Ключи Пандоры Мельникова Ирина
Глафира скривилась и, повернувшись к образам, перекрестилась.
– Не оставь, Господи, раба твоего Максима, в беде, а я уж отмолю, откланяюсь…
Она продолжала что-то шептать серыми от старости губами, креститься и кланяться иконам, словно забыв о гостях, которые, кроме суеты, ничего в ее дом не принесли.
– Баба Глаша! – окликнул ее Никита. В его голосе слышалось нетерпение. – Нам долго до города пилить. Что передать Ирине?
Глафира с горестным вздохом повернулась к нему. Глаза ее покраснели и слезились.
– Пусть приезжает скорее! Я ведь не знаю, что делать. Места себе не нахожу!
– Участковый есть у вас? – нахмурилась Юля. – Плевать теперь на военкомат, первым делом надо к нему обратиться. Где он находится?
– Понятия не имею! – вздохнула Глафира. – В прошлом году приезжал какой-то милиционер на мотоцикле, велел коноплю скосить. После того никто носа не казал.
– Ладно, – сказал Никита, – узнаем мы об участковом. Ирине тоже все передадим. Не волнуйтесь! – и с негодованием посмотрел на Юлю: – Шевелись!
Его колотило, как в лихорадке, от какой-то информации, явно неприятной, которую ему не хотелось сообщать при Глафире. Юля поэтому не огрызнулась, лишь обняла хозяйку и торопливо вышла во двор. Никита обогнал ее и вновь стал сражаться с непокорными створками. С трудом, но ворота открылись. Юля осторожно вывела машину на улицу. Никита закрыл ворота и, махнув Глафире на прощание рукой, почти упал на пассажирское сиденье. Старушка слабо улыбнулась, и в зеркало заднего вида Юля заметила, что она сделала несколько шагов вслед за машиной, словно боялась расстаться с последней надеждой.
– Ну? – раздраженно произнесла Юля. – Чего мы сорвались с места как оглашенные?
– Оглашенные не оглашенные, а надо спешить, – загадочно произнес Никита. – Угадай с трех раз, что я в лесу нашел?
– Чего гадать? – фыркнула Юля. – Я и без того знаю! Колония там бывшая.
Никита вытаращил глаза.
– Откуда?
– От верблюда! – усмехнулась Юля. – С местным дедулькой пообщалась. Колоритный такой, Михалычем зовут. Он на этой зоне… Как это сказать?
– Чалился?
– Вот-вот, чалился. Заодно рассказал, почему бабушка Макса так не любит эти места и жителей Каменного Брода.
И она подробно изложила историю, что рассказал ей Михалыч. Никита слушал не перебивая. Машина бодро преодолевала ухабы и рытвины, распугивала бабочек и стрекоз, усеявших лужицы на дороге. Солнце, потерявшее былую силу, медленно катилось к западу, когда они подъехали к лесу.
В зеленых дебрях стало еще прохладнее. Птицы уже не голосили в зарослях, только где-то в кустах строчили, как пулемет, сороки. То ли ругались отчаянно, то ли кого-то выследили. Перескочил дорогу заполошный заяц и дал стрекача, затаился в лесных буераках. Солнечные лучи пробивались сквозь листву, точно бойцы через баррикады, терялись среди ветвей, не достигая земли. Когда Юля закончила рассказ, Никита несколько минут молчал, напряженно вглядываясь вперед. Наконец медленно произнес:
– Не соврал твой Михалыч. Там действительно был лагерь. Забор бетонный кое-где остался, даже колючка поверху сохранилась. Видел остатки сторожевой вышки… Только, Юлия Владимировна, не все так просто. Хлобыстнулось на эту зону сверху что-то очень большое и все порушило вдрызг.
Юлия помолчала и неуверенно спросила:
– Может, внутри что-то взорвалось?
– Что может взорваться в брошенных бараках? Старые кровати и миски? Нет, Юля, пожара не было, потому что гореть там особо нечему. Эта штука снесла сосну, срезала вышку и врубилась в стену. В лесу, с той стороны, что заснял Макс, образовалась настоящая просека. Деревья лежат вершинами в направлении полета этой штуковины. И тут начинается самое интересное. Угадай, кого я там обнаружил?
– Людей в черном? – предположила Юля. – Они включили хитрые приборчики, яркая вспышка – и ты должен мигом все забыть. Но не забыл, потому что на тебе темные очки. Угадала?
– Почти! Там было три военных грузовика. Точно такие же мы видели, когда ехали сюда. В два солдаты грузили какие-то черные ошметки. Возле третьего, с кучей антенн на крыше, стояли мужики в камуфляже, явно из РЭБ – войск радиоэлектронной борьбы, и что-то обсуждали. Я такие установки в армии видел. Но эта из последних, «Житель» называется, с мощным пеленгатором, похожим на карусель. И эта каруселька так живенько крутилась. Юлька, как ты думаешь, зачем эту штуку пригнали? Очень мощную и современную? Она ж любой сигнал подавляет, даже со спутника! И солярку жрет центнерами!
Она не успела ответить, потому что Никита подпрыгнул на сиденье и истошно закричал:
– Стой!
Юля так быстро нажала на тормоз, что обоих чуть не вынесло через лобовое стекло. Спасли ремни безопасности.
– С ума сошел? – заорала Юля. – Предупреждать надо!
Никита сморщился и потер грудь.
– Смотри лучше! Оттуда недавно что-то вывозили.
Они стояли у знакомой развилки, только выглядела она намного хуже. Тут явно проехала не одна машина, пока Юля и Никита были в деревне. Колея провалилась глубже, жидкая грязь влажно блестела на солнце.
– Они тут выбирались, чтобы со стороны Миролюбова их никто не заметил, – сказал Никита. – Но чего стариков бояться? – и махнул с досадой рукой. – Поехали, здесь уже нечего смотреть!
– По башке тебе дать бы, чтобы не лез, куда не просят! – со злостью сказала Юля, трогая машину с места. – А вдруг военные тебя заметили бы и повязали? И меня за компанию!
– Тебя-то за что?
– За все хорошее! – отрезала Юля и резко нажала на газ. Машина рванулась вперед, как испуганная антилопа. – Я всякое успела передумать! Вдруг ты, как Макс, ушел и пропал с концами, а я останусь в этой дыре навсегда. Столько из-за тебя перенервничала! Убила бы не глядя!
– С какой стати ты меня отчитываешь? – обиделся Никита.
– Не нравится? Могу отпеть! – отрезала Юля.
Никита надулся и замолчал, отвернувшись к окну.
Но молчал недолго. В животе у него заурчало, он покосился на Юлю и умилительно произнес:
– Давай заскочим в Каменный Брод! Проголодался я до жути.
– Что тебе мешало у Глафиры поесть? – вежливо справилась Юля. – Знал ведь, что до города пилить еще и пилить?
– Юлечка, пожалей! – Никита молитвенно сложил ладони. – В запале есть не хотелось!
– Но до Каменного Брода крюк большой, – не сдавалась Юля. – Там ведь шлагбаум, от леса не проехать.
– Магазин у них на въезде. Купим перекусить и – домой!
– Скажи, что хочешь на село снова взглянуть, – проворчала Юля. – В свете новых обстоятельств!
– Это попутно! Вот те крест! – Никита размашисто перекрестился.
– Безбожник! – фыркнула Юля. – Врешь как живешь! Только мне самой интересно! – и направила машину по дороге, что вела к Каменному Броду. – Но дай слово, что из машины не выйдешь!
– Легко! – Никита закрыл глаза и откинулся на спинку. – А если проедешь по селу, полгода твою машину мыть буду!
– Лучше бы разок бензином заправил, – усмехнулась Юля.
Никита сделал вид, что не расслышал.
Юля хотела сказать что-нибудь язвительное, но впереди завиднелся указатель «Каменный Брод», и вскоре «Тойота» свернула с проселка и выехала на асфальт.
Глава 9
Юлия добавила скорости, но на въезде в село вдруг притормозила.
– Глянь! И тут шлагбаум! Днем его, видно, поднимают!
Никита вытянул шею, пытаясь рассмотреть среди деревьев полосатую балку, вздернутую на цепях вверх.
– Правда твоя! Шлагбаум! Чего ж они так боятся? От кого на ночь запираются?
– Верно, есть от кого! – глубокомысленно заметила Юля. – Одно знаю, здесь нам не рады!
Она остановила машину возле первого же магазинчика. На его крыльце разлеглась дворняга, толстая, как сарделька. Собака не сводила с дверей внимательных глаз. Юля вышла из машины, приказав Никите носа не высовывать наружу, и поднялась по ступеням.
Он развалился на сиденье и лениво наблюдал за тем, что происходило на обозримом сквозь лобовое стекло пространстве. Стайка вполне городских по виду девчонок, весело болтая, продефилировала мимо, с любопытством оглядев незнакомую машину. Рослый мужчина неподалеку ковырялся в моторе трактора и отчего-то недобро косился в сторону «Тойоты». Из магазина вышла толстая тетка с сумкой, посмотрела на машину и даже губами пошевелила, словно запоминала номер, а затем убралась восвояси. Собака, отчаянно виляя хвостом, потрусила следом, подпрыгивая и приплясывая, ожидая подачки. Никита проводил собаку и тетку долгим взглядом.
Юля вскоре появилась в дверях. В одной руке у нее был пакет, в другой – кошелек и мятые купюры. Но в тот момент, когда она приготовилась спуститься с крыльца, к магазину подъехал черный внедорожник с массивным «кенгурятником», подобных давно уже нет у городских машин. Джип чуть не снес крыльцо и Юлю вместе с ним, по крайней мере так показалось Никите. Забыв о запретах, он выскочил из машины. Нет, с Юлей ничего не случилось. Она что-то крикнула сверху и покрутила пальцем у виска. Затем обогнула джип и подошла к Никите.
– Нет, какой нахал!
Лицо ее покрылось красными пятнами, и Никита понял, что она не на шутку испугалась. Юля сунула ему в руки пакет и с решительным видом направилась к внедорожнику. Он хотел ее удержать, но не успел. Навстречу девушке из задних дверей вывалились два крепких парня – коротко стриженных, в джинсах и майках, не скрывавших нешуточные бицепсы.
«Двое из ларца, одинаковых с лица», – некстати вспомнил Никита и почувствовал себя неважно. Парни смотрели исподлобья и явно не реагировали на Юлькину красоту. Кроме того, на передних сиденьях он заметил еще двоих, столь же крепкого водителя и пожилого мужика с брыластыми щеками и тяжелой челюстью.
– Юлька, поехали! – крикнул Никита. Голос прозвучал жалобно. И это было мерзко, даже перед лицом опасности.
Он бросил пакет на сиденье и подошел вслед за Юлей к машине.
– Что вы себе позволяете? – голос ее дрожал от негодования. – Чуть не раздавили меня! Хотя бы извинились!
– Кто такие? – прервал ее парень. Поверх ее головы он смотрел на Никиту. Значит, вопрос адресовался ему.
– Простите! – Никита старался изо всех сил, чтобы его голос звучал вежливо: – А вам какое дело? Заехали в магазин кое-что купить! Это запрещено?
– Чего с утра здесь шлялись? – подал голос второй. – Че вынюхивали?
– Что тут вынюхивать? – У Юли от ярости побледнели щеки и сузились глаза. – Мы дорогу в Миролюбово искали покороче, а тут… нагородили шлагбаумов!
– Ребята, – сказал доброжелательно Никита, – освободите проезд! Нужен нам ваш Каменный Брод как козе баян! Сейчас уедем и забудем как страшный сон!
– Если уедешь! – из кабины джипа показался тот самый мужик с челюстью. Был он на голову выше Никиты, и кулаки на вид имел пудовые. Холодная струйка пота стекла по позвоночнику, но Никита встал рядом с Юлей, слегка оттеснив ее плечом.
– Какого черта ездили в Миролюбово? – резко спросил мужик и вытер пот со лба. – Что там искали?
– Не что, а кого, – ответил Никита. – Друг у нас пропал четыре дня назад. Пытались помочь, бабушку его успокаивали!
– Это Глафирин внук, что ли? – спросил один из парней.
– Глафирин, – кивнул Никита, – других там нет!
– И что? Нашли? – скривился мужик.
– Да где его искать? Мы здешних мест не знаем! – Никита смотрел на него безмятежно, словно воспитанник детского сада. – Мать у него в городе, пусть заявления пишет в полицию и МЧС.
Мужик смерил его долгим взглядом, насупился и неожиданно махнул рукой:
– Проваливайте! – Затем ступил на подножку джипа и приказал парням: – Поехали!
И тут Никиту словно бес поддел под ребро.
– У вас что, эпидемия сибирской язвы? Карантин?
Мужик обернулся и пробуравил его, казалось, насквозь яростным взглядом.
– Кому сказал, убирайтесь! Рыщете здесь! Еще раз увижу в селе, разговорами не отделаетесь!
И захлопнул дверцу. Джип рванул с места, как застоявшийся рысак, обдав их облаком пыли и выхлопных газов.
Никита и Юля отшатнулись и проводили внедорожник взглядом.
– Ненормальные! – произнесла с досадой Юля и направилась к «Тойоте».
– Это мы – ненормальные! – вздохнул Никита. – Чуть не схлопотали по роже, а за что – неведомо! Чем мы им помешали?
Открыв дверцу, Юля уселась в машину, старательно разгладила купюры, которые до сих пор держала в руке, и затолкала их в кошелек. Положив ладони на рулевое колесо, некоторое время задумчиво смотрела вперед.
– Что это было? – наконец спросила она, обращаясь в пространство. – Откуда взялись эти мордовороты?
Никита пожал плечами.
– Дед этот, Михалыч, сказал ведь, что крышу здесь держит этот, как его, Коровин – сын бывшего начальника колонии. Сдается мне, он сам нас пытался образумить или кто-то из близкого окружения. Надо сказать, весьма деликатно! Но не хотел бы я встретиться с ними на узкой дорожке.
– Ты заметил, они знают Максима, – тихо сказала Юля.
– И что? Тут они все друг друга знают! Деревня! Чужака сразу заметят.
– Да уж, – вздохнула Юля, – продавец тоже, чуть ли не допрос устроила, кто мы и откуда?
– И что ты ей сказала?
– Чтобы сдачу внимательнее отчитывала. Она меня на пятьдесят рублей хотела нагреть.
– Не быть тебе меценатом! – усмехнулся Никита.
– Я не претендую, – сухо заметила Юля и покосилась на него. – Кстати, у них тоже телевизоры не работают.
– Откуда знаешь?
– Видел бабу, что передо мною вышла? Жаловалась в магазине: четыре вечера подряд спать ложится рано, как пионерка. Новости и сериалы телевизор не кажет. Продавец ей поддакнула, мол, страдает не меньше и кто вдруг такую беду на село наслал? Даже спутниковые антенны не ловят сигнал…
И без перехода предложила:
– Давай-ка ты машину до трассы поведешь!
Никита посмотрел с любопытством.
– Это акт доброй воли?
– Вроде того, – виновато улыбнулась она. – Я ведь струсила не на шутку, когда эти головорезы из машины вывалились! Мысли в голову дурацкие полезли. Михалыч не зря, наверно, сказал, что Макс, скорее всего, не найдется.
– Не найдется! – эхом отозвался Никита. – Чует мое сердце!
– Ты им специально сказал про полицию и МЧС?
– А как ты думаешь? – вопросом на вопрос ответил Никита. – И «быкам» это явно не понравилось!
Они вышли из машины, чтобы поменяться местами. Усевшись на место водителя, Никита с наслаждением погладил руль. Юля рассмеялась.
– Соскучился по машине?
– Не то слово! Думал «Дэу Матис» купить, так ведь засмеют. А на своих двоих мне страсть как надоело носиться. Может, Валерка твой продаст что-нибудь в кредит?
– Приедет, поговорим. Он тут «Майбах» недавно пригнал. Не хочешь приобрести?
– Издеваешься? – усмехнулся Никита и медленно, с шиком, тронулся с места. – Эх, хорошо идет, зараза. Надо себе такую же взять!
Некоторое время в машине был слышен только шум работавшего кондиционера. Юля зябко передернула плечами и открыла рот, чтобы задать вопрос, но не решилась. Вскоре они выехали на проселок, и «Тойота» снизила скорость. Никита вел ее аккуратно, объезжая по обочине лужи и глубокие рытвины, и угрюмо глядел вперед.
– Ты все-таки думаешь, Макса убили? – наконец, спросила Юля.
– Я не знаю! – ответил Никита. – В лучшем случае, он сидит сейчас где-нибудь под охраной как свидетель.
– Свидетель чего? Крушения НЛО? Ты сам в это веришь?
– Юль, я не верю. Я – знаю! Мне прислали запись. Я выехал на место и собственными глазами увидел поваленные деревья, место крушения, обломки черного металла и военных, собиравших их по всей округе. Понимаешь? Четыре дня назад эта штука свалилась с неба, четыре дня по всей округе не работают телефоны, радио и телевизоры. Зато недалеко от глухой деревни, на территории заброшенной колонии, стоят грузовики, один с глушилками, которые давят электронные сигналы. И если в это дело не вмешалась армия, тогда я папа римский.
– А в худшем… – начала было Юля, но тут ее сотовый издал соловьиную трель. Следом загнусавил телефон Никиты, возвещая о пришедшем сообщении.
– Вот, пожалуйста! – удовлетворенно сказал Никита. – Мы выехали за пределы подавления сигнала, и все сразу заработало.
– Раз ты взял за основу версию «Секретных материалов», – ядовито сказала Юля, – то можно предположить, что сигналы подавляли, чтобы скрыть падение объекта?
– Там уже нет никакого объекта! – возразил Никита. – Военные крупные части вывезли сразу, а сейчас шарят по кустам, собирают мелкие обломки.
– А Макс?
– Что ты пристала? Откуда мне знать? – разозлился Никита. – Конечно, свидетеля можно изолировать, но, чтобы сберечь военную тайну, проще тюкнуть по голове и закопать в овраге. Если они развели такую секретность, дело тут нечисто!
– А эти головорезы возле магазина? Ты заметил у одного из парней пистолет за поясом на спине? Я разглядела, когда он в машину садился.
– Ничего я не заметил! – буркнул Никита. – И забудем о них. Они к этому объекту никакого отношения не имеют. По их рожам видно, что к военным они даже за медовые коврижки не сунутся!
– Как мы матери Максима скажем?
– Все, что мы знаем. – Максим пропал! Никаких откровений, никакого падения НЛО или иного объекта!
– Не пытайся убедить меня, что ты не полезешь в это дело! – глухо сказала Юля. – Я ведь знаю – полезешь!
– Полезу! – кивнул Никита. – И ты полезешь, хоть и утверждаешь, что хочешь жить спокойно. Тебя любопытство заест, как ту кошку!
Юля фыркнула, но в глубине души признала его правоту. Мирная жизнь, которую она вела весь прошедший год, давно приелась. Семья, работа, стабильность – три кита, на которых держалась почва под ногами. Море вокруг было спокойным, а небо – безоблачным, но штиль не просто завораживал. Он убаюкивал и расслаблял до такой степени, что она временами почти впадала в анабиоз, когда все процессы в организме настолько замедлены, что стирается грань между жизнью и смертью. Но авантюристы не выходят на пенсию, не меняют характера и даже не пытаются усмирить тягу к приключениям. И тогда три кита начинают беспокойно ворочаться с боку на бок, почва скользить под ногами, а семейный корабль дает ощутимый крен. Поэтому Юля предпочла промолчать, прекрасно понимая, что не сможет устоять перед соблазном раскрутить этот вихрь событий до настоящего смерча. И даже не будет сопротивляться!
Ирина встретила их у подъезда. Она сидела на скамейке в полном одиночестве, скорчившись, как старая тряпичная кукла, жалкая и притихшая. Ей хватило одного взгляда на Никиту, чтобы понять: все плохо! Черты ее лица исказились, глаза предательски заблестели, а мышцы на шее судорожно задергались, словно она беспрестанно сглатывала сухой комок.
Никита подошел к ней, обнял за плечи, виновато улыбнулся и тихо сказал, что Максим пропал.
Юля не слышала, что он говорил дальше. Видно, успокаивал, потому что гладил Ирину по голове, точно маленькую. А она слушала, и губы ее тряслись как в лихорадке.
– Вам нужно обратиться в полицию, – наконец сказал он более громко. – Пусть лучше в армию идет! Четыре дня – не шутка. Я очень вам сочувствую и попробую узнать о Максиме по своим каналам, но без официального заявления я ничего сделать не смогу.
Он постоял еще немного, ожидая, что Ирина начнет что-то уточнять, задавать вопросы, но она промолчала и, закрыв лицо ладонями, шатаясь, направилась к дому.
– До свидания! – сказал Никита ей в спину.
Ирина не ответила. Сгорбившись, как старуха, она с трудом добрела до подъезда, нажала на кнопки кодового замка и вошла в подъезд. Металлическая дверь с пушечным грохотом захлопнулась за ней.
Часть II. Серый кардинал
Глава 1
На пресс-конференцию в региональное управление МЧС Никита прибежал загодя. Взбесившийся термометр издевательски показывал тридцать градусов. Духота на улице стояла неимоверная. Воздух был горячим и густым, как сироп, и с трудом проникал в легкие. Окна в зале были закрыты, кондиционер то ли выключили, то ли он вообще не работал. Журналисты – потные, с красными лицами – вяло приветствовали друг друга, лениво обменивались короткими репликами. Вскоре сотрудник пресс-службы догадался открыть окна, впустив вместе с птичьим гомоном волну свежего воздуха. Стало немного легче дышать, и журналисты оживились, заговорили громче, повеселели.
Юля, как обычно, опоздала и влетела в зал, когда сотрудники управления заняли свои места за длинным столом, заставленным микрофонами местных телекомпаний. Следом за Юлей ввалился собкор столичной газеты Виктор Сахно – поджарый, лет сорока, с успевшим загореть лицом. Он шумно дышал и вытирал шею огромным клетчатым платком. За ним важно, как дирижабль, вплыла знаменитая меломанка и тусовщица Вера Гаврилова. Несуразную фигуру не скрывал стильный брючный костюм, а неопрятно торчавшие волосы – широкополая белая шляпа с огромным красным пионом. Она сняла квадратные очки в тяжелой оправе, протерла их салфеткой и, близоруко прищурившись, обвела зал взглядом. Маленькие глазки превратились в щелочки и потерялись за толстыми щеками околосветской львицы. Она наступила Никите на ногу, сделала вид, что не заметила, и прошествовала в первые ряды, где бесцеремонно согнала телевизионного репортера и уселась на видном месте, заслонив шляпой обзор сидевшим сзади коллегам.
Сахно торопливо поздоровался, достал из сумки фотоаппарат и устроился у стены. Юля, заметив свободный стул рядом с Никитой, протиснулась к нему.
– Чего опаздываешь? – прошипел Никита.
Юля неопределенно пожала плечами, роясь в сумке. Начальник управления генерал Орлов – крепкий коренастый мужчина лет пятидесяти, почти лысый, с резкими чертами лица, его заместитель Сергей Савенков и пресс-секретарь Евгений Калинин, сблизив головы, тихо о чем-то беседовали. Лица у них были мрачными, а у генерала еще и сердитым. Справа от генерала восседал незнакомый мужчина с длинным худощавым лицом и серыми водянистыми глазами под тяжелыми веками. Он бесстрастно смотрел в зал, и все-таки Никита кожей почувствовал его взгляд – неприятный, колючий. В отличие от эмчеэсников в форменных рубашках с короткими рукавами незнакомец был в строгом костюме и в рубахе с галстуком. Пресс-служба почему-то не поставила перед ним табличку с именем и фамилией и, естественно, с должностью.
– Что за хмырь? – тихо спросила Юля, мотнув головой в его сторону. Никита вытянул шею и даже привстал.
– Впервые вижу. Может, новенький?
– Морда неприятная! – сказала Юля. – Того гляди в застенки потащит!
Орлов откашлялся. Журналисты притихли и синхронно включили диктофоны. Операторы направили на генерала объективы камер.
– Добрый день, дамы и господа, уважаемые журналисты, – начал Орлов негромким, хорошо поставленным голосом. – Мы собрали сегодняшний брифинг в связи с чрезвычайным происшествием. На прошлой неделе в Сергиевском районе, вблизи села Каменный Брод, произошло крушение самолета «Ан-24», выполнявшего спецрейс в лесомассив на предмет обнаружения возгораний. Самолет принадлежал авиаотряду из соседней области. Пять членов экипажа и три сотрудника пожарной охраны погибли. По предварительной версии, причиной крушения стал отказ обоих двигателей.
Орлов кивнул Евгению Калинину, и тот нажал на кнопку пульта дистанционного управления. Большой плазменный телевизор услужливо вспыхнул, показывая фотографии с места катастрофы. Юля и Никита переглянулись.
Пейзаж был насквозь знакомым. Всего несколько дней назад Никита наблюдал его лично, а Юля – на фотографиях. Те же сосны, та же бетонная стена, оплетенная ржавой колючей проволокой, разрушенная сторожевая вышка. Только по всему плацу разбросаны закопченные фрагменты фюзеляжа, рваные куски обшивки, искореженные крылья, разбитые двигатели с изувеченными винтами. На фотографиях вокруг горы обломков суетились пожарные с длинными шлангами, размахивали руками люди в камуфляже. Выглядело все убедительно. Упал самолет, восемь человек погибли. Жутко, печально, но бывает. Не зная предыстории, легко можно поверить.
– Вопросы, пожалуйста, – нахмурившись, сказал Орлов, заранее предполагая, от кого последует первая реплика.
Он не ошибся. Сахно, который безостановочно щелкал «Кэноном», встрепенулся и спросил:
– Самолет пропал на прошлой неделе. Почему о крушении сообщили только сейчас?
– Мы долго не могли найти его, – с заминкой пояснил Орлов, бросив быстрый взгляд на мужчину в штатском. – Обломки, знаете ли, разбросало.
– То есть он взорвался в воздухе? – не унимался Виктор.
– Вероятно. Сейчас проводится, э-э-э, ряд экспертиз. Часть фюзеляжа до сих пор не обнаружена. Самолет удалось найти совершенно случайно.
– А куда он так удачно упал? Что это за строения на фотографиях? – продолжал допытываться Виктор.
Орлов снова бросил взгляд на мужчину в штатском и нехотя пояснил:
– Это бывшая исправительно-трудовая колония.
ИТК-17. Ее закрыли в девяносто пятом году. По всей вероятности, пилоты заметили свободное от леса пространство и пытались приземлиться.
– С чего вдруг? – не сдавался Сахно. – Там же нет посадочной полосы. Строения, наблюдательные вышки – никакого шанса на благополучное приземление.
– К сожалению, мы не можем пока сказать что-то конкретное, – отрезал Орлов. – Результаты экспертиз, расшифровка «черных ящиков» будут готовы позднее, в установленные законом сроки, и тогда мы сообщим о них в прессу.
– Расскажите немного о пожарных и членах экипажа, – попросила из-под шляпки Гаврилова. – Их имена, возраст… В пресс-релизах об этом ни слова.
– Эту информацию сообщат дополнительно, – резко ответил Орлов, но Гаврилова прервала его с не меньшим раздражением:
– С чего вдруг тайны? Разбились восемь человек. Читатели газеты должны знать их имена. Мы не можем давать материал о трагедии в виде сухого пресс-релиза.
Орлов налился краской и явно приготовился накричать на журналистку, но тут в беседу вмешался мужчина в штатском.
– Уважаемые журналисты, ситуация осложняется тем, что члены семей погибших еще не знают о катастрофе самолета. К тому же тело одного из пожарных до сих пор не обнаружено. Поэтому не хотелось бы внушать людям напрасных надежд. Очень прошу, воздержитесь пока от неуместного любопытства.
– А вы кто? – нахально поинтересовалась Гаврилова.
Орлов приподнялся, видно, в знак уважения.
– Позвольте представить, Олег Александрович Разумовский, руководитель поисковой операции, заместитель начальника Федерального агентства воздушного транспорта России.
– Что ж они так его законспирировали! – с досадой прошептала Юля. – Табличку не поставили, представили, когда приперло!
– Врут и не краснеют! – столь же тихо отозвался Никита. – Пожарный самолет упал, а они аж заместителя начальника сюда из Москвы притащили. Чего ж не сразу министра транспорта? Еще президента можно, только тогда они не сидели бы здесь с постными рожами!
Юля кивнула. Тип с колючим взглядом на большого столичного начальника смахивал мало. Говорил он мягко и вкрадчиво, а в конце речи, адресованной Гавриловой, мило улыбнулся, но взгляд оставался прежним – цепким и напряженным.
– Еще вопросы? – спросил Орлов.
Никита поднялся с места и небрежно осведомился:
– Скажите, связано ли с крушением самолета то обстоятельство, что в течение нескольких дней с момента его предположительного падения в районе бывшей ИТК-17 в ближайших селах отсутствовала телефонная связь, не работали радио и телевизоры?
Орлов открыл рот, глотнул воздух, как выброшенная на берег рыба, и коротко ответил:
– Во всяком случае, насчет отсутствия связи нам неизвестно. – И перевел взгляд на журналистов. – Нет больше вопросов? Тогда…
– А не могло так случиться, что обломки самолета повредили вышку связи в райцентре? – допытывался Никита, не желая садиться на место.
Сахно прищурился, подобрался, почуяв сенсацию, и уже не сводил с него глаз.
– Неполадки со связью вызваны, скорее всего, другими факторами, – сказал, как отрубил, Орлов. – Маршрут самолета проходил в стороне от райцентра.
– В связи с крушением жители и частные постройки в окрестных селах не пострадали? – не унимался Никита.
– Нет! Жалоб не поступало!
– Спасательные работы продолжаются?
– Безусловно! Будем вести поиски до тех пор, пока не найдем тело третьего сотрудника лесной охраны, – вклинился в разговор Разумовский.
Никита криво усмехнулся и сел. Сахно смотрел на него с нескрываемым любопытством.
И тут подала голос Юля. Она подняла руку и спросила, тихо и вкрадчиво, но так, что услышали ее все:
– Объясните, пожалуйста, почему ни на одной фотографии мы не увидели медиков? Ни одного автомобиля с красным крестом. Или врачей по какой-то причине не допустили к месту катастрофы?
Орлов побагровел.
– Не порите чушь! С чего вы взяли?
Но Разумовский остановил его взглядом и повернулся к Юле.
– Милая девушка, были там и медики, и автомобили с красным крестом. Только нам важнее было показать место катастрофы, как вы понимаете. У медиков, как ни жаль, было много работы. Большей частью за кадром. Скорбной и неприятной. Вы уж поверьте, никто ничего от вас не скрывает!
Он снова улыбнулся и даже руками развел – вот мы какие, насквозь правильные! И работаем на износ. Что же вы нам не верите?
Поскольку вопросов больше не было, пресс-конференцию свернули. Журналисты разбежались по душным редакциям освещать сенсацию. Юля и Никита медленно побрели к парковке. Он хмурился, она молчала.
– Что затеяли, молодежь? – неожиданно гаркнул над ухом Сахно, поджидавший их у своей машины, стоявшей рядом с Юлиной «Тойотой».
Читать бесплатно другие книги:
