Он произнес это с интонацией, подразумевавшей, что советы весьма хороши.

– Да, я знаю, – выбирая книгу, кивнул Эленд.

В спешке он задел одну из стопок – книги с грохотом посыпались… Закатив глаза, Бриз положил обратно на стол книгу, которая свалилась ему на колени.

– Извини. – Эленд наконец-то нашел ту, что искал. – Так вот, в этом томе, – он посмотрел на присутствующих, – есть интересная информация о движении и обустройстве военных подразделений…

– Эге, Эл? – нахмурился Хэм. – Это же книга о перевозке зерна.

– Знаю. В библиотеке маловато книг о военных действиях. Думаю, из-за того, что мы прожили тысячу лет без войн. Однако тут написано, сколько зерна понадобилось, чтобы заполнить склады разных гарнизонов в Последней империи. Вы знаете, сколько продовольствия требуется армии?

– Ты кое в чем прав, – неожиданно поддержал короля Колченог. – Прокорм солдат – та еще заноза в заднице. У нас довольно часто возникали проблемы с поставками продовольствия, когда мы сражались на границе. А ведь мы были маленькими отрядами, которые высылали на подавление случайных восстаний.

Эленд кивнул. Колченог нечасто говорил о былых сражениях в армии Вседержителя, а остальные нечасто расспрашивали его об этом.

– Как бы то ни было, – продолжал король, – я могу поспорить, что оба – и Сетт, и мой отец – не привыкли руководить перемещением больших отрядов людей. У них будут проблемы со снабжением, особенно у Сетта, раз уж он маршировал так быстро.

– Может, и нет, – задумался Колченог. – Войска имеют защищенный доступ к каналам, ведущим в Лютадель. Это облегчит им доставку провизии.

– Кроме того, – добавил Бриз, – хоть большая часть земель Сетта сейчас бунтует, у него все же остался город Хаверфрекс, где расположен один из главных консервных заводов Вседержителя. Сетту принадлежат огромные запасы продовольствия, которые находятся на расстоянии короткого путешествия по каналу.

– Вот и надо прервать сообщение по каналам, – сказал Эленд. – Отыскать способ остановить эти поставки. Каналы позволяют получить провизию быстро, но они уязвимы, потому что мы точно знаем, каким путем осуществляется перевозка. Если мы отнимем у них провиант, возможно, они будут вынуждены вернуться домой.

– Или, – вмешался Бриз, – просто возьмут Лютадель штурмом.

Эленд помедлил.

– Такая возможность существует, – после некоторого раздумья согласился он. – Но я изучил и то, как защищают города. – Он потянулся через стол за следующей книгой. – Вот, это «Управление городом в современную эпоху» Дженделла. Он пишет о том, как трудно поддерживать порядок в Лютадели из-за ее необыкновенного размера и большого количества трущоб скаа. И предлагает использовать передвижные отряды городских стражников. Думаю, его методы мы могли бы применить и к сражению – наша стена слишком длинная, чтобы защитить каждую пядь, но если бы у нас были мобильные отряды солдат, которые…

– Ваше величество, – перебил Доксон.

– Э-э, да?

– У нас войско из мальчишек и мужчин, которые и года не учились, а противостоит нам не одна превосходящая армия, а две. Мы не можем выиграть эту битву, если в ход пойдет сила.

– О да, – согласился Эленд. – Конечно. Я говорил лишь о том, что делать, если нам все-таки придется сражаться. У меня есть кое-какие стратегии…

– Если мы будем сражаться, мы проиграем, – твердо сказал Колченог. – Но скорее всего, мы в любом случае проиграем.

– Да, но я просто… – осекся Эленд.

– Однако идея с нападением на каналы хорошая, – признался вдруг Доксон. – Мы могли бы сделать это тайно, наняв, к примеру, каких-нибудь местных бандитов, чтобы те захватили баржи с провизией. Этого наверняка не хватит, чтобы отослать Сетта или Страффа домой, но мы могли бы поубавить их пыл и вынудить заключить с нами союз.

Бриз кивнул:

– Сетт уже беспокоится о беспорядках в его родном доминионе. Мы должны заранее отправить к нему гонца, дать понять, что мы заинтересованы в альянсе. В результате, как только у него начнутся проблемы с поставками, он подумает о нас.

– Можно даже послать ему письмо, в котором будет говориться о казни Бриза, – предложил Доксон. – В знак честных намерений. Это…

Эленд демонстративно прокашлялся:

– Я, вообще-то, еще не все сказал.

– Прошу прощения, ваше величество, – немедленно отреагировал Доксон.

Эленд набрал побольше воздуху:

– Вы правы: мы не можем позволить себе сражаться с этими армиями. Но я уверен, мы отыщем способ заставить их сражаться друг с другом.

– Это очень мило с твоей стороны, мой дорогой друг, – заметил Бриз. – Но заставить этих двоих атаковать друг друга гораздо сложнее, чем вынудить Призрака налить мне еще вина.

Он повернулся, протягивая пустой бокал. Призрак помедлил, но потом все же поднялся, чтобы взять бутылку.

– Да, конечно, – согласился Эленд. – Но хоть книг о ведении войн немного, есть другие – о политике. И их полным-полно. Бриз, ты говорил вчера, что быть самой слабой стороной в трехстороннем тупике выгодно для нас.

– Точно. Мы можем решить исход битвы для любой из сильных сторон.

– Так вот, поскольку теперь в деле три стороны, – продолжал Эленд, – это уже не война, а политика. В точности как соревнование между Домами, где даже самые влиятельные не могут обходиться без союзников. Малые Дома по отдельности слабы, но они превращаются в силу, если действуют сообща. Мы сейчас подобны одному из малых Домов. Если мы хотим чего-то добиться, надо сделать так, чтобы враги о нас забыли – или, по крайней мере, посчитали неопасными. Пусть оба решат, что разобрались с нами и что нас можно использовать для победы над войском противника. Использовать, а потом присвоить то, что останется. Если мы их в этом убедим – они оставят нас в покое и сосредоточатся друг на друге.

Хэм в сомнении потер подбородок:

– Ты говоришь об игре на два фронта, Эл. Это очень опасно.

– Нам придется переходить на сторону того, кто будет слабее в отдельно взятый момент, чтобы они продолжали кусать друг друга. И нет гарантий, что победитель будет достаточно ослаблен, чтобы мы с ним разобрались сами, – поддержал Хэма Бриз.

– Не говоря уже о проблемах с продовольствием, – прибавил Доксон. – То, что вы предлагаете, потребует времени, ваше величество. Времени, на протяжении которого мы будем в осаде и наши запасы будут истощаться. Сейчас осень, а скоро придет зима.

– Будет трудно, – согласился Эленд. – И рискованно. Но, думаю, мы справимся. Заставим обоих думать, что мы на их стороне, но помощь никому оказывать не будем. Мы настроим их друг против друга, истощим их запасы и боевой дух, подтолкнем к конфликту. Когда пыль уляжется, выжившая армия может оказаться достаточно слабой, чтобы мы ее победили.

Идея Эленда явно произвела впечатление на Бриза.

– В этом есть шик. И это, пожалуй, будет весело.

– Ты имеешь в виду, что кому-то придется делать за нас нашу работу, – улыбнулся Доксон.

– Манипуляция отлично работает с отдельными людьми, поэтому не вижу причин, по которым она не годилась бы для государственной политики, – пожал плечами гасильщик.

– Так, вообще-то, и действуют правители в большинстве случаев, – задумчиво проговорил Хэм. – Что такое правительство, как не узаконенный способ заставлять других делать всю работу?

– Э-э, и каков наш план? – уточнил Эленд.

– Не знаю, Эл. – В голосе Хэма слышалось сомнение. – Пока что все похоже на один из планов Кела – безрассудно, отважно, немного безумно.

Кажется, он был удивлен тем, что подобное предложение поступило от Эленда.

«Я могу быть столь же безрассудным, как любой другой человек», – с негодованием подумал Эленд. И замер, неуверенный, что хотел бы продолжать эту мысль.

– Мы можем навлечь на себя серьезные неприятности, – предостерег Доксон. – Если любой стороне надоест играть…